Текст книги "Солдаты необьявленной войны"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– А другого смысла, брат, в данной ситуации быть не может! И закончим на этом! Мы уйдем с поля боя не для того, чтобы покинуть родину. Мы отойдем с целью сохранить костяк руководства группировки. После того как федералы уничтожат отряд на плато, они будут считать, что ликвидировали весь «Джихад»! А мы восстанем из пепла! И это будет неожиданным, крайне неприятным сюрпризом для русских генералов, которые поспешат сообщить в Москву о своих победах. Многие головы полетят, когда мы с новой силой ударим по неверным. Ореол непобедимости и бессмертия воссияет над нами. А это как раз то, чего нам сейчас не хватает. Надеюсь, вы правильно поняли меня. Какие будут вопросы?

Помощники промолчали.

Кулан приказал:

– Начинайте работу! Тех людей, которых ты, Доулет, определишь в мое подчинение, передашь Адаму, начальнику гвардии. С остальными бойцами немедленно выдвигайтесь на указанные рубежи. Завтра в 6.00 они должны быть заняты. Да поможет вам Аллах.

Поклонившись, Радаев и Байдаров покинули помещение.

Аслан, проследив из окна за действиями помощников, вновь подошел к аппарату специальной связи.

В эфир ушло:

– Ефима вызывает слуга джихада!

После недолгой паузы прошел ответ:

– Ефим на связи! Что случилось? Почему вы вновь потревожили меня? Ведь мы же договаривались...

– Заткнись! И слушай! Внимательно слушай, Ефим! Завтра к 21.00 на горном плато, в квадрате... должен приземлиться пустой «Ми-26», предназначенный для полетов в темное время суток. С тобой на борту.

– Вы сошли с ума?!

– Не перебивай! Твоей власти вполне хватит, чтобы провернуть это дело. Да! Вернуться назад ты уже не сможешь. Но этого и не потребуется. «Пол-лимона» «зеленых», которые ты получишь наличностью на месте, и чек еще на миллион долларов в одном из арабских банков сделают твое пребывание в России необязательным. Я же, кроме денег, дам тебе проводника, который свободно переправит тебя на территорию сопредельного государства, где у надежных людей получишь чистые документы и авиабилет в любую страну мира. О том же, что произойдет, если ты не выполнишь этот мой последний приказ, я говорить не хочу. Да ты и сам все знаешь. Все. Конец связи.

Кулан отключил связь, не дожидаясь ответа того, кого он называл Ефимом.

А через полчаса из Кербаха в эфир ушел второй сигнал. Неизвестный вызывал Бригадира! Которому передал суть проведенного Куланом совещания.

Доклад был принят Центром.

ГЛАВА 4

В 5.00 понедельника в квартире Кудреева раздался звонок внутреннего телефона.

– Слушаю, – сухо ответил Андрей.

И вздрогнул, услышав голос Ольги:

– Товарищ подполковник, прапорщик Воронцова! Вам необходимо срочно прибыть в штаб.

Кудреев непроизвольно вздохнул. Голос любимой звучал подчеркнуто официально. Он ответил:

– Понял. Сейчас буду.

Спустя десять минут командир отряда вошел в секретную часть:

– Здравствуй, Оля!

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Шифрограмма из Центра?

– Никак нет! Бригадир приказал, по вашем прибытии, связаться с ним по специальной связи.

Андрей прошел за стойку, сел в кресло, стоявшее в углу. Проговорил в трубку спутникового телефона:

– Бригадир! Я Утес!

– Я Бригадир! Слушай обстановку! Кулан по неизвестному каналу получил информацию о готовящейся нами акции по ликвидации группировки «Джихад».

Кудреев удивился:

– Каким образом он мог получить такую информацию?

– Это и мне пока непонятно. Но самое странное в том, что Кулан не просто отметил реальность наших планов, но и указал направления нанесения главных ударов по Кербаху.

– Но это же полнейший абсурд! Мы вообще еще никаких вариантов действий против банды не рассматривали. Может, подобной дезой Кулан провоцирует агента Службы?

– Вполне вероятно. Но далее. Кулаев отозвал в Кербах отряд Доулета Радаева, известного нам как Фараон. И приказал разделить подразделение на три группы. Первую, количеством в тридцать штыков, подчинил себе, две других, по пятнадцать человек, отправил прикрывать селение от наших «предстоящих ударов». Сам же с этими тридцатью бойцами и своей личной гвардией в сорок человек намерен перебазироваться на юг по ущелью, в квадрат... на южное плато, где организовать основной рубеж обороны против наших сил.

Андрей проговорил:

– Чушь какая-то!

– Согласен. Но всем этим движениям Кулана при желании можно найти объяснение.

Подполковник спросил:

– И что, по-вашему, заставило Кулаева поступать подобным образом?

– Понимая, что против него действует спецназ, который работает по наводке разведки, и не в состоянии просчитать разведчика, Кулан решил бежать.

Кудреев переспросил:

– Бежать?

– Именно. Кулаев далеко не дилетант в делах военных, в недалеком прошлом майор-десантник в Афганистане, командир разведывательно-штурмового батальона, кавалер двух орденов Красной Звезды. Он не может не отдавать себе отчета, что после разгрома двух его отрядов очередь за ним. Вот и решил уйти. Но не просто уйти. А обставить все так, будто ему известны наши планы. Он специально вводит в заблуждение своих помощников, уверенный в том, что мы узнаем о его замысле. Он выманивает спецназ на свои силы, изначально просчитывая то, что остатки его группировки будут уничтожены. Но вместе с гибелью банды будет считаться ликвидированным и он. А значит, и охота за его персоной прекратится. Одно неизвестно, как он планирует уйти из Чечни. Более вероятен маршрут по пещерам Большого хребта, но могут быть и другие варианты. Гадать не будем. Раз Кулан начал свою игру, мы не можем не вступить в нее. А посему завтра в 4.00 отряд должен вылететь в Чечню. Карта при себе?

Ольга прекрасно слышала переговоры генерала с командиром отряда и быстро разложила перед Андреем карту, положив на нее коробку остро заточенных цветных карандашей.

– Карта при мне.

– Указанный ранее квадрат видишь?

Андрей сориентировался быстро:

– Вижу.

– По западному краю ущелья бандиты и планируют устроить рубеж основной обороны. Это самое удобное место для отхода к пещерам.

– Что должен сделать я?

– Высадиться у Большого хребта, перекрыв Кулану пути к пещерам, и выдвинуться в тыл обороны противника, где вступить в бой с бандой. Работа в режиме тотального уничтожения.

Кудреев, немного подумав, спросил:

– Вы не допускаете того, что Кулан раскрыл нашего агента и мы пляшем под дудку бандита? Ведь в этом случае отряд попадет в такую ловушку, из которой уже не вырвется.

Андрей боковым зрением заметил, как побледнела Ольга.

Тарасов же твердо произнес:

– Такой вариант исключен. Агент внедрения при связи со мной, находясь под контролем, смог бы в любом случае передать сигнал тревоги.

– Хорошо. Продумана ли безопасность самого разведчика во время нашего штурма?

– Об этом не думай. Работай спокойно.

– Лады. Отряд к выходу готов. Время Ч – 4.00 завтра. Задача ясна. С летчиками связываться мне?

– Нет. С ними все уже решено. Два борта будут у тебя в 3.30.

– Понятно. У вас все?

– Все, конец связи, Утес. В случае изменения обстановки или получения дополнительной информации я немедленно свяжусь с тобой. Отбой.

Кудреев отложил трубку, посмотрел на Воронцову. Та тоже, все такая же бледная, смотрела на Андрея.

Подполковник, сложив карту, попросил:

– Подайте, товарищ прапорщик, журнал выдачи секретной документации. Карту я возьму с собой. В 16.00 свои карты получат начальник штаба и командиры групп.

Кудреев поднялся.

Воронцова произнесла:

– На плато в горах бандитов будет не менее семидесяти человек, вас же сорок. Вдвое меньше.

– Ну и что?

– Как что? Надо было просить подкрепления. – Уважаемая Ольга Дмитриевна! Позвольте мне решать, что делать, а что нет, пока командир отряда я.

Андрей, расписавшись в журнале, покинул секретную часть. Он чувствовал, Ольга смотрела ему вслед, и был момент, как показалось подполковнику, что она хотела что-то сказать. Но он вышел из помещения быстро, а в коридоре Воронцова его не окликнула.

В 6.00, сразу после подъема, Кудреев собрал в канцелярии начальника штаба, подполковника Щукина и командиров всех четырех диверсионных групп. Довел до подчиненных полученную час назад задачу на боевой выход. Затем офицеры по карте командира отработали варианты возможного развития события в квадрате... В заключение Андрей приказал всем готовить свои подразделения. После ухода командиров групп Кудреев остался в канцелярии с Щукиным. Закурили.

Начальник штаба положил перед Андреем лист бумаги.

Кудреев спросил:

– Что это?

– Рапорт Воронцовой. Просит перевода в любое другое подразделение Службы.

– Да? Прочитав рапорт и взяв в руку ручку, командир отряда в верхнем углу размашисто написал: «Отказать!» Вернул документ Щукину, приказав:

– Передай ей обратно.

Щукин пожал плечами:

– Это не выход, Андрей.

Кудреев швырнул ручку на стол:

– Да что вы сегодня все учить меня взялись? Немедленно и лично передать рапорт Воронцовой.

– Есть!

Начальник штаба поднялся и, затушив сигарету, вышел из канцелярии.

Спустя несколько минут раздался звонок внутреннего телефона.

Андрей снял трубку:

– Кудреев слушает!

– Прапорщик Воронцова! Я могу узнать причину отказа в переводе?

– Естественно. Я считаю ваш перевод нецелесообразным.

– А я не смогу дальше служить под вашим началом. Неужели это не ясно?

– Никто вас, Ольга Дмитриевна, не будет заставлять служить под моим командованием. Скоро вы в этом убедитесь.

Неловкое молчание, неловкое и недолгое, затем:

– Как вас понимать?

– Я решил сам уйти из отряда. Проведу последнюю операцию и уйду. Вот как следует меня понимать. Вы удовлетворены ответом, товарищ прапорщик?

И опять молчание в трубке.

Кудреев прервал его:

– Об одном прошу вас, Ольга Дмитриевна! Прошу и как командир требую, чтобы данная информация не вышла за пределы секретной части. У вас есть еще что ко мне?

– Нет, – тихо произнесла Ольга.

Андрей положил трубку. Перевел взгляд на карту. На ней плато у Большого хребта выглядело маленьким участком. Настолько маленьким, что его можно было накрыть зажигалкой. И на этом крохотном участке его отряду завтра придется вести кровавый бой с почти вдвое превосходящим по численности противником. А сколько таких участков разбросано по Чечне? Мест, где уже столько времени обильно льется кровь людская?

В канцелярию буквально ворвался начальник штаба.

Кудреев поднял на заместителя вопросительный взгляд:

– Что значит подобное вторжение, Виктор Сергеевич?

Щукин, отбросив правила субординации, спросил:

– Ты чего это надумал, подполковник?

– Эй, друг, полегче на поворотах! Почему ты решил, что можешь разговаривать со мной в таком тоне?

– Да ладно тебе! Какого черта ты заявил Воронцовой, что собираешься после операции уйти из отряда?

– Вот оно в чем дело? Все же проговорилась Ольга. А я ведь предупреждал ее. Ну, блин, не отряд, а шалман какой-то. Сейчас она сполна получит за нарушение приказа.

Кудреев потянулся к трубке телефона, но его остановил Щукин:

– Воронцова здесь ни при чем. Я находился в секретке, когда она звонила тебе. И слышал ваш разговор. Уж, извини, связь у нас здесь такая. Так что срывать злость на женщине нечего. На мне отыгрывайся.

Андрей, откинувшись на спинку стула, спросил:

– Что вам всем от меня нужно? Спрашиваешь, почему решил уйти из отряда? Отвечу: устал! Надоели эти горы, «чехи» с их заморочками, выходы, засады, бои! Надоели! Хочу нормальной жизни! И так почти десять лет из горячих точек не вылазил. К тому же, вспомни, ты сам сетовал на то, что я не допускаю тебя к акциям. Сетовал? Сетовал и жаловался! Вот примешь отряд, оторвешься на полную катушку! Войны, будь она проклята, и на твой век хватит!

Щукин наклонился к товарищу:

– Зачем, Андрей, ты говоришь не то, что думаешь? Неправду говоришь? Тебе от этого легче?

– Да, легче!

Кудреев поднялся из-за стола, прошелся по канцелярии, вернулся на место, взглянув на заместителя, проговорил:

– Пойми меня, Витя! Если Ольга покинет отряд, то мне не служить. Не смогу. Все здесь будет напоминать мне о ней. И так, сам понимаешь, долго продолжаться не сможет. Придется увольняться по-любому. Так почему не сделать это без того, чтобы Оля ушла? Ей нужна служба. Дочь еще поднимать. А я? Забьюсь в какую-нибудь глушь, где постараюсь все забыть. Уж как это получится, не знаю, но, по крайней мере, буду знать, что обратной дороги нет. Как-нибудь привыкну.

Щукин сел напротив Кудреева, опустив вниз руки.

– Вот как ты мыслишь? Чужая подлость, значит, оказалась сильнее тебя? Сильнее всего остального? И может играть тобой, как послушной марионеткой? Ты не будешь сопротивляться, бороться за свое счастье? Поддашься этой подлости? Поднимешь перед ней руки? Ты? Командир отряда спецназа, неоднократно смотревший смерти в лицо?

– При чем здесь спецназ? Ты меня знаешь. Я никогда не прятался за спины других, никогда не уходил от боя, никогда не пасовал перед врагом, не обсуждал приказы, выполняя их, несмотря ни на что... А сейчас? Сейчас я, Витя, оказался бессилен перед коварством, перед подлостью, которая, как ты верно заметил, к несчастью, оказалась сильнее других, благородных чувств. Мне не верит человек, ради которого я готов жизнь отдать. Не верит, понимаешь, Витя? Это, знаешь ли, страшно. И не оставляет выбора. Не дай бог тебе оказаться в подобной ситуации. Но... закончим об этом. У нас впереди сложное задание, и мы должны выполнить его так, чтобы, уничтожив бандитов, уберечь личный состав. Вот о чем мы сейчас должны думать.

Щукин взглянул на командира:

– Ты прав. Но перед выходом пообещай мне одно, Андрей.

– Что именно?

– Пообещай, что позволишь по возвращении, если, конечно, все пройдет в горах гладко и слепая смерть не заберет к себе кого-то из нас двоих, еще раз поговорить с Ольгой. Обещаешь?

– Да ради бога. Как вернемся, разговаривай с ней сколько захочешь.

– Добро!

– Ну, тогда займись контролем над подготовкой личного состава. Схватка, скорее всего, предстоит скоротечная, так что вместо лишнего сухого пайка прикажи взять больше боеприпасов. Снайперские винтовки заменить на автоматы «АК-74» с подствольными гранатометами. Ермак пусть каждую станцию проверит. Действовать придется с ходу, и у нас не будет времени настраивать рации.

– Все понял, командир.

В 13.20 перед построением личного состава на обед позвонил подполковник Воронцов:

– Андрей? Думал, не застану!

– Во-первых, здравствуй!

– Извини, привет! Ты сейчас очень занят?

– А что?

– Зайти ко мне можешь?

– Сто граммов нальешь?

– Я серьезно.

– Я тоже.

– Если хочешь, налью, конечно.

– Тогда иду.

Андрей вошел в кабинет Воронцова, улыбаясь, правда, натянуто.

– Не вижу обещанной рюмки.

– Присядь сначала.

Кудреев устроился напротив Воронцова.

Дмитрий достал из шкафа бутылку коньяка, плеснул в стакан коричневой жидкости, спросив:

– Тебя еще от клоповника не воротит?

– Представь себе, нет.

Андрей одним глотком опрокинул спиртное в рот, крякнув:

– Хорошо пошла, зараза! – И добавил, закурив: – Очень внимательно слушаю тебя.

– Я насчет рапорта Крикунова.

– Дима! Я уже объяснил твоему замполиту, что мне плевать на то, что написал твой начфин! И предупредил, кстати, что его с супругой шантаж не пройдет. Какие еще могут быть тут разговоры?

– Начфин по-прежнему требует расследования.

– Так проведи его. И начни с Костика, бармена. Тот, при правильном подходе, многое про Людмилу, да и Кравцова, рассказать может. Только прижми его как следует, бармен труслив до неприличия, сдаст все, что знает! А замполит сам прибежит заминать конфликт!

Воронцов потер лоб, проговорив:

– А что? Я так и сделаю. А на Костика натравлю особиста из Каясуна, у меня с ним приятельские отношения.

– Вот-вот, это то, что нужно.

– Глядишь, и насчет вас с Ольгой ситуация прояснится.

– Насчет меня она и так ясна. Или ты сомневаешься, что Людмила элементарно подставила меня?

– Я-то не сомневаюсь. Вот Ольга? Но и она, по-моему, тоже начинает понимать.

Кудреев вздохнул:

– В том-то и дело, что только по-твоему и только начинает. Но, ладно, что перетирать перетертое?

Дмитрий неожиданно сменил тему:

– А вы опять в Чечню собрались?

Андрей усмехнулся:

– У тебя, Дим, не рембат, а разведывательное управление какое-то! Сам догадался или подсказал кто?

– Если ты имеешь в виду сестру, то не угадал. Ольга ничего, что касается своей службы, мне не рассказывает. Можешь не сомневаться. Просто, чтобы определить намерения твоих ребят, особых усилий не надо. Достаточно посмотреть на бойцов, и все станет ясно. Шутка, конечно. А если серьезно, я получил приказ подготовить к отбою плац к приему двух «вертушек». Рембату они вроде как и ни к чему, а вот для тебя в самый раз.

Кудреев покачал головой:

– Да, на самом деле все просто. Мы действительно ночью уходим.

– Задание сложное?

– Как вернусь, расскажу.

– Понятно. Так я начинаю служебное расследование по существу рапорта старшего лейтенанта Крикунова?

– А что, рембат переподчинили мне?

– Нет, а что?

– Так какого черта ты у меня спрашиваешь то, что должен решать сам?

Воронцов махнул рукой:

– Совсем, мать ее, закрутился. В отпуск пора. Да только кто отпустит сейчас? Зимой без проблем, а сейчас и не мечтай.

– А по мне, хоть когда отпустили бы. Лишь бы в отпуск и подальше от войны.

В дверь кабинета постучали.

Воронцов крикнул:

– Войдите!

На пороге возник помощник дежурного по части:

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу подполковнику, командиру отдельного подразделения?

– Обращайся.

Сержант повернулся к Кудрееву:

– Извините, вас просят зайти в секретную часть.

– Понял. Передай, сейчас буду.

Помощник дежурного вышел из кабинета.

Андрей проговорил:

– Наверное, новая вводная. Пошел я. Не знаю, встретимся еще перед выходом, так что бывай.

– Удачной тебе охоты, Андрюха.

– Усвоил? Молодец. Спасибо.

Командир отряда спецназа прошел в секретку. Ольга ждала его у стойки. Кудреев спросил:

– Что случилось?

– Шифрограмма из Центра.

– Так я и знал. Давайте ее сюда, Ольга Дмитриевна.

Воронцова протянула командиру лист бумаги с расшифрованным текстом секретного послания из Москвы.

Подполковник прочитал:

«Совершенно секретно!

По ознакомлении уничтожить!

Бригадир – Утесу!

По только что полученным разведывательным данным, стало известно, что основные силы банды Кулана начали выдвижение на юг. Исходя из того, что на марш противнику понадобится около девяти часов, на плато банда может выйти где-то к двадцати трем часам. Два часа как минимум на отдых. Следовательно, около часа боевики Кулана начнут оборудование позиций. Этот момент самый удобный для нападения. А посему время вылета отряда смещается на 23.30 сегодня. Командир вертолетного звена об изменении в обстановке предупрежден, и борты будут на базе в 23.00. Больше разведывательных данных ждать не приходится, так как наш агент по объективным причинам лишился возможности отслеживать действия Кулана. Текст шифрограммы считать за боевой приказ на применение. Желаю удачной охоты. Жду доклада с плато.

Бригадир».

Кудреев вернул шифрограмму Воронцовой:

– Наберите ответ, Ольга Дмитриевна.

– Есть, диктуйте.

«Совершенно секретно!

Утес – Бригадиру.

Боевой приказ с уточнением задачи и дополнительной информацией принял. Время Ч – 23.30 сегодня! Благодарю за пожелание успеха.

Утес».

Ольга подняла глаза на подполковника:

– Почему ты не запросил подкрепления?

– Что? Товарищ прапорщик, вам не кажется, что вы забываетесь?

Женщина не обратила внимания на реплику командира.

– Но это же глупо?

– А я ни на что, кроме глупости и подлости, не способен! Разве вы не убедились в этом, Ольга Дмитриевна?

– Ну, зачем ты так, Андрей?

– Мы вновь на «ты»?

Воронцова промолчала, опустив голову.

Кудреев же проговорил:

– Нет! Видимо, мне это показалось.

Он вышел из секретки.

На этот раз она остановила его. В коридоре штаба.

– Андрей?

Подполковник обернулся:

– Да?

– Несмотря ни на что, прошу, возвращайся.

Андрей внимательно посмотрел на Ольгу, кивнул:

– Постараюсь.

И вышел на улицу.

Через полчаса, построив личный состав, Кудреев довел до подчиненных изменения в общем плане предстоящих действий, приказав всем до 22.00 отдыхать. Построение в полной боевой экипировке подполковник назначил на 23.00. После чего отправился домой, где лег спать.

Проснулся Андрей в 22.20. Начал не спеша собираться. Спустя полчаса он был уже в части.

В одиннадцать вечера встретил два «Ми-8». Обратил внимание на то, что к пилонам винтокрылых машин были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами (НУРСами). Из ведущей «вертушки» вышел сам командир звена майор Мухин Олег Николаевич. Летчик подошел к командиру отряда:

– Добрый вечер, Андрей Павлович.

– Добрый, Олег. Сам решил поработать? Или приказ сверху получил?

– Сам, Андрей. Задача сложная, вот и подумал, что надо лично лететь.

– Добро. НУРСы к «вертушкам» тоже по собственной инициативе подцепил?

– А вот это нет. По дополнительному вооружению получил приказ Тарасова. Правильно решил генерал, так что ты, Андрей, внеси коррективы в планы боевого применения отряда с учетом наличия солидной огневой поддержки.

– Обязательно внесу. Ну ладно, Олег, борты готовы ребят принять?

Мухин указал на вертолеты:

– Милости прошу на посадку.

Кудреев повернулся к отряду, выстроенному в две шеренги на краю плаца, приказал:

– Первая и вторая группы, в правый от строя борт, третья и четвертая, соответственно, в левый. Начать посадку!

Бойцы спецназа, подняв десантные сумки, привычно, в колонну по одному направились к трапам вертолетов. Сам же Кудреев задержался. Посмотрел в сторону штаба. Там горел свет только в фойе и в комнате дежурного по батальону. Перевел взгляд на аллею. На ней никого не было. Андрей вздохнул. Не пришла Ольга проводить отряд. А могла бы и появиться. В конце концов, на боевое задание убывает не только он, Кудреев, но и все ее сослуживцы. Могла бы проводить. Могла, но... не пришла. Ну, что ж! Ладно.

Подхватив свою сумку и забросив за спину штатный «вал», он последним скрылся в чреве ведущего вертолета.

Рокот двигателей «Ми-8» резко усилился. Машины одна за другой плавно оторвались от земли, постепенно набирая высоту. Сделав облет городка, «вертушки» взяли курс на восток.

А из-за кустов акации, что росли недалеко от забора, собственно и отделяющего территорию войсковых частей от городка, камуфлированные железные птицы взглядом печальных глаз проводила женщина, одетая во все черное. На фоне темных кустов она не была видна с освещенного плаца. Но присутствовала при убытии отряда. Ольга стояла примерно там же, откуда некогда за отлетом вертолета наблюдала Людмила. Когда машины оторвались от асфальта плаца, Воронцова перекрестила их, прошептав:

– Господи! Если ты есть, умоляю, спаси и сохрани его! Сделай так, чтобы он вернулся! Прошу тебя, господи! Пусть они все вернутся! Не дай злым силам убить их! Верни мне Андрея, умоляю тебя, господи! Во имя отца и сына и святаго духа!

Впервые в жизни Ольга пожалела о том, что не знает ни одной молитвы. Она бы этой ночью молилась.

Вернулась Воронцова домой, когда рокот вертолетов уже давно стих за темным и грозным горизонтом.

Встретив ее, брат коротко спросил:

– Проводила?

– Да.

– С Андреем виделась?

– Нет. Я стояла в стороне.

– Но почему? Ведь он наверняка ждал тебя.

– Оставь меня, Дима.

Женщина прошла в свою комнату, упала на постель, заплакала, обняв подушку. Противоречивые чувства терзали ее, они буквально рвали Ольгу изнутри. Сердце стремилось к Кудрееву, разум же гасил это стремление. Но одного она желала и сердцем и разумом, того, чтобы он вернулся. Обязательно вернулся! Что будет дальше, неважно. Лишь бы не подставил себя под пулю бандита, таким жестоким способом разрешив их конфликт. Боже, только не это!

В эту ночь ей не пришлось уснуть, как, впрочем, и остальным обитателям военного городка у поселка Дивный.

Спустя сорок минут полета Кудреев прошел в кабину пилотов. Спросил командира экипажа:

– Долго нам еще лететь, Олег?

– Нет. Обходим Большой хребет. Зайдем с севера.

– «Чехи» не услышат нашего прибытия?

– Не должны. Ветер с хребта на плато. Так что по идее не должны услышать, да и удаление от ущелья до места посадки почти шесть километров.

– Ясно.

Подполковник вернулся в десантный отсек.

0.27. Ведущий вертолет приземлился недалеко от зияющих в скалах Большого хребта пещер. Бойцы первой и второй диверсионных групп покинули борт, рассыпавшись в цепь, охватывая полукругом место посадки «вертушки». Вскоре Кудреев принял доклады майоров Сутенеева и Федоренко о том, что окрестная местность пустынна. Рядом с ведущим «Ми-8» сел и ведомый вертолет. Командир отряда вызвал к себе начальника штаба, командиров групп, майора Мухина и связиста, прапорщика Ермолаева.

Когда вызванные офицеры собрались, Андрей поставил каждому конкретную задачу:

– Ждан, – позывной и оперативное имя на боевом выходе начальника штаба, – возглавляешь группы Мавра и Хохла. С ними аккуратно, выслав вперед разведывательный дозор, начинаешь выдвижение к ущелью. Я же с ребятами Смока и Фрола двигаюсь следом. Через три километра первая группа уходит левее основного направления марша, вторая – правее, тем самым осуществляя охват позиций Кулана с флангов. Экипажам «вертушек» находиться в готовности, по моей команде подняться в воздух и нанести удар по рубежу вражеской обороны. Ермак, неотступно следуешь за мной! Твоя задача – обеспечение бесперебойной связи как с командирами всех задействованных в операции подразделений, так и с Центром, а при необходимости и с базой. У кого будут вопросы ко мне?

Вопросов не последовало. В принципе Кудреев повторил то, что уже обсуждалось ранее.

Андрей, осмотрев подчиненных, приказал:

– Вперед, с богом!

Щукин, определив передовой дозор из двух групп по два человека в каждой, отдал Мордовцеву с Семако команду на начало движения.

Третья и четвертая группы скрылись в темноте горного плато.

Выждав десять минут, Кудреев приказал Сутенееву с Федоренко начать сближение с противником.

Следуя в арьергарде, Андрей напряженно слушал эфир.

0.40. Доклад Щукина. Марш к ущелью проходит нормально. Передовой дозор постоянно на связи. Пока все тихо.

1.00. Первым эшелоном отряда пройдена половина пути. Вокруг по-прежнему все спокойно. Противник не наблюдается.

Кудреев вызвал Щукина:

– Ждан! Я Шеф!

– Ждан слушает!

– Примерно через километр передовой дозор должен встретить посты боевого охранения отряда Кулана. При их обнаружении всем – стой! Ждать моего подхода. Начнем работу со снятия этих постов. А пока передай разведке, чтобы действовала предельно осторожно. Если противник обнаружит дозор, обстановка значительно усложнится.

– Я все понял, Шеф. И дозор уже проинструктирован.

– Добро! Продолжай движение. До связи.

1.27. Сигнал вызова на радиостанции Кудреева.

Андрей ответил:

– Шеф на связи!

– Я Ждан! Впереди непонятка, командир!

– Что за непонятка?

– До ущелья – километр, но передовой дозор никаких постов охранения не обнаружил. Плато, как на ладони, хорошо просматривается через ночную оптику до самого ущелья. Банды не видно.

– Не понял?

– Я тоже.

– Так что получается, Кулана нет здесь?

– Или он, обнаружив нас, дожидается на самом склоне.

– Но это же глупо? Занять позицию там – значит сознательно обречь себя на разгром.

Щукин предположил:

– Может, отошли кулаевцы?

– Куда? В ущелье?

– А черт их знает куда! Но на противоположный склон им не подняться, там отвесные скалы.

– Ничего не понимаю. Вот что, Ждан. Поднимай людей и совершай бросок к ущелью. Может, этот маневр заставит духов раскрыться. Если... если они здесь.

Начальник штаба ответил:

– Принял. Выполняю.

Через двадцать минут очередной доклад начальника штаба:

– Шеф! Я Ждан!

– Слушаю.

– На плато нет банды.

– Ясно. Оставайся на связи.

Кудреев остановил второй эшелон атаки, уже готовый к разделению и выходу противнику во фланги. Противнику, которого бойцы Щукина не обнаружили.

Андрей присел на небольшой валун.

Банды в заданном районе нет. Где она? Еще не подошла? Маловероятно. Кулан произвел имитацию выдвижения основных сил сюда, а затем вернулся в Кербах? Возможно, но опять-таки непонятно, для чего он это сделал. Что принудило главаря «Джихада» к совершению необъяснимых маневров?

Командир отряда вызвал Мухина:

– Крыло-1! Я Шеф!

– Крыло на связи!

– Подними-ка, Олег, одну «вертушку». Задача, обойдя ущелье справа, зайти за Кербах и определить наличие сил прикрытия селения.

– Принял. Выполняю.

Следующим Кудреев вызвал Щукина:

– Ждан! Спусти вниз разведгруппу, пусть пройдет с километр по ущелью. Посмотрит, что там! Остальных людей направь на прочесывание местности от склона к югу и северу до границы плато, а также на восток до встречи с моими ребятами.

– Принял.

Андрей подозвал к себе майоров Сутенеева и Федоренко:

– Смок, Фрол! Развернуть группы в круг. Расходясь по всем направлениям, обследовать плато!

Командир первой группы спросил:

– Что искать, Шеф?

– Следы банды. Все, что может указать на ее здесь пребывание или отсутствие такового.

Сутенеев взглянул на Федоренко. Офицеры пожали плечами, не совсем поняв логику командира, но приказание к исполнению приняли.

Через полчаса посыпались доклады.

Первым на связь вышел экипаж вертолета:

– Шеф! Я Крыло-2! Как слышишь меня?

– Хорошо слышу, что у тебя?

– С севера от Кербаха обнаружена малочисленная вооруженная группа. Она заняла позиции в районе сужения ущелья и обстреляла нас. Ответный огонь не открывали, уйдя за перевал. На нем, уже возле самого селения, заметили вторую группу прикрытия. Эти себя постарались не обозначить, по крайней мере огня по нам не вели. Мы, пройдя над селением, ушли за противоположный склон. Здесь все чисто. Что делать дальше?

Кудреев приказал:

– Обойдите Кербах и пройдите над ущельем к плато.

– Принял.

Командир ведомого вертолета отключился.

Тут же Андрея вызвал начальник штаба:

– Шеф! Я Ждан!

– Да?

– В небольшой балке слева от ущелья обнаружены трупы пятерых наших офицеров. Четверо из них, судя по форме и документам, летчики, пятый – общевойсковой полковник, у него документов нет. А также недалеко от балки четко просматриваются следы от шасси большегрузного вертолета, предположительно «Ми-26».

– Та-а-ак! Находись возле балки и отдай команду на сбор подчиненных!

– Принял!

Словно из-под земли, из ущелья взмыл вертолет разведки. Его командир тут же вышел на связь:

– Шефа вызывает Крыло-2.

– Шеф слушает.

– Прошли над ущельем. Оно чисто.

– Понял. Выбирай место и садись на плато.

– Есть. Сажусь на плато.

Кудреев вызвал Сутенеева и Федоренко, приказал:

– Ребята, всем отбой! Возвращайтесь к вертолету на плато!

Отключив прибор связи, Кудреев направился к балке.

Трупы в ней лежали в ряд. Офицеры были убиты прямыми выстрелами в голову – их расстреляли. Но было заметно, что пилотов уложили раньше полковника! Того чуть позже скинули в балку.