Текст книги "Всадник Мёртвой Луны 24 ("Война разразилась") (СИ)"

Автор книги: Александр Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Васильев Александр Валентинович
Всадник Мёртвой Луны 24 («Война разразилась»)

Война разразилась

Они снова собрались все вместе – за исключением, разумеется, Гришнака, в рабочей комнате Командующего. Его отряд прибыл в Башню ранним утром – ещё затемно. Но хорошо отоспаться после несколькодневной утомительной дороги им так и не удалось. Собственно говоря – отряд перемещался исключительно ночами, так что этим днём они все предвкушали долгий отдых на чистых простынях, в своих спальнях. Но ординарец в полдень принёс командующему очень важные известия, и тот немедленно же созвал совещание.

В этот раз они сидели вокруг стола с картами на небольших, круглых табуретах – тяжёлых, морёного дуба, на перекрещенных резных ножках. Радом, на маленьком столике, слуги поставили большой серебряный поднос, уставленный вазами с фруктами, печеньем, а также и продолговатую, небольшую жаровенку с углями, на которой примостился только что вскипевший серебряный чайник, с выгнутым носиком, и маленькая медная турочка с кофейной жижей. Командующий и Предводитель гвардии уже держали в руках чашки с крепчайшим чёрным чаем, исходившие волшебным ароматом, а Тайновед всё ещё возился стоя со свой туркой. Но наконец и он присел на табурет, и пригубил напиток из крошечной, чёрной с серебром фаянсовой чашечки. Некоторое время каждый молча, сосредоточенно, поглощал свой напиток, торопливо закусывая глотки небольшими пирожными, которыми была набита низкая серебряная, дырчатая, как бы плетённая из лозы пирожница. Пили сосредоточенно, споро, обжигаясь – не наслаждаясь благородным вкусом, а лишь пытаясь наскоро привести свои сонные мозги в работоспособное состояние.

– Я чего вас так срочно дёрнул-то, – наконец хмуро пробормотал Командующий – только что к ординарцу поступила свежая новость от следопытов. Лошадники с рассветом атаковали отряд Углука, и всех там перемололи в труху. Не помогла и подмога, шедшая к ним из лесу. Все там и полегли. Без изъятия.

– Значит, – всё же не успели ускользнуть в лес – задумчиво пробормотал Тайновед – Я, впрочем, и не думал, что успеют, – покачал он головой, – лошадники народ бывалый, и военное дело знают туго.

– Да уж, – угрюмо заметил Командующий, – мы с ними ещё намаемся – не сомневаюсь. Очень, очень опасный враг. И совершенно зря этот ведунец там себе полагает, что они у него уже под ногтем. Доказательств обратного у нас сейчас просто выше головы!

– А что же там с этими крысёнышами-то, которых они волокли с собой? – Встревожено встрял Предводитель.

– Что-что, раздражённо огрызнулся Командующий, – неужели ж непонятно – что? Там живым никто не выскользнул. Лошадники всех покрошили, говорю же.

–А?. – Заикнулся было предводитель.

– Что – "а.."? – Уж совсем закипая прервал его командующий – Ничего не "ааа"! Трупы потом лошадники пожлги – ну, орков, в смысле. А крысёныши для них, понятое дело, теми же орками были. Они там в сортах этого дерьма явно не разбираются. Шарили ли потом по сумкам и карманам? Думаю, что обшарили всё. Конечно – оно маленькое. Могли и пропустить. Но – могли и нет. Всё равно – в любом случае туда придется кого-нибудь посылать. Но – на удачные поиски надежды не так много.

– А где же это произошло-то? – Вкрадчиво спросил Тайновед.

– Да вот тут где-то, на самой границе поля и леса. – С этими словами Командующий встал и склонился над столиком с картами, а двое других тут же к нему присоединились. – Условно – конечно же. Точнее сейчас не скажу – ни птички, ни следопыты, что с ними общаются, в картах, понятное дело, не секут ни бельмеса. Так что место, пока что, лишь мои прикидки. Посланным придется уточнять по ходу. Впрочем, думаю – птички выведут куда надо.

– Но совершенно ли точно известно, что никто не ускользнул? – Никак не мог успокоится Предводитель.

– Да, без сомнения! – Тут же заткнул его командующий. – Там ведь целая стая птичек их пасла от самого начала. А как битва случилась, так они там вокруг так и кружили над головами. Всякую деталь отслеживали. Их главные там всех так распределили, чтобы ничто не проскользнуло мимо. Ну, и всё выглядело естественно, понятное дело. Вороны ждут своей доли от кровавой заварушки. Что может быть естественнее?

– А, а ночью-то? Перед самой битвой? Ночью-то вороны не летают поди?..

– Ночью сами же лошадники их и пасли – не боись. Они их как ещё в предыдущий день в кольцо взяли, так никого уж и не выпустили.

– Да, – заметил аккуратно Тайновед, – Правда. Лошадники в темноте лучше всех остальных людей чуют, а уж лошади их.. – И тут он махнул рукой. – Так что можно не сомневаться, от них из окружения ни днём, ни ночью даже мыши полевой было не выскользнуть. Не то что оркам с крысёнышами на закорках.

– А.. Крысёнышам без орков?

– Ну, я думаю, что тут уж мы на парней Углука вполне можем положиться. – Лукаво заметил ему в ответ Тайновед. – Если помните – птички сообщали, что крысёныши хоть и сами бегут, но перепакованы верёвками как та колбаса. Вдоль и поперёк.

– Ладно. – Подытожил Командующий. – Ясен пень – про крысёнышей можно уже забыть навсегда. Ну и пёс с ними. Но вот те, которые за отрядом Углука гнались – вот те как раз скоро и будут там, на месте. Это – да. Вот их-то со счетов сбрасывать как раз пока вовсе не следует. Но они, впрочем, уже всё равно опоздали.

– Думаете – таки поймут в чём дело? И будут там рыскать на месте? – осведомился Предводитель.

– Ну, понять конечно поймут. Там у них очень опытный следопыт в отряде. – Отозвался Тайновед. – А вот будут ли копаться в пепле, что от трупов остался? Ну, не думаю. Там чтобы всё просеять не меньше недели им возиться нужно будет. Да и – сита, вёдра и прочее.. Нет, вряд ли. Скорее – помчат стремглав догонять лошадников. Но их они всё равно не перехватят до того, как те в свою лошадиную столицу вернутся. Да и если перехватят... Кто там с ними добычей делиться станет-то? Если есть что делить, конечно же. Но выяснить, что там нашлось или нет – это конечно выяснят. И вот тут их дальнейшее поведение нам всё и объяснит. Так что нужно лишь не упускать их из виду.

– В столице лошадников воронам их отслеживать будет сложно. – Угрюмо заметил Командующий.

– Ну, нам ведь важно будет только узнать вообще, останутся они там, или всё же рванут назад, – кротко заметил Тайновед.

– Ну да. Конечно же – ты прав. – Неохотно отозвался Командующий.

– Может – натравить на лошадников ведунца этого? – Предложил Предводитель, – Пусть там их пощупает за вымя?

– Да, идея очевидная. – Согласился Командующий, – Думаю, впрочем, он и сам сейчас уже рвётся выяснить отношения с королём лошадников. И без нашего понукания.

– Так что, – спросил Тайновед – нам выдвигаться к месту битвы, что ли? Мне и моим парням?

– Нда.. Нет.. Нет пока что, наверное.. – Вслух заразмышлял Компндующий. – Пока что не нужно. Туда если и посылать поисковый отряд, то большой, из опытных следопытов. Да и под присмотром пристальным. Разумеется. Тех же Кольценосцев. А как иначе? Если то, что нам нужно там в земле сейчас лежит, то вот это, как раз, и было бы самым лучшим из возможного. Пойди – поищи иголку в стоге сена! Нет, если б оно там так и осталось лежать – пока что, это было бы просто замечательно!

– Тогда, что?..

– Тогда на очереди – война с лошадниками, – грубо оборвал его Командующий. – Это и ежу понятно. Но начинать большую войну мы ещё не готовы. Пока что. Если мы выдвинем армию на тот брег, то тут уж в Белгороде зашевелятся. Упаси Судьба – ещё и до них дойдут слухи об этой истории! Тогда уж нам туда сунуться ни за что не дадут. Короля лошадников к ногтю возьмут, нагонят тучу своих следопытов! Нет! Тут нужно очень деликатно действовать. И – ну просто замечательно, что у этого ведунца там своя собственная армия есть. Его разборки с лошадниками особо ничьего внимания не привлекут – ну, просто соседи выясняют между собой отношения, чего там! А заодно они с лошадниками, при этом, могут, по ходу, замечательно пощипать друг друга. Уменьшить общее число мечей и сабель с обоих сторон, так сказать. Может – и вообще совсем перебьют друг дуга. Так что – не скажите, всё пока что не так уж и плохо оборачивается. Могло быть ведь и куда как хуже!

– А самое главное – для нас ведь тут выигрывается время! – Довольно продолжил командующий. – Даже если ведунец всех лошадников перебьет, да короля их прихватит – то ведь то, что он ищет, ему из их короля придется ещё вытряхивать. А я не думаю, что это будет так уж просто. Даже – и попросту выяснить, а есть ли там у короля что вытряхивать, али нету. А вот мы, наблюдая за остатками того отряда, сможем многое такое понять, что ведунцу этому долго ещё останется неизвестным. Так что – ваш отряд, Тайновед, пока что пусть побудет здесь, в Башне. Под рукой. Но – будьте готовы вылететь не задание как пробка из бутылки игристого – в любую секунду!

– Понятно, – отозвался Тайновед. – Чего там – как и всегда. А, кстати, о крысёнышах, что там с теми остальными – уже выловили? Я что-то не припомню, чтобы вы говорили о них хоть что-нибудь, когда сообщали текущие новости в походе.

– Да нет, – махнул рукой командующий, – словно как тени в холмах растворились. Не без того конечно, что они наблюдали, и видели тех, кто их там подстерегает. Тогда могли попробовать и перебраться через холмы. Жратвы-то у них наверняка нету, чтобы выжидать долго – бежали-то, небось, в панике – в чём были, в том и поплыли. А они-то навряд ведают, что с той стороны холмов их ждут Мёртвые Болота. Да это всё, собственно, уже и не столь важно. Нового об интересующем нас предмете мы сейчас уже от них не узнаем. А старые сведения для нас сейчас никакого интереса не представляют. Ну, любопытно, конечно же. Кое-что из них можно было бы и вытянуть – о неизвестных деталях того же похода, скажем. И что там они в Заколдованном Лесу так долго делали, вообще – что там творится-то? Но прочёсывать ради этого холмы и болота? Смысл? Что поросёнка стричь – визгу много, а шерсти мало. Только лишний шухер поднимать для наблюдателей с той стороны реки. А нам это надо? Так что пусть их там ещё пару дней покараулят, а потом лодку разломают – и домой. Ну, можно ещё будет пару следопытов оставить на всякий случай, да патрули на дорогах за болотами предупредить.

– Ну – нет, так нет, – кивнул Тайновед. – Типу – не больно-то и хотелось. – И он рассмеялся коротко и негромко. – Так что, сейчас обратно баиньки?

– Баинки! Вы-то уже успели малость продрыхнуться там, а я вот, сразу же по возвращении, предстал перед Всевидящим Оком, – смурно отметил Командующий.

Лица его собеседников тут же напряглись, а глаза стали тревожно-внимательными.

– Всевидящее Око всё и так, и без моих докладов прозирает, так что Высочайший был уже, разумеется, осведомлён о произошедшем. В самых малейших деталях. – и он с издевательской усмешкой заглянул в глаза Тайноведу. – Ну, не то, чтобы там к тебе какие особые претензии были – если б были, то ты сам понимаешь, что уже почувствовал бы. – И лёгкая издевательская усмешечка снова червём проскользнула по его губам. – Но, как ты понимаешь, осадок-то в любом случае остался. Вот кому действительно повезло в рубашке родиться, так это Гришаку. Лёгкой смертью окочурился ведь, паршивец. Умудрился таки извернуться!

У Тайноведа по лицу лишь молча задвигались желваки.

– Оказывается там, на водопадах, Всевидящее Око чуть таки не ухватило в потустороньи этого крысёныша. Но что-то там, вроде бы, вмешалось. Мы с Высочайшим, понятное дело, общались слиянием сознаний. И кое-что из своего видения произошедшего он мне таки открыл. Там, оказывается, было много чего интересного, что на поверхность так и не всплыло. Видимо, именно после этого столкновения с Оком крысёныш-то наш и взбесился аж до беспамятсва, так что прямо на орков побежал ничего вокруг не видючи. Такие вот дела, значит!

– И, кстати – порученец-то твой! – Тут Командующий словно впился взглядом в лицо снова предельно насторожившегося Тайноведа – Что-то всевидящее око в нём особое разглядело. Что-то такое, что его весьма, весьма насторожило. Не то, чтоб там – сразу в расход, нет, но – какая-то странная и страшная возможность судьбы за ним там стоит. Но что – я не понял. Да и само Око пока что, возможно, ещё неясно видит. Потому и никаких мер не принимает. Но что-то там таки есть. Всенепременно!

– Ну, – скептически заметил Тайновед, – ещё бабка надвое сказала выживет ли он вообще. После всего этого.

– А вот это, брат – неважно. – Строго заметил Командующий, – Живо ли его тело, или не живо – тут расклады могут быть самые разные. Он, как впрочем и все мы, уже из тени Башни никогда не выйдет. Тут ли, в инобытии ли – неважно. Мы теперь навсегда – одна команда. Под присмотром и вечным управлением Всевидящего Ока. Так что – что бы там ни было, а парень этот, оказывается, очень, очень интересен! Ну да ладно – там дальше будет видно, что и как.

– Впрочем, хорошо – не буду вас дольше держать. Всё важное уже обсудили, а остальное решим уже по ходу. По мере развития событий – в смысле. Так что – пошли отдыхать!

Все поднялись, и приглашённые покинули рабочую комнату через главный вход, а командующий направился к небольшой, полускрытой в стене дверце в стене, слева от камина, где у него при рабочей комнате находилась небольшая спаленка, для таких вот полубдений в тревожной обстановке.

Ближе к вечеру этого дня, после вполне полноценного отдыха, Предводитель и начальник его тайной службы, по давно уже установившемуся меж ними обычаю встретились в рабочей комнате у первого уже для неофициального доклада, скрывающегося за их совместной вечерней трапезой. Покончив с плотным ужином, сопровождавшимся ничего не значащей болтовнёй, который Тайновед особенно оценил после многих дней, проведенных на однообразной полевой пище, они передвинули кресла к каминной решётке, и разлив по чашкам чай и кофей – каждый по своему вкусу, наконец, перешли собственно к деловому разговору.

– Что ж, – задумчиво сказал Предводитель, глядя в пламя, пляшущее на сучковатых, смолистых поленьях – жаль, конечно же, что всё пошло псу под хвост.

– Ну, не скажи, – возразил ему Тайновед, – могло ведь быть и гораздо хуже.

– Да куда уж хуже! – Возмутился предводитель, – если б они и дальше поплыли по реке, то мы бы их там на лодках запросто перехватили бы! Если б вы их там не спугнули!

– Да где ж мы их там спугнули?! – Картинно изумился собеседник. – После перекатов они наоборот, верили, что наткнулись на случайный разъезд. И продолжили бы путь по воде без всякой задней мысли. Наверняка. Так что если б не прибытие туда этого гада Углука, всё бы шло как надо! Никуда бы они от нас там не делись бы дальше!

– Да? А если б они лодки бросили бы, и дальше пошли бы берегом?

– Да с какой стати?! В тупости там среди них никто замечен не был, а лодки для них оставались наилучшим решением, ну – если не знать о наших приготовлениях, конечно же. О которых они очевидно ничего не ведали. Бросать лодки и спускаться в болота! Пресекать боковые притоки пешкодралом! Тащиться по равнине без лошадей, с грузом! Да нет, ну что ты! Тут цепь несчастливых для нас случайностей просто. Сначала Всевидящее Око спугивает главного крысёныша..

– Но-но! Ты Высочайшего-то не трогай-то! – Строго заметил ему Предводитель.

– Да нет, я попросту пытаюсь понять, – отмахнулся от него Тайновед нетерпеливо. – Ведь что-то там случилось такое, о чём мы не ведаем совершенно. Ведь почему-то до этого Всевидящее Око его не замечало. А тут вдруг – увидело! Почему бы это? Вот, что ты скажешь?

– Ну, – недовольно поморщился Предводитель, – не знаю что и сказать-то. Конечно – неохотно согласился он, – какая-то причина должна была этому быть. Кто ж спорит. Но нам-то что до этого?

– Нам нужно понимать. Чтобы не действовать вслепую. Даже если с нами кое-чем и не делятся. – Наставительно заметил ему Тайновед. Именно – НАМ.

– Нда.. Так что ты по этому поводу думаешь-то? – Настороженно вопросил предводитель.

– Я так думаю, – задумчиво начал размышлять Тайновед, что, скорее всего, крысёныш почему-то вдруг решил воспользоваться.. Ну, в общем, внезапно сделал то, на что у него то ли ума хватало раньше не покушаться, то ли его от этого хорошо предостерегли. Более умные. Я ведь всего об этом.. Ну, об этом – не знаю, конечно же. – Извиняющимся тоном добавил он. – Но то, что мне ведомо, говорит о том, что воспользовавшийся.. Ну, в общем – такой сразу же оказывается по ТУ сторону. От видимого мира. А там, я думаю, всякий, воспользовавшийся.. Ну, воспользовавшийся этим самым – сразу же становится доступным Всевидящему Оку. Точно сказать как и что я понятно не могу. Не хватает знаний. Но – думаю, что где-то вот в таком вот разрезе. Приблизительно.

– То есть ты думаешь?.. – С внезапным интересом спросил Предводитель.

– Да, думаю. – Подтвердил Тайновед. – Но само по себе произошедшее не столь уж и интересно. Гораздо интереснее – в была чём причина случившегося. Что, крысёнышу в это утро делать больше нечего было, чем играть в такие глупости? Не думаю. Из всех причин, которые могли бы его заставить внезапно этим воспользоваться я вижу только одну реальную. Если знать свойства оного – то из всех их самое важное при внезапной смене обстоятельств – это возможность скрыться от взора пребывающих в видимом мире. Мне так представляется.

– Так ты думаешь, что ему внезапно пришлось прятаться от кого-то? – С возрастающим интересом в глазах впился ему в лицо Предводитель. – Может – от парней Углука, когда они его обнаружили?

– Да нет, тут нам как раз уже известно, что парни были потом. После столкновения с Высочайшим. Здесь, я думаю, был кто-то из ихних. Возможно – кто-то из отряда созрел наконец попытаться наложить свою грязную лапу на.. Ну, в общем – понятно. И – поехало. Крысёныш сделал то единственное, что ему оставалось – ускользнул в невидимость. Там его чуть не сцапал за горло Высочайший. Вот он и заметался. Судя по тому, что второй был с ним, а остальные – разбежались, это был кто-то из людей. Эльф заведомо в такие игры играть не станет. Эльфы вообще от этого предпочитают держаться подальше. Это очевидно уже из того, что крысёныша в Заколдованном Лесу не выпотрошили. Эльфы – тёртые калачи, и знают что почём. Тут достаточно вспомнить судьбу кольценосцев.

– Ну, что там Кольценосцы, – недовольно заметил Предводитель. – там, понятно, меньшие кольца, которые обращают своих носителей в рабов своему хозяину. Но – хозяин-то.. Хозяин – дело совсем другое!

Тайновед внимательно взглянул в лицо Предводителю, на мгновение задумался, и потом осторожно продолжил:

– Хозяин, мне представляется, там может быть лишь один. Тот, кто эту силу создал. А вот удержит ли там вожжи кто другой? Сие никому не ведомо, кроме создателя оного. Соблазн велик – кто спорит. Но – вспомни судьбу сына короля отщепенцев, которому оно в руки на время попало. А ведь он был великий воин, и глубокий знаток тайных искусств. Нынче таких уж почитай, что и нету. Ни среди нас, ни среди отщепенцев. Вырождаемся потихоньку. И мы, и они. – И тут он печально вздохнул.

– Ну, – недовольно поёжился Предводитель, – на эту тему разные мнения, между прочим, имеются. И поискуснее тебя со мною люди среди нас найдутся. Вот, скажем – слыхал ты о Мастерах Скрытого Дома, там, в Великих Горах, на востоке? Нет? То-то же!

Тайновед бросил на него осторожный взгляд искоса, но ничего не сказал.

– Нет, брат, мы, западники, тоже не лыком шиты. Мы – лучшие из людей! Соль Среднеземья! Мы, собственно, тут и есть единственные люди, как ни смотри. Остальные – только подъяремный скот для нашего величия. А наше величие взирает в будущее. Которое – именно за нами! И – ни за кем другим!

– Ладно, – решил замять разговор Тайновед, – как бы то ни было, пока что у нас на носу война за Величайшего, и в этой войне всё ещё очень неясно. Особенно с провалом нашей попытки по овладению.. Ну, в общем – понятно. После всего произошедшего. Так вот – возвращаясь к случившемуся на водопадах, можно говорить, конечно же, и о цепи случайностей. А можно – об определённой роковой последовательности событий. Тут, я думаю, над нашими головами такие силы сталкиваются, о которых мы лишь гадать можем. А скорее – не можем и этого. Понятно, что Высочайший ведает обо всё об этом куда как больше нашего. Нам же сообщает лишь то, что считает необходимым для пользы дела. И – ни на гран больше. А мы поэтому и тыкаемся носом туда-сюда – как слепые котята. Но платим-то за всё именно мы. В конце-концов.

– Ну, а ты-то чем недоволен? Меньше знаешь – крепче спишь. – Издевательски искоса взглянул на него Предводитель, – За такой провал, а шкуру с тебя ж ведь не спустили? Не спустили. Так чего ж тебе скулить-то? А знал бы больше – может уже и спустили бы. А с того, кто меньше знает – с того и спрос меньше. Вон – твой порученец уж совсем пешка, а сорвал куш, как с куста, тем не менее в этом деле. Единственный из всех нас, между прочим!

– Ага.– Усмехнулся Тайновед. Только что – чудом живым из этой переделки выбрался. И то – ещё неизвестно. Но в общем, одно слово – Счасливчик!

– Да, кстати, а ты понял, что о нём там Командующий говорил-то?

Нет. Темна вода была во облецах. Понятно, что Комадующий нам лишь так, краешек показал того, что сам увидел в сознании у Высочайшего. Так что пока и гадать бессмысленно. Поживём – увидим. Пока нам важнее понять, что именно происходит на том берегу?

– А что ты-то думаешь об этом?

– Ну, что думаю? Я ж говорю – думаю, что это был кто-то из людей. За гномом эльф там присматривает. Эльфы ведь гномов любят, как те собаки кошек. – Усмехнулся Тайновед. И если уж по обстоятельствам они всё же пашут в одной команде, то думаю, что эльф гному ни на грош не доверяет, и глаза с него не спускает. Из оставшихся двух там командует тот – следопыт с севера. И вряд ли сыну Правителя Белгорода это особо нравилось. Командир отряда мог у крысёныша, думаю, отобрать то, что тот несёт в любую минуту. Попросту приказать – и тот бы отдал. Никуда бы не делся. Да под любым предлогом. Так что, я думаю, прыжок в сторону совершил именно тот, второй. Видимо – подловил двух крысёнышей, когда те отошли от отряда, да сработал не очень ловко. А когда один исчез внезапно – вот ведь для него неожиданность была так неожиданность, то и упустил обоих. Они – от него, да прямо к оркам и в лапы! Он крысёнышей-то отбить от орков отбил, но шум поднялся. В любой момент могли наскочить свои же. Тут он, видимо, и решил их, сцапав, и уже не давая выкинуть фортеля – отконвоировать подальше, чтобы без помех выпотрошить. Да не успел. Углук с парнями быстрее подсуетились. Ну – мне так видится.

Что ж – вполне возможно. Почему бы и нет? – Внимательно его выслушав задумчиво отозвался Предводитель, – а что нам это даёт в дальнейшем?

– Ну, во-первых остатки отряда, особенно этот следопыт, отныне вряд ли будут желанными гостями в Белгороде. Скорей уж наоборот. Там обоснованно будут подозревать реальную подоплёку событий. И – подозревать именно их в расправе с сыном Правителя. Так что – спешить они туда уже наверняка не будут. Потом – предмет нашего интереса либо у лошадников, либо – лежит пока в пепле. Второй случай, как справедливо заметил Командующий, самый для нас лучший. Если так – то нам и особо суетиться пока не следует. Рано или поздно это будет наша земля. И, судя по всему, скорее раньше, чем позже. А вот если это у лошадников... Тут – я даже и не знаю.

– Ну, лошадникам это только хлопот прибавит . – Довольно оскалился Предводитель. – Если сдуру воспользуются – по ту сторону их уже Высочайший ждать будет со своими Кольценосцами. И уж те своего не упустят. А если с этим будут выжидать, то пусть и хранят дальше. До срока. В Белгород не пошлют – насколько мне известно ни один его владелец с ним добровольно ещё не расстался. А если ещё, к тому же, и сцепятся с ведунцом тем – то и к лучшему. Думаю – к нему оно тоже вряд ли уже попадёт. В любом случае.

– Ну, если ведунец короля лошадников захватит, то он может и найти способ всё из него вытряхнуть. – Заметил Тайновед.

– Не без того, конечно же. Но – если дело запахнет жареным, то, в решающий момент Высочайший может послать и армию на тот берег. Когда они там истощат друг друга. По крайней мере – это будет уже не наша забота. Пусть уж думает Командующий. Это ему по должности положено.

– То есть – пока что будем только ждать и наблюдать? – Спросил Тайнойвед.

– Ну да. А что нам ещё остаётся? Тут главное – не прозевать, если какая щёлочка снова приоткроется. Ну.. Ты понимаешь ведь?

– Да, понимаю. – Недовольно поморщился собеседник под внимательным взглядом Предводителя.

– Ну и хорошо, что понимаешь, – хмуро сказал тот стараясь повнимательнее заглянуть в глаза Тайноведа, которые тот упорно держал опущенными вниз.

– Ладно, поживём – увидим. – Вдохнул тот. – Пойду, я наверное. Давай – до завтра!

Он встал, аккуратным движением поставил на стол чашечку, которою в продолжение разговора всё время вертел в пальцах правой руки, посасывая оттуда кофей малюсенькими, почти неощутимыми во рту глоточками, отсалютовал, и вышел из комнаты.

Широкая, низкая, полутороспальная кровать стояла справа от входа узкой, длинной больничной палаты с высоким, полукруглым сводчатым потолком. Слева от двери стояли лари со всяким барахлишком, а за низкой спинкой кровати – ближе к окну, примостилась низкая квадратная тумбочка. Вся мебель здесь была чёрного, полированного дерева, стены же палаты – ослепительно белые. Стрельчатое окно, свинцового, частого переплёта, в который были вставлены слюдяные пластинки, всегда оставалось совершенно тёмным – так что вообще было непонятно, к чему оно здесь. Палата днём освещалась двумя чашеобразными масляными лампами на высоких – выше человеческого роста тонких стояках из кованного, чернёного железа – одна рядом с дверью, а другая – у окна. Ночью же на тумбочке тлела небольшая, масляная же лампадка, чуть разгоняя мрак.

Владислав всё время лежал на правом боку, иногда чуть заваливаясь на спину, под которую ему было заботливо подоткнуто толстое, тёплое шерстное одеяло в льняном пододеяльнике. Под головой у него лежали искусно собранные несколько малых пуховых подушечек, а под телом – мягчайшая пуховая перина, в которой он попросту тонул. Придя в сознание утром третьего дня – чем он немало порадовал пользовавших его лекарей, Владислав, тем не менее, так и не смог сразу вернуться в нормальное, осмысленное состояние восприятия окружающего. В душе у него господствовала какая-то совершенно мертвенная оцепенелость всех чувств. Да, он мог уже нормально разговаривать, отвечать на вопросы, глотать пищу – поначалу постную и полужидкую, даже о чём-то размышлять себе потихоньку. Но над всем у него сейчас господствовало лишь одно мертвенное, полное равнодушие ко всему, рядом с ним происходящему.

Ему было совершенно всё рано и то, что он остался жив, и что выбрался, вроде бы наконец, благополучно из всей этой передряги. С полным безразличием он встретил и сообщение о личной благодарности Командующего, публично прочитанной перед общим утренним построением гвардии, и вручение ему тонкого кольца с небольшим изумрудом, ценность которого многократно превосходила стоимость материалов, пошедших на его изготовление, и которое сейчас лежало рядом с его кроватью, на тумбочке, в фарфоровом блюдце. Он даже не потрудился протянуть руку к увесистому кожаному мешочку, в котором ему принесли полагающиеся наградные, и общая их сума лишь мимолётно скользнула мимо его сознания, не оставив в ним ни малейшего следа.

Снадобье, влитое в него умелой рукой там, на водопадах, видимо не только навсегда закрепило в его сознании все события, произошедшие с ним с момента выезда их отряда на охоту, но они, события эти, кроме того, постоянно выступали наружу снова и снова, как бы совершенно затеняя для него сиюминутную реальность. Он как бы проваливался постоянно в свою память, и как бы непрерывно вновь и вновь возвращался туда, заново и заново переживая вживе всё, там произошедшее. Причём раньше, даже в самой реальности событий, всё тогда случившееся в тот момент, для него вовсе не было тогда столь же навязчивым, и таким преисполненным самых малейших подробностей и неотступным, как это происходило у него во время этих постоянных провалов в негаснущую память.

То он снова, лицом к лицу, оказывался в тёмном лесу с Гришнаком, то водную поверхность вокруг него резали всплески стрел, и он всё мучительно не мог выбраться на стремнину, сжимаясь, и каждое мгновение ожидая получить смертельный удар острия в голову. То ледяное течение упорно сносило его ко всё нарастающему грому воды, низвергающейся в чёрную бездну, а спасительный берег всё ещё оставался за непреодолимой полосой тёмной, мутной воды. То он, беспомощный, спеленатый, медленно плыл среди ледяных касаний каких-то теней в Теснине Духов. И каждое такое касание проникало ледяной струйкой в его тело, понемногу высасывая из него тепло крови, просачиваясь в полудрёму сознания и доводя его до полного умоисступления.

То – и это был самый ужасный кошмар, из ледяной тьмы наяву выступало смутно скрытое капюшоном, еле различимое лицо Кольценсоца, вперяющее в него свои, тлящиеся ледяной безжалостностью, пронзающие его как два кинжала глаза. Там, на перекатах, он лицо это если и успел заметить, то лишь мимолётно, на грани угадывания. Здесь же оно выступало из тьмы с ужасающей ясностью, видимое до малейшей чёрточки своих иссохших, изъеденных язвами щёк, щели рта, плотно сжатых чёрных полосок губ, чуть загнутых книзу, острого, голого подбородка, раскосых, как у Кима, глаз, из которых, как свет в тёмную комнату из дверной щелочки, истекало льдистое, тлящееся гнилостной голубизной сияние, высокий, гладкий лоб, обтянутый высохшей, пергаментной кожей, и серые, спутанные как пакля длинные волосы, обрамлявшие это всё, и ниспадавшие ниже еле угадываемых плеч.

Кольценосец, безмолвный, всегда – безмолвный, но, тем не менее, что-то в его сознание постоянно вливающий, словно бы влазящий туда, со стороны затылка, двумя невидимыми, холодными ладонями, с вёрткими как змеи, холодными, костистыми пальцами. Что-то ему беззвучно внушающий, в чём-то его убеждающий, к чему-то неясному, но невероятно жуткому склоняющий. Как некто – ненавидимый, пугающий, отвратительный, но с присутствием которого постепенно свыкаешься уже настолько, что попросту перестаёшь замечать его постоянное с тобою пребывание.

Иногда к нему приходили и лица тех – в лодках. Эти выплывали из белого, просвечивающего неясностью далёкого летнего дня тумана, и лица их были равнодушны, и выглядели слегка удивлёнными, словно бы они никак не могли понять, кто это перед ними, и как они вообще тут оказались. Из людей один, тот, что сидел во второй лодке, проступал гораздо яснее, но лицо у него было совершенно неподвижное, взгляд застывший, как у мертвого, хотя в глазах переливалась ясная и гордая возвышенная мысль, и какие-то смутные, неясные сожаления, вперемежку с чистым и безмятежным покоем. Второй же человек взирал на него яростно, с маской застывшего гнева, но, в то же время, и с какой-то тягостной, сожалеющей думой, которая всё никак не могла оформится в ясную и чёткую осознанность. Эльф, гном, и двое из полуросликов на него вообще почти не обращали внимания, лишь отгораживаясь от него взглядом, как от ненужной и досадной помехи. Третий глядел так же сердито и гневно, как и второй человек, но гнев его был хоть и яростен, но совершенно бессилен.