Текст книги "Розы злы"

Автор книги: Александр Авгур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Чистота, никаких улик.

Туда же, в пакет, отправился и нож. Приняла душ. Быстренько подкрасилась. Оделась и, уходя на работу, оставила квартиру не запертой. Я надеялась, что брата найдут, пока я буду на работе. Расстроилась, что забыла взять с собой ежедневки, но возвращаться не стала. Пакет с уликами я взяла с собой. Эту часть плана по уничтожению вещей я не продумала.

Хороший план, но с изъяном.

До обеда в нашей маленькой страховой компании не было ни одного клиента. Я нервничала и постоянно ходила в курилку вместе с моей очень толстой подружкой Настей, от которой пахло потом. Прямо било в нос запахом уксуса. Настя считала, что курение поможет ей похудеть, а я считала что курение, в таких больших количествах, быстро отправит ее на тот свет. Ей давно пора худеть и завязывать с вредными привычками.

Я вся издергалась. Часто смотрела на свой смартфон и ожидала звонка по поводу Юрки. Но мне никто не звонил.

Ти-ши-на.

В социальных сетях я заходила в группы «Подслушано Розинск» в надежде, что кто-то напишет о моем брате, о том, что нашли его тело истерзанное сектантами. Но ничего не было.

Ти-ши-на.

На обеденный перерыв мы с Настей пошли в кафе за углом, я взяла с собой пакет с уликами. Это было мое сокровище. Доказательство моей вины. Доказательство моей силы. Доказательство моего безумия.

Там ко мне, как обычно, клеился хозяин этого заведения и я, как обычно, стреляла глазками. Мне это нравилось. Не то чтобы я хотела с ним отношений, просто мне доставляло удовольствие внимание мужчин. Их похотливые взгляды, словно медали в моей войне за популярность в обществе. Я всегда считала, что если в женщину влюбляются, ее хотят, значит, она популярна. В такие моменты я не чувствовала себя ущербной жертвой насилия, я чувствовала себя нормальной, молодой, привлекательной женщиной.

А после того, как я поела, отнесла пакет с уликами в мусорку находящуюся за кафешкой. Дело сделано, надеюсь, мой страшный мусор, мое доказательство, утилизируют, и его никто никогда не найдет.

После обеда я оформила страховки двум клиентам и все оставшееся время пялилась то на монитор компьютера, то на экран мобильника. Никто не звонил. Возможно тот, кто нашел моего брата, не знал моего номера телефона. Возможно. За весь день был всего лишь один звонок. Позвонил мой знакомый, как обычно звал в кино, я как обычно отказала. Он хороший парень, но душа к нему не лежит.

Я вернулась домой около шести. Меня встретила тишина и не запертая дверь. Вокруг дома не было полицейского отцепления, зевак и жаждущих сенсации журналюг. Никого не допрашивали. Не было толпы соседей наперебой обсуждающих случившееся. Никого. Вокруг лишь рыжие листья, под цвет моих волос.

Я отправилась в логово смерти. На моем лице была нервная улыбка.

В зале квартиры, на том же месте, лежал мой брат. Его тело не нашли соседи. Никто не хотел приходить в гости к опасному Юрке ВДВшнику. Никто не хотел связываться с ним.

И вот сейчас мне придется самой найти его тело.

Я решила закричать для того, чтобы изобразить испуг. Никто не пришел. Я закричала снова. На мой второй, наверно более убедительный крик сбежались соседи.

Дамы и господа! Запасайтесь попкорном, усаживайтесь на свои места поудобней!

Спектакль начинается!

Глава 4. Артем Ушкин

Я очень люблю своего батю. Он лучше всех. Он самый-самый! Он умный, добрый, играет со мной в приставку, дает мне деньги на карманные расходы, всегда меня поддерживает и учит настоящей жизни. Учит, как быть настоящим мужиком. Не то, что мать. Она все время кричит:

– Артем, не веди себя как придурок! Тебе уже скоро шестнадцать лет, будь мужчиной, отвечай за свои поступки. И подтяни учебу. Одни двойки и тройки в дневнике. Учителя жалуются. Тебе ЕГЭ сдавать, а у нас денег нет покупать тебе экзамены. Меня уже второй раз за месяц к директору вызывают! А твои одноклассники… Почему ты не можешь хоть с кем-то дружить? Почему ты постоянно со всеми дерешься? Пойми, сейчас другое время. Сейчас не девяностые, когда все решали кулаки. Сейчас ценится ум, сообразительность, способность идти к людям на контакт, идти на компромисс, наращивать связи.

Она как будто не знает, что наша семья должна казаться обычной. Ведь если я начну хорошо учиться, то буду выделяться. А мы не должны выделяться, мы должны прятаться. Как шпионы. Как скрытые агенты. Ведь не просто так мы переехали в Розинск восемь лет назад. Неужели она не помнит почему? Я, конечно, сам не помню толком, но батя мне все рассказал. И этот секрет я не доверю никому. Это смертельно опасно. Очень опасно. А вот мама, как говорит батя: – «Не может держать язык за зубами и у нее он совершенно без костей».

Мама изменяет бате. Это он мне рассказал. Все по-честному, не скрывая ничего. Батя говорит, что она спит с другим мужиком. Я уже взрослый и прекрасно понимаю что под словом «спит» батя подразумевает – «трахается». Мама предательница. Лжица, то есть лгунья. Я считаю, что если ты выходишь замуж или женишься, то это на всю жизнь. Преданность должна быть как у собаки, так батя говорит. Я люблю своего батю и мне его очень жалко. Мама не имеет права злить и огорчать его. Но батя говорит, что «все мы люди и совершаем ошибки, каждый имеет право на прощение». Мой батя слишком добрый, но я не могу простить маму. Батя иногда пьет, иногда бьет маму, но это не повод прыгать в кровать к первому встречному. Все мужики бьют женщин, это нормально и обижаться на это не стоит. Батя говорит: – «Бей бабу молотом, баба будет золотом». Я с ним полностью согласен.

– Не злись на маму, Артем, – однажды сказал мне батя. – Она погуляет-погуляет с этим мужиком и вернется в семью. Такое бывает.

– Она предательница и не имеет на это право, – ответил я.

– Согласен, Артем, – сказал батя загрустив. – Но ничего, я переживу. Мне только жаль, что она так с тобой поступает. Она тебя совсем не любит. Но главное в том, что любим ее мы, она наша семья. Мы должны ее спасти.

– Да, мы ее любим, – сказал я, но подумал, что после этого поступка никакой любви я к ней не испытываю, а потом спросил: – А от чего спасти?

– Артем, она прекрасно знает, что мы прячемся. Нас ищут очень опасные люди. Но ты же знаешь, какие женщины пи… болтушки. Их хлебом не корми, дай распи… разболтать какой-нибудь секрет. Тем более любовнику. Тем более твоя маманя. Этот мужик, ну, любовник, ее по кровати бросает, а она ему секретики выдает. Тупая, что еще сказать.

– Бать, так если она разболтает, страшные люди придут и убьют нас.

– Вот именно, сынок. Она совершенно об этом не думает. А ее любовник про нас все расскажет. Даже не знаю, что нам теперь делать, не убивать же его?

И тут я придумал, как помочь нашей семье и предложил бате:

– А может, и вправду его убьем, бать? Ну, или…

– Даже не знаю. Хорошо ты, конечно, придумал, Артем. Вот только…

– Что? – спросил я.

– Мы, сынок, тогда станем плохими людьми, – ответил батя. – Хоть мы и спасаем свои жизни и жизнь твоей мамани.

– Вот именно, – сказал я бате. – Мы спасаем наши жизни, по-другому никак. Лучше быть плохими и опасными людьми, чем валятся мертвыми под забором, ты же сам мне это говорил. Помнишь? Давай мы тоже будем опасными? Пусть нас боятся. А, бать?

– Ты прав, Артем, – согласился со мной батя и похлопал меня по плечу. – Ты стал совсем взрослым и все понимаешь лучше меня. Вон, какие умные советы мне даешь. Наверно и вправду нам придется его убить.

Мы немного помолчали, а потом я сказал тихонько:

– Бать, я люблю тебя.

– Я знаю, сынок. Я знаю.

– И я сделаю все ради тебя! И убью любого ради тебя! Честно – честно.

– Я знаю, Артемка, – ответил батя и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал: – И я тобой горжусь. Ты настоящий мужчина. Дай я тебя обниму. Арте-е-емка!

Мы с батей думали, как нам убить мамкиного любовника так, чтобы нас не поймали. Вначале мы решили напасть на него вечером, подкараулив возле подъезда в масках и разбить ему башку молотками. Батя в прошлом был связан с мафией и он знал как такое провернуть. Потом батя предложил, чтоб я вылил на мамкиного хахаля кислоту, как показывали в каком-то русском сериале про ментов, которые любит батя, но мы не знали где ее достать. Но вскоре сектанты-наркоманы убили какого-то алкаша – Максима Иларионова и я предложил батьку замаскировать наше убийство под сектантов. Или батя первый мне это предложил? Я уже и не помню. Да какая разница? Не важно. Главное идея хорошая. После первого убийства прошло пару дней, мы приготовились совершить свое, и тут – бац, новое убийство, завалили отморозка с соседней улицы – Юрку ВДВшника. Я офигел от этих страшных случаев, сектанты оказались просто отморозками. Вначале я даже хотел отговорить батю от убийства, но увидев как он страдает – передумал. Батя сказал, что нам стоит поспешить, пока полиция не начнет пасти каждого жителя Розинска. И через два дня мы зарезали мамкиного любовника. Этого чертового кабеля!

Мы сделали это днем. Я постучался в дверь квартиры этого мужика и, как батя меня научил, сказал, что я ищу Олега и мне надо кое-что передать. Я показал в глазок пустую бутылку, завернутую в пакет. Любовник наверно не догадался, что она пустая и открыл, и я немного удивился увидев этого незнакомого мужика. Просто моя мамка женщина красивая, всегда накрашенная, духами вкусными пользуется, и ее любовника я представлял таким же. Ну, ухоженным, подтянутым, может быть молодым и симпатичным. А передо мной стоял старый, пузатый, бородатый урод-коротышка в трусах и грязной футболке. А еще он был пьяным, от него воняло дерьмом и перегаром.

Фу, блин.

И тут выскочил мой батя, затолкал любовника в квартиру и повалил его на пол. Я вошел за ними и закрыл входную дверь изнутри.

Батя и мамкин хахаль-трахаль дрались на полу, точнее боролись. Трахаль называл батю по имени, обозвал его «козлом упорытым» и несколько раз ударил его по лицу и батя, вроде, потерял сознание. Так мне показалось. Я, не долго думая, достал нож, который принес с собой и ударил со спины мамкиного любовника в горло. Любовник захрипел и всей тушей свалился на батю, заливая его кровью и, покорчившись пару минут от боли, сдох. А потом еще и обоссался.

Фу, блин.

Я попытался скинуть толстяка с бати, и у меня это получилось, но, правда не сразу и с большим трудом. Толстяк весил килограммов сто. Жирный попался. Я еще подумал о том, как мамка под ним лежала. Тяжело ей наверно было.

Когда батя очнулся, то первым делом пошел в ванну умыться. Его трясло, и если бы я не знал, что он был крутым, бесстрашным солдатом и шпионом, я бы подумал, что он испугался.

Я осмотрелся. Квартира мамкиного любовника походила на свинарник, где живут алкаши. По-моему такие места называются «притонами». Я представил как этот толстый, грязный, вонючий мужик пристает к моей мамке в этой квартире. Я поморщился и сказал в слух:

– Фу, как так можно. Отвратительно.

Из ванны донесся знакомый звук, так блюет батя. Такое с ним случается после каждой попойки. Этот звук я знаю наизусть.

Пока батя был в ванной, я написал на стене фразу, которая была на местах прошлых убийств, про это балаболили все наши знакомые. А когда батя пришел, то сказал улыбнувшись:

– Так будет с каждым грешником. Артем, ты молодец, именно эти слова оставляют сектанты, только они наверно писали «грешникОм», а не «грешникАм».

– Прости, бать, – сказал я и мне стало стыдно, а потом, зачеркнув «а», написал сверху «о».

– Ничего, сынок, – сказал батя и похлопал меня по плечу рукой, запачканной не отмывающейся кровью.

– Думаешь, нас не поймают? – спросил я немного испуганно.

Как тут не пугаться, когда возле ног мужик мертвый валяется?

– Думаю, нет, – ответил батя и, улыбаясь, добавил: – Сейчас надо немного прибраться, смыть наши следы, кровь и одежду поменять. Надеюсь, у любовника твоей матери есть что-нибудь нашего размера.

Я посмотрел на трупешник на полу, потом на себя в зеркале зала, потом на батю и подумал, что нашего размера в этой квартире точно нет.

– А еще, бать, – сказал я. – Нам нужно уйти отсюда не заметными.

– Молодец, сынок, – ответил батя. – Ты правильно мыслишь. По-нашему. По-мужски! Молоток!

Вечером мы ужинали всей семьей. Мамка приготовила вкусный суп и салат. Мы ели молча. Мамка что-то напевала себе под нос, и я заметил по лицу бати, что его это бесит. Я подумал, что мамка еще не знает о том, что ее любовника больше нет в живых, и по этому поет. Я представил, как сейчас позвонит ее знакомая и скажет, что любовник мертв, и она начнет плакать заливаясь горькими слезами. А потом вытирать мокрые глаза и стараться нам их не показывать. Может даже потеряет сознание, она и так частенько падает без памяти и голова у нее постоянно болит, она говорит оттого, что батя ее бьет прямо по голове, но это же не правда. Батя мне рассказывал, что голова у женщин всегда болит просто так. И женщины всегда об этом говорят своим мужьям перед сном. Мне даже стало ее, немного, жаль.

Мы услышали, как из комнаты зазвонил мобильник. Мамка пошла и взяла трубку, я слышал, о чем она говорила:

– Привет, Оксан… Да. Нормально. Вот ужинаем… Да ты что? Какие ужасы творятся в нашем городе! Да я знаю Олега. Тупой алкаш, без семьи, без работы. Мой муж с ним раньше якшался. Может с год назад, точно не помню. Да ты что? Не может быть! Как жалко. А семья? Да, у него была жена. Давно развелись. Хорошая женщина, замужем давно. В третий раз уже. Очень жаль.

Когда мамка вернулась за стол, она спокойно сказала бате:

– Помнишь Олега, с которым вы бухали раньше вместе, и у которого ты постоянно занимал деньги, а мне приходилось за тебя отдавать?

– Допустим, – ответил батя, посмотрел на меня и поерзал на стуле.

Было видно, что не такого он ожидал.

– Представляешь, его убили, – сказала мамка. – Черте что творится в нашем городе. Уже третье убийство за последнее время. Надеюсь, ты не занимал у него денег? А то, не дай бог еще на тебя подумают, что ты его… это самое, не при сыне будет сказано.

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился батя.

Мамка хмыкнула и пошла наливать чай.

Странно, но она совсем не плакала. Не одной слезинки не потекло из ее глаз. Мне показалось, что ей было абсолютно все равно на этого Олега. А что если он и не был ее любовником? Что если батя… Хотя батя не мог ошибиться, я в этом уверен.

Я посмотрел на батю, а он от чего-то покраснел, подмигнул мне и отвернулся, как будто стеснялся что ли.

Перед сном батя пришел ко мне в комнату и все рассказал. Он оказывается, перепутал. Он думал, что тот мужик, которого мы убили, мамкин любовник. А оказывается у мамки сейчас другой мужик, так ему сказали его связи в ФСБ. Это они перепутали, это не батя. Батя ни в чем не виноват. Он бы уж точно не перепутал.

– Бать, – заплакал я. – Значит, мы убили невиновного?

– Нет, Артем, – дрожащим голосом сказал батя. – Оказывается, этот Олег тоже спал с твоей мамой, только раньше. Он был ее первым любовником и не известно, что она успела ему рассказать. Поэтому мы все сделали правильно. Мы обезопасили нашу семью. Мы большие молодцы. Ты большой молодец, Артемка! Ты настоящий мужик!

– Бать, это правда? – успокаиваясь, спросил я.

– Конечно, сынок, – ответил ласково батя и обнял меня крепко-крепко. – Ты же знаешь, я всегда говорю только правду. И я очень тебя люблю и горжусь, что ты сегодня не струсил и убил этого урода. Кстати, ФСБ его тоже хотели убрать. Да. Честно-честно. Он там делов каких-то натворил. Точно не знаю каких, но явно что-то серьезное. Так что мы ФСБшникам помогли даже. Не удивлюсь, если мне завтра позвонят и «спасибо» скажут за проделанную работу! Я люблю тебя!

– Бать, я тоже тебя люблю. И, конечно же, верю.

Я сильнее заплакал, а батя сказал:

– Я знаю, Артем. Ты самый лучший сын на земле. Самый лучший. Самый… э-э-э-э… Короче, самый-самый!

– Ты тоже, бать. Самый-самый, – ответил я и вытер слезы.

История бати очень секретная. Он прошел многое. Он настоящий герой. Он сказал, что у него даже медали есть, но они спрятаны и пока он не может их мне показать. Он рассказал мне все. Но, попросил, чтобы я не говорил об этом матери, она, конечно же, все знает, просто не стоит ей лишний раз напоминать. Ее это пугает. И я всегда молчал, я храню секрет бати. Я не хочу, что бы его нашли опасные люди и убили. За себя и за мать я не боюсь.

Мой батя, когда был молодым, воевал во Вьетнаме. Его командира звали Джон Рэмбо, про Рэмбо даже фильм сняли, три части, так батя сказал, но я не смотрел. Жаль, что про батю не сняли, но он говорит, потому что он был секретным агентом и его перевели в специальный отдел ФСБ по борьбе с мафией. Потом я родился. Батя долгие годы работал под прикрытием в какой-то теплой стране, раскрывал мафиозные планы Тони Мантаны, но потом мафия его вычислила, и он с мамкой и со мной уехал по программе защиты свидетелей. Мы вначале поселились в Турции, потом в Египте, а когда закончились деньги, вернулись на родину. С тех пор наша семья прячется в Розинске от опасных людей из мафии, батя говорит, что они до сих пор нас ищут и если найдут, то убьют. Да не просто убьют, а еще и издеваться будут.

Я боюсь за батю. Мне все равно, что мы убили не того, я думаю, батя перепутал и сказал мне, что этот Олег был первым любовником мамки, чтоб меня не расстраивать. Я люблю батю и мне плевать, сколько ради него человек мне придется еще убить, хоть пять, хоть десять, хоть весь Розинск. И не важно виновны они будут в чем-то или нет. Если батя говорит, что они виновны – значит виновны!

В школе меня дразнят «Дрочилой» и говорят что я тупой ананюга. Знали бы они, какой я на самом деле, сразу бы закрыли свои пасти. Уверен, никто из них не смог бы убить человека.

Сами они – дрочилы!

Мне, кстити, исполнилось шестнадцать лет. Я уже совсем взрослый и помочь бате смогу и поддержать его если что. И как показала практика – и убить получится.

Глава 5. Черный Глаз

Я удивился и чертовски обрадовался одновременно.

Я спас свою шкуру! Ближайшее время я не умру! Я просто обалдел, когда все срослось. Это самое настоящее чудо. Я всегда верил в свое везение, но не до такой же степени. Я был спасен. Возможно, я выиграл совсем немного времени, небольшую фору, но этого достаточно, чтобы придумать новую уловку и остаться в живых. И кто знает, может фортуна вновь развернется ко мне своим прекрасным лицом и чмокнет меня как лучшая любовница. Хоть разок мне же должно было повезти по-крупному?

Я всю жизнь прожил в Розинске, боюсь, что умереть мне придется тоже здесь, в городе разбитых фонарей, дырявых дорог и непролазной грязи. Но, возможно, я умру значимым человеком, великим человеком, страшным человеком. Быть может, обо мне будут складывать легенды, напишут книгу, снимут фильм и родители будут по ночам пугать мной своих детей. А может, я пропаду без следа, и никто обо мне даже и не вспомнит. А Света? А Света тем более не вспомнит. Свете на меня плевать. Ей даже трахатся со мной не в кайф. А я…

Каждую пятницу, ночью мы собираемся на окраине города, иногда в здании заброшенной школы, когда холодно, иногда на кладбище, иногда на свалке. Мы приезжаем туда на своих машинах или как я приходим пешком и надеваем черные накидки с капюшонами, под каждого эту одеженку заказывают в ателье. Мы – братство «Глаза тьмы», если кто-то назовет нас сектой, то тоже не ошибется. Нас чуть больше двадцати человек, я никогда точно не считал. Мы разжигаем костер, встаем вокруг него и глава нашего братства – Красный Глаз проводит обряд, вначале он читает древние заклинания на латыни, потом мы вместе произносим нашу клятву, вовремя которой мы ходим вокруг костра против часовой стрелки. Наша клятва звучит так – «Клянусь служить тьме. Клянусь посвятить ей свою жизнь. Ведь я ее глаз и я вижу то, что тьма должна уничтожить».

Мы не пользуемся своими настоящими именами, каждого из нас зовут Глаз и у каждого Глаза есть свой цвет – фамилия. Я, например, Черный Глаз, моего знакомого с работы зовут Лиловый Глаз, и мы часто прикалываемся вне секты, то есть вне братства, над именами наших братьев из «Глаза тьмы». Коричневого Глаза мы за глаза называем Шоколадным, ну «шоколадным глазом» на сленге называют анус. Хах, меня всегда веселит эта шутеха. О Синем Глазе, мы в шутку говорим, что он бухарик-алканафт, а нашего брата Белого Глаза мы кличем Эл Джеем. Цвета – фамилии, нам давал глава братства, когда мы вступали в секту. Когда пришел я, как раз освободилось имя Черный Глаз, мой предшественник отправился на тот свет. Я не знаю, как он умер, мне тогда было не интересно, и я не спрашивал. Наверно зря.

После того, как на пятничных собраниях мы произносим клятву, мы приносим в жертву какое-нибудь не большое животное, например кошку, курицу, собаку. Этому животному перерезают горло, кровь сливают в тарелку, чан или таз и каждый из нас должен испить немного этой буро-красной жидкости. Я уже привык пить эту фигню, первые разы меня выворачивало, я блевал так, что мне казалось, что вот-вот мои кишки вывалятся наружу, вслед за ужином, но уже через месяц я пил кровь, словно граф Дракула в лучшие свои годы. Не скажу, что прямо получаю от этого удовольствие, но вкус мне даже стал нравиться. В конце наших пятничных встреч мы делимся своими жизненными проблемами, и Красный Глаз пытается помочь каждому, давая указания всем братьям.

– Скажи мне брат Черный Глаз, что тебя гложет? – спросил, однажды подойдя ко мне, глава нашего братства.

– Красный Глаз, – будто извиняясь, ответил я. – У меня сейчас не большие финансовые проблемы и…

Я всегда побаивался Красного, за ним ходила слава очень опасного человека.

– Говори брат, – со спокойствием мудреца сказал глава, – не стесняйся.

– И меня хотят уволить с работы, – грустно добавил я, опустив глаза словно нашкодивший школьник. – Начальник так и сказал, что через неделю даже и духа моего не будет на работе. На хер меня послал. Урод.

– Не переживай, – успокаивал меня Красный Глаз. – По поводу денег обратись к Коричневому Глазу, а по поводу работы переговори с Белым Глазом. Скажи, что я приказал решить твои проблемы. Ты все понял, брат мой?

– Хорошо, Красный Глаз, – радостно и с желанием выслужится, ответил я. – Большое спасибо, Красный Глаз. Вы меня спасли. Вы самый замечательный человек на всем белом свете!

Я уже собрался уходить, как вдруг глава меня остановил словами:

– Твои проблемы – наши проблемы, Черный глаз. Братство уже много раз тебя выручало, особенно деньгами. Но запомни, наши проблемы, станут и твоими. Мы «Глаза тьмы», мы братство. И мы, как ты уже мог заметить, своих не бросаем и помогаем по мере возможности.

В тот момент я совершенно не задумывался о последствиях, иначе ничего бы не просил.

После скучных, ленивых выходных, проведенных в кровати за просмотром сериалов, наступил неожиданно счастливый понедельник. Вообще, оглядываясь на последние события, «неожиданность» – это одно из моих имен. Я Мистер Неожиданность!

Я как обычно пришел на работу и, покурив сразу две сигареты в подсобке с Лиловым Глазом, надел красный жилет и сел за кассу. Мои руки уже на автомате начали пробивать продукты, и знакомое «пик-пик» зазвучало привычной для меня «музыкой».

Я работаю в продуктовом магазине. Я кассир – грузчик. Это не та профессия, которой можно козырнуть на встрече одноклассников, или познакомившись с красивой девушкой. Телки не ведутся на грузчиков, дворников и мусорщиков. Им подавай богачей, ребят с престижными профессиями. Но моя работа – это честная работа, которая приносит хлеб насущный. А еще в продуктовых магазинах можно списывать нормальный или просроченный товар и забирать его себе или продавать за пол цены своим знакомым. Это тоже не плохо. Просрочка дает простор для финансовой реализации. А еще можно что-то вынести, украсть, но заигрываться не стоит. Наш магазин сетевой, и большим шишкам не ударяет по карману незначительная недостача, в каждом магазине воруют одинаково, по общей схеме, разные только объемы. В нашем магазине никто особо не наглеет.

В то утро мой директор пришел попозже и первым делом, широко зевая, подошел ко мне. Он улыбался – хороший знак.

– Слушай, не обижайся, – немного вальяжно сказал он мне. – Со всеми бывает. Ну, поругались, покричались, пора и честь знать. Согласен? А? Не дуйся – не дуйся. Увольнять я тебя не буду, конечно. А через два месяца, возможно, получится сделать тебя вторым замом. Давай закопаем топор войны и начнем все с начала?

– Спасибо, – сказал я, неумело скрывая счастливую улыбку, и вспомнил свою пятничную просьбу. Братство «Глаза тьмы» работает как всегда быстро и на высоком уровне. Попросили ли моего директора быть со мной помягче, понежнее или же угрозами заставили, мне было все равно. Плевать! Важно лишь то, что результат не заставил себя ждать. Я был доволен как жирный кот, обожравшийся сметаны.

Пол дня я проработал за кассой без особого энтузиазма, потом, зевая, разгрузил вместе с Лиловым Глазом машину с товаром и когда вышел покурить, отойдя подальше от магазина, ко мне подошел мужчина и протянул мне не большую коробку из-под обуви. Наверно, из-под женской. Так как, на коробке было написано – «Лидия». Мужчину я узнал, это был Коричневый Глаз.

– Наверно здесь твоя зарплата за три месяца, – сказал Коричневый с высокомерной улыбкой. – Посмотри что внутри. Не трать все сразу, Черный.

Я, поблагодарив, забрал коробку. В подсобке я пересчитал деньги, их оказалось больше чем моя зарплата за три месяца. Там была зарплата за пол года. Шикарно.

Большую часть денег я отдал за долги и оплатил коммунальные услуги за свою однокомнатную квартиру, а на остаток купил продуктов, пару блоков сигарет, вина и позвонил своей бывшей однокласснице подрабатывавшей… э-э-э-э, даже не знаю, как сказать. Она работала девушкой по вызову, проституткой. Ее зовут Света и она очень красивая. Когда мы учились в школе, я, странный тип, был в нее влюблен, а она была недоступна, величественна и воздушна, словно из самых прекрасных снов. О ее поцелуе я мог только мечтать, а сейчас, минимум раз в месяц я звоню ей и она за деньги, проводит со мной всю ночь. Делает все, что я захочу, говорит мне все, что я захочу, ну не прямо все, но говорит. Часто я с ней ласков и нежен, иногда, я ее бью, не сильно. Она сводит меня с ума. Например, в прошлый раз я расплакался и предложил ей выйти за меня замуж. Она сдержалась, чтобы не рассмеяться прямо мне в лицо. Это было видно по ее гримасе. Я знаю, что это не возможно, у нее есть муж и двое детей. Муж знает, чем подрабатывает его жена, но ничего не может с этим сделать. Он проиграл в он-лайн казино крупную сумму денег, влез в долги, набрал кучу проблем в «быстро-деньги», потом украл бабки с работы, его поймали и теперь ему надо все отдать, чтобы не загреметь в тюрягу и не попасть под каток коллекторов. Но самое страшное то, что он слил в карты квартиру жены Розинским бандюкам, очень опасным людям, которым нужно было отдать деньги в первую очередь. И Света с мужем, чтобы расплатится с бандосами, взяли кредит под квартиру, за которую они еще не выплатили ипотеку. Это полный звиздец! Это жопа! Огромная такая, жирная, вонючая жопа! Она сама мне это рассказала. Короче говоря, Света влипла «по самые не балуй» и мне ее очень жалко. Хотя она сама виновата, вышла бы за меня, золотых гор и норковых шуб конечно же не получила бы, зато не пришлось бы прыгать с члена на член, ради того чтобы выжить. И детей мне ее жалко, они то ни в чем не виноваты.

– Я люблю тебя, – сказал я Свете, засыпая с ней рядом в моей постели после бурной ночи. – Ты же знаешь, я всегда тебя любил.

– Слушай, давай спать? – нервно гаркнула и тем самым подавила мое романтическое настроение, Света.

– Ты совсем не хочешь поговорить? – спросил я. – Разве тебе со мной совсем не интересно?

– Хорошо, – ответила она. – Давай поговорим. А о чем мне с тобой разговаривать? В чем ты разбираешься? А ты знал, например, что в каждом из нас только сорок три процента настоящих человеческих клеток. Остальные – это клетки колонизаторы, то есть микробы, вирусы, грязь и мерзость. Рядом с тобой лежит только на половину человек, и на половину кучка болезней. Еще о чем поговорим мой дорогой эрудит?

– Умеешь ты, Света, отбить все желание, – обиженно ответил я и повернулся на другой бок.

В ту ночь мне снились кошмары. Света, Красный, Коричневый и деньги – все смешалось. Я просыпался в слезах, на что Света мне нервно заявляла:

– Задолбал! Дай поспать!

В пятницу, я как обычно, был в назначенное время, в назначенном месте, на собрании нашего братства.

Коричневый Глаз разжег костер, а Красный Глаз начал читать древние заклинания или что-то в этом роде, я все равно не понимал, да и многие из нас никогда не одупляли что к чему. Я натянул капюшон так, чтобы он закрыл мое лицо полностью, в это время я зевал во весь рот. Я почти уснул, но хор моих «братьев» вернул меня в реальность, и я повторял за ними – «Клянусь служить тьме. Клянусь посвятить ей свою жизнь. Ведь я ее глаз и я вижу то, что тьма должна уничтожить».

После, Белый Глаз принес мешок и вытащил из него больничные пакеты-контейнеры с кровью для переливания. Мое сонное состояние как рукой сняло, я вдруг понял, что «это» мы будем сейчас пить. Белый Глаз протыкал пакеты-контейнеры ножом и выливал кровь в небольшой тазик, который, потом, начали передавать по кругу, и каждый из «братьев» делал из него глоток явно человеческой крови. Я струхнул, но не стал подавать виду и сделал не один глоток, а целых три.

Мерзость!

Когда все закончилось, ко мне подошел Коричневый Глаз.

– Черный Глаз, – обратился он ко мне. – Ты должен будешь убить одного человека. Он неугоден братству. На него указала тьма.

Земля под ногами пошла ходуном, голова закружилась, и я почувствовал, как все тело становится ватным. Я подумал, что вот-вот потеряю сознание, но, все же, взяв себя в руки, я продолжал слушать Коричневого Глаза. Я всегда знал, что этот момент когда-нибудь наступит, и я буду должен кого-нибудь убить.

– Я обратился к Красному Глазу, и он направил меня к тебе, – сказал Коричневый.

– Хорошо, – будто где-то далеко я услышал свой голос. – Хорошо, я убью. Без проблем. Только скажи кого и все. Для меня это раз плюнуть, пару пустяков.

– Спасибо Черный Глаз, – довольно сказал мне собеседник. – А я всегда думал, что ты трус. Извини. Не ожидал от тебя такого хладнокровия. Мужик.

– Без проблем, – ответил я и почувствовал, как трясет от ужаса все мое тело.

– Брат, еще раз спасибо, – сказал Коричневый Глаз. – Если будут проблемы с деньгами, можешь сразу напрямую обращаться ко мне.

– Хорошо. Спасибо, – сказал я.

Коричневый Глаз протянул мне конверт, который я распаковал только дома. В конверте было имя моей будущей жертвы, фото и адрес. Я должен был убить некоего Максима Иларионова.