Текст книги "Бабник"

Автор книги: Александр Дэорсе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Так, почему ты не можешь изменить мне внешность?

– Не получается, я просто не могу хоть как-то изменить что-то в твоем теле. Вот не выходит и все. При этом лечить могу, а вот удлинить хотя бы волосы уже не получается. Извини.

– Так, ладно. С этим потом разберемся, еще способы есть?

– Можно иллюзию наложить.

– А, че ж ты молчала-то? Это ж даже лучше.

– Понимаешь, тут есть одна загвоздка. Чтоб навесить на тебя иллюзию, ты должен для начала начать взаимодействовать со своим источником. Так как, в противном случае иллюзия без моей подпитки продержится максимум час. А тебе же еще надо и назад вернуться незамеченным, я права?

– М-да, проблема. А со мной ты пойти не хочешь, как я понимаю?

– Прости, но я не могу, правда. А это есть причины.

– Хорошо, тогда помоги достучаться до источника. Хотя бы объясни, как делаешь это ты?

– Но, я не могу. Это не безопасно.

– Не можешь или не хочешь?

– Эх, если меня выгонят, я тебя убью. Понял? Источник по факту – это концентрация энергии, мыслей и твоих желаний. По факту, чтоб пользоваться источником нужно очень захотеть этого и при этом понимать, четко понимать, чего ты хочешь в итоге получить. Понимаешь? Хорошо, тогда продолжу. И так, для начала ты должен сосредоточиться на источнике, после чего представить, как от него тянется нить, и проходит по твоим рукам. Но это Вам и так рассказывали, теперь же, я тебе скажу о том, что в академии не принято разглашать. Когда ты будешь пытаться тянуть нить из источника, необходимо представить самое сильное чувство, которое ты испытывал или испытываешь, будь то гнев, ненависть, любовь и прочее. И только после этого тянуть нить по рукам. Но учти, если ты один раз протянешь эту нить, больше сделать этого не получиться. Понял?

– Как никогда! Спасибо. Хотя по поводу чувств, есть один вопрос. Почему не рассказывают об этом в академии.

– Не принято, и опасно. Пусть лучше студент по капле в течение целого года будет тянуть нить, чем это сделает сразу под обуреваемым его чувством. Представь, что будет если огненная магия под чувством гнева вырвется наружу… Произойдет катастрофа, магический огонь, подстегиваемый гневом или того хуже жаждой мести. Про вплетение в магические каркасы своих чувств нам будут рассказывать после получения статуса мастера. В общем, я тебе сказала только по тому, что ты обещался помочь мне, остальным об этом знать ненужно.

– Учту! И я уже забыл о том, что ты только что рассказывала. Спасибо. – быстро подскочив, я чмокнул Сайю в щеку и побежал к себе.

Академия три дня до часа «Х».

– И так, занимайте свои места и продолжайте попытки взаимодействовать со своим источником. Помните, что, только достигнув полной расслабленности, можно начать тянуть нить из источника. Начинайте. – произнес наставник и присел за свое место.

Тем временем наш герой, сидя на специальной подстилке в позе лотоса, пытался вспомнить какое из чувств его больше всего «возбуждает». И увы, большинство из них не подходили. Нет, наш герой испытывал и любовь, гнев и радость, но эти чувства были не так сильны. Любовь? Наш герой любил, но любил он своих родителей, любил животных, но чтоб как все, чтоб с головой и до безумия в какую-нибудь девушку такого не было. Гнев? Бывало, но все было как-то спокойно, скорее это была злость.

И вот, казалось бы, что уже ничего не получиться, Антон вдруг понял, что есть одно чувство которое он испытывает каждый раз и из-за которого он каждый раз делал, казалось бы, невозможное. Азарт. Каждый раз, когда он видел красивую девушку, его настигал азарт, азарт охоты за новой «самкой», ему хотелось получить эту девушку любой ценой, при этом и, не потеряв других. Казанцев был бабником и бабником он был с большой буквы «Б». И пусть многие считают, что бабнику главное трахнуть. Нет, Казанцеву главное было не попасться, главное догнать, завоевать, влюбить в себя девушку. Он мог встречаться с пятью девушками, только для того, чтоб ощутить азарт как он будет выкручиваться, и юлить среди всех этих баб. Он добивался девушек любыми способами, испытывая азарт охотника. Вот и сейчас, когда он понял, каким чувством он будет руководствоваться при взаимодействии с источником, он ощутил азарт, азарт естествоиспытателя.

Настроившись и взглянув в свой внутренний мир, Антон вызвал чувство азарта и буквально через секунду увидел, как к его «я» потянулась нить. Теперь осталось решить, куда тянуть эту нить. И как вообще тянуть ее. С другой стороны, можно ли ее разделить? И только Антон об этом подумал, как нить разделилась.

– Обалдеть! А если так? – и нить тут же разделилась еще на шесть частей. – А не плохо. Только вот, что мне это дает? И надо бы все же решить, куда ее вести.

Казалось бы, прошло уже больше двух часов, а Казанцев все не мог решить, как и куда вести нити от источника. То, что в руки это даже вопросов не возникало, но, сколько вести этих нитей в руки и как?

– По факту все что я читал о каналах силы, это что они будут пропускать через себя потоки и сгустки энергии, для того чтоб через конечности выплескивать их. Энергия и пропускать. Что-то мне это напоминает? Что же напоминает? Есть же у нас в организме такое уже. Блин, я идиот! Нервная система, чем не аналог.

И когда решение было найдено, Казанцев решил действовать, а так как он был максималист, то решил провести нити не только в руки, но вообще во все конечности. Вести он решил по три нити в каждую конечность, а в голову решил провести четыре, на оба глаза по две линии. Еще решил, чтоб линии на руках и ногах переплетались между собой, будто бы оплетая их. Туловище же по замыслу должно было оплетено сеткой. И только в мыслях созрел окончательный вариант, как нить шевельнулась, и со скоростью недоступной зрению рвануло к его собственному «я».

Очнулся Антон, в незнакомом месте. Первое что он увидел это белый потолок, переведя взгляд, увидел открытое окно, за которым цвело незнакомое дерево. Повернув голову, наткнулся на пристальный взгляд светло зеленых глаз молодой женщины. Даже не женщины, а скорее девушки, которой слегка за двадцать пять. Правда все это очарование портили глаза, в которых было, что-то такое, что заставляет чувствовать опыт прожитых лет. Но, как всегда Казанцев на это наплевал, и быстро выкинув руки, буквально притянул к себе, не ожидавшую подобного, девушку и поцеловал в губы.

– Спасибо красавица! Век не забуду, самое приятное пробуждение.

Тут же раздался звук упавшего таза, разбившейся вазы и падения тела. Антон обернулся и увидел картину, как две девушки стоят с открытыми ртами, а третья валяется у входа в помещение.

– Че это с ними?

– Ну, как тебе сказать. Обычно при виде меня смущаются, робеют или боятся. Но что б целовали, это впервые.

– Да? Не знаю, мне целовать больше понравилось.

– Ну, мне тоже.

– Так может еще? – подмигнул девушке Антон.

– Не, а ты наглец. – Казанцев не ответил, он потянул руки к незнакомке, но тут же получил по этим саамы рукам. – Угомонись, совсем не понимаешь, когда надо останавливаться?

– А надо? Было же здорово.

– То есть то, что я декан целительского факультета тебя не беспокоит?

– А должно?

– А… э… В смысле?

– А что не понятного. Красивая девушка, с хорошим знанием анатомии, при этом рядом только руки протяни… и целуется хорошо. Так почему не продолжить? Тем более, что я уже голый! – ответил Антон и подмигнул моментально покрасневшему декану.

В коридор Казанцев вылетел пулей, даже не заметил, как упала в обморок только что очнувшаяся и как за ней следом упало еще два тела. А вслед Казанцеву неслись проклятия и кары небесные и еще множество ругательств на разных языках. Еще по слухам очевидцев что-то боевое. А если совсем уж слушать слухи, то говорят в тот день, декан лекарского факультета эра Лайа впервые напилась. Но ведь кто верит слухам?

Академия. Выходной.

После того как я очнулся в лазарете, прошло три дня. За три дня мне все же удалось научиться подпитывать иллюзию, и даже больше. Я научился снимать и ставить ее. При этом все оказалось не так сложно. Оказывается, иллюзия полностью зависит от фантазии человека. Но при создании больших иллюзий уже требуется умение держать в сознании образ. Так, например, простого котенка может создать любой, а так чтоб тот был будто живой уже единицы. Ведь надо было учитывать множество нюансов: работу мышц, шевеление шерсти, если есть ветер, шевеление хвоста, ландшафт, и даже тень должна быть. Это если иллюзию подпитывать только от фантазии, а если при помощи заклинаний, то там все проще. Правда и заклинаний этих всего сотня и они самые простые.

В моем случае все было просто, и использовались обычные заклинания. Но их было несколько. Одна иллюзия на уши, другую на нос, третью на глаза и подбородок. В итоге я изменился и больше был похож на полу эльфа в полукедах. Но, пришлось терпеть, ведь для того, чтоб спокойно походить по городу и попытаться решить свои финансовые дело мне не нужна компания сопровождающих.

Первым делом, я решил обойти все таверны и оглядеться в них, возможно, удастся найти небольшой заработок. Ну, не знаю, может чего сделать, да тем же официантом поработать. Увы, В тавернах было глухо. От слова совсем. Освещение было свечное, помощь моя не требовалась, ну если только «изысканным» клиентам, но я не по той части.

Далее я пошел на рынок, но и там было глухо. Единственное, когда зашел в одну лавку сразу прикипел к тому, что там висело. А там была настоящая акустическая гитара. Честно, я даже опешил и пару раз протер глаза. Чего-чего, но такого счастья я не ожидал. Но счастье было не долгим, цена этой гитары для меня был заоблачной. Десять золотых! При этом, на один золотой можно было прожить месяц в таверне. Цена хорошего коня была двадцать серебряных, и мог я их купить пять. Да, за золотой можно было купить комплект кожаных доспехов.

Вышел я из лавки в расстроенных чувствах, так как хотелось опять ощутить гриф, струны и пройтись перебором. Все же играть на гитаре я любил. А у меня в кармане валялось несколько медяков и один серебряный. И направился на площадь развлечений, там обычно выступали лицедеи и там же располагались балаганы.

Увы, но когда я туда пришел, то увидел только одну повозку, в которую грузили разобранный шатер, и складывали инвентарь. А чуть в стороне какой-то дядька разорялся на старика. Мне стало любопытно. В итоге из всего сказанного я понял, что им тут не рады, и что с их репертуаром шли бы они лесом. Мн-да, все как всегда, все как везде. Дождавшись, когда от старика отстанет дядька, я решил подойти. Были у меня мысли как помочь и заработать. А почему нет, собственно?

– Дедуль, погоди. Дело есть.

– Просто так не лицедействуем, а позлорадствовать можешь над кем-то другим.

– Да, не. Я помочь хочу. Ну, конечно, не бесплатно.

– С чего это вдруг, будущие магики лицедеям помогают? Ох, темнишь ты. Говори, чего надо?

– Ну и не доверчивый ты дет. Чес слово. Говорю же, помочь хочу и заработать. Смекаешь? Для начала, могу помочь со сменой репертуара, это как начало. Далее внесу небольшой вклад в общее дело.

– А чем тебе репертуар не нравится? Всегда показывали и всем нравилось. Откуда ты такой знаток взялся? Шел бы ты.

– Погодь, старый. – из-за телеги вышла женщина лет пятидесяти на вид, в платье чуть ниже колен, и платком поверх головы, через который угадывались темные волосы с изрядной сединой.

– Ты, магик, извини его. Такие как ты обычно только смеяться горазды, а помощи никакой. Да и заносчивы слишком. Уж извини за откровение.

– Да, нормально все. – махнул я рукой.

– Так, о чем ты толковал тут со старым?

– А может не здесь? А в более удобном месте?

– А где? Лицедеи в своих кибитках большую часть времени проводят. Только к зиме в свои хибарки возвращаются. Чем тебе тут не нравится.

– Уши чужие мне не нравятся. – сказал я, заметив, как прислушивается к нашему разговору давешний дядька.

– Ну, тогда поехали в наш дом, коли не побрезгуешь.

– Поехали, чего уж там!

В общежитие я возвращался поздно вечером. Благо по той дороге, что шел, расхаживали патрули стражи, и я добрался без проблем. Все же главная улица. С семьей лицедеев я все же успел договорится. Пришлось, правда, потрудится, чтоб убедить их принять мое предложение, потом еще смотаться к местному юристу и оформить магический договор, за который отдал двадцать медяков, разменяв тем самым свой серебряный.

Договорились же мы о следующем, я им предоставлю пару пьес, также внесу в общее дело с десяток серебряных на грим, костюмы и сооружение помоста. Они же обязуются отдать половину прибыли, заработанную после показа пьес. И обмануть мы друг друга не можем, магический договор не позволит, что меня радует. Думаю, что уж Шекспировские произведения и тут придутся по вкусу, только надо их перевести на местный язык. А еще помедитировать, чтоб вспомнить. На все про все мне дается три месяца.

Глава 3. Суд.

Академия.

В академию я вернулся поздно вечером. Столовая уже не работала, и я направился в свою комнату, в которой быстрой раздевшись, лег спать. И какого же было мое удивление, и охреневание, когда примерно в полночь под оконном пели какие-то уроды. И ладно бы пели, я бы простил, но назвать это пением невозможно. При этом они еще пытались подыгрывать себе на каком-то инструменте. На каком, понять нельзя было в принципе, так как играть, судя по всему, не умели. Слова песни особым шармом тоже не обладали. Что-то из серии: Моя любовь, тебе пою, О том, как я тебя люблю! Мы ночку проведем одну, Потом тебя уж замуж я возьму.

В общем, я не мог терпеть такое издевательство над музыкой и над благородным искусством «съема» баб через серенаду. Пришлось одеваться и идти вниз, правда через второй этаж, так как там как раз находился общий балкон, с которого можно было удобно миновать выход и на котором стояли так нужные мне цветы в горшках.

Два снаряда попали точно в цель, в третьего я кидать не решился, так этот гад держал, так желанный мной музыкальный инструмент. Пришлось спрыгивать с балкона и вырубить его самому. Хорошо хоть он был пьян и не сразу понял, что произошло.

Как там учил Михаил Андреевич? Все что в бою взято, то свято! Следовательно, мародерка наше все. И вот я уже минут пять после того как отобрал все ценное у «певцов» стою и наглаживаю гитару. Как же я соскучился по этому инструменту. А эти не то, что играть не умеют, так еще не удосужились ее даже настроить и по тому я не сразу опознал что за инструмент.

Прихватив вино, которое нашел у троицы, я пошел на другую сторону общежития, так как именно там находились женские комнаты. Эти «певцы» видимо в таком состоянии находились, что даже не поняли, что подошли к мужским комнатам. А наше общежитие имеет два входа и само по себе разделено на женскую половину и мужскую. И попасть из мужской в женскую можно, если только выйти на улицу.

Настроение было лирическим, не смотря на приобретенный инструмент и несколько бутылок вина. Отыскав взглядом наиболее удобную для меня скамейку, и так чтоб она была не очень близко к окнам женских комнат, я примостился и откупорил одну из бутылок.

– А хорошее вино у этих дебилов.

Отхлебнув еще пару раз. Я взялся за настройку гитары. Струны пришлось, какие ослаблять, а какие наоборот подтягивать, попутно прихлебывая из бутылки. И уже через минут пять, я был доволен собой. Первым делом для разминки сыграл испанскую Корриду. Пару раз сфальшивил, но это и понятно, давно не играл. Но пальцы свое дело помнят. И я, войдя во вкус, почему-то вспомнил одну песню, легендарного певца и композитора. Как он там пел?

Начал я с проигрыша, ведь он в этой песне очень важен и я бы сказал, очень знаменит. А потом меня что-то заставило запеть. И после первой строки я немного даже струхнул, так как пел не своим голосом, а голосом того певца, но останавливаться не стал: Что если станешь одинокой, И будет некому обнять? Ты убежишь, надолго спрячешься. Ты хочешь гордость показать. Когда настало время припева, я даже был рад этому голосу: Лейла, я пред тобою ниц. Лейла, молю тебя, очнись. Лейла, детка, успокой мою печаль.

Песню я спел всю, и честно был горд собой, ни разу не сфальшивил, спел тоже на ура. Правда, немного боялся, с чего вдруг мой голос изменился, но решил пока не заморачиваться, ни чего же страшного не произошло? Да и может тут влияние кучи факторов быть? Может! Так, что разбираться я буду потом. А сейчас, у меня есть гитара и вино!

Вспомнилась столица, родной город и я играл и пел стихи незабвенного Есенина, вспомнилась золотая пора – я пел ДДТ. Потом просто играл знаменитые хиты бывшей родины и мира. В какой-то момент я услышал крик с просьбой спеть веселое. А мне что? Мне не жалко. Во французской стороне, на чужой планете! …

Песня далась легко и непринужденно. И вроде даже хлопали, или мне показалось? А хотя какая разница? Потом просили еще веселого, а мне то что? Мне не жалко. Пел студенческий гимн или частушки, кому как нравится. Там главное припев правильно изобразить, подхрюкивать, так сказать. Когда идём мы в баню Мы грязны как скоты И грязными руками Мы чешем животы И кое-что ещё Чего чесать не надо И кое-что ещё О чём сказать нельзя А-а-пумба, А тили-тили-динь А-а-пумба, А тили-тили-динь А-а-пумба, А тили-тили-дили-да!

Раздался смех и попытки подпевать. Народ веселился. Но самое интересно, никто не подходил и не настаивал. Я спел с десяток песен пока рядом не раздался знакомый голос, с просьбой спеть ту, самую первую песню. Ну, раз дама просит, то нужно спеть, тем более, если это такая дама. После песни, я просто взял и протянул бутылку вина себе за спину, услышав через мгновенье как «незнакомка» пьет из горла.

Дальше концерт прекратился, так как я оказался дома у одной очень соскучившейся по ласке женщине. Ночь была бурная, что уж говорить Лайа была опытной и мудрой женщиной, там, где мои ровесницы взяли бы напористостью, она брала умением. Она была послушной в моих руках, она говорила, как ей лучше, и мне не приходилось гадать, как доставить удовольствие.

А утром не выспавшийся, пьяненький, отхлебывая рассола из винной бутылки, я плелся по коридорам академии в сторону учебного класса, когда меня встретила четверка идиотов.

Честно, я так и не понял, чего они от меня хотели, так как мыслями я был в кровати и можно сказать шел на автомате. В итоге, когда я, не реагируя на них, прошел мимо, меня догнали и опять начали что-то втолковывать. Я не слушал, зачем? Я хочу спать! Я еще помню прикосновения прекрасной женщины, а тут пристали какие-то.

Еще мне дико хотелось чихнуть, когда они были рядом, так как духами от этих четверых несло на километр. В итоге, когда и второй раз я не обратил внимания на все их кривляния, и стал набирать воздуха чтоб уж чихнуть так чихнуть, в меня кинули платок.

– Спасибо! – только и смог сказать я, ловя спасительную ткань рукой и сразу же чихая в нее. После чего еще и высморкался, все равно там уже мои слюни есть.

– На. Ты настоящий друг! Блин, если еще и пиво у тебя есть, вообще скорефанимся. – и я всунул платок самому расфуфыриному парню.

– Дуэль! Слышишь, дуэль! Сейчас! – вдруг стал орать этот франт.

Мастер Тримс. Академия.

Где же носит этого наглеца? Мало того, что в город не выходил. Или выходил? Да, какая теперь разница выходил или не выходил, главное то, что ловушка сорвалась. Но ни чего, есть у меня один, кто может справиться. Я уже понял, в чем слабость протеже Лемиуса, он не силен в бою с мечом. Так что главное спровоцировать на дуэль, и далее дело за малым. Вот только для начала надо бы его найти.

О, кажется, вон он идет. Какая удача, вот и Тарис со свое шайкой, прям удачно складывается все. Не понял? Он что пьет? В академии? Он что больной? Или не читал что распитие алкоголя запрещено в академии в первую очередь для безопасности студентов. Ладно, вино на потом, кажется начинается.

Э-э-э! Он даже не среагировал на них. Просто прошел мимо будто бы их и нет. Пройти мимо сына графа ТАК, это унизить этого сына. Что? Второй раз? Да кто он такой, что даже не обращает на сыновей графов внимания? Все! Это провал. Тарис в бешенстве. Где учат ТАКОМУ? Чтоб так элегантно вывернуться из этой ситуации и не стать самому «вызывающим» надо обладать недюжинным умом! А всего-то надо высморкаться в брошенный в тебя платок. Тарис унижен и раздавлен мораль! Но каково, а? Где Лемиус его откопал? И почему я раньше не приглядывался к нему? А, чего уж теперь… ловушка все равно захлопнулась, он согласился на дуэль.

– Так! Студенты, а Вам не кажется, что вы немного зарываетесь? – эту-то откуда принесло? И что это с ней? Пила? Да ну не. Она и пила, это же нонсенс.

– О! Госпожа магистр, меня тут на дуэль вызвали! Все четверо, поэтому мы деремся через неделю.

– А может быть мне напомнить, что дуэли с первокурсниками разрешены только после рассмотрения судом академии всех обстоятельств дела?

– Я требую суда! – да, тебе Тарис теперь только настаивать на дуэли, так как иначе позора не избежать.

– Эр Антон, отойдемте. – так, чего это она его отозвала? Что-то тут не так. Еще и полог тишины накинула. Ладно, надо валить, суд все равно будет в этом я уверен.

Академия. Академический суд.