Текст книги "Он был богом. Зарождение"

Автор книги: Александр Блэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

08:15. Утро. У Себастьяна дома

Марк с Кариной нежились в кровати, и даже мысль их не посещала просыпаться. Для этого не имелось ни одной предпосылки. Предыдущая ночь полностью выбила их из колеи. Окна были завешены тёмными шторами, поэтому свет в комнату еле поступал, а хорошая звукоизоляция лишала доступа любого постороннего звука. Конечно, тёплое дыхание друг друга они слышали, но то нисколько их не будило, а казалось, что напротив – чем сильнее они дышат в объятиях, тем лучше спится. Можно ли это окрестить последствием сильной любви или привязанности – непонятно, но это был умиротворённый сон, наполненный чудесными картинами. В другой комнате в точности такому же сну предавались и их дети, но, в отличие от родителей, они спали раздельно, да и свет в комнату тоже поступал, что время от времени заставляло их поочерёдно просыпаться и переворачиваться на разные стороны.

Утро не предвещало никаких сюрпризов, и сейчас им представилась возможность немного отдохнуть без единой мысли о настоящем после и так тяжёлых событий. Они бы и не просыпались, но вот только внезапно начавшиеся ремонтные работы соседей сверху рывком, словно обезумевших, подняли моментально как Марка с Кариной, так и детей, что сна им больше не видать. Как же не хотелось вставать детям, но, даже положив подушку на голову, уснуть не получалось.

Марк был зол. Всё его безмятежное спокойствие, что охранялось глубоким сном, моментально растворилось в воздухе, словно и след простыл. Лицо застыло в злобе, а глубокие глаза потускнели от усталости. Какой же это был донимающий звук. Даже с учётом хорошей звукоизоляции избежать этого им не удалось.

– Пиздец, – сказал Марк с явной злостью.

Это хорошо можно было заметить по сжатым губам. Именно по ним прочесть его чувства было всегда проще простого. У кого-то – это глаза, у кого-то – руки, а у Марка – губы. Впрочем, как и у Себастьяна. Выглядело это довольно жутковато, но родных даже забавляло, а порой за это ему можно было получить и шутливую оплеуху, но не обидную, а такую, что обычно дают близкие, как бы невзначай.

– Успокойся, – ответила Карина ещё сонным, хриплым голосом. Хоть и говорила она уверенно, но в том же взгляде читались совсем противоречивые мысли.

И тем не менее она, держа себя в руках, грациозно накинула рубашку, что покрыла её оголённые бедра, и отправилась на кухню. Истинный же её настрой можно было уловить лишь по пальцам, слегка постукивающим своё ещё непокрытое бедро. И Марк тут же успокоился. Стоило ей только промолвить эти слова, как они оказали на него гипнотический эффект, и что бы это ни были за слова, влияние на мужа они имели безукоризненное, хоть и сама она безумно была раздражена, но умение себя держать в руках не выдавало этого. Незнакомый человек в жизни бы не подумал, что что-то с ней не так.

Марк стоял и смотрел в окно, пытаясь абстрагироваться от этого шума, который всё сильнее отдавался глухим, длинным эхом в его ушах. В комнате было нереально это сделать, поэтому он последовал на кухню за Кариной. Карина же стояла у плиты и тонкими ломтиками нарезала рыбу на бутерброды. Здесь было лучше. Кипение чайника, звук стреляющего масла и болтовня за столом сыновей, что только что сами проснулись, немного его отвлекли, хотя и ремонт ещё не прекратился и был далёк от завершения. На кухне стоял лёгкий запах гари, хотя вытяжка и работала на всю мощность, но всё же Марк, ощущая горечь от неё в горле, решил открыть окно. Он повернул ручку вверх, и оно опустилось. В комнату вошёл свежий утренний воздух, а с улицы доносился рёв улиц. По сторонам стояли такие же два высоких здания. На крыше одного из них красовался целый деревянный сад, а на другом – молодой юноша, что стоял на краю здания. Он был один, вокруг никого. Стоял ли он просто, любуясь пейзажами, или намеревался прыгнуть, Марк не ведал, но дальше словно прикованный продолжал смотреть, что будет, хотя помощь оказать и стоило бы, ну или просто предупредить полицию, но человеческое любопытство, обычное любопытство брало верх. Марк замер, без лишних движений, он и дальше наблюдал за юношей. Это был красивый, статный молодой человек. Марку он сразу показался знакомым, словно где-то прежде его видел, знал его. Юноша ещё ближе ступил на край здания, поднял руки вверх.

– Стой, – закричал Марк, но тот не услышал.

Марк открыл окно, чтобы крикнуть громче, но за секунду сгустились огромные чёрные тучи, которые затянули всё небо и покрыли собой весь ЖК. Единственный раз такие тучи Марк мог наблюдать давно в детстве, когда они семьёй ездили в Таиланд, а там тогда пронеслась буря.

– Карина, – крикнул Марк своей жене, но никто не отозвался.

Он развернулся, но ни детей, ни жены в квартире не было. Бросаться на поиски их в доме или спасать парня – он растерялся, но побежал по комнатам, кроме ванной, которую он не смог открыть. Тучи сгущались.

– Карина, открой. Это не смешно.

– Поздно, – прозвучало за спиной Марка. Он повернулся.

Перед ним стоял тот же юноша.

– Себастьян? – удивлённо спросил он.

…

– Папа, проснись, – продолжал стучать Никита отца, а Марк и дальше спал, без малейшего желания просыпаться. Он видел сына, чувствовал его толчки, но вставать не хотелось вообще, как бы сильно тот ни стучал.

– Пап, серьёзно, вставай. Мама зовёт, – более взросло, или как он хотел казаться, будил Марка старший сын.

Хоть и разница в возрасте у детей всего лишь год, но здесь по сроку он обязан так говорить, а как уж ему это льстило – самоутвердиться за счёт младшего брата… Любил он его, конечно, безмерно. Это понятно, но вот такие братские моменты всегда имели место быть. Но и это не влияло на Марка, поэтому дети развернулись, и уже потом пришла Карина. Она входила уверенным, сильным шагом, по которому точно можно было прочесть, кто главный в семье. Открыла шторы, окна, и весь уличный хаос вместе с ярким утренним солнцем осветили вмиг комнату. Не помогло и одеяло с подушкой, которые тут же оказались на полу, спрятаться Марку ото всех и предаться сну.

– Встаёшь? – спросила Карина.

– Встаю, – злобно ответил Марк.

Его глаза ещё были пухлые, а волосы взъерошены, и тем не менее, как бы ни было это неприятно, но Карина прильнула к его губам в страстном поцелуе. Она любила его, безмерно и безвозмездно, искренне, со всеми вытекающими минусами и плюсами, которые уже годами настигают их семью.

…

10:00. На работе Себастьяна

Себастьяну сложно было вклиниться в рабочий процесс с учётом невероятной усталости и тянущей боли в висках, которая всё сильнее отдавалась при дневном свете. К счастью, она ещё не сильно о себе заявила, но если упустить этот момент, то вскоре ему станет сложно работать, поэтому он разместился на диване, свернувшись калачиком.

…

– Он у себя? – спросила Сабина, подойдя к Кате.

Это была молодая, стройная девушка, 25 лет, с пышными бёдрами, но не столь большой грудью, хотя именно такой размер и приходится большинству мужчин по вкусу: упругая, выпуклая, но не настолько велика, чтобы не знать, как с ней обходиться. Она не была и ростом слишком высокая, а это её формам придавало куда более привлекательный вид, что будоражило мужчин и заставляло её хотеть. Прямые чёрные волосы и выпрямленная осанка говорили о строгом, сдержанном характере, а широкий шаг, как она обычно шла, и глубокие зелёные глаза – о мечтательной, эмоциональной натуре. Скажем так, она в себя вмещала все стороны, столь необходимые Себастьяну в спутнице. Именно так он всегда себе представлял свою будущую жену: сильную, уверенную в себе женщину, которая могла дать прикурить любому мужчине.

– Да, проходите, – скромно ответила Катя.

…

Распахнулась дверь. Себастьян всё так же лежал, не шевелился. Пока он не уснул и, если бы никто не вошёл, то спустя пару минут точно бы спал. А спать Себастьяну нравилось, да и опасностей нет, если на работе уснёт. В случае чего Катя тут же бы оповестила. Для этого у них имелся козырь: она блокирует автоматически дверь, а ему звонит на телефон. Встать, конечно, придётся в охапкой, торопясь, с сонным, потерянным видом, но зато утверждать, что его поймали с поличным, не придётся. Глаза Себастьяна были закрыты, но их движения легко можно было проследить за веками.

– Ну, привет, – сказала Сабина. Она стояла над ним словно постамент, закрывая лучи света и отбрасывая тень на стену сзади.

– Привет, любовь моя, – ответил Себастьян, еле открыв глаза, но позу не сменил, не перевернулся и не поднялся ради неё, а всё так же безмятежно, словно ленивец, скомканный калачиком, продолжал лежать на диване.

Сабина же решила не церемониться, а просто отодвинула ноги Себастьяна, чем разозлила его, и села на диван рядом. Ему это претило. Он любил её, конечно, но желанный сон спустя тяжёлую ночь был сейчас намного важнее. Но после её страстного поцелуя, когда она прильнула к его губам, его злость и обида тут же растаяли, а её нежный, любвеобильный взгляд кошки, от которого он таял, разжёг в его душе искру, и сна словно не бывало.

– Что случилось? У тебя какие-то неприятности, дорогой? Ты какой-то уставший.

– Нет, любимая. Просто тяжёлая ночка выдалась. Я тебе всё расскажу немного позже, а сейчас дай я, пожалуйста, отдохну, а то морально полностью истощён. – Себастьян безумно её возжелал сейчас. Такого сильного влечения давно не наблюдалось, хоть и порывы эти были столь редкими, словно свист рака на горе, и сладострастными поэтому, но пожертвовать он ими был готов и сейчас лишь ради минутного сна.

– Точно всё хорошо? – переспросила Сабина.

– Да, – кратко ответил Себастьян и отдалился немного от неё.

– Хорошо, – сказала она. – Мне, кстати, сделали небольшой подарок в виде прелестной бутылки испанского вина, что, я считаю, мы просто обязаны испробовать сегодня. Если ты не возражаешь? – Её глаза смотрели пытливо, а в вопросе этом звучал скорее не вопрос, а факт, который даже не подлежит обсуждению. А уж спорить с ней сил у него точно не было. Да и хотел ли он? Уж слишком любил её и её всеобъемлющую заботу, у которой не было граней, кроме безмерной любви.

– Хорошо, – согласился Себастьян. – У меня только Марк с Кариной сегодня. Так что вместе испробуем.

– А почему они у тебя? – переспросила Сабина, сдвинувшись немного на край дивана. Она заметила, что Себастьян не в настроении для секса, поэтому решила не раззадоривать, а придала беседе более серьёзный вид.

– Да они в аварию попали. Вот я и помогал им, а теперь словно рак варёный.

– У них всё обошлось?

– Ну как видишь. Я же на работе, а это значит, что всё хорошо.

– Слава Богу, – ответила Сабина. – Я тогда пойду, а ты пока отдохни, – сказала Сабина и привстала с дивана.

Желания покидать Себастьяна у неё не было, но получить прекрасный секс с любимым мужчиной, ради которого она нацеленно шла с другого конца офиса, было, хотя и пришлось о нём и забыть и обратно вернуться к выходу, широко двигая упругими бёдрами, да так, что Себастьян слюнями обливался. Как же Сабину это увлекало. Эта игра, от которой она получала немыслимое наслаждение, власть над ним, и ничто не могло ей в этом воспрепятствовать.

– Позвони, пожалуйста, Марку с Кариной, что вечером все собираемся. Пусть что-то приготовят поесть, – сказал Себастьян, когда Сабина подошла уже к выходу.

– Хорошо, – ответила она и всё так же с грацией кошки пошла уверенным шагом к себе.

Себастьян же решил прекратить пока любой вид контактов и работы, ибо прогресс будет абсолютно нулевой, и выполнить что-то хоть частично качественно ему однозначно не удастся, поэтому всё, что оставалось, – это напрочь всё отключить, закрыть двери и отдать приказ Кате, чтобы никто не беспокоил хотя бы час.

Он так же разлёгся на диван, но теперь уже без одежды, укрывшись пледом, что всегда для таких моментов лежал у него в столе, и уснул крепким сном. Ему даже и минуты не нужно было, чтобы отрубиться. Всё произошло максимально быстро, словно ни Сабина не входила, ни с Катей он не говорил. Вот насколько он устал.

…

Себастьян стоял на берегу океана посреди пустого пляжа, на котором лишь кое-где можно было увидеть шезлонги, покрытые полотенцами, но на самом пляже не было ни души, отчего он становился ещё пустее. Себастьян стоял ровно, обдуваемый ветром, с покрытыми плечами, он не думал ни о чём насущном, кроме любви к Сабине, силуэт которой виднелся посреди воды. Увидев её плавающей посреди бушующего океана, его настигло чувство тоски и грусти от насущного одиночества, поэтому он двинулся к океану, скидывая с себя одежду, чтобы поскорее добраться к ней. Но только в воде ему удалось заметить, что это не Сабина. Даже волосы не те, но вид был всё же столь знакомый, хотя лица и не видно. Он чувствовал, что это кто-то родной, близкий, поэтому без раздумий плыл к этому человеку, хотя лёгкое ощущение страха всё же присутствовало в его душе. Да и чтобы плыть посреди шторма, нужно было прикладывать немалые усилия: то волны накрывали, то вода в рот попадала, оставляя лёгкий привкус соли и йода, осевших на нёбе, или жжение в глазах, но как сдаваться – Себастьяну было неведомо. Он и дальше, с уверенностью воина, что всегда сопутствовала ему, продолжал сражаться несметное количество раз, не уступая уверенностью самой природе, хотя и выглядело это забавно. Тучи затянули небо, а волны стали ещё сильнее, будто сама вселенная противилась их встрече и с каждым рывком Себастьяна, силуэт тановился всё дальше и дальше, пропадая в пучине диких волн, будто сливаясь с ними воедино. Может, Себастьяну это казалось из-за изнуряющей драки со стихией, но сам факт того, что доплыть к нему никак не удавалось, оспорить невозможно было. Мальчик же совсем не прикладывал даже малейших усилий одолеть шторм или хотя бы остаться на плаву, а просто смирился с неизбежностью находящей бури, бултыхаясь от волны к волне. Понятно было, что выжить ему не удастся, но так легко отпустить, без любых действий, было не для Себастьяна, и именно поэтому грести он стал ещё яростней, вздохи переросли в крик, а глаза уже были настолько красными, что казалось, от жжения сгорят, но всё это меркло по сравнению с желанием Себастьяна спасти парня, как бы сильно всё тело ни болело, а руки ни горели от укусов медуз. Сдаваться он и близко не намеревался.

– Стой, – послышался крик за спиной Себастьяна, но он настолько был увлечён мыслью о мальчике, что ничего другого не замечал. – Стой, я тебе говорю, – крик прозвучал уже с неба, и Себастьян замер на месте, как шторм затих.

– Что вообще происходит? – спросил Себастьян, оглянувшись по сторонам: нигде не было ни шторма, ни туч, ни голоса, а силуэт болтающегося по волнам мальчика тоже исчез из виду, словно его вовсе не существовало.

– Не трогай его, он мой, – прозвучал голос с неба.

Себастьян стоял в недоумении от происходящего. И как на это реагировать, как отвечать, а главное – кому? Он не двигался, даже толком не дышал, а замертво, как вкопанный, стоял посреди воды. Ему, конечно, было страшно, но страх этот он понимал и контролировал даже, но побороть его – ему не удалось.

– Тебе не спасти его. Тебе не спасти его. Не спасти, – стал звучать голос в голове Себастьяна, словно муха, что донимала, а убить её было невозможно. Голос звучал всё сильнее и сильнее. Себастьян стал неистово кричать, но голос стал ещё сильнее, и уже его слышно было не так в голове, как снаружи, вокруг.

– Хватит, – завопил Себастьян, и голос утих. Ему сложно было принять факт бессмысленной борьбы, которую он явно проигрывал, но сдаваться не хотел и уже собрался ответить, как из воды напротив вынырнул этот самый мальчик, лицом вниз.

– Нет, ты не умрёшь, – крикнул Себастьян и кинулся навстречу мальчику, а с другой стороны – ещё один и ещё. Они начали выныривать везде, куда мог увидеть человеческий глаз, пока не заполнили всю воду трупами, от которых Себастьян сам уже пытался спастись, но силы были неравны. В этот момент он уже сам плыл посреди воды словно тот мальчик, бултыхаясь от волны к волне.

– Он мой, тебе его не спасти, – опять прозвучал голос.

…

– Себастьян, проснись. – Это был Максим, друг Себастьяна. Внешне издали его с лёгкостью можно спутать с Себастьяном при встрече, хотя стиль одежды он предпочитал более фамильярный и вызывающий, хотя по манере общения как раз Макс был чистым интеллигентом. На руке у него был заметный шрам. Такой глубокий, словно пещера, но откуда он – Макс никому никогда не говорил, а на все вопросы отнекивался или отшучивался.

Себастьян смотрел на друга, а тот в свою очередь его толкал в плечо, пока тот лежал на диване и мило сопел, а его рука, уже онемевшая, была сжата между двух ног.

– Макс, – ещё сонным голосом сказал Себастьян. Макс стоял над ним и пристально вглядывался в опухшее от сна лицо. Себастьян же всё никак не мог отойти. Он бы и дальше спал, но присутствие друга и этот пресловутый крик, который горьким привкусом осел глубоко в его сознании, служили преградой этому. – Что ты здесь делаешь?

Макс пристально всматривался в Себастьяна, а взгляд был змеиным, острым, словно он пытался что-то выпытать. Обычно так смотрят сотрудники каких-то военизированных структур или хищник, который пугает жертву, пытается смутить её. Его фигура нависла над Себастьяном, а дыхание щекотало шею друга.

– Тебе не спасти его, – сказал Марк, схватив Себастьяна за шею.

…

– А, – проснулся Себастьян, лёжа посреди пола, – над ним стояла Катя с одеялом в руках. Её небольшую, но упругую грудь покрывала рубашка, а из-под юбки выглядывали гладкие, ровные ножки с небольшой родинкой возле колена.

– Я решила тихо занести документы, чтобы вас не беспокоить, а потом увидела, что вы лежите на полу, а плед на диване. Не хотела вас будить, поэтому просто решила укрыть, – смущённо ответила Катя.

Себастьян уже не спал. Сон оставил плохой осадок и напрочь отбил желание спать. Он смотрел на Катю. Это была столь неловкая ситуация, что описать её словами просто нереально. Такое часто случалось, именно это и принуждало Себастьяна к чувству безмерного долга перед этой девушкой. Конечно, премии и зарплаты у неё были колоссальными, но даже они не в состоянии отблагодарить за всю её собачью верность и помощь в таких вещах, за что она бы спокойно могла бы лишиться свободы на много лет. Она и дальше, словно статуя, стояла над ним, держа плед в руках. Ей было неловко, но Себастьяна ещё более смущала ситуация, особенно когда он заметил, что на ней нет нижнего белья.

– Ты что-то забыла надеть, – фривольно ответил Себастьян, присев на кресло. Виски уже не болели, но вот тот сон намного неприятней сказывается на его самочувствии, чем боль в голове.

Катя ничего не ответила, но по выражению её глаз легко можно было заметить, как ей стало стыдно. Она ни слова не сказала, а молча ушла, бросив плед на Себастьяна, который, словно чем-то одурманен, скрестив ноги остался сидеть на диване. Постучали в дверь. За тёмной дверью показалось лицо Макса, который, не мешкая, уверенным шагом прошёл в кабинет и, словно хозяин, настежь раскрыл окна, и уместился в кресло.

– Подай мне воды, – попросил Себастьян, указав рукой на кувшин, что стоял возле Макса. Он был весь измученный, уставший, да и загружен моментом со сном.

– Держи, – протянул воду Макс. – Что случилось? Почему такой замученный? – спросил он Себастьяна, который жадно потягивал воду.

Стакан уже опустел, но жажду утолить ему не удалось, и он ещё один стакан с таким же рвением опустошил, но друга уже не просил, а поднялся сам, наполнил его и вернулся на диван. Он допивал уже второй стакан воды, когда увидел, с каким удивлением на него смотрит Максим. Ему бы ещё один удалось выпить, но живот уже разрывался от боли. Себастьян поставил стакан на пол рядом и откинулся на диване, выдохнув. Лёгкий след его губ ещё покрывал ободок стакана, блеклый, но слегка заметный, если присмотреться.

– Да ничего особенного. У Марка возникли неприятности, вот я ему и помогал, – ответил Себастьян. О сне он не сказал, хотя главной причиной заторможенности был именно сон, но решил эту деталь упустить из-за её незначимости.

– Ну поделишься, что у него случилось, или так и будешь молчать? – спросил Макс.

Ему нужно было знать детали. Чувство сострадания и интерес к чужим проблемам всегда преобладали в его душе. Наверное, отчасти это и послужило причиной их дружбы. Любая дружба может распасться по незначительным мелочам, но не здесь. Это были крепкие отношения, словно одно целое. По своей природе сам Максим был человек энергичный. О таких обычно говорят – «не сидится на месте». Он постоянно находился в движении. Увидеть его сидящим или загруженным каким-то монотонным делом было чем-то из фантастики. Возможно, это был способ бежать от жестокой реальности, но именно таким он и казался, что на первый взгляд, что и дальше. В своё время Макс потерял целую семью, и это очень сказалось на его жизни, а выйти из этой ямы ему помог именно Себастьян. Они ещё с детства поддерживали друг друга, и даже находясь на расстоянии, всегда могли почувствовать боль или радость каждого из них. Их дружба была очень близкой, не без изъянов, но это только их сплотило.

– В аварию вчера попали, – Себастьян говорил медленно. Делая значительные паузы между словами, удлиняя их глубокими вдохами. Ему ещё было свойственно в такие моменты сосредотачивать взгляд на одной точке, а это выглядело внушающе.

– Они живы-здоровы? – кратко спросил Макс.

– Да, – так же ответил Себастьян.

– Хорошо, – сказал Макс, подойдя к окну. Он любил кабинет Себастьяна. Здесь всегда было уютно, тепло. А из окна открывался прекрасный вид на город. Подоконник был забит книгами и журналами, на которых блестела пыль.

– Макс, – позвал друга Себастьян.

– Да? – ответил Максим, смотря в окно.

– Давай я буду работать, а потом уже поговорим.

– Хорошо, – сказал Максим и направился к выходу.

– Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером? – переспросил Себастьян.

– Работаю, – Макс уже стоял у двери. Он смотрел на Себастьяна с волнением, понимая, что тот не в моменте, что его терзают другие страхи и мысли.

– Мы устраиваем ужин сегодня. Такш приходи, – сказал Себастьян. Он и дальше сидел на диване. Посмотрев на него, тяжело сказать, что тревожные мысли отступили, но реальность теперь ему виднелась хоть и слегка мутно, но чётко, и вести себя удавалось нормально. Уже хотя бы паузы между словами были намного короче.

– Если закончу пораньше, я приду, – ответил Макс и закрыл за собой дверь.

Их разговор не был слишком многословен, но все чувства, эту любовь, теплоту можно прочесть во взгляде, интонации. Они просто ощущали друг друга на расстоянии.

Себастьяна и дальше терзали мысли о сне, но осознание реальности отвлекало, хотя глубоко, на задворках сознания, горькое послевкусие ещё таилось и не покидало его…