Текст книги "Пять минут до полуночи"

Автор книги: Александр Бергман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Александр Бергман
Пять минут до полуночи

Глава 1

г. Москва, 1979 год, август.

Начало таежной истории было положено очень далеко от этого края – примерно в шести тысячах километров, в самом центре Москвы, в здании Генштаба Министерства обороны. В солнечное августовское утро, пока утренняя прохлада держала в своих объятиях город, дневной зной и духота еще не успели завладеть улицами, а тротуары были запружены спешащими на работу горожанами. В коридорах же Генштаба уже кипела работа. Служащие с озабоченными лицами, коротко, по-военному приветствуя друг друга, торопились по своим делам.

Из кабинета с табличкой «Секретная часть» с папкой в руке вышел молодой офицер в звании старшего лейтенанта. По его бесцветному виду и ничего не выражающему лицу можно было безошибочно угадать принадлежность именно к секретному подразделению. Создавалось впечатление, что одним из критериев при наборе в эту часть, именуемую среди военных «секретка», было именно наличие бесцветного вида – настолько все офицеры отдела казались похожими друг на друга. Пройдя по коридору, офицер свернул в кабинет генерала Рогова.

– Здравия желаю, – по-военному четко поприветствовал офицер сидящего за столом в приемной капитана. – Донесение для генерала Рогова.

– У генерала совещание, – подняв глаза на вошедшего, коротко ответил капитан.

– Это срочно, – сухо, без эмоций ответил старший лейтенант.

– Хорошо, проходите, – после небольшой паузы было сказано ему.

Старший лейтенант ступил в просторный, с большими окнами кабинет, в котором за длинным столом сидели несколько офицеров во главе с хозяином кабинета генералом Роговым. Последний – волевой мужчина лет шестидесяти пяти, с копной седых волос – внимательно рассматривал лежащую перед ним на столе карту.

– Разрешите, товарищ генерал?

Рогов поднял взгляд, снял очки и взглянул на вошедшего.

– Что там у вас?

Старший лейтенант подошел к столу и положил красную папку.

– Срочное донесение. Разрешите идти?

– Идите, – буркнул генерал.

Он начал быстро просматривать содержимое папки, а через мгновение, внезапно захлопнув ее, сказал присутствующим:

– Товарищи офицеры, все свободны.

Дождавшись, пока последний посетитель покинет кабинет, Рогов взялся за телефон.

– Дежурный, соедините с генералом Смолиным.

После непродолжительного ожидания в трубке раздался знакомый голос:

– Слушаю.

– Здравия желаю, Иван Сергеевич.

– А, Валентин Григорьич, здравствуй, здравствуй.

– Вот звоню тебе, хотел перекинуться парой слов, а сам думаю: наверно, нет его на месте, – хитро заметил Рогов.

– А где ж мне еще быть? – со смехом произнес Смолин.

– Да как где, Иван Сергеевич, ты посмотри за окно, погода-то какая! В такой день просто преступление – в кабинете сидеть!

– Ну хорошо, давай через часик выберемся на воздух, – понятливо ответил Смолин.

– Да что нам часик-то ждать, Иван Сергеевич, давай прям сейчас и махнем.

Подумав, генерал ответил:

– Хорошо, Валентин Григорьевич, спускайся к машине, я уже иду.

Генерал Смолин – подтянутый широкоплечий мужчина шестидесяти семи лет, почти полжизни прослуживший с Роговым, – достаточно хорошо знал его, чтобы понять: случилось нечто экстраординарное. Его хорошее настроение, навеянное приятной погодой, начало потихоньку улетучиваться. Смолин уже почти наверняка знал – что-то случилось.

По залитым солнечным светом улицам на небольшой скорости двигалась черная «Волга», а в ней, расположившись на заднем сиденье, беседовали два генерала.

– Иван Сергеевич, Юрку-то, внучка, первого сентября в школу в первый класс поведешь?

– Да, Валентин Григорьевич, уже в школу пойдет, так время летит… За лето почти и не видел его. На выходные на дачу отправляем, в будни прихожу – он уже спит, утром ухожу – он еще спит… Ну, ты же знаешь нашу службу.

– Знаю, знаю, Иван Сергеевич… Ну, ничего, это все поправимо. – И, посмотрев на удивленного Смолина, Рогов продолжил: – А вот давай здесь и выйдем, прогуляемся. Леш, ты вот там притормози. Посмотри, какое утро!

«Волга» выехала на Чистопрудный бульвар и мягко встала у тротуара. Пассажиры вышли из машины и медленно побрели вдоль пустынного пруда.

– Что-то, Валентин Григорьевич, мне все меньше и меньше начинает нравиться сегодняшнее утро. А точнее, уже совсем не нравится. Сколько мы с тобой знакомы, уже четвертый десяток? И про внука ты тоже неспроста заговорил.

– Да, Иван Сергеевич, неспроста, – задумчиво проговорил Рогов. – Может сложиться и так, что скоро времени у нас с тобой на внуков много будет. И это еще в лучшем случае.

– Рассказывай, – быстро взглянув своим пронзительным взглядом на спутника, сухо произнес Смолин.

– Да что рассказывать… – задумчиво произнес Рогов. – «Орхидея».

Смолин внезапно остановился, моментально преобразившись. Еще минуту назад перед Роговым был улыбчивый добряк, с умилением рассуждавший о внуках, сейчас же перед ним оказался волевой, с пронзительным и острым как бритва взглядом военный, досконально знающий свое дело. Повернувшись к Рогову, он изменившимся тоном произнес:

– Что с «Орхидеей»?

– Да в том-то и дело, что неизвестно, – озадаченно произнес Рогов. – В назначенное время объект «Сияние» не вышел на связь. Сообщили, – он посмотрел на часы, – двадцать три минуты назад.

– Это серьезно.

– Может, да, а может, и нет, – задумчиво произнес Рогов. – Могла же у них случиться проблема с рацией или еще что-то…

– Валентин Григорьевич, я с полковником Кротовым, командиром «Сияния», прошел почти всю войну и знаю его как себя.

Смолин повернулся к Рогову и, четко проговаривая каждое слово, произнес:

– Так вот, у него что-то, – делая акцент на «что-то», произнес Смолин, – случиться не могло. Если не вышли на связь, значит, там ЧП. И ты это понимаешь не хуже меня.

– Да понимаю я все, иначе стал бы я тебя выдергивать из штаба.

– Нужно докладывать министру.

– Да нужно, нужно. Только вот торопиться не стоит, – спокойно произнес Рогов.

– Торопиться не стоило бы четыре месяца назад, когда принимали решение об отправке на испытания совершенно секретного образца на базу, абсолютно не предназначенную для такого рода экспериментов. Ведь «Сияние» у нас специализируется на исследованиях экспериментальных медпрепаратов и фармакодинамики. А «Орхидея», как известно, – новейший образец психотронного оружия!

– Ну, ты же знаешь, это решение принималось на самом верху, – скривив губы, тихо произнес Рогов. – К тому же «Сияние» – секретная военная база, да и находится она черт-те где, на краю земли.

Некоторое время генералы шли молча.

– Но что же там могло случиться? – произнес Смолин. – А в том, что там что-то случилось, я не сомневаюсь.

– Утечка информации? – предложил Рогов. Он на некоторое время задумался, а потом продолжил: – Возможно, но маловероятно. Полностью всеми деталями этой операции владеем только мы с тобой и министр, остальные – только в меру своего участия.

– Да, но нужно учитывать, что ради «Орхидеи» разведки некоторых стран пойдут на многое.

– Верно, это-то и тревожит больше всего, – согласился Рогов.

– Здесь нужно действовать очень аккуратно, – задумчиво произнес Смолин. – Полноценную операцию в данном случае не проведешь, чревато утечкой.

– Об этом и речи нет. Если об «Орхидее» информация всплывет, головы полетят не только наши… – многозначительно произнес Рогов.

– Вариант в данном случае только один, – резюмировал Смолин. – Вначале нужно быстро и без шума ликвидировать «Орхидею». А уж после этого будем выяснять, что там приключилось у них на «Сиянии».

– Согласен, – быстро произнес Рогов. – Есть конкретное предложение, Иван Сергеевич?

Смолин некоторое время молча шел, внимательно изучая землю под ногами, а потом заговорил:

– Предлагаю на «Сияние» отправить группу из шести-семи человек.

– Да? – удивился Рогов. – И что же ты им скажешь?

– Правду, Валентин Григорьевич, правду, – спокойно сказал Смолин. – На связь не вышел объект «Сияние». Задача им будет поставлена – выяснить причину и по возможности оказать помощь. Ну а об «Орхидее», естественно, они знать не будут.

– Продолжай, Иван Сергеевич, – заинтересованно проговорил Рогов.

– В группу будет внедрен агент, назову его «номер один», он-то и получит задание втайне от остальных ликвидировать «Орхидею».

– Но не сильно ли мы рискуем, положившись только на одного, пусть даже очень опытного, агента?

– Рискуем, Валентин Григорьевич, рискуем, но не думаю, что у нас есть другой выход. К тому же у «номера один» будет дублер, о наличии которого его в известность ставить не стоит. Он-то в случае чего подстрахует и сделает всю работу. Но дублера также нужно будет посвятить в детали.

– А почему ты решил, что группа должна быть именно такой численности? – поинтересовался Рогов.

– Слишком большая толпа сразу вызовет подозрения, ведь они отправятся в тайгу под видом геологов. Да и скрыть факт уничтожения «Орхидеи» в большой группе сложнее. Я уж не говорю о возможной утечке.

– Ну а если отправить только двух агентов, которые и сделают дело? – предложил Рогов.

Смолин остановился, достал из кармана пачку сигарет «Космос» и закурил. В этот момент в его памяти промелькнули события тридцатилетней давности. Тогда, будучи капитаном, он впервые оказался в таежном сибирском крае. И если бы не случайно обнаружившие его охотники, живым покинуть тайгу ему бы уже не пришлось.

– Валентин Григорьевич, мне приходилось бывать в тех местах, – задумчиво произнес Смолин. – Это по-настоящему суровый край, и найти там смерть – пара пустяков. Так что, Валентин Григорьевич, добраться до базы в одиночку, да и вдвоем тоже, шансов мало. Шесть-семь человек – это будет оптимальная численность группы.

Смолин устремил взгляд на зеркальную поверхность пруда и, казалось, совсем забыл и о разговоре, и о Рогове. Мысленно он был в далеком таежном крае, в который когда-то его забросила сама судьба и покинуть который ему удалось, только благодаря чуду.

– Есть еще важный момент, Валентин Григорьевич, – задумчиво произнес Смолин.

– Какой?

– «Номеру один» и «дублеру» нужно будет предоставить полную свободу действий.

– Это я уже и сам понял, – со вздохом произнес генерал. – Ох и рискуем мы с тобой, Иван Сергеевич. Если что пойдет не так, все «пряники» достанутся нам. А это уже трибуналом попахивает.

– Да что нам, впервые так рисковать? – с улыбкой проговорил Смолин.

– Ладно, Валентин Григорьевич, если с твоей стороны принципиальных возражений нет, поехали в штаб, там обсудим детали, и нужно подбирать группу. Она должна отправиться в тайгу в максимально короткий срок.

– Ну, хорошо, так тому и быть, – хлопнув друга по плечу, со вздохом ответил Рогов.

Генералы быстрым шагом отправились к поджидавшей невдалеке машине.

Вот так и началась эта история, которая впоследствии и привела семерых молодых людей в один из самых загадочных и труднодоступных таежных районов, покинуть который некоторым из них было уже не суждено. Это отдаленное место находилось в самом сердце Восточной Сибири и славилось тем, что на многие сотни километров вокруг отсутствовало какое бы то ни было человеческое жилье.

Глава 2

Рассвет следующего дня застал Рогова и Смолина в кабинете генштаба за изучением личных дел потенциальных кандидатов. За ночь ими было просмотрено несколько десятков папок. Люди отбирались ими очень тщательно, а обсуждение проходило порой весьма эмоционально. В итоге решено было остановиться на семерых. Операции было дано кодовое название «Северное сияние».

Рогов, потирая красные от бессонной ночи глаза, потянулся, потом взял со стола семь папок с личными делами и встал.

– Пойду часок покемарю в кабинете на диванчике да начну собирать группу.

– Кстати, из каких городов наши кандидаты?

Рогов, заглянув в папку, ответил:

– Четверо из Москвы, двое из Ленинграда, один из Забайкальска.

– Хорошо, тогда по мере прибытия направляй их ко мне. Буду инструктировать лично.

– Хорошо.

– Да, Валентин Григорьевич, еще раз хочу акцентировать внимание на секретности. В детали предстоящей операции нужно посвятить минимальное количество человек. Все, что касается этой операции, должно быть под грифом высочайшей степени секретности.

– Безусловно, – ответил Рогов и вышел из кабинета.

Но какой бы секретностью ни окружили генералы эту операцию, утечки избежать не удалось. Она впоследствии и стала причиной того, что двое молодых, горячо любящих друг друга людей оказались по разные стороны баррикад, а между ними уютно расположилась сама смерть.

***

А в это время в Москве в штабе Министерства обороны Смолин направлялся на инструктаж с одним из участников будущей группы. Уверенным шагом войдя в кабинет, в котором его уже ждал подопечный, генерал сразу принялся за дело.

– Подпишите, пожалуйста, этот документ, – протянув лист с отпечатанным на машинке текстом, произнес Смолин и тут же добавил: – То, что вы сейчас узнаете, является совершенно секретной информацией даже для людей, с которыми вам предстоит выполнение этого задания. Также засекреченной является и ваша специализация.

Смолин, взяв со стола папку с личным делом, быстро пролистал страницы. Сделал он это скорее автоматически, нежели для того, чтобы почерпнуть оттуда какую-то информацию, ибо личные дела кандидатов уже знал почти наизусть.

– Как следует из личного дела, вы являетесь одним из лучших специалистов в области практической психологии, а также экспертом в области НЛП.

Помолчав некоторое время, для того чтобы подчеркнуть следующее предложение, он продолжил:

– Так вот. Ваше участие в операции «Северное сияние» ограничивается двумя пунктами, – четко проговорил Смолин.

– Слушаю.

– Первый. Группа должна добраться до места назначения в установленный срок и в полном составе. Во что бы то ни стало, – чеканя каждое слово, произнес Смолин. И второй. По прибытии на место вы, если потребуется, должны оказать всю необходимую помощь персоналу базы, естественно, в пределах вашей компетенции.

Пройдя по комнате из угла в угол, Смолин продолжил:

– Теперь поясню вашу задачу. – Он достал из кармана пачку «Космоса», закурил и только после этого продолжил: – Вы должны заниматься тем, что умеете и знаете лучше всего, – наблюдать и тщательно анализировать поведение участников группы.

Смолин пододвинул к собеседнику папку, лежавшую перед ним на столе.

– В этой папке психологические портреты4 членов группы. Ознакомьтесь.

Тот раскрыл дело и стал внимательно просматривать записи.

– Но здесь портреты только на четверых человек, – удивился психолог.

– Все верно, на четверых, вы пятый.

– Но, как мне известно, группа будет состоять из семерых. Где же еще двое?

– Вы будете работать только с теми людьми, чьи психологические портреты сейчас перед вами.

Смолин снова прошелся по комнате.

– Дорога к месту назначения, которую предстоит преодолеть группе, будет очень непроста, там возможны всякие непредсказуемые ситуации. Постарайтесь всегда «держать руку на пульсе» и не выпускать ситуацию из-под контроля.

Дальше. По прибытии на место, на базу «Сияние». Мы точно не знаем, что там произошло, но возможно, что персоналу базы нужна будет помощь специалиста вашего профиля. В этом случае вы должны сделать все возможное в пределах вашей компетенции. Каким образом выполнять задание, решать вам, в этом вопросе вы профессионал. Но вам категорически запрещено обсуждать какие-либо детали по работе с кем бы то ни было, даже с членами группы. Это приказ. На этом все.

– Я могу идти?

– Можете, – произнес Смолин, а, когда психолог подошел к двери кабинета, добавил: – И не питайте иллюзий относительно кажущейся простоты задания.

***

Сумерки, как преданные слуги, постепенно окутывали огромный город, а следом царица ночь неспешно и властно вступала в свои законные права.

Смолин же в это время сидел в кабинете за рабочим столом и, кажется, не замечал наступления ночи. Он просматривал очередной документ, раз за разом прокручивая в голове детали предстоящей операции. И чем больше он над этим раздумывал, тем сложнее ему казалась ее реализация.

Внезапно тишину кабинета взорвал телефонный звонок.

– Слушаю, – коротко бросил в трубку Смолин.

– Иван Сергеевич, – раздался на другом конце голос Рогова, – прибыл кандидат, сегодня пообщаешься, или уже на завтра перенести?

– Никаких завтра, через пять минут спущусь, – проговорил Смолин и тут же положил трубку.

Он быстрым и уверенным шагом вошел в кабинет, в котором его уже дожидался очередной кандидат. Бросив взгляд на прибывшего, Смолин сходу произнес:

– Сразу оговорюсь: я был против вашей кандидатуры, и, кроме того, у меня до сих пор нет уверенности в том, что вы справитесь. Но решение принято, в этой операции вы «дублер». Никто в группе не узнает вашего предназначения. Никто, даже «номер один». Вот его фотография.

Смолин пододвинул к кандидату карточку и через несколько секунд забрал ее назад.

– Ваша задача состоит в следующем. Уничтожить «Орхидею», а также изъять и доставить сюда все документы, касающиеся испытаний этого образца. Эта задача осложняется тем, что о существовании «Орхидеи» никто в группе узнать не должен. Естественно, кроме «номера один», у которого аналогичное с вашим задание. Помните главное. Приступить к работе вы можете, только если будете точно уверены, что «номеру один» выполнить задание не удалось.

Смолин на некоторое время прервался, внимательно вглядываясь в глаза сидящего напротив человека. Он как будто не мог решить, стоит ли продолжать начатый разговор. Через несколько мгновений генерал продолжил:

– Любым доступным способом, подчеркиваю, любым, вы должны добиться своей цели. В рамках этой операции вам предоставляется полная свобода действий. «План А». Уважительной причины для невыполнения этого задания не существует, – подчеркнул Смолин. – Только ваша смерть.

Он достал из кармана своего генеральского кителя неизменную пачку «Космоса» и закурил, с наслаждением откинувшись на спинку стула. Потом с легкой улыбкой продолжил:

– Но я думаю, что ваше участие в операции «Северное сияние» ограничится только легкой прогулкой по тайге. Неким приятным вояжем.

Потом уже серьезным тоном продолжил:

– Так как «номер один» – весьма опытный агент и ему вполне по силам все сделать самому.

Подумав, Смолин продолжил:

– До самого последнего момента вы ни в коем случае не должны обнаруживать себя. И только в том случае, если точно будете уверены, что «номеру один» не удалось выполнить задание, должны приступить к операции. Не раньше!

Смолин на некоторое время задумался, а потом произнес:

– Я искренне надеюсь, что делать этого вам и не придется.

Он замолчал и некоторое время смотрел на сидящего напротив человека тяжелым пронзительным взглядом, только после этого продолжив:

– Но, если все же вам придется вступить в игру, знайте: права на ошибку у вас нет. Ибо в операции «Северное сияние» дублер для дублера не предусмотрен.

Глава 3

Серые, со свинцовым оттенком тучи заволокли все небо до самого горизонта, а нудному, моросящему мелкими каплями дождю, казалось, не будет конца. Именно такой погодой и встретил подмосковный военный аэродром «Чкаловский» группу из семерых человек, прибывшую из Москвы. Это были пятеро молодых ребят и две девушки, одетые в походные куртки и штаны и обутые в высокие кирзовые ботинки со шнуровкой. За спиной у каждого, кроме набитого рюкзака, болталось по карабину «СКС». С виду этих ребят можно было принять за геологов.

Группа пробиралась к одиноко стоящему под дождем в самом конце взлетно-посадочной полосы, окрашенному в однотонный серый цвет АН-12. Складывалось впечатление, что этот самолет подобрали намеренно, для гармонии с тучами, висевшими в небе над аэропортом.

Холодные капли закатывались за воротник и за шиворот и пробирали противной дрожью все тело. Несмотря на это, люди, шедшие к самолету, выглядели веселыми и беззаботными. Но за внешней беззаботностью в душе каждый из этих людей задавался одним и тем же вопросом: удастся ли когда-нибудь увидеть эти места еще раз?

Одна из девушек отламывала дольки от плитки шоколада «Аленка» и засовывала их в рот.

– Какая же сегодня милая погодка! – задрав голову вверх и посмотрев на серые тучи, улыбаясь, произнес высокий симпатичный парень с гитарным кофром в руке.

Шедшая последней белокурая девушка лет двадцати семи неотрывно смотрела на самолет, который совсем скоро должен был унести их в неизвестность.

– Он выглядит таким безжизненно-пугающим! Словно зловещее чудовище сверкает черными глазницами иллюминаторов.

Парень с гитарным кофром в руке обернулся и посмотрел на девушку, но, ничего не сказав, лишь улыбнулся.

– Нас отправят на этом сером самолете в эти мрачные серые тучи, словно жертву Зевсу, повелителю неба, дабы успокоить его гнев, – вновь произнесла она.

– Оптимистично, – на этот раз произнес парень, при этом расплывшись в красивой и широкой улыбке, обнажая ровный ряд белых зубов.

После того как посадка была закончена, и группа расположилась в огромном, пустынном и неуютном брюхе военно-транспортного самолета, хвостовой грузовой люк со страшным скрипом и скрежетом захлопнулся. И через некоторое время тяжелый АН-12, натужно гудя винтами, оторвался от взлетно-посадочной полосы аэродрома и устремился сквозь свинцовые тучи ввысь, унося своих единственных пассажиров в неизвестность, возвратиться из которой многим из них было уже не суждено.

***

СССР, Восточная Сибирь, город Якутск

Военный аэродром города Якутска, где почти через шесть часов полета приземлился военно-транспортный борт, встретил прибывших такой же ненастной погодой и моросящим дождем с ветром. Но температура воздуха здесь была заметно ниже, нежели на аэродроме вылета.

Не успел прибывший АН-12 заглушить двигатели, как к нему уже мчался на бешеной скорости военный уазик. Офицер, лихо выпрыгнувший из еще не остановившейся машины, быстрым шагом подошел к сошедшим с борта самолета пассажирам.

– Капитан Егоров, – представился он. – Здравия желаю. С прибытием, товарищи.

Пожав каждому из прибывших руку, капитан продолжил:

– Докладываю обстановку, – по-военному четко продолжил он. – Согласно поступившему приказу из Москвы нами подготовлен, снаряжен и укомплектован запасом продовольствия, топлива, а также необходимым походным снаряжением армейский вездеход МТ-ЛБ.

Капитан перевел дух и через секунду продолжил:

– В данный момент вездеход уже погружен на борт теплохода «Василий Громов», который стоит сейчас в речном порту на Лене. Через пару минут сюда прибудет уазик, который и доставит вас в порт.

Стоящий возле причала в порту грузо-пассажирский теплоход «Василий Громов» представлял собой небольшое и довольно старое, пятидесятых годов постройки, судно. В центре его грузового отсека стоял вездеход.

Ребята шли вдоль причала к стоящему впереди теплоходу.

– Борь, это и есть наш корабль? – спросила у идущего рядом парня с гитарным кофром белокурая девушка, которая на аэродроме так патетично отзывалась о самолете.

Капитан Борис Осадчий посмотрел на свою спутницу. Он в очередной раз отметил ее стройную спортивную фигуру, светлый, аккуратно собранный пучок волос и огромные, зеленые, как у кошки, глаза, которые делали ее внешность весьма яркой и запоминающейся.

Девушка вопросительно смотрела на него. Не торопясь отвечать, Борис с интересом рассматривал ее. Спутница же, кажется, совершенно не смущалась и тоже не отводила взгляда.

– Вика, если это «Василий Громов», то да, – наконец ответил он.

«А девушка яркая и, безусловно, знает себе цену», – подумал Борис.

Виктории тоже приглянулся этот высокий, статный, темноволосый парень. Она обратила внимание на него еще в самолете. «Да он просто красавчик! И на вид ему, наверно, около тридцати двух, мой любимый возраст! А руки у него… настоящего мужчины. Надо бы заняться им…» – легкомысленно подумала Вика. Она привыкла к повышенному вниманию со стороны противоположного пола и относилась к этому весьма легкомысленно, но этот красавчик, безусловно, заинтересовал ее по-настоящему.

– Товарищи, не задерживаемся, сразу поднимаемся на борт, – обернулся и обратился к группе шедший на шаг впереди мужчина сурового вида и плотного телосложения, на вид которому было около тридцати пяти. Это был майор Владимир Зотов, командир группы.

Предварительно было условлено, что в целях конспирации общение в группе останется исключительно «гражданским», и полностью исключатся упоминания воинских званий, должностей и тому подобных вещей. Подобный стиль был недопустим даже в отсутствие посторонних.

Когда ребята поднялись на борт судна, к ним сразу подошел человек добродушного вида, лет шестидесяти, в бушлате и фуражке с кокардой.

– Разрешите представиться: Казанцев Николай Иванович, я капитан этого судна. Рад приветствовать на борту моих единственных пассажиров.

Капитан сразу внушил уважение всем прибывшим. Каждый из ребят подошел и пожал ему руку.

– Ну что, все пассажиры на борту? – спросил капитан.

– Да, все здесь, – подтвердил Зотов.

– Ну что ж, тогда отправляемся, а ровно через час приглашаю всех на ужин в кают-компанию, – произнес капитан. – И не опаздывать, здесь это не принято, – с улыбкой добавил он. – А пока располагайтесь, Василий покажет вам каюты. – Добродушный начальник ушел, а на палубе появился приземистый, коренастый матрос, представившийся Василием.

А уже через несколько минут голос капитана, но уже через громкоговоритель, произнес:

– Отдать швартовы! Полный вперед!

В машинном отделении дизели взревели на полную мощность, и судно, сотрясаясь мелкой дрожью всем корпусом, отчалило от берега в направлении севера.

Теплоход медленно шел, пыхтя трубой, по зеркальной речной глади Лены, достигавшей в этих местах километровой ширины. А прибрежные пейзажи завораживали взгляд любого, кто оказался здесь впервые. Величественная многовековая тайга, возвышающаяся по берегам, будоражила воображение. Воздух был кристально чист и пьянил сознание. Несмотря на холодную погоду и пронизывающий ледяной ветер, пассажиры упоенно созерцали эту сказочную красоту.

Ровно через час на палубе вновь появился Василий и обратился к присутствующим:

– Капитан приглашает всех на ужин. Проходите в кают-компанию, товарищи, – улыбнулся он.

После холода и пронизывающего до самых костей ветра оказаться в теплой комнате, в которой к тому же так вкусно пахло борщом и свежевыпеченным хлебом, было очень приятно. Ребята, которые последний раз перекусывали еще в самолете, да к тому же сухим пайком, с удовольствием набросились на флотский суп, искусно приготовленный судовым коком. Капитан оказался приятным и интересным собеседником, и уже скоро за столом воцарилась непринужденная и дружеская атмосфера.

– На правах хозяина хочу предложить вам, хоть, конечно, это и не очень принято… – Откашлявшись и поправив фуражку, капитан продолжил: – Отведать наш фирменный сибирский напиток. Больше нигде в мире такого вы не попробуете.

Он достал из шкафа, стоящего рядом, бутылку с прозрачной, как слеза, жидкостью.

– О-о-о, – за столом, раздались одобрительные возгласы.

– Конечно, этот напиток не совсем для дам… – начал было говорить капитан, но его перебила Виктория:

– Товарищ капитан, а где вы здесь дам-то увидели? – обернувшись по сторонам, словно ища кого-то, проговорила Виктория. – Вот мы с Катей, например, врачи, – кивнув головой на вторую девушку, сидящую напротив, сказала Виктория.

Кают-компания взорвалась от смеха присутствующих.

Вторая девушка, которую Виктория назвала Катей, очаровательно улыбнулась. Мягкие черты лица и красивые карие глаза придавали ей вид грациозной принцессы и окутывали аурой обаяния и элегантности. Струящиеся волнистые темные волосы и спортивная фигура девушки дополняли этот образ. На вид Кате было около двадцати семи лет.

– Ах, простите меня, – заулыбался капитан. – Конечно, врачи. Тогда к чему разговоры? – продолжил капитан. – Встречайте – «эликсир таежных старателей»! – Капитан передал бутылку гостям.

За столом одобрительно зашумели. Виктория, привыкшая всегда быть в центре внимания, дождавшись, когда наполнят ее рюмку, подняла ее и, убедившись, что все на нее смотрят, проговорила:

– Как там говорят у вас на флоте, за тех, кто в море, да? – и демонстративно осушила рюмку залпом до дна, чем и заслужила улыбки и одобрительные возгласы присутствующих.

– Кстати, – обратилась к капитану Вика, – Николай Иванович, сколько вы уже здесь плаваете?

Капитан сурово посмотрел на Вику, а потом улыбнулся, но ответить ему не дал парень, сидевший в конце стола, казавшийся самым молодым в этой компании, он произнес:

– Вика, ты рискуешь впасть в немилость к нашему капитану, – сказал он. – По рекам так же, как и по морям, не плавают, а ходят. А плавает… вон, – пошарив взглядом по столу, он кивком головы указал на кастрюлю с борщом, стоящую по центру, – лавровый лист в бульоне.

Присутствующие прыснули от смеха, а у Вики от смущения покраснели уши. Она бросила испепеляющий взгляд на своего обидчика. Лет двадцать пять, простецкого вида, невысокого роста, худощавый, рыжий и веснушчатый, словно мальчишка. Незадачливый кавалер бесхитростно смотрел на Вику.

– Костя, Виктория же врач, и ей совсем не обязательно разбираться в таких нюансах, – вступился за Вику Юрий, парень, сидевший напротив него. Он был немного сутул и в очках. Взгляд умных глаз выдавал в нем человека интеллигентного и образованного.

– Да я что, против? – удивился Костя. – Но, е-мое, это как, например, бэтээр танком назвать. Как говорят у нас в деревне, «обида лошади – обида наезднику».

– А… так, значит, это вы будете командовать этим красавцем-вездеходом? – догадался капитан, обратившись к Косте.

– Я, – смущенно признался Константин. – Мне уже не терпится рассмотреть, что там за чудо нам прислали. Я к технике неровно дышу. Уж утром-то доберусь до этого красавца.

«Ну, конечно, он же танкист! Ох уж мне эти танкисты…» – посмотрев на Константина, подумала Вика. И память девушки тут же услужливо нарисовала образ другого танкиста, который когда-то внезапно ворвался в ее жизнь.