Текст книги "Отдельный танковый (СИ)"

Автор книги: Александр Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 15

4 июля 1941 года, штаб группы армии центр.

Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок проводил совещание, когда к нему подошел офицер связи и что-то тихо проговорил на ухо. Реакция командующего группы армий Центр на это сообщение было взрывным.

–Чтооо..?! Генерал-фельдмаршал Кессельринг! Приказываю вам немедленно провести налет на Минск всеми наличными силами! Повторяю, НЕМЕДЛЕННО!!!

–Господин командующий, что случилось? – Спросил у мгновенно побагровевшего фон Бока командующий вторым воздушным флотом Альберт Кессельринг.

–Господа, – произнес немного успокоившийся командующий – это просто неслыханная наглость! Мне только что сообщили, что большевики устроили в отбитом ими у нас Минске парад, да не просто, а как они заявили – репетиция парада в честь победы над нами! Это неслыханная дерзость, а кроме того они провели по улицам города захваченных в плен генералов и старших офицеров, да еще посмели бросить на землю к трибуне своего командования захваченные знамена и штандарты. Это переходит уже все границы!

Спустя час на Минск потянулись десятки самолетов, но устроить действительно массированный налет на город Генерал-фельдмаршалу Кессельрингу не удалось. Слишком много самолетов оказалось уничтожено при нападении на аэродромы, а оставшиеся были загружены работой по максимуму. К тому моменту, как немецкие самолеты оказались над Минском парад уже закончился и люди расходились по домам. Поняв, что парада уже нет немецкие пилоты принялись просто бомбить город, но сделать это безнаказанно им не удалось. Город защищали более трех сотен зениток, причем сотня была трофейными, поэтому орлы Геринга бомбили с высоты, не рискуя бомбить с пикирования и всё равно более полутора десятков немецких самолетов было сбито, а еще не менее пары десятков ушли от Минска дымя.

Фон Бок нервно прохаживался ожидая результата авианалета на Минск, когда зазвонил телефон прямой связи с Берлином, на проводе был обожаемый фюрер.

–Чем вы там заняты фон Бок! – Орал в телефонную трубку Гитлер. – Почему русские проводят в Минске парад? Я начинаю думать, что вы не совсем подходите к занимаемой вами должности! Даю вам сроку одну неделю, слышите фон Бок, одну неделю, что бы вы отбили Минск назад и привезли ко мне этого русского, как его там, Маркова, живого или мертвого! Также объявить – за этого врага Рейха, любой захватившего его живым или мертвым получит полмиллиона рейхсмарок, а кроме того солдат получит повышение на два звания, а офицер на одно, а главный фельдфебель или штабс-фельдфебель получат лейтенанта.

Мартин Борман, серый кардинал третьего рейха узнал о происходящем в Минске от своего осведомителя в штабе адмирала Канариса и сразу же рассказал о случившемся Гитлеру.

4 июля 1941 года, Минск.

Только я успел, вернувшись с парада, зайти к себе в штаб, как появился ЧВС. Свиридов прямо пулей влетел в комнату совещаний и произнес: – Попрошу всех выйти.

Человек шесть штабных, находившихся тут, сразу поспешили выйти, и как только за ними закрылась дверь, Свиридов сказал:

–Ты что Александр Алексеевич, с ума сошел?! Ты соображаешь, ЧТО ИМЕННО! Ты только что сказал на всю страну?!

–Успокойся Николай Павлович, я знаю, что говорю, хотя на первый взгляд всё сказанное мной и кажется ярой антисоветчиной, но на самом деле, это не так.

–Как это не так?! – Не унимался Свиридов. – Это именно и есть самая ярая антисоветчина!

– А вот так! Ты Николай Павлович вначале успокойся, да послушай меня не перебивая. Вот представь себе, жил да был в России крестьянин Вася Пупкин. Случилась революция, и пошел Вася Пупкин воевать за Советскую Власть, да за землю, которую ему обещали. Хорошо воевал, вернулся после войны в родную деревню и стал, как и раньше крестьянствовать. Землицу-то он получил, как ему и обещали, вот и стал на ней родимой работать, да не один. Пара сыновей у него уже взрослых, да дочери замужние, вот зятья с ним вместе и работают. А поскольку был этот Вася Пупкин работящим, да малопьющим, то и стал он потихоньку богатеть, да хозяйство своё расширять, причем без батраков. Вот живет он так, богатеет потихоньку, а тут коллективизация и поскольку был Вася Пупкин ярым индивидуалистом, то вступать в колхоз естественно не захотел. А его взяли и объявили кулаком, да раскулачили, отобрали всё, что он своим трудом наживал и вот скажи мне дорогой мой Николай Павлович, есть у этого Васи Пупкина после этого причина и дальше любить Советскую Власть и товарища Сталина лично? Он ведь за эту власть воевал, возможно, даже свою кровь за неё проливал, а у него просто взяли, да и всё честно им нажитое отобрали. А ведь таких Васей Пупкиных много, а кого просто завистники или недруги оболгали, да анонимку на них в НКВД написали, за лишнюю жилплощадь или должность, а те дуболомы в органах и рады стараться. Нет, я не спорю, и реальные враги народа были, вот только сколько при этом невинных пострадало, а какой ущерб само государство от этого понесло, когда специалистов, которых и так не хватает по облыжным наветам арестовали? И вот сейчас, когда кажется, что немцев не остановить и они выиграют войну, что помешает таким вот незаслуженно обиженным Советской Властью пойти служить немцам? Там и так хватает недобитых идейных белогвардейцев и их детишек, да еще всякая уголовная шушера радостно побежит служить новым хозяевам, вот я и хочу уберечь от ошибки тех, кто еще может быть полезен нашей стране, что бы они свою личную обиду не поставили превыше всего.

Свиридов задумался, а потом наконец произнес: – Возможно ты Александр Алексеевич и прав. Ладно, все равно главное, это как отреагируют на твою речь в Москве.

–Надеюсь, что меня там поймут правильно.

Развернувшись, Свиридов пошел к себе работать с документами, ему уже принесли целую кипу доносов на полковника Маркова, вот и надо было их разобрать.

Вечером того же дня Свиридов опять пришел к Маркову разбираться с доносами.

–Что Николай Павлович опять случилось?

–Да вот, у меня тут целая кипа жалоб на тебя. – С этими словами ЧВС потряс целой пачкой листков.

–Ну давай тогда разбираться. – С усталостью в голосе произнес Марков.

–Давай, вот хотя бы тут сразу десяток человек пишут, что ты приказал с танков Т-34 снимать башни с орудиями, а с танков Т-28 стволы пушек.

–По Т-34, да, я приказал с двух с половиной десятков танков снять башни с орудиями, они мне нужны на бронепоездах.

–Каких бронепоездах?

–А я разве не говорил?

–Нет не говорил.

–Тогда смотри, – И Марков подойдя к сейфу, недолго там покопавшись, вытащил кипу бумаг. – Вот они красавцы, тяжелые пушечные бронепоезда «Минск» и «Брест».

На развернутом большом листе бумаги был вычерчен бронепоезд. Он несколько отличался от первоначально задуманного. В центре был штабной броневагон, с парой зенитных спарок 20 миллиметровых авиационных ШВАК-ов на крыше в полуоткрытых башнях. По обеим сторонам от броневагона были паровозы, а за паровозами по три одинаковых броневагона. Эти броневагоны имели по орудийной башне от Т-34 в каждом конце, причем башни были несколько утоплены, а на крыше удлиненного броневагона были по 37 миллиметровой зенитке в центре и по паре зенитных спарок 20 миллиметровых авиационных ШВАК-ов ближе к концу вагона. В каждом борте было по 4 станковых максима и по десятку бойниц для винтовок или автоматов. В итоге получались два паровоза и семь броневагонов с 12x76 миллиметровыми орудиями, 48 станковых максимов, плюс к этому по еще одному пулемету устанавливалось впереди и сзади бронепоезда, 6x37 миллиметровых зениток и 14 спарок ШВАК-ов. С толщиной брони в 50 миллиметров это получались очень грозные противники способные вести борьбу с пехотой, танками и авиацией противника.

–Да, впечатляет! – Признался Свиридов.

–Кстати, Т-34 без башен тоже не пропадут, на их базе будут созданы противотанковые самоходки с установкой на них орудий от Ф-22. Сверху срежут весь верх с боевого отделения и затем вварят его вместе с башней на бронепоезд, а вместо этого сварят бронерубку, причем усилив лобовое бронирование до 60 миллиметров и заварив люк мехвода. В результате получим очень сильное самоходное противотанковое средство и при правильном применении рота таких самоходок способна остановить целый танковый батальон, а то и полк, конечно если они выберут правильное место обороны и получат пехотное прикрытие. Их тогда если только авиацией или тяжелой артиллерией долбать, поскольку с пехотным прикрытием и достатком снарядов они сожгут все танки противника еще на подступах, а пехоту противника не пустит своя пехота.

–Далее, берем танк Т-28, он хоть уже и устарел, но в качестве пехотного танка с его двумя пулеметными одной орудийной башней он еще вполне неплох, если только не пускать его одного в атаки и заменить ему орудие. Его короткоствольная КТ-28 вполне пригодна против пехоты или легкой бронетехники, но уже недостаточна против средних танков. Мы берем орудие Ф-22 и меняем ему ствол на КТ-28, а на КТ-28 на Ф-22. Таким образом, танк Т-28 получает более точное и мощное орудие, а в пехоте получают короткоствольную противопехотную пушку на лафете Ф-22.

–А по грузовикам, вот тут пишут, что изъяли непонятно для чего несколько десятков однотипных полноприводных трофейных грузовиков.

–А тут я вам точно говорил, когда обещал бронетранспортер. На механическом заводе должны сделать бронекорпуса под ходовую трофейных грузовиков, жаль в Минске шины не делают, а то и колеса переделал бы.

–Понятно… остальное по мелочи, но преобразования вы конечно наметили большие.

Получив от Маркова ответы, Свиридов ушел к себе, как он и думал, все жалобы на Маркова были надуманными.

День заканчивался и впереди была осада города. Пока еще немцы не подвели к Минску войска. Мелкие подразделения не рисковали приблизится к городу, а крупные только получали приказ к выдвижению.

5 Июля 1941 года, Минск и окрестности.

Ночь прошла спокойно, а утром, после завтрака я поехал вместе с ЧВС осматривать наши позиции. Энтузиазм, поддержанный материально, просто творит чудеса. Вокруг всего города были отрыты две линии окопов полного профиля, усиленные эрзатц дотами. Одновременно с этим окраинные дома также спешно превращались в опорные пункты, а на перекрестках улиц вкапывали в землю неисправные танки. Мои бойцы, которые были освобождены из плена, за пару дней усиленного питания снова набрали сил и теперь очень хотели отплатить немцам за всё хорошее. Конечно, хотелось бы иметь побольше времени для более основательной подготовке к обороне, но пауза образовавшаяся из-за хаоса в управлении немецкими войсками скорее всего уже закончилась и в любой момент стоило ждать подхода немецких войск.

Майор Жбанов.

Как отличалась начавшаяся война от той, какой она представлялась до войны. Вместо быстрого и успешного наступления на противника полная противоположность, окружение и разгром под непрерывными бомбардировками закончившийся пленом, к счастью совсем недолгим. И вот он шанс снова пойти в бой и убивать, убивать и снова убивать такого ставшим ненавистным противника. Сводный отряд майора Жбанова состоял из роты БТ, полнокровного пехотного батальона с двадцатью трофейными бронетранспортерами из которых два были зенитными с 20-ти миллиметровыми флаками и противотанковым дивизионом из 18-ти сорокопяток, а воздушное прикрытие осуществляли 6 грузовиков с установленными в их кузовами крупнокалиберными ДШК на зенитных турелях. Отряд был выдвинут на полтора десятка километров от Минска в сторону фронта, еще пара подобных отрядов, были отправлены на Запад, туда, откуда была наибольшая вероятность появления противника. Перед отправкой Жбанова лично проинструктировал командующий корпусом, полковник Марков, и вот теперь у майора был шанс, шанс по полной расплатится с противником за предыдущее поражение и унижение.

Место для обороны было выбрано на опушке леса. Дорога шедшая через лес вырывалась на обширные поля засеянные рожью. За прошедший вечер и ночь были отрыты траншеи полного профиля, благо шанцевого инструмента было в достатке. Пришедшие вместе с его колонной автокран и десяток тяжелых грузовиков, привезли две бронированные капсулы для противотанковых сорокопяток и четыре бронеколпака для пулеметов, а также четыре трехамбразурных капсулы для обычных стрелков и доски для укрепления окопов. Эрзатцдоты опустили в отрытые за ночь капониры, после чего автокран с грузовиками под небольшой охраной их двух пушечных бронеавтомобилей и двух трофейных бронетранспортеров с пехотой и двух зенитных, отправились в обратный путь. Уставшие бойцы после завтрака легли спать, так как они работали весь вчерашний вечер и почти всю ночь, но укрепления отрыть успели. Долго отдыхать после тяжелой ночи им не пришлось, меньше чем через два часа показались четыре немецких мотоцикла и бронетранспортер, это был передовой дозор противника.

Линию обороны успели замаскировать, по крайней мере для поверхностного взгляда, а потому немецкий дозор спокойно дошел до стометрового расстояния до окопов и ничего не заметил. Впрочем, непосредственно возле самой дороги маскировка позиций была наивысшей, а вырытый поперек дороги ход сообщения перекрыли бревнами и засыпали землёй, так что этот участок ни чем не отличалась от основной дороги. Для лучшего обзора смотровой щиток бронетранспортера был поднят, и это подписало смертный приговор его водителю. Одной из присказок полковника Маркова была – Техника лишней не бывает, и если можешь её захватить у противника, то обязательно захвати. По обеим сторонам дороги заняли места пара снайперов и несколько самых лучших стрелков. Командой к открытию огня стал выстрел снайпера, который работал по водителю бронетранспортера. Сразу после его выстрела, почти одновременно, стрелки сняли водителей мотоциклов и пулеметчика на бронетранспортере. Бронетранспортер, проехав ещё метров двадцать встал, а мотоциклы, один съехал в кювет, два из них столкнулись, но не сильно и один перевернулся. По ошеломленным мотоциклистам открыли огонь, но также одиночный и прицельный, стараясь не повредить технику. Буквально за минуту стрелки перестреляли всех оккупантов, а вот с бронетранспортером было сложней. Если мотоциклисты все были на виду, то сколько противников было в бронетранспортере было не ясно. Водитель и пулеметчик двое, еще наверняка офицер, командир разведгруппы, а вот сколько ещё солдат, полная неизвестность. Держа остановившийся бронетранспортер под прицелом, к нему с обеих сторон, пригибаясь, бросились четверо разведчиков с ППД наизготовку. Раздался щелчок выстрела снайперки, это снайпер разглядев какое-то движение внутри стоявшего бронетранспортера выстрелил, старясь не сколько попасть, сколько припугнуть немцев. Несмотря на желание захватить немецкий бронетранспортер целым, рисковать своими людьми майор Жбанов не хотел, а потому подбежав метров на двадцать к нему, один из разведчиков закинул в кузов бронетранспортера гранату РГД-33 без оборонительной рубашки. Надежда была на то, что в наступательной версии, граната не сможет причинить бронетранспортеру повреждения, если только не спровоцирует детонацию немецких гранат или взрывчатки. Раздался взрыв внутри корпуса, а следом за ним истошный крик-визг одного из немцев. За несколько секунд разведчики добежали до бронетранспортера, затем двое из них рванули на себя двери десантного отделения, а еще двое дали очередь в открывшийся провал кузова. Крик прекратился, в бронетранспортере оказались еще трое. Один из них, что кричал, с разорванным осколками гранаты животом, сполз на пол с прострелянной головой, второй получил очередь из ППД в грудь, а третий отделался попаданием в плечо и руку, но кроме того получил еще и несколько осколков гранаты в ноги.

В бронетранспортере было шестеро немцев, водитель, пулеметчик, офицер и ещё трое солдат. Офицер был мертв, снайпер не промазал, это именно движение командира он заметил в бронетранспортере и стреляя больше на подавление, тем не менее попал, причем прямо в сердце. Выжившего немца перевязали на скорую руку что бы не умер от потери крови раньше времени и потащили к майору Жбанову на допрос. В отряде было два переводчика, один еврей, мобилизованный только этой весной из Гомеля, а другой немец с Поволжья. Тем, кто пытался наехать на Володю Коха затыкали рот тем, что попав в плен, Володя не стал говорить немцам, что он поволжский немец, а свои документы спрятал и испытал всё немецкое гостеприимство наравне со всеми своими товарищами, да и в плен он попал не сдавшись добровольно, а оглушенным. Допрос пленного немца показал, что он из четвертой танковой дивизии, второй танковой армии генерал-полковника Гудериана.

Бронетранспортер и все четыре мотоцикла оказались в исправном состоянии, мелкие повреждения, полученные в ходе боестолкновения, на возможности движения не влияли и потому майор Жбанов с удовольствием забрал их себе, безлошадные водители у него были. По показаниям пленного немецкого солдата, на подходе был 35-й танковый полк. Долго ждать противника не пришлось, уже через полчаса в облаке пыли по дороге появились танки противника. Впереди шли мотоциклисты и несколько бронетранспортеров, а на расстоянии сотни другой метров от них в два ряда по дороге ехали немецкие танки. Теперь разговор о захвате трофейной техники уже не шел, в самом лучшем случае если после боя останется что-то целое, то тогда можно будет прибрать это к рукам.

Две длинные перекрестные пулеметные очереди из Максимов, расположенных в бронеколпаках чуть в стороне по обеим сторонам дороги, просто снесли ехавших впереди мотоциклистов. Буквально секундой позже заработали два зенитных ДШК, установленных в кузовах двух грузовиков. Они стояли в капонирах, вырытых уже в лесу, но имевших сектор обстрела на поле. Тяжелые двенадцатимиллиметровые пули крупнокалиберных пулеметов, как консервные банки прошивали борта Ганомагов, превращая в кровавый фарш их содержимое. Одновременно с этим грохнули 45-ти миллиметровые орудия танков и противотанковых пушек. Все цели были разобраны заранее, для избегания открытия огня всех по одной цели. Несколько передних рядов немецких танков вспыхнули, огонь велся почти в упор, всего лишь с полкилометра. Несмотря на полную внезапность, немцы не запаниковали, вдоль дороги даже не было водоотводных канав и немецкие танки стали на ходу сворачивать в поле. Вместе с ними шли и бронетранспортеры с пехотой, а где-то в самом конце колонны ехали грузовики с пехотой и противотанковыми орудиями.

Не дожидаясь, пока противник развернется в линию, БТ и сорокопятки перенесли огонь на разворачивающегося в боевой порядок противника. Один за другим вспыхивали немецкие танки, двойки и тройки, четверок было всего ничего и они шли в конце колонны. Лишь половина немецких танков успела перестроиться, наши танкисты и артиллеристы развили максимальную скорострельность, а размещенные в капонирах, имели неплохую защиту от вражеского огня. В основном им было страшно только прямое попадание, а тут были свои нюансы. И танки, и противотанковые орудия, были укрыты в капонирах и хорошо замаскированы и понять, что именно ведет огонь, было сложно, особенно, если учесть тот факт, что и БТ и противотанковые орудия имели один калибр. Бой шел около получаса и закончился полным разгромом немецкой колонны. Уцелел только её конец с грузовиками, которые успели развернуться. Все немецкие танки горели, в те, которые подбили, но они не горели, после боя всаживали снаряды, пока они не взрывались или не загорались. Больше в этот день немцы не наступали, только в небе несколько раз пролетали рамы, потом была бомбардировка и один артиллерийский налет. Следуя инструкциям полковника Маркова, после боя личный состав батальона покинул окопы, оставив в них только наблюдателей и пулеметные расчеты, и отошел в лес. Танки и орудия тоже оттянулись метров на двести вглубь леса. Вечером, оставив заслон, сводный отряд майора Жбанов оставив позиции выдвинулся к Минску, а спустя еще два часа отошел и заслон. Терять людей и технику без особой причины ни кто не хотел, а стоять насмерть именно у Королева Стана, который начинался в паре километров от позиций отряда, не было ни какого смысла.

Глава 16

Командующий второй танковой армией генерал-полковник Гейнц Гудериан.

Автомобиль плавно покачивался на дороге, Гудериан, развалившись на заднем сиденье своего автомобиля, время от времени поглядывал в окно. Настроение было никакое, вчера вечером у него состоялся телефонный разговор с командующим группы армий центр, генералом-фельдмаршалом фон Боком. Фон Бок приказал ему в недельный срок взять Минск и захватить живым или мертвым, командующего русскими войсками в Минске, полковника Маркова. Пока он с успехом громил русские войска, эти тыловые крысы умудрились в своём тылу прозевать создание группировки русских войск и сдать им Минск. Сегодня утром он приказал своей армии начать выдвижение к Минску. Сейчас он ехал в Смолевичи, которые решил избрать своей штаб-квартирой. По прибытии в Смолевичи его ожидало неприятное известие, выдвинутый вперед к Минску, батальон 35-го танкового полка, четвертой танковой дивизии был почти полностью уничтожен. Согласно донесению, батальон попал в засаду танкового полка русских.

–Курт! – Позвал Гудериан гауптмана Хирша, своего офицера для особых поручений. – Отправляйся в… – Гудериан глянул в листок с сообщением и прочитал – Королёв Стан. Там ты должен выяснить все обстоятельства гибели танкового батальона 35-го танкового полка, четвертой танковой дивизии.

После гауптмана Хирша, Гудериан вызвал к себе начальника разведки.

–Фридрих, у меня есть для тебя ответственное задание, мне нужно знать всё о русском оберсте Маркове, который сейчас командует обороной Минска. Мне надо знать своего противника.

Интерлюдия

5 июля 1941 года, Москва, Кремль.

– Добрый день Ричард, – Поприветствовал посла Англии в СССР, Лоуренс Штейнгардт, посол САСШ в СССР. – ты тоже тут, знаешь зачем нас срочно вызвал к себе дядюшка Джо?

–Привет Лоуренс, нет, понятия не имею, зачем нас сюда вызвали, а у тебя есть соображения о причине нашего вызова сюда? Больше ни кого тут нет.

–Понятно… что-ж, думаю нам с тобой не долго ждать ответа о причине этого вызова.

Ждать действительно пришлось недолго, не прошло и четверти часа, как в открывшуюся дверь зашел Сталин с переводчиком.

–Добрый день господа, рад, что вы приняли моё приглашение и прибыли сюда незамедлительно. Я пригласил вас посмотреть одно очень занимательное кино, которое мне привезли сегодня ночью из-за линии фронта.

После того, как переводчик перевел слова Сталина, все прошли в небольшой, но уютный кинозал. После того, как все расселись, причем переводчик сел рядом с послами, свет в зале погас и застрекотал кинопроектор. На экране показалась запись вчерашнего минского парада, особенно проняли кадры, когда к наскоро сколоченной трибуне бросали немецкие штандарты и потом, как спустившиеся с трибуны Марков с другими командирами прошли прямо по немецким флагам. Переводчик в этот момент переводил послам текст комментатора и речь полковника Маркова. Запись кончилась, в зале зажегся свет, и Сталин спросил послов: – И как вам господа это кино?

Ответил американский посол: – Господин Сталин, когда и где это снято?

–Вчера днём в Минске.

–Но он же вроде захвачен немцами?

–Уже нет, позавчера утром он был отбит у немцев отрядом полковника Маркова и сейчас его механизированный корпус, сформированный из оказавшихся в окружении наших частей готовится к обороне города.

–И много у него войск? – Поинтересовался в свою очередь уже посол Англии.

–Более 100 тысяч войск, около четырёх сотен танков и около полутора тысяч орудий, из которых более трети тяжелых.

–И вы думаете, он сможет там надолго закрепится? – Спросил Лоуренс Штейнгардт.

–Несомненно, полковник Марков уже на деле доказал, что он умеет воевать. До сего момента он успешно громил все встреченные им немецкие силы, деблокировал Брестскую крепость и вывел остатки её гарнизона, а после этого отбил Минск. Он сказал, что гарантированно продержится в Минске не меньше четырех недель и я ему верю. У него достаточно войск, тяжелого вооружения и главное боеприпасов и продовольствия. На это время можно не опасаться дальнейшего продвижения противника в Белоруссии. Сейчас немцам надо будет в первую очередь ликвидировать его группировку и только после этого наступать дальше. Пока Минск ими не занят, и механизированный корпус Маркова не уничтожен, существует угроза удара значительными силами в любом направлении.

–Господин Сталин, а мы можем встретиться с захваченными в плен немецкими генералами?

–Конечно господа, их привезли тем же рейсом, что и кинопленку, вас проводят к ним.

Новость была сногсшибательной и похоже дядюшка Джо не блефовал, если это действительно так, то русские получали так необходимую им передышку минимум в пару недель, а возможно и больше, а значит могли подтянуть резервы и создать прочную линию обороны.

Две недели спустя, Вашингтон, Округ Колумбия, Белый дом

Показ фильма закончился и в зале зажегся свет. Гарри Гопкинс встал с кресла, подошел к инвалидному креслу президента Рузвельта и повез его в овальный кабинет. Всю дорогу они молчали, а по прибытии, заказали секретарю кофе и сели за стол.

–Гарри и как тебе фильм?

–Сильно, по крайней мере он действительно повышает боевой дух.

–Как ты думаешь, долго Дядюшка Джо сможет удерживать Минск?

–Согласно сообщению наших людей из Москвы то минимум месяц, а возможно и больше. У русских там сейчас около пяти полнокровных дивизий с большим количеством бронетехники и другого тяжелого вооружения, а главное умелый командир. Запасов тоже хватает, так что думаю, до Сентября они вполне могут продержаться, а затем и осенняя распутица, а это еще минимум месяц и всё это время Минская группировка русских будет блокировать продвижение вермахта на Москву. Кроме проблем с логистикой существует угроза удара в любом направлении, так что Джерри придется минимум выделить достаточные силы просто для блокировки русских, а попытка их уничтожить потребует минимум двукратного превосходства в силах. Исходя из этого ясно, что Гитлер надолго увяз, так что думаю вполне можно подключить дядюшку Джо к Лэнд-Лизу, до следующего года он точно продержится, а деньги лишними не бывают.