Текст книги "Икона из скита"
Автор книги: Александр Бабин
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Не беспокойся, рыба здесь кишит. Не зря мои предки тут обосновались, из рыбы все делали: солили, вялили, бабы из нее стряпали пироги на полстола!? Вкуснотище!
Веревка, потирая ладони:
– Да! Я бы сейчас пирога поел! Эх, еще бы спирта стакан накатить, вот это был бы праздник! Хозяин, может, мне сходить за спиртом, а? Думаю, летчики уже проснулись. А что? Приехали отдыхать, так надо отдыхать, мы же рыбаки, а то могут нам и не поверить, на рыбалке и трезвые.
– Вот уху сварим, с летчиками за одним столом выпьем и сделаем то, что задумали. По пьяни, оно как-то спокойнее на душе, – неохотно ответил Сильвестр Карпович.
Веревка вытащил из голенища нож и, перед лицом хозяина стал им размахивать, с бахвальством проговаривая:
– А нам ворам, что по пьяни, что трезвыми – один хрен одинаково – воровская жизнь вольная жизнь!
Сильвестр Карпович безразличным голосом ответил:
– Придется у тебя нож забрать, а то готов им себя и нас зарезать.
– Нам, ворам, без ножа нельзя, закон не позволяет. Поживу я еще, начальник, поживу! Зачем грех на душу брать, нам и других людей хватает резать. В России барыг пруд пруди, всем ворам работы хватит, – и снова засунул нож за голенище сапога. Развел в стороны руки и ими громко хлопнул, тут же ударив рукой по голенищу сапога, изобразив плясуна.
Курт с недовольным лицом наблюдал картину разговора хозяина с Веревкой, не выдержав, вышел из избы. Сильвестр Карпович последовал за ним, в дверях остановился:
– Артист из тебя никудышный, ноги кривые. Спляшешь гопака на своих похоронах, за летчиками не заржавеет, быстро тебе клифт испортят…
Сильвестр Карпович, идя к реке, не проронил ни слова, Курт тоже. Каждый думал, что «отдых на рыбалке» мирно для всех не закончится. Причина – золото. И первым, кто захочет им завладеть, будет Веревка.
Курт не выдержал молчание:
– Ты спал?
– Какой тут сон, ты же видишь, что он творит. Опасаюсь, летчики угостят его спиртом, вот тогда точно нас зарежет. Зэк он и есть зэк, ни флага, ни родины.
– Я тоже об этом подумал. Не спать – это полбеды, терпимо. А как на пароход сядем, сразу устроит концерт!
– Мне кажется, он хочет быть среди нас главным, нагло себя ведет, диктует свои воровские понятия. У тебя пистолет, конечно, если мечтаем попасть за границу. – Курт высказал слова специально, подталкивая хозяина на решение убить Веревку с казначеем.
– С летчиками разберемся, там поглядим, зависит от обстоятельств. Понимаю, тянуть с зэками нельзя.
Проверили сеть, пойманную рыбу почистили на берегу, из катера взяли котелок, налили из реки воды и вернулись в дом. Сильвестр Карпович, подавая котелок казначею, хмуро сказал:
– Смотри, не пролей, а то сам пойдешь на реку за водой.
Веревка, прохаживаясь по избе, обрадовался пойманной рыбе:
– Еще бы в уху положить лучка, укропчика да картошечки! Да накатить стакан спиртяшки! Ух!
– Не барин, без пряностей похлебаешь. Что стоите, руки в брюки, вам никто ухи не сварит, идите, разводите костер и рогатину сделайте, а то котелок уроните, – видя, что зэки не торопятся, решил идти сам: – Вам доверять – себе хуже сделаешь, – взял котелок и вышел во двор. Курт последовал за ним, боясь оставаться один на один с блатными.
Веревка подошел к окну:
– Ты гляди-ка, а хозяин с Гитлером мудрят, не заметил? Держат нас за лохов, печенкой чую, видать, приняли решение нас завалить. Ведут себя смело. А что? Будь я на их месте так бы и сделал. Я вот ночью лежал и кубатурил: летчиков вальнём, хозяин за нас возьмется.
Иван подошел к нему:
– Я это понял еще в лодке, когда он за волыной потянулся, хотел нас скопом вальнуть, да побоялся.
– Значит, мы их первыми вальнем – в хате у летчиков. Как говорится, под шумок. Я дам тебе знак – кивну головой, ты валишь Гитлера, а я хозяина – и в дамки! – говорил азартно. – Будь с Гитлером поближе, – и положил руку на грудь. – На душе неспокойно, сердце жмет, то ли и вправду нам, грешникам, нельзя брать в руки иконы.
Казначей улыбнулся во весь рот:
– Чушь это все, бабкины сказки! Я всю жизнь крал иконы и впаривал барыгам. И, как видишь, живой?
– На воле иконы другие, а тут старообрядческие. Слышал, что хозяин рассказывал, у них в поселке даже имелся свой «вор в законе», видать, дерзкий был мужик, наш брат зэк. Народу вешал лапшу на уши, прикрываясь чудотворными иконами, – немного помолчав, почесав затылок. – А может, и вправду они чудотворные. – Веревка последние слова сказал непонятно кому: себе или казначею.
– Ты же не верующий Фома, а сейчас к Богу потянулся. Определись, не по понятиям живешь.
– Определись? Вот я и думаю, как тут разберешься. С подельниками и то проблема, надумают воткнуть под ребро перо, не заметишь. Пойдем лучше к ним, все меньше времени дадим им общаться.
И вышли из дома. Веревка подошел к костру. Сильвестр Карпович как раз опускал куски рыбы в котелок, Курт подбрасывал в костер сухие ветки.
– Хозяин, я тут своим воровским умом подумал. К летчикам толпой пойдем, зачем тебе одному соваться, там и ухи поедим, и повод есть – летуны на спирт приглашали. А то мало ли что случись, расколют они тебя, за нас возьмутся. У них за пазухой волыны, перестреляют нас как куропаток, а револьвер только у тебя одного.
– Можно и так, – неохотно ответил хозяин. – Только ведите себя по-людски, чур, к девушке не приставать. Знаю я вас оголодавших.
– Ты что, начальник, думаешь, мы съехали с катушек? Да с нашим золотом девчонки сами будут прыгать к нам в кровать. Недолго осталось, потерпим! – обрадовался Веревка, что его план одобрил хозяин.
– Твоими устами да мед пить, – пробурчал ему в ответ, мешая поварешкой в котелке уху. – Вы что стоите, руки в брюки, не на курорте, готовьте чашки, ложки, уха скоро сварится, не барана варим. Ну и компания подобралась? – высказал им претензию. – Поторапливаться надо и пойдем, благословясь, еще бы пароход не просмотреть, а то останемся в ските до седьмого пришествия…
Скворцов ожидая гостей, смотрел из-за шторы во двор:
– Вчетвером идут, смело шагают, – успев проговорить, видя, как «рыбаки» подходили к крыльцу, и почти подбежал к горнице, в дверях обернулся: – Как договаривались – будьте начеку, – прострочил он слова.
Летчики сидели за столом, Аня с краю с ними рядом.
Первым в избу зашел Сильвестр Карпович. Снял фуражку, троекратно перекрестился, степенно произнес:
– Здравствуйте, соседи, ранним гостям вы рады?! Как и обещали, принесли вам ушицы, поешьте горячего, – отошел в сторону, пропустив в избу остальных. Встали полукругом.
Пилот встал из-за стола и, не торопясь, подошел к ним:
– Гостям мы всегда рады. Вчера постеснялись зайти, а зря, мы все равно полночи не спали, какой тут сон. На воду брюхом плюхнулись, сами вот спаслись, а наш борт утонул.
Старший рыбак поддержал разговор:
– В рубашке родились. На катере плывешь и то глаза мозолишь, кругом валуны, а тут самолет?! Господь помог!
– Можно сказать и так. Давайте знакомиться. Мой механик Анатолий, вы уже с ним знакомы. А это Аня – самая красивая девушка в эскадрильи, – кивнув в ее сторону, не сказав им правды, что она кассир. – А я Сергей Ильич – командир борта. Милости просим к столу. Аня, посмотри, я в шкафу видел чашки, ложки.
Сильвестр Карпович ее опередил:
– Не беспокойтесь, у нас рыбаков все свое имеется. Иван, выкладывай, – обратился к казначею, он стоял рядом с Веревкой, оба изображали на лице искусственную улыбку.
Казначей поставил на стол котелок с ухой. Из вещмешка выложил буханку ржаного хлеба, чашки, ложки, поварешку из голенища вынул нож и стал им резать хлеб.
– Знатный у вас нож, никак ручной работы? – поинтересовался пилот.
– Буряты подарили, они в этом деле мастера!
Механик, поддержал разговор командира:
– У меня на фронте тоже был знатный нож… немецкий, но где-то его обронил.
Все стали рассаживаться за стол. Сергей Ильич сел на свое место, Курт с Веревкой – по краям стола, Сильвестр Карпович и казначей – напротив летчиков.
Веревка, наблюдая, как Аня ловко черпаком разливает уху по чашкам, ласкательно произнес:
– Красивая у вас хозяйка! Мне бы такую жену, всю жизнь носил бы на руках и ноги целовал!
Сильвестр Карпович посмотрел на Курта, он, замерев, уставился на Веревку. Оба понимали, может, пойти не по их задуманному сценарию.
Анатолий, вспомнив вчерашний разговор с рыбаками, вскрикнул:
– Вот ёшкин кот! Я же обещал угостить вас спиртом. – Взял с лавки глиняную крынку и в нее дунул. Из-под стола достал канистру и налил в нее спирт. – Вместо компота попьем, – и стал разливать спирт по кружкам. – Аня, вам налить?
– Что вы?! Я спирт не пью, у меня шоколад остался он вкуснее.
Веревка решил поухаживать за девушкой:
– От шоколада не запьянеешь.
– А что обязательно нужно пьянеть, веселиться можно и без вина, – возразила Аня, стрельнув на него глазами.
– Какое веселье без вина?! Тот же пионерский лагерь, с вином жизнь бьет ключом! На подвиги тянет, – и перевел хитрый взгляд на хозяина, намекая, пора действовать.
Сильвестр Карпович посмотрел на Курта, затем на казначея, все поняли смысл слов Веревки и одновременно положили ложки на стол. Веревка сунул под стол руку, готовясь в нужный момент достать из голенища нож. Казначей взял на столе нож и стал им дорезать хлеб, которого и так было достаточно. Косо посматривая на хозяина, когда он первым начнет действовать, тяня время, сказал:
– Товарищи летчики, вам обязательно нужно поесть горячего, это мы, рыбаки, в любое время сварим ухи, голодными не останемся. В реке рыбы полно!
Сильвестр Карпович медленно засунул руку под лацкан пиджака. Под брючным ремнем находился пистолет. Нащупав оружие, крепко обхватил рукоятку, обвел взглядом своих дружков. Удостоверившись, что все готовы к нападению, выждал несколько секунд и резко вытащил пистолет, направив ствол на пилота. В этот момент пилот опрокидывает стол. Сильвестр Карпович, не удержавшись на табурете, падает навзничь на пол, выронив из рук пистолет. Котелок с ухой обливает ему лицо. Попытался встать, но снова упал, скользкий пол не дал ему этого сделать. Механик кулаком бьет казначея по руке, в которой тот держал нож. Ему мешают Веревка с пилотом, они схватились в объятии. Курт бросается на Анатолия, пытается его душить. На помощь механику приходит пилот. Веревка успевает ударить пилота ножом, касательное ранение приходится в бок. Пилот в горячке бьет кулаком по лицу Курта. Курт сумел устоять на ногах. Аня, спасаясь, бежит в горницу, в дверях сталкивается со Скворцовым, отлетает в сторону и падает на лавку. Чекист, держа в руке пистолет, сразу стреляет в Веревку, и тут же – в казначея. Веревка падает на пол, свернувшись калачиком, дрыгаясь в конвульсиях. Казначей, в горячке, зажав бок рукой, бросается с ножом на чекиста, но получает в грудь очередную пулю и замертво падает. Сильвестр Карпович дрожащим голосом закричал:
– Не стреляйте, не стреляйте!
Скворцов скомандовал:
– Лежать! Не шевелиться! Сергей, подбери пистолет, – обратился к пилоту и выстрелил еще раз в потолок.
Курт от испуга плюхнулся на пол животом, закрыв голову руками.
Пилот взял с пола пистолет, отстегнул у него магазин и снова защелкнул обратно, направив ствол на Курта.
– Полный магазин, вот суки, чуть не убили, – выругался он.
Скворцов продолжил командовать:
– Анатолий, ножи подбери, обыщи их, – посмотрел на Аню: – С вами все в порядке? – она сидела на лавке, поджав под себя ноги, прикрывая лицо руками.
– Тут кровь, я боюсь крови, – слезно проговорила она.
– Успокойтесь, идите в комнату, а лучше во двор.
Аня встала и пошла к двери, не наступая на капли крови.
Веревка шептал сквозь зубы:
– Иконы, иконы…
– Слышите, он говорит про какие-то иконы, – прошептала Аня, обходя Веревку.
Анатолий безразличным голосом ответил:
– У него шок, вот и болтает языком. Пристрелить его, гада, и дело с концом, все руки мне поранил, – и стал проверять одежду у «рыбаков». Проверив, сказал: – Все нормально, оружия нет. Командир, у тебя бок ранен, давай погляжу.
– Терпимо, чуть мне кишки не выпустил, – пилот подошел к Веревке и ногой ударил его в живот, он закряхтел. – Что, больно? Отдохни чуть-чуть, попозже я тебе фонарей навешаю, вместо керосиновой лампы сойдешь?! – придерживая рукой свой раненый бок.
Скворцов громким голосом оглушил избу:
– Кто из вас немец признавайтесь?
– Я немец, – тихим детским голоском ответил Курт.
– Предупреждаю, будешь врать, пристрелю как собаку. Я сотрудник МГБ, знакома тебе эта организация? А? Я спрашиваю, знакома?
– Я-я, – Курт от страха еле выдавил слово на немецком языке.
– Что мямлишь, от страха забыл русский язык? Кто такой? Говори живо, – толкнув его ногой в плечо.
– Я военнопленный сбежал из лагеря, а это начальник лагеря, – и рукой показал на Сильвестра Карповича.
– Лежи и руки не распускай, еще раз крылом махнешь, получишь пулю в затылок.
– А эти, как и я, зэки.
– Вижу, что не писатели! Повернись к лесу задом, а ко мне передом, – произнес слова из русской народной сказки.
Курт повернулся лицом к Скворцову:
– Курт Кляйне?! Вот так встреча! – изумленно воскликнул чекист. Достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. Внимательно на нее посмотрел и положил на место. – Точно он! Вот те на?! Я ж к тебе, фриц, в гости летел, а ты хотел от меня сбежать. Не порядок! Вовремя подоспел, вовремя! С тобой потом поговорю один на один. А ты, начальник, что разлегся, поднимайся, не на курорте, базарить будем, так у вас в лагере говорят? Я спрашиваю, так?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
