Текст книги "Бесконечный Лес"

Автор книги: Александр Амзирес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Что мы будем делать, когда всё закончится? – спросила она, не поворачивая головы.

– Ну, тащить назад всю тушу целиком не придётся, – ответил ей спокойный голос, – Старейшему нужна только голова.

Анима поморщилась.

– Я имела в виду другое, – сказала она, невольно представив процесс отделения головы. – Что мы будем делать с дождём?

– А что мы можем с ним сделать? Дождь уже вряд ли будет помехой, поэтому торопиться нам будет некуда. Переждём если что.

– Прямо здесь, в этой.. жиже?

– Что у тебя на уме, Анима? Говори прямо, – в ранее спокойном голосе послышались нотки раздражительности.

– У меня на уме поскорее закончить со всем этим, – бросила она.

– Тогда поторопимся, – отозвался, снова обрётший спокойствие, голос.

* * *

Обратив внимание на первые, неуверенные, но неуклонно набирающие силу, капли дождя, Айта вновь обратился к Майло, отчаянно надеясь, что его голос не выдаст волнения:

– Неназываемый вряд ли сможет держать быстрый темп во время дождя. Ему ведь придётся на ощупь прокладывать путь.. как и нам. Вряд ли он куда-то уже денется.

Майло не отвечал и это больше всего начинало пугать. Айта не видел его глаз, но прекрасно представлял, как они сейчас выглядят. Как две обжигающие, холодные звезды, за которыми не осталось ничего, кроме жажды преследования. Айта уже видел подобное состояние ранее, у некоторых котов, во время охоты. Он прекрасно понимал, что Майло уже не видит и не слышит ничего вокруг, кроме одного. И сейчас, находясь с ним вместе в этих топях, ему стало вдруг не по себе. На ходу оглянувшись, он быстро нашёл глазами стаю, оставшуюся позади и пока ещё видимую. Пока ещё. Пока с неба не хлынут потоки влаги, смывающие все следы. Смывающие путь назад. Едва не поскользнувшись, он попытался взять себя в руки и продолжил движение, с тревогой всматриваясь в исчезающие участки белой глины.

* * *

– Тяни. Тяни сильней!

– Оно не отпускает!

– Не шевелись, тебя затянет ещё глубже. Мы сами.

– Придётся потерпеть, брат, мы вытащим тебя.

– Проклятье, она сломана похоже! Хгр-р-р.

– Погодите, сейчас поможем.

– Нет! Стойте на месте, а то завязнем тут все. Тяни!

Анима и несколько диких котов, находящихся рядом, бессильно наблюдали за вознёй в середине их импровизированной цепи. Двое их сородичей, измазанные в грязи, отчаянно пытались вытащить третьего, медленно увязающего в мокрой глине. Ближайшие, кто мог добраться до несчастного, тот за кем он следовал и тот, кто следовал за ним самим. Проливной дождь превратил озёрные тропы в настоящую преисподнюю, вынуждая выверять каждый шаг, поэтому остальные не могли сдвинуться с места, не в состоянии покинуть узенькую тропу и нарушить цепь. Не в силах ничем помочь.

Они тянули его зубами за холку, настолько сильно, что уже проступила кровь, но тропы не отпускали. Озёра уже вкусили живую плоть и не собирались так легко расставаться со своей шипящей добычей.

– Мы должны двигаться дальше, – раздался голос, пытающийся перекричать ливень. – Кто там в конце? Сэнни? Бара?

– Бара и Стаб! – послышался в ответ слабый голос, приглушённый дождём.

– Не важно. Когда цепь двинется, замените Шимэ и Вимсу! Оставайтесь с Кэмо и продолжайте попытки вытащить его! Дождётесь окончания дождя и возвращайтесь домой! Кэмо! Эй Кэмо, слышишь меня?

В ответ раздался лишь невнятный возглас.

– Кэмо! Держись, друг! Бывало и хуже ведь, правда?! Втроём вы справитесь!

– Анима, аккуратно продолжай движение, – обратился к ней тот же голос уже тише, так как они находились совсем рядом. – Мы. Должны. Продолжать. Движение, Анима, – сказал он с расстановкой, увидев сомнение в её глазах.

– Движение куда, Нилтэ? В пустоту? Следов уже всё равно не разобрать, мы можем двигаться только на ощупь. Мы должны переждать ливень, – тихо ответила она.

Глаза Нилтэ сверкнули льдинками:

– Не забывай, зачем мы здесь, Анима, – и приблизив свою морду вплотную к ней, продолжил совсем тихо, – зачем ты здесь. Пока мы преследуем Неназываемого, не смей больше вставлять своё мнение, пока тебя об этом не попросят.

Не ожидая от неё ответа, он повернулся назад и крикнул:

– Выдвигаемся! И пусть Дикий Охотник направляет нас во тьме!

– Выдвигаемся, Анима, – тихо повторил он, пристально глядя ей в глаза. – Ступай аккуратно и мы вскоре вернёмся домой. Никуда он от нас не денется.

Стая двинулась в путь, не делая попыток оспорить решение Нилтэ. Судьба Майло была неизвестна, поэтому главенство пока перешло к нему. Однако мало кто был доволен таким положением вещей. Все они конечно искренне жаждали расправы над беглецом. Все, кроме Нилтэ, единственной целью которого было неудержимое стремление к власти любой ценой. И все прекрасно понимали, что он пойдёт на всё, лишь бы ещё ближе приблизиться к главенству во всей стае. И особенно сейчас, окрылённый внезапным шансом, пойдёт на любое безрассудство, ослеплённый мыслями о своём будущем статусе, приобретённом взамен на голову Неназываемого.

Некоторое время три пары глаз смотрели им вслед, затем к шуму дождя снова добавились звуки возни, шипения и тихой ругани.

Анима отчего-то вдруг почувствовала, что больше не увидит этих троих ещё когда-нибудь. Однако оставила при себе это ощущение, потому что поделиться им всё равно было не с кем в данный момент.

VI

Границы Внутренних Земель были уже совсем близко, он чувствовал это. Даже почти не видя ничего под пеленой проливного дождя, Зук чувствовал это из-за усиливающегося ветра – неизменного спутника границ. Его завываний пока ещё не было слышно. Пока он лишь молчаливо предупреждал о своём присутствии. Предупреждал заблудшего странника, о том, что тот ещё может повернуть назад. Или о том, что этот странник на правильном пути.

Его незримые, холодные пальцы, лишь едва касались шерсти. Однако эти касания становились всё настойчивей, проникая всё дальше, казалось, под самую кожу. В этих касаниях ветра чувствовалась древняя, непоколебимая сила, неспособная к состраданию или сопереживанию. Чистая энергия хаоса, незамутнённая законами морали.

Зук фыркнул и поёжился, его тело дрожало от перенапряжения и холода. И всё же отступать было некуда. Он попытался отвлечься и переключить сознание на созерцание, и это удалось ему достаточно легко. Подводные растения, дающие озёрам красноватый оттенок, во время сильных осадков начинали излучать сияние. Благодаря этому, объекты, находящиеся рядом, переливались рубиновыми лучами, искрящимися на мокрой поверхности.

В усиливающемся алом свечении, сквозь колышущийся до небес, водный занавес, начала проявляться фигура Дикого Охотника, последнего стража на пути в неизвестность. Возможно такое зрелище могло бы остановить даже движение комет. Заставив их остановиться на минутку и насладиться красотой бушующей стихии. Но оно не смогло остановить, ослеплённого ненавистью, Майло, прорвавшего густые потоки дождя и молча бросившегося на Зука.

Они кубарем покатились в сияющее озеро, с жадностью поглотившее их обоих.

* * *

Она не могла быть одна, просто не могла. Сбежав однажды из родной стаи, будучи ещё совсем юной; ведя полудикий образ жизни в лесу, она всё равно в итоге прибилась к другой. Потому что просто не могла иначе. Ей нужно было чувствовать себя рядом с кем-то, чувствовать принадлежность к группе. Пусть даже эта группа не всегда разделяла её интересы, но быть одной она была не в состоянии.

Только на этот раз эти интересы разделились слишком уж сильно. Да, ей нужно было доказать своё право нахождения в этой стае. И эта погоня как раз была отличным шансом, после которого она получила бы полноправный статус. Но ей всё меньше и меньше нравилось положение, в котором она оказалась. Хотя особого выбора у неё и не было; проигнорировав ритуал Близкой Луны, это был её последний шанс доказать свою лояльность.

«Но видят Боги, лучше бы я снова сбежала в лес, чем всё это», – думала Анима, невольно вздрагивая от раскатов грома.

Ещё несколько членов стаи остались позади, пытаясь вытащить друг друга из топей. От изначальной группы осталась едва ли не половина. И вновь никто не перечил Нилтэ, направлявшему стаю вперёд: в ливень, в глиняные болота, в шторм.

В ослепительную смерть, посреди сияющих озёр.

Порой её удивляла подобная отрешённость и слепое следование указаниям вожака, пусть даже и временного. Хотя.. она ведь и сама следовала им.

Но что она могла сделать, одна?

Видимо точно так же думал каждый из них.

* * *

Во вспышках молний перед Айтой предстала величественная фигура Дикого Охотника, подобных которой он ещё не встречал. Эта статуя была огромна, гораздо больше других, и её поза тоже отличалась от остальных. Дикий Охотник во весь рост стоял на задних лапах, раскинув передние в стороны. Его голова была наклонена вниз, и пустые глазницы будто бы смотрели прямо на Айту.

Он немного отстал от Майло, но в непроглядном ливне этого было достаточно, чтобы упустить его из виду. И теперь, когда видимость начала улучшаться, он обнаружил себя совершенно одним, посреди озёр.

Его разгорячённое сердце колотилось в груди, отчаянно пытаясь разогнать все страхи и сомнения. Но страшнее всего для него было сейчас – упасть в глазах сородичей. Показаться смешным и беспомощным, потерявшимся котёнком. Айта всё ещё наивно полагал, что его внутреннее спокойствие зависит от мнения окружающих существ, а не от него самого. Он искренне верил, что только оценка этих существ поможет ему понять, достоин он чего-либо или нет. Не осознавая, что становится заложником чужих суждений о себе самом. Отдавая своё собственное самоощущение в их полную власть.

Он огляделся по сторонам. Единственное, за что можно было зацепиться его возбуждённому сознанию, это статуя Охотника. Поэтому он решил направиться к ней, краем глаза вдруг уловив какое-то движение в озере.

* * *

Под водой они не могли разговаривать друг с другом. Вместо этого они обменивались мыслями с помощью своих тел. С помощью своих клыков и когтей. С помощью своих глаз.

«Пожалуй бессмысленно что-то пытаться тебе объяснить, правда?», – Зук задумчиво запустил свои когти под кожу Майло.

«Да, ты прав. Твои оправдания мне ни к чему», – сверкнул глазами Майло.

Сцепившиеся, извивающиеся тела медленно опускались ко дну.

«Должно быть они были очень близки тебе», – Зук почувствовал острую боль в спине. – «Раз уж ты готов зайти настолько далеко».

Майло клацнул челюстями почти у его глаз:

«Ты и представить себе не можешь, насколько».

Увернувшись от его клыков, Зук рефлекторно прищурился и зашипел, извергая из пасти пузырящийся, воздушный поток:

«Видимо я так и не узнаю, кем они были для тебя. Хотя, теперь уже.. какая разница».

«Никакой», – ответили когти Майло.

Ещё некоторое время они кружили в своём последнем танце, ведя неспешную беседу посреди алого сияния, когда Зук наконец увидел за спиной Майло то, что давно ждал.

Почувствовав, что тело Зука обмякло, Майло впился клыками в его плечо, едва не задев артерию на шее. Он промахнулся лишь немного, почувствовав резкое напряжение в теле своего собеседника и запоздало осознавая свою ошибку:

«Ты давным-давно мог просто уйти. Просто оставить селение, если тебе так уж претило наше общество. Зачем ты вообще оставался в стае?».

Зук, упёрся задними лапами в Майло, раздирая и вспарывая его живот:

«Быть может у меня были на то свои причины. Быть может я просто был слаб. И слеп».

Он заглянул ему в глаза. На мгновение сменив ярость и гнев, в них промелькнули удивление и боль. Однако вскоре в этих угасающих глазах читалось лишь отчаянье:

«Это… так несправедливо. Почему Боги допускают такое? Почему…».

«Забавно. С одной стороны, я даже понимаю тебя, Майло. Мне очень жаль», – Зук оттолкнул его от себя.

Ещё некоторое время он парил в подводной невесомости, наблюдая как, вертясь и исторгая внутренности, но всё ещё пытаясь уцепиться за жизнь, тело Майло медленно притягивалось щупальцами плотоядного, подводного растения. Сияющее озеро с благодарностью принимало эту жертву, смакуя и растягивая удовольствие.

* * *

На мгновение она оцепенела, встретившись с его глазами. Несмотря на всё произошедшее прошлой ночью на поляне, в глубине души она всё ещё не принимала этого. Она не могла понять и объяснить его поступок, хотя бы для себя самой. Они были едва знакомы, но она наблюдала за ним со стороны и уже успела сложить некий образ в своей голове. И этот образ совершенно не совпадал с тем, кто предстал перед ней за прошедшие несколько дней.

Однако сейчас, смотря в его глаза, этот образ моментально рассыпался на части. Она с ужасом поняла, что совершенно не знает существо, находящееся сейчас перед ней. Существо, с которым она так беспечно контактировала ранее, один на один.

– Тебе некуда больше бежать! – крикнул Нилтэ. – Прими свою участь достойно!

Зук перевёл на него безумный взгляд, продолжая медленно пятится к статуе. Таща зубами безжизненное тело Айты.

– Он в западне, зажимайте его в кольцо, – тихо сказал он ближайшим котам.

Но дикие коты не торопились. Они слышали разные истории. Некоторые даже видели подобное издалека, забредая слишком далеко во время охоты. Но никто из них ещё не сталкивался с этим настолько близко. Как заворожённые, они смотрели на Призрачные Земли, простирающиеся сразу за статуей. Сквозь алую пелену дождя они разглядывали мечущиеся вдалеке, бесформенные, воющие силуэты. Разглядывали как Неназываемый, не отрывая своего взгляда от стаи, затаскивает тело Айты в небольшое углубление у подножья Дикого Охотника. Некоторые время были видны лишь его пылающие глаза из темноты, но вскоре он вновь выбрался наружу, оставив тело своей жертвы внутри.

Он уселся возле статуи и мельком глянул в сторону воющих силуэтов. Затем вновь повернулся к бывшим сородичам и прикрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась.

Ветер трепал и рвал их тела, утробно завывая; то нашёптывая возле ушей, то срываясь на визг. Слова Нилтэ уже едва слышались:

– … будь… хотя бы в конце… мы сделаем это милосердно и… Я обещаю!

– Давайте же! – заорал он дрожащим голосом, глядя на членов стаи. – … всего лишь обман зрения! Всего… ветер!

Стая наконец разделилась и начала не спеша обступать Зука с разных сторон, опасливо поглядывая по сторонам. Со стороны казалось, будто он утратил к ним всякий интерес и это приводило их в ещё большее замешательство. Вполне возможно, он уже смирился со своей участью и просто ждал смерти. Вполне возможно, они наконец настигли свою жертву. Но что-то было не так, все они чувствовали это в глубине души, но никто не подавал виду. Каждый из них ждал, чтобы кто-то сделал первый шаг, первый прыжок. И тогда вся эта иллюзия, созданная стихией, рассеялась бы. Тогда они снова вернулись бы в своё обычное, хищническое состояние и насладились бы долгожданным завершением охоты. Но никто не решался сделать этот шаг. Ливень, воющий ветер, странные силуэты в алом свечении – вся эта гнетущая атмосфера просочилась в их сердца. Как отравленная вода, она смешалась с их кровью и разнеслась по венам, разрушая всё на своём пути. Разрушая здравомыслие и холодный рассудок, выпуская на волю сомнения. Страх – узник, заточённый в тёмных глубинах бессознательного, ликовал и предвкушал своё скорое освобождение. Он чувствовал, как они теряют над ним свой контроль. Он уже знал, что через несколько мгновений будет безраздельно править их сознанием. Сопровождаемый своей верной свитой – паникой и паранойей.

* * *

Она наблюдала за медленно приближающимися силуэтами. Их можно было разглядеть поближе и уже не оставалось никаких сомнений, что это не иллюзия и не обман зрения. Они носились туда-сюда, воя и не обращая внимания на стаю, но неумолимо приближаясь всё ближе и ближе. Маски странных существ, собранные ветром из частиц окружающего мира, прорезающие ливень и оставляющие за собой шлейф воздушных завихрений.

Всё произошедшее далее было как во сне и её сознание билось в черепной коробке, не в силах вырваться из этого безумия и отчаянно пытаясь проснуться.

Один из диких котов всё же решился на первый шаг, прыгнув в сторону Зука. Был он побуждаем решительностью, безрассудством или его просто подтолкнул Нилтэ, стоящий позади него, в дальнейшем всё это уже не имело никакого значения. Призрачные маски, не проявлявшие ранее интереса к стае, сотрясли пространство в единозвучном вое и устремились к ним.

Оглушённая, она не в силах была сдвинуться с места, широко распахнутыми глазами наблюдая за развернувшейся перед ней бойней. Перед Диким Охотником закружили силуэты призрачных масок. Сталкиваясь с твёрдой поверхностью статуи, они рассыпались и собирались вновь с противоположной стороны.

Отвлечённая зрелищем, она не заметила куда пропал Зук. На том месте осталось лишь тело кота, вывернутое в неестественной позе. Члены стаи носились по пятачку земли, окружённому топями, подхватываемые невидимой силой. Призрачные маски играли с ними, как с тряпичными куклами; подкидывая в воздух, разбивая о землю, разрывая на части. Некоторые в отчаянии бросились в озеро, но маски настигли их и там, волоча по воде и затягивая на дно. Перед Анимой пронеслось шипящее, вертящееся в воздухе, тело кота. Он безуспешно пытался уцепиться передними лапами за глину, оставляя на ней свой последний след в этом мире.

Это была агония.

Поддавшись внутреннему импульсу, она вдруг рванула с места. Ей было неважно, куда именно, тело само стремилось унести её прочь отсюда. Но не успев сделать и пару шагов, она была сбита мощным толчком в бок и прибита к земле. Краем зрения она успела встретиться с его пылающими глазами, с ужасом и отчаяньем пытаясь, что есть сил, вырваться из западни. Однако он намертво прижал Аниму всем своим телом и безжалостно вдавил её голову в глину. Хрипя и пуская носом пузыри, она пыталась что-то сказать, но челюсть была обездвижена.

«За что?! За что?! Почему именно я?» – безмолвно кричала она.

Она не хотела умирать. Не хотела умирать, вот так; так глупо и одиноко, посреди пустошей. Она вспомнила сколько всего ещё хотела сделать, сколько всего попробовать. Это казалось ей так несправедливо, так нелепо. Так жутко.

Внезапно Анима ощутила, как их обоих отрывает от земли и уносит ввысь. Вырвавшись из лап одного монстра, она угодила в лапы других. Ей было немного странно это осознавать, но всё же она ощутила благодарность своим спасителям, прекрасно понимая какую плату придётся за это заплатить. Но по крайней мере теперь она знала, что Зук тоже получит по заслугам.

«Но я всё равно не хочу умирать! НЕ ХОЧУ!» – не унималось её сознание.

Они пронеслись мимо статуи, ко лбу которой, как магнитом, был припечатан Нилтэ, висящий вниз головой, с раскинутыми в стороны лапами. В его потухших глазах не читалось уже ничего, кроме пустоты.

Зук всё ещё прижимался к ней, уцепившись когтями, но она бешено отбивалась и пыталась оттолкнуть его, чувствуя, как уходят последние силы. Они завертелись в воздухе, мир вокруг закружился колесом и сознание покинуло её.

* * *

Открыв глаза, Анима ничего не увидела. Это было довольно странное ощущение. Она словно была под водой. Словно в невесомости, окружённая.. ничем. Абсолютно ничем, за что взгляду можно было бы хоть немного зацепиться. Только голубовато-серая пустота.

Она посмотрела на своё тело. Оно было измазано в глине и крови. Оно болело.

И ещё она вдруг заметила, как в нём бьётся сердце. Как воздух наполняет лёгкие.

Здесь её глазам некуда было смотреть. Здесь для её органов чувств не было никакой информации, кроме этого тела. Поэтому оно выдало ей всё. Всю информацию о себе. Всё то, что раньше было заглушено раздражителями внешнего мира.

Она ощущала медленный рост шерсти. Она слушала, как кровь шелестит по венам и гудит по артериям. Она чувствовала, как отмирают старые клетки и рождаются новые.

Наблюдая за этими процессами со стороны, она ярко осознавала, что то, что она называет «Собой», своим собственным «Я», не является этим телом.

И чем дольше она вслушивалась в это тело, чем глубже ныряла в глубины сознания, тем яснее ей становилось то, что это собственное «Я», в общем-то тоже вовсе и не является той, кого она привыкла считать собой.

Это осознание пришло так внезапно и легко. Как солнечный зайчик, блеснувший в речной волне.

Всё вдруг встало на свои места.

И она закрыла глаза, чтобы снова открыть их в другом месте. Не помня ничего об этой встрече с самой собой.

В пустоте.

* * *

Она лежала в траве и смотрела на безоблачное небо, пробивающееся сквозь фиолетовую листву. Не ощущая себя, не осознавая происходящего, она была лишь сторонним, беспристрастным наблюдателем. Эта листва не казалась ей красивой или некрасивой. В этот момент она не давала вообще никаких оценок. Не было того, кто мог бы их давать.

Сознание запаздывало за телом, которое уже очнулось и безмолвно наблюдало за окружающим миром. Оно слушало пение ветра, шелест листвы и тихое поскрипывание густой травы. Оно безучастно смотрело, как насекомое куда-то спешит по каким-то своим насекомым делам. Оно чувствовало, как капельки утренней росы касаются шерсти. Ощущало запахи ягод и древесной коры. Запахи леса. Такие родные и одновременно с этим, какие-то чужие.

Что-то нехотя шевельнулось внутри этой пустоты, осязающей мир вокруг себя. Что-то просыпалось ото сна, возвращаясь в привычное состояние.

Её челюсти шевельнулись, пытаясь исторгнуть невнятные звуки.

– Крас.. дере..

Она рассмеялась.

– Дере.. ха-ха. Крас дере.

«Красивое дерево», – подсказало сознание, не выдержав этих нелепых потуг и взяв наконец управление в свои руки.

– Да, красивое, – через некоторое время прошептала Анима, окончательно приходя в себя.

И вскоре, вслед за сознанием ворвались воспоминания о произошедших событиях, заставившие её резко вскочить с места. От этого её голова закружилась, и пошатнувшись, она зажмурилась.

Некоторое время она так и стояла с закрытыми глазами, тяжело втягивая воздух и пытаясь собраться воедино.

– Соберись, Анима, – произнесла она уже громче, злясь на саму себя.

– Да, не мешало бы, – раздался позади неё знакомый голос, заставивший её шерсть подняться дыбом.

Анима выгнула спину и зашипела, вытаращив глаза на Зука. Тот сидел поодаль, с совершенно невозмутимым видом и смотрел на неё скучающим взглядом. Она молча бросилась бежать, мчаться без оглядки, не видя ничего перед глазами. Слыша его сопение за своей спиной.

Он мчался прямо за ней.

Слева от неё. Справа.

Он играл с ней, с её измождённым телом. Играл со своей жертвой.

Изо всех сил она продолжала свой бег, пытаясь спасти свою жизнь. В глазах зарябило от усталости, и она едва успела увернуться от дерева, внезапно возникшего прямо перед её носом.

Анима оглянулась и увидела его, усевшегося невдалеке от неё. Молча он наблюдал за ней, не выпуская из виду. Она почувствовала отчаянье, обволакивающее её своими щупальцами, и снова бросилась бежать.

Тотчас она вновь услышала его позади себя. Но быстро оглянувшись, с удивлением обнаружила, что он не сдвинулся с места. Однако она отчётливо слышала сопение, доносящееся, казалось, со всех сторон. Подсознательно она уже знала источник этих звуков, но сознание пока ещё не могло этого принять.

«Нет. Этого не может быть», – она чуть замедлилась, опуская взгляд на землю.

Теперь уже не оставалось никаких сомнений. При каждом соприкосновении с землёй вокруг раздавались звуки, напоминающие сопение, вздохи и даже всхлипывания. Как будто она бежала по коже какого-то неведомого существа, вздыхающего и всхлипывающего при каждом касании; то ли от наслаждения, то ли от боли. То ли от того и другого одновременно.

В её глазах вновь зарябило и она снова обнаружила себя возле дерева.

Вокруг было всё то же бескрайнее, травяное поле, до самого горизонта, по которому она слепо неслась, подгоняемая паникой. И в центре этого, бескрайнего, зелёного ковра, возвышалось одно единственное, огромное дерево, с раскидистыми ветвями и фиолетовой листвой, качающейся на ветру.

Зук сидел на том же месте, что и при её пробуждении.

– Я уже пробовал это. Несколько раз, – сказал он, с усмешкой глядя на неё. – Дерево не хочет нас отпускать.

Анима мотнула головой, в надежде рассеять этот кошмарный сон. Но увы – это была реальность.

Новая, странная реальность, существующая по каким-то своим, новым законам.

Её вдруг вырвало шерстью.

«По крайней мере хоть что-то осталось неизменным», – подумала она, пытаясь собрать осколки своего рассудка, разлетающегося сверкающими частичками.

«Довольно самонадеянное утверждение», – ответил ей рассудок, продолжая разлетаться.

VII

Зук задумчиво жевал кисловатые ягоды дерева, невольными заложниками которого они стали, и размышлял о сложившейся ситуации. В том, что именно дерево удерживает их, раз за разом возвращая к себе, у него уже не было никаких сомнений. Он отдалялся от него в разные стороны и каждый раз это происходило на одинаковом расстоянии от центра. Он даже пробовал подходить к этой незримой границе с закрытыми глазами, пробовал полностью останавливать поток мыслей. Пробовал даже идти задом наперёд. Итог был всегда один и тот же – рябь в глазах и моментальное возвращение к гостеприимному хозяину этого бескрайнего поля.

И теперь он молча наблюдал, как то же самое пытается проделывать Анима.

Каждый раз, при возвращении к дереву, она шарахалась от Зука в сторону, округлив глаза и снова устремлялась к границе этой импровизированной тюрьмы. Вскоре она, видимо, поняла безуспешность этих попыток и легла в траве, на безопасном расстоянии от него. Искося, она поглядывала на оранжевые грозди, красующиеся на ниспадающих до земли ветвях, и пыталась подавить громкое урчание в животе.

– Я не сдвинусь с места, Анима, – громко сказал Зук, глядя на неё. – Чтобы подойти к ягодам тебе придётся перебороть себя, нравится тебе моя компания или нет. Или можешь, конечно, дождаться, пока я усну. Однако это тоже мало тебе поможет, потому что спать я намерен прямо здесь, в тени дерева.

Затем добавил едва слышно, себе под нос:

– Ночей тут похоже вовсе нет.

Анима делала вид будто не слушала его, и всё же он заметил, как её тело сжалось в пружину.

– Ну, как хочешь, – пожал он плечами и взглянул на ближайшую россыпь, сверкающих под лучами солнца, ягод.

* * *

Он видел смеющихся детёнышей этих странных существ, бегающих на двух лапах. Они бегали друг за другом в тумане, играя в какую-то игру. Он видел существо, сидящее на камне и зажимающее в передних лапах непонятный предмет, издающий мелодичные звуки. Эти звуки резонировали с ним и наполняли спокойствием, разлетаясь по всей округе.

Туман окутывал его со всех сторон. Туман пытался говорить с ним, с помощью этих силуэтов. Пытался что-то показать. Но он не понимал, хоть и очень этого хотел. Он чувствовал, что это что-то очень важное для него. Что-то… такое знакомое… такое родное. Но едва он улавливал, едва задевал край этого понимания, оно постоянно ускользало и растворялось в сознании.

Туман будто почувствовал это и досадно вздохнул.

Затем начал всхлипывать и стонать.

Зук ощутил, как его тело разлетается тысячами листьев, шелестя на ветру и наконец открыл глаза.

Анима, глядя на него широко распахнутыми глазами, пятилась и тащила за собой большую ветку, щедро увешанную оранжевыми гроздьями. Земля под её лапами уже привычно вздыхала и всхлипывала, и глядя на это Зуку вдруг пришла в голову одна идея. Он даже удивился, как она не пришла к ему раньше.

– Ловко, – одобрительно кивнул он. – Желудок на некоторое время спасён. Однако от палящего солнца эта ветка спасёт тебя едва ли.

Впрочем, он уже переключился на свою новую идею и Анима, с её нелепыми страхами, пожирающими изнутри её утомившийся рассудок, перестала его интересовать. Он взглянул вверх и выбрал глазами более-менее толстую ветку. Достаточно толстую, для его эксперимента, и при этом достаточно тонкую, чтобы он мог отделить её от дерева. Взобравшись на подходящую ветвь, он отошёл к её краю и начал раскачиваться на ней.

Жадно поглощая сочные ягоды, Анима не сводила с него глаз, с настороженностью наблюдая за этой картиной, готовая в любой момент сорваться с места.

Наконец ветка захрустела и повисла вдоль ствола. Крепко ухватившись лапами, Зук ещё некоторое время висел на ней, пока она окончательно не оторвалась, и они вместе не устремились вниз. Извернувшись, он приземлился на лапы и фыркнул, мотнув головой. Оценивающе оглядев отделённую ветвь, Зук ухватился зубами за подходящее место и потащил её от дерева. На середине пути, между деревом и невидимой границей, он бросил ветку и не спеша двинулся дальше, оглядываясь и поглядывая на неё. В определённый момент в глазах снова зарябило и он, с досадой и разочарованием, обнаружил себя в тени всё того же, знакомого дерева.

Зук рассчитывал, что эта неведомая сила перенесёт его к ближайшему источнику притяжения, к отломанной ветви, а не к основному стволу дерева. В случае успеха можно было бы попробовать вытолкнуть её за пределы невидимой границы и последовать за ней. Что делать в случае неуспеха, он ещё не придумал, поэтому вновь погрузился в свои мысли.

– Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? – крикнул он через некоторое время в сторону Анимы.

Она лежала в густой траве, кое-как спрятавшись от солнца под веткой, оставленной после неудачного эксперимента Зука, и не подавала признаков заинтересованности в разговоре, лишь встревоженно навострив уши при звуке его голоса.

«Дерево издало те же звуки, которые раздаются при касании земли», – размышлял Зук. – «Это видимо его корневая система! Конечно! Корневая система, в радиусе которой мы и обречены возвращаться к стволу, пытаясь выйти за её пределы».

Он задумчиво посмотрел на горизонт.

«Правда это не объясняет всего остального. Впрочем, это пока и не важно. Совершенно. Не. Важно».

– Эй, Анима! – внезапно крикнул он, глядя на ягоды.

Она дёрнулась от неожиданности и тихо чертыхнулась.

– Как думаешь, от этих ягод мы быстро наберём вес? Наше мясо, должно быть, будет очень сладкое, – в голос рассмеялся Зук.

Анима поёжилась и впилась в него воспалёнными глазами.

– Ты знаешь, – продолжал он, – думаю это вряд ли роса на траве. Ведь тут нет никакого утра и нет никаких перепадов температур. Ты ведь уже пробовала её на вкус, правда? Вовсе не похоже на воду, да? И горло щиплет как чёрт знает что.

Она невольно сглотнула, услышав о воде. Сочные, кисловатые ягоды, конечно, давали организму жидкость, однако её не покидало усиливающееся чувство жажды.

Анима была уже на грани срыва, поэтому эмоции взяли верх:

– По-твоему это всё очень весело, да? Любишь издеваться над своими жертвами? Да пошёл ты к чёрту!

– Отделять голову Неназываемого зубами от тела, тоже очень весело, да? – громко сказал он в ответ. – Очень весело, преследовать одинокую жертву, в большой компании друзей. Правда, Анима?