Текст книги "Мой дом - моя чужбина"

Автор книги: Александр Зиновьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

ВОЗРАЖЕНИЕ РУСОЛЮБА

Перебью я тебя, извини.

Да, давно позабыли мы Бога.

Не пылится от тройки дорога.

Колокольчик давно не звенит.

Но остались же где-то внутри

Наши старые русские струны.

Пробудить их, сам знаю, что трудно.

Но попробуем.

В общем, смотри!

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Вот в «избе» битком набитой

Голос хриплый и пропитый

Не запел, а зарыдал,

Как ямщик в беду попал,

Как покрылся луг туманом,

Звон раздался за курганом,

Как, спасаясь от погони,

Вороные мчатся кони…

Так мы воем целый час.

Но исчерпан "струн" запас.

Кое-кто слезу утер.

Снова вспыхнул глупый спор.

Я ж себе твержу: хоть тресни, ·

Мир прекрасной русской песней

Ты обязан наделить.

И… стакан прошу налить.

ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ И БУДУЩЕГО

Потом войну мы осудили.

За мир, конечно, дружно пили.

И нам, признаться, было странно

Услышать мненье ветерана.

– Не ощущаю я вину.

Страницы памяти листая,

Я в ту прошедшую войну

На штурм последний улетаю.

Вот залепил снаряд в мотор.

Как решето, крылы пробиты.

В незащищенный хвост в упор

Строчат упорно "Мессершмиты"…

– Оставь младенцам сказки эти.

А мы давно уже не дети.

– А жаль. Мы люди, а не звери,

Пока в такие сказки верим.

– Пустяк – геройство на войне.

Герой сейчас – герой вдвойне.

– Вы критикуете устройство?

Если по-честному сказать,

Немного надобно геройства,

В кармане кукиш показать.

– В словах-то все вы хороши-

Ты сам попробуй, покажи!

– Прекращай нелепый спор!

Не об этом разговор.

Мы должны соображать,

Как войны нам избежать.

– По мне – так лучше уж война.

Налей-ка лучше мне вина!

– Откуда этот глупый пыл ?

Ты что, про "атом" позабыл ?!

– А я ваш этот самый атом…

(Пять строк идет отборным матом).

Все равно околевать.

А на живых мне наплевать.

– Ничего себе нутро

Проявляет член бюро!

– Что ж, спеши строчить донос!

– Заработать хочешь в нос ?

– Это ж шутка, дуралей!

Лучше водочки налей.

– После атомной войны уцелеют только

Тараканы да клопы…

– Крысы…

– Алкоголики!?…

– Нас бомбой атомной страшат напрасно.

Другое более опасно.

Теряют мужество мужчины.

И опасаться есть причины,

Что скоро в мировых масштабах

К мужчинам перейдет значенье слова "баба".

– А с женщинами все пойдет наоборот.

И будет в колбах продолжаться человечий род.

– А мы приветствуем такое дел теченье.

По крайности для баб тут выйдет облегченье.

Не будут девять месяцев пугать нас пузом.

И дети нынче – тяжкая обуза.

– Еще один приятный факт

Для всех трудящих виден тута.

Не будем мы хватать инфаркт

Из-за проблемы института.

– И репетиторов не надо

Натаскивать чужое чадо.

РЕПЛИКА АПОЛИТИЧНОГО

А на улице соседней

Страшный случай был намедни.

Газ растекся по подвалу.

Дома будто не бывало.

Мы ничем не дорожим…

РЕПЛИКА КРИТИКАНА

Виноват все он, режим!

МЕЧТА ЗАПАДНИКА

А не плохо бы, ребята, за границею пожить!

Там не то, что здесь, в России, есть что есть, и есть что пить.

За границей, как известно, есть на тело что одеть.

И, конечно, в изобильи есть красоты, что глядеть.

За границей безнаказно всяк, кто хочет, может всласть

Крыть последними словами им же выбранную власть.

Никакой тебе цензуры. Если хочешь, смело крой

Недостатки, что рождает их насквозь прогнивший строй.

Даже ихняя погода нашей русской не чета.

Заграница, заграница! Нашей юности мечта.

РЕПЛИКА АПОЛИТИЧНОГО

Случай был еще похуже.

Зарубила жена мужа

Сорока примерно лет.

И наделала котлет.

На базаре продала.

Во какие, брат, дела!

С нами надо быть построже.

РЕПЛИКА КРИТИКАНА

Строй повинен в этом тоже.

СЛОВО МОЛОДЕЖИ

Разговор идет часами.

Вот заросший волосами,

Вдрызг упившийся юнец

Вставил слово, наконец. -

Мы джинсы носим,

Не порты.

Морщиним лоб

От "самиздата".

Глядим "Плейбой",

Разинув рты.

Донос не пишем

На собрата.

МЫ И ЗАПАД

При словах «джинсы», «плейбой»

Закипает жаркий бой,

Русский бой с могучим матом,

Как Европе "вдуть" и Штатам.

Очень жизненный мотив.

Наш единый коллектив

Вопреки азам марксизма

Полон тут антагонизма.

Но случившийся содом

Обрисую вам потом.

АНЕКДОТ

Вдруг замолкли все.

И вот На арене – анекдот.

– По улице гордо убийца идет.

Кровавый топорик под мышкой несет.

Пытают прохожие: что, мол, и как?

Старушку убил, – говорит, – за пятак.

О ужас! прохожие стали вопить. -

Всего за пятак человека убить!

Конечно, – убийца сказал, – есть пустяк

В отдельности взятый паршивый пятак.

Но двадцать старушек – серьезный резон.

На выпивку хватит.

И на закусон.

– Приехал в Париж из Союза чудак.

Решил посетить европейский бардак.

Хотел бы, – сказал, отдаваясь искусу,

– Обслуженным быть по советскому вкусу.

Отлично, – хозяин воскликнул, тре бон!

Советский чиновник был выброшен вон.

– А это, друзья, будет быль, а не шутка.

Идет человек, а за ним проститутка.

Мусье, – говорит, – скинуть цену могу.

А этот идет и в ответ ни гу-гу.

Нет денег ? – настойчиво шепчет девица.

А может быть болен, что впору давиться ?

Пресытился что ли ?

Или импотент ?

Борец за права ?

Или тайный агент ?

Но все объясненья прохожий отринул.

Советскую сунул ей в нос паспортину.

– Друзья, вы коснулись рискованной темы.

Вы что, позабыли, находимся где мы ?

– Верно

Меняем, ребята, пластинку.

И самое время кончать вечеринку.

КОНЕЦ ВЕЧЕРИНКИ

Нынче знает млад и стар

Современный "пертуар".

Вот упившись свыше меры,

Запеваем, для примера,

Как по улицам столицы

Троллейбус последний мчится,

В нем чудак какой-то едет.,.

Но сверхчуткие соседи

Сразу в стенку колотить,

Вопли просят прекратить.

Это знак – уже пора

Расходиться по дворам.

Мы шагаем в коридор.

Стоя, мелем всякий вздор.

И болтаем так подчас

Перед дверью битый час.

– В России песни не поют,

А воют заунывно.

И разговоры не ведут,

А лишь кричат надрывно.

Не видят радости в еде.

Стремятся лишь нажраться.

И жидкость с градусом везде

Лакают, чтоб надраться.

Не любят женщин, а берут

Кого и где придется.

И если праотцы не врут,

От века так ведется.

Ответьте честно, не мудря,

Когда мы это минем ?

– Когда, по-русски говоря,

Мы лапти прочь откинем.

– Верю, поздно или рано

Мы залечим наши раны.

Жизнь наступит – красота!

Три-та-тушки-три-та-та!

Живы будем – не помрем!

– До икоты обожремся

И до рвоты обопьемся.

– И на Запад удерем.

– Я считаю, эту тему

Нету смысла ворошить.

Раз решенную проблему

Невозможно разрешить.

– Это все, конечно, верно.

Жить в России очень скверно.

Но и вне ее, друзья,

Нам, Иванам, жить нельзя.

Я, ребята, вам клянусь:

Здесь родился – здесь загнусь.

– Я в юности вовсю кутил.

Чхал на марксистские высоты.

А за собою в бой водил

Я штурмовые самолеты.

Теперь же я – партийный член.

Знаком с любым политвопросом.

Груз знаний виден на челе.

А управляю… пылесосом

. Короче, всуе не божись.

Когда-нибудь такую шутку

С тобой сыграет стерва-жизнь,

Что и помыслить будет жутко.

ПОРЫВЫ

В облаках чуть-чуть видна

Ущербленная луна.

А внизу, конечно,слякоть.

Настроенье – впору плакать.

Винно-водочный кураж

Кой-кого приводит в раж.

Нам, друзья, пора понять:

Жизни ход пора менять!

Отстаем, друзья, от моды!

Мы не лыком шиты, чать!

За гражданские свободы

Нам пора борьбу начать!

ЖАЛОБА СТУКАЧА

Наша русская натура – хочешь смейся, хочешь плачь.

Звал к сраженью с диктатурой общепризнанный стукач.

После этой самой пьянки он в углу меня зажал.

Свою грязную изнанку мне настырно обнажал.

– Вы не верьте тем, кто скажет,

Что у нас почти что каждый

Рвется Органам служить,

Жаждет ближних заложить.

И тому наплюйте в рожу,

Кто такое скажет тоже,

Будто этот самый срам

Совершаем мы без драм.

Я неделю колебался,

Прежде чем стучать подался,

В знак согласия кивнул

И бумажку подмахнул.

Я семь дней подряд кутил,

С кем попало водку пил.

Не сомкнул семь дней глаза,

Выясняя "против – за",

Что добро и что есть зло,

Влип в беду иль повезло.

Знали б вы, какое бремя

Нес в душе, как шел Туда!

Ведь и подлость в наше время

Не дается без труда.

Все меня считают гадом.

Но по-честному скажу.

Хошь – поверь, не хошь – не надо:

На своих не доношу.

По его распухшей роже слезы грязные текут.

Будь, товарищ, настороже!

Тут ловушки стерегут.

Но… Вот то-то и оно.

Снова лезет это "но".

Непонятно, почему

Доверяюсь я ему.

РЕФОРМАТОРСКИЙ ЗУД

За стеной дитя гундосит.

За другой – старик храпит.

Муж жену внизу разносит.

Потолок вверху скрипит.

Я ж морщиню лоб вопросом,

Как прогресс мы совершим.

Что оставим, что отбросим,

Что – в запрет, что разрешим ?

Разрывается с попойки

На кусочки голова.

Как пропойцы из-под стойки,

Лезут модные слова.

Невозможно в наше время

Словоблудьем не грешить.

Как режима сбросить бремя,

Ведь без слов нельзя решить.

Что на самом будет деле,

– Хоть потоп и хоть чума.

Лишь бы в мире углядели,

Что мы – светочи ума.

Ну, а в западной культуре

Видят зло все в диктатуре.

Нас спасет, считают там, только демократия.

Так мозгами шевелил, лежа на кровати я.

ПРОФЕТИЧЕСКИЙ СОН

Мне приснился вещий сон,

Будто я – Наполеон.

Замерла Европа разом

В ожидании указа.

Как прогресс ей впредь вершить,

Должен я в сей миг решить.

Вырвал я перо из гуся

И поставить подпись тщуся

Под решающим указом.

А перо сломалось сразу.

Получается мура

Из-за жалкого пера.

Знак я делаю рукою

Мне перо подать другое.

Но паршивый гусь пропал…

На работу я проспал.

НОВАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

За стеной бушует чадо.

Задушить готов я гада.

И заполнить как-то чтоб жизнь свою бездельную,

Сочиняю для него песню колыбельную.

Вопи, дитя! Вопи истошно.

И днем и ночью слезы лей.

Вопи, чтоб всем тут стало тошно.

Мочись, пеленок не жалей.

Презрев обычаи все наши,

Законы общества поправ,

Проси не грудь, не манной каши,

А человечьих требуй прав!

СОЗДАНИЕ ПРОГРАММЫ

Вот соседка заскочила.

Нужно ей в продмаг "сгонять".

Мне на часик поручила

Малыша ее занять.

И пока она "гоняла",

Где-то в очередь стояла,

А малыш кулак сосал,

Я программу набросал.

Не программа – просто чудо.

Но напрасно вас не буду

Мелочами утруждать.

И соседку, в общем, ждать

Мне порядком надоело.

И в кабак бежать приспело.

За свой труд как "бабаситер" заработал бутерброд.

Проглотив его всухую, я отправился "в народ".

НАРОД И МЫ

Обвиняют часто нас,

Оторвались мы от масс.

Но скажите, где они, массы те народные,

Для которых нам творить дело благородное ?

И зачем искать "народ" страждущий мифический,

Если мы торчим средь масс круглый день фактически ?!

Лично я не тот вопрос про себя вынашивал:

Хоть на час укрыться как от народа нашего ?

Миновать бы как-нибудь его око зоркое.

Отделиться… ну, хотя б тонкой переборкою.

В общем, проще говоря,

Был в народе вскоре я.

ПРОГРАММА

Мы по стопке пропустили.

Кружкой пива "закусили".

И народ слегка ожил.

Я программу изложил.

Для советского народа,

Молвил я, нужна свобода

Слова,совести, печати,

Секса (ясно, без зачатий),

Переездов, демонстраций,

Партий, сборищ, эмиграции.

И прописку отменить.

Тунеядцев не теснить.

Добровольность быть солдатом.

Прочь анкету с пунктом пятым.

Вот в таком ретивом стиле я такого им напел,

Что народ от изумленья в первый миг оторопел.

Но когда мы повторили,

Разом все заговорили.

ДЕБАТЫ О СВОБОДАХ

– Насчет совести, друзья, нет печальней повести.

Для чего свобода нам, если нету совести ?

– Ты невежа.

Речь идет о религиозности.

– Ах, об этом!

Ну тогда я со всей серьзностью

Заявлю насчет попов свое возражение.

Власти правильно ведут против них сражение.

И нелепо поощрять пережитки прошлый.

А сектанты – все они проходимцы дошлые.

– Вы прописку отменить вроде собираетесь ?

Между нами говоря, попусту стараетесь.

Вы ж людей из их жилья не повыселяете.

Ну а новое жилье как распределяете ?

– С тунеядцами морока еще хуже, чем с жильем.

Как вы справитесь при этом с бандитизмом и жульем ?

– В институты всем – мура.

Всем нельзя в профессора.

И по крайности пока

Кто-то нужен у станка.

– А насчет свободы трепа,

Ты, товарищ, извини.

Хоть у нас и не Европа,

Но в избытке болтовни.

– Надеюсь я, не будет возражений

Насчет свободы непечатных выражений ?

– Свободу прочих слов введем на следущем этапе.

– Они нужны нам, как гармошка Папе!

ДЕБАТЫ ПО РАБОЧЕМУ ВОПРОСУ

– Нету слов, программа ваша Сытый Запад ошарашит.

С точки ж внутренней – одна Слабость все же в ней видна.

Что мне бросилося в глаз,

– Обойден ведущий класс!

Класс рабочий, гегемон

В ней совсем не отражен.

Предлагаю в документ сделать дополнение:

На заводах учредить самоуправление.

Пусть свободный профсоюз этим потешается.

Забастовка, спору нет, тоже разрешается.

– В профсоюз свободный этот надо денежки платить.

– И зачем нам паразитов дополнительно плодить?!

– Представители рабочих вмиг к начальству ход найдут,

И трудящегося брата с потрохами продадут.

– И набивши свое пузо,

Наплевав на профсоюзы,

Нас возьмут за горло так…

– Лучше прежний будь бардак!

ДЕБАТЫ ПО КРЕСТЬЯНСКОМУ ВОПРОСУ

– В обсуждаемой программе есть еще один изъян.

В ней не сказано ни слова про другой класс – про крестьян.

Предлагаю для начала все колхозы разогнать.

Землю ж, что освободится, мужикам в аренду сдать.

Пусть они на ней растят

Кто овец, кто поросят,

Кто картошку, кто капусту.

Лишь бы на столе не пусто.

После этого в два года станет на ноги село.

Вы, надеюсь, все согласны, что колхозы – это зло ?

– Предлагаешь ты землицу мужику в аренду сдать.

Ну а где предполагаешь мужика на то достать ?

На деревне нынче баба есть, что раньше был мужик.

Да и с бабою аренда превратится, в общем, в пшик.

Кто теперя будет спину на земле, как прежде, гнуть ?!

Все стремятся, где полегче.

Лишь бы в город сигануть.

И землицей завладеет, кто пронырлив и хитер,

То есть жулик и пройдоха, спекулянт и живодер.

И сдерет с тебя он шкуру. И затопчет нас в навоз

Хуже, чем насмешкой ставший, но привычный всем колхоз.

ДЕБАТЫ О ДВУХПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЕ

– Тут докладчик тронул тему

– Двухпартийную систему.

Между нами, мы давно мысль лелеем тайную,

Как в Америке, ввести форму двухпартайную. -.

Обе партии у нас будут однородные.

Обе будут, сам собой, партии народные.

Ах, какая будет жизнь, вижу я заранее.

Два на место одного будет партсобрания.

В каждой группе будет два партруководителя.

Для начальства будет два спецраспределителя.

Два райкома. Два ЦеКа. По две конференции.

И удвоенный контроль за интеллигенцией.

И удвоят КаГеБе все под той же маркою.

Два вождя наперебой речи две накаркают.

Приведут нас в коммунизм два вожатых вскорости.

– Ну, а если мы… того… на запретной скорости ?

– Нет расчета придавать этому значение.

Лучше вот какую мысль вставь в свое учение.

Одна партия уже существует, к счастию.

А другая пусть мудрит с беспартийной частию.

Принцип ленинский должен чтиться обязательно:

Будет первая следить за второю тщательно.

ДЕБАТЫ О СВОБОДЕ ПЬЯНСТВА

– Нынче главное деленье

Рассекает населенье

Вовсе в плоскости иной.

И вино тому виной.

Нет рабочих и крестян.

Есть, кто трезв, и есть, кто пьян.

Вьется испокон веков

Нить одна – для трезвяков.

А для пьяниц нет программ.

Это, братцы, сущий срам.

Чтоб исправить положенье,

Выдвигаю предложенье.

Надо пьянство, как и церковь, с государством разделить.

И свободой пить от пуза всех трудящих наделить.

В пьяном виде всякий может где попало рвать и спать,

Как угодно выражаться, всех подряд подальше слать.

Алкогольные напитки продаются день и ночь.

В вытрезвитель жертву пьянства без согласья не волочь.

Раз в неделю всем бесплатно поллитровку выдавать. ·

Брось работу, коль работа вам мешает поддавать.

Вопли дружные "Ура!"

Возвестили, что пора

Впрямь исправить положенье.

– Одобряем предложенье!!!!

ДЕБАТЫ О ЗАГРАНИЦЕ

– Заграница …

Это дело.

Очень остро наболело.

Нам без западной культуры жить теперь нельзя никак!

– Любопытно посетить бы европейский… э-э-э… бардак.

– Бардаков своих хватает.

Нам барахлишка бы привезть.

– По Бродвею прошвырнуться.

– В Париже попить, поесть.

– Окунуться в океане.

– Э, куда ты, брат, загнул!

Ну, а ежели нарвешься

На прожорливых акул ?

– Террористов там полно.

– Очень слабое вино.

– Извиняюся! Проблемка

Есть простая у меня:

Как оформить документы

И деньжонки поменять ?

Если практику учесть,

Будет то же, что и есть.

– Ты своею заграницей лучше куриц не смеши.

За едой в Москву поездки хоть раз в месяц разреши.

– С заграницей руки греют :

Диссиденты и евреи.

Нам, Иванам, надо тут

Создавать самим уют.

– Хватит грязь в глуши месить!

Время Запад колесить.

Я считаю: нам в Европу

Пролагать пора бы тропы.

А потом – большой дорогой

Двинем мы.

И нас не трогай!

– Да, поездки за границу

Есть лишь первая страница

Нашей поступи железной.

Это Родине полезно!

СОМНЕНИЯ

Откровенно признаюся, я тогда слегка струхнул.

Вон куда прогресса поступь наш народец повернул!

Ну, а ежели свободы он по-своему поймет ?

Если он реформы наши против нас же обернет?

Спор еще кипел-бурлился,

Кое-кто под стол свалился.

Мат обрел свое значенье.

Крик заполнил помещенье.

Слово пикнуть не давали робким трезвым голосам.

Интерес к своей программе я утратил первым сам.

ВОЗМЕЗДИЕ

Поздно вечером, когда кабаки закрылися,

Кто куда мы расползлись, по норам зарылися.

А потом в тиши ночи

Застрочили стукачи,

Что в районе появились диссиденты-трепачи…

Разбирала мой вопрос важная комиссия.

Завершилась в пять минут моя горе-миссия.

Там прогресс вершится где-то,

Моя ж песня была спета.

Коллектив принял решенье наказать меня за это.

Чтоб устои не трясли всякие уродины,

Поработает пущай на просторах Родины.

Я копаю котлован.

Перевыполняю план.

Говорю себе с тоскою: ах, какой я был болван!

С перепою местных баб где попало тискаю

И мечтаю вновь сродниться с городской пропискою.

УРОКИ

Нас,"борцов", набралось тут,

Можно делать институт.

Сколько ж всех в стране таких!

А успехов никаких.

Значит, силы тратим даром,

– Говорит сосед по нарам.

Нам пора извлечь урок.

Чтоб из драки вышел прок,

Надо дело изучать,

Прежде чем "права качать".

Мы же, в общем, бьем вслепую.

И удары все – впустую.

Если власти захотят,

Нас раздавят, как котят.

Понял я одно пока:

Эта драка – на века.

А "гражданские свободы"

– Эта блажь не для народа.

Мы ж Россия, СеСеСеР.

Нам Европа не пример.

ИЗ ПИСЬМА ДРУГУ

Пришли как можно поскорей

Хотя бы пачку сухарей.

ИЗ ПИСЬМА ДРУГА

Положение сейчас в коллективе сложное.

Связь с тобою создает впечатленье ложное.

Бродят до сих пор вовсю слухи коридорные,

Будто разделяю я взгляды твои вздорные.

Одним словом, у меня есть одно желание:

Пусть последним будет то, первое послание.

ИЗ ПИСЬМА К НЕЙ

Одно несомненно я понял пока,

Какого с тобой я свалял дурака.

Была бы жена, то есть в жизни опора…

ИЗ ЕЕ ПИСЬМА

Давно не слыхала подобного вздора!

ИЗ ПИСЬМА К НЕЙ

Похабные песни заводят в бараке.

Вот вспыхнула ругань – предвестница драки.

На нарах внизу слышу тяжкие вздохи.

Вгрызаются в тело незримые блохи.

Итак, подтвердилось твое предсказанье.

Я по заслугам понес наказанье.

Но ты объясни мне хотя б в утешенье:

В чем же конкретно мое прегрешенье ?

ИЗ ЕЕ ПИСЬМА

Как был ты осел, так и сгинешь ослом.

Признал бы вину, и, глядишь, пронесло.

Повинную голову, бают, всегда

Обходит сторонкою злая беда.

Я жизни обычной хочу, не геройства.

И мне наплевать на реформы устройства.

Про письма, посылки, свиданья к прочее

Лучше забудь, выражаясь короче.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

Живи декабристы сегодня, наверно,

Им с женами было бы тоже прескверно.

Княгини свои напрягли бы умишки.

Супругам, плюясь, сочинили б письмишки.

Другим, мол, – мужья.

Мне ж достался разиня.

В общем, разводимся.

Подпись:княгиня.

НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА

Нас будят петухи чуть свет.

Сопровождают любопытные собаки.

Девчонки местные кивают нам привет,

А парни местные грозят затеять драки.

В нас водкой дышат – "двину в морду, хошь?".

Пол шелухой подсолнечной усеян.

И я испытываю радостную дрожь:

Мне чудится – жива еще Расея.

Давно тут самолеты режут облака,

Глядится стариною электричка,

И не отыщешь кружку молока,

Не съешь от местной курицы яичка.

На много километров яблоневый сад

Растет в согласьи с пятилетним планом.

Поносят бабы "этот сущий лд" -

И едут в город за венгерским "джонатаном".

Где был источник знаменитых вод,

Колючей проволокой весь район опутан.

За ней цветет секретнейший завод,

Дымами ядовитыми окутан.

А что касается людей,

Наверно прав был лектор из столицы:

Та общность новая уже родилася, ей-ей.

Противно вешаться.

Но нечем застрелиться.

У БРАТСКОЙ МОГИЛЫ

Мне должность назначена нынче такая,

Я в черствую землю лопатку втыкаю.

Я облик меняю российского поля.

Вдруг слышу я голос, исполненный боли.

– Когда-то мы русские были солдаты.

Нас здесь покосили врага автоматы.

Зачем, отвечай по-солдатски, упрямо

Ты наши могилы уродуешь ямой ?

– Не знаю, товарищ.

Но кажется, вроде

Я тоже в каком-то бредовом походе.

Я вроде в атаке.

Похоже, что тоже

Здесь землю родную и я унавожу.

Ты лучше скажи что-нибудь про себя.

Как это случилось – убило тебя ?

– Рассказывать я не мастак.

Ну, в общем, дело было так.

В поддых втянуло животы.

Мы, стоя "Смирно!", засыпали.

Нас к героизму призывали

Политруки до хрипоты.

Потом сам ротный пригрозил

Влепить обойму прямо в сраку,

Если не встанет кто в атаку

Из мягкой, словно пух, грязи.

От старшины потом влетело,

Когда ровняли мы носки.

Потом кромсало на куски

Мое мальчишеское тело.

Переживи я это дело,

Наверно, сдох бы от тоски.

Все в мире есть лишь эпизод.

Все преходяще в нем, все тленно.

И в грязь втоптал какой-то взвод

Мои разорванные члены.

И вот на вечном я покое.

А сам-то что ты есть такое ?

– Поэт.

Нет доли интересней,

Когда уходят прочь века.

Я мир хочу прекрасной песней

Возвысить к Свету.

А пока-

Пока копаю котлован.

И перевыполняю план.

И не испытываю болей

Уже от трудовых мозолей.

– Поэт ? Так, значит, ты бунтарь.

Я рад, что встретился с тобою.

Ну что ж, поэт, готовься к бою!

И мощной рифмой всем там вдарь!

Я тоже песни сочинял,

Но это было все впустую.

Мы, "кирзяками" грязь меся,

Вопили все ж "Перепетую".

– Увы, солдат, я жизни строй

Готов принять теперь любой.

Не в силах я в нем что-то отменять.

Все перемены в нем идут не от меня.

Я – тело косное.

Я – позвоночник жесткий.

Безмолвный зритель.

Для других подмостки.

Считают мудрецы и им вослед невежды:

Я есть отсутствие просвета и надежды.

– Понятно, друг.

Когда в руках лопата,

Нельзя подняться выше должности солдата.

И все же должен ты, хоть тресни,

Мир огласить своею песней.

А я…

Ты слышишь крик "Ура!" ?

Прощай, поэт.

Мне в бой пора.

Смутно помню, что случилося потом.

Пил я водку с незнакомым забулдыгой под кустом.

Я последними словами клял свою судьбу.

А он

Разъяснил мне, как на пальцах, высшей мудрости закон.

– Не суди Их слишком строго.

Такова наша дорога.

Поживешь и испарится романтический туман.

В память врежутся мозоли и вот этот котлован.

И венец всего творенья

– Это самое мгновенье.

Жив пока, к чему мудрить ?

Предлагаю повторить.

Внутри и снаружи все вдруг посветлело.

Волшебная жидкость вливается в тело.

Картины волшебные в памяти будит.

Упругими кажутся дряблые груди,

И алою розой – беззубая пасть.

И ниже земли невозможно упасть.