Текст книги "Необходимо и достаточно"

Автор книги: Александр Безуглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Title

Александр Безуглов

Необходимо и достаточно

СТИХИ

Екатеринбург – Санкт-Петербург

2012

Published by

docking the mad dog

От автора

Я, честно говоря, не поэт.

Почему?

Да потому что муза приходит ко мне очень редко: только в тех случаях, когда настоящие поэты по уши заняты, и какие-нибудь важные строчки попросту некому поручить записать; то есть – в силу самой крайней необходимости.

Ну или, что случается ещё реже, если именно я, в силу своего жизненного опыта, могу эти самые строчки сделать достаточно съедобными.

Отсюда и название книжки: необходимо и достаточно.

Что до experience, то в послужном списке наличествуют и служба в военной разведке, и недописанная диссертация про Веру и АнфисуВолю, и много чего ещё, в основном – по купеческой части, включая постоянную игру с переодеваниями под названием «принц и нищий»…

Как мне удалось не стать настоящим поэтом, а вырасти не-разбери-поймёшь кем? Полагаю, благодаря природному упрямству и нежеланию слушать старших.

Однажды, юнцом лет осьмнадцати, стоял я в букинистическом магазинчике, перелистывая томик антологии поэтов Урала.

– Хорошая книжка, весьма рекомендую, юноша, – сказал мне человек с грустным носом и мудрыми глазами.

– Читали? – откликнулся я.

– Я её сюда сдал – улыбнулся он уголками губ.

– Значит, разбираетесь в поэзии, – неуклюже пошутил я в ответ. Но человеку это понравилось и он представился:

– Решетов. Алексей Леонидович Решетов.

– Ух, ты! – не удержался от глупого возгласа я и процитировал: «Есть из примет стародавних одна…»

– Не ожидал. Весьма польщён, – ответил он и поинтересовался: пишете что-нибудь сами?

– Пишу, – кивнул я, предвкушая свой звёздный час и торопливо доставая из сумки заветную тетрадку. Ибо именно в 18 кажется, что ты не только практически всё знаешь о смысле жизни, но и умеешь, как никто другой, это самое знание воплощать в гениальные строки. И задача только в том и состоит, чтобы нашелся некто, кто б тебя заметил и «в гроб сходя, благословил».

– Где вы учитесь, юноша? – оторвавшись от чтения спросил Решетов.

– В УрГУ, на философском, – витая в облаках вокруг своего первого читателя, рассеянно ответил я.

– Философ убьёт в вас поэта. Уже убивает. Вам нужно менять факультет, если, конечно, вы и дальше собираетесь писать стихи. Впрочем, это не самое главное умение в жизни, поверьте мне на слово – утешительно промолвил Решетов, глядя на моё выражение лица, и протянул на прощание руку: «Желаю здравствовать!».

А я остался учиться на философском факультете. И когда много позже, четверть века спустя, другой маститый поэт, прочитав мои вирши, отметил, что, судя по всему, я слабо знаком с хорошей поэзией, и вручил мне рецептурный список "must read" – я тоже его не послушал. Ибо к этому моменту уже и сам точно знал, что я – не поэт. И относился к этому знанию совершенно спокойно.

Тем не менее, я выражаю огромную признательность Николаю Мурашову за его подвижнический труд (ибо просеивать «единого слова ради тысячи тонн словесной руды» на Стихире – это настоящий подвиг) и предоставленную возможность донести до читающей публики то немногое количество стихов, за которые можно не краснеть.

Что до настоящих поэтов, которые всегда со мной, «маститый» был прав – их действительно немного – всего трое:

Роберт Бёрнс, Эудженио Монтале и Алексей Леонидович Решетов.

-=-=-=-=-

Содержание

От автора

Содержание

Полночь. Полная луна...

Ел бы – да не солоно...

Гой ты, Моревна!

Уральские страдания

Кобелиные страдания

Принесите мне рубаху

Время умирать

Эх, яблочко!..

Сезон охоты

У Божественной Бутылки

Коротко о разном

Сны о чём-то большем...

Почитывая Фридриха Вильгельма

Кошка…

Женщина Цезаря

Валгалла

Отполирую травку коньячком

Вам к лицу

На смерть поэта

В смерти, Мария...

Письмо Abroad

Геростраты мыслей

Тускнеет умирающая сталь

Остаться волком

Под утренний кофе

Каштан. Шансон. Кафешантан

Предчувствие тебя

Аэропорт

Last Man Standing, вашу мать!

Слышь-ка, Брейгель!

Человеколюбие

Окопная бубнилка

Вилами по воде

Русалочка

Последняя инстанция

Междуцарствие первое

Междуцарствие второе

Анне, в девичий альбом

На хромой козе объеду

Над седой равниной моря

Колыбельная для...

Крамола

Рылом, знать, не Моисей

Black dog*

Ах, Рита!

Как-то, в творческом запое

Коротенько – о поэтах

Внук Гермеса

Старомодный любовник

Catcher in the Rhye

Exercises in free love

Бывалочи, блудливый электрон…

Не домовой, не диггер...

«Петушки – Манхэттен»

На лету

Экая кварь!

Междумыслие

Кредо

Кабы знать заранее…

О роли женщин в истории

Бессонница

Акме I-II

Время Веры

Лапидарно-итоговое

Acknowledgements

Copyright information

_______________________

Полночь. Полная луна...

Что-то мёртвые во сне

В гости зачастили,

Словно девки по весне:

Милый, это ты ли?!

Плохо ль жалую живых

Иль не в этом корень –

И несносной головы

Не сносить мне вскоре?

Полночь. Полная луна

Дыбит шерсть на холке...

Спит Кощеева жена,

Спрятавшись в иголке...

Ел бы – да не солоно...

Ел бы – да не солоно,

Пил бы – мне ж не исполать.

Наконь – да не кован он,

Жил бы… Да устал желать.

Ворон держит истину

В клюве, да не делится.

Мысью бы, да ввысь к нему,

В крону дуба-деревца…

Жаль, округ корней густа

Сон-трава да трын-трава:

Ступишь – сей же час пуста

Станет голова…

Гой ты, Моревна!

Гой ты, Моревна! Скоморошина!

Не звана пришла, да не прошена.

В море ль гоголем, в небо ль соколом,

Вьётся, знай, она вкруг да около:

Тоже божья тварь – ждёт любви-тепла,

Шаг-другой в огонь... Да – растаяла...

За мостом ей жить, за Калиновым,

Нецелованной да невинною:

Больно страж суров, Змей Горынович,

Супротивников к поединку, вишь,

На мосту, на том, нынче не сыскать,

А без витязя – всё одно – тоска.

Несть числа давно хитрецам на дне –

Видно, тонок лёд на Смородине...

Вот и радость вся – в скомороший хор.

Хоровод. Венок. Да – в костёр.

Уральские страдания

В карманах мелочь сосчитал

И понял: здравствуй, нищета.

Тужить ли, тужиться в тщете?

Выходят камни, да не те:

Иль книжек нужных не читал,

Аль рыло ряду не чета...

Быть со щитом иль на щите –

Вопрос наличия щита.

Кобелиные страдания

Чужие подушки

Протёрли в макушке мне плешь.

Соседки-старушки –

Винительный в спину падеж:

Охальника, дескать,

Такого как терпит земля!

Найдётся ли девка

Струнить чтоб его, кобеля?!

И шансы неплохи

Жениться, покуда не лыс...

Так эти ж Солохи

И чёрта запишут в козлы!

Принесите мне рубаху

Принесите мне рубаху,

Рунами расшитую,

Поведу я в ней на плаху

Голову убитую.

Были дни, в такой рубахе

Миловался с Олюшкой,

Да бежал той доли в страхе

Поступиться волюшкой.

Стыд не дым – глаза не выест,

На помост – парадный выезд:

Забирайте, добры люди,

Буйну голову на блюде!..

Ну да полно... Заскучали

Позвоночки. Скверно им.

Что ж за Слово Бысть в Начале?!

Про любовь, наверное...

Время умирать

Чистое исподнее

Примерять пора:

Время новогоднее,

Время умирать...

Вам – бокал шампанского,

Мне – желанный яд:

В эту пору ласкова

Мара, говорят...

Вот и вспеним кровушку,

Приобщимся тайн!

Что кружит головушку?

Сон ли? Смерть?.. Samhain...

Эх, яблочко!..

Мальвина сбежала в чужие края:

В Гренаду, в Гренаду, в Гренаду! А я?..

Мой вольный товарищ, махнувши рукой,

Сказал: да и хрен с ней, с Мальвиной такой!

Есть бабы, что с возу – подарок судьбы,

Не стоит потеря замеченной быть!

Испанскую грусть лечат водка с икрой...

Дружок!.. Арчибальд!.. Ну-ка, столик накрой!

Сезон охоты

Постель – нам больше нечего делить...

Возьми на эту ночь любое имя.

Вот, например, ты – Гала, я – Дали.

Кто был у нас до нас – да хрен бы с ними:

Оставь стриптиз души – он мне постыл,

Я сыт печалью мудрости до рвоты!

Глотни! Коньяк прекрасно лечит стыд.

Тела на воле. Ночь. Сезон охоты.

Our spartan bed... There's little to be shared.

Just for this night, take any name, sweet juice.

Here, listen: French cognac is saying, "merde,

Delete archives! Drink, let the Hell go loose".

Don't strip your bloody soul, in Heaven's name.

Enough already of that wise and stinky gloom.

Come'ere! Forget that silly notion, "shame".

Let's free the bodies, use this night for hunting doom!

(перевод Артура Кальмейера)

У Божественной Бутылки

У Божественной Бутылки

Ждёт меня Оракул –

Скрасить мерзость зимней ссылки

Выпивкой и дракой,

Постращать занудных граждан

Новеньким катреном,

Пострадать наутро жаждой –

Нутряной гееной...

Бутылёк испили махом,

Сладилась и драка.

Жаль, с катреном дали маху...

В кружках – кот наплакал,

И клубочком в мягком кресле

Спит себе мурлыка...

Трудно быть поэтом, если

Ты не вяжешь лыка...

Коротко о разном

I. Одиночно-вздыхательное

Ах, если б отпущение грехов

Решалось декламацией стихов,

Я б столько раз был понят и прощён,

И в лоно принят... И чего ещё...

II. Прощально-напутственное

Лети, голубка! Деньги на такси

Возьми сама, на столике у входа.

За coitus – отдельное мерси,

А то, что не letalis – так погода

Нелётная, по счастью, в небеси...

III. Причинно-следственное

Когда б не греки – не стоять бы Риму:

Сидел бы в Трое царственный Эней

И в ус не дул... Выращивал коней...

Лавинию бы Турн прибрал, вестимо...

Да кто бы спорил: взял – и хрен бы с ней!

IV. Весенне-бредовое

Вот, помню, скакал я на белом коне,

И черные вороны кланялись мне,

А может – вороны, а может – грачи:

На полном скаку их – поди, различи!

V. Брутально-денежное

Я для денег сшил мешок

У портного модного.

Я – крутой, я – корешок

Ордера приходного.

VI. Маниакально-величественное

Поэт, философ и бретёр,

Причем – в одном флаконе.

Таким подвластны с давних пор

И женщины, и кони.

VII. Фонтанно-затыкательное

Ах, талант мой иссякает,

Где ж его былой напор?!

Есть, увы, болезнь такая –

– Простатит душевных пор!

Сны о чём-то большем...

...уперев рукоять в расщелину между плит

и,

отметив отстраненным, чужим взглядом

своё вчерашнее усердие в полировке,

шагнул вперёд,

опускаясь на колени,

навстречу кроваво-красной от закатных лучей бронзе клинка...

(Крит. 1191 г. дo н.э.)

Почитывая Фридриха Вильгельма

Выше – Бездна Аполлона,

Бездной ниже – Дионис.

Мне ж, посредь крутого склона,

Страшно – вверх и жутко – вниз:

Ох, дурацкая затея

Эти игры в Прометея!

Плюнуть что ль, осесть в Юдоли?

Так помру ж с тоски вне Воли!..

Кошка…

Кошка,

              укравшая рыбу с моего стола,

Наверное, была голодна...

Уступаю ей кресло:

Свернуться в клубок –

– Самое время,

В такой-то холод...

Женщина Цезаря

В совершенстве владея

Искусством искусственных фраз,

Ты говоришь и говоришь со мной,

Удивленным твоей внезапной искренностью...

Я вижу,

Я чувствую,

Как недоумевает,

Как растерян твой разум,

Пытаясь сдержать этот поток,

Вышедший из-под его контроля...

И я знаю, что скоро

Всё вернется на круги своя,

И тогда,

Устыдившись своей мимолетной слабости,

Ты начнёшь устранять случайных свидетелей...

Ибо женщина Цезаря – вне подозрений...

Валгалла

Там, за изнанкой облаков,

Мой маленький койот,

Валгалла – логово волков.

Там, вечность напролёт,

Валькирий, Одина волчиц,

Призывный слышен вой,

Там вкус добычи не горчит,

Там каждый псовый – свой.

Собачья жизнь – собачья чушь:

Тоска кривит оскал

Лишь тем, кто, духом воле чужд,

Валькирий не ласкал…

Отполирую травку коньячком

Отполирую травку коньячком

И – ну, любя, скорбеть о судьбах мира

Светло и высоко... Душа парит,

Раскинув, словно крылья, шифер крыши,

Сорвавшейся с логических стропил…

Ах, если б не курил я и не пил,

Какой бы из меня, ей-богу, вышел

Огромный толк... А так – он весь при мне:

Толкует мне про истину в вине...

Вам к лицу

Вам к лицу

       океан с аппликацией яхт,

Декольте полноводной лагуны...

Прихоть розы ветров – я, незваный, в гостях:

Как-то в Рим так наведались гунны...

На смерть поэта

Сколь многогранен был стакан,

Как тонко всё воспринимал!

И в люди шёл, и – по рукам...

Осколки... Горе от ума...

Что ж, не один он был такой

Неверной преданный рукой.

В смерти, Мария...

В смерти, Мария, мера смирения мира.

Время Мессии, в мирте и мареве миро,

Минуло... Смрадно. Да мёртвые сраму не имут...

Семеро. Трубы... Знамение Третьему Риму...

Письмо Abroad

Кой черт тебя понёс за океан?!

They are already dead before they're born...

You

Can't get no Love with fucKen-Barbie-folks, you

Can't get no Drive with condom-saved Callboy.

А я тобою и поныне пьян…

Рублюсь тут, на Калиновом мосту…

Змий целит в печень русского Джедая…

Oh, darling! Bring back home your sweetest ass!

'Cause I’m all in, I do my lonely dying...

Куда пишу? В молчанье. В пустоту...

Геростраты мыслей

Дворники грабарят,

Пьяны–рваны–рьяны,

Городской гербарий

На костры-курганы…

Геростраты мыслей

Книги мёртвых листьев…

Тускнеет умирающая сталь

Тускнеет умирающая сталь,

Кровят предсмертной ржавчиною поры

Мечей... Скажи, кому теперь нужна

Вся нежность ножен?.. Плоть пуста: хрусталь,

Душа клинков, ей впредь не даст опоры.

Как жаль,

Так быстро кончилась война...

Ветер – флейтою в ножнах пустых:

Атональный мотив...

И – стих...

Остаться волком

Остаться волком... Позабавить кровь:

Под выстрел выйти. Встать. Считать осечки...

А смерть?.. Она когда-нибудь придет

Голубоглазой самкой волкодава.

Остаться волком. Ждать. И слушать лес...

Под утренний кофе

Под утренний кофе

Или – скорее – вечерний коньяк,

На вдохе

Очередной сигареты,

Я решусь написать тебе...

Так, пару строк,

Совершенный пустяк:

О пользе Мартеля –

Мёртвой воды из Леты…

Каштан. Шансон. Кафешантан

Каштан. Шансон. Кафешантан.

Хемингуэй. Почти не пьян:

Коньяк – не пойло из Кентукки.

Париж. Нет повода для скуки.

И нет причины для тоски.

Все влюблены и все близки.

И нет предчувствия конца

От виски, стали и свинца…

Предчувствие тебя

Предчувствие тебя... Мне б отыскать

Свой шприц, я помню – он похож на слово,

Которым назван, и ещё – на звук:

Как из иголки стравливают воздух.

Предчувствие... Я знаю – надо лечь

И слушать,

слушать, затаив дыханье:

В тот миг,

когда тебя проглотит жадно

Бетонным, гулким горлом мой подъезд –

Я буду ждать, я буду наготове...

Аэропорт

Провожаю взглядом людей,

Которые,

С каждым часом всё больше,

Становятся частью чужого мне города.

Теперь – чужого...

Сигарета – на три затяжки:

Наверное, нервы...

Last Man Standing, вашу мать!

Нет «входящих» – пуст мой ящик:

Я, наверное, полковник!

Пистольеро! Настоящий

Last Man Standing, вашу мать!

Эх, Paloma, тётка Чарли,

Утоли моя печали!

Я – твой преданный паломник,

Весь из Донов, из Румат!

Нет «входящих» – пуст мой ящик,

В Нети «сеть» – сыграла в ящик:

До-ре-ми-до-ре-до*, мальчик! –

Песнь прощальную свою…

Сисадмины – камарилья! –

Потребляют сенсимилью,

Попадью и свинский хрящик,

Или просто гнусно пьют…

Где ты, белая карета?!

Знаешь, в Рио ходят летом

Только в белом, брат мусью…

_______________________

* нецензурн. (муз.)

Слышь-ка, Брейгель!

Нынче солнце – в Красной книге, не иначе.

Или нерв глазной истрёпан о трактаты

О грядущем благоденствии народов,

Или будущее, светлое – не светит…

То-то рыжий энергетик экономит!

(Больше б рыжих – всё б жилось, мой друг, поярче)

Слышь-ка, Брейгель! Ты б вернул глаза калеке!

Шёл бы каликой прозревшим я…

Да плакал

Над красивым солнцем в дивной красной книге…

Человеколюбие

I.

Язык онемел.

Голем вылеплен голым.

Коль словом не смел,

Канет кровушка горлом:

Вонзят штык-перо

Да в ярёмную жилу.

Безмолвствуй, народ.

Долго ль быть тебе живу?..

II.

Выучиться грамоте. Охранной.

И стеречь себя от искушенья

Истиной ли, бисерной забавой:

Пусть их, право слово! Пусть рыбачат...

Гилгул, фу! Не лаяй человеков...

Окопная бубнилка

Мне бы мысью, да по древу,

Мне б орлом под облака,

Сотку водки для сугреву,

Да красотку приласкать...

Мне бы фарта в доле ратной,

Чтоб из пешек, да в ферзи...

Мне б живым домой обратно

Из окопной, из грязи...

Изолента где, славяне?

Мне б рожки перемотать...

Вилами по воде

Как на Лысой, на горе,

Да на утренней заре

Распевался рак-отшельник,

Записной анахорет.

Дождик мыл земную твердь,

Власть над миром брал четверг.

Кто держал карманы шире,

Тех пора свистать наверх:

Запускать секретный лифт

Для ротации элит...

А шестой Гераклов подвиг

Кто-то скоро повторит.

Русалочка

Волну, словно полог, откинув рукой,

Шагнула на берег из пены морской.

И мир навсегда потерял свой покой,

И, сидя на пенсии, думал с тоской

"На кой я, дурак, дал ей ноги? На кой?!",

Побитый страстями, как молью, Гефест...

Последняя инстанция

I.

Плети. Крест. Венец терновый.

Жаль Иудушку в петле...

Удручающе не новый

Путь Мессии на Земле...

II.

Мой брат воссел одесную

Родителя небесного.

А я – с какого бока

У батюшки припека?

Не Авель и не Каин я.

А в кущи без раскаянья

Не пустят, несомненно...

Знать, заду – рдеть. Геенно.

III.

Достаточно, стало быть – точно до ста.

Да стопка, по счастью – не Чаша Христа,

Похмелье с утра – не Вечеря с Иудой…

Сто грамм – и воскрес. Так по Сеньке и чудо...

IV.

Слов клубок,

Да спицы–междометья:

Вяжет Бог

Узор конца столетья.

Что ж, Отец,

Когда решишь – готово,

Под конец,

Какое будет Слово?

V.

Час Волка. Безвременье мира.

Ни жизни. Ни смерти. Ни сна.

Ни Бога в стране, ни Кумира.

Грядущее? Кровь и война...

VI.

Полгода до войны. Хороший повод,

Припомнив многомудрого Сенеку,

Поторопиться чувствовать и жить…

VII.

Там, где ни что не существует,

Аз есмь: Ничто – не существует...

Междуцарствие первое

Гой еси, ума – палата,

Да под номером шестым:

Был бы правым Суд Пилата,

Кабы Понтий – холостым!

Эх, волхвы! Не доглядели!

Оморочила Луна...

Грудь в крестах, змея в постели…

Голова – в кустах… Одна…

Грустно ей – во чистом поле

Не видать богатыря:

«Гой ты, горюшко, доколе

Кладенцу ржаветь зазря?!

Меч булатный, конь буланый.

Где ж ты витязь долгожданный,

Веком в сорок сороков,

Что возьмёт из-под оков,

Ключ от смертушки Кощея?

Или жду во тьме вотще я?

Аль обрящет всадник путь,

Вкусит соль, впитает суть?»

Гой еси, ума – палата!

Да ногам бы – нить клубка,

Что спрядён из руда злата

Солнцебога – Колобка...

Междуцарствие второе

Налетели мысли злые

Ни возьмись откуда вдруг,

Да с обоих полушарий

Обглодали всю кору.

После эдакой напасти

Парадоксам я – не друг,

Сыну всех ошибок трудных,

И тому – не ко двору.

Отползай, змея, от пятки,

Я теперь не вещий князь,

Не даёт мне утешенья

Изумрудная скрижаль:

Междуцарствия зараза

Нынче всюду расползлась,

И наместников от бога

В головах не видно...

Жаль!

Анне, в девичий альбом

Ах, мой поклон вам, донна Анна...

Не вы ль бедняги дон Жуана

Разбили сердце в пух и прах?

Да так, что бывший вертопрах

В пылу любовного задора

Не убоялся командора:

Тем, кто влюблен, неведом страх.

Он прав был, рыцарь и повеса:

Боишься волка – прочь из леса!

Так жизнь становится скучна,

А скучной жизни – грош цена.

И сердце, коль оно пустое,

Увы, совсем не много стоит.

И чтобы жить – нужна она...

Одна на свете – донна Анна...

На хромой козе объеду

На хромой козе объеду

Кем-то брошеный баян,

Перед дождичком, во среду,

Выйду в море-окиян,

Брошу невод в сине море:

Знай, ловись-ка, рыба-кит!

Лейся, песня, на просторе,

Пейся, водка, от тоски!

Царь Кощей над златом – хворый:

Вот уж, корм – да не в коня!

Я бы те златые горы,

Все – на бабу променял!

Сев в обнимочку с княжною,

Водку сбагрив казакам –

Пусть буянят над волною! –

Сам бы волю дал... Рукам.

Над седой равниной моря

Над седой равниной моря,

На скалистом, на утёсе,

Не Ермак, не Баратынский,

Не кумир дурных гагар –

Я стоял, объятый думой,

Лбом высоким подпирая

Приживалку лукоморья –

Одинокую сосну...

Вскоре к нам пришел Кондратий:

Буря. Молния. Кирдык.

Колыбельная для...

Тропками-снами Нечто струит

Хищное тело – гибкий клинок:

Режет ли руны старый друид,

Бдят ли собаки – ему всё равно:

Влесов котище – востры когтищи,

Бают, невесту хозяину ищет...

Нюхает воздух перед прыжком

Сланник-охотник, сват мой – Баюн:

Время замрет за вторым петухом,

В индом, девица, проснёшься краю...

Влесов котище – востры когтищи,

Бают, невесту хозяину ищет...

Крамола

«Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень?» (Иов 39:26)

Трёхмерность – к Ра молою – в топоры!

Горланя древний клич на Птичьей Речи,

Трояновой Тропою – на прорыв –

Грядёт Борей на Полдень, вольный кречет!

Континуум низложен – Путь открыт.

Проснутся Боги в мир иного кроя:

Круг Внешний сохранять – восстанет Троя,

И Внутренний беречь – воскреснет Крит!

Увы тебе, безрадостный Египет...

Рылом, знать, не Моисей

Знать, не надо – не дано,

Знать, не велено оно:

Слышать Слово, что – случайно ль? –

От огласки спасено.

Вновь у Ветхого корыта

Я сижу – скрижаль разбита.

Знать, не знать мне тайны сей:

Рылом, знать, не Моисей.

Знать, не знатен я умишком...

Сколь разумное ни сей –

Всё нам, Господи, едино:

Где ж слуге до господина!