Текст книги "Жена А"
Автор книги: Александр Андреев
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Александр Андреев
Жена А
Ноги дрожат. На отлив за стеклом опустилась птичка с желто-синей грудкой. Синица? Птаха деловито склонила голову, будто интересуясь, чем тут заняты обитатели кухни. Полюбопытствовала секунду-другую и занялась содержимым кормушки, вырезанной из кефирного пакета.
«Как же так получилось?»
Алена всхлипывала, все еще стоя на коленях. Я подтянул штаны, застегнул, не глядя, на пуговицу.
Я только что кончил Алене в рот. Вот так вот, запросто. Совершенно неожиданно для себя. Или не совсем? О чем я подумал, когда впервые зашел к ним в гости? Когда здесь же, на кухне, впервые увидел жену друга, почему-то сидящую на полу, прислонившись спиной к шкафчику рядом с газовой плитой. Тогда ее губы были на том же уровне, что и сейчас. И во мне что-то едва заметно дрогнуло.
По-моему, на ней были те же обтягивающие брюки, что и сейчас. Они немного задрались, открывая дорожки татуировок, ленты орнаментов, устремлявшихся от лодыжек вверх. Я ее представлял иначе. Как-то мы собрались на выходных вместе с друзьями, по-взрослому, по-семейному. Одиночкой пришел лишь самый младший из нас, Мишка. И что он сказал в оправдание:
–Она у меня скромная. Алене не комфортно, если она оказывается среди незнакомых людей. И вообще, она… необычная.
Действительно, неординарная. Мы с утра завезли гостинцы их сыну в детский загородный лагерь. На автобусе поехали, мой «рено» на ремонте. Папе некогда, он на работе. А у нас двоих времени навалом. Алена в отпуске, я– временно безработный. Малыш, косясь на меня, целовал маму, застенчиво признаваясь в любви. Она выглядела абсолютно счастливой.
А час спустя, я опустил сумку с требующей стирки мальчишеской одежкой на пол прихожей. И проскользнул вслед за женщиной на кухню. Прижался сзади, подхватил снизу под упругие груди. Как давно я не стискивал женщин вот так! Наверное, с тех пор, как звал их всех девушками. Алену я смело бы назвал девушкой. Ее неполные тридцать как магнит притягивают мои изрядно заскучавшие «далеко за сорок». Так приятно держать ее, ошеломленную внезапной атакой. С догорающей спичкой в пальцах правой руки. Возможно, именно огонь помешал ей дать отпор нахалу в первую же секунду. А потом? Ей понравились губы, отодвинувшие волосы с виска? Впившиеся, одновременно ласково и требовательно, в шею под ухом? Или чуткие груди под футболкой предательски напряглись, требуя продолжения? Она постаралась свести руки перед собой, зажимая мои запястья подмышками, но рефлекторная защита не сработала. Ладони не собирались отступать, ощупывая, поглаживая, завоевывая. Алена попыталась сделать шаг в сторону, но я не дал ей шанса. Развернул к себе, ее руки сами собой обняли меня за шею. Девушка смотрела на меня снизу вверх. В ее взгляде соседствовало несочетаемое,– удивление, возмущение, легкое презрение, чуточку страха. Это от жены моего друга. Вызов, готовность к борьбе, оценка меня как противника,– от горделивой женщины. Покорность, готовность принять обстоятельства, наивность,– от юной девочки, которую увлекает за собой опытный матерый мужчина. И что-то еще, первобытное, почти животное, пульсировало в зрачках, соперничая в ритме с участившимся дыханием.
Одна рука сдвинула чашку лифчика, вторая обхватила зад. Я потянулся к ее губам. Они как раз приоткрылись, когда кончик пальца чиркнул о сосок.
Отворачивалась она плавно, как в замедленной съемке.
–Я в губы не целуюсь…
«Что это значит? У нее и раньше были любовники? Или есть?»
Она не может сдержать постанывания, когда горошина соска прокатывается между моими пальцами.
–Правда?– я пытаюсь заглянуть ей в глаза, но она продолжает отворачиваться. Ладонь откровенно месит ее плоть, разогревая, как глину. Целую шею, щеки, ушко. И бесцеремонно мну задницу.
–Се… Сер.. Сережа, не надо,– последняя попытка оттолкнуть, уже не руками, они так и остаются безвольно охватывать шею, а всем корпусом. Животом, боком, бедрами…
Живот. Мягкий женский живот. В него так восхитительно упирается мужская твердость. Моя твердость!
–Ох!– что это, притворство, наивность, расчет? Не школьница ведь на первом свидании. Что невероятного в эрекции мужика, одна рука которого наполнена твоей грудью, а вторая норовит нырнуть под пояс?
Как же мне хочется познакомиться с ее киской! Что насчет крепкого рукопожатия для начала?
–Нет, Сережа, нет!– ее рука судорожно охватывает мое запястье, отталкивая, уводя в сторону.
–Почему, Алена?– продолжаю ласкать ее грудь, наслаждаясь полноценно поднявшимися сосками. Просовываю колено между ее ногами, и она с готовностью опускает свою женственность на мое бедро.
–Мне нельзя,– ее теплое гнездышко почти незаметно потирается о ногу. Вверх-вниз, вверх-вниз.– Сегодня нельзя, понимаешь?
«Разводит или на самом деле? Вот почему, почему мужику так необходимо трахнуть бабу, чтобы…»
Не успеваю додумать о «чтобы». Руки продолжают сладкий труд, Алену порядочно повело. Тихонько ойкает на каждом выдохе, бедра выписывают уже геометрически выверенные восьмерки, а не просто толкают по прямой. Интересуюсь вкрадчиво, на ушко:
–Тебе хорошо, милая?
Вместо ответа она замирает, сильно стискивая бедра, и, не открывая глаз, протяжно с низким стоном, откидывает голову. Ее губы, с еще не стершейся полностью помадой, складываются в соблазнительное «о».
–Ты же не оставишь меня в таком состоянии, деточка?
«Неужели кончила? Ее что, муж на голодном пайке держит?»
Она расслаблена, взгляд не сфокусирован. Видимо, еще не вернулась из своих светлых далей.
Миг,– и она сползает на пол, а мой молодец упирается ей в щеку.
–Ну, давай же, помоги и мне!– я и прошу, и требую одновременно. Наступает поворотный момент, я закрываю глаза и…
Дальше ничего не помню. Прихожу в себя, встречаясь взглядом с синичкой. Последние содрогания сотрясают член, уже покинувший уютную пристань. Давай вернем тебя на родину, приятель.
«Как же так получилось?»
Я помогаю девушке подняться с колен. Достаю носовой платок, вытираю глаза. Подняв левой ладонью ее подбородок, убеждаюсь, что рядом с губами все чисто. Ни капли! Обнимаю ее, крепко прижимая к себе. Тело девушки вибрирует, словно пронизанное током. Хочется успокоить, согреть, защитить. Не в силах сопротивляться желанию, целую ее в губы. Она уже знакомо медленно-медленно отворачивает голову. Я мягко, но сильно возвращаю ее. Втягиваю ее нижнюю губу, смакую, ощущая свой запах. Отрываюсь ненадолго, только для того, чтобы дать перевести ей дыхание. Повторяю снова. И еще раз. И еще. Неожиданно она отвечает! Сначала робко, едва скользнув кончиком языка навстречу. Потом смелее, посасывая мой язык. И, наконец, как и предполагали изобретатели французского поцелуя, наши языки сплетаются, борясь и играя.
Теперь уже мне надо отдышаться.
–Ты великолепно целуешься!– произнесенный комплимент застает ее врасплох. Взгляд из-под приспущенных пушистых ресниц становится настороженно-изучающим.
–Напрасно ты не позволяла себе этого раньше!
Шутка достигает цели, кончики ее губ непроизвольно ползут вверх.
Мы тянемся дуг к другу, чтобы продолжить, но как раз в это время раздается ринг-тон ее телефона. На дисплее ожидаемое «любимый».
–Да, Миш,– голос звучит почти спокойно,– Возле нашего магазина? Зайди, пожалуйста, купи бутылку кефира и сметану. Да, для оладьев, как ты любишь. Все, жду, целую.
Она поправляет лифчик и проскальзывает мимо меня к холодильнику.
–Возьми пакет на дверной ручке!
Я выполняю приказ, не раздумывая. Мгновенье,– и в пакет летит кефир и банка сметаны.
–Спустись на пролет ниже по лестнице,– инструкции четкие, как на войне. В моих руках уже наполненный пакет, – Услышишь, как двери лифта открываются на этаже, можешь идти дальше.
Не иначе, дедушка у нее разведротой командовал! У самой входной двери, пока Алена взмахами расчески приводит себя в порядок у зеркала, напоследок, крепко прижимаю ее к себе. Мужество вновь упрямо торчит, приникая к ее животу. Встречаю, на сей раз, жесткий отпор, и все же, уже стоя на площадке, успеваю заметить изумленный взгляд.
До встречи, дорогая!
***
Сегодня у Алены на работе запарка. Вернее, запарка у исполнителей, что непосредственно верстают, наполняют сайт содержанием, подгоняют картинки в нужный формат, делают так, чтобы кнопки при нажатии открывали нужные ресурсы. Этим занимается Миша. Он—исполнитель, Алена,– креативщик. Ей не нужно засиживаться за служебным компом до упора, воюя с упрямыми кнопками. Так что кнопками сейчас занимаются двое. Ее муж, выбивая бесконечные дроби на клавиатуре. И я, одну за другой, расстёгивая их на рубашке Мишиной жены. Она предпочитает мужской тип одежды. Сегодня, правда, традиция соблюдена ровно наполовину. Сверху кремовая сорочка унисекс, снизу—вполне приличная офисная юбка. По версии для начальства,– Алена обсуждает эскизы с клиентом. Мишка же знает, что Алена дома. И даже знает, что со мной. Он сам попросил подбросить ее сначала до мастерской, забрать принтер из ремонта, потом до детского садика. Лифт отключен уже два дня, так что просьба доставить технику до места логична.
Пока она возилась с замком двери на лестничной площадке, я, пристроив груз на перила, любовался соблазнительными ногами и обтянутыми темно-синей юбкой формами. Открыв дверь, Алена пропустила вперед мальчика, потом, не оглядываясь, вошла сама, оставив дверь открытой. Я чуть подождал, пока мама с сыном разуются. И сразу отправился на кухню. Девушка появилась на пороге через минуту, под музыку Диснея.
–Чай, кофе?– как ни в чем не бывало, предложила хозяйка, ставя чайник на плиту.
На этот раз газ бодро вспыхнул, а спичка отправилась в пепельницу.
–Тебя,– озвучил свой вариант я.
С нижними застежками удобнее справляться, опустившись на стул. Выпрастываю края рубашки из-под юбки. Алена смотрит чуть свысока, не помогая мне, но и не мешая. Принтер мирно стоит на кухонном столе. Ребенок устроился перед телевизором в комнате. Сегодня у него мультики, которые в обычный день под запретом. У его мамы, кажется, тоже намечается то, что папа вряд ли одобрил бы.
На ней ослепительно белый кружевной лифчик. Странно, что не просвечивает через рубашку. Мои губы пускаются в путешествие по его верхним границам. Загорелая кожа Алены покрывается мелкими пупырышками. Спешу мелкими, почти невесомыми поцелуями одарить грудь над кружевами. Руки у Алены безвольно свисают, и вся она сейчас сама покорность обстоятельствам,– челка упала на глаза, голова стыдливо опущена, раздвинутые полы рубашки разошлись в сторону, обнажив живот. А в пупке у жены моего друга, оказывается, пирсинг. Хитро подмигивающий на свету голубоватый камешек.
–Здорово!
–Что?
Я и не понял, что сказал вслух. Кончиками пальцев прошелся по камешку, легонько зацепив ногтем.
–Сколько в тебе еще неизвестного.
–Неужели?
–Мне хочется знать все, все твои тайны,– рубашка летит на пол. Она будто и не замечает, что одежда теперь уже у ее лодыжек.– Как же увлекательно быть первооткрывателем!
–Так уж и перво…
Не даю договорить, закрывая рот поцелуем. Руки тем временем справляются с упрямой застежкой изящного бюстгальтера. Бретельки по плечам, раскол между грудей углубляется. Это Алена запоздало сопротивляется, сводя плечи и пытаясь удержать ткань.
–Позже расскажешь, кто у тебя был первым,– девушка вскидывает голову то ли возмущаясь, то ли принимая вызов.– А пока я хочу узнать твою грудь. Увидеть, как она появляется из кружев, как Афродита из опадающей морской пены.
Отвлеченная словами, Алена ослабляет сопротивление. Я медленно тяну материю вниз, миллиметр за миллиметром обнажая бюст. Кожа под лифчиком радует глаз абсолютно молочной белизной.
–Не загораешь топлесс?
Пальцы безошибочно находят сосок, выкручивая как маленькую вишневую лампочку. Девушка закусывает на миг губу. Она уже собирается что-то ответить, но я не позволяю:
–Муж запрещает? Или он также любит кофе со сливками, как и я?
Она вздыхает с легким всхлипом, прижимая судорожно мой затылок, язык прокладывает скользкую тропиночку между грудей.
–Со сливками…– повторяет едва слышно Алена, зарываясь пальцами в волосы. Ее глаза прикрыты– Говори еще…
Я наслаждаюсь, зарываясь носом в пышную, подошедшую, будто тесто на дрожжах, грудь. Описываю полумесяцы там, под плотью, где собираются капельки пота. И снова, широким мазком– между.
–Ощущения– как у мальчишки, пробующего пломбир,– вполне искренне признаюсь я.
–Мальчишки… пломбир…,– она отшагивает назад, опирается попой на край кухонного стола, не размыкая контакта, увлекает за собой. На секунду открывает глаза, изгибается, дотянувшись до шторы. В кухне становится заметно темнее.
Игры в петтинг продолжаются в тишине. Газ, сгорая втуне, ворчит и нехотя освещает помещение. Алена время от времени вздрагивает и едва заметно всхлипывает, отдаваясь ласке, и, одновременно, сдерживая себя.
–Мама! Мам!
Алена реагирует не сразу, пару секунд приходя в себя.
–Ну м-а-а-ам!– настаивают из комнаты.
–Одну минуту! Она нагибается за блузкой, мозг фиксирует позу, член рефлекторно вздрагивает, требуя свое сейчас, сию минуту. Обреченно вздыхаю, помогая ей привести себя в порядок. Даже не смотрит на меня, прикрывшись челкой, как вуалью!
–Ну что? Соку?– Слышится из комнаты. И, после паузы,– В следующий раз будь паинькой, возьми сам. Я? Я готовлю… Дядя Сережа мне помогает.
Я хмыкнул, покосившись на пустую конфорку. Хорошее объяснение. Емкое и почти правдивое.
Вернулась Алена уже в длинном халате, с туго затянутым поясом. Не глядя, будто меня и не существует в природе, загремела посудой, поставила, наполнив водой, кастрюлю на плиту. Кажется, плохой знак. Но я не привык отступать. Совсем как пионер из советского познавательного мультика, раскалывающий твердый орешек знаний.
–Дядя Сережа думал, что блюдо почти готово,– шепчу на ухо, прижимая Алену к раковине, уже заполненной картошкой. Руки уже привычно, на правах доброго знакомого, подхватывают груди.
–Возможно… он ошибался,– сдержанно цедит хозяйка. Однако, не делая ни малейшей попытки отстраниться. Все, как будто, так и надо. Женщина чистит овощи, я чищу ее соски, натирая сквозь гладкую ткань.
Когда вздохи становятся частыми, а клювики сосков неоспоримо твердыми, она подставляет запястья под струю воды. Быстро промакивает руки полотенцем, оборачивается.
–Чего ты хочешь?
Ох, как грозно! Училка, поймавшая второгодника за списыванием на экзамене.
Не выходя из образа, скромно потупился, и даже ковырнул носком тапочки пол.
–Я ж уже говорил. Тебя.
–Нет! Тем более…
Что «тем более», я не услышал. Притянул к себе, целуя строгие губы… Знакомым манером колено раскололо единство ее ног. Правая рука не дает отстраниться затылку. Левая плавно натягивает на себя бедра. Последние, судя по всему, живут собственной жизнью. Приветливо обнимают мою ногу, игриво толкают вперед, отъезжают неспешно назад. И снова.
Чувствую ее язык. Вдыхаю аромат волос. И, с удовлетворением, отмечаю непрерывность движения внизу. Словно речные мелкие волны, неустанно и размеренно накатывающие на закованную в гранит набережную.
–Кажется, мы находим общий язык,– я указываю подбородком вниз, на ритмично колышущиеся бедра. Она вспыхивает, пытается отстраниться, но где там! Сзади монументальная мойка, спереди,– массивный я.
–Не сопротивляйся…. себе,– я вполне по-хозяйски развожу отвороты халата, обнажая спелые груди.
Она делает неуловимое движение внизу. И только сейчас я понимаю, что на ней, кроме халата – ничего! Теперь ее горячая промежность привольно скользит по шелку халата, а не по грубоватой ткани брюк. И Алена дает себе волю. Закидывает руку мне на шею, выгибается, сосредоточившись на ощущениях, прикасается, трется, откатывается по зигзагу и накатывается по прямой. Штурмует, отступает, переминается, гарцует и обрушивается, припадает и взмывает.
Через пару-тройку минут Алена кончает с длинным животным выдохом-всхлипом.
–Не сейчас,– убирает руки от груди. Понимаю, соски слишком чувствительны после оргазма. А она сильно раскраснелась. Жар, как от печки, кожей чувствую. Совсем не то, что в прошлый раз.
–Ты считаешь меня странной?– взгляд искоса, руки шарят по столешнице.
–Конечно,– бесхитростно выдаю я.– И мне нравятся странные!
Треплю ее по щеке. Она, немного смущенно, улыбается.
–Ты пойми, я не могу…
Прижимаю палец к ее губам.
–Не надо.
С минуту молчим. Я глажу ее по волосам, она меня, несмело, по спине.
–Но и ты… пойми.
Мы оба смотрим вниз, на упрямо вздымающее ткань мужское естество.
Рука Алены тянет ремень… Я освобождаю молодца.
–Время орального секса?– шепчет она, непринужденно оголяя крайнюю плоть.
«В рот, значит, изменой не считается»,– делаю вывод я. Рука у нее все еще холодная от воды. И пальцы сомкнулись на члене как колечко Снежной Королевы.
–А между грудей?– неожиданно для себя вслух продолжаю мысль.
Она придвигается ближе, поднимает пылающее лицо.
–Отлично! Не люблю повторяющихся постановок,– она демонстративно пускает слюну между своих сногсшибательных титек. Пристраивает член, создавая имитацию большого нежного влагалища, чуть стискивает буфера руками. Ах, черт, меня снова надолго не хватит! Так хочу ее.
Врубаюсь отчаянно, забывая обо всем на свете. Но на сей раз все же чувствую, как в финале умелые теплые губы охватывают, обволакивают, выдаивают…
Прихожу в себя, сталкиваясь с непроницаемым взглядом жены друга. Запахнутый халат, кастрюля с картошкой на плите, вытянутые почти в ниточку точеные губы.
–Тебе пора.
Не пытаюсь спорить, прошу лишь проводить до двери. В прихожке целую, на прощание мну роскошную грудь, с которой так тяжело расставаться. Шепчу на ухо:
–Теперь твои губы насквозь пропахли мной… моим членом.
В закрывающийся проем успеваю заметить, как страстно полыхнули ее глаза.
***
Всю неделю возил знакомых, знакомых знакомых и совсем посторонних в столицу. Им экономия, мне какой-никакой заработок. В выходные мы на пикнике. Я, Мишка, его старший брат, Дима, Алена и маленький Антошка. Ближний круг, так сказать. Накалывая мясо на шампур, замечаю короткие косые взгляды единственной в нашей маленькой компании женщины.
Вскоре аппетитный аромат жареного мяса распространяется по поляне. Дмитрий с Михаилом выпивают, к будоражащей ноте специй добавляется дразнящая нота выдержанного коньяка. Даже Алена, украдкой взглянув на играющего в телефон под сосной сынишку, шустро опрокидывает рюмашку. Я за рулем, и, соответственно, данная радость жизни сегодня не про меня. Правила есть правила. Впрочем, мне и так хорошо. Хорошо от летнего жаркого солнышка, от веющего с речки прохладного ветерка, от безмятежных облаков, плывущих в небе, от вечно занятых делом пчел на лугу. От выходного хорошо. И от того, что рядом Алена. Да и Мишка с сыном. Они мне нравятся. Мишка играет строгого и мудрого вождя племени. И я наслаждаюсь его актерским мастерством. Действительности образ не соответствует никак, но в том и волшебство искусства. И это прекрасно. Антон слишком мал, чтобы что-то изображать. Его естественность так же великолепна. Димку я почти не знаю, но включу в список источников вселенской благодати, так и быть, и его.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
