Текст книги "S-T-I-K-S. Москва (СИ)"

Автор книги: Александр Кирпиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Немного придя в себя и оглядевшись, Пётр понял, где он лежит, и особо не заморачиваясь высунул оружие из-за его укрытия, по Сомалийский отстреляв весь магазин. Примыкая новый, он уже окончательно взбодрился, и подумал, что что-то да может ещё старая, белая гвардия.

Только он хотел вновь высунуть оружие, как вокруг защёлкало, опять полетели камни прямо в лицо, руки дёрнуло, выбило из них автомат, да так сильно, что оружейный ремень больно впился в шею. Чёрт! Пётр глянул на ствольную коробку, которую совершенно разворотило попаданием.

Тут к нему за укрытие заскочил Михалыч, на ходу меняя короб своего ПКП. Благо места для двоих вполне хватало.

– Дуй за мной! – еле расслышал выкрик Пётр. Пулемётчик бросил ему свой пистолет и, поняв, что учёного немного оглушило, дал ему знак готовиться к броску.

Наконец он закончил отсчёт, и Пётр вскочил, бросившись со всей возможной скоростью за Михалычем и пригибаясь максимально низко. Они просто бежали со всех ног, не стреляя в сторону противника, и быстро добрались до прикрывавших отход бойцов.

Группа Серого в полном составе, немного побитая и закопчённая, пряталась в бетонной коробке недостроенного здания. Непонятно как им удалось выжить, ведь Пётр отчётливо видел полыхающий остов бронеавтомобиля, а бойцы должны были сидеть внутри. Ввалившись внутрь, Михалыч сразу встал у окна и открыл беглый огонь из пулемёта.

И тут Пётр в очередной раз услышал знакомый хлопок. Никто не успел среагировать, как что-то мелькнуло в окне и в помещении у задней стены грохнуло. Пётр сидел у входа пытаясь восстановить дыхание, и его не задело осколками, но приложило знатно. Ударной волной толкнуло, кинуло на пол и присыпало мусором. Ударом, похоже, из него выбило сознание окончательно.

Спустя пару мгновений Пётр открыл глаза, было совершенно не понятно, жив ли кто. Помещение заполнилось непроглядной бетонной пылью, которой ранее всё здесь было припорошено. Пётр закашлялся и бросился к окну, проверить, что там с Михалычем и остальными бойцами, что вели огонь из оконных проёмов. От резкого рывка его повело, он чуть не упал, и на половине пути практически столкнулся с пулемётчиком. Лишь благодаря ловкости, довольно нехилого по габаритам Михалыча, Пётр вновь не полетел на бетонный пол.

Пулемётчик что-то прокричал, но Пётр совершенно не слышал, тогда он просто махнул рукой и потащил его за собой. Они оказались у задней стены недостроенного дома, в котором отстреливались. Казалось, ещё один взрыв совершенно не повлиял на группу, только к копоти прибавилась пыль, которой было засыпано и измазано все.

Бойцы бросили пару дымовых гранат, и вновь рванули куда-то назад. Пётр не смотрел по сторонам, лишь пару раз заметил бойцов ведущих огонь рядом с ним, но приглушенных выстрелов совершенно не слышал. Он вообще не особо понимал что творится, все его силы уходили на то, что бы двигаться быстро и не завалиться позорно в грязь лицом. Хотя какая тут грязь, дождей уже как с месяц нет, но Пётр вдолбил себе это в голову, и лишь благодаря этому держался. Наконец они добрались до очередного здания, и засели где-то на втором этаже.

Взрывов больше не происходило, хоть бойцы и вели активный огонь. Пётр опять сидел у стены, пытаясь прийти в себя. Глова трещала, и был слышен лишь этот назойливый звон. В дополнение ко всему руки Петра тряслись и его тошнило. Но постепенно, когда он успокоился, негативные ощущения начали отступать.

Когда ему показалось, что он начал слышать ответный огонь бандитов, которые стреляли без глушителей, на улице что-то особо громко загрохотало. Похоже, наши подъехали, подумал Пётр. Он узнал звук выстрелов тридцати миллиметровой пушки, которой было оснащено большинство техники бункера.

После этого, спустя буквально полминуты, всё утихло. Бойцы у окон расслабились, отошли от них и принялись перезаряжать своё оружие. Ну конечно не всё сразу, кто-то и остался наблюдать, через окна и через вход. К Пётру подошёл Михалыч и потрепал его за плечо.

– Пётр Ильич, вы как? – еле расслышал Пётр.

– Да вроде прихожу в себя, Харитон. Хоть голова и гудит, да слышу плохо, – попытался ответить сквозь звон Пётр, но, похоже, вышло сильно громко, да и вообще Пётр что-то заикался.

– Говорил же я вам, активные наушники надевать надо! – уже погромче произнёс Михалыч, потянувшись за аптечкой. Дал Петру какую-то таблетку, положил смоченный из фляги компресс на лоб, да обмотал вообще всю голову бинтом. Пётр не особо понимал что он делает, но вроде стало получше.

– Да прав ты, прав, Харитон, это я дурак старый, молодёжь не слушаю, – тяжело вздохнул учёный.

– Да какой же вы старый? Вон на шестьдесят выглядите, да и ещё бодрячком, как молодой по буеракам местным, промышленного толку, скачете. Я думал вытаскивать вас будет гораздо сложнее. Ладно, – он опять хлопнул Петра по плечу, – приходите в себя, я с вами тут посижу. Там наши уже выбили бандосов, сейчас под прикрытием техники будут патроны и прочее барахло грузить.

Пётр что-то невнятно пробормотал в ответ и откинулся, пытаясь устроиться поудобнее и прийти в себя. От резкого движения особо сильно закружилась голова, и он чуть не упал со стула. После этого Михалыч помог ему добраться до какой-то лежанки и прилечь на бок. Фу-ух, ну и денёк выдался.

Глава VIII

Александр.

7 Августа, понедельник, утро.

Устроиться мы решили как раз в башне. Судя по её виду, даже если мутант-гигант будет её таранить, она преспокойно выдержит его натиск. Правда если начнёт ломиться самый захудалый заражённый… Думаю хлипкая входная дверь не сдюжит такого надругательства, и сдастся перед его напором. Надо бы какое-нибудь решение этой проблемы придумать, а то страшновато так жить, приходиться по очереди спать, да постоянно дежурить.

После того как мы добрались сюда, сразу принялись за уборку и обустройство, а то есть такое ощущение, что задержаться тут придётся. Притащили даже пару кроватей из соседнего здания. Правда без матраса, но если накидать тряпок и лежать на спальном мешке – вполне сгодиться. Как раз и опробовали, как закончили с облагораживанием башни, это заняло неожиданно много времени. Хлама в здании было дофига.

Потом занялись перевооружением, а вернее переодеванием. Шлем для Василька отыскали, гардероб обновили. Запас амуниции пополнили. Да и вообще я ещё раз перерыл все запасы роты прикрытия, отложил ПНВ, с запасом, да ещё интересную штуку нашёл. Навороченный бинокль, в котором не то что дальномер и целеуказатель был, даже тепловизор имелся. Не знаю зачем он мне, раз всё равно в черноту намереваемся, и там он испортится, но поиграться с такой штукой, было довольно занятно. Покончив с шлифовкой снаряжения, наконец-то завалились спать.

И вот, поутру, перекусив и приведя себя в порядок, мы двинулись к границе. Хоть посмотреть на неё, да засечь, сколько времени в ней можно продержаться. Первым выйти решился я, а то что это, сколько уже на этой планете, а не разу даже не бывал в такой интересной её части.

– Ты лучше сразу все, кроме одежды, снимай, – посоветовал Василёк, – а то быстро в негодность придёт. У меня даже часы от черноты поломались, а дорогущие были…

Не став спорить с более опытным сталкером в делах чёрной зоны, я остался в одном исподнем. Вернее в штанах от горки и боевой рубахе, ну и берцах конечно, правда обувь не моя, но уже вроде разносилась. Пора делать первый шаг. Собрав все моральные силы, я как в прорубь нырнул.

Мир в глазах перевернулся, я пошатнулся, но с трудом смог устоять на ногах. К горлу подступил ком, но я уже начал приходить в себя, и перестал раскачиваться, как какой-то мертвецки пьяный пешеход. Собравшись, я двинулся вперёд. Трава вела себя просто удивительно, хрустела и ломалась под ногами, и была твёрдой, в отличие от своего нормального состояния. Этот необычный звук разгонял тоску однообразной, безжизненной пустоши, что тянулась до горизонта, на стыке резко переходя в голубизну неба, лишённого любого намёка на хоть самое мизерное облачко.

Теперь моя задача, по плану проверки, что мы с Васильком обсудили, прохаживаться туда-сюда, ведь в походе за черноту мы не будем сидеть на попе ровно, так что даже если это ни на что не влияет, но при испытании времени пребывания в черноте нужно активно шевелиться. Придётся пройти около семидесяти километров по степи, а потом ещё десять с гаком по лесу до ближайшего нормального участка и, скорее всего, это займёт не менее суток. Местность – пресечённая, а мы с грузом.

Пока не знаю, как нам достичь этих результатов или сократить время. Но когда Василёк активно выбирался в черноту ещё в самом начале, с первоначальных, жалких пары минут пребывания, он смог натренироваться до полноценных, уверенных, получаса. Может путём таких вот тренировок удастся чего-нибудь достичь, сравнимого с необходимым временем.

Размышляя о планах на будущие тренировки, я и не заметил, как прошло уже больше получаса, а я продолжал спокойно прохаживаться туда-сюда. Чёрная трава уже настолько втопталась, что совершенно перестала хрустеть, и нам с Васильком, что на всякий случай сидел по близости со своим пулемётом, стало гораздо легче болтать.

И не просто болтать, я старался хотя бы в теории, передать ему те знания, коими обладал, и которые стали невероятно полезны для любого человека, что перенёсся в этот мир. Тактика малых групп и полевая медицина, тонкости в обращении и обслуживании оружия и прочее, и прочее, даже способы завязывания шнурков на берцах, между прочем очень важный аспект современной войны. Да и Василёк смотрится сущим идиотом, со своими бантиками, завёрнутыми за голенище, которые периодически вываливаются от туда, и болтаются как какие-то сопли.

И времени на болтовню хватало, как это не поразительно, но лишь спустя пять часов, проведённых в черноте, мне стало как-то неожиданно тяжело передвигаться. Ноги довольно стремительно, буквально за полчаса налились свинцом, и хотелось где-нибудь присесть, немного передохнуть.

– Двигаться нужно ёлочкой. Практически везде. Это значит что ты смотришь туда, куда несмотрю я, в таком случае, если группа большая, направляя оружие в разные стороны по очереди, это выглядит как ёлка, от того и название пошло. Мы с тобой, в большинстве случаев будем действовать так: я контролирую справа, ну а ты, соответственно, слева, тогда тебе реже придаться мучатся с переходом плеча, – не выдержав, я прервал свой немного сумбурный, монолог, – сейчас, погоди, я отойду на секунду.

Большой булыжник, неведомо как занесённый в эту степь невероятно манил меня. Подойдя к нему, я сразу уселся, и почувствовал себя гораздо лучше. Фу-ух. Можно хоть ноги наконец-то вытянуть и расслабиться. Спустя пару минут глаза без моего ведома, слиплись, и я заснул, не обращая внимания на удивлённые окрики Василька.

– Санёк! Ты как, живой?! – кто-то хлопал меня по щёкам, что отдавалось невероятной болью в гудящей голове.

– Харе меня хлестать! – простонал я, сплёвывая хрустящий песок, что стоял на зубах, – Василёк, дай воды, хреного что-то.

Спустя мгновение в руку уткнулся бок фляжки своим тканевым боком в тёмно-зелёном чехле. Прочистив горло, и даже полив немного на лицо я пришёл в себя.

– Чего стряслось? – поинтересовался я у Василька.

– Да ты вдруг прервался, ушёл к камню, сел и не реагируешь, – махнул напарник рукой в сторону глыбы, – ну я заволновался, а потом вспомнил, в одной из групп так человек погиб, который так же испытывал, сколько там можно продержаться. Рванул вот, вытащил тебя, а ты лежишь и в себя не приходишь, мне даже сначала показалось что пульса нет, но только потом понял, чувствительность у меня из-за того что кожа огрубела, пропала. По дыханию понял, что ты жив.

– Понятно… – задумчиво протянул я, – и сколько в итоге вышло-то?

– Я, честно говоря, в шоке, – Василёк глянул на новенькие наручные часы, – пять часов и сорок восемь минут. Абсолютный рекорд так сказать. Со значительным опережением всех соперников.

– Нормально, – не разделял я его восторгов, – конечно, хорошо, что не пять минут, но нам нужно больше, в разы больше. Восемьдесят пять километров по пересечённой местности, да ещё к тому же чёрной, это тебе не хухры-мухры.

– Что-то ты слишком скептически настроен, прошло сколько времени? Даже меньше месяца, а ты уже вон, считай шесть часов в черноте, с такими темпами мы в миг на той стороне будем, – Василёк принялся разоблачаться от всей снаряги, – сейчас ещё я проверю, сколько теперь могу. Чувство у меня есть такое, что теперь, когда тело так изменилось, я смогу ещё больше провести в черноте.

– Давай, давай, попробуй, мне тоже так кажется. Но то что месяц тут – совершенно незначительный срок… В этом я что-то сомневаюсь, – сохранял свей скепсис я.

– Да ну тебя, – Василёк лишь махнул рукой и захрустел травой на новом участке черноты, – мы спешим что ли куда-то? Местечко тут спокойное, так что всё успеем, даже если это год займёт.

И мы не ошиблись в том, что Василёк тоже должен был прогрессировать. Восемь часов и тридцать пять минут! Такие цифры даже меня обрадовали. Если вначале Василёк проводил в черноте полчаса, то при сохранении темпа, через месяц с лишним мы сможем уже рвануть на ту сторону. И есть у меня надежда на то, что если мы будем активно тренироваться, то даже быстрее достигнем результата. Ведь когда Василёк ежедневно заходил в черноту, он постепенно к ней приспосабливался, а потом, перестал, и вот какой прогресс, даже без посещения зоны. Но это дело будущего.

Сейчас мы уже тут сидим, хрен знает сколько, давно уж отвечерело, так что нам обоим просто необходимо очень плотно откушать. Да и такое чувство у меня, что пора третью жемчужину есть, голова побаливает что-то. Или это последствия от пребывания в черноте?

Пока мы возвращались, принимали пищу да ко сну готовились у меня зрела одна интересная идея, которую, поутру, после приёма жемчужины, предпоследней, Василёк, троглодит эдакий, уже практически всё съел, я и решился реализовать, немного отложив поход к черноте. А удумал я немного обезопасить пункт нашей временной дислокации. Мелкие заражённые меня конечно не пугают, даже если они выломают дверь – до нас не доберутся, а вот люди… В такие отчаянные времена они редко заходят в гости сахару попросить, а к нам зайти очень просто, и попросить у нас можно много чего, не только сахар. И я не сомневаюсь, что кто-то в наши дня и за сахар готов ближнего своего удавить.

Что бы такой риск минимизировать, нужно укрепить дверь. Всё остальное тут в полном порядке, и если бы не она, можно было бы от артиллерии и штурма в башне прятаться. Укрепить, конечно, можно, но с такой основой, даже если её в металл закатать – всё равно бесполезно. А вот добавить новую дверь, можно попробовать.

И можно даже не тащиться по замертвяченой Москве в поисках нормальной двери, она тут под боком. Сделанная из бронестали, двустворчатая, ну и одностворчатая тоже.

Я решил попробовать подкатить БМП к башне, предварительно распахнув двери десантного модуля. Получиться такой своеобразный, пятнадцати тонный, шлюз. Правда если не повезёт, и у недоброжелателей будет ключница, мы предстанем перед ними считай что без штанов, да и к тому же покажем где сидим этой интересной конструкцией.

Мелькала мысль, как и от этого, обезопаситься. Можно заминировать вход. Не какой-то бездумной нажимной миной, а хитрой системой, что имеется у нас в наличии. Хочешь зайти в башню – тыкнул кнопку на пульте, мины выключились, зашёл внутрь, и назад врубил. Но я не решился. Поставить конечно смогу, но я всё же не сапёр… Вдруг что не так, или я не понимаю чего? Отсыреет мина и рванёт прямо, когда я буду, заходит в башню. В общем, без специалиста я не стал рисковать с такой тонкой, и опасной техникой, хоть идея была и довольно интересной. Так остался небольшой риск. Но я расценил его как совершенно незначительный, и забил.

Теперь сижу на месте мехвода, вспоминаю, как вообще это всё работает, и надеюсь, что за месяц простоя тут ничего не испортилось. Да и мне бы самому что-нибудь не испортить. Всяких кнопок и тумблеров тут не счесть, хорошо, что я хоть примерную последовательность помню, где там АКБ включить, где рычаг ручного тормоза, ну а где масло по системе пустить, или что там с ним делается, даже давление какое нужно помню. Вроде всё правильно сделал, все лампочки зелёные, кроме той, что говорит о том, что я, бездарь эдакий, забыл закрыть двери. Надеюсь, с этой проблемой машина вообще сможет с места тронуться.

Смогла. Да ещё как! С места в карьер можно сказать, да так активно, что я со всего маху выбил забор огораживающий стоянку, да поцеловался с фонарным столбом. В прямом смысле поцеловался, правда, не со столбом, машину дёрнуло, от удара, и я, совершенно этого не ожидавший приложился об внутреннюю часть триплекса. Видимость и так была на нуле, а во время удара я её вообще полностью лишился, плюс руки дёрнулись, так что пока окончательно не затормозил, успел влететь в гору битого шифера, что незнамо, зачем тут валялся. Захрустело так, что рёв мотора боевой машины показался лепетанием младенца. Даже активные наушники немного прифигели.

– Какого дьявола ты так шумишь?! – зашипел гневный голос Василька, что прикрывал весь этот балаган с башни, в наушниках, – мутанты, наверное, со всей Москвы прибегут!

– Ну… Так вышло, что ты хочешь, с техникой не особо знаком, – немного сконфуженно ответил я, потирая ушибленное место, – зато теперь всё ровно будет, завёлся – это главное.

Дальше и правда, легче пошло. Маневрировать на гусеничной технике это, конечно, совершенно не то, что на колёсной, правила движения чуть ли не диаметрально противоположны, и то, что на машине можно с лёгкостью проделать тут чревато неприятными последствиями, особенно сложны повороты. Если особенно тупой можно или заглохнуть, или вообще трак слетит.

Стоянка ровным плацем не была, так что я, собирая все препятствия, что неосмотрительно торчали из земли, и неуклюже пытаясь вписаться в повороты, двинулся к цели. На преодоления пары сотен метров потребовалось довольно много времени, под полчаса, что вновь сильно огорчило Василька, который там уже чуть ли не короб отстрелял.

Мутанты реально меня услышали, правда, только с ближайшего жилого района, но и это довольно много тварей, и ему пришлось их отработать. Благо боеприпасов пулемётчику хватало, а за свою безопасность можно было не беспокоиться. Да и за мою тоже, если жареным запахнет просто захлопну двери, и я спокойно могу обороняться. Есть бойницы. Да и пушка есть, спаренная с ПКТ, даже ПТУР’ы, правда я не особо представляю как это всё работает.

Но в итоге удалось провернуть этот манёвр, как и задумывалось. Прямо перед башней я вылез осмотреться, всё ли правильно? Открыл каким-то образом захлопнувшиеся назад створки и принялся сдавать назад. Немного переборщил, и пристыковка к башне вышла жестковатой. Опять дёрнуло, стукнуло по камню и мерзко заскрежетал и заскрипел металл. Надеюсь не сломал технику… Хоть её и полно, но если створки отвалятся будет грустно.

Армейская техника оправдала свою готовность встретиться с самым гениальным срочником или с самыми тяжёлыми условиями эксплуатации. Внешне, на первый взгляд и попытку расшатать конструкцию, всё было цело и вполне надёжно. Спокойно можно было влезать в технику и вылезать из неё.

Попытался войти в башню, но вот незадача, дверь открывается на себя, а тут непредусмотренное строителями препятствие. Пришлось кое как изворачиваться во всё же не очень просторном десантном модуле и выбивать дверь. Сделал я это вообще лёжа, пнув нерадивую деревяшку сразу двумя ногами. Ей бы и одной хватило, так что, затрещав и захрустев дверь, влетела внутрь башни.

– Василёк, ну что там? – произнёс я в гарнитуру.

– Да вроде всех прибил, – зашипело в ответ, – а что, готово?

– Давай вниз сюда, протестировать нужно, пролезет ли твоя толстая туша в люк, а я пока сверху посижу, посмотрю.

Все было прекрасно. И Василёк свободно пролезал и защита базы вполне неплохая теперь у нас имелась. Хоть спать можно будет спокойно и без этих утомляющих и морально и физически дежурств. Недолюбливаю я это необходимое дело. У меня организм интересно реагирует, когда я ему пару часов спать не даю, похоже он врубается, что видно не судьба, и спать остальную ночь совершенно не хочется. Даже заснуть очень трудно, днём и то, под лучами солнца легче уснуть. Хоть и звучит неплохо, на посту не заснёшь, да и глаза не слипаются, но мне всё равно неприятно. Мучает меня скука, прямо гложет, хоть я и внимательно в округу всматриваюсь, выискивая любое шевеление или притаившегося врага, да бывает голова следующим днём болит от такого. Хотя в крайнее время вроде перестало, вообще голова болит только тогда, когда шарики принимать пора. Походу, регенерация спасает, спасибо ей за это.

После создания безопасного места мы продолжили его постепенно обустраивать, ну параллельно с тренировками, что спустя пару дней вышли на накатанную. Необходимо по максимуму, практически до того момента, как вырубишься пробыть в черноте, потом, если это я – отдохнуть двенадцать часов, ну а Васильку вообще десять. Иначе результаты не только не улучшаются, а становиться даже хуже чем раньше. Необходим период восстановления от воздействия черноты.

Но, несмотря на трудности, это всё же имеет смысл. Когда как, но в среднем по пять минут за тренировку прибавляется. Конечно, с такими темпами тренировки затянуться, но кто говорил, что будет легко? Что бы достичь установленной мною планки – сутки в черноте, нам понадобиться что-то около полугода, если не произойдёт ничего экстраординарного. И сейчас ещё не понятно, сможем ли мы провести столько времени. Василёк съел крайнюю красную жемчужину, уже аж пятую для него, при том что мне пришлось съесть всего лишь три, похоже, это плата за его изменившееся тело. Мне кажется, он даже ещё больше вырос, ну а я, честно говоря, и рад, не хочется терять свой привычный вид, не готов я ещё к такому, даже ради значительно возросшей физической силы и выносливости, что в этом мире значительнее важнее внешности. Так что теперь мы переходим на виноградины. Рассасывать их конечно не так приятно, как глотать жемчужины, и приятного ощущения тепла нет, да и просто мерзко немного… Особенно это шелуха что остаётся, немного пугает, и мне определённо кажется что это яд.

Если запаса не хватит на полгода, придется что-то думать. Для начала пойти собрать трофеи с тех тел, что убил Василёк, пока прикрывал создание безопасного входа, если не хватит. М-м-м… Ну, если не хватит, тогда и подумаю, как решать это вопрос. Может просто пошуметь и подозвать тварей сюда, с безопасной точки всех их завалив.

Тест потребления занял ещё шесть дней, из-за того что эффект жемчужины долго проходил, а требовалось узнать сколько виноградин необходимо каждому, и показал, что мне нужна одна штука на три дня, ну а Васильку примерно в два раза больше.

Считай одна виноградина в день на двоих. Не знаю как с этим тут, но наших запасов в 354 виноградины, хватает практически на земной год. Это вполне обнадёживает. К тому же у нас есть ещё и неизвестные трофеи, и в особо чёрный день можно будет рискнуть и попробовать съесть их. Желательно попробовать не на себе, и не на Васильке, конечно, тоже. Найти подопытного какого-нибудь, хотя мне кажется что легче необходимое количество заражённых настрелять, чем живого человека найти.

Но всё равно, тренировки займут невероятно много времени, и у меня в голове неспешно строился план как это время сократить. В один день я прервал обучения тактике и завёл разговор с напарником.

– Василёк, вот ты же в курсе, что узнали остальные группы? Слышал что-нибудь про транспорт в черноте? Вон твои же машинки на колёсиках работали, даже если тонкая механика портиться, в чем проблема проехаться на велике? – обратился я к Васильку, что быстрым шагом наворачивал круги уже по давно ставшей совершенно однородной полянке, – может он и быстро сломается, но сколько-то мы успеем проехать.

– Я не особо в курсе, слышал, что только там проверяли что-то и результаты у них – ни к черту, – покачал головой Василёк, – но я тоже думал об этом. Определённого ответа, что это невозможно, нет, а куковать тут полгода… Меня как-то это не особо прельщает.

– Почему мы тогда вообще раньше это не обсуждали? – удивился я, – давай сгоняем, надыбаем какой-нибудь велик для бездорожья, что без проблем покатит по этой черноте.

– Да я только за! – воскликнул напарник, – только как мы его потащим? В канализационный люк же его не засунешь, придётся, что ли разбирать, или ещё что.

– А вот это как раз не проблема, – немного самодовольно заявил я, – уже думал над этим, и есть решение. Мы не полезем по подземке, мы поедем!

– На чём? – удивился Василёк, – заражённые с лёгкостью порвут институцкие тачки. Это самоубийство.

– Даже не думай об этих вёдрах, – махнул я рукой, – я же смог на БМП доехать до вышки? Вот на боевой машине и поедем.

– Ну, ты, конечно, сказал, доехал, – хохотнул Василёк, – скорей пробил себе проход сквозь все, что из земли торчит. С таким мехводом как ты, мы скорей врежемся в стену ближайшего дома, чем доедем до веломагазина.

– Слишком ты всё утрируешь, – немного огорчился я за свои водительские таланты, – если ехать на трассе по шире – в здание не врежемся, а для бронетехники ничто кроме здание не препятствие, да и не всякие здания могут её остановить. Конечно, сначала пособираем фонарные столбы и брошенные машины, но я уверен, что мне удастся быстро приспособиться.

– Ну, в принципе… – Василёк всё же задумался о моем предложении по серьёзнее, – а что будем делать с теми заражёнными что увяжутся за техникой? Я уверен, такие будут и ещё я уверен в том что никто из нас не умеет стрелять из пушки.

– Это да, – согласился я с напарником, – тут и правда продеться по возиться. Но это же армейская техника, даже самый тупой срочник должен управиться прочитав руководство. У нас конечно руководства и ценных указаний вышестоящих нет, но и мы же не самые тупые срочники. Разберёмся как-нибудь.

– Ты просто предлагаешь понять как работает военная техника методом тыка?! – поразился Василёк.

– Ну а почему бы и нет? Если что-то сломается никто нам тумаков не надаёт, да и не критично это, просто продолжим эксперименты на следующей машине. А если мы будем настолько, м-м-м… Неосторожными что угробим все одиннадцать БМП, мы знаем где находятся стоянки ещё двух групп.

– Кстати о стоянках, – неожиданно вклинился Василёк, – не думал раскрыть их местонахождение?

– В смысле? – не понял я его предложения.

– Ну, у нас же есть мощная радиостанция в технике, свяжемся с выжившими и расскажем им где стоит техника и лежит куча разнообразного снаряжения, – решил заняться филантропством Василёк. Занятие кстати как раз для нас. По нынешним временам иметь одиннадцать БМП и кучу стволов на двоих – по хлеще чем быть миллиардерами в нашем, старом, мире.

– Ну не знаю, – задумался я, – а тебя жаба не душит?

– Душила, но я её переборол. Санек, – вкрадчиво обратился он ко мне, – сам же понимаешь, нам и богатств одной группы за глаза, зачем тем вещам просто стоять без дела? Они же могут спасти множество жизней.

– Да я и не спорю, – вздохнул я, – ты совершенно прав, и я согласен, что это благое и нужное дело, главное каким-нибудь безпредельщикам не отдать в руки бронетехнику. И раз ты предложил, то и тебе, так сказать, в награду за проявленную инициативу, и заниматься поиском подходящих людей для промышленного сбыта оружия и бронетехники с взрывчаткой.

– Я всё сделаю, – радостно кивнул Василёк, – только объяснишь мне, как пользоваться радиостанцией.

– Я и сам, честно говоря, не в курсе, но думаю ты разберёшься, там не должно быть сложно.

Пока Василёк прохаживался по черноте а я прикрывал, мы окончательно подрихтовали наш план, и, закончив, отправились в башню. Необходимо немного расширить интервалы отдыха и в это время изучать технику да рассматривать карту, строить план операции и думать, куда лучше двинуться. Как раз этим я и занимался, разложив кучу бумажных карт из офицерского планшета, делая в них пометки карандашом, когда меня вызвал по рации Василёк.

– Иди сюда скорее! – хрипел его голос в отсоединённой от гарнитуры и отложенной рации, – я с радиостанцией разобрался и выживших обнаружил.

Услышав такие новости, я поспешил к нашему тамбуру, что теперь не только отвечал за вход в башню, но и был пунктом дальней связи.

Василёк сидел в кресле командира и, сняв шлем, слушал что-то в наушниках, что были присоединены к радиостанции. Кстати вполне современной на вид, я от неё ожидал всяких тумблеров, переключателей и прочей, советско-непробиваемой электроники.

– Ну что там? – сходу обратился я к напарнику.

Он подозвал меня и отсоединил наушники, выведя принимаемую передачу на динамики. А там было что послушать. Записанное сообщение монотонно повторялось раз за разом. Там говорилось о том, что большой анклав выживших образовался в Раменках, и принимает ещё больше людей. Они даже готовы выслать группу на бронетехнике, если кто-то выйдет с ними на связь, ну или предлагалось своим ходом добираться. Указали адреса и что удивительно – станции метро, куда выжившим нужно стремиться и где их примут.

– Ну что ты тут надумал по этому поводу? – выслушав передачу, поинтересовался я у Василька.

– Нужно им отдавать все. Видно серьёзно делом они занялись, вон даже спасают не только себя, но и других, – высказал своё мнение напарник.

– А вдруг это просто замануха? – я как всегда был более скептично настроен, – приедет народ, а там лишним по пуле в голову, хабар на базу, ну а девушек, если красивые, понятно куда.

– Да ну не, – замахал массивными руками Василёк, – такое поведение было бы понятно для людей после ядерной войны или чего-нибудь такого, когда ресурсы в дефиците. Ну а сейчас всё сохранилось, бери – не хочу.

– Не скажи, – немного удивился я его суждениям, – наша ситуация похуже чем ты тут рисуешь. Ресурсы даже более труднодоступны. После ядерной войны хотя бы есть шанс что-то успеть урвать, пока критическую дозу не хапнул, а тут тебя сто процентов мутанты схарчат. Народ будет ещё более озлоблен и любыми способами будет грести на себя.

– Ну не знаю… – задумался Василёк, – давай просто с ними пообщаемся и там решим, нормальные это люди или нет.

– Резонно, – махнул я рукой на напарника, ведущего себя немного не соответствующе изменившемуся образу. Похоже, ему только мышцы нарастило, да черты изменило, внутренне он всё тот же младший научный сотрудник исследовательского института экспериментальной физики, – вызывай их.