Текст книги "Санкт-Петербург на Дону (СИ)"

Автор книги: Александр Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

XI

География запланированных к посещению стран была широчайшая, но от идеи Великого Посольства пришлось отказаться. Всю пышность, роскошь и показуху принесли в жертву экономии. Безденежье вынуждало. Решили обойтись тайным посольством. Вроде как едет посол, но неофициально, а все кого это касается, по обе стороны границы знают, что под именем человека из свиты посла, урядника Преображенского полка Петра Михайлова, путешествует сам русский царь: Пётр Алексеевич Романов собственной персоной.

Дабы не пострадал государственный престиж, также неофициально было сообщено, что такие нарушения русской царской посольской традиции вызваны чрезвычайной расположенностью гостей к принимающей стороне. Ибо, мол, традиции неимоверно перегружены всяческими условностями и ограничениями, а так – время деньги, перетрём всё по-быстрому и разбежимся по своим делам. И вам хорошо, и мы не против.

Причём неизвестно ещё, от чего престиж пострадал бы больше – Великое Посольство тот ещё цирк! Как это было у нас? Например, в Пруссии. Толпа «дипломатов» доморощенных почти 300 рыл, все вошли в приёмный зал курфюрста, народу набилось битком, стало тесно настолько, что глава посольства (Лефорт) оказался лицом к лицу с самим Фридрихом III, да так близко, что не мог толком сделать положенные по протоколу поклоны: утыкивался в него! Наши все как на подбор: шубы долгополые, рукава длинные с прорезями для рук, боярские высокие шапки из ценных пород меха.[15]15
  Такая и была дипломатия, причём не только русская, показухой страдали повсеместно, разве что не такой аляпистой.


[Закрыть] В таком виде посольство скорее противопоставляло Россию остальным странам, чем сближало с ними.

Процедура тоже была оригинальная. Переговоры вели два раза. Первый раз – на приёме. С важным видом обменивались мнениями, а послы всё обещали пересказать царю сразу, вот как только в Москву вернутся. А как иначе? Царю то Святую Русь вообще покидать нельзя – бесчестие, осквернение! При этом стоявший в сторонке Пётр, изображавший охрану, только что в голос не ржал, над всеми участниками этой канители, и над гостями, и над хозяевами. Потом, после официального мероприятия, уже приватно, шли нормальные дипломатические беседы. Детский сад!

* * *

Перемирие с османами заключили быстро. Отправили в Очаков делегацию с предложением, через три недели от султана пришло согласие. Для начала – на шесть месяцев, после чего любая из сторон будет вправе перемирие нарушить без предупреждения, а если вдруг захочет нарушить раньше – надо предупредить за две недели. Обычные условия, ничего особенного. Разве что Пётр то знал: в эту войну у Турции не хватит сил на возобновление.

Поэтому акцент на предстоящих переговорах планировали поставить не на продолжении войны, а договариваться о совместных движениях к миру. Впрочем, если удастся получить на выгодных условиях военный займ, то можно и продолжить: попытаться, например, продвинуться от Новороссийска вдоль черноморского побережья на юг или тот же Очаков взять.

Второй задачей посольства стала вербовка иностранных специалистов. Хотя почему второй? Даже не скажешь, что было главнее. Нюанс был в том, что в этот раз Пётр планировал не высылать в массовом порядке народ на обучение заграницу, а образовывать и просвещать на Родине. А уж потом, самых-самых, если возникнет необходимость, отправлять за бугор штучно.

А то что происходило? На учёбу отправляли бессмысленно и беспощадно. Зачастую будущие ученики даже не знали язык и первые несколько месяцев сидели на лекциях, тупо пялясь на преподавателя. О чём только думали их отправители? Да и сами ученики тоже, то забухают, то надебоширят, а обычно всё вместе. Да и больше голов обучить можно, за те же деньги, если дома всё сделать.

Поэтому обучение решено было организовать прямо по месту жительства. Причём учебные заведения открывать самые разные: где можно справиться кратковременными курсами – делать так, а где надо учить несколько лет – тоже не стесняться, мало по малу создавать университет. И основную массу иностранных специалистов надо было нанять именно в качестве преподавателей. Проще к каждому учителю добавить переводчика, чем учить каждого ученика иностранному языку.

* * *

Ян Собесский принял Петра в своём Вилянувском дворце. Делегации даже не пришлось заезжать в Варшаву. Заехали к нему по пути, скорее из любопытства, чем из желания заключать какие-либо сделки: с Речи Посполитой взять было нечего – ни сильной армии, ни значительных богатств у неё тогда уже не было. Но уж больно было охота посмотреть на полководца спасшего Вену да и всю Европу от османского нашествия.

Без задержки послы проследовали в Берлин. Тем более, что не смотря на союзнические отношения, польская шляхта к успехам русского оружия относилась весьма ревниво.

Другое дело – Пруссия. Именно немецкие сапёры помогли со взятием Азова, Керчи и Гёзлева. Интересы обеих держав совпадали совершенно, поэтому переговоры прошли конструктивно. Денег, конечно, Фридрих не дал, письменно военный союз против Швеции Пётр тоже подписывать не стал, на словах в верности друг другу поклялись. Да ещё и торговые соглашения оформили как полагается.

Следующим пунктом были Голландские или, как эту страну ещё называли, Генеральные Штаты. Здесь посольство задержалось подольше. Деньги у местного правительства имелись. Но военную помощь против Турции предоставлять голландцы отказались: опасались раздражать французского короля – союзника османов. Оставалось только нанимать местных специалистов для работы в России да приобретать учебные пособия для будущих студентов.

Довольно нудные трудовые будни Пётр пытался разнообразить: по вечерам у него оставалось время для самого любимого занятия – катания по морю на буере, который он купил за 40 гульденов на другой день по приезде в Саардам. Впрочем, одним буером дело не обходилось – уж очень царь любил дамское общество, бывало закадрит местную поселянку, покатает да и завалится к ней, ублажать её всю ночь.[16]16
  Сам свечку не держал, может это и сплетни.


[Закрыть]

* * *

Сегодняшняя поездка в Делфт не выбивалась из ряда поездок по городам Генеральных Штатов. Скромный приём в ратуше и собеседования с кандидатами, желающими поехать на заработки в далёкую Россию, походили по накатанной колее. После обеда Пётр, в сопровождении принимающей стороны, отправился осматривать городские диковинки.

– Прошу знакомиться – Антониус Левенгук, представил бургомистр местную знаменитость царю – величайший создатель линз и зрительных приборов, которые позволяют проникать в самое нутро вещей!

– Так уж и величайший? – усомнился как всегда сопровождавший царя Меншиков.

– Чем зря болтать, не угодно ли будет взглянуть?

Левенгук протянул странный аппарат царю.

Надо заметить, что конструкции первых микроскопов Левенгука довольно сильно отличались от совеременных: они не были настольными, а в них нужно было смотреть, приблизительно как в калейдоскоп и просматриваемые препараты фиксировались так, что их замены требовалась почти полная разборка всего устройства.

– Вставайте к свету, вот так, – Левенгук помог Петру приспособить аппарат к своему зрению – видите этих зверюшек-анималькулей, которые копошатся перед Вашими глазами – это Вы смогли сделать только с помощью моего изобретения!

– Зверюшки… – царь отложил микроскоп в сторону – зверюшки….Молодец ты, Антониус, ай молодец! – воскликнул он.

– Это была капля из пруда возле моего дома, – сообщил Левенгук – а вот полюбопытствуйте, как страшно выглядит в увеличенном виде голова блохи. Хозяин передал высокому гостю ещё один приборчик. – Сущий монстр!

Пётр радовался как ребёнок. Здесь задержались до конца дня, разглядывая разные микроскопические препараты и беседуя с Левенгуком

Когда визитёры отправились к себе, Меншиков поинтересовался:

– Мин херц, а что ты так возбудился на эти крохотульки?

– О, друг мой, эти крохи ростом малы, но творят великие дела! И самое главное – от них болезни возникают многие. Вот чего нам так нужно было предпринять в Керчи – избавиться от них и болезни от армии отступили бы.

– Ага, а как? Ножиком зарезать? – рассмеялся Меншиков.

– Дурак ты, Сашка! – улыбнулся царь – воду не пить сырую, а только варёную. Вскипятить воду-то, все эти зверюшки сдохнут и можно пить – никакой дристни не приключится.

– Фу, пить воду с дохлятиной…

– А ты считай, что это бульон!

– Сам придумал про болезни от этих малявок?

– Какой там, прозрел в грядущем. Давно уже, ещё когда из Преображенского в Троицу с тобой бежали. Только не мог понять никак, что там к чему, мучился, вспоминал, а тут как в микроскоп увидел мельтешение их, как опять в лоб стукнуло: вот же оно! Теперь у нас в армии уж мор не допустим…

XII

Вильгельм Оранский готовился к приёму русского посольства, перечитывая доклад английского посла из Москвы. Как же отнестись к этим, не укладывающимся ни в какие рамки, сведениям? «Московский царь предвидит будущее». Король Англии и Шотландии; штатгальтер Голландии, Зеландии и Утрехта, штатгальтер Гелдерланда, штатгальтер Оверэйсела привычно сдержал раздражение и не швырнул прочитанный документ на конторку, а аккуратно положил. Россия наш важный торговый партнёр, причём от торговли с ней мы имеем не просто выгоду – она снабжает нас стратегическими, для нашего флота товарами: мачтовый лес, пенька, дёготь… Мы, фактически, зависим от русских поставок, а тут ещё и такие новости. Если это правда, то вести сейчас политику с русскими, всё равно, что играть с открытыми картами против игрока с картами закрытыми. Но это совершенно невозможно! И без Москвы нам сейчас не обойтись. Вот дилемма! Что ж, разобраться с этим вопросом поможет личная встреча с царём.

* * *

В Амстердам за Петром Вильгельм решил не ехать. Не стоит поднимать лишний шум вокруг тайного посольства. Лучше всё провести здесь, в старом добром Лондоне, где и стены помогают, где у них есть уши, а то и глаза. Корабль спокойно довезёт послов и без меня. Вильгельм ещё прошёлся немного по кабинету, просчитывая варианты развития московской политики.

* * *

– Приветствую тебя, мой любезный брат! – встретил английский король русского царя, как только последняя нога последнего покинула трап и вступила на берег Темзы.

Пётр ответил не менее вежливым приветствием. Оба монарха с первого взгляда и слова оценили незаурядность друг друга и прониклись взаимной симпатией. Вильгельм проводил гостя в предоставленные апартаменты, пожелал приятного отдыха с дороги и предложил время для дипломатической беседы. Всё это было принято Петром с благодарностью.

* * *

– Какие османы! О чём ты? – удивился Вильгельм в ответ на то, что Пётр завёл разговор о турецкой войне, – эта тема уже всем надоела. Я думаю, что благодаря твоим успехам, османы вот-вот запросят мира на самых выгодных для твоей державы условиях.

При этом Вильгельм ухитрился изобразить лицом целую кучу переживаний: от «я в полном восхищении от мужества русского воинства перед лицом жестокого и сильного врага», до «такую кучу дерьма как крымские татары только русские варвары могли терпеть так долго, но уж если сподобились, ладно, сделаю комплимент, но совсем не от души».

Вот оно – великое искусство политики! – подумал Пётр.

– А ну-ка, ещё изобрази чего-нибудь про европейские державы, – предложил он своему собеседнику.

– Русское царство должно активнее вмешиваться в дела. Это придаст ему авторитет и весомость – ответил Вильгельм.

– Ага, согласен. Вот я пока к тебе ехал, советовался с разными товарищами на счёт коалиции против Швеции. Ты как, в доле?

– Англия получает из Швеции железо и медь. Нам с ними никак воевать нельзя, – всплеснул руками король.

– А всё равно, если война начнётся, Дания Зунд перекроет, и шведские поставки до вас не дойдут. Значит, Англия объявит войну антишведской коалиции?

– Фу, как грубо! Зачем сразу всей коалиции и зачем сразу войну, если у нас будут проблемы только с Данией. Будем их как-то решать методами более дешёвыми. Война – крайний случай.

– Ага! Нам-то ты предлагаешь вмешиваться активно! А сами, значит, выбираете что повыгодней, да?

– Друг мой, Англии незачем выпячивать своё величие. У Англии уже есть завоёванный веками авторитет, на котором Англия строит своё благополучие. И будь спокоен, когда дело доходит до пушек нам есть что предъявить. А у России – всё наоборот. Поэтому, если Россия желает, чтобы к её интересам державы проявляли уважение, ей нужно доказать своё право. Ты, говорят, умеешь прозревать будущее, так взгляни, посмотри, неужели я не прав?

– О! Хорошо у тебя посол работает, уже донёс… Да только не умею я прозревать.

– Что, совсем?

– Не то чтобы совсем, но всё не так просто. Во-первых, я не могу прозревать, когда захочу, а во-вторых я вообще не уверен, что прозреваемое мной есть будущее. Вот смотри пример. Тебе ж небось докладывали, как я с Софьей за трон бодался, так действительно, всю эту кутерьму я видел в своём воображении. Но, так как результат меня вполне устраивал, никаких отличных от виденных событий действий я не предпринимал. А с взятием Азова было не так. Видел я, что в первый год поход будет неудачный, большие потери и напрасные расходы, а возьмём крепость только на другой год. Тогда я весь план Азовского похода переделал и всё пошло как ты знаешь. С Крымом же вообще, толком никаких видений и не было.

Тут всё сложнее, чем даже указывал в докладе наш посол, – по себя размышлял Вильгельм, – выходит, провидение подсказывает царю московитов наилучший способ действий, так, что ли?

Пётр взглянул на Вильгельма. По его довольной морде нельзя было понять, толи он рад услышанному, толи нет, но прячет за маской радости, а может вообще не поверил. Царь вздохнул, ему до Вильгельма, в этом смысле, далеко, но постигать и эту науку необходимо.

– Об английских победах ты говорил ещё, – продолжал тем временем царь, – так и у России в последнее время их довольно: Киев у поляков отвоевали, а теперь ещё и Крым.

– Да, да, – ответил Вильгельм, – так и нужно действовать. Дам тебе ещё совет: всегда ищи союзников. Вот у османов в союзниках Франция. Разрушив этот союз, ты сразу ослабишь обоих.

– Что же ты предлагаешь?

– Тебе нужно взять наше королевство в союзники и объявить войну Франции! Поляки и Римская империя пропустят твои войска через свои земли, это я устрою, а доблестные англичане помогут силой оружия: у нас сейчас с французами тоже как раз война!

– Сдаётся мне, друг мой Вильгельм, что такие действия выгодней больше Англии, – расхохотался Пётр.

Вильгельм хмыкнул и пожал плечами: мол, должен же я был хотя бы попытаться, раз у меня есть возможность?

Такими беседами развлекались два государя не один вечер. Успели они обсудить и внутренние дела, и денежную политику и много ещё чего, утвердившись в мнении друг о друге, как о весьма достойных людях.

* * *

Сегодня русские попросились на экскурсию по заводам, мануфактурам и фабрикам. Хозяева сразу согласились: а чего бы и не показать московитам английскую промышленную мощь? Пусть завидуют!

Но отправились осматривать достижения английского загнивающего феодализма не все русские дипломаты. Фёдор Алексеевич Головин с якобы частным делом, отправился через Канал. Быть во Францию самому, даже в составе тайного посольства, Пётр посчитал несвоевременным. Всё-таки война с османами ещё не закончена, такие контакты с противником наших союзников могут быть неодобрительно оными союзниками восприняты. А нам вместе с ними ещё с Турцией мир заключать. Всему своё время. Пока обойдёмся частным визитом. Торговлю в новых русских черноморских портах предварительно можно и так обговорить.

Остальные послы наслаждались осмотром предприятий.

– Да, столько всяких заводов на Руси нам ни в жисть не построить! – сокрушался Меншиков по итогам осмотра предприятий английской промышленности.

– Англия тоже, не сразу стала первоклассной державой, – не согласился с ним Лефорт – со временем и наше царство достигнет всего.

– А надо ли нам всё? – спросил Пётр. Пока будем догонять первые тоже, на месте стоять не будут, уйдут вперёд, и мы опять останемся в отсталости. Я вот думаю, что нам нужно своё, что-то, в чём мы сразу первыми станем, быстро и сильно. Вот глядите сюда – видите, как хитро путь для шахтных вагонеток до завода проложен: из железа полосы, рельсы называются, прибиты к деревянным поленьям. И так от самой шахты. Ни дожди такую дорогу не размывает, ни колёса её не разбивают, ни в колее грязь тележку не засасывает. Вот что надо делать в первую очередь! А остальное уж приложится постепенно.

– Дык, экселенц, уж англичане оную железную дорогу делают, мы уж никак первыми не будем, – удивился Меншиков.

– Они, считай, внутри завода прокладывают, а мы города такой дорогой соединим! Ну, для начала, на волоках установим. По рекам всяко гораздо дешевле груз везти, чем гужом, а если с Исети до Чусовой такую дорогу устроим, сильно обороты грузов с уральских заводов сможем увеличить, а если ещё у Царицына между Волгой и Доном волок железом обуть, Вятку соединить с Северной Двиной, то у нас вся наша огромная держава объединится и свяжется накрепко. И ещё, вот такие дороги, повозки к ним, оснастку, можно и в другие страны продавать, за дорого, потому как кроме нас никто так не сделает.

– Ещё ко Днепру от Москвы железный волок такой хорошо бы, – поддакнул царю Меншиков.

– А хватит ли железа на такую красоту? – спросил Лефорт – я приблизительно в уме прикинул, то выходит всё русское железо, которое сейчас делается на продажу за год, уйдёт на 20 вёрст сей дороги. И кто платить будет?

– Железа с Каменного пояса пойдёт скоро множество, Демидыч докладывал, за число годов малое может увеличить выпуск многократно. Ну а платить… Есть у меня мысли, откуда кредит брать: будем возвращаться домой, заедем в Киев и там ещё в давних пор евреи живут: под такое дело можно будет с ними и договориться.

– Ах и ох! – одновременно воскликнули и Меншиков и Лефорт.

– Как же так, мон шер ами, – начал плакаться первый, чего ж мы сразу, перед Польшей туда не заехали, а теперь такой крюк давать, почитай неделю лишнюю в тарантасах трястись.

– Ну ёлы-палы, и вы туда же! – не стал сдерживать раздражения Пётр. Откуда же я знал, что нам богатые европы денег не дадут?

* * *

После окончания всех переговоров, найма спецов и осмотра местных достопримечательностей, русская делегация собралась путешествовать дальше. Провожала их принимающая сторона, в знак особого внимания, до самого корабля.

На прощанье Пётр заключил, так полюбившегося ему Вильгельма, в объятья, правда, макушка английского короля оказалась на уровне подмышки русского царя, разница в росте дала себя знать, но трогательности момента это не испортило. Король даже пустил сентиментальную слезу.

XIII

Вена, Венеция и германские княжества остались позади. Везде прошлись со стандартной программой: торговые соглашения, найм специалистов и заверения в вечной дружбе. На пути в Данию послов настигла сразу две новости: в Польше умер Ян Собесский, а Москве произошёл стрелецкий бунт.

– В Москву надо, срочнее, срочнее, – причитал Меншиков, приплясывая возле Петра от нетерпения – не ровён час это отродье гнусное всю столицу испоганит!

– Не суетись, Алексашка, – урезонил его Пётр. Сам подумай: когда бунт начался? Сколько по времени письмо к нам шло? За то время уже, небось, всех бунтовщиков переловили и в крепость посадили, а кого и казнили уже. Сам знаешь, с Ромодановским шутки плохи.

– А точно?

– Нутром чую!

* * *

Несмотря на плохие известия, посольство продолжило свой путь. Только смерть польского короля вынудила путешественников обойти его владения стороной: в этом государстве наступило время смуты, когда каждый задрипанный шляхтич мог вести себя как полноправный монарх и творить чего ему вздумается, вплоть до того, что казнить попавших в его руки послов, без каких-либо для себя неприятных последствий.

В Копенгагене русскую делегацию встретил будущий король, принц Фредерик. Он проводил послов во дворец и представил их своему отцу – королю Дании и Норвегии Кристиану V. Разговор крутился вокруг возможных войн и прочей политики.

– Нынешняя война Аугсбургской лиги против Франции подходит к концу. Дело идёт к тому, что все останутся при своих. Когда мы освободимся от союзнических обязательств перед шведами, тогда придёт черёд им расплатиться с нами за прошлое! – горячился король.

– У шведов сильный военный флот, а с суши вам достать их будет практически невозможно, – удивился царь.

– Что ты, Питер, наш флот вполне способен противостоять шведскому! Я больше опасаюсь повторного вмешательства Франции, как это уже было ранее. Отважные даны было разгромили этих обнаглевших шведских выскочек и вернули себе другой берег Зунда, но тут вмешались эти гнусные французы и вынудили нас уступить…

Король разволновался так, что вскочил с кресла и принялся расхаживать по залу.

– Мы были вынуждены отойти даже без боя. Но скоро ситуация изменится. Ещё немного и испанский король Карл умрёт, так и не оставив наследника. Тогда опять начнётся делёж, на этот раз его страны. Франция надолго увязнет в этой каше и не сможет ничем помешать нам вернуть датские земли нашей короне.

У вас также была подобная история со Швецией, – продолжил Кристиан – когда в Кадисе русские вынуждены были отдать уже отвоёванный берег Балтики из-за удара в спину союзников шведов – поляков?

– Польша по могуществу, конечно, уступает Франции, – поскромничал Пётр, но так всё и было. Шведы захватили земли издревле бывшие под рукой русских князей.

– Мы с вами природные союзники! – обрадовался Кристиан – надеюсь твоя страна нас поддержит в нашем общем справедливом деле?

– Конечно, – заверил его Пётр – но есть несколько нюансов. Вначале нам нужно закончить текущую войну с османами, затем дождаться когда оный испанский Карл таки помрёт, ещё подготовить армию и уж только тогда мы сможем вступить в войну на вашей стороне…

– Это всё и так понятно, – нетерпеливо перебил король.

– Но ты упускаешь ещё один момент: какие державы, кроме Франции, встанут на сторону Швеции?

– Никакие!

– Я с тобой почти согласен. Но представь себе ситуацию: ты объявил войну шведам и двинул свою армию на Голштинию. Действие на сколько очевидное, на столько и необходимое. Твой флот в это время караулит шведский где-нибудь у Мальмё или у Стокгольма. А в это время, одна третья крупная морская держава, например Англия, предоставляет свой флот твоему противнику, шведы высаживают десант, тысяч в десять солдат, прямо тебе в столицу. Шах и мат.[17]17
  Эта операция и вывела из Северной войны Данию в реальной истории.


[Закрыть]

Кристиан и Фредерик перглянулись.

– Не может такого быть! Зачем это англичанам?

– Может. И будет, если ваша сторона не предпримет ничего против. А зачем сие англичанам понять не трудно: они кровно заинтересованы в прямом торговом пути на Балтике из России без посредников. Потому победа Швеции их вполне устроит.

– Да это же делёж шкуры не убитого медведя! А ну как военное счастье повернётся к шведам спиной?

– Англия и в этом случае в выигрыше: опять остаётся один хозяин на Балтике.

– Ну вот, – торжествующе воскликнул король, – англичан можно привлечь и на нашу сторону!

– Сам-то ты, на месте англичан, на кого бы поставил? – прямо спросил Пётр у Кристиана.

– Король на эмоциях уже весь подался, чтобы энергично заявить о своей уверенности в дружбе Англии и Дании и уже начал открывать рот, но в процессе этих действий понял, что не всё так однозначно, и так и сел, с полуоткрытым хлебалом.

* * *

Карета с послами тряслась на ухабистой российской дороге. Путь царя и его спутником после почти года путешествий по Европе лежал от Риги, куда они прибыли из Копенгагена, через Курляндию и Псков в Москву. От нечего делать послы развлекались разговорами про то, как нужно обустраивать Россию

– Скажи, государь, зачем так упорно внедрять все эти западные манеры, одежду, причёски и прочую шелуху? Разве в этом нашему народу счастье? – спросил у Петра Головин.

– А это всё и не для наших удобств русского народа, а как раз наоборот, для иноземцев. Сейчас они к нам понаедут, так надо, чтобы они себя как дома чувствовали, а не считали, что нанялись к дикарям.

– Гости будут указывать хозяевам как себя вести! Ерунда, какая… – фыркнул Головин.

– Ничего, мы, когда всю пользу из них высосем, дальше своим умом жить будем, – успокоил его царь.

– Боюсь, долго ждать придётся. Я так мыслю, что пустив этих козлов к нам в огород, назад их уже не выгонишь.

– Правильно, мы и гнать никого не будем. Смирись, Фёдор Алексеич, будем и дальше принимать людей грамотных и полезных. Сам посуди: человека надо родить, вырастить, обучить, опыт он должен набрать в ремесле или науке, сколько лет пройдёт, а мы раз! и готово. Выгода от этого стране огромная. Но, чтобы первые пошли и задних за собой позвали нужно условия благоприятные создать, чтобы почти как в рай к нам стремились. А когда мы первую нужду утолим, когда свои выучатся, тогда будем и условия ужесточать, и требования к иноземцам повышать, и тогда уж не мы под них подстраиваться станем, а они под нас.

– С чего бы разным немцам к нам так стремиться?

– Деньги. Мы дадим им того, чего они хотят. Сейчас у немцев всех мастей одно счастье – деньги. Бог, Родина, долг, всё это для них имеет свою цену.

– Откуда ж мы столько возьмём? У нас на Руси ни золота ни серебра отродясь не добывали.

– Нарисуем!

Пётр откинулся на спинку каретного кресла и с удовольствием просматривал постепенно проходящие по лицу Головина отражения его мысленных процессов, вызванных последним царским словом. Наконец, обдумывание завершилось, и Фёдор Алексеевич выдал своё резюме.

– Опасная затея. Как бы бунт не начался, с этими рисованными деньгами. Навроде медного, при Алексее Михайловиче.