Текст книги "Алина"
Автор книги: Александр Андреев
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Подруга с неохотой сняла руку с шеи Артема, встала, не преминув потянуться по-кошачьи.
«Шлюха!»,– Алина едва сдерживала раздражение.
—Люда, это Ленин муж, прекрати!– прошипела тихо, чтоб не слышал Артем. Впрочем, он как раз вышел из-за стола, скользнув в коридор.
—У него та-а-а-а-кой стояк!—пьяно рассмеялась визитерша,– ну ты чего, тебе жалко что-ли? От него не убудет, правила гигиены я знаю! А, может, ты завидуешь? Так у тебя ж хата нынче свободна, давай позвоню приятелю Лукаша, он очень даже ничего… Разойдемся по комнатам, как в старые добрые времена… Обкатаем молодых жеребчиков!
И тут Алину прорвало.
—Значит так,– отчеканила она, сжимая пальцы в кулаки. Раньше ей это помогало сдерживать гнев. А когда все же не помогало, снижало риска травмировать руку об голову соперницы,– Ты сейчас пьяна. И тебе повезло, я дам тебе шанс уйти по-хорошему. Собираешь манатки, и валишь. Чохом.
—Да ты чего, Лин?
—Считаю до пяти, и кто не спрятался…
В руку очень удобно легла увесистая скалка.
—Дура! Да тебе лечиться надо!– не с первой попытки попадая в туфли, огрызнулась гостья.
—Четыре!– грозно сдвинув брови, надвинулась Алина. И бросила вслед, уже в спину: – И не дай бог, я тебя увижу рядом с Артемом, Аликом или Леной!
Возвращаясь, столкнулась с Артемом. Он нес бутылку марочного, припрятанного, видимого, в дальний угол от жены.
—А Людмила где?– обвел он взглядом опустевшую кухню. Заметив скалку, недоуменно спросил: Пироги будем месить?
—Раскатывать!– оборвала женщина. Кончик скалки уперся в грудь зятя, прошелся вниз, до паха,– Губу кое-кому нечего раскат…
Парень привлек ее к себе, поцеловал страстно, с ходу занявшись грудью. Она оттолкнула зло, замахнувшись скалкой.
Артем ощерился.
—Да вы что! В доме две бабы…,– он указал на вызывающе выпирающую палатку,– и обе только дразнят!
—Иди подрочи, бедняжка!– выпалила Алина не заботясь ни об Артеме, ни о соседях, вполне могущих услышать вопль души.
Парень вспыхнул, развернулся, хлопнул дверью комнаты. Алина отбросила скалку, вышла на балкон. Вечерний воздух, уже довольно свежий, паче чаяния, совсем не бодрил. Скорее, наоборот, ее сильнее повело от выпитого. В руке появился телефон, короткий набор и…. Номер мужа оказался предусмотрительно выключен.
Она задумалась, поставив себя на место Артема. И ведь правда, две бабы в доме… А он как неприкаянный… острая жалость, усиленная еще одной стопкой коньяка, пронзила сердце. Через минуту Алина, переминаясь с ноги на ногу, как школьница, стояла перед дверью в комнату молодых.
Тук-тук-тук,– выбили осторожно костяшки по шпону,– Артем, прости меня! Можно войти?
9.
Не дождавшись ответа, толкнула дверь. Свет зажигать не стала, шагая вдоль узкой желтой полосы, проникающей через не прикрытую дверь. Футболка, небрежно сброшенная на спинку стула, рядом трико. Артем лежал лицом вниз, совсем по-детски обняв скомканную подушку.
Она села рядом, нерешительно прошлась пальцами по волосам Артема. Погладила шею. Наклонилась, согрев дыханием и поцеловав макушку. Распрямилась, заставив скрипнуть матрац. За окном, совсем рядом, прошуршал по двору шинами автомобиль. Тявкнула возмущенно собачонка. За стеной соседи включили телевизор. Теперь ладони легли на мужские плечи с обеих сторон. Прошлись по бицепсам, оценив силу юности. Вернулись. И славянскими языческими ладьями, скомкав волнами накинутое поверх тела невесомое одеяло, направились вниз, пока не достигли бедер. Алина сжала пальцы, расслабила. Заскользила руками вверх, свернув на полпути к лопаткам. Следовать затем по длинным мускулам спины было чистым наслаждением. Она прикрыла глаза, сосредоточившись на чувственном тактильном ощущении. Хотелось, чтобы это захватывающее, упоительное чувство близости не заканчивалось никогда. Не открывая глаз, Алина склонилась к Артему. Поцелуи, мягкие, как кошачьи лапки, краткие, как клевок воробья и нежные, как весенний ветерок посыпались проливным дождем. Уже через полминуты юноша, не выдержал и, застонав, перевернулся.
—Что ты делаешь со мной… Алина?
В полутьме глаза его горели желаньем. И матерчатая палатка внизу вздымалась как никогда круто.
—Соблазняю тебя,– Алина повела плечами, халат упал по покатым плечам, обнажая грудь.
Ладони теперь путешествовали по мужскому торсу, добираясь до ключиц, опадая осенними кленовыми листьями к косым мышцам живота. И вновь взмывая к шее.
Знакомство с новым, восхитительным рельефом, с каждым поглаживанием, с каждым отступлением и каждой атакой становилось все интимней, все острее, все непосредственнее.
Действо заворожило настолько, что она вздрогнула всем телом, когда на соске сомкнулись мужские губы. Сомкнулись не привычно, как в супружеской спальне. И не требовательно, как при поспешном рандеву пылких любовников. Нет, это было касанием пробным, робким, одновременно просящим и ласковым. При втором поцелуе перед ее зажмуренными накрепко глазами предстал почему-то наивный олененок, тянущий забавно шевелящиеся бархатные губы к матери.
Пальцы наощупь охватили выгнутую янычарским ятаганом плоть. Ловко освободили от лишнего. Начали качать, медленно, ненавязчиво. Артем промычал в ответ что-то прямо ей в грудь. И тут же оказался у губ, юный, порывистый. Такими же были первыми касания– жадными, напористыми, неконтролируемыми. Однако, опыт одолел юность, принудив вернуться к ласкам томным, размеренным, такт которым задавала покачивающаяся на фаллосе рука. Алина млела от подхвативших бюст крупных мужских ладоней, от горячих мужских выдохов, ветром пустыни обжигающих ее кожу, от задорной железобетонной твердости, обузданной ее ладонью. Целовалась она самозабвенно, забыв обо всем на свете. Квартира, город, другие люди, все, кроме нее и Артема, потерялись в кружащейся разноцветным конфетти карнавальной жаркой метели. Сию минуту существовали реально только Он и Она, единственные живые существа во вселенной, стремящиеся любой ценой к соединению, мистическому, и, одновременно абсолютно точно осознаваемому физически соитию!
Когда Артем дотронулся до нее там, раздвигая в сторону сокровенные занавеси, она уже была готова. Ждала, надеялась, предвосхищала. Влажность стекла, обволокла его пальцы, как мед.
—Сразу двумя,– ободрила начинающего спелеолога Алина, и, выждав миг, решительно наехала бедрами,– Т-т-т-а-а-а-а-к!
Целоваться, лаская друг друга руками, оказалось неожиданно, как в далекой студенческой поре, сладко. Не то, что бы подобное они с мужем не практиковали вовсе. Но все стало как-то предсказуемо, невнятно, обыденно. Сейчас же все происходило будто в первый раз. Словно в комнате, оставшись на один вечер без присмотра, уединились для запретного свидания подростки.
—А-а-х,– мягко простонала женщина в ухо любовника, когда его пальцы особенно глубоко вошли в нее.
—О—о-о-у,– не смолкал Артем, пока ее, смоченный в предэякуляте кончик пальца, покружив вокруг дырочки, соскальзывал по уздечке.
—Хочешь…,– в висках Алины властно стучал алкоголь,– я тебя… поцелую… туда?
—Хочу,– почти прорычал парень,– очень хочу!
В мгновенье ока Алина оказалась перед ним на коленях. Удерживая в руке, коснулась величавой короны коротко, едва-едва. Совсем так, как он впервые коснулся ее соска.
Он потянулся к ее затылку, но был остановлен тихим, но бескомпромиссным:
—Без рук. Иначе все прекратится.
Парень лишь глубоко вздохнул.
Но уже через миг его вздохи сменили тональность. Алина, чуть сместившись, обхватила нос его корабля колечком пальцев и принялась одаривать короткими поцелуями борт по всей длине. Время от времени она отстранялась, как художник, делала пару взмахов рукой, натягивая уздечку, любуюсь в полумраке грозно раздувшейся до совершенно неприличных размеров головкой. После возвращалась к основному занятию, меняя борта, слегка отклоняя нос фрегата вверх или вниз, неожиданной волной языка проходясь по бушприту уздечки. Ей нравилась эта игра! Ей нравился этот член. Ей нравилось быть такой,– раскованной, опытной, возбужденной. Желанной, наконец!
И когда Артем прохрипел:
—Я…Я сейчас… уже!
Она знала что делать. Пальцы покладисто нашли заветный бугорок. Другая рука выкрутила грубо сосок.
—А-а-хр!– густая молочная струя взвилась великолепной аркой в воздух.
—Шлеп!,– приземлилась смачными комками на груди.
—«Еще, еще, еще!»,– внутренне умоляла Алина, подползая на коленях ближе, не переставая теребить клитор. Ее накрыл восторг, сродни эмоциям девушки, впервые увидевшей салют. Вторая рука дотянулась, схватилась, направляя начинающий снова дергаться в чувственном экстазе член.
—На, сука!
Ладонь Артема легла рядом, чуть накрыв ее, заставив двинуться яростно, помогая всплеску.
—Шлеп! Шлеп! Шлеп!– кляксы спермы расплылись по лицу, склизко растекаясь к уголку рта.
—Щедрый!– выкрикнула Алина, слизнув самую шуструю каплю. Живот взорвался судорогой, и в голове стало легко-легко. А вот колени отказались держать вес.
—Возьми!– Артем, дернувшись вперед, к губам, промахнулся и третьей струей оросил волосы любовницы. Капельки семени блестели в прядах, как мелкие алмазики аристократической диадемы.
«Ну вот и случилось,– подумалось Алине, пока она поднималась с ковра. Она по инерции подхватила уже опавший пенис, дала ему дружеское сжатие. Потрепав по щеке, потянулась поцеловать Артема. И ей очень понравилось, что он и не подумал отстраниться.– Кажется, я влюбилась……………………. Не забыть проветрить здесь. И прибрать».
«Семья и стабильность,– две опоры современной женщины!»– вспомнились слова проповедника в церкви.
«Семья,– ее рука подхватила Артема снизу, взвешивая и оценивая солидную тяжесть. Перекатила в ладони,– и стабильность».
Кажется, безупречную гармонию пары норовил нахально нарушить третий. Подрастающий на глазах и крепнущий, третий.
10. Сладкое к чаю
—Знаешь, пора передохнуть!– Алина вытерла взопревший лоб.
Шел третий час работы по наведению порядка в старой квартире. Квартиранты пару месяцев назад съехали, и на семейном совете решили, что до того, как сдавать ее вновь, необходимо сделать ремонт. А до ремонта определиться, что из вещей выкинуть, а что оставить и дальше служить комфорту проживающих.
Артем опустил матрац на сдвинутую к стенке кровать, сел сам, приглашающе шлепнул ладонью по натянутой ткани.
«Э нет!»
—Приходи на кухню, чай с конфетами попьем!
Чайник, поставленный заблаговременно, уже зашелся молодецким посвистом.
—Ух, Соловей-разбойник!– Артем стягивал потную футболку в дверях.
Алина не смогла сдержаться, окинув алчущим взглядом молодое, мускулистое тело. Парень потянулся было к ней с поцелуем, но она благоразумно отстранилась.
—Не забывай о Лене! Рубашку накинь!
—Ладно,– разочарованно протянул зять. С достопамятного момента прошло уже больше двух недель, за которые между ними не произошло ровным счетом ничего. Теперь Артем гадал, стечение ли то обстоятельств, что им не удавалось остаться один на один ни на минуту, или Алина раскаивается в случившемся и намеренно не оставляет ему шансов.
—Зеленый? Черный?
—Что?
—Чай заваривать какой? Если черный, то в пакетиках только в буфете нашла.
—Пыль с индийских дорог?
—То есть всем,– зеленый!– проигнорировала шутку женщина,– Ленка должна вот-вот приехать.
Алина ополоснула кипятком фарфоровый старомодный чайник, высыпала внутрь ароматную заварку, залив, накрыла объемной куклой, изображавшей румяную деревенскую бабу в сарафане. Подойдя к окну, услышала из-за спины:
—Привет! Ты едешь? Через десять минут? Поторопись! А то мы тут чай заварили. Пить уже собрались.
««Мы»,– подумалось Алине. Она, пробовала давно известное слово на вкус, словно неведомое лакомство, будто впервые осознавая его значение. Памятный вечер вдруг предстал ярко, выпукло, сочно. Во рту скопилась слюна, голова закружилась от бесстыдства пережитого.
—Ах!– неслышно подкравшийся Артем сжал ее груди, прильнув сзади. Начал поглаживать, без спросу, по-хозяйски распоряжаясь. Не сильно, но плотно охватывая, замешивая, как тесто. Даже сквозь бюстгальтер и толстую ткань рабочего комбинезона ощущения пришли захватывающие, восхитительные.
—Арик,– невольно простонала она, выталкивая вперед грудь. Ведь еще утром, да что там утром, еще час назад была уверена, что справилась с запретным влечением. А сейчас, купалась в теплых волнах мужского обожания… Как когда-то, на этом же самом месте, двадцать лет назад. Муж, тогда еще даже и не муж вовсе, жених, совершенно так же сжимал ее в объятиях… Целовал… Тискал… Одежда предостерегающе трещала на швах… прежде чем упасть к ногам… И она так же шептала почти тоже имя… Как же захотелось оказаться сию минуту вот так, с обнаженной, вызывающе торчащей набухшими сосками грудью, под страстным голодным взглядом юных глаз!
Тин-Тон-Тили-Тон!– разорвал чувственные сети звонок. Алина покосилась на палатку в трико зятя.
—Сиди,– рубашка с дверной ручки полетела в грудь родственника.
—Ма-а-а-ам! Я на пять сек!
—Что значит на пять сек? А прибираться кто в квартире будет?
—Ты,– простодушно захлопала пушистыми ресницами дочь,– смотри я какого мощного мужика тебе подогнала. Можешь распоряжаться им, как заблагорассудится!
Артем чуть не поперхнулся трюфельным батончиком.
—Да-да, поступаешь в полное мамино распоряжение!
Алина не удержалась от злой ухмылки, отвернувшись от дочери.
Чай ударил в дно чашки. Артем протянул Лене ее любимые «А ну-ка отбери!», откусил половину от бутерброда с маслом и сыром. Стоило ей устроиться подле мужа, как ладонь парня скользнула под скатерть. Ленка довольно мяукнула, чмокнув суженого в щеку.
«Каков наглец!»– вскипела внутри Алина.
– А сгущеночки нет?– поинтересовалась дочь, со смаком посасывая шоколадную глазурь.
– Попозже… будет,– с хрипотцой, призванной скрыть сдерживаемое раздражение, отозвалась Алина. Их взгляды с Артемом пересеклись, и она с удовлетворением отметила восхищение двусмысленно озвученной ей дерзостью, мелькнувшее в глазах зятя.
—Ага, понятно, будет мне и коф-ф-фи, и какао с чаем,– по-своему истолковала интонацию матери Елена.
—И где без тебя никак не могут обойтись на этот раз?
—С Маринкой идем к Оксанке, составлять план курсовой,– как от зубов отлетело у Лены. Ответ явно был домашней заготовкой. И подвергся бы точно дальнейшему аналитическому разбору и последовательному мозговому штурму со стороны Алины, вплоть до выведения девушки на чистую воду. Так не раз бывало в школе. Да и позже. Но сейчас одно обстоятельство препятствовало расследованию. А именно чрезвычайная чуткость сосков, самым возмутительно-беспокоящим образом потирающихся о изнанку чашек лифчика.
—Ну-ну,– многозначительно протянула старшая женщина, собирая чашки и блюдца.
—Я на минутку, в ванну!– Ленка белкой сорвалась с табурета. Супруг тенью мелькнул за ней. Из-за стены послышался всплеск воды, шушуканья, короткая возня. Сдавленное Ленкино:
—Ну не сходи с ума… Не здесь же… не сейчас. Артем!
Алина нарочито громко звякнула чашками.
—Не буду я так!
Негодяй! Алина мстительно сжала зубы, будто пантера на шее зазевавшейся лани.
—Мам, я убежала! Через пару часов папа обещал за вами заехать!
Замок щелкнул, автоматически запирая дверь.
Артем вернулся, раскрасневшийся и немного смущенный. Помахал рукой проскочившей мимо окна жене, отогнув занавеску. Вернулся к раковине, накрыв теплыми большими ладонями покрытые мыльной пеной женские запястья.
Окрепшая мужественность уткнулась в мякоть ягодиц, вызвав у Алины новый прилив желания.
—Не обломилось ничего? А уж обхаживал-то!
Две страсти боролись внутри женского естества. С одной стороны накатывала хмельная волна чувственности. Ей навстречу грозно неслись воды ревности и оскорбленного самолюбия.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
