355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Амзирес » Чёрные сердца: Ад » Текст книги (страница 1)
Чёрные сердца: Ад
  • Текст добавлен: 16 января 2022, 17:01

Текст книги "Чёрные сердца: Ад"


Автор книги: Александр Амзирес


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Александр Амзирес
Чёрные сердца: Ад

Пролог

Ты сотворил моря и реки,

Вдохнул ты жизнь в сердца людей.

Но для чего, скажи на милость,

Играешь судьбами своих детей?

Глава 1: Гештальт

Не спеша идя по незнакомой улице, он был поглощён нахлынувшим потоком мыслей и абсолютно не поминал, куда именно направляется. Впрочем, это совершенно не интересовало его в данный момент. В любое время можно было просто расправить крылья и перелететь в нужное место; однако, во-первых, он не знал, куда именно ему сейчас лететь, а во-вторых, просто хотелось прогуляться.

Он остановился у табачного ларька и задумчиво стал рассматривать красочные прямоугольники сигаретных пачек.

«Нет, вряд ли это поможет. Да и абсолютно не хочется опять начинать, если уж быть откровенным», – думал он, ища знакомые названия и удивляясь настолько возросшим ценам, с тех пор как он бросил курить.

«Интересно, чем расплачиваются за сигареты в раю?», – пронеслась в голове забавная мысль.

Улыбнувшись, Айзек двинулся дальше. В алом небе суетливо мелькали крылатые силуэты, в воздухе пахло серой и в пространстве даже виднелись едва различимые частички пепла. Котёл, видимо, работал сегодня сверх нормы.

Эти мысли слегка отвлекли его, однако вскоре туман снова окутал сознание и он вновь побрёл по улицам города, не замечая задетых прохожих, не обращая внимания на их возмущённые возгласы. В глубине души, если, конечно, так можно выразиться в его случае, он в тайне надеялся спровоцировать конфликт с кем-нибудь, однако что-то такое, наверное, было сейчас в его спокойных, пустых глазах. Что-то такое, что заставляло встречных избегать дальнейшего контакта с ним.

* * *

Сам того не осознавая, он обнаружил себя у входа в отель. Некоторое время постояв в нерешительности возле входа, Айзек вошёл внутрь, почувствовав вдруг то, что бессознательно вело его сюда.

За стойкой его поприветствовала миловидная демонесса, улыбнувшись своей дежурной маской.

– Мне нужен номер с большой ванной, – не став осквернять себя масками, сухо сказал Айзек.

– С большими ваннами, номера на двоих и более. Вас устроит? – всё ещё пытаясь изображать любезность на усталом лице, ответила она.

– Ок. Номер на двоих.

– Хорошо. На какое время Вы хотите остаться?

– Настолько, чтоб хватило переродиться во что-то новое, – ответил Айзек, задумчиво разглядывая ручку в виде пера, лежащую возле регистрационной книги.

– Правильно ли я понимаю, что Вы хотите остаться на неопределённый срок? – без тени замешательства ответила она.

Айзек оценивающе взглянул на неё. Затем едва улыбнулся и ответил уже мягче:

– На одну ночь, моя дорогая. Достаточно будет и одной ночи.

В номере его ждал отличный вид из огромного окна, сквозь которое в комнату пробивалось красновато-жёлтое зарево, наполняя её тёплыми оттенками. А из холодильника на удивлённого Айзека набросился лайм, совершенно неожиданным образом оказавшийся там среди прочих фруктов.

– Как же это кстати! Просто невероятно, – удивлённо воскликнул он, впервые за долгое время ощутив искреннее оживление.

Прихватив с собой на балкон бутылочку прохладного напитка, он достал телефон и принялся что-то искать в местной сети. Его интересовали услуги суккуба и выбрав подходящий вариант, он набрал номер.

* * *

– Привет, – сказала привлекательная, молодая девушка, входя в номер и цокая копытцами по мраморной плитке.

– Привет, – ответил Айзек, внимательно разглядывая её.

Не без удовольствия он отметил для себя красоту её истинных форм, хотя его интересовало сейчас вовсе не это. Боевая магия суккубов не действовала на демонов третьего круга, поэтому они могли видеть их настоящие тела.

– Меня зовут Айзек. Как называть тебя? – спросил он, улыбаясь.

– Называй меня, «Душа Моя», – игриво бросила она в ответ.

Улыбка вдруг сошла с его лица, а брови исказились острыми углами.

Почувствовав нарастающие искорки в воздухе, она оставила игривый тон и ответила, мягко улыбаясь:

– Эйко. Называй меня, Эйко.

Она присела на кровать, облокотившись на руки, чуть откинувшись назад и скрестив ноги.

– Так значит, Айзек, – протянула она, медленно осматривая его снизу вверх и слегка облизывая верхнюю губу.

– О, Дьявол, да оставь ты эти игры, – закатил он глаза и спокойно продолжил, – сегодня от тебя потребуется немного другое.

Она наигранно, обиженно надула губки и стала внимательно рассматривать свой маникюр.

Не обращая внимания на это театральное представление, Айзек продолжил:

– Я вижу тебе нравится играть свои роли, Эйко. Это как раз то, что мне нужно. Однако сегодня тебе нужно будет сыграть более серьёзную роль. В более серьёзной.. хм.. мелодраме. Справишься?

– О да, мой дьявол, – томно ответила она, глядя ему в глаза и медленно раздвигая ноги. – Ты пробудил огонь во мне.

– Для начала тебе нужно будет молчать, – ответил он, игнорируя её игру. – Затем, выбрав подходящий момент, выбранный тобой произвольно, ты должна будешь сказать, что любишь меня. Потом импровизировать.

Помолчав несколько секунд, он добавил:

– Мне нужно закрыть один свой гештальт наконец.

Она удивлённо вскинула брови, задумалась и через мгновение ответила, впервые серьёзно:

– Такое извращение будет стоить двойную плату.

– Ок, – ответил он. – Ах, и ещё одно. Сегодня тебя зовут – Немезида.

* * *

Через некоторое время он погрузился в широкую ванную. От воды исходил приятный аромат лайма, ловко разделённого им на две части острым кончиком хвоста.

– Всегда удивлялась, как вам удаётся не прирезать самих себя во сне этой штуковиной, – хихикнув, воскликнула Эйко, наблюдая за этим.

Он улыбнулся и приложил указательный палец к своим губам, намекая ей замолчать. Затем протянул руку в приглашающем жесте. Улыбнувшись в ответ, Немезида доверила ему свою ладонь и мягко скользнув в ложе ванны, прижалась спиной к его груди, слегка запрокинув голову.

Некоторое время они лежали молча, вместе откинувшись назад и расслабив свои тела в тёплой, благоухающей воде. В тусклом, красноватом, свете плавали облака пара, приобретая причудливые формы. Он поглаживал её тело, задумчиво глядя в потолок, затем слегка наклонился и прижался к ней щекой, прикрыв глаза. Довольно что-то мурлыкнув, она подалась ему навстречу.

В тишине раздался его тихий голос. Неожиданно мягкий и настолько наполненный теплотой, что её губы, невольно, слегка разомкнулись от удивления.

– Помнишь, как мы встретились впервые? Едва увидев тебя, я сразу почувствовал что-то, хотя и не придал этому особого значения. Как будто ледяное копьё вонзилось в моё чёрное сердце, настолько внезапно и стремительно, что вначале осталось незамеченным. Однако неизбежно начав таять, оно начало растекаться по венам обжигающим потоком, – он легонько сжал её грудь, затем его ладонь продолжила свой путь к её животу, откуда, едва касаясь, отправилась к талии, где и остановилась наконец, продолжая поглаживать нежную плоть кончиками пальцев.

– Со временем я начал замечать нечто в твоих глазах. Нечто, такое тёплое, такое.. нежное и родное, – поглаживающим движением щеки он слегка прижался к ней, едва касаясь кончиком носа её уха.

– Я начал замечать, как ты относишься к другим существам. Как взаимодействуешь с низшими или с незнакомыми. Ведь это один из немногих надёжных показателей того, какова есть твоя сущность на самом деле. Ты всегда была так добра, всегда пыталась сгладить углы и понять другого.

– Ты дарила мне такие радостные моменты. Окружала такой заботой и теплом, что я чувствовал себя.. целостным. Чувствовал, будто нахожусь в совершенно другом месте, в другом мире. Прекрасном. В мире, более чувственном и живом, – приобняв, он прижал её к себе. Скользящим движением, она мягко накрыла его руки своими и начала поглаживать их, как ему показалось, слегка неуверенно, но с нежностью и теплом. – В мире, наполненном красками.

– Я не понимал, что происходит со мной, но прекрасно отдавал себе отчёт, что это происходит благодаря тебе. То, чего никогда не происходило раньше. То, чего никогда не испытывал до этого. Даже не знал о существовании подобного.

– Твоя улыбка заставляла улыбаться в ответ даже каменные статуи, – уголки его рта едва заметно приподнялись.

– Иногда, украдкой я наблюдал за тем, как ты играешь со своими волосами. Наблюдал за линиями твоего лица, будто мастерски высеченного из мрамора волшебными руками скульптора. Наблюдал за изгибами твоих прекрасных форм.

– Я готов был часами слушать твой голос, будто проникающий в самые глубины. Будто чудесная музыка, которой можно наслаждаться вечно.

– Куда бы ты не пришла, где бы ни появлялась, эти места словно озарялись сиянием. Словно, – он задумался, подбирая слова, – словно терялась вся их невзрачность и серость. Словно от твоего прикосновения даже пустыни превращались в цветущие сады.

Он посмотрел на ладони, поглаживающие его руки, взял одну из них и начал нежно поглаживать её, слегка сжимая и разжимая, исследуя пальцами изгибы и холмики.

– От прикосновения твоих ладоней у меня замирало сердце. Я искал любой повод, любую случайность, лишь бы ещё хоть на секунду прикоснуться к ним. Ощутить твои ладони в своих. Ощутить эту горячую, нежную энергию.

На стенах сверкали капельки влаги, как миллионы звёздочек, зажжённых только для них двоих в этот миг.

– Этот.. свет, исходящий от тебя, это тепло.. всё это зажгло свет во мне самом. Однако, озарив при этом и то, что давно было скрыто во тьме, давно забыто, – он тяжело вздохнул, вдыхая аромат лайма.

– Пытаясь отблагодарить тебя за этот чудный дар, за этот свет, в искреннем порыве я захотел открыть тебе своё сердце. Но неосознанно исторгал из себя лишь тьму, ведь в этом чёрном сердце ничего другого, видимо, и не было никогда, – он ощутил, как по щеке покатилась горячая капля, то ли от пара, то ли от чего-то другого.

Он замолчал на мгновение, снова сжав её в своих руках и ощущая биение сердец. Её грудь тяжело вздымалась и опускалась, затем она извернулась боком и слегка поджав колени, приобняла Айзека и прижалась ухом к его груди.

– В те моменты, ослеплённому этим внутренним светом, мне было невдомёк, что происходит. Лишь позже пришло понимание, что сперва нужно было очистить своё сердце, прежде чем.. прежде чем сама знаешь, что.

Он нежно погладил Немезиду по голове и продолжил:

– Быть может этому чёрному сердцу просто не дано светить в ответ. И всё же.. всё же прежним оно тоже уже никогда не будет. Познав однажды свет.

Он зачерпнул немного воды и тонкой струйкой очертил в воздухе путь от её плеча до ладоней.

– Ты, самое прекрасное, что случилось в моей жизни, Немезида. Самое светлое. Самое.. настоящее, – Айзек высвободил намокшие крылья и расправив на мгновение, сомкнул их вместе, создав тем самым своеобразный кокон, закрывший их обоих от всего мира.

В воздухе снова повисла тишина, в которой слышались лишь их сердца. Потеряв счёт времени, они молча лежали в этой тишине, просто наслаждаясь ощущением близости, прижимаясь друг к другу.

Бесконечное время спустя Немезида вдруг высвободилась из объятий Айзека, и перевернувшись, оседлала его. Глаза её были влажными, то ли от пара, то ли от чего-то другого. Мягко обхватив руками его лицо, она заглянула ему в глаза и сказала то, что заставило его чёрное сердце разорваться на мириады звёзд, озарив своим светом всё пространство вокруг. Он ответил ей тем же и ещё нескончаемо долгое время они говорили друг другу множество жарких слов, заставляющих плавиться даже адские котлы. Слова, жар от которых ощущали в то бесконечное мгновение даже на небесах.

* * *

Открыв глаза, Айзек продолжал лежать и смотреть в потолок. Он пытался прислушаться к внутренним ощущениям, но пока было ещё не понятно, сработал ли его план или нет. Однако нужно было время, чтобы узнать это наверняка, поэтому легко отпустив эти мысли, он потянулся и поднялся с кровати.

Эйко, видимо, давно ушла, но он обнаружил на комоде записку, на которой коряво был изображён улыбающийся чёртик, прижимающий к груди огромное сердце. Под запиской были деньги, которые она так и не взяла.

Всё это заставило лицо Айзека расплыться в широкой улыбке. И вовсе не от оставленных денег, а из-за осознания того, что возможно он тоже помог Эйко закрыть какую-нибудь свою душевную потребность. По крайней мере он очень надеялся на это. И кстати, слово «душа», почему-то уже совершенно не смущало его.

Решив не осквернять своё тело одеждой, он вышел на балкон, широко расправил крылья и взглянул на открывшуюся панораму, вдыхая пепел и наслаждаясь заревом. Взглянул уже совершенно другими глазами. Он чувствовал себя наконец свободным.

Наконец ему пришло осознание того, что иногда мы просто не можем изменить внешние обстоятельства или как-то повлиять на них; как земной муравей не может повлиять на восход или закат солнца. Мы не можем заставить кого-то чувствовать то, чего в нём просто нет по отношению к нам.

Однако мы можем изменить самих себя. Изменить своё отношение к происходящему.

Страдать, радоваться или любить – на самом деле всё это исходит из нас самих. Внутри себя мы выбираем сами, как реагировать на внешнее.

И выбрав любовь, мы дарим её сами, не ожидая этой любви взамен, потому что знаем, что сами являемся её источником. Потому что эта чаша никогда не иссякнет, будучи однажды обнаружена во тьме наших чёрных сердец.

Айзек выбрал любовь. И с лёгким сердцем, с любовью и благодарностью отпустив прошлое, шагнул навстречу новому.

Глава 2: Надежда

– По-настоящему ощущать себя живой ты сможешь лишь тогда, когда поймёшь, что уже мертва.

– Но я не понимаю, как можно быть живой, будучи мёртвой? Это какая-то бессмыслица, – воскликнула Эклипсо.

– Посмотри на эти звёзды, Эклипсо, многие из них давно уже мертвы. Многих из них давно уже не существует в том месте, где их свет начал свой путь. Но этот свет всё ещё несётся сквозь вселенную. Свет мёртвых звёзд.

Костёр потрескивал в ночной тишине, освещая две одинокие фигуры посреди скалистых пустошей. Казалось, будто бы они были одни во всём этом мире. Как будто весь их мир состоял лишь из этого пятнышка света вокруг костра, окружённого непроглядной бездной.

– Пора ложиться спать, Эклипсо. Продолжим завтра.

Девушка слегка наморщила нос, однако не стала перечить. Во-первых, она слишком уважала своего отца. Во-вторых, это было просто бессмысленно.

* * *

Поднимая пыль, она кружила в диком танце вокруг каменных манекенов, выполняя безумные акробатические упражнения. Бездушные големы двигались стремительно, и всё же она была быстрее, смертоноснее, неуловимее.

– Довольно, – едва улыбнувшись, сказал старик, сидящий неподалёку, скрестив ноги.

Каменные фигуры тотчас рассыпались и растворились в воздухе.

Тяжело дыша, Эклипсо опёрлась руками о колени, пытаясь восстановить дыхание и вытерев пот с лица, оставляя на нём грязный след.

Чуть склонив голову набок, отец приподнял брови и посмотрел на неё с ехидной ухмылкой.

Взглянув на свою ладонь, она всё поняла, хитро прищурилась ему и дурашливо высунула язык. Затем резко развернувшись на одной ноге, рывком бросилась в сторону озера.

Целую вечность она неслась сквозь потоки воздуха, высекая искры из камней своими копытцами, прежде чем достигла наконец края обрыва и без всяких сомнений ринулась в пропасть, навстречу прохладным водам бездонного озера.

Кое-как стянув с себя одежду и выбросив её на берег, она раскинула руки в стороны, и улеглась спиной на убаюкивающую водную гладь. Прикрыв глаза от наслаждения, Эклипсо почувствовала, как расслабляющая нежность растекается по всему её телу. На голубоватой коже поблёскивали солнечные зайчики, отражённые от влажной поверхности скал, а в ушах звучала музыка озёрных глубин.

* * *

Риманата смотрел на исчезающую пентаграмму на тыльной стороне своей ладони и думал о времени. О времени, которого у него уже практически не оставалось. А ведь ему ещё столь многому нужно было научить её, столь многое рассказать. Нужно было отбросить всё лишнее и сконцентрироваться только на том, что действительно важно. Дать ей основы, из которых она сама смогла бы построить свой каменный сад. Свой нерушимый, тихий уголок, недоступный для того дикого мира, недоступный для внешних потрясений и бурь. Её личное бездонное озеро, из которого она всегда могла бы черпать энергию.

* * *

– Сконцентрируйся на том, что хочешь изобразить. Не пытайся казаться этим. Будь этим внутри и тогда внешний образ подстроится сам собой.

Он начертил в воздухе светящийся иероглиф и дунув на ладонь, направил его в сторону Эклипсо.

Прикусив нижнюю губу и задумчиво разглядывая висящий в воздухе иероглиф, она обошла вокруг него, затем протянула руку и попробовала прикоснуться к нему.

– Ай! – будто обжёгшись, она отдёрнула свою ладонь.

– То, что окружающие демонстрируют тебе с помощью внешнего, может ранить, может даже шокировать. Однако, это всего лишь мираж, Эклипсо, всего лишь маска. Смотри сквозь маску, сквозь этот мираж, который пытаются тебе подсунуть и тогда ты увидишь внутреннее, сокрытое. Тогда ты увидишь истинную суть происходящего.

Она вновь посмотрела на иероглиф, медленно вдохнула воздух и протянула открытую ладонь.

Слегка дрогнув, иероглиф поплыл в воздухе и соприкоснувшись с её рукой, растворился в ней, освещая вены и артерии на своём пути по её телу.

– Ого!? – с восторженной улыбкой воскликнула Эклипсо.

Отец внимательно смотрел на неё.

– Обладая этим знанием, у тебя неизбежно возникнет желание самой воспользоваться этими миражами, этими масками. Если захочешь, ты с лёгкостью сможешь сама играть различные роли, устраняя препятствия на своём пути. Только помни, что у всего своя цена. Помни, что слишком заигравшись, ты навсегда можешь потерять саму себя. Стоит ли оно того или быть может, есть другой путь? Этот выбор предстоит сделать тебе самой. Запомни это хорошенько, Эклипсо.

* * *

Облизывая губы, она пристально смотрела на фиолетовые ягоды, искрящиеся в утренних лучах. Заурчавший желудок напомнил ей о том, что уже второй день он был пуст. Второй день в пути, по этим бескрайним просторам, без еды и воды, предоставленная самой себе.

Если её расчёты были верны, то только на третий день она сможет наконец добраться до нового иероглифа, оставленного отцом. И только с помощью полученных новых знаний, сможет определить безопасность пищи. До этого момента, любая еда, попадающаяся ей на пути, представляла дня неё опасность. И одновременно с этим – невероятно дикий соблазн.

Её тело уже просто требовало насыщения, и рука сама собой потянулась к ягодам.

– Это тело, всегда чего-то требует, – вспомнила она слова отца. – Требует постоянного внимания, постоянного насыщения. Если будешь потакать ему, однажды обнаружишь себя в его полной власти. И уже и не разберёшь, кто и кем управляет на самом деле. Бороться с ним бессмысленно, однажды ты всё равно сломаешься. Вместо этого, отдели своё сознание от тела и посмотри на него со стороны. И просто игнорируй его. Оно будет в бешенстве, будет угрожать тебе, будет давить на жалость, будет всеми хитростями склонять тебя к подчинению. Игнорируй его. Успокой свой разум, отстранись и займись своими делами. Займись тем, что нужно тебе, а не твоему телу. И рано или поздно оно смирится и отступит.

Эклипсо сжала кулак, закрыла глаза и стала напряжённо о чём-то размышлять. Однако вскоре её лицо разгладилось, она открыла глаза и улыбнувшись, сорвала ягоду, повертела её в руке и без колебаний выкинула себе за спину.

– Настанет время и я попробую сполна, а сейчас у меня другие задачи, – сказала она сама себе и продолжила свой путь.

Риманата улыбался, глядя на горизонт.

* * *

Притаившись за валунами, Эклипсо наблюдала за крылатыми существами, кружащими низко над землёй и собирающимися у водопоя.

Их тела напоминали сплющенные шары, с двумя длинными, остроконечными хвостами, располагающимися параллельно друг другу. Их кожа, с белым брюхом и серой спиной, была абсолютно гладкая и сверкала на солнце. Её позабавило и удивило полное отсутствие каких-либо конечностей у этих существ. Больше они напоминали какие-нибудь подводные организмы, и поэтому в воздухе казались чужеродными.

Внезапно её глаза сверкнули дьявольским огнём, в голове пронеслась шальная мысль, и она бросилась к одному из них. Не успев опомниться, существо взмыло в воздух, однако было уже поздно.

Смеясь и крича во весь голос, Эклипсо крепко прижималась к несущемуся сквозь пространство существу. Они вертелись в воздухе в разные стороны, пока она наконец не поняла, как управлять им, надавливая на определённые части.

– Вперёд! – закричала она во весь голос. – Летим домой, мой верный, плоскозадый, конь!

Пролетая над бездонным озером, она решила повеселиться на полную и направила существо вниз, задержав дыхание. Не сбавляя скорость, они нырнули под водную гладь.

Её догадка оказалась верна, это существо было амфибией и с той же лёгкостью, как и в воздухе, скользило под водой.

Во тьме озёрных глубин их освещали подводные растения, сияющие неоновым светом. Перепуганные стайки рыб разбегались в разные стороны, удивлённые такими странными существами, нарушившими покой их размеренной, рыбьей, жизни.

* * *

– Отец, этот мир – только иллюзия, так ведь? – сказала вдруг Эклипсо, задумчиво ковыряя веточкой в костре.

– Ты быстро выросла, Эклипсо. Слишком быстро, – произнёс он, глядя на огонь. – Да, твоя догадка верна. И совсем скоро я расскажу тебе всё. Совсем скоро, Эклипсо, – с грустью сказал Риманата, взглянув на свою ладонь.

– Ты готовишь меня к чему-то, отец, с самого детства. К чему? Где все остальные? Что произошло в реальном мире? Кто мы такие, в конце-то концов?! – на её языке вертелось ещё множество вопросов, множество невысказанных слов.

– Довольно! – строго произнёс Риманата.

Сам того не осознавая, он вдруг протянул к ней свою ладонь и погладил по голове.

– Всему своё время, Эклипсо. Я понимаю твоё любопытство, однако.. всему своё время, – уже мягче сказал он. – Ты уже почти готова.

– Так зачем же тогда тянуть? – не унималась она.

Риманата хлопнул в ладоши и костёр погас, погружая их обоих во тьму.

– Что ты видишь, Эклипсо?

– Ничего.

– Почему?

– Потому что свет погас.

– Тогда покажи мне, чему научилась.

– Но, я не могу управлять этой реальностью.

– Даже узнав, что она иллюзорна?

Во тьме повисло молчание.

Внезапно в темноте мелькнула искорка, сопровождающаяся удивлённым смешком. Затем эта искорка замелькала уверенней, пока наконец всё пространство вокруг не заискрилось миллиардами вспышек.

Эклипсо засмеялась уже во весь голос:

– Получается! Смотри, отец! Получается!

– Получается, – удовлетворённо ответил он ей, с улыбкой. – Ведь у тебя есть для этого все инструменты, нужно только разрешить самой себе воспользоваться ими. Разрешить самой себе создавать свою реальность вокруг себя, несмотря ни на кого и ни на что. Так смелей же!

Она вскочила на ноги и начала носиться вокруг, смеясь и хлопая в ладоши. В пространстве возникали искрящиеся образы, переливающиеся разными цветами. Образы из разных миров, о которых он рассказывал ей вечерами.

Риманата смотрел на веселящуюся Эклипсо и радовался вместе с ней этому моменту, подаренному ими самими для самих себя. Он хотел, чтобы этот прекрасный миг навсегда остался с ней, в её воспоминаниях.

Он искренне веселился с ней в этот последний вечер, проведённый вместе, прежде чем в их иллюзорном мире настанет рассвет и ему нужно будет рассказать ей всё.

Рассказать о том, как не смог смириться с безумным миром, в котором ей довелось появиться на свет. Как не смог смириться с той ролью, которая была уготовлена для его дочери, как и для многих тысяч дочерей других отцов их вида. Ролью бездумной машины для удовлетворения чьей-то похоти.

Наперекор обществу, наперекор самой природе, он захотел сделать по-своему. Захотел вырастить её в изоляции, вдалеке от влияния того больного мира, в котором ей неизбежно придётся оказаться вновь. Чтобы она была готова ко всему.

Именно поэтому он не отдал её, свою новорождённую, от безымянной матери, дочь, в Храм Луны, как того требовал Закон. Именно поэтому он сбежал с ней в этот иллюзорный мир, созданный им самим, вне времени и пространства. Где их никто бы не смог найти, где он смог бы научить её всему, что знает, вопреки запретам. Где они могли бы оставаться хотя бы временно, пока у него были бы силы.

Он настолько был поглощён этой идеей, что наплевал на проклятие, посланное ему вслед. Он готов был пожертвовать чем угодно, даже потерей бессмертия.

* * *

– Первое время тебе нужно будет слиться с толпой, нужно будет отыгрывать свою роль, как бы мерзко это ни звучало, иначе они тебя сразу заметят. Конечно, рано или поздно это и так произойдёт, однако к тому времени ты найдёшь единомышленников и уже будешь не одна.

Эклипсо молча слушала отца, поглаживая его по голове, лежащей на её коленях. Глотая слёзы, она всматривалась в его глаза. Пытаясь сохранить его образ в своём сердце.

– Вместе вы сможете вырваться оттуда. Я знаю, что сможете. Иначе просто и быть не может.

Он посмотрел на небо и улыбнулся. В фиолетовом сиянии размеренно плыли белые облака, всевозможных, причудливых форм.

– Какое сегодня прекрасное небо, – сказал он. – Никогда такого не видел.

Затем снова взглянул на свою дочь и коснулся ладонью её щеки:

– Прощай, моя милая Эклипсо. Мой свет всегда будет озарять твой путь.

Не в силах больше сдерживать слёзы, ручьями хлынувшие из глаз, Эклипсо прижала его к себе. Долгое время она умоляла его остаться с ней ещё хоть немного, но её слова уже некому было услышать. Иллюзорный мир уходил вслед за своим создателем, растворяясь в пространстве и возвращая её в родной мир, никогда не являющийся таковым для неё.

* * *

Выйдя из здания отеля, она посмотрела на алое небо и улыбнулась зареву. На этот раз всё было иначе. Впервые за долгое время она наконец ощутила, что не одна в этом диком мире. Помня слова отца, она всегда хранила надежду, но с каждым днём это было всё труднее. И вот этот день настал. День, когда она впервые, по-настоящему увидела проблеск света в одном из этих жутких созданий.

«Значит отец был прав. Значит среди них и правда есть другие. Значит есть надежда», – подумала она, вдруг резко остановив свою руку. Задумавшись и забыв, что находится на виду, она едва не начала чертить в воздухе пентаграмму портала, запрещённую и недоступную для представителей её вида.

Тихо чертыхнувшись, она взмахнула рукой, останавливая проезжающее мимо такси.

Уткнувшись головой в прохладное стекло, Эклипсо наблюдала за крылатыми силуэтами за окном авто.

Она вспомнила о том, как вначале, безуспешно, пыталась найти общий язык со своими сородичами. Но они с самого детства были выращены в этих жутких храмах. Их детское, податливое сознание было изуродовано навсегда. В итоге она оставила попытки достучаться до своих сестёр, в какой-то момент почувствовав излишнюю подозрительность, исходящую от них.

Его номер сохранился в её телефоне, и она размышляла над подходящим способом ещё раз подобраться к нему, чтобы окончательно убедиться в своих догадках. Однако нужно было действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Ведь у неё просто не было права на ошибку. Не сейчас, когда она ещё совершенно одна, когда у неё ещё нет союзников. И всё же она почувствовала в нём что-то настоящее, что-то живое, что давало ей надежду.

Кроме знаний, оставленных её отцом, надежда – это едва ли не единственное, что заставляло её продолжать свой путь.

И куда бы он ни привёл её в итоге, она намерена была пройти его до конца.

Глава 3: Город

В некоторых местах города слышался детский плач. Этот звук шелестел на грани слышимости, и его мог бы заметить только гость, впервые посетивший это место. Местные жители давно уже привыкли к подобным вещам, и просто не воспринимали и не замечали этого. Не замечали они и многих других вещей, от которых у человека становились волосы дыбом. Если бы эти волосы существовали конечно же, ведь это первое, что обычно исчезает в пламени. А затем, вместе с горелым запахом собственной плоти, исчезает и надежда.

Говорят, душа бестелесна. Говорят, душа не зависит от материи, не имеет оков. Говорят, душа свободна.

Что ж, так говорят только те, кто ещё не попал сюда. В этом месте этой «свободной» душе предстоит сполна ощутить на себе все прелести бестелесного существования. Ведь потеряв тело, жившее ранее по законам материальной вселенной, душа перемещается в этот мир, в котором обнаруживает себя в оковах других законов.

Никакой свободы не существует. Даже здесь. Тем более, здесь. Даже для бестелесного духа.

Впрочем, здешним душам было чем заняться, и поэтому им просто некогда было размышлять о чём-то подобном. Трудно размышлять, когда твоё естество окутано постоянной, нескончаемой болью. Причём это была не какая-то банальная боль, к которой человек привык в своём мире. Это была душевная боль. Дикая, неумолимая, беспощадная и… нескончаемая.

Котёл тысячекратно приумножал эту боль.

Обида, утрата, упущенные возможности и несбывшиеся мечты, и ещё десятки других мыслительных конструкций – словно нити, пропитанные отчаянием, стягивали душу, извивающуюся в котле.

Эта душа испытывала постоянную жажду, но не могла утолить её.

Эта душа испытывала постоянное вожделение, но не могла удовлетворить его.

Эта душа испытывала ещё сотни всевозможных желаний, и была не в силах совладать с ними.

Она не способна была даже потерять сознание или лишится рассудка, чтобы забыться наконец в сладостном безумии.

Она могла лишь выть в агонии. Словно потерявшееся дитя, медленно пожираемое дикими зверями в тёмной чаще леса.

Жар котла вовсе не обжигал, но всё же приносил невыносимые страдания душе. Страдания, которые телу даже и не снились.

* * *

Борнас скармливал хрустящие угли ненасытному пламени, и с его лица не сползала улыбка на протяжении всего этого процесса. Раз за разом он хватал их голыми руками и бросал под котёл. Это доставляло ему невообразимое удовольствие, несравнимое ни с чем другим в его теперешней жизни. По крайней мере с тех пор, как он лишился своих крыльев, а вместе с ними и своего статуса.

Казалось бы, сущий пустяк, скорее даже случайность, но Судьи были непоколебимы. Как и всегда в таких случаях. Борнас помнил выражения их лиц, их ухмылки.

«Ты знаешь, где находишься. Чего же ещё ты ожидал?», – читалось в их маслянистых глазах в тот день, в Зале Судилища.

Да, он был одним из них, таким же демоном, но это не имело никакого значения. Судьи торопились поскорее закончить с этим делом и отправиться к шлюхам. Вот, что на самом деле заботило их. Вот о чём они размышляли со всей самоотверженностью и самоотдачей.

Борнас не верил, что это происходит с ним. Он несколько раз видел подобное со стороны, но никогда и подумать не мог, что однажды и сам станет непосредственным участником этой процедуры.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю