Текст книги "10 мифов о России"

Автор книги: Александр Музафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

«В рамках именно этого уголовного дела, возбужденного по п. «з» ст. 102 УК РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах двух и более лиц), были установлены убийцы императора Николая II, членов его семьи и ближайшего окружения. Конкретных лиц, которые без суда и следствия расправились с царской семьей, давно нет в живых, и поэтому следствие по данному делу было прекращено».

Итак, с точки зрения современной юстиции нет никаких оснований возлагать ответственность за произошедшее в стране лично на Николая II.

Но юридическая ответственность – это еще не все. Отдельные современные публицисты и историки, некоторые из которых относят себя к монархистам, возлагают на Николая II ответственность политическую. Мол, государь не справился с управлением, проявил слабоволие, не поставил на место заговорщиков и изменников, а «слабовольно сдался» на милость победителей. Высказываются абсурдные предположения, что если бы государь арестовал в своем салон-вагоне изменников Рузского, Шульгина и т.д., прояви он больше мужества, империя была бы спасена.

На эти обвинения необходимо дать два ответа. Первый с точки зрения исторической науки. И для начала приведем свидетельство с неожиданной стороны. Предоставим слово члену ЦК ВКП(б), известному советскому писателю и политическому деятелю 30-х годов Михаилу Кольцову. Подробно анализируя обстоятельства отречения государя, он пишет:

«Целый ряд генералов, сановников, придворных, – почти все в своих зарубежных воспоминаниях рисуют яркие картины своего героизма, верноподданнического упорства в отстаивании династии. Все это, по их словам, разбилось о мягкую «христианскую» уступчивость царя, его непротивление и мирный характер.

Конечно, это историческая ложь, нуждающаяся в разоблачении. Достаточно даже беглого знакомства с генеральскими мемуарами, чтобы разглядеть толстые белые нитки, которыми они шиты. Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам монарх. Спасал, отстаивал царя один царь.

Не он погубил, его погубили» [169]169
   Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. М.: Советский писатель, 1990 (репринтное воспроизведение издания 1927 года). С. 27-28.


[Закрыть].

Фактически профессиональный революционер повторил слова государя, записанные им в дневнике сразу после отречения: «Кругом измена, трусость и обман».

Иные публицисты скажут – а кто виноват в распространении этой самой измены, как не сам государь? Конечно, государь за все в ответе, но вот тут мы должны вспомнить о важнейшем принципе монархической государственности – государь несет ответственность только перед Богом.

В этом и заключается второй ответ критикам Николая II. Обычно мы не можем вопрошать Господа о том, как он оценил деяния того или иного человека на земле, но в отдельных случаях по милости Господней мы можем об этом узнать.

В 2000 году Архиерейский собор Русской православной церкви причислил государя императора Николая II и его семью к лику святых. Так Господь разъяснил нам, что последний царь выполнил свой долг перед ним до конца и что не на нем лежит вина за революцию и крушение царства совести. Он сделал все, что мог, чтобы спасти Россию.

Миф девятый.
О БЕЗДАРНЫХ И КОСНЫХ ЦАРСКИХ ГЕНЕРАЛАХ

В романе Константина Симонова «Живые и мертвые» один из персонажей – журналист «Красной звезды», пишущий статьи об истории русского офицерства, пренебрежительно замечает:

«Дело к концу. От П-петра Великого до Ск-обелева уже д-добрался. А русско-японская и германская войны, к сожалению, н-не изобилуют п-положителъными п-примерами» [170]170
   Симонов К.М. Живые и мертвые. М.: Русская книга, 1994. Т. 3. С. 153.


[Закрыть].

И это написал человек, чей отец был генералом Российской императорской армии. Военная служба Михаила Агафангеловича Симонова началась в 1889 году, Первую мировую войну Генерального штаба подполковник Симонов встретил в должности командира 12-го пехотного Велико– луцкого полка. В 1915 году он был награжден золотым георгиевским оружием с надписью «За храбрость». В июле того же 1915 года производится в генерал-майоры и назначен начальником штаба 43-го армейского корпуса. В сентябре 1917 года корпус под командованием генерала Болдырева принял участие в Рижской операции. Прикрывая отход, а вернее, бегство разложенных революционной пропагандой российских войск, его дивизии приняли на себя главный удар немцев. В начале октября 1917 года генерал-майор Михаил Симонов «пропал без вести», а скорее всего, был убит революционными комиссарами. Маленького Кирилла Симонова (будущего поэта) воспитал отчим – капитан русской армии Александр Григорьевич Иванищенко, отмеченный в великую войну тремя боевыми орденами, в том числе и орденом Святого Георгия 4-й степени. Иметь таких предков и написать – «не изобилуют положительными примерами», заложив тем самым еще один кирпичик в здание мифа о бездарных и косных царских генералах.

Плакат Колобова

Бездарные и косные царские генералы.... Сколько раз на страницах советских книг попадается на глаза читателю это выражение. Согласно классической версии мифа, царские генералы и офицеры делали карьеру исключительно благодаря своему происхождению, чины и ордена получали по протекции или за «показуху», были косными и отсталыми в отношении военного дела и особенно технических новинок. Внешние войны Россия выигрывала всегда «вопреки бездарному командованию», благодаря исключительно смекалке и мужеству простого солдата. А во время Гражданской войны «титулованные генералы» «с позором» проиграли сражения талантливым самородкам из народной среды, выдвинутым партией...

Как и многие мифы о старой России, миф о бездарных генералах пережил крах советской системы и периодически всплывает в работах публицистов либеральной и даже антисоветской направленности. Его используют в качестве «приквела» к мифу о «не жалеющих солдат» советских полководцах – видите, говорят авторы подобного толка, русские всегда выигрывали войны, «заваливая противника пушечным мясом».

Интересно, что в рамках мифа уровень «бездарности» царских генералов возрастал по мере приближения к роковому 1917 году. Если о тех, кто «покрыты славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года», можно было писать как о «талантливых полководцах» – отрицать профессионализм и талант генералов, разгромивших великую армию во главе с самим Наполеоном, было сложно, то из генералов Второй отечественной войны (1914-1917) в советских популярных книгах упоминаний удостаивался только А.А. Брусилов.

Что же скрывается за мифом? Действительно ли российский генералитет и весь русский офицерский корпус в силу неких объективных причин были отмечены печатью некомпетентности, косности, трусости?

Начнем с рассмотрения социального состава русского офицерства. Надо отметить, что вплоть до 1917 года офицерское звание в Российской империи автоматически делало его носителя дворянином – с первым же офицерским чином прапорщика он получал личное дворянство, а по достижении чина майора (с 1856 года полковника) и потомственное. Поэтому утверждение «все офицеры были дворянами» верно лишь в отношении текущего статуса, но никак не происхождения.

Рассмотрим данные о доле потомственных дворян по происхождению в составе офицерского корпуса в 1897 году [171]171
  Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполи– граф, 2003. С. 305.


[Закрыть]:

Доля потомственных дворян по происхождению

Генералы – 91,9%

Штаб-офицеры – 71%

Обер-офицеры – 46,3%

Все офицеры – 51,2%

Таким образом, лишь половина русского офицерского корпуса происходила из рядов потомственного дворянства. Но на самом деле и эта цифра несколько завышена. Ибо, как упоминалось выше, потомственное дворянство в Российской империи приобреталось не только по праву рождения, но также могло быть получено на военной или гражданской службе.

Вот, к примеру, вице-адмирал Степан Осипович Макаров, о «простонародном» происхождении которого не забывали упомянуть ни в одной советской книге, подчеркивая исключительность ситуации, когда сын боцмана выслужил адмиральские эполеты. Однако во всех документах флотоводец числился происходящим «из потомственных дворян», ибо к моменту его поступления в Морской корпус его отец уже приобрел службой права потомственного дворянина [172]172
  Манвелов Н. Обычаи и традиции Российского императорского флота. М.: Яуза, 2008. С. 254.


[Закрыть].

Иван Ефимович Деникин (1807-1885)

Или возьмем биографию вождя белого движения на юге России генерала Антона Ивановича Деникина. По документам он тоже происходит «из потомственных дворян», являясь сыном майора Отдельного корпуса пограничной стражи Ивана Ефимовича Деникина. Но сам Иван Ефимович начал свой путь к штаб– офицерским погонам с бритья лба в рекрутском депо. Ибо в 1834 году, будучи 27 лет от роду, крепостной крестьянин Иван Деникин был сдан в рекруты своим помещиком. Крымскую войну встретил с нашивками фельдфебеля, а в 1856 году успешно выдержал экзамен на офицерский чин и перешел на службу в пограничную стражу. Так что командующий ВСЮР с куда большим правом, чем тургеневский герой, мог сказать – «мой дед (да и отец) сам землю пахал».

Основатель известной генеральской династии Иван Никитич Скобелев был сыном отставного сержанта, службу начал с низшего чина и лишь через 11 лет беспорочной службы надел офицерские эполеты. Кампанию 1812 года он встречает в чине капитана и в должности адъютанта фельдмаршала князя Кутузова. Бои, походы, ранения... В 1849 году бывший рекрут становится генералом от инфантерии, то есть достигает высшего генеральского чина в русской армии.

Производство отличившихся солдат в офицеры не было чем-то исключительным – это был предусмотренный уставом порядок. Солдат, за 12 лет беспорочной службы получивший унтер-офицерские «лычки», имел право держать экзамен на офицерский чин. В условиях боевых действий «за отличия в делах против неприятеля» этот срок мог быть сокращен. Более того, в условиях войны полковые командиры предпочитали производить на открывшиеся в полках вакансии опытных унтеров, а не дворян-юнкеров с выслугой в два года [173]173
  Волков. Указ. соч. С. 68.


[Закрыть].

Таким образом, в Российской империи существовал и исправно функционировал механизм, позволявший инкорпорировать в состав военной элиты талантливых представителей из самых разных слоев общества. И если не фельдмаршальский жезл, то генеральские эполеты мог найти в своем ранце русский солдат.

За мифом о русском офицерском корпусе как о «замкнутой элитной касте» скрывалась важная особенность русского офицерства – потомственный характер службы. Большинство русских офицеров начинали свой путь, ориентируясь на пример предков.

«Мой отец, дед, прадед и прапрадед были кадровыми офицерами Российского военно-морского флота, и в доме, где я жил, хранилось множество интереснейших вещей, связанных с историей флота, судостроения и мореплавания. В дедовских сундуках, помимо истлевших морских мундиров, потускневших от времени эполетов и кортиков, находились старинные морские карты, атласы, лоции, в шкафах – сотни книг о море и кораблях» [174]174
  Скрягин Л.Н. Морские узлы. М.: Транспорт, 1994. С. 5.


[Закрыть], – вспоминал известный писатель-маринист Лев Скрягин.

По наблюдениям знатока истории российского флота Николая Манвелова, «в российском флоте офицеры часто служили на протяжении нескольких поколений. Более того, были семьи, где единственно возможной профессией для мужчины была исключительно морская служба.

Если проанализировать списки морских офицеров, служивших в период между окончанием Крымской войны и Февральской революцией, то можно вычленить свыше 200 морских династий, либо семей, не менее 5 представителей которых потомственно служили как на боевых кораблях, так и в береговых учреждениях флота» [175]175
  Манвелов. Указ. соч. С. 161.


[Закрыть].

Группа офицеров Ставки верховного главнокомандующего. Могилев, 1915 год

В известном советском фильме «Офицеры» знаменитую фразу: «А я всю жизнь гордился своей профессией, и отец мой гордился, и дед... Другие богатством гордились или знатностью, а мы профессией – есть такая профессия – Родину защищать»,– произносит бывший офицер старой русской армии.

Профессия требует соответствующей подготовки. Как же осуществлялась подготовка и продвижение по службе русских офицеров? Действительно ли знатное происхождение обеспечивало легкую военную карьеру профанам и неучам?

Император Петр I считал необходимым, чтобы каждый офицер непременно начинал военную службу с самых нижних ее ступеней – рядовым солдатом. Указом от 26 февраля 1714 года государь запретил производить в офицеры тех дворян, которые не служили солдатами в гвардии. Гвардейские полки (при Петре их было три – Преображенский, Семеновский и Лейб-гвардии конный, – потом стало больше) на весь XVIII век стали «кузницей кадров» для российской армии [176]176
  Волков. Указ. соч. С. 62—63.


[Закрыть].

Предполагалось, что молодые дворяне будут приступать к службе в 16 лет, однако в эпоху «царства женщин» дворяне предпочитали другой способ, записывая своих детей в полки еще в младенческом возрасте, а то и до рождения. «Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом» – кому не знакомы эти строки из «Капитанской дочки» Пушкина? К 17 годам такие недоросли уже успевали «выслужить» первый, а иногда и второй офицерский чины и именно в этом качестве приступали к службе. Иные, впрочем, сразу же подавали в отставку, так и не появившись в строю.

Справедливости ради надо отметить, что даже в те «свободные» времена значительная часть дворян действительно поступала в гвардейские полки рядовыми и выслуживала офицерские звания в строю. Так, в 1762 году в Преображенский полк поступил солдатом молодой казанский дворянин Гавриил Романович Державин. Несмотря на добросовестное несение службы, ждать заветного офицерского шарфа ему пришлось долгих 10 лет.

В 1748 году в Семеновский полк поступил на службу московский дворянин Александр Суворов (будущий знаменитый полководец), в первый офицерский чин он был произведен через шесть лет службы.

Отметим, что даже тогда, в наиболее коррумпированный век русской истории, в России не было такого явления, как продажа офицерских званий и должностей. Между тем в «цивилизованной» Англии это было в порядке вещей. Речь не идет о взятках – в XVIII-XIX веках любой подданный его величества, обладающий благородным происхождением и изрядной суммой денег, мог вполне официально купить патент на офицерское звание и должность. Например, звание капитана и должность командира роты, скажем, в Старфордширском полку. Расценки на звания и должности зависели от престижности рода войск (кавалерия и гвардия были значительно дороже) и части. И эта система действовала в Англии вплоть до 1870 года, когда была окончательно отменена.

В России запись в службу младенцев пресек император Павел I. С начала XIX века система производства дворян в офицеры стала следующей – молодые дворяне поступали в полки на положение юнкера – кандидата в офицеры, первые три месяца они несли службу рядового, потом два года – унтер-офицера, а потом при наличии вакансий производились в офицерский чин.

Офицеров специальных родов войск – артиллерии, инженерных и т.д. – готовили в специализированных учебных заведениях, сеть которых постепенно расширялась. Появились учебные заведения и по подготовке пехотных офицеров. Для подготовки элиты армии – офицеров Генерального штаба – в 1830 году была основана Академия Генерального штаба (кстати, одна из первых в мире). В академию могли поступать офицеры не моложе 18 лет и в чинах не старше капитана армии и штабс-капитана гвардии, артиллерии и саперов. Служащие вне Петербурга сначала держали предварительный экзамен при корпусных штабах. В самой академии офицеры, желающие поступить в теоретический класс, должны были выдержать вступительный экзамен, а для желающих поступить напрямую в практический класс – и вступительный, и переходной. Офицер, желающий выпуститься экстерном, должен был помимо двух предыдущих экзаменов сдать еще и выпускной. По окончании курса офицеры прикомандировывались на один год к образцовым частям для ознакомления со службой. Выпуск производился в октябре. Окончившие по 1-му разряду получали следующий чин, по 2-му – выпускались тем же чином, а по 3-му – возвращались в свои части и в Генеральный штаб не переводились.

Здание Николаевской академии Генерального штаба в Санкт-Петербурге

С переходом армии на комплектование на основе всеобщей воинской повинности изменилась и система подготовки офицеров. Теперь офицерские чины присваивались только выпускникам специализированных учебных заведений (военных училищ) либо выпускникам гражданских учебных заведений (университетов) после прохождения ими годичного срока службы. Производство в офицерский чин лиц, не имеющих специальной подготовки и образования, допускалось только в военное время за боевые отличия. При этом произведенный таким образом офицер был обязан пройти курс подготовки при одном из военных учебных заведений и сдать соответствующие экзамены. Без этого его дальнейшее производство было невозможным.

Военно-учебные заведения за исключением некоторых, вроде Пажеского корпуса или Морского корпуса, были открыты для лиц всех сословий, имевших необходимое образование.

К началу XX века практически весь офицерский корпус состоял из выпускников военно-учебных заведений, то есть профессионалов, получивших профильное образование и необходимую подготовку. По данным генерала Деникина, более половины командиров корпусов русской армии имели образование в объеме Академии Генерального штаба.

А что же после революции, давшей «дорогу талантам в военной сфере»? Система военного образования старой России была практически полностью разрушена, а новую толком создать не успели. В результате к началу Великой Отечественной войны уровень подготовки командного состава РККА был весьма низким. В 1940 году был проведен сбор командиров пехотных полков. Из 225 командиров (это ни много ни мало половина от их общего числа в Красной армии) только 25 окончили военные училища, а 200 – курсы младших лейтенантов. Всего же в армии накануне войны лишь 7,1% командиров имели высшее и 55,9% среднее военное образование. 12,4% командиров не имели военного образования вообще, даже ускоренных курсов не заканчивали [177]177
  Комал Ф.Б. Военные кадры накануне войны. – ВИЖ. № 2. 1990.


[Закрыть].

Поговорим теперь о пресловутой «косности» царских генералов, чурающихся будто бы технического прогресса и новинок. Отметим, что на косность и консерватизм военной верхушки жалуются не только отечественные публицисты и историки, но и представители исторической науки других стран. Очень часто высшее военное руководство склонно проявлять консерватизм в отношении того или иного технического новшества, не желая вкладывать казенные средства «на поощрение авантюр изобретателей». Однако технический прогресс на рубеже веков вынудил военных всех держав считаться с собой. Посмотрим, какие же технические новинки внедрялись в российских вооруженных силах и насколько наша страна отставала в этих вопросах от своих соседей и соперников.

1. Магазинные скорострельные винтовки.В конце XIX – начале XX века стрелковое оружие – главное оружие пехоты – претерпевало стремительную эволюцию, приближаясь к современному облику. Основным оружием пехотинца вплоть до эпохи Второй мировой войны стала малокалиберная (6—8 мм) магазинная скорострельная винтовка, стреляющая патронами с бездымным порохом.

* По материалам издания: Милчев М., Попенкер М. Вторая мировая война оружейников. М.: Яуза, 2008.

Таким образом, Россия стала одной из первых стран, принявших на вооружение новое оружие. Примечательно, что в нашей стране предпочли самостоятельно разработать систему «патрон + оружие» (хотя и с привлечением зарубежных специалистов), а не приобретать лицензию на производство системы вооружения у какой-либо фирмы. По итогам русско-японской войны 1904—1905 годов винтовка 1891 года прошла некоторую модернизацию, в частности, Россия третьей в мире (после Германии и США) приняла на вооружение патрон с остроконечной пулей, превратившей «трехлинейку» в грозное оружие.

2. Авиация.Летательные аппараты тяжелее воздуха появились на заре XX века и почти сразу же привлекли внимание военных. Первый полет самолета в России состоялся в 1910 году, а уже в 1911 году самолеты приняли участие в маневрах Киевского и Варшавского военных округов. Результаты применения авиации были настолько впечатляющими, что военное ведомство незамедлительно приступило к созданию российской военной авиации. В отличие от своих французских и английских коллег русские генералы поставили во главу угла человеческий фактор – в 1910 году открывают два учебных заведения по подготовке военных летчиков – Севастопольскую (Качинскую) и Гатчинскую офицерские авиационные школы. 1 марта 1913 года был утвержден «Общий план организации воздухоплавания и авиации», разработанный Главным управлением Генерального штаба. Этим планом предусматривались:

1) создание по одному разведывательному авиационному отряду на каждый корпус;

2) формирование авиационных отрядов особого назначения для крупных соединений конницы;

3) организация армейских авиационных отрядов для разведки и активных действий против воздушного флота противника и по вражеским тылам;

4) формирование крепостных авиационных отрядов.

Допрос пленного германца. Обложка журнала «Огонек». 1916 год

Всего предусматривалось создание 63 отрядов – 37 корпусных, 10 армейских, 3 особого назначения и 8 крепостных. По мнению одного из лучших военных летчиков России той эпохи Вячеслава Михайловича Ткачева, этот план «не только определял организацию авиации в мирное время, но и совершенно отчетливо указывал на идею применения ее в случае войны. И эта идея была очень прогрессивная: кроме выполнения пассивных и вспомогательных задач (разведки, службы связи), намечались также и активные действия – борьба в воздухе и поражение целей на земле. Такой идеи не имели ни немцы, ни французы» [178]178
  Ткачев В.М. Крылья России. СПб.: Новое культурное пространство, 2007. С. 151-152.


[Закрыть].

Действительно, Франция совершенно не располагала подготовленными кадрами военных пилотов. Французские генералы полагали, что в случае войны смогут рассчитывать на многочисленных гражданских летчиков своей страны, составлявших в то время цвет мировой авиации. Однако они не учли то обстоятельство, что прекрасно умеющие летать французские пилоты не имели практически никакой военной подготовки. В результате, несмотря на превосходную материальную часть и несомненное мастерство летчиков, французская авиация не смогла в 1914 году представить своему командованию достоверные сведения о наступающем противнике.

Лучший ас России в годы Первой мировой войны командир 1-й БАГ полковник Александр Казаков (34 победы)

Русские же военные пилоты на маневрах мирного времени уже отрабатывали задачи не только ведения разведки, но и прикрытия своих войск от воздушной разведки противника, и не случайно первую в мире победу в воздушном бою 26 августа 1914 года одержал русский пилот штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров.

В конце 1914 года в России было сформировано первое в мире соединение дальнебомбардировочной авиации – Эскадра воздушных кораблей, укомплектованная бомбардировщиками «Илья Муромец».

Пятого марта 1916 года было положено начало формированию российской истребительной авиации. Сформированные из лучших русских асов истребительные отряды, объединенные в боевые авиагруппы, смогли надежно прикрыть русскую армию от ударов с воздуха.

Боевой воздушный корабль «Илья Муромец», серия Е

Истребитель «Спад-7» первой боевой авиагруппы, на котором летал русский ас И. Смирнов

3. Форма.Новые формы борьбы потребовали изменить и внешний облик солдата. Яркая форма былых времен превращала бойца в хорошо заметную мишень. Первыми об этом подумали англичане, имевшие большой опыт колониальных войн. В России форму защитного цвета впервые ввели в 1905 году по опыту русско-японской войны, а в 1912 году приняли удобную форму, сочетавшую защитный цвет и элементы декора, делавшие ее нарядной и привлекательной в мирное время.

В «прогрессивной» же Франции вопрос о введении формы защитного цвета вызвал оживленные дебаты в парламенте. И пока представители генералитета пытались убедить депутатов в разумности своих доводов, с места встал старый ветеран войн Наполеона III месье Этьен. «Отменить красные рейтузы? – восклицал он. – Никогда! Ле панталон руж се ля Франс!» (Красные рейтузы – это Франция) [179]179
  Такман Б. Августовские пушки. М.: ACT, 1999. С. 81.


[Закрыть].Зал заседаний взорвался бурей аплодисментов, а французские солдаты так и шли в бой, разряженные, как попугаи, и тысячами гибли под немецкими пулеметами.

4. Броневики.19 августа 1914 года военный министр Российской империи генерал Сухомлинов подписал приказ о формировании «бронированной пулеметной автомобильной батареи» – первой в мире автобронечасти [180]180
  Коломиец М. Броня русской армии. М.: Яуза, 2008. С. 41.


[Закрыть]. Уже в октябре 1914 года русские броневики вступили в бой, наводя ужас на немцев. К 1916 году число бронеавтомобилей в русской армии превысило число броневиков у противников и практически не уступало этому показателю у союзников. Взводы и дивизионы бронеавтомобилей, укомплектованные экипажами из добровольцев, воевали на всех фронтах, поддерживая атаки своих войск или прикрывая отходы.

Бронеавтомобили русской армии

Изучать русский опыт применения бронечастей приезжали представители союзников. Летом 1917 года, когда разложенная революционной агитацией армия вместо подготовленного наступления обратилась в бегство, именно бронечасти в отчаянных арьергардных боях сдерживали натиск немцев.

5. Морская авиация.Значение летательных аппаратов оценили не только сухопутные генералы, но и их коллеги из морского ведомства. С самого начала войны вступили в бой русские гидросамолеты. Адмиралы нашего флота, понимая значение авиации в войне на море, уделяли большое внимание этому виду оружия. В декабре 1914 года в состав Черноморского флота вошли авианесущие корабли «Император Александр I» и «Император Николай I», имеющие на борту по 8 летающих лодок конструкции Дмитрия Григоровича. 17 марта 1915 года самолеты, поднятые с борта «Николая I», нанесли мощный авиаудар по турецкому порту Зонгулдак.

В 1916 году Черноморский флот перешел к формированию тактических маневренных групп, в состав которых входили авианесущие корабли как ударная сила, а линкоры и эсминцы обеспечивали их безопасность. Эта система стала прообразом ударных авианосных соединений, составляющих в настоящее время главную силу современных флотов.

Все эти примеры (а можно привести их куда больше) наглядно показывают, что в реальности «косные и консервативные» царские генералы уверенно шли в ногу со временем, иногда оказываясь на полшага впереди своих европейских коллег. Во всяком случае, говорить о какой-то отсталости русской армии в вопросе применения технических новинок не приходится – в начале XX века она входила в число наиболее развитых вооруженных сил мира. И именно благодаря технической прозорливости своих командиров.

Войны проигранные и выигранные

Однако главным умением для военных всегда было и остается умение воевать. Армию оценивают по тому, как она умеет выполнять две свои главные задачи – защищать территорию своей страны от вторжения внешнего врага и защищать интересы страны вооруженной силой всюду, где это потребуется. При этом очевидно, что первая задача является приоритетной по отношению к второй. Впрочем, во многих конфликтах вооруженным силам приходится решать обе эти задачи одновременно. Рассмотрим, как справлялась с ними Русская императорская армия начиная со второй половины XIX века и до начала Первой мировой войны.

Таким образом, из шести военных конфликтов только в двух российские вооруженные силы не смогли успешно решить стоящие перед ними задачи. При этом в первом случае России пришлось в одиночку противостоять двум великим державам – Англии и Франции, поэтому выход из такого противостояния без территориальных потерь можно считать благополучным. Фактически единственным крупным поражением за рассматриваемый период стало поражение в войне с Японией. Русский флот был разгромлен на море, а армия не смогла добиться успеха в наземных боях.

Поражение в японской войне потрясло и армию, и страну. Потрясло не сколько масштабами потерь, сколько самим фактом того, что огромная Россия не смогла одержать верх в противоборстве с воинственным, но все же небольшим государством.

Поражение послужило стимулом к значительным изменениям в подготовке армии к новой войне, которой суждено было стать последней войной Российской империи.

Об этой войне очень не любили писать в советское время. Не любили, потому что невольно напрашивалось сравнение со Второй мировой войной, и сравнение это было отнюдь не в пользу Советского государства и Советской армии. Поэтому советские историки и публицисты подвергали сомнению (да и сейчас еще порой подвергают) правомерность сравнения этих конфликтов – дескать, в Первую мировую войну главным фронтом Германии был западный, а на востоке немцы воевали лишь третью своих сил. На первый взгляд верно, но не надо забывать про союзника Германии – Австро-Венгерскую империю, для которой именно восточный фронт был главным, да и не надо выдавать добродетель за нужду – если главным фронтом Германии и был западный, так это потому, что Россия имела союзников, способных оттянуть на себя большую часть сил противника. А Советский Союз сначала хладнокровно наблюдал за крушением Франции, а потом три года добивался от союзников открытия второго фронта.

Пишут также, что советская армия после всех поражений взяла Берлин, а русская распалась в ходе революции. Но прежде чем взять вражескую столицу, советская армия допустила врага под стены своей, допустила в края, где о внешнем вторжении не слыхали уже несколько столетий, и ключевую битву войны вела не на Буге, не на Двине и даже не на Днепре, а на Волге. Как говорил один из героев «Живых и мертвых» Симонова:

«За Сталинград нам, конечно, честь и хвала и слава в веках! Но что он на Волге стоит, а не на Буге и что мы к этой славе полтора года пятились – думаю, согласишься, – я, как военный человек, забыть не вправе. А если бы после первой победы считал, что все превзошел, значит, командовать армией еще не созрел!

– Насчет первой большой победы – не широко ли шагнул ? Разгром немцев под Москвой забыл ?

Почему забыл ? Не забыл. Дивизией командовал, имею что вспомнить... Но помню и другое: как после этого разгрома до Волги отходили, а теперь, после Сталинграда, не имеем права.

– А тогда имели?

Серпилин вздохнул: его рассердило, что Иван Алексеевич почему-то вдруг вздумал поддеть его.

Слишком густо мы в прошлое лето землю костями засеяли, чтобы шутки шутить вокруг этого... Делали, что умели, а умели еще недостаточно. Возвращаемся к тому, с чего начали.

– Я шутки на такие темы не шучу, – сказал Иван Алексеевич, – напрасно так понял. Просто уточняю, что, по сути, никто и никогда нам такого права не давал».

Не стоит взятый Берлин сожженного Минска, Киева, Орла, Харькова, Смоленска, Царицына. Ибо первой задачей армии всегда была и остается защита своей земли. И эту задачу в Первую мировую войну русская армия даже после революции решила лучше, чем советская в 40-е годы...