Текст книги "Тихий Апокалипсис"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Александрович Розов
Тихий Апокалипсис

Вместо введения.

Эта небольшая работа не что иное, как скетч о будущем, основанный исключительно на документальных материалах, а именно:

– конкретных событиях настоящего по данным официальных публикаций;

– открытых и опубликованных данных статистики о тенденциях развития общества и техники;

– опубликованных мнениях специалистов, которые зарекомендовали себя «сбываемостью прогнозов» в 75% случаев и выше.

– общеизвестных выводов экономических, социальных и технических наук.

Спорным является лишь интерпретация этих материалов автором.

То, что будущее не сулит нам молочных рек с кисельными берегами понятно всем, кроме патологических оптимистов (по крайней мере, ни один из ультраоптимистических прогнозов до сих пор не оправдался). То, что вероятность глобального катаклизма (техногенного, военного или еще какого-нибудь), после которого человечество исчезнет вовсе, крайне низка, понятно всем, кроме патологических пессимистов (по крайней мере, ни один из ультрапессимистических прогнозов также не оправдался).

С другой стороны, любой реалист видит, что мир стремительно меняется.  На глазах у ныне живущего поколения он уже преобразовался до полной неузнаваемости (впрочем, без видимой катастрофичности – по крайней мере , вторая половина XX века оказалась гораздо гуманнее, чем первая, и это радует). Уже сейчас скорость изменений такова, что не только старые традиции разрушены, но новые традиции не могут сформироваться – в мире уже нет ничего достаточно стабильного, чтобы новая традиция могла на это опереться. Человек остается без каких-либо надежных жизненных ориентиров и без чего-либо, что можно без опаски принимать на веру.

При этом нарастают не только темпы изменений, но и потенциал будущих изменений. С математической точки зрения это означает близость т.н. «сингулярности», переход через которую в прикладной математике и носит название «катастрофа» (не путать с катастрофой в человеческом понимании). Ничего фатального и даже просто внешне эффектного в этой катастрофе может и не быть – мир после нее будет продолжать существовать. Но существовать он будет уже качественно иным способом.

Между прочим, Иоанн Богослов в своем «Откровении», именуемом также «Апокалипсис» как раз об этом и говорил: «и увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (гл.21. п.1.).

Часть 1. Предпосылки.

А). Постиндустриальная экономика.

Постиндустриальная экономика построена на простом принципе: все деньги должны работать и приносить доход. Для этого: во-первых,  любая форма человеческой деятельности (будь то развлечение, искусство, наука, производство, сбыт или потребление) должна иметь финансовую природу, а во-вторых, все свободные средства индивидов должны  инвестироваться в общественное производство (через банки, фондовые институты или венчурные предприятия). Современный индивид в постиндустриальном обществе работает непрерывно, за исключением времени сна. Около 40 часов в неделю он производит (прямо или косвенно) различные продукты (материальные или нематериальные) из которых 35 – 45%  являются объективно ненужными (т.е. потребность в них изначально отсутствует). Затем методами форсированного маркетинга (проще говоря – психологического давления) человека принуждают к потреблению этих ненужных продуктов (в т.ч. «инвестиционного продукта» – т.е. акций, паев, полисов и «кредитного продукта» – т.е. банковских услуг по кредитованию). Инвестирование из предпринимательской практики превращается в разновидность потребления. Потребление из удовлетворения объективных потребностей превращается в некую общественно-полезную работу по утилизации произведенного продукта.  Человек постоянно тратит несколько больше денег, чем получает в качестве текущих доходов и постоянно пользуется банковским кредитом (за что платит проценты).  Чтобы обеспечить такой финансовый режим, он вынужден  работать около 40 часов в неделю. Круг замыкается. Цикл расширенного постиндустриального финансирования/производства/потребления работает. Экономика развивается. Логика процесса ясна. Не ясно лишь зачем это нужно человеку.

В). Массовая культура.

В этом разделе мы будем говорить о массовой культуре  имея в виду всю совокупность технологий информационного воздействия социума на индивида. В частности, это технологии масс-медиа (включая рекламу и прочие методы создания моды на определенные предметы или определенный стиль жизни), технология всеобщего среднего образования, технология массовых  развлекательных, политических и культовых действий (концерты и соревнования, политические шоу, массовые религиозные обряды) и, наконец, просто сила общественного обычая  (включая обычай подражания образцам). Современные технологии массовой культуры формировались и развивались в расчете на большие территориально компактные массы людей (т.е. на сугубо коллективный стиль жизни). До последнего  времени подавляющее большинство людей были по чисто технологическим соображениям жить именно таким образом. Более того, в течении всей человеческой истории географическая концентрация людей (урбанизация) непрерывно усиливалась.  Лишь в последней четверти XX века в экономически развитых странах наметилась тенденция к субурбанизации а затем и дезурбанизации (о чем будет сказано ниже). Ориентация массовой культуры (как технологии воздействия) на концентрированные (урбанизированные) человеческие сообщества означает расчет на специфическое восприятия тех или иных сигналов «человеком толпы».  Иначе говоря, неявным (но абсолютно необходимым) компонентом таких технологий является масса людей (проще говоря – толпа), окружающих индивида большую часть времени. Применительно к «человеку индивидуальному» (находящемуся среди толпы достаточно редко) эти технологии или не срабатывают вовсе, или дают непредсказуемый результат.

С). Динамика поселений.

Более-менее обеспеченные люди в экономически развитых странах в большинстве не хотят жить в больших городах. Это – социологический факт. Люди готовы ежедневно кроме выходных преодолевать сотню километров до  места деловой активности, лишь бы жить вне скученности и экологического неблагополучия крупных поселений. По мере роста доли среднего класса, перемещающегося в субурб, жилые кварталы городов все более превращаются в отстойники для отбросов общества. Это еще более увеличивает мотивацию к избеганию жизни в городе. По мере развития средств личного транспорта, систем автономного жизнеобеспечения и средств электронной коммуникации, города начинают терять и роль деловых и коммерческих центров. При наличии сетевых технологий географическое понятие «центр деловой активности» утрачивает смысл – зачем содержать дорогие офисы, если сотрудники могут работать находясь дома. Что же касается производств, то они были вынесены за пределы городов по экологическим соображениям еще до эпохи субурбанизации. Наконец, город, как культурный центр, деградирует в силу распада пирамиды поколений «потомственных горожан». Современные «яппи», наподобие средневековых кочевников, перемещаются по стране (или по планете) с частотой 1 переезд в 5 лет в поисках своего «экономического оптимума».  Сохранение городской культурной традиции в этих условиях невозможно. Функции города, таким образом, объективно и неумолимо сужаются. Еще несколько событий чисто экономико-технологического порядка – и эти функции исчезнут вовсе. Города постепенно становятся дорогостоящими и практически бессмысленными реликтами уходящей эпохи.

D). Знаковые технологические новации ближайшего (20 – 25 лет) будущего.

Такими новациями, вероятно, станут:

– Индивидуальный транспорт, не нуждающийся в дорогах (и соответственно в транспортных узлах) – экспериментальные образцы аэромобилей уже приближаются по параметрам к модели, доступной для потребителя как по цене, так и по простоте управления.

– Системы автономного жизнеобеспечения (включая роботизированную прислугу), позволяющие индивиду в течении достаточно длительного времени (хотя бы нескольких месяцев) вообще не зависеть от коллективной технологической и сервисной инфраструктуры – в настоящее время такие системы или уже частично реализованы (в частности, энергоснабжение и роботизированная прислуга), или близки к реализации.

– Средства индивидуальной коммутации и дальней коммуникации, обеспечивающие полноценное межличностное общение (эффект полного присутствия) при минимальной зависимости от общественной инфраструктуры – в настоящее время создание таких систем представляются чисто технической, причем отчасти уже решенной (интернет, виртуальная реальность, локальные некоммерческие коммутационные сети), задачей.

Все эти технические новации обладают одним общим свойством: они исключают прагматический смысл непосредственного общения людей между собой и с обществом. Учитывая прагматизм поведения современного человека, это неизбежно влечет исключение такого общения из повседневной практики.

Е). Новация стиля жизни.

«Человек индивидуальный живет», как правило, в собственном или арендованном доме  в пригородной зоне. Его семья состоит из 1 – 2 взрослых и 1 – 2 детей (доля неполных семей, а также семей с единственным ребенком, а также доля одиноких людей в экономически развитых странах имеет тенденцию к росту). Круг непосредственного общения вне семьи и работы достаточно  узок – несколько знакомых, встречи с которыми происходят в среднем 1 раз в неделю.

Основной источник информации об окружающем мире – интернет и несколько предпочитаемых ТВ-каналов (как правило  – спортивных или развлекательных).

С социальной точки зрения «Человек индивидуальный»  как минимум, на 75% (а возможно – и на 99%) человек-невидимка.  Иначе говоря, с обществом себе подобных он непосредственно соприкасается лишь в следующих случаях:

1. На работе – и то лишь если работа требует личного присутствия (а доля работ такого рода неуклонно сужается и в ближайшей перспективе сократиться по разным оценкам до 15 – 25%).

2. В процессе совершения покупок (но доля покупок, совершаемых безличным способом, в т.ч. через интернет, непрерывно растет, а покупки, совершение которых в развитых странах требует личного присутствия, крайне редки).

3. На массовых культурно-развлекательных мероприятиях (но такие мероприятия постепенно становятся уделом исключительно профильных «фан-групп», зачастую асоциальных по своей направленности).

4. При общении с официальными властями (но постепенно необходимость личного общения и здесь сводится к минимуму – в отдельных странах стало возможным даже судебное разбирательство через интернет).

5. В общественных местах – на улице, в общественном транспорте и т.п. (но человек все меньше времени проводит на улице и все меньше пользуется общественным транспортом, а в большинстве экономически развитых стран люди часто даже не знают своих соседей в лицо.

Теоретически, «человек индивидуальный», при наличии средств к существованию, может вовсе избегать непосредственных контактов с обществом – в 2000 г. в ходе эксперимента «интернет-отшельники» неделями не покидали жилище и не общались непосредственно с другими людьми. Таким образом, человек, без практического ущерба для себя, может практически полностью выпасть из стандартов общественной жизни, а общество этого даже не заметит. Заметны будут только последствия такого «выпадения» – поскольку они затронут практически все аспекты экономической жизни.

F). Новация ценностей.

Выпадая из социальных стандартов жизни, «человек индивидуальный» расстается с социальной системой оценок и ранжирования ценностей – поскольку он не соприкасается с этой системой оценок непосредственно. При этом его собственная система оценок формируется причудливым сочетанием внутренних предпочтений, мнений немногочисленных личных знакомых и той информационной среды, которая доступна ему через ТВ и интернет. В этой системе оценок ключевое значение имеют: единственный невозобновляемый ресурс – ВРЕМЯ и единственная цель – получение удовольствия от жизни В ЛЮБЫХ МЫСЛИМЫХ ФОРМАХ. Мерой качества жизни становится некая «потребительская интенсивность» – удовольствие на единицу времени.. Для человека индивидуального отсутствует существенная разница между событиями, происходящими в реальном (физическом) мире и виртуальном  мире (созданном средствами интернет, ТВ или иной информационной системы.  Соответственно, в системе оценок «человека индивидуального» ценности физической и виртуальной реальности практически неразличимы. Реальное (физическое) существование предметов потребления  не имеет существенного значения (за исключением небольшого перечня жизненно-необходимых предметов) – если только их потребительские свойства не связаны абсолютно жестко с их физическим существованием.  Точно также не имеет значения реальное (физическое, человеческое) существование лиц, с которыми человек общается. Это могут быть люди, или виртуальные персонажи (существующие только в сети) или искусственные персонажи (физически существующие, но людьми не являющиеся). «Человек индивидуальный» крайне прагматичен. В его системе ценностей есть только одно назначение любого предмета (или лица) –  доставлять удовольствие.  В этом смысле «человек индивидуальный» обладает крайне инфантильной (по современным понятиям) психикой и крайне низким уровнем социальной ответственности.

G). Новация демографии.

Сейчас много говорится о грядущем планетарном конфликте «бедного многолюдного юга» с «богатым малонаселенным севером», об афроазиатской экспансии в Европу и Северную Америку (вплоть до прогнозов  «вытеснения белой расы цветными»). В этой теме так перемешались экономические, гуманитарные и политические концепции, что на наш взгляд следует  хотя бы очень грубо классифицировать происходящие в этой области процессы.

Процесс-1 (национальный): Всего 20% населения мира живут в благополучных странах. 60% – в «переходных», а 20% – в совершенно неблагополучных. Иначе говоря, «золотому миллиарду» противостоит «голодный миллиард». При этом население благополучных стран практически постоянно, то в неблагополучных странах  оно растет, причем очень быстро, причем на фоне отсутствия экономического развития.

Процесс-2 (миграционный): Люди в современном мире имеют привычку мигрировать в более богатые страны. Если в индустриальный период, когда рост производства сопровождался пропорциональным ростом потребности в рабочей силе, иммигранты находили работу, то в постиндустриальных условиях они оказываются на содержании у бюджетов принявших их стран (т.е. фактически садятся на шею  местным налогоплательщикам).

Процесс-3 (этнический): В самих благополучных странах этническая структура меняется в сторону снижения доли «коренного» этноса и роста доли «пришлых» этносов (иммигрантов из бедных стран и их потомков). Так в США уже во 2-й четверти XXI века доля таких пришельцев превысит 50%.  Со сменой преобладающего этноса, меняется культура и общественные обычаи благополучных стран.

Рискнем предположить, что ни один из этих процессов не приведет к катастрофическим для развитых стран последствиям. Для этого вкратце укажем на причины и тренды этих процессов.

Процесс-1 – Основан на неравномерности технологического прогресса в мире. Интересно, что «переходные» страны форсировано догоняют развитые. Параллельно в них разрушается традиционный уклад жизни, сменяясь «постиндустриальным».  Этот путь уже прошла Япония, несколько позже – Корея, сейчас то же происходит еще как минимум  в 5 странах, среди которых «демографические монстры» – Китай и Индия. Что касается стран «голодного миллиарда», где развитие сдерживается негодным режимом управления – то благодушие остального мира по отношению к творящимся там безобразиям исчерпывается по мере того, как эти безобразия в процессе глобализации выплескиваются за рамки национальных границ. Вероятно, в течении ближайших 10 лет правительства этих стран будут поставлена перед жестким выбором: или они наводят порядок сами, или это грубо и жестоко делают за них более развитые соседи.

Процесс-2 –  Основан на благодушии большинства в развитых странах (воспитанного, кстати, искусственно – в период, когда иммиграция была экономически оправдана). Сейчас приток нахлебников становится не только экономически невыгоден, но и социально опасен (поскольку в среде неработающих иммигрантов стремительно развиваются радикальные полувоенные движения). Вероятно в течении ближайших 10 лет административно прекратиться иммиграция в развитые страны лиц, не имеющих собственных источников дохода (в Европе соответствующие процессы уже происходят). Профессиональная иммиграция, разумеется, сохранится, но постиндустриальный профессионал по определению не является носителем радикальной, этнической или вообще какой-либо идеологии.

Процесс-3 – Основан на том, что иммигранты вообще всегда более жизнеспособны, чем коренное население (просто потому, что иммиграция – удел жизненно-активных людей). Иммигранты, благополучно (с экономико-социальной точки зрения) устроившиеся в чужой стране, как правило не представляют собой «деструктивной ударной группы».  Между прочим, в 90-е годы обнаружилось, что в США, наиболее  высоким средним IQ обладают этнические китайцы.  Это совершенно не отменяет «вытеснения белой расы» – поскольку традиционный тип воспроизводства сохраняется у иммигрантов на протяжении 2 поколений – но смена преобладающей расы (а равно религии и бытовых традиций) не является чем-то деструктивным. Если даже через 100 лет население Земли окажется поголовно  желтосмуглокожим и узкотемноглазым,  это уж точно не будет катастрофой.

Часть 2. Результаты.

Мы, вроде бы, выяснили, что опасность глобальных межнациональных или межэтнических конфликтов не особенно угрожает современной цивилизации. Что же тогда ей угрожает? Как мы покажем ниже, ситуация напоминает известную легенду о Вещем Олеге, который прошел сотню битв и совершенно неромантично скончался от вполне бытового змеиного укуса.  Факты и заслуживающие доверия прогнозы говорят о том, что цивилизации (в ее нынешнем виде) угрожают не войны,  а  бытовое, повседневное взаимодействие современного человека с окружающей его техногенной метасистемой, пропитанной информацией, как губка – водой. Именно объективные последствия такого взаимодействия способны последовательно истребить ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ компоненты современной цивилизации, причем истребить БЫСТРО и ПРАКТИЧЕСКИ НЕЗАМЕТНО.

1. Гибель массовой культуры.

Как современный человек получает информацию и формирует свое представление о мире? В результате личных предпочтений и случайных событий, он выбирает в качестве предпочтительных ту или иную группу ТВ-программ, интернет-сайтов или еще каких-то информационных источников. Разнообразие таких источников столь велико, что их сочетание оказывается различным для каждого человека. Можно с уверенностью сказать, что «человек индивидуальный» живет в нескольких параллельных мирах, субъективно воспринимаемых им как единая (реально-виртуальная) среда обитания.  И с такой же уверенностью можно сказать,  что каждый «человек индивидуальный» живет в своей среде обитания (или, что то же самое) в своем мире, существенно отличающемся от мира любого другого «человека индивидуального».  Соответственно, планирование целенаправленного воздействия на большую группу людей тем или иным «актом культурной жизни»  (например, рекламным блоком или пропагандистским выступлением) становится невозможным. Реакции этих людей на один и тот же «акт культурной жизни» или одно и то же социальное явление   столь же различны, как, например, у древнего грека и древнего перса времен Александра Македонского. Мало того, «человек индивидуальный» просто отсекает нежелательные блоки информации – так уже в конце XX века появились устройства, распознающие и отсекающие ТВ-рекламу  (в сетевых масс-медиа это достигается еще проще).  При таком различии реакций и такой эффективной фильтрации, средства массовой культуры полностью утрачивают политико-экономический потенциал, а следовательно, теряют смысл как форма человеческой деятельности.

2. Гибель консолидированного общества.

Люди очень долго (как минимум, 10 тысяч лет) жили в постоянном контакте с себе подобными. В результате сформировался миф о том, что такой контакт является одной из неотъемлемых человеческих потребностей. На самом деле, как оказалось, у человека есть лишь потребность в постоянной коммуникации (обмене информацией) с другими разумными существами (подчеркнем: не обязательно с людьми). Что касается непосредственных контактов, то человеку  свойственно стремление к их ограничению до определенного предпочтительного уровня и определенного круга. Иначе говоря, если бы это зависело только от его желания, человек непосредственно контактировал бы только с узким кругом людей, причем не очень часто.  Разумеется, при этом человек не ориентировался бы на те обычаи и оценки, которые приняты в обществе (т.е. «в среднем по обществу»). Его интересовали бы только те обычаи и оценки, которые приняты в том узком кругу, в котором у него есть устойчивые контакты. Как уже говорилось выше, область вынужденного общения между людьми постепенно сужается. В результате мы наблюдаем процесс потери интереса человека к обычаям и оценкам «макросоциума».  Причем   быстрее всего этот процесс происходит у людей, обладающих серьезным профессиональным или творческим потенциалом. Соответственно, общество деградирует, а следовательно, его обычаи и оценки становятся все менее  привлекательными. Это – прогрессирующее разрушение, итогом которого будет, вероятнее всего, распад «макросоциума» на множество «микросоциумов» со своими, зачастую очень разными, стандартами поведения и способами оценки событий или действий.  Все общественные институты, не основанные на прямом принуждении или на прямом экономическом интересе индивида (мораль, этика, приличия и т.п.), попросту прекратят свое существование.