Текст книги "Умереть дважды"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Главарь банды обратился к молодому моджахеду:

– Али! Передай-ка мне радиостанцию пилота.

Парень подчинился. Бахтияр осмотрел рацию, перевел взгляд на Курдина, спросил:

– С кем успел переговорить, майор?

– Ни с кем!

Второй удар по ребрам вызвал сильную боль.

– Предупреждаю, скотина, не следует говорить со мной таким тоном, тем более лгать. Повторяю вопрос: с кем успел переговорить?

Командир корабля понял, что отпираться бесполезно.

– С помощником.

– Где он находится?

Ответить Курдин не успел. Японская радиостанция бандита пропищала сигналом вызова. Бахтияр ответил:

– Слушаю! ... Да? И где? ... Ясно! Он цел? ... Это пустяки. Тащите его сюда, на плато.

Он отключил станцию, взглянул на Курдина:

– Мои люди нашли второго пилота. Он запутался стропами в кустах. Ободрал морду, в остальном цел. Сейчас его освободят и доставят сюда, а ты, майор, по очереди вызовешь всех остальных членов экипажа. Обозначишь свои координаты, прикажешь идти на плато. И не глупи. Летчикам все равно отсюда не выбраться. Помощи ждать неоткуда. Пищи и воды им хватит максимум на четверо-пятеро суток, потом мучительная смерть. Ты же не хочешь, чтобы твои люди погибли?

– Не хочу, но кто знает, возможно, смерть от жажды и голода лучше вашего плена.

– Смерть не может быть лучше жизни, если, конечно, смерть не принята на поле боя. Впрочем, мы не дадим твоим подчиненным подохнуть. У меня хватит людей прочесать район и найти пилотов. Что задумался, майор? Думаешь, как будешь смотреть в глаза членам экипажа, когда те выйдут к нам? А ты предупреди их!

Курдин с удивлением взглянул на моджахеда:

– Предупредить?

– Да! Передай открытым текстом, что попал к талибам. Что взят в плен и твой помощник. Предложи сдаться. Или даже не так! Обрисуй обстановку, объясни, что ждет их в горах, и оставь выбор за каждым из летчиков. Кто придет добровольно, тому гарантирую жизнь и в дальнейшем нормальное содержание. А возможно – повторяю, возможно, – и освобождение. Я не могу знать, какое решение по вам примет Тургай. Не исключено, что передаст вашим либо за деньги, либо за оружие. Тот же, кто решит попытаться уйти, будет задержан силой. А при оказании сопротивления – убит на месте. Пусть твои подчиненные сами решат свою судьбу!

Осознавая, что иного выхода нет, Курдин согласился:

– Хорошо, передайте мне радиостанцию.

На вызов ответили все члены экипажа. К счастью, никто из них не пострадал во время прыжка с гибнущего лайнера. И разброс был невелик – два километра двести метров. Переговоры длились недолго. Летчики приняли решение разделить судьбу командира и его помощника. Да у них и не было другого выхода. Либо плен, либо неминуемая и мучительная гибель в чужих, вражеских горах. А плен оставлял пусть слабую, но все же надежду на спасение. Члены экипажа обозначили свои координаты и сообщили о начале выдвижения к плато. Довольный данным решением, главарь банды приказал одному из своих подчиненных встретить выходящих к плато пилотов, запретив применять к ним насилие. После чего отошел к скалистому холму, от которого начинался перевал, и по специальной, мощной радиостанции вызвал полевого командира Хизаята Тургая. Тот, несмотря на ночное время, ответил сам:

– Да, Мохаммед?

– Прими доклад, саиб! Мы взяли практически весь экипаж рухнувшего в Карбанское ущелье русского десантного самолета «Ил-76».

– Что значит «практически»?

– Мы задержали командира корабля. Он приземлился прямо на плато, куда мы вышли, выполняя твой приказ по поимке беглеца Рафшана.

– Дальше?

– Командир, используя персональную рацию, переговорил с остальными членами экипажа, кроме второго пилота, которого также задержали мои люди. Летуны решили сдаться, сейчас идут к плато. Я выслал навстречу людей и лошадей.

– Что перевозил самолет, командир экипажа сказал?

– Нет. Только то, что летели русские в Индию.

Хизаят, как и Мохаммед ранее, удивился:

– Куда? В Индию? Как же они оказались в южном Афганистане?

– Как я понял, у них отказали чуть ли не все системы на самолете. Они отклонились от курса, начали падать. Командир приказал прыгать. Но конкретно по этому вопросу я майора не допрашивал.

– Хоп, Мохаммед! Ты молодец. У тебя в группе два джипа?

– Да, саиб!

– В экипаже сколько человек?

– Минуту! – Бахтияр крикнул Курдину: – Майор! Сколько человек в экипаже?

– Со мной шестеро.

– Шесть человек, командир!

– Шесть, да? Сажай их в грузовой отсек «Навары» и под охраной отправляй в Галистан. Здесь их встретит Ахмади. Разместит летчиков в подвале, а утром я лично допрошу их. Как понял меня, Мохаммед?

– Понял, саиб! Один вопрос: мне самому доставить русских в Галистан?

– Нет! Пошли помощника. Сам же ищи Рафшана. Этот подонок не мог далеко уйти. Скорее всего прячется в родном кишлаке Карбан или где-нибудь неподалеку. Тряхните его семью, при необходимости действуй жестко. Заодно осмотри место падения русского самолета. Ведь он рухнул недалеко от Карбана в ущелье?

– Да, саиб!

– Вот видишь, сколько у тебя работы. Главное – поймать Рафшана. Предатель должен быть наказан, жестоко наказан, иначе нас перестанут бояться наши же воины. А это конец власти, хаос и смерть! Ты хочешь умереть, Мохаммед?

– Нет, саиб! Только за веру!

– За веру еще успеешь. Действуй!

Бахтияр отключил радиостанцию. Подозвал к себе пожилого бородача:

– Ахмед, как только соберется русский экипаж, посадишь его в грузовой отсек «Навары». Возьмешь водителя и одного охранника и повезешь пленных в резиденцию Тургая. В Галистане тебя встретит Ахмади. Передашь русских помощнику Хизаята. Понял?

– Да, а что мне делать потом?

– Свяжешься со мной, я все объясню. Хотя, возможно, ты мне здесь не понадобишься. Только пикап.

– Хоп, командир! Русских связать на время перевозки?

– На твое усмотрение. Бежать им некуда, а там – шайтан знает этих русских. Они способны на любые безрассудные поступки, хотя до настоящего момента вроде проявляют благоразумие.

– Сейчас они благоразумны, а на марше могут напасть на охрану. Их действия непредсказуемы. Это же не американцы, это русские…

– Ты прав. Поэтому я и разрешаю тебе поступать по своему усмотрению, но пленные должны быть доставлены в Галистан целыми и невредимыми!

В 0.40 воскресенья, 15 июня, все члены экипажа собрались на плато. Кто пришел сам, ориентируясь по координатам, переданным командиром корабля, кого привели или привезли талибы.

Бахтияр передал российских офицеров бородачу:

– Забирай «гостей», Ахмед, вези к Тургаю, мы идем к Карбану!

Бородач кивнул. Он не говорил по-русски. Указал на пикап «Ниссан Навара».

– Похоже, нас приглашают в автомобиль, – проговорил Курдин.

– В грузовой отсек! – добавил штурман.

– Все лучше, чем в открытом кузове, вот только поместимся ли мы там все? – отозвался связист.

– А куда деваться?

– Да, деваться некуда. Вот и накрылась свадьба нашего бортинженера... И помощь Вовы Полузина не потребовалась. Сколько нам теперь придется торчать здесь? Неделю? Месяц? Годы? Или так и останемся навсегда в этом богом проклятом Афганистане? И надо же такому случиться, что именно сюда занесла нелегкая! В любой другой стране освободили бы. Нет, надо было в Афган залететь!

Командир посмотрел на связиста:

– Ты бы помолчал, прапорщик! Сигнал бедствия не мог быть не принят радарами хотя бы тех же американцев или их союзников по коалиции. Да и нашим известно, где мы упали. Катастрофу со спутника зафиксировали. Так что не все потеряно. Нас не бросят. Вытащат.

– Кто, командир? – вздохнул Будинов.

– Наши! Только смотрите, обращаюсь ко всем! О сброшенных контейнерах моджахедам ни слова. Это приказ!

– А если кто-нибудь из местных видел подрывы этих контейнеров? – спросил Захарченко.

– Даже если кто-то что-то и видел в ночном небе, нас это не касается. Мы перевозили груз, документы на который сохранились в моем планшете. Больше в десантном отсеке ничего не было. Да и не могли мы ничего сбросить из-за невозможности открыть рампу. Ясно?

Офицеры утвердительно кивнули.

Переговоры пилотов явно не понравились бородачу. Он закричал на летчиков, угрожая автоматом и одновременно указывая стволом «АК-74» на открытую дверку скошенного грузового отсека. С трудом, но экипаж уместился в нем. Курдину оказали честь, посадили в салон. «Ниссан» пошел на юг, петляя по извилистой горной дороге.

Ехали чуть больше часа, из чего следовало, что от плато до крупного кишлака Галистан, как его называли талибы, было километров пятьдесят.

В 2.05 полноприводный и проходимый японский пикап въехал на территорию усадьбы, стоящей на окраине селения. На мощенном камнем дворе у топчана пикап остановился. Охранники вышли из сторожки. Из дома появился мужчина в дорогом шелковом халате. Старший конвоя, бородач Ахмед, подбежал к нему, поклонился, доложив:

– Русские летчики доставлены, саиб!

Помощник Тургая, Ахмад Ахмади, кивнув, приказал:

– Вывести их из машины и построить в шеренгу!

Бородач метнулся к «Ниссану», жестом показывая, чтобы летчики покинули пикап. Экипаж Курдина подчинился. Командир понял, что надо построиться, отдал соответствующую команду. Летчики встали в шеренгу. Заместитель полевого командира подошел к Курдину. Спросил по-русски:

– Ты командир экипажа?

– Я. Майор российских ВВС Курдин Сергей Анатольевич, командир экипажа десантного самолета «Ил-76». Совершали плановый перелет из России в Индию. Во время полета основные системы управления воздушным судном вышли из строя, самолет сбился с курса и оказался в воздушном пространстве Афганистана. Сложилась ситуация, при которой продолжать полет мы не могли, и мной был отдан приказ экипажу покинуть борт. Я прошу вас немедленно связаться с российским посольством в Кабуле...

Ахмади рассмеялся. Затем, резко оборвав смех, сказал:

– Ты, майор, сейчас можешь просить меня лишь об одном: о том, чтобы я не отдал приказ немедленно расстрелять вас. И ни о чем больше! Впрочем, и об этом просить не надо. Вашу судьбу будет решать господин Хизаят Тургай.

Помощник полевого командира обернулся к стоявшему сзади афганцу, приказал:

– В подвал арестантского сарая их! Туда же матрацы, подушки, ведро для испражнений, по половине лепешки каждому и кувшин воды на всех. Лестницу поднять, решетку люка на замок. К люку охрану! Ясно?

– Да, господин!

Ахмади перевел взгляд на Курдина:

– Приятно провести вам, майор, остаток ночи – возможно, последней в жизни!

Глава 2

Ближнее Подмосковье. Секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей.

Воскресенье, 15 июня. 6 часов 30 минут

Сигналы сотового телефона заместителя начальника отдела спецмероприятий и одновременно командира боевой группы специального назначения «Орион» Главного управления по борьбе с терроризмом прозвучали в тишине спальни словно выстрелы. Полковник Тимохин нащупал трубку. Проснулась и супруга Татьяна, сонно спросив:

– Опять, наверное, Крымов?

– Сейчас посмотрим, кому это я до подъема понадобился. О! Шепель, не понял?!

Майор Михаил Шепель являлся офицером группы.

– Слушаю тебя, беспокойная душа!

Шепель закричал в трубку так, что даже Татьяна слышала:

– Саня?! Праздник у меня! Сын родился! Понимаешь... сын!!!

И только сейчас командир группы вспомнил, что Шепелю был предоставлен кратковременный отпуск, после того как супругу Валентину отвезли в один из городских роддомов.

– Да что ты? Когда?

– В 6.10! Я пока туда-сюда, решил с тобой радостью поделиться!

– Поздравляю, Миша! Как сын? Валентина? Вот и Татьяна передает поздравления.

– Ага! Спасибо! Валентина ничего, в порядке, слаба еще, но родила без особых проблем. А пацан – богатырь, пятьдесят девять сантиметров ростом и весом под четыре кило, три девятьсот, понял?

– Да, действительно богатырь. И как он себя чувствует?

– Спит! Его унесли, Валю в бокс какой-то перевезли – ну а я в коридор.

– Кто тебя туда пропустил?

– Хороший вопрос, командир. А кто меня туда мог не пропустить?

– Тоже верно. Ты, чувствую, уже успел отметить событие?

– Ты что, через трубку запах просекаешь?

– По голосу слышу!

– Отметил слегка… Полпузыря вискаря опорожнил после ожидания тягостного. Я ж всю ночь тут шарахался, ждал. Не спал ни хрена. На нервах был. Сейчас только и отпустило. А ощущение такое, что... короче, словами не передать. Кайф!

– Понятно! Спиртным не увлекайся, а то перегреешься и начнешь в роддоме порядки армейские наводить.

– Да ладно, Саня! Че мне с какого-то вискаря будет? Спирт – другое дело. А это пойло – хрень натуральная.

Тимохин, подумав, сказал:

– Так, Миша, что-то подсказывает мне: если тебя не убрать из роддома, то там на уши все встанет. И это в лучшем случае. И ведь рожать не только Валентине. Созвонюсь с Крымом, и пошлем-ка мы к тебе пару ребят… Так спокойней будет!

– Во! Самое верное решение! А то и выпить не с кем! – воскликнул Шепель.

– Ты мне это прекрати! Отметим рождение сына в городке, всей группировкой, в клубе, чин по чину. В городе же никаких пьянок, ты понял меня?

– Так точно, командир! Вы с Крымом ко мне Кима с Дроздом пришлите, ладно?

– Это уж позволь нам решать!

– Позволяю, но прошу. А сегодня мне отказывать нельзя, не положено, я же – ты только представь, Саня – отцом стал!

– Ладно! Находись в роддоме, но персонал не доставай. Кстати, ты родителям жены новость сообщил?

– А как же! Должны вот-вот подъехать.

– Это хорошо. Тесть тебе особо разгуляться не даст.

– Ну, конечно! Тормоз еще тот! В общем, я жду ребят, а ты с клубом реши вопрос? Пойло и закуску привезу из города. И еще, командир, тачку держать на стреме? Или служебный автомобиль вышлешь?

– Служебный! А то додумаешься на такси в городок явиться. Все, Миш! Еще раз поздравляю! Жди ребят. Да, погоди, роддом-то какой?

– №...

– Понял! До встречи, папаша!

Тимохин отключил телефон, повернулся к жене:

– У Шепеля сын родился!

Татьяна улыбнулась:

– Слышала. Рада за них. Отмечать вечером, как всегда, в мужской компании будете?

– Наверное! Но там посмотрим. Позвоню Крыму, надо к Мишке ребят послать, а то он с радости может весь роддом разнести.

Александр набрал номер начальника отдела специальных мероприятий Управления.

Крымов ответил недовольным голосом:

– Ну что у тебя с ранья, Саня? Очередного карпа вытащил?

– Я не пошел сегодня на рыбалку.

– Вот как? Заболел?

– Нет, дома дела есть.

– Тогда чего звонишь?

– У Шепеля сын родился!

– Да? Когда?

– Да только что звонил.

– Это хорошо! Радуется, наверное, Миша без предела?

– Не то слово! Слишком радуется. Думаю, не мешает пару ребят к нему послать, а то пойдет вразнос Шепель – не остановишь. Он уже сейчас подшофе! Но еще в себе.

– Счастье и без водки пьянит!

– Он не водку, он виски там жрет…

– Все равно. Послать людей к нему предлагаешь? В принципе не помешает. И кого?

– Капитанов Кима и Дрозденко на служебной «Волге».

– Ты с ними уже говорил?

– Нет, без тебя я подобные вопросы решать не имею права.

– Ладно. Согласен. Посылай Кима и Дрозденко, только проинструктируй их!

– Обязательно.

– С машиной сам разберись.

– Конечно.

– Вечером пьем?

– Положено!

Крымов вздохнул:

– Положено. Придется разрешение у начальника управления спрашивать…

– Давай я свяжусь с Феофановым.

– Нет, сам переговорю, а вот все организационные вопросы на тебе.

– Понял! У меня тут Татьяна спрашивает: собираемся, как обычно, мужской компанией?

– Можно и с женами. Как мужики решат.

Александр позвонил капитанам Киму и Дрозденко. Те с радостью согласились поехать к боевому товарищу. Инструктаж слушали рассеянно, вопросов не задавали.

В 8.00 служебная «Волга», обслуживающая нужды офицеров Управления, выехала за пределы закрытого военного городка и пошла в сторону шоссе, ведущего в столицу. А в 8.50 майор Шепель встретил боевых друзей у ворот ограждения родильного дома №... Ким и Дрозденко от души поздравили Шепеля с рождением сына, тут же у ворот пропустили по стаканчику виски, грубо нарушая инструкции Тимохина. Впрочем, офицеры и не собирались исполнять какие-либо инструкции. Не тот случай! Оставив «Волгу» у ворот под запрещающим стоянку дорожным знаком, друзья прошли к роддому. Там встретились с родителями Валентины. Тесть негативно отнесся к тому, что зять уже изрядно выпил, но, зная его своенравный, неподавляемый характер, решил промолчать. Теща сказала, что до вечера здесь делать нечего, и пригласила офицеров домой. Но Шепель отказался:

– Нет, мама, сейчас я в четырех стенах находиться не могу, даже если эти стены разнесены на сотни метров. Сейчас душа на волю рвется. Простору хочется. Поэтому вы с отцом езжайте домой, а я с друзьями прогуляюсь. Вечером созвонимся. Но ночевать буду в городке. Мне сегодня еще проставляться. Таков порядок. Так что буду в роддоме завтра утром. Но, короче, созвонимся. Пошли, мужики!

Офицеры вышли за ворота.

– Что делать будем? – спросил Ким.

– Как это что? – воскликнул новоиспеченный отец. – В кабак пойдем. Есть тут один, небольшой, но уютный, в скверике через квартал.

– Тимохин предупреждал, чтобы в городе никаких пьянок: затариться пойлом, закуской, помочь, если надо, – и в городок, – сказал Дрозденко.

Шепель взглянул на друга:

– Да, Саныч, это он для порядку предупредил. Что, он так и сказал бы тебе – мол, гуляйте, ребята? Не мог он этого сказать, потому как по должности не положено. Но ты сам подумай, стал бы он отпускать вас, если бы не знал, что мы обязательно обмоем рождение сына? Хрена с два. Приказал бы мне провести затарку и прибыть в часть. Однако Тимохин отправляет вас ко мне – по моей, кстати просьбе, – согласовывая этот вопрос с Крымом. И не в хлам же мы нажремся! Посидим просто, бросим на грудь граммов по триста–триста пятьдесят и поедем по магазинам.

Дрозденко посмотрел на Кима:

– Что скажешь, Леня?

– А чего говорить? Пошли в кабак, пока есть такая возможность.

Шепель приобнял друга:

– Вот это я понимаю, разумный подход к делу.

– Тачку брать будем?

– Зачем? Говорю же, тут квартал всего пройти, в скверике кабак. Хотя кабак – сильно сказано, но кафешка довольно приличная. И работает круглосуточно.

– Ты-то откуда знаешь? – спросил Ким.

– Да я здесь всю округу пешком прошел! То фрукты жене купить, то лекарств каких, бинтов, то цветы. Каждый день передавал.

Дрозденко улыбнулся:

– Достал, наверное, весь персонал данного медицинского учреждения.

– Так я и персонал без внимания не оставлял! Но ладно, хорош базарить, пойдем.

Ким попридержал Шепеля:

– Погоди, я водителя предупрежу.

– Пусть машину переставит, под знаком стоит. Куда-нибудь во двор!

– А потом мы его по этим дворам искать будем? Нет уж, пусть стоит, где стоит. От ментов отобьется, а остальным до него дела нет.

Капитан группы «Мираж» прошел к «Волге», недолго переговорил с водителем, вернулся к друзьям. Офицеры направились к скверу.

Кафе действительно оказалось достаточно уютным. Внутри полумрак, стены отделаны под камень, большой аквариум с какой-то огромной рыбой рядом со стойкой бара. Спецы присели за крайний слева от входа столик на деревянные удобные стулья-кресла. К ним тут же подошел официант в строгой униформе, молодой парень лет двадцати пяти:

– Доброе утро, господа! Пожалуйста, меню!

Он положил перед Шепелем, интуитивно определив в нем старшего, красную папку.

Майор отодвинул ее в сторону, спросил парня:

– Тебя как зовут, уважаемый?

– Анатолий! На бейдже указаны и фамилия, и имя с отчеством!

– Ага. Только не прочитать ни хрена на твоем бейдже, но ладно. Тут такое дело, Толик, у меня сегодня сын родился.

– Поздравляю!

– Спасибо. Так вот, у меня родился сын, и мы с друзьями решили отметить это событие. Посему давай-ка ты нам водки – пару бутылок по 0,7, хорошей водки, – закуски на свой выбор, но чтобы малосольные огурчики были, минералки на всех, да и пепельницу. Надеюсь, у вас тут курить не возбраняется?

– Нет, в этом зале курить можно.

– Ну и ладненько. На закуске не экономь. Но и цену не ломи, свои чаевые ты и без этого получишь.

Официант изобразил подобие легкого возмущения:

– Мы не берем чаевые.

– Конечно, какой разговор? – усмехнулся Шепель. – Ну, давай работай. Сначала водки с пепельницей принеси. Все остальное можно и потом.

– Хорошо! Один вопрос: горячее будете?

– Шашлык есть?

– Да, разный.

– По порции на каждого, обычного, из свинины.

– Понял.

Парень отошел от столика.

Ким проговорил:

– Не много заказал – почти полтора литра водки?

Шепель взглянул на друга:

– Ну ты чего, Леня? Когда это полторашки было много для трех спецов?

– Для двух. Ты уже прилично на взводе.

– А у меня сейчас такое состояние – чем больше пью, тем больше трезвею. Что происходит, сам не пойму.

– Родившееся вместе с ребенком чувство отцовства в тебе, майор, явилось допингом, который нейтрализует все другие вводимые внутрь веселящие вещества, – сказал Дрозденко.

Шепель взглянул на капитана:

– Ты сам-то понял, что сказал?

– Конечно! А ты нет?

– Тебе бы не по горам, Андрюша, за духами бегать, а преподавать где-нибудь философию! Так студентам баки забьешь, за умного считать будут…

– Я, по-твоему, идиот?

– Заметь, Андрюша, я этого не говорил.

Официант принес бутылку водки, рюмки, минеральную воду, фужеры и пепельницу. Открыл бутылку, разлил по рюмкам и фужерам водку и минералку:

– Пожалуйста, господа!

Шепель потер руки:

– Оперативно работаешь, молодец!

– Я хотел посоветоваться насчет закуски.

– Погоди!

Майор поднял рюмку:

– Ну что, мужики, вздрогнули? За наследника!

– Давай!

Офицеры выпили. Михаил повернулся к официанту:

– Что там по закуске?

– Предлагаю салаты ...

Он перечислил названия, которых Шепель ранее не слышал.

– А попроще можно?

Парень объяснил, что входит в блюда.

– Неси овощной, – приказал Михаил.

– Хорошо, шашлык скоро будет готов. Вам в тарелки мясо разложить или подать на шампурах?

– В тарелки!

– Понял!

Толик незаметно удалился.

Офицеры отставили рюмки, разлили водку по фужерам. Бутылку уговорили в два приема. Вместе с шашлыком и салатами официант подал еще одну бутылку. Ее распечатал Ким. Выпили за тех, кто погиб, исполняя свой долг. Постепенно опьянели, особенно Шепель. Но держали себя в руках. Дрозденко отошел в туалет. И все закончилось бы спокойно, если бы в кафе внезапно не ворвалась девушка в разорванном от плеча до пояса коротеньком платье. Волосы ее были растрепаны, щека покраснела от сильной пощечины. Она закричала с порога:

– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите, там... там, у кафе, избивают моего парня.

Шепель поставил фужер на стол:

– Ну не твою мать? И тут проблемы… Кто избивает твоего друга?

– Отморозки какие-то!

– И сильно бьют?

– Сильно! Вы поможете?

– А куда ж деваться?! Пошли! Нет, Лень, – обратился майор к Киму, – не жизнь, в натуре, пошла, а непонятно что. Уже и расслабиться негде!

Девушка вскричала:

– Да быстрей вы, ведь убьют Леона!

– Леона? Он не русский что ли?

– Да какая разница?

Офицеры подались из кафе. За ними последовал официант, но остался на входе. Спецы же вышли на площадку, где четверо накачанных парней усердно молотили ногами сжавшегося на асфальте худощавого темнокожего парнишку.

– Эй, придурки, а ну отвалили от пацана! – крикнул Шепель.

Парни перестали бить жертву, двинулись на спецов, но их остановил властный голос мужчины, стоявшего неподалеку. Ухоженного, одетого в дорогой костюм мужчины:

– Стоять!

Один из парней обернулся:

– Шеф! Да что на этих алкашей смотреть? Отдайте команду, вместе с черным отоварим.

– Успеете.

«Костюм» подошел к Шепелю, спросил:

– Что тебе надо, мужик? В героя решил поиграть?

У майора задергалась щека – первый и верный признак того, что он приходит в ярость:

– А ты кто такой? Это по твоему приказу четверо бьют одного?

– По моему, и что?

– А то, что тебе лучше забрать своих придурков и по-быстрому слинять отсюда!

Мужчина рассмеялся:

– Ты никак угрожаешь мне?

– Предупреждаю!

Смех мужчины усилился. Заржали и парни.

– Да ты знаешь, червь, с кем разговариваешь?

Вот этого Шепель уже стерпеть не мог. И дело было не в выпитой водке, хотя и она, конечно, подогревала. В ответ на оскорбление майор нанес резкий удар головой прямо в физиономию респектабельного мужчины, разбивая нос и губы. Тот вскрикнул и, зажав окровавленное лицо руками, опустился на одно колено. Парень, что находился рядом, крикнул:

– Ах ты, сука! Шефа бить?

И ринулся на Шепеля.

Майор движением в сторону пропустил нападавшего к Киму, который встретил незадачливого бойца прямым ударом в переносицу. Парень отлетел к урне. Он находился в глубоком нокауте. Оставшиеся трое нападавших не сделали выводов из произошедшего и бросились на офицеров. Напрасно. Уже через секунды они лежали рядом со старшим, зажимая руками расквашенные физиономии.

Шепель осмотрел поле «битвы» и пошел к избитому парню, над которым склонилась девушка. Спросил у нее:

– Ну, как твой друг? Живой?

– Да! Спасибо! Вы успели вовремя!

Слева раздалась сирена милицейской машины. Шепель проговорил:

– А вот милиция совсем некстати. Ты ее вызвала?

– Нет. Либо персонал кафе, либо водитель отца…

– Кого?! – удивленно переспросил Майор.

– Отца! Мужчина, которого вы ударили головой в лицо, мой отец.

– Ни хрена кренделя! А пацаны, значит, его охрана?

– Да, что-то типа этого. Постоянно с ним везде ездят.

– Дела… А где машина отца?

– Где-то рядом. Не знаю. Он выследил нас.

– Понятно. «Скорая помощь» не нужна?

– Леону – нет, а на тех, – она указала головой на поднимающихся с трудом охранников, – мне плевать.

– На отца тоже?

– Он добился того, что заслужил.

– Да, чужая семья – потемки…

Шепель отошел от девушки и ее нерусского друга, подошел к мужчине. Тот попытался подняться. Пошатнулся и вновь опустился на колено. Проговорил разбитым ртом:

– Ты, сволочь, у меня на зоне сгниешь!

Шепель схватил мужчину за подбородок, резко поднял голову вверх:

– Хочешь еще и за сволочь получить? Так это я быстро организую, стручок козлячий!

В это время на площадку выехал милицейский «УАЗ». Из него выскочили трое милиционеров, старший лейтенант и два сержанта, вооруженные короткоствольными автоматами. Позади «УАЗа» остановилась черная «Волга». Из нее вышел полковник милиции.

Вооруженные сержанты обошли Шепеля и Кима. Один из них встал спиной к входной двери. Старший лейтенант, усердствуя перед начальником, закричал:

– Всем на землю, руки за голову, ноги в шпагат, быстро!

Офицеры спецназа и не подумали подчиняться. Шепель усмехнулся:

– Ты это кому, старлей?

Милиционер закричал громче:

– Тебе и твоему подельнику! На землю, сказано, иначе...

– Что иначе? Отдашь приказ открыть огонь на поражение?

– Сержанты! Оружие к бою!

Капитан Дрозденко, облегчившись, вымыл не спеша руки, посмотрев на себя в зеркало, умылся. Причесался. Поправил летний костюм, вышел в зал. Увидел пустой стол и испуганного официанта у стойки бара.

– В чем дело, Толик? Где мои друзья?

Официант указал на дверь:

– Там! Их милиция задержала.

– Что? Какая милиция? Что произошло?

– Понимаете, в кафе вбежала девушка, пока вы были в туалете, крикнула, что ее друга бьют. Обратилась к вашим друзьям за помощью. Они вышли. Я следом. Там четверо крепышей негра молотят. Ну, ваши и вмешались... В момент вырубили парней и мужика какого-то, который в драке не участвовал. А тут и милиция подскочила. Наряд.

– Кто ментов вызвал? Ты?

– Нет! Что вы? Наверное, кто-то из тех, кто бил негра.

– Понятно! Стой здесь и никому не звони. Разберемся.

Дрозденко прошел к двери. Приоткрыл ее. Увидел спину милиционера, державшего автомат на ремне через плечо, за милиционером – еще одного вооруженного автоматом сержанта, орущего старшего лейтенанта, стоявшего в стороне полковника милиции, мужчину в дорогом, испачканном кровью костюме с разбитой физиономией, четверых побитых парней. Услышал команду старшего лейтенанта:

– Сержанты! Автоматы к бою!

Поняв, что пора вмешаться, Дрозденко выдохнул воздух, ногой раскрыл дверь и взял стоявшего спиной к кафе сержанта в захват, одновременно сорвав с плеча автомат. Бросив оружие, которое оказалось у Дрозденко, сержант схватился за руку капитана, сдавившую горло. Дрозденко же, перехватив «АКС-74У», направил ствол на второго сержанта:

– Брось волыну, парень! Мы офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом. Любое движение будет расценено как непосредственная угроза, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Он перевел взгляд на полковника:

– Полковник! Отдай приказ своим людям разоружиться, иначе я покрошу вас здесь всех! Ну?

– Наряд! Выполнять распоряжение этого человека! – приказал полковник.

Второй сержант опустил автомат, старлей застегнул кобуру, из которой хотел вытащить штатный «ПМ».

Шепель кивнул, подошел к полковнику, развернул перед носом служебное удостоверение:

– Майор Шепель, ГУБТ!

Старший офицер милиции также представился:

– Полковник Некрасов, милиция общественной безопасности.

– Общественной? И кто для вас общество, полковник? Урод, который приказал своим отморозкам забить друга девушки? Если бы не мы, они его убили бы! И как быстро вы появились, полковник! Да еще лично… Сто против одного, мужик этот – твой кореш, а ты ехал сюда специально, чтобы отмазать его.

Полковник умел держать себя в руках. Ответил спокойно:

– Вы не правы, майор! Я оказался здесь случайно, наряд же вызвал водитель мужчины, которому вы разбили лицо. Состав наряда действовал согласно инструкции. А вот ваши действия незаконны. Более того, преступны. Невыполнение требований сотрудников милиции – уже преступление, я уж не говорю о захвате представителя правоохранительных органов в заложники. И об этом я доложу своему руководству. Не думаю, что данный инцидент останется для вас безнаказанным.

– Вот ты как запел? Докладывай! Только не забудь вызвать сюда следственно-оперативную группу для проведения необходимых мероприятий по факту покушения на убийство иностранного гражданина группой лиц под прикрытием пострадавших сотрудников правоохранительных органов. А я продублирую доклад своему командованию. Для тебя, полковник, данный инцидент закончится гораздо плачевней, чем для меня и моих друзей. Это я тебе гарантирую.

Полковник милиции нервно кусал губы. Он прекрасно знал, какими полномочиями наделены офицеры антитеррористической службы, и понимал, что, нагнетая обстановку, нанесет только вред себе. Он искал выход из создавшегося положения.

Но все испортили отпущенный Дрозденко сержант и получивший в морду респектабельный мужчина. Первый без разрешения и команды по радиостанции доложил о происшествии в дежурную часть отделения милиции, откуда информация пошла дальше, в главк и ГУБТ; второй же, не оценив обстановку, буквально набросился на полковника:

– Некрасов, мать твою, в чем дело? Почему ты не вызываешь ОМОН? Этих наглецов надо засадить в клетку и отделать по первое число! Ты видишь, что они сделали со мной и моими парнями? Что ты застыл? Действуй! За каким хреном я плачу вам ежемесячно по три ваших оклада?