Текст книги "Глобальный человейник"

Автор книги: Александр Зиновьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

Кодекс идентитета

Конференция выработала проект Кодекса идентитета личности. В нем более пятисот статей. Среди них такие. Носителями идентитета личности являются клетки головного мозга. Любой участок мозга может выполнить эту роль. Клетки мозга другого человека, будучи пересажены в мозг данного человека, не делают последнего той личностью, у которой взяты пересаженные клетки. Пересаженные клетки могут стать носителями идентитета личности того, кому их пересадили, если в мозгу последнего сохраняется более пятидесяти процентов мозга. Выполняется это условие или нет, должна решить экспертиза, имеющая юридические полномочия.

Проект на пару дней завладел средствами массовой информации и вниманием граждан ЗС. На третий день о нем забыли. И Верховный Конгресс без всякого шума утвердил его в качестве закона. Номер Один ещё на несколько десятков лет остался главой крупнейшей в мире империи бизнеса.

Последнее право человека

Я выше рассказал об истории с пересадкой куска мозга гениального студента богатейшему западоиду (это был Номер Один). История на этом не закончилась. Будучи не в силах выносить своё положение и непреходящие головные боли, студент попросил, чтобы его умертвили, так как сам он был не способен покончить с собой. Но ему отказали в этом. Девушка, с которой он ранее сожительствовал, создала группку с целью добиться разрешения студенту на добровольную смерть. Информация об этой группе случайно просочилась в массмедиа. Это послужило толчком к возникновению движения за Последнее право человека.

Движение, по всей вероятности, заглохло бы, если бы не ряд обстоятельств. Денег, которые студент получил от Номера Один, хватило не надолго. Родственники отказались взять его на содержание. Возникла группа, которая объявила сбор средств для него по всему ЗС. Поскольку массмедиа отказались давать информацию о ситуации со студентом, возникли группы, взявшие эту функцию на себя. Они изготовляли миллионы листовок, нелегально проникали в общую информационную сеть, использовали частные сети. В дело оказались вовлечёнными судебные органы, полиция, Церковь. Разоблачили и предали суду несколько медицинских сестёр, которые из милосердия помогали престарелым и безнадёжно больным людям умереть. Их обвинили в убийстве и осудили на большие сроки. Возникло движение протеста против этого решения суда. Одновременно стало известно о преступной организации, которая умерщвляла больных и престарелых богатых людей за большие деньги, убеждая их в том, будто они обречены, но умирание затянется на несколько месяцев или лет и будет необычайно мучительным. Этих преступников оправдали якобы за недоказанностью обвинения. Возникло движение протеста против такого решения суда и с требованием осудить преступников по всей строгости закона. Все группы и движения такого рода влились в общее движение за Последнее право человека.

Это право получило название Последнего не потому, что все прочие права граждане ЗС уже получили (до этого ещё далеко!), а потому, что после использования его человеку уже никакие другие права не потребуются. Правда, появились противники такого убеждения, которые считают, что жизнь продолжается и после того, как она кончается. Они пытаются основать новое массовое движение за право жить после смерти. Их поддерживают влиятельные силы общества. Имеется специальный телевизионный канал «Жизнь после смерти». Выходит большое число книг на эту тему, выпускаются газеты и журналы. Так что у этого движения есть будущее. Но это будущее, как справедливо заметил наш ведущий философ (не помню его имени), находится в будущем, И пока право на добровольную смерть по своему усмотрению пользуется почётным правом считаться последним.

Участники движения за Последнее право человека – не нищие, не старики и не инвалиды, а в основном более или менее обеспеченные, молодые и здоровые люди. Нищие, старики и инвалиды редко жаждут добровольной смерти и кончают жизнь самоубийством. Они цепляются за жизнь. Ими владеет инстинктивный страх смерти. В это движение влились в основном люди, которые не столько жаждут смерти, сколько страшатся жизни.

Первое право человека

Первым правом человека до сих пор считалось право на жизнь. Никому не приходило в голову оспаривать это. Но в связи с Последним правом тут появились сомнения. Наши ведущие мыслители высказали идею, что праву на жизнь должно предшествовать право на зачатие. По всему ЗС прокатилась волна дискуссий на тему: каждый ли сперматозоид имеет право на превращение в развитое человеческое существо или нет? Дискуссии пошли на спад после того, как сообщили, что реализация права на жизнь для всех сперматозоидов, порождаемых лишь одним молодым и здоровым мужчиной за одну лишь ночь, привела бы к тому, что люди заполнили бы все пространство Солнечной системы и жизнь была бы невозможна вообще.

Потом своё решающее слово сказали гомосексуалисты. Их расплодилось столько и они приобрели такую власть в обществе (это – 30 процентов мужчин и 40 процентов женщин, имеющих право голоса!), что дискуссии немедленно прикрыли. Попытка специалистов по праву решить банальную, по их мнению, проблему путём разъяснения смысла употребляемых понятий, осталась без внимания как слишком заумная. А между тем именно тут заключалась простая суть дела: если человек имеет право на что-то, то из этого не следует, что он имеет это «что-то». Признавая за сперматозоидами право на жизнь, мы тем самым ещё не обязуемся давать им жизнь. К тому же сперматозоиды сами должны решать, превращаться им в развитые человеческие существа или нет. А приняв положительное решение, они должны согласовать его с женскими яйцеклетками, которым, очевидно, тоже надо давать какие-то права.

Мы и предки

Выше я уже упоминал об авторе XX века, который сделал множество шуточных предсказаний, сбывающихся с поразительной точностью. Жаль, имя этого автора навечно вычеркнуто из памяти человечества. Одно из его предсказаний касается замораживания покойников, мода на которое началась ещё в XX веке и достигла расцвета в последующие века. Упомянутый автор писал: «Будет открыт такой способ замораживания покойников, что их можно будет хранить сколько угодно долго, разморозить через много веков и оживить». Зачем? Ради прогресса и гуманизма, конечно. Через сто лет вся планета будет завалена гробами с замороженными миллионерами, кинозвёздами, спортсменами, певцами, политиками… Что будет твориться в мире, если их на самом деле разморозят?! Но вряд ли наши потомки будут такими дураками, чтобы пойти на это.

Шли годы, десятилетия, века. Но ни одного случая оживления «мерзляков» (как стали называть замороженных покойников) не происходило. Увлечение пошло на спад и прекратилось совсем. Но за прошлые годы «мерзляков» накопилось несметное количество. Концерн, занимавшийся их сохранением, стал нести убытки и оказался на грани катастрофы. И тогда произошло долгожданное чудо: оживили-таки одного столетнего маразматика из XXI века, Что начало твориться на планете – невозможно описать никакими словами. Давно прошли все сроки оживления согласно договорам. Наследники пришли в ужас, ибо оживший маразматик XXI века (через своих адвокатов, конечно) потребовал не только своё былое имущество, но и проценты на него, накопившиеся за прошедшие годы. А это разорение для банков и крах всей финансовой системы ЗС. И это из-за одного только ожившего «мерзляка». А их сотни тысяч, если не миллионы.

Создали чрезвычайную комиссию при Верховном Конгрессе. В неё вошли самые влиятельные личности из всех сфер общества, как-то причастных к делу. Комиссия обнаружила, что никакого оживления на самом деле не было, что это была мошенническая проделка с целью спасти концерн «мерзляков» от полного краха. И вообще, оживление «мерзляков» невозможно в принципе, что идея замораживания покойников с самого начала была жульничеством.

На этом история с «мерзляками» и закончилась. Что с ними стало – никаких сообщений об этом не последовало. Скоро о них вообще позабыли, как будто их вообще не было. Предки хороши лишь тогда, когда они мёртвые. Оживающие предки – кошмар для живущих.

Гримасы прогресса

Я побывал в районе трущоб. Был в Чистилище. Был в Подземном Западе, где обитают бездомные. Но только теперь я узнал, что в БЗ есть место ещё страшнее. Это район стариков. Его так и называют Старый Запад. Поехать туда мне предложил Сём. У него там живёт старуха мать.

С е м: Впрочем, какая она старуха?! Ей ещё нет шестидесяти. Величайший парадокс века, а то и тысячелетия! Средняя продолжительность жизни считается девяносто лет. Благодаря успехам геронтологии и пересадке частей тела грозятся продлить жизнь людей в среднем до двухсот лет, сохранив работоспособность до ста пятидесяти лет. А у нас после пятидесяти лет невозможно найти работу. Стремятся вытурить на пенсию мужчин в шестьдесят и женщин в пятьдесят пять лет. Представляешь, тебя отправят на пенсию и ты после этого будешь ещё больше ста лет заживо погребён в доме для престарелых! Можешь ли ты привести пример большей жестокости в отношении к людям в прошлой истории?!

А л: А почему ты не живёшь вместе с матерью?

С е м: Где?! В МЦ запрещено. Снимать жильё мне не по карману. Да и не по чину.

А л: А на какие средства она живёт в городе стариков?

С е м: У неё маленькая пенсия. Живёт в доме низшей категории. Какое-то благотворительное общество доплачивает недостающую сумму.

Сём поинтересовался тем, как я попал в МЦ. Я рассказал о моей неудачной попытке начать профессорскую карьеру. Он сказал, что я совершил ошибку, типичную для прирождённого учёного, который думает, будто стоит ему сделать открытие, как весь мир сразу ахнет от восторга и увенчает новоявленного гения положенными в таком случае почестями. Он, Сём, тоже совершил эту ошибку. Но, к счастью, его открытие оказалось чепухой, он быстро протрезвел, сделал диссертацию о вкладе своего профессора в науку и благодаря его протекции попал в МЦ.

Старый Запад выглядел как концентрационный лагерь гитлеровской Германии, только более грандиозный. Бесконечные ряды высотных домов-коробок, различающихся только номерами. И улицы тут не имеют названий – только номера. Живёт тут до миллиона человек. И все старые. Никакой молодёжи. Никаких детей. Нет даже собак и кошек: содержать их слишком дорого и негигиенично.

Считается, будто обитатели Старого Запада обеспечены всем необходимым для тела и души. Но как?! В какой мере?! Фактически это – лишь завуалированная форма ужасающей нищеты, спрятанная от прочего мира и по-солдатски или, вернее, по-тюремному организованная. Люди тут живут в каком-то полусонном состоянии. Есть предположение, что им специально дают для этого какие-то медицинские средства. Но все попытки проверить это путём создания специальной комиссии были отвергнуты самим Верховным Конгрессом ЗС. Люди тут живут в ожидании смерти. Причём это ожидание растянуто для них на десятки лет, – на 30, 40 и даже для многих на 50 лет! Десятки лет тупого, окаменелого ожидания смерти – можно ли придумать что-то более жестокое?! Только наша самая совершённая, гуманная, демократичная и т.д. цивилизация оказалась способной на такое.

Мать Сема жила на улице 173 в доме 349 в комнате 275. Приняла она нас в общей гостиной, так как в её комнатушке мы не поместились бы. Хотя ей не было ещё шестидесяти, хотя у неё не было морщин и держалась она бодро, она произвела на меня впечатление столетней, как и все прочие жители Старого Запада, каких мы видели на улице и в здании.

Сём поговорил с матерью минут двадцать о каких-то пустяках. Мы выпили по чашечке кофе – угощал Сём. И поспешили покинуть Старый Запад.

С е м: Что скажешь?

А л: Мне ещё никогда не было так страшно, как на сей раз.

С е м: А ведь это – то, что нас ждёт в будущем, причём в лучшем случае. Представляешь, проходит десятилетие за десятилетием, а этот миллион людей, зачисляемых в старики, не даёт миру ни крупицы не то что открытий, а хотя бы чего-то мало-мальски любопытного! Ничего, кроме мёртвой статистики. Эти люди просто ждут конца. Ждут, и все! Теперь мне все ужасы прошлого кажутся невинными пустяками в сравнении с таким благополучием. Самое страшное зло – не преднамеренное, а то, которое делается во имя гуманизма и в полной уверенности, что это – величайшее добро.

Банальный случай

После Старого Запада мы с Семом навестили его старого знакомого в Подземном Западе. Этот человек жил с женой и двумя детьми в Картонном городке, как тут называли место, где ютилось несколько сот бездомных семей в «домиках» из картонных коробок.

По рассказу Сема, этот его знакомый работал в одной фирме инженером. Хорошо зарабатывал. Фирма обанкротилась. Он остался без работы. Сбережения были мизерные, а пособие по безработице кончилось. Он не мог оплачивать квартиру, которую снимал. Полгода искал жильё поменьше и подешевле. Ему отказались сдавать как безработному. Пришлось бросить мебель, – кто её купит?! Пришлось отказаться от автомашины, от больничной кассы и от всего прочего, что требует трат. И вот он с семьёй оказался в Картонном городке. Найти работу, находясь в таком положении, дело безнадёжное. И дети подрастают. Что дальше?!

С е м: Стоит на такое посмотреть с близкого расстояния, чтобы насовсем оставить всякую мысль о семье. Не хочу рассказывать о том, как тут живут дети. Впрочем, ты сам, очевидно, знаешь о недавней сенсации по этому поводу. Тут каждый час совершается какое-нибудь преступление. Почти каждые сутки совершается по крайней мере одно семейное самоубийство.

Последнее право человека

Весь Подземный Запад был до отказа переполнен толпами и свалками людей. Предстоит сессия Верховного Конгресса, на которой будет решаться вопрос о Последнем праве человека. В БЗ стали стекаться со всего ЗС участники движения с намерением совершить поход к Запад-Сити с требованием включить Последнее право в число «прирождённых» и «неотъемлемых». В случае отказа выполнить это требование, они угрожают устроить массовое самоубийство.

Трудно вообразить более мирных и безобидных людей, чем эти борцы за право на добровольную смерть по своему усмотрению. Но у меня, глядя на них, возникло чувство какой-то страшной опасности. Сколько лет на Западе тряслись в страхе перед атомными взрывами, а куда более страшный удар нанесли невинные бытовые приборы и мусор. Сколько лет тряслись в страхе перед нападением коммунистов, а в конце концов более серьёзной угрозой оказываются сами западоиды, к тому же самые пассивные, слабые, беззащитные. Не силы протеста, а бессилие капитуляции становится главным врагом Запада.

Большие и малые проблемы

Проблемы, над которыми мы с Филом ломаем голову, кажутся ничтожными в сравнении с теми, какие то и дело овладевают вниманием всего человечества. Наши тревоги напоминают мне тревоги клеток ступни человека, шагающего босым по раскалённым камням и песку пустыни под палящими лучами Солнца и думающего лишь о том, чтобы как-то выжить.

А глобальные и эпохальные проблемы таковы, что решение их ведёт к ещё более страшной угрозе человечеству. Более ста лет над человечеством висела угроза гибели от отходов его собственной жизнедеятельности. Считается, будто эту угрозу предотвратили. Но как?!

На третье место среди экономических империй современности сейчас вышла Мусорная империя. Она называется Мусорной, но занимается она не только проблемами бытового мусора, но вообще любыми отходами. Предприятия, отходы которых попадают в её сферу, стали зависимыми от неё настолько, что вынуждены отдавать ей треть доходов, то есть столько же, сколько они выплачивают государству в качестве налогов и банкам в качестве процентов за кредиты.

Технологический уровень Мусорной империи выше, чем уровень тех, кто производит отходы, являющиеся материалом деятельности для неё. Достаточно сказать, что она транспортирует наиболее ядовитые отходы в космическое пространство, причём с таким расчётом, чтобы они уже никогда не оказались в районе Солнечной системы. По единодушному признанию специалистов, если бы не грандиозный технологический прогресс в мусорном деле, на нашей планете давно стало бы невозможно жить. С человечеством произошло бы нечто подобное тому, как если бы животному закрыли возможность выбрасывать наружу отходы его жизнедеятельности.

Мы собираемся посылать во все концы Вселенной космические корабли с информацией о великих достижениях нашей цивилизации. Собираемся даже отправить экспедицию на Землю-Два с плодами нашей цивилизации. А пока достигли самых больших успехов в том, что засоряем Вселенную отходами пашей цивилизации, убивающими вес живое. По подсчётам специалистов, мы уже сейчас отравили объём Вселенной, превышающий объём нашей Галактики. Ещё сто лет таких «успехов», и вся доступная для наблюдения часть Вселенной будет непригодна для существования живой материи. Зачем тратить столько средств и сил на Проект Номер Один, если уже сейчас по всей окружающей нас Вселенной со скоростью света разлетаются частички материи, несущие смерть всему живому и даже тому, из чего может возникнуть живое?! Не лучше ли было бы пустить эти средства и силы на борьбу с…

Начав думать в этом направлении, я вспомнил мою беседу с Та и недодумал начатую мысль. Та однажды сказала, что пирамиды в Древнем Египте и грандиозные храмы в период феодализма строили не для жилья. Сколько на них ушло сил! Тем не менее люди не стали бы жить лучше, если бы все эти силы пошли на удовлетворение их нужд-. И роль пирамид и храмов в истории человечества неизмеримо важнее, чем траты сил на бытовые нужды масс. Проект Номер Один – это «Пирамиды» и «Храмы» нашей эпохи. Нам важно осознать своё место в этом историческом процессе. Мы – одни из бесчисленных безымянных существ, подобных тем, которые строили пирамиды и храмы. Только в отличие от них мы развиваем в себе непомерное самосознание – развиваем огромное «Я», неадекватное нашему социальному статусу и исторической роли. Это главный источник наших идейных («духовных», психологических) страданий.

Я представил себе такую картину. Группа рабов тащит день за днём гигантский камень в пирамиду. И вот среди них два раба думают о том, как нужно понимать существующий социальный строй этого общества, создающего пирамиду, какой социальный строй мог бы быть решением проблем этого общества, как вдохновить миллионы рабов на борьбу за этот лучший строй и т.п. Эти два из ряда вон выходящие раба – мы с Филом.

Инопланетянин

И н: Ваше общество имеет контрастную структуру, лишённую смысла с нашей точки зрения.

А л: Что ты имеешь в виду?

И н: Например, больше половины землян-один живут в нищете, хотя с вашими средствами можно в течение нескольких лет поднять их жизненный уровень до среднего. Ваше общество может сохранить и даже увеличить свои жизненные потенции, сократив численность населения более чем на семьдесят процентов. Более тридцати процентов работающих можно заменить роботами, которые выполняют работу лучше людей. Но вы этого не делаете. Почему? Допускаете это специально или не в силах справиться с объективной необходимостью?

А л: А ты можешь строго разграничить умысел и необходимость? Нет? Мы тем более. Наша структура складывалась исторически в силу объективных законов, как нечто независимое от нашей воли и сознания, но мы приспособили необходимое в тех условиях к нашим интересам и сохраняем это теперь преднамеренно.

И н: Поясни!

А л: Та структура человечества, какую ты наблюдаешь, сложилась исторически главным образом благодаря нам, западоидам, и в первую очередь в наших интересах. Мы смогли сделать это благодаря нашему превосходству над прочими народами. Это превосходство в нас вырабатывалось, развивалось и закреплялось веками. Оно у нас в генах, в наследственном механизме западоидности. Рационализация нашей структуры, о которой ты говорил, равносильна распаду мирового общества, созданного нами, и нашей гибели. Мы не просто люди. Мы сверхлюди. И чтобы выжить в качестве таковых, мы нуждаемся в людях в достаточно большом числе, то есть в незападоидах. Мы должны ощущать, реализовывать и подкреплять своё превосходство. И внутри себя мы должны создавать иерархию превосходства, без которой невозможно наше общее превосходство. Наше превосходство есть превосходство над людьми, а не над растениями, животными и роботами.

И н: Но ведь фактор превосходства можно ослабить и даже заменить чем-то другим!

А л: Хотя мы благодаря этому фактору стали сверхлюдьми, он нас связывает с людьми, сохраняет в качестве людей. Так что устранение его равносильно нашей гибели. Что касается его ослабления, то мы прилагаем к этому гигантские усилия, проповедуя равенство, братство, гуманизм и тому подобное. И это способствует сохранению той самой структуры, которую ты считаешь иррациональной.