Текст книги "Вампиры в России. Все, что нужно знать о них !"
Автор книги: Александр Бауэр
Жанр:
Эзотерика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
XIX век – эпоха бурного расцвета вампирской литературы. Главный «вампир» в европейской литературе XIX века – это, конечно, лорд Байрон. В эпической поэме «Гяур» (1813) он пишет о вампирах как о существах, обреченных сосать кровь и отнимать жизнь у своих ближних:
И, как чудовищный вампир,
Под кровлю приходить родную —
И будешь пить ты кровь живую
Своих же собственных детей.
(пер. С. Ильина)
В 1816 году на вилле Диодати у Женевского озера произошло событие, судьбоносное для литературной вампирской традиции. Байрон, Перси Биши Шелли, Мэри Шелли и личный врач Байрона Джон Уильям Полидори от нечего делать заключили пари – кто напишет самую страшную историю. У Шелли ничего интересного не получилось, Мэри Шелли создала прославленного «Франкенштейна», а Байрон сочинил серию разрозненных отрывков о таинственной судьбе некоего Огастеса Дарвелла. Джон Уильям Полидори на основании этих отрывков написал повесть «Вампир» (1819), главный герой которой лорд Ратвен поразительно напоминал лорда Байрона – и одновременно стал образцом для современного литературного вампира, умного, обаятельного и аристократичного. Эту повесть первоначально даже приписывали Байрону. Она имела бешеный успех, многократно переводилась на множество языков, в том числе и на русский – первый перевод был сделан в 1823 году, и Пушкин упоминает его в «Евгении Онегине». Французский писатель Шарль Нодье поставил «Вампира» на сцене, Александр Дюма тоже сделал из повести пьесу (1851), немецкий композитор Генрих Маршнер написал на этот сюжет оперу. Возникла целая поросль подражаний и продолжений.
Произведения о вампирах множатся, как грибы после дождя. В 1819 году вышла в свет поэма Джона Китса «Ламия», в 1820 году – сказка Э. Т. А. Гофмана «Аурелия» (речь в которой, строго говоря, идет не о вампирах, а о вурдалаках), а в 1823 году – рассказ «Не будите мертвого»: это был перевод не дошедшего до нас немецкого оригинала, выполненный Джоном Тиком.
«Не будите мертвого» – самая настоящая история о вампире: аристократ Вальтер полюбил прекрасную Брунгильду и женился на ней, но однажды проснулся и обнаружил, что обожаемая жена пьет его кровь. В Германии в XIX веке появилось еще два значительных романа о вампирах – «Вампир, или Мертвая невеста» Теодора Гильдербрандта (1828) и «Барон-вампир, зарисовка из прошлого» Эдвина Бауэра (1846).
В 1860 году в Англии был опубликован перевод еще одного не дошедшего до нас немецкого анонимного рассказа «Таинственный незнакомец». Герой рассказа Аззо Ван Клатка – аристократ, живший в Карпатах. Своей жертвой он избрал дочь соседа, австрийского помещика. Близкие заметили, что она начала слабеть, а на шее у нее появились ранки от укусов. Ван Клатка между тем молодел на глазах. В конце концов жертву заставили вбить в голову вампира гвоздь, чтобы уничтожить его.
Мы так подробно останавливаемся на этом рассказе, поскольку отдельные моменты «Таинственного незнакомца» прослеживаются в «Дракуле» Брэма Стокера. История начиналась с того, что рыцарь (как и Джонатан Харкер у Стокера) едет в незнакомые Карпатские горы. Он поражен живописным ландшафтом. Внезапно на него нападают волки, но его спасает «незнакомец», который поначалу кажется приветливым и добрым (как Дракула), но в конце концов оказывается вампиром – его находят в открытом гробу в разрушенной часовне в подвале замка. Один персонаж этой истории – Войслав – пожилой человек, много знающий о вампирах, – мог оказаться прототипом вампиролога Абрахама Ван Хельсинга.
Важной вехой в литературе о вампирах XIX века стал и роман «Варни-вампир» Джеймса Раймера (1847), настолько типичный образец вампирской истории с эротическим подтекстом, что современному читателю он покажется, пожалуй, смешной пародией. Кроме того, роман этот, как тогда было принято, выходил выпусками по главе в неделю – как только читательский интерес падал, выпуск сворачивали, – поэтому стройность сюжета оставляет желать лучшего. Тем не менее популярность «Варни -вампира» была так велика, что он выдержал 220 выпусков! Похожее тяготение к эротике очевидно и в уже упоминавшемся классическом романе Шеридана Ле Фаню «Кармилла» (1871), где изображена вампирша с лесбийскими наклонностями, которая соблазняет героиню Лауру и вытягивает из нее жизнь. История Ле Фаню начинается на юго-востоке Австрии, в Штирии. Место действия в центре Европы – типичная особенность историй о вампирах (следы вампирской паники 1720-30 годов).
Вообще в XIX веке вампир занимает прочную позицию в массовой литературе. Например, щедрую дань этой теме воздает ультрапопулярный писатель Поль Феваль, автор множества приключенческих романов, при его жизни читавшихся не меньше, чем произведения Дюма и Бальзака.
Вампирам посвящены как минимум три его творения: «Рыцарь теней» (1860), «Вампир» (1865) и «Город вампира» (1874).
Было создано и огромное количество мелких произведений на вампирские и околовампирские темы – в наши дни, когда интерес к вампирам необычайно силен, читателю не составит труда найти антологии подобных рассказов. Дань этой теме отдали даже именитые писатели – в их числе Г. Уэллс, написавший рассказ «Цветение странной орхидеи» (1894), и Мэри Элизабет Брэддон со своей небольшой повестью «Добрая леди Дакейн» (1896). О вампирах писали и Теофиль Готье («Клэронд», 1836), и Шарль Бодлер – он посвятил вампирам несколько стихотворений, в том числе «Вампир» и «Метаморфозы вампира», опубликованные в 1857 году. Александр Дюма, последний представитель поколения романтиков, завершил вампирическую тематику, помимо театральной версии «Вампира» Полидори, рассказом «История бледной женщины».
Но важнейшим произведением о вампирах в истории человечества стал роман Брэма Стокера «Дракула» (1897). Это серьезное произведение, над которым писатель работал восемь лет, основательно изучив все данные о вампирах, имеющиеся в европейском фольклоре.
Комментарий вампиролога
Наверное, читатель уже задался вопросом, почему же в книге о вампирах ничего не говорится об историческом Владе Дракуле, точнее, об обоих Дракулах, отце и сыне. Ответим: во-первых, они не были вампирами, как и Эржбета Батори, о которой мы тоже не будем говорить. Во-вторых, интересующиеся могут найти достаточно информации о них и в других книгах, и в Интернете.
А вот содержание романа Брэма Стокера «Дракула» имеет к нашей теме непосредственное отношение. Позволим себе привести его – ате читатели, которые уже знакомы с этим произведением, могут пропустить пересказ.
Роман начинается с того, что Джонатан Харкер, недавно получивший диплом юриста, едет в уединенный замок графа Дракулы в Карпатах. Граф намеревается приобрести недвижимость в Англии и для этого обратился к начальнику Харкера Питеру Хокинсу. Поначалу Харкер очарован гостеприимством и манерами графа, но вскоре обнаруживает, что стал в замке пленником. Кроме того, он становится свидетелем неаппетитной ночной жизни Дракулы. Однажды ночью, пытаясь выбраться из замка, Джонатан подпадает под чары трех развратных вампирш – невест Дракулы, -однако граф в последний момент спасает его: Харкер нужен ему живым, иначе граф не сможет получить его юридические консультации и не узнает необходимых подробностей о жизни в Англии и в Лондоне (Дракула мечтает оказаться среди «кишащих миллионов» – ему нужны легкие жертвы). В конце концов Харкеру удается бежать из замка.
Вскоре после этого в страшную бурю к берегам Англии приплывает российское судно «Деметра», отбывшее из Варны. Команды на борту нет, полагают, что все погибли; найдено лишь одно тело – труп капитана, привязанный к рулю. В бортовом журнале рассказано о странных событиях, произошедших во время плавания. В результате этих событий команда судна постепенно исчезла – по всей видимости, из-за присутствия на борту какого-то злого сверхъестественного существа в обличье крупной собаки. Судно везло груз серебряного песка и сырой земли из Трансильвании.
Вскоре Дракула выслеживает невесту Харкера Вильгельмину Мюррей (Мину) и ее подругу Люси Вестенра. Люси в один день получает три предложения руки и сердца – от психиатра Джона Сьюарда, Квинси Морриса и преподобного Артура Холмвуда (впоследствии лорда Годалминга). Люси принимает предложение Холмвуда и отвергает Сьюарда и Морриса, однако все они остаются друзьями. Происходит важная встреча между Дракулой и пациентом Сьюарда Ренфилдом – безумцем, который пожирает насекомых, пауков, птиц и других живых существ (в возрастающем порядке по размеру), чтобы «впитать их жизненную силу». Ренфилд ведет себя как живой датчик, регистрирующий присутствие Дракулы, а следовательно – как ценный источник сведений о нем.
Между тем Люси начинает чахнуть. Все ее поклонники в тревоге, и Сьюард вызывает своего учителя – профессора Абрахама Ван Хельсинга из Амстердама. Ван Хельсинг сразу же понимает, в чем причина недомогания Люси, но отказывается называть ее, понимая, что если он начнет говорить о вампирах, Сьюард перестанет ему доверять. Ван Хельсинг пытается лечить Люси несколькими переливаниями крови, но к улучшению это не приводит. Той самой ночью, когда Ван Хельсинг должен вернуться в Амстердам – а его письмо к Сьюарту, где он настоятельно просит пристально наблюдать за происходящим в семье Вестенра, доставляют по неверному адресу, – на Люси и ее мать нападает волк. У миссис Вестенра слабое сердце, и она умирает от страха на месте; судя по всему, Люси погибает через несколько минут.
Люси хоронят, но вскоре в газетах появляются рассказы о детях, которых преследует какая-то красивая дама. Ван Хельсинг понимает, что это означает, что Люси стала вампиром, и рассказывает об этом Сьюарду, лорду Годалмингу и Моррису. Молодые люди вместе с Ван Хельсингом выслеживают Люси и после тяжелой сцены схватки между Артуром и вампиршей пронзают ей сердце колом, отрубают ей голову и набивают рот чесноком.
Примерно в это же время Джонатан Харкер возвращается из Будапешта (вскоре после того, как ему удалось сбежать из замка, Мина приехала к нему, и они поженились); они с Миной присоединяются к коалиции борцов с вампирами, которые теперь переключились на Дракулу.
Когда Дракула узнает, что Ван Хельсинг сотоварищи составили против него заговор, то мстит им – трижды посещает Мину и кусает ее. Кроме того, Дракула поит Мину своей кровью, создав тем самым духовные узы с ней (и, как мы узнаем чуть позже, превратив ее в вампира, так как единственный способ это сделать – сначала укусить жертву, а затем напоить ее своей кровью; то же самое граф наверняка сделал и с Люси, только об этом в тексте не говорится). Мина оказывается в его власти. Избавить ее от этого можно лишь убив Дракулу. Мина постепенно покоряется своей вампирской сущности, то и дело впадает в полубессознательное состояние и телепатически контактирует с Дракулой. Вампироборцы пользуются этим состоянием, чтобы следить за перемещениями Дракулы. Удается им это лишь потому, что Ван Хельсинг гипнотизирует Мину. Чем ближе они оказываются к замку Дракулы, тем слабее становится гипноз.
Дракула скрывается в своем трансильванском замке, отряд Ван Хельсинга следует за ним; в конце концов им удается настигнуть графа на рассвете, и пронзить ему горло и сердце кинжалом. Дракула рассыпается в прах, чары рассеиваются, Мина свободна. В последней битве погибает Квинси Моррис, а остальные возвращаются в Англию.
Книга кончается рассказом о семейной жизни Мины и Джонатана и рождении их первенца, которого они называют Квинси в память о своем друге-американце.
XX векС момента выхода в свет работы Стокера все произведения о вампирах так или иначе испытывают на себе ее влияние – опираются на нее, отталкиваются от нее, пародируют ее. Создать произведение на вампирскую тему, свободное от этого влияния, в наши дни невозможно. Именно после «Дракулы» окончательно сложился и образ вампира-аристократа, наделенного невероятной сексуальностью и огромным богатством, закрепился «готичный» антураж вампирских историй, а Трансильвания стала прочно ассоциироваться с вампиризмом.
Более того, образ вампира в литературе двадцатого века все чаще и чаще упоминается как метафора. В великом романе Джеймса Джойса «Улисс» (1922) о вампирах в переносном смысле говорится несколько раз – когда автор рассуждает о божественном, созидательном, сексуальном.
В двадцатом веке появилось новое искусство – кинематограф. Практически все фильмы о вампирах тоже имеют явное отношение к «Дракуле». Например, в классическом фильме «Носферату. Симфония ужаса» Фридриха Вильгельма Мурнау связи с образным рядом Стокера прослеживались настолько ясно, что вдова Стокера Флоренс заявила о нарушении авторских прав и выиграла дело. Суд вынес решение уничтожить все копии фильма, но какое-то их количество все же сохранилось, благодаря чему мы с вами можем посмотреть это выдающееся произведение мирового кинематографа.
Комментарий вампиролога
В «Носферату» впервые использован мотив смерти вампира от солнечного света. Прежде об этом нигде не упоминалось (хотя подавляющее большинство фольклорных источников, напомним, говорит о ночном образе жизни вампиров), а в романе Стокера есть сцена, в которой Дракула появляется днем на улице Лондона. Гиперчувствительность к солнечному свету – одна из основополагающих черт и, пожалуй, одно из главных слабых мест вампиров. Поневоле задумаешься, кому было выгодно уничтожать фильм, где об этом так явно говорилось.
Малоизвестный факт: первая экранизация «Дракулы» была снята в 1920 году в России, но признана контрафактной и уничтожена. В дальнейшем роман многократно экранизировался. В 1924 году Гамильтон Дин написал по роману «Дракула» пьесу, а в 1927 году Джон Балдерстон переработал ее для постановки в Америке. Именно по пьесе Балдерстона были сделаны три экранизации «Юниверсал Пикчерз» – «Дракула» 1931 года с Бела Лугоши, испанская версия того же года и версия 1979 года с Фрэнком Лангелла. В 1958 году в Англии на студии «Хаммер Филмз», которая в 50-70 годы XX века поставила огромное количество фильмов о вампирах и лидировала в этой области, был снят «Дракула» с Кристофером Ли. Нельзя, конечно, не упомянуть и культовый фильм 1997 года «"Дракула" Брэма Стокера».
Вообще кинематограф уделял вампирам – и уделяет до сих пор -необычайно пристальное внимание. Первые фильмы о вампирах появились в самом начале XX века. Еще в 1970 годы было подсчитано, что в мире снято 6000 (!) фильмов о вампирах. Большинство из них мелькнули и забылись -как, например, снятые в 60-е годы XX века в ФРГ «Пещера живого мертвеца» (1964), «Кровопийца» (1966) и «Кровавый демон» (1967) с Кристофером Ли в качестве приглашенной звезды или картина Роже Вадима «Кровь и розы», очередная экранизация «Кармиллы» (вообще французский кинематограф особенно активно эксплуатировал тему сексуальности вампиров – названия фильмов говорят сами за себя: «Обнаженный вампир» (1969), «Секс и вампиры» (1970), «Кровавые губы» (1974), «Очарование» (1979), «Сександруад» (1987)). В 70-е годы в ФРГ сняли два очень глубоких и оригинальных фильма о вампирах – «Джонатан» (1970) использовал вампиризм как метафору для обозначения подъема фашизма, а «Мартин» (1976) исследовал жизнь вампира, который прошел путь от простого укуса до применения бритвы и шприца.
В наши дни количество фильмов о вампирах лишь растет. Типичный пример – «Интервью с вампиром» Нила Джордана, снятый в 1994 году по одноименному роману Энн Райс, и его продолжение «Королева проклятых» (2002).
До середины 1950 годов вампиров и в кино, и в литературе обычно изображали как сверхъестественных существ, наделенных волшебной силой, а о механизмах передачи вампиризма почти не задумывались. Однако в 1954 году вышла книга Ричарда Мэтисона «Я – легенда», где рассказывается о Лос-Анджелесе будущего, наводненном кровососами. Герою, чтобы выжить, пришлось вникнуть в их биологию и разработать противовампирские меры. Это была первая попытка биологического анализа вампиризма.
В книге Уитли Страйбера «Голод» (в 1983 году по ней был снят нашумевший фильм со Сьюзен Сарандон, Дэвидом Боуи и Катрин Денев) была предпринята попытка рассмотреть вампиров не как оживших покойников, а как отдельный биологический вид, существующий бок о бок с людьми. Брайан Стэблфорд в романе «Империя страха» (1988) выдвигает версию бактериальной природы вампиризма.
Особую популярность в конце XX века заслужила серия «Вампирские хроники» Энн Райс, в котором вампиры выведены не монстрами и злодеями, а романтическими героями, достойными сочувствия. Вообще в конце XX века в Европе и США – ив России – наблюдается резкий подъем интереса к вампирской тематике – в изобилии появляются романы о вампирах (большинство похожи друг на друга до взаимозаменяемости), комиксы, иные произведения, а вампиров можно обнаружить и на поздравительных открытках, и в рекламе. Множатся всевозможные общества поклонников вампиров (в названии большинства из них так или иначе упоминается Дракула), ролевые игры на вампирские сюжеты, на волне «готической культуры» возникает повальная мода на вампирскую атрибутику. Особенно примечательна литература о вампирах для юношества и даже для детей: например, немецкая писательница Анжела Зоммер-Боденбург написала серию сказок о Томе Нудельмане и его друге вампире Рудольфе. В цикле обучающих телепередач для самых маленьких «Улица Сезам» тоже есть свой вампир – Знак, который обожает считать. Вампир превращается в этакого плюшевого мишку, спутника детских игр, чуть ли не вегетарианца. Все словно бы забыли о его смертоносном пристрастии к человеческой крови! Интересно, почему?
Комментарий вампиролога
Сделав ставку на неотразимое сочетание алкоголя с вампиризмом (и на идею красного вина как метафоры крови), американские импортеры в 1990 годы дважды предложили потребителям «вампирское вино». В первом случае это было итальянское красное вино, которое продавалось в коробке в виде гроба, во втором – румынское вино. Австрийский винокур Штрох нажил себе капитал тем, что в 1993 году, одновременно с премьерой фильма «Дракула Брэма Стокера» в Бухаресте, выпустил на рынок красную водку с фруктовыми добавками под названием «Дух Дракулы». В 1994 году появилась cnnBOBnpa «Дракула».
XXI векВ XXI веке образ вампира не меняется, оставаясь романтически-притягательным (свидетельство тому – серия романов Стефани Майер и их экранизации), однако писателей и кинематографистов все больше увлекает тема биологии вампиров. Например, в романе В. Пелевина «Empire V» вампир – это «язык», симбионт человеческого тела, которое он порабощает, а укус вампира – возможность узнать все о человеке. Впрочем, стоит ли понимать это буквально или вампиры и вампиризм у Пелевина – развернутая метафора, остается спорным.
Особого внимания в общем потоке литературы о вампирах заслуживают, пожалуй, романы английской писательницы Сюзанны Маклеод о фирме «Античар». Маклеод ближе других удалось подойти к истинной природе вампиризма (под прикрытием модного жанра «альтернативной истории»), и ее книги поражают осведомленностью, точностью и глубиной проникновения в материал, хотя в них содержатся ошибки, показывающие, что информацию о биологии вампиров она получила не из первых рук.
Комментарий вампиролога
В отличие от многочисленных и противоречивых верований о вампирах в традиционном фольклоре, в западной литературе и кинематографе образ вампира приобрел цельность и законченность. Этот образ сохраняет некоторые фольклорные черты, но не все, и стал настолько «обязательным», что те авторы, которые считают нужным, описывая вампира, отступить от него, вынуждены оправдываться.
Итак, вампир романтичен, утончен, сексуален, богат и ничем не напоминает неопрятного упыря или вурдалака. Он, конечно, оживший мертвец, но этого никак не скажешь по первому впечатлению. Иногда вампиры – бывшие люди, иногда – отдельная раса, но это, по сути дела, ничего не меняет. Кровь ему нужна для нормального обмена веществ – так уж повелось.
Широко известен набор сильных и слабых мест вампиров из кино и литературы:
• Вампиры – мертвые и поэтому не нуждаются в человеческой пище, воде и даже воздухе. Иногда говорится, что они вообще не могут есть человеческую пищу, что вынуждает их либо избегать приглашений в кафе, рестораны, на званые обеды и т. п., или притворяться, что они едят, чтобы ввести в заблуждение своих смертных жертв. Вампиры бледны (в отличие от смуглых или румяных фольклорных вампиров), и их кожа холодна на ощупь.
• Иногда они могут превращаться в животных, чаще всего в летучих мышей, крыс и волков. Некоторые вампиры умеют даже превращаться в туман или дым. Некоторые умеют летать.
• Вампиры не отбрасывают тени и не имеют отражения. В современных произведениях иногда говорится, что вампиры не могут быть сфотографированы. Эта идея впервые появилась у Стокера, который развил ее из предположения, что зеркала отражают душу человека – как раз то, чего у вампира нет.
• Некоторые суеверия утверждают, что вампир не может войти в дом без приглашения. Обычно приглашение нужно получить лишь однажды, после чего вампир может приходить и уходить когда захочет.
• Иногда считается, что вампир должен возвращаться в гроб или «родную землю» до рассвета, чтобы отдохнуть в безопасности. Другие вампиры кладут родную землю в свои гробы, особенно если они переезжают. В «Кармилле» Ле Фаню вампиры должны возвращаться в свои гробы, но спать в крови, анев земле.
• Иногда вампирами после смерти становятся оборотни. Иногда оборотни, наоборот, являются смертельными врагами вампиров.
• Как и в фольклоре, литературные вампиры боятся чеснока и сакральных предметов – святой воды, распятия, четок. Иногда вампиры неуязвимы для всего вышеперечисленного. Также в этот список включают иконы или символы той веры, которая имела значения для человека, ставшего впоследствии вампиром, например, звезда Давида для бывшего иудея. Распятие как священное оружие против вампиров не играет ни в европейской, ни в мировой истории никакой существенной роли – речь о нем впервые идет в романе «Дракула», увидевшем свет в 1897 году. Разумеется, европейские священнослужители активно участвовали в борьбе с вампирами, однако конкретная идея отпугивать вампира крестом или распятием проникает в западное сознание лишь после того, как выдумки Брэма Стокера стали бестселлером. Стокер придерживался средневековых представлений о природе вампиризма, полагал, что Дракула стал вампиром из-за связи с самим Сатаной, и привлек к этому католическую концепцию магических свойств сакральных предметов – крестов, распятий и реликвий.
• Вампир может быть уничтожен серебряной или освященной пулей, деревянным колом в сердце, через обезглавливание или кремацию, но проще всего убить вампира, поместив его на дневной свет. Во многих фильмах развита идея, что вампиры боятся серебра в любом его виде, это и пули, и колья, и мечи, и т. д.
• Некоторые вампиры из художественных произведений обожают считать. Напомним, что, согласно народным верованиям, вампир вынужден останавливаться и считать каждое зерно, которое найдет на пути. Наиболее известный «считающий» вампир – это уже упоминавшаяся кукла Знак из телепередачи «Улица Сезам». Об этом же говорится в серии «Секретных материалов» под названием «Дурная кровь», а также в романе Тэрри Пратчетта «Carpe Jugulum. Хватай за горло» (о нем мы еще вспомним).
• С тех пор как в 1958 году вышел фильм «Дракула» с Кристофером Ли, вампиры почти всегда изображаются с клыками. Иногда вампир способен скрывать клыки, пока не соберется кусать.
Что же происходит с образом вампира в русской литературе? Он появился почти одновременно с западноевропейской – в XIX веке – и набрал популярность вместе с романтическими историями Гофмана и Гете. Однако по сравнению с западной традицией вампирская традиция в русской культуре необыкновенно бедна – более того, очевидно, что она для нас чужеродна.
В 1840 году Алексей Константинович Толстой написал два рассказа – «Упырь» и «Семья вурдалака» – в которых объединил образ фольклорного упыря с романтическим вампиром из немецкой и французской литературы. Некоторые намеки на вампиризм можно найти и в повести Гоголя «Вий», и в рассказе Тургенева «Призраки». Однако такого распространения, как на Западе, тема вампиризма не получила – даже в бульварной литературе. О том, насколько чужеродным был образ вампира для русской литературе, свидетельствуют строки из «Евгения Онегина»: «или задумчивый Вампир, или Мельмот, бродяга мрачный, иль Вечный Жид, или Корсар, или Таинственный Сбогар» – как видим, Пушкин упоминает в одном ряду и инфернальных существ (Вампир и Мельмот), и просто романтических разбойников (Корсар, Сбогар). Природа «бунтарей и лишних людей» не так важна, главное – романтическая обособленность.
Российская публика знакома с вампирами в основном не по книгам, а по фильмам. Впрочем, в нашей стране фильмов о вампирах было снято не так уж много. Правда, фильм 1912 года «Тайна дома номер 5» считается едва ли не первым фильмом о вампирах в истории – в этом фильме ревнивая куртизанка отдает на растерзание кровососам неверного любовника. Кроме того, известно, что в 1920 году в России сняли экранизацию романа «Дракула» Брэма Стокера, однако ни одной копии фильма, к сожалению, не сохранилось: на уничтожении всех пленок настояли наследники Стокера, так как фильм был создан с нарушением их авторских прав.
Тем не менее представляется, что вампиризм вообще мало занимал российское общество вплоть до самого последнего времени. Такое впечатление, что кровососы, активно занимавшиеся продвижением собственного образа на Западе, в России все эти годы, вплоть до конца XX века, вели себя достаточно тихо. Чем же это объясняется? Почему вампиры, не скрывавшие своей деятельности в соседних странах и у братских народов, у русских (по сравнению с народами Балкан и Восточной и Центральной Европы) практически не известны?
Тщательный анализ исторических источников позволяет получить некоторые данные о том, что отсутствием вампиров на территории России -при их изобилии на территории соседних государств, не только славянских, -мы обязаны секретной операции, задуманной и блестяще осуществленной Петром Первым в самом начале XVIII века (точную дату установить не удалось). Во время визита юного царя в Голландию он подпал под влияние относительно немногочисленного местного вампирского сообщества. Амбициозные амстердамские вампиры задумали ни много ни мало -подчинить себе волю российского монарха и захватить нашу территорию, на которой были и местные вампиры, но их было относительно мало (возможно, в силу климатических условий), они еще не открыли месму и не начали объединяться в сообщества. Голландские вампиры, по всей видимости, решили захватить богатые и практически не освоенные охотничьи угодья и либо истребить, либо покорить нецивилизованных российских упырей.
Вернувшись на родину, Петр некоторое время вел себя так, словно действительно готовил почву для пришествия зарубежных вампиров. Что заставило его радикально изменить точку зрения – неизвестно, но примерно в 1702 году его представления о вампирах и их сущности резко меняется. Видимо, Петр осознал, какой опасности едва не подверг свое государство, и решил сделать так, чтобы раз и навсегда избавить Россию от кровососов.
Что произошло дальше – не вполне понятно, источники по этому поводу расходятся. Скорее всего, Петр поступил радикально: пригласил своих голландских знакомцев в гости в полном составе, а затем, не дав им встретиться с российскими «соплеменниками», уничтожил практически всех – возможно, как ни брутально это звучит, подав им отравленное кровавое угощение, то есть опоенных специальными снадобьями людей. Эта жертва, конечно, для современного человека выглядит дико, но не следует забывать, что в результате западные вампиры, наслушавшись леденящих душу рассказов уцелевших членов голландского сообщества, почти на триста лет перестали соваться на территорию страны, где живут люди с ядовитой кровью.
Местные российские упыри и вурдалаки, которых и до этого было совсем немного, таким образом, оказались избавлены от контактов с просвещенными западными соседями, не освоили месму и продолжали влачить жалкое существование изгоев. Возможно, к середине восемнадцатого века они даже вымерли – по крайней мере, свидетельств о встречах с вампирами фольклор практически не сохранил. Вампиры, объявившиеся в России в конце двадцатого века – абсолютно новое для нас явление.
Комментарий вампиролога
Наиболее значительным художественным произведением о вампирах в классической русской литературе, как ни странно, можно считать сказку С.Т. Аксакова «Аленький цветочек». На первый взгляд кажется, будто сюжет о красавице и чудовище не имеет ни малейшего отношения к нашей теме, однако при пристальном рассмотрении выясняется, что это не слишком тщательно замаскированная история о девушке, обольщенной вампиром. Если считать, что чудище, к которому попала героиня сказки, – вампир, вовсю пользовавшийся месмой, становится ясно, что речь в «Аленьком цветочке» идет о том, как родные девушки пытались ее спасти – буквально правдами и неправдами, – однако вампирские чары оказались сильнее, девушка под влиянием месмы сочла сестер интриганками и завистницами, и финал у сказки трагический. Таким образом, можно считать «Аленький цветочек» попыткой предостеречь читателей против вампирского обаяния – к сожалению, не удавшейся.
Тем опаснее их нынешнее нашествие. Российский обыватель совершенно к нему не подготовлен, он мало знает о вампирах (разве что наслышан об «энергетических»), мало о них думает, не привык считать их реальной опасностью. Современная Россия для вампира – настоящая золотая жила, а точнее – стадо кротких овечек для кровожадного волка.
