355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Тамоников » Расстрельная сага » Текст книги (страница 2)
Расстрельная сага
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 03:26

Текст книги "Расстрельная сага"


Автор книги: Александр Тамоников


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Дервиш вышел из кустарника, подозвал к себе одного из командиров диверсионных групп, Тураева. Тот подбежал к начальнику:

– Да, Умар?

Балаев приказал:

– Отбери двух опытных горцев и срочно пошли их через лес на плоскогорье к восточному оврагу. Оттуда пусть следуют строго на север, пока не пройдут трех километров. Затем остановка и выбор позиции для наблюдения за плоскогорьем в радиусе, как минимум, одного километра, при этом позиции должны быть тщательно замаскированы и с воздуха. Обеспечь наблюдателей радиостанцией спутниковой связи, чтобы они в любое время могли выйти на меня!

Тураев удивился:

– Это, конечно, не мое дело, но зачем нам пост наблюдения на входе в «зеленку»?

Балаев ткнул пальцем в грудь своего подчиненного:

– Вот именно, это не твое дело. Выполняй, что приказано, и лишних вопросов не задавай! Это вредно! Понял меня?

– Так точно, босс!

– Какой я тебе босс? Взяли за моду иностранщину употреблять. У нас свой язык. И я не босс, а командир!

– Так точно, командир!

– Высылай людей и передай Али – продолжение движения через пять минут! Пусть строит отряд.

– Слушаюсь, командир!

Али являлся заместителем Балаева. Поэтому ему и передал Дервиш приказ готовить колонну к продвижению. Сам же вновь извлек спутниковый телефон. Набрал еще один номер:

– Мохаммед? Дервиш!

– Я понял, кто звонит!

– Слушай внимательно, брат! Не исключено, что завтра с утра у села могут появиться вэвэшники, чтобы провести зачистку Гатани. Подготовься к ней ночью и тайно от осведомителей федералов убери из селения молодых парней и все негладкоствольное оружие!

Мохаммед, человек Балаева в Гатани, предложил:

– А может, и пса-стукача заодно уберем из села? Ведь он точно сдаст русским, что твой отряд останавливался у меня! И мне несдобровать!

Но Дервиш запретил:

– Нет, Мохаммед! Трогать Салеха нельзя! И вообще, стукачей федералов даже задевать не стоит. Иначе как и через кого мы будем сбрасывать русским дезинформацию? А насчет меня и отряда объясни ментам, что действительно принимал бандитов. Но как было не принять, если проклятый Дервиш за отказ обещал вырезать весь род? А эта кровавая сволочь, – сказав последние слова, Балаев рассмеялся и повторил: – эта кровавая сволочь Дервиш, если что, слово сдержит. Никого не пожалеет, ни стариков, ни детей! Так что тебе пришлось принять отряд. Еще! Можешь смело указать им, где мы взяли грузовики и в какую сторону отправились. Думаю, русским нечего будет тебе предъявить!

Мохаммед ответил:

– Я понял тебя, Умар! Это все?

– Нет! Русские должны объявиться на «вертушках». Лично проконтролируй их высадку, сколько человек выйдет из вертолетов. И тут же сбрось мне эту информацию, после чего получше спрячь спутниковый аппарат. Если его менты случайно найдут, тебе конец. Они уже не отстанут. Так что будь предельно осторожен! Теперь все! До связи, Мохаммед!

– До связи, брат!

Дервиш отключил телефон, положил его в карман куртки, предварительно сложив трубу в походное положение, и направился к колонне.

Построенный заместителем личный состав отряда по команде Балаева быстро занял места в кузовах машин. Дервиш запрыгнул на место старшего переднего «ГАЗ-66», приказав водителю:

– Вперед, на базу! Скорость максимально возможная, но без лихачества! Пошел!

Колонна продолжила путь на юг, вдоль западной оконечности лесного массива в квадрате 133 по оперативным картам российских вооруженных сил.

Глава 2
3 июня 2004 года, четверг, место временной дислокации мотострелкового полка N-ской мотострелковой дивизии

Сергей проснулся в 5.20 от дребезжания будильника. В плавках, захватив с собой туалетные и бритвенные принадлежности, вышел из офицерского модуля. На улице в это время было еще прохладно, естественно для данной местности – градусов двадцать пять – двадцать восемь. Поприветствовав дежурного, прошел к душевым кабинам. Принял душ, побрился; насухо, массируя тело, вытерся жестким полотенцем. Вернувшись в отсек, быстро оделся, перекусил тем, что заготовил еще с вечера. Есть не хотелось, но подкрепиться надо было. Впереди день тяжелый, и до обеда, как минимум, около восьми часов. Да еще не факт, что вообще удастся пообедать. Неизвестно, что ждет взвод, который ему предстояло вести в боевой рейд после высадки в заданном районе.

После завтрака он сложил в десантную сумку самое необходимое – те же туалетные принадлежности, второй комплект облегченной камуфлированной формы, специальные медицинские аптечки с санитарным пакетом, кевларовый бронежилет с кармашками под запасные автоматные магазины, пояс для гранат. Отдельно, на форме, в карманы уложил штатный пистолет «ПМ» с двумя обоймами и портативную рацию малого радиуса действия. Телефон спутниковой связи, подумав, положив в сумку, проверив предварительно степень зарядки аккумуляторов.

Ровно в 6.00 Сергей встретился с командиром разведроты у палаток подразделения. В полку объявили подъем, и по аллеям затопали берцы (высокие ботинки) солдат, выведенных на утреннюю физическую зарядку.

Второй взвод разведроты отправили в столовую, где уже был готов двойной горячий завтрак. Отправив подразделение, Бугров доложил, что оружие начальника разведки находится в канцелярии. Туда офицеры и прошли. Сергей положил в сумку заряженные патронами магазины, гранаты, отдельно от взрывателей, пять штук – две оборонительные «Ф-1» с разлетом осколков в двести метров, три – наступательные, поражающие противника в радиусе двадцати пяти – тридцати метров.

В 7.20 начальник разведки на плацу полка провел строевой смотр второго взвода. Осмотром личного состава остался доволен. Бойцы, хорошо отдохнув и плотно позавтракав, выглядели свежими, а главное, спокойными, значит, психологически уже подготовили себя к тому, что в районе применения их может ожидать все что угодно. Особо пристально Солоухов осмотрел молодых солдат Капустина и Михеева. Но те, как и все, держались достойно. И это не являлось бравадой, показухой, маскирующей реальное состояние бойцов.

После внешнего осмотра солдат и сержантов начальник разведки уделил внимание вооружению взвода и особенно боекомплекту. Все было в полном порядке. Смотр занял сорок минут. В 8.00 взводный повел подразделение к вертолетной площадке, куда должен был приземлиться «Ми-8» с задачей приема на борт разведвзвода. Солоухов с командиром роты капитаном Бугровым последовали следом за разведчиками.

На расчищенной площадке подразделение ожидал начальник штаба полка. Самого командира части не было. Видимо, что-то помешало Рогачеву прийти проводить взвод на боевое задание, но, возможно, он подойдет позже. До посадки оставалось еще достаточно времени. Почти пятьдесят минут.

Начальник штаба поздоровался с разведчиками. Те ответили ему монолитным «Здравия желаю, товарищ майор!» Все как положено. Колотов хотел уже отойти от строя, как увидел во второй шеренге Капустина. Убедившись, что именно Капустин стоит в строю, начальник штаба перевел удивленный взгляд на Солоухова:

– Сергей! Почему в строю Капустин?

Начальник разведки задал встречный вопрос:

– Мне вам, майор, перед личным составом объяснить или лучше отойдем в сторонку?

Колотов буркнул:

– Отойдем!

И двинулся к палаточному городку.

Сергей отдал распоряжение взводному:

– Рыков, распусти людей! Но смотри, чтобы по всему полю не разбрелись, держи кучей!

Солоухов подошел к начальнику штаба. Колотов тут же раздраженно спросил:

– Что означает нахождение во взводе Капустина, майор?

– А то, что я принял решение не ломать штат взвода какой-либо рокировкой!

– Но ты же обещал освободить Капустина от рейда?

– И хотел это сделать, но послушай, Андрей, что произошло вчера.

Начальник разведки доложил своему непосредственному начальнику о том, какой разговор состоялся между майором и рядовым.

Колотов, выслушав Солоухова, укоризненно покачал головой:

– И ты пошел на поводу у солдата? Ты? Майор?

Сергей вздохнул:

– Ни хрена ты, Андрей, не понял! Не на поводу я пошел, еще, слава богу, ни у кого в «шестерках» не был, а согласился с солдатом в том, что он прав!

Колотов криво усмехнулся:

– Прав! Солдат прав! А майор – нет! Интересно! Да это смешно, не находишь?

– Не нахожу! Если ты решил прикрыть Капустина, то надо было подумать и о Михееве. Иначе несправедливость получается! А ты знаешь, я не люблю, когда не по справедливости.

Начальник штаба взглянул на подчиненного:

– Немедленно меняй Капустина с этим, как его… Михеевым на бойцов из других взводов, благо время на замену еще есть! Давай, действуй!

Но Сергей не тронулся с места, отрицательно кивнув головой:

– Нет, Андрей! Никого я менять не буду!

Начальник штаба повысил голос:

– Тогда я заменю, черт бы тебя побрал с твоим обостренным чувством справедливости!

Сергей проговорил:

– Меняй! Кого хочешь меняй! Хоть весь взвод, но учти: в квадрат 133 полетишь с заменой сам! Я отказываюсь принимать командование над личным составом, в котором хотя бы двое солдат не будут готовы к бою!

Начальник штаба побледнел:

– Да за такие слова тебя знаешь куда? Под трибунал, к чертовой матери! Под суд!

Сергей усмехнулся:

– А ты попробуй выполнить угрозу! Посмотрю, как это у тебя получится! Меня уже не раз пытались согнуть. Не удалось! Так что успокойся! Капустин сам напросился в рейд. Правильно, между прочим, сделал. Если с ним что-то случится, виноват в этом он будет сам.

Начальник штаба внезапно успокоился. Такое с ним бывало. Несмотря ни на что, Андрей был порядочным человеком. Да, его могли подбить на какой-то плохой поступок, убедив, что это во благо службы, слишком доверчив Колотов. И в случае с Капустиным, Солоухов был уверен, первую скрипку сыграл замполит Голодец, наверняка выполняя приказание какого-нибудь начальника по своей линии. Он-то и спровоцировал начальника штаба. Но ничего у Голодца с его начальством не вышло. Потому что все планы замполитов сорвал сам Капустин. Вот пусть теперь Голодец получает по макушке от своих комиссаров рангом повыше, у которых не получилось угодить высокопоставленному эфэсбэшному чину!

Сергей невольно улыбнулся.

Колотов спросил:

– Чему радуешься, майор?

– Не радуюсь, а представляю, как взовьется Голодец, узнав, что Капустин убыл в рейд, ведь это замполит подбросил тебе идею оставить сынка милицейского генерала в части, не так ли?

Андрей утвердительно кивнул:

– Так! Ну и что?

– Ничего! Поделом ему, уроду! А то все норовит на чужом… в рай въехать!

– И въедет!

Солоухов согласился:

– Въедет, Андрей, такие въезжают любыми путями, но… без нашего с тобой участия! Уже одно это радует меня. Тебя нет?

Андрей буркнул:

– Меня не радует! Но это уже мое дело! Ладно, с Капустиным закрыли вопрос. Хочет воевать, пусть воюет. Давай поговорим о задании, пятнадцать-двадцать минут у нас еще есть!

Начальник разведки удивился:

– А что о нем говорить? Вроде все уже перетерли! Я обстановку изучил, решение принял! Теперь все зависит от того, как сложится ситуация в лесном массиве. А ее в тиши кабинета при всем желании не просчитать, даже имея самую подробную и достоверную информацию по противнику. Война, она, Андрюха, непредсказуема, и ты это не хуже меня знаешь, сам батальон водил по горам!

Колотов согласился:

– Это так! Но в нашем случае сразу проявляется какая-то непонятка!

– Ты о визите Дервиша в Гатани?

– Да! Ты тоже думал об этом?

– Конечно! И согласен – здесь господин Балаев либо допустил оплошность, если не сказать большего, либо специально пустил мутняк для Главного штаба.

Начальник штаба сказал:

– Вот-вот! Но… во-первых, Дервиш далеко не глуп, чтобы совершать подобные оплошности, а во-вторых, если он сознательно себя обнаружил там, где раньше открыто не появлялся, по крайней мере, разведка об этом не докладывала, то в каких целях? Вот что мне непонятно и что не дает мне покоя! Зачем Дервиш демонстративно сунулся в село? При этом показав населению и численность отряда, и вооружение, и даже указав направление отхода! Зачем, Сергей?

– А черт его знает, Андрей! Но скажу, что мне не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда главари различных бандформирований, настоящие профи, матерые волчары, просчитывающие каждый свой вздох, а не только шаг, вдруг ни с того, ни с сего совершали такую глупость, до которой дилетант, далекий от войны, не додумался бы. И горели на этом! Кстати, потом, на допросах, те, которых удавалось взять живыми, сами удивлялись, как они могли так лохануться. Может, и с Дервишем произошло нечто подобное? Иначе его поведение объяснить трудно. Он же не может знать, что русская разведка держит в Гатани агента? К тому же район в квадрате 133 глухой, войск там нет! Вот и расслабился Умар. А наши его и подцепили на кукан! О чем грозный, но благородный чеченец совершенно не догадывается!

Начальник штаба произнес:

– Если бы так! Твоими бы устами да мед пить, хотя не исключено, что ты абсолютно прав! Кстати, слышал новость?

– Какую?

– В штабе дивизии поговаривают, что не вернется к нам из отпуска генерал Штерн.

– На повышение рванул комдив?

– Да нет, вроде как в отставку.

– В отставку? С чего бы? Подонок, конечно, но подонок перспективный, для верхов такой и нужен, с чего бы ему в отставку? Или…

– Да нет, никто его не увольняет, поговаривают, на губернатора какой-то области выдвигают!

– А-а! Ну, тогда понятно! В России только таких губернаторов и не хватает! Он в дивизии-то какой-то делов наворочал, что прокуратура полгода копалась, а уж в области, если пройдет, представляю, что будет твориться!

В небе раздался рокот приближающихся к полку вертолетов. Солоухов с Колотовым невольно взглянули наверх.

Начальник штаба вздохнул:

– А вот, кажется, и твой транспорт!

– По времени – да!

Майор отдал команду старшему лейтенанту Рыкову строить взвод.

Вертолеты появились внезапно, зайдя со стороны полевого лагеря полка. Два из них прошли над площадкой и зависли в стороне, а один, последний в воздушном строю, плавно совершил посадку прямо на середину специальной бетонной площадки. Часы показывали ровно 10 часов 20 минут.

Солоухов приказал взводному начать посадку личного состава в десантный отсек «вертушки», а сам повернулся к начальнику штаба.

– Ну что, Андрюха, командир полка, видимо, не появится, у него других дел по горло, хотя взвод в боевой рейд проводить, по идее, должен был бы. Ладно, обойдемся! Давай прощаться, что ли?

– А чего вдруг прощаться? Сутки-двое, задачу выполнишь, вернешься, уж, скорее, до встречи, Сергей!

– Можно и так!

– Только, Сережа, чует сердце, не по беспечности Дервиш засветил свой отряд в Гатани!

– Разберемся! Пошел я, пора взлетать!

Офицеры пожали друг другу руки, и майор Солоухов взошел по трапу в десантный отсек. Вертолет, поднимая винтом пыль, оторвался от бетонки и плавно начал набор высоты. Сергей облачился в бронежилет, взял переданный ему взводным автомат, зарядил сдвоенным магазином, поставил между ног. Осмотрел бойцов. Те сидели на скамейках молчаливые, сосредоточенные. Спокойными старались показать себя и молодые Капустин с Михеевым, правда, сейчас это удавалось им плохо. Но ничего, так и должно быть! Позже оклемаются. Это сейчас в «вертушке» перед неизвестностью мозг солдата, ранее не принимавшего участия в боевых действиях, лихорадочно прокручивает все варианты того, что может произойти далее. Но после высадки, марша, привала настрой и состояние изменятся. Солдаты начнут жаждать боя. А уж после такового, да еще успешно проведенного, почувствовав себя ничем не хуже и не слабее других, они готовы будут орать от восторга. И кончится эйфория ночью, когда картины боя вновь всплывут перед глазами солдат, но уже несколько в ином виде. В виде разбросанных окровавленных тел врагов, задравших к небу свои клинообразные бородки. Остекленевшие, открытые, полные боли и отчаяния глаза убитых, стоны раненых, рвущие душу вопли искалеченных. Своих и чужих. И в бессоннице захочется закричать самому.

Начальник разведки толкнул локтем сидящего рядом командира взвода:

– А ну-ка, Слава, прикажи бойцам проверить оружие и экипировку!

Старший лейтенант удивленно взглянул на начальника:

– Так на земле все проверяли, товарищ майор.

Но Солоухов настоял:

– Делай то, что сказано!

Прозвучала команда взводного, и солдаты засуетились, выполняя распоряжение командира.

Из кабины вышел второй пилот и сообщил, что посадка в заданном районе будет через десять минут.

Солоухов приказал личному составу приготовиться к десантированию.

Три «вертушки», войдя в квадрат 133 с севера-востока, разошлись по разным направлениям. Машина, в которой находился разведвзвод полка, приземлилась на относительно ровный участок. Бойцы быстро покинули борт, разбежавшись по периметру метров на пятьдесят, и, найдя естественные укрытия в виде канав, камней, валунов, редких и низкорослых кустов, заняли круговую оборону места высадки. Майор со старшим лейтенантом и командиром экипажа вышли из вертолета последними. Взводный направился к связисту, старшие офицеры остались возле «вертушки», медленно вращающей несущим винтом.

Летчик достал из планшета карту, точную копию той, что была у начальника разведки полка, указал на три точки – одну, где они находились сейчас, вторую – по плоскогорью, ближе к селению Гатани, и третью, лежащую южнее по направлению к Шаройскому перевалу.

– Эти три места, где я смогу подобрать твой взвод после выполнения задачи. Как отработаете цель, реши, куда поведешь подразделение, и сообщи мне об этом. Как выйдете на одну из точек, я буду рядом.

– Хорошо, майор!

– Ну, счастливой охоты, разведка!

Солоухов отошел от вертолета, и винтокрылая машина через считаные минуты вновь поднялась в воздух. К ней тут же подошли барражировавшие на кругу два других «Ми-8». Выстроившись в боевой порядок, вертолеты на малой высоте, почти параллельно ровной северной оконечности лесного массива, пошли на Гатани. Сергей вызвал по связи взводного и приказал, развернув взвод в цепь, запустить в лес разведывательный дозор. После доклада разведчиков дозора о том, что окраина массива «чиста», подразделение совершило бросок в «зеленку», где на небольшой опушке, под прикрытием все того же дозора, остановилось. Начальнику разведки следовало поставить задачу подразделению на совершение марша до первого рубежа отдыха в условиях девственного леса с учетом вполне вероятного нахождения в нем значительных сил противника.

Прибыв к колодцу, который находился на узкой открытой полосе между южной оконечностью и наполовину заросшим растительностью склоном Шаройского перевала, Умар Балаев приказал остановить автомобильную колонну. Возле колодца командира ждал один из его помощников и телохранителей, Заид, он же командир личного резерва Дервиша, состоявшего из десяти боевиков, не считая Заида. Умар спросил:

– Базу успел перенести?

– Успел, командир! На террасе остались лишь муляжи блиндажей и палаток, покрытых старой маскировочной сетью, да твой командный пункт. Его не трогали. Новый лагерь оборудован в спешке, сам понимаешь, у меня оставалось слишком мало людей, но отряд быстро приведет его в надлежащий вид!

– Хорошо, Заид! Что с ужином?

– Готовится!

– Занимайся своим делом!

– Есть, командир!

Дервиш обернулся, жестом подозвал к себе заместителя.

– Али, машины отогнать к каньону, там бросить, людей на отдых в лес, верхнего лагеря больше не существует. Сам с командирами групп в 20.00 ко мне в штаб на совещание!

– Я все понял, командир!

– Выполняй!

Отдав приказ, главарь банды вошел в кустарник, там, где начиналась извилистая тропа склона, который как бы делился на две равные части. Одна заросла деревьями с кустарником, а другая была голой и каменистой. Между ними – терраса шириной метров в сорок, на которой ранее и была оборудована главная база банды Дервиша. Терраса также имела растительность. Если смотреть на перевал со стороны леса или плоскогорья, то нельзя было предположить, что посередине эта гора делится надвое. Террасой, где вполне в состоянии укрыться сотни две боевиков. Лишь воздушная разведка могла обнаружить террасу, да и то при условии, если бы пилоты специально искали ее. Растительность прикрывала площадку разделения перевала, а средства маскировки надежно укрывали саму базу. Хотя, в принципе, мероприятия по маскировке базы больше имели страховочный характер. Самолеты-разведчики появлялись здесь крайне редко, да и пилотов больше интересовала «зеленка» с подходами и подъездами к селению Гатани. Для Дервиша это место являлось идеальным, пока его разведка не обнаружила более удобную и более приближенную к населенным пунктам площадку, укрытую отвесными скалами ущелья, начинавшегося проходом в перевале и уходящего к границе с сопредельным государством, без особых проблем представляющим чеченским боевикам недоступное для российских войск укрытие и открывая путь дальше, за «бугор»! Но просто сменить дислокацию Дервишу было неинтересно. Ему хотелось и на этом маневре нанести урон противнику! Поэтому он и затеял рейд по равнинным территориям Чечни, закончившийся успешно. И, зная о наличии в Гатани агента федералов Салеха, демонстративно ввел в селение свой отряд, предполагая, что его появление в Гатани, да еще после того, как ему удалось сжечь колонну и разгромить комендатуру, не останется без внимания командования федеральных сил. Его предположение оправдалось, но не совсем так, как на это рассчитывал Дервиш. А рассчитывал он на то, что против него русские используют спецназ. Заманить в ловушку элитные силы противника и разгромить их явилось бы делом громким, что еще более подняло бы авторитет Дервиша и среди руководства движения сопротивления, и среди мирных жителей. А Балаев среди простых чеченцев пользовался уважением, потому что не грабил собственный народ, не уничтожал семьи тех, кто служил на федералов. Он даже раненых русских никогда не трогал. Это принесло ему славу бойца, воина, воюющего с вооруженным противником, а не проводящего карательные акции. И о Дервише складывались легенды, что очень не нравилось ни Москве, ни официальному Грозному, ни даже его чеченским командирам. Но Дервиш оставался самим собой. Выработав собственную стратегию действий, он никогда не отступал от нее. Это оценили за рубежом, выделив ему, чуть ли не единственному полевому командиру, отдельную статью финансового содержания.

Но против него решили задействовать взвод разведроты обычного мотострелкового полка и авиацию. Решили сработать грубо. И это, возможно, в какой-то степени вызвало раздражение Балаева, если бы не одно обстоятельство. То, что взводом командует майор Солоухов. Как ни странно, одна эта фамилия вызвала у Дервиша азарт и удовлетворение, причины которых были непонятны никому, кроме самого Умара. Но он не собирался раскрывать их.

Поднявшись на террасу, Балаев обошел то, что осталось от прежнего лагеря. Осмотром остался доволен. Помощник и его подчиненные поработали на славу. Обнаружить подставу, не сблизившись вплотную с муляжом, было невозможно, а подразделение Солоухова такой задачи по доносу купленного предателя в штабе дивизии не получало. Да и не выполнима она была, эта задача, взводом – минуя посты охранения, подойти к террасе и что-то на ней рассматривать!

Дервиш прошел в блиндаж своего командного пункта или штаба, как он его еще называл. Впрочем, блиндаж служил Балаеву и местом личного отдыха, так как был разделен на несколько отсеков: штабной, спальный и отсек связиста, оборудованный аппаратурой постоянного слежения за эфиром в радиусе, охватывающем подходы к базе. Единственно, что не могла перехватить и запеленговать эта аппаратура, так это сеансы спутниковой связи. Но подобная проблема стояла и перед русскими!

Балаев, приняв душ, решил до совещания отдохнуть. Отбросив все мысли и упав на солдатскую кровать, он заставил себя уснуть. Два человека из резерва заняли посты охранения у блиндажа главаря.

В 20.00 в штабном отсеке собрались заместитель Дервиша, Али, командиры диверсионных групп Оман, Гурам, Шалва и помощник главаря, командир личного резерва Балаева Заид. К ним в облегченной камуфлированной форме вышел Дервиш, занявший главенствующее место за самодельным деревянным столом, на котором была разложена карта района, соответствовавшая и оперативной карте российских вооруженных сил. Главарь, осмотрев подчиненных, начал говорить:

– Братья, русские решили уничтожить нас! Стремление их понятно, но желание не всегда подкрепляется возможностями. Так и на этот раз. Федералы готовят нам сюрприз, а мы приготовили им свой. Но перейдем к делу. По моим данным, завтра в районе северо-восточной оконечности лесного массива русские высадят разведывательный взвод, который должен выйти на базу, окружить ее и вызвать авиацию. Сам же взвод должен не дать уйти тем, кто уцелеет после авиационного налета. Иными словами, русские никому из нас по своему замыслу не оставляют шанса выжить. Но это по их замыслу. А мы не бараны, а воины и преподнесем неверным свой урок, который заставит их командование решать проблему, как отправить в Россию десятка три цинковых гробов.

Сидевшие за столом боевики довольно захихикали. Если Дервиш говорит, что русских уничтожат, то так и будет! Никто не сомневался в способностях главаря переиграть противника, что он не раз доказывал в неожиданных, дерзких рейдах по их тылам.

Балаев продолжил:

– Итак, завтра где-то в 10.30 – 11.00 разведвзвод одного из мотострелковых полков высадится в указанном мной районе. Его высадку и первичные действия по внедрению в лес должны прикрыть подразделения внутренних войск. Каким образом? Точно мне это неизвестно, но, следуя логике, они подведут силы на вертолетах, причем один из них по пути сбросит разведвзвод, два других же доставят русских вэвэшников к Гатани, где проведут «зачистку» села и прилегающей местности. Это мое предположение, события могут развиваться и по другому сценарию, так что мы должны быть готовы ко всему.

Руку, как школьник на уроке, поднял Оман.

Дервиш разрешил:

– Говори, брат!

– А «зачистка» села не нанесет вред нашим людям, находящимся в нем?

Главарь ответил:

– Нет! Мохаммед предупрежден, и он предпримет все необходимые страховочные меры уже сегодня ночью!

Больше вопросов у командира первой диверсионной группы отряда Дервиша не было.

Балаев продолжил доклад:

– О действиях подразделений внутренних войск мы будем оповещены своевременно. И они не представляют для нас какой-либо серьезной угрозы, если только не начнут сразу же после приземления у Гатани выдвижение к базе, охватывая ее с западного фланга. Но и в этом случае у нас будет время перегруппировать силы и накрыть ментов. О них говорить не будем. Поговорим о разведвзводе, который намерен конкретно действовать против нас. За его высадкой посмотрят наблюдатели, которых уже выслал в нужный район Оман. Ты же сделал это, брат?

Балаев вонзил взгляд в подчиненного.

Тураев послушно закивал головой:

– Так точно, командир! Отправил двух бойцов еще от карьера.

– Хорошо! Далее. Как только мы убедимся в истинных намерениях вэвэшников и в том, что взвод разведки начал сближение с базой, выводим свои группы на позиции, позволяющие нам зажать русских между лесным массивом и склоном перевала, у колодца.

В разговор вклинился Шалва:

– Извини, командир, но, как я понял, русские пойдут к перевалу с северо-востока!

Дервиш подтвердил:

– Скорее всего, да!

– Но тогда, если им не мешать передвигаться по «зеленке», они на выходе из леса налетят на минное поле. И, понеся первые потери, могут отойти, спутав наши планы! Или мы снимем мины?

Балаев поощрительно кивнул:

– Ты задал своевременный и правильный вопрос, Шалва! Ты прав. Подходя к южной оконечности леса, разведвзвод неминуемо попал бы на минное поле. И мог отступить. Но, как ты думаешь, по какому ориентиру русские будут выходить к базе?

Шалва пожал плечами:

– Не знаю, командир, но это, по-моему, знать может только русский офицер, взводный!

– Ошибаешься! Предполагая, что в лесу взвод, вполне можно нарваться на наши передовые посты. Он пойдет осторожно и компактно, пустив вперед разведдозоры по нескольким направлениям, но обязательно имея единственный ориентир. И этим ориентиром послужит родник! Обнаружив его, а также отходящий от него на юг трубопровод, русские поймут, что он ведет к базе. Ведь мы не можем обойтись без воды, находясь вдали от других источников. Этот трубопровод и послужит противнику ориентиром. По нему они пойдут к перевалу. И вот перед колодцем, куда поступает вода из родника, в лесу, где как раз и проходит полоса взрывных заграждений, мы и сделаем проход для русских.

Дервиш взглянул на Гурама:

– Брат! Мины слева и справа от трубопровода снимешь ты!

Командир второй диверсионной группы ответил:

– Есть! Когда я должен сделать это?

– С утра, как рассветет.

– Ширина прохода?

– Пятьдесят метров!

– Понял, сделаю!

Балаев взглянул на карту:

– Итак, проход к склону мы русским обеспечим. Но они, подойдя к окраине леса, на открытое пространство не выйдут. Будут какое-то время отслеживать обстановку из массива. Им точно неизвестно, пошел ли отряд на базу и где находится эта база. А поэтому, если во время наблюдения ничего не заметят, то начнут активную разведку. В первую очередь всей южной оконечности «зеленки». И… налетят на те мины, что мы оставим во флангах заграждений. Посему выпускать их от трубопровода нежелательно, точнее – нельзя. Значит, что?

Главарь бандитов сам же ответил на свой вопрос:

– Значит, надо показать русским тропу наверх. Тогда они поймут, где находится лагерь, доложат об этом своему начальству и, отойдя в глубь леса, начнут охват района базы. Во взводе три отделения. Два их командир должен будет отправить во фланг, одно оставить перед тропой. И только после завершения окружающего маневра вызвать штурмовую авиацию, приготовившись валить тех, кто сумеет вырваться из-под ударов авианалета! Вот когда взвод, определив местонахождение базы, соберется начать ее охват, мы и атакуем его с тыла и со склона, оставив для отступления лишь заминированные фланги. Как вам мое предложение?

Бандиты наперебой начали выражать восторг по поводу предусмотрительности и истинного воинского таланта своего главаря. Дервиш слушал подчиненных, снисходительно улыбаясь. Он привык к этим пафосным, хвалебным, даже в чем-то подхалимским речам, совершенно не воспринимая их всерьез. Балаев понимал, что они идут не от сердца, а оттого, что он командир, в руках которого их судьбы и жизни. Но слушал терпеливо. Посчитав, что болтовни хватит, Дервиш поднял руку:

– Прекратить разговоры!

Шум в блиндаже сразу стих. Взоры командиров диверсионных групп, заместителя и помощника вновь устремились на главаря.

– Пока мы обсудили общую обстановку и приняли общее решение. Теперь каждый из вас получит собственную конкретную задачу на встречу взвода русских. Итак. Гурам, твои люди с рассветом, а подъем на завтра я назначаю на четыре часа, снимают мины, делая проход в пятьдесят метров, по двадцать пять с каждой стороны от трубопровода. Далее во главе с тобой уходят на восток до большого оврага, где и рассредоточиваются до получения дополнительного моего распоряжения. При этом не забудь, Гурам, скрыть людей от вражеских дозоров и выставить свои, можно одиночные, но хорошо замаскированные.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю