Текст книги "Неизвестный маршрут"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Логично предположить, что ключ – в прямом и переносном смысле слова – окажется здесь. Вовсе не обязательно, но вполне вероятно.

Она вышла в гостиную, задумчиво посмотрела на аккуратные занавески, синие с белым узором. Нет, отпадает. Окна гостиной выходят на соседнее здание, любые манипуляции могут привлечь внимание тех, кто там обосновался ради слежки и просто случайных зевак...

Вернулась в спальню. Окно выходило во двор, где располагался большой универсальный магазин – заведение явно недешевое и процветающее. Видно было через высокие, во всю стену, окна, как внутри, у стеллажей, двигаются люди.

Вот это уже гораздо интереснее. Магазин, судя по вывеске, работает круглосуточно. А значит, там, в торговых залах, никто не сумеет вольготно расположиться с подслушивающей и подсматривающей аппаратурой на глазах у продавцов и покупателей. Зная стиль Тимофея...

Марина сбросила туфли, придвинула стул и проворно на него взобралась. Стала старательно ощупывать верх занавески, там, где она, прикрепленная к блестящей хромированной гардине, свисала объемными складками.

И очень скоро нащупала что-то твердое. Осторожно раздвинула складки. Увидела небольшой блестящий ключ, приколотый английской булавкой за кольцо, на котором болтался круглый пластиковый брелок. Расстегнула булавку, спрыгнула со стула и осмотрела свою добычу.

Не особенно сложный ключик. На кольце – белый пластиковый кругляш размером с серебряный доллар. На одной стороне – черные цифры «211», на другой – вычурные буквы: «Бунгало Ашота».

Она удовлетворенно улыбнулась. Если это не ключ от гостиничного номера, то она – дурочка, ничего не понимающая в жизни. Правда, найденный ключик с тем же успехом мог оказаться и путем в капкан, как раз и поставленный на любопытного пришельца. Но тут уж ничего не поделаешь, придется рисковать...

Больше она ничего не отыскала, как ни старалась. А потому, тщательно протерев носовым платком все места, где могли остаться ее пальчики, вышла из квартиры и, постукивая каблучками, сбежала по лестнице.

Петр терпеливо ждал ее в машине, целый и невредимый. Завел мотор, нетерпеливо спросил:

– Нашли что-нибудь?

– Ни черта, – сказала она с невозмутимым лицом. – Поехали в гостиницу. Оставите меня там и можете отправляться по своим делам. Но вот что... Мне нужна машина. Обычная, чтобы она не выделялась ни размерами, ни наворотами. Никаких спортивных тачек, это хорошо только в кино. Обычная, надежная машина, не привлекающая внимания на улицах и достаточно мощная. Уж такие-то вещи вы должны уметь... Револьвер – в машину. Оставите ее на стоянке у гостиницы, позвоните мне. Ключи – под коврик. Это мне необходимо через час. Я пока что поработаю в одиночку, если вы мне понадобитесь, свяжусь... Все понятно?

– Что тут непонятного... – пробурчал Петр.

...Молодой человек спортивного склада, одетый безукоризненно и явно бравший в пример Тараса Бородина, поднялся с бежевого кожаного дивана, едва Марина вошла в вестибюль. Подошел, вежливо раскланялся:

– Госпожа Романова? Вам просили передать вот это...

И протянул небольшой белый конверт, в котором на ощупь легко угадывалась дискета.

– Вольно, – сказала Марина. – На словах что-нибудь велено передать?

– Господин Бородин просил напомнить, что он всегда к вашим услугам, – бесстрастно произнес молодой супермен, коротко поклонился и отошел, прежде чем Марина озорства ради успела сунуть ему чаевые.

В номере она, прежде всего, извлекла мобильник и проверилась. Результаты были так себе, серединка наполовинку: в комнате обнаружился паршивенький стационарный микрофон, подключенный к электропроводке и сейчас не работавший. Похоже, это – рутинные полицейские штучки, стандартная принадлежность номера для иностранцев, вроде кондиционера или компьютера.

При необходимости эту рухлядь в секунду можно оглушить направленным пучком «белого шума». Ее ноутбук и на это способен. Ключ в кармане темного строгого пиджака прямо-таки опалял тело жаром, но Марина напомнила себе, что спешить не следует. Оглядевшись, высмотрела белую кнопку с черненьким силуэтом и незамедлительно нажала.

Буквально через полминуты в дверь деликатно постучали, и появилась горничная в классическом черном платьице с кружевным передничком, белоснежным, как полярные снега, с вышколенно-бесстрастным кукольным личиком. Взглянула вопросительно. Марина подошла к ней вплотную, достала из кармана десять долларов и развернула бумажку, держа за углы.

– Знаешь, что это такое?

– Десять долларов, – сказала горничная.

– Обрати внимание, синие доллары, – Марина сложила бумажку вчетверо и опустила ее в карман белоснежного фартучка. – Чем они отличаются от желтых?

– Синие обращаются только на территории США, – незамедлительно ответила девушка. – Желтые – внешние, для остального мира. И курс синих по отношению к желтым довольно высок...

– Милая, да ты зарываешь талант в землю! – улыбнулась Марина. – Тебе бы в финансисты податься! Все правильно, золото мое. Именно так. Короче, мне нужна девочка. Прямо сейчас. Маленькая прихоть. Ты меня выручишь?

Куколка в черном хлопнула длиннющими ресницами.

– У нас приличное заведение, госпожа...

– Понятно, – сказала Марина, улыбаясь еще доброжелательнее. – Другими словами, в приличном заведении все стоит несколько дороже. Это логично и жизненно. Намек поняла.

И опустила в кармашек пятидесятидолларовую бумажку, предварительно продемонстрировав ее в развернутом виде.

Горничная опустила глаза, на ее умело накрашенных губках появилась задумчивая улыбка.

– Может быть, мы сумеем подружиться?

– Вот теперь я вижу, что у вас действительно приличное заведение, – сказала Марина, мимолетно погладив куколку по щеке. – Сервис на должном уровне. Извини, заинька, но у меня есть свои глупые привычки, а поскольку я готова их оплачивать в полной мере, они не такие уж глупые, а? Мне нужен кто-нибудь помоложе.

– Совсем? – деловито спросила горничная.

– Ну, нет, – сказала Марина энергично. – Без всякого дрейфа в сторону откровенной и неприкрытой педофилии. Не сопливая малолетка, а нечто среднее, этакий сформировавшийся тинейджер... Улавливаешь мою мысль?

– Разумеется, – сказала горничная столь же деловито.

Она достала из кармашка небольшой блокнотик, вынула из него маленькую дискету и прошла к компьютеру. Умело его включила, проделала необходимые манипуляции. Оглянулась.

– Можете выбрать, госпожа...

На экране одна за другой появлялись девочки-подростки, и в самом деле вполне сформировавшиеся, в соответствующих позах, в соответствующем минимуме одежды, а то и без нее – обширный, грамотно оформленный каталог, за который где-нибудь за рубежом и владелец отеля, и эта шустрая куколка схлопотали бы как минимум лет двадцать. Да здравствуют патриархальные варварские земли, подумала Марина, внимательно разглядывая улыбчивые мордашки. Подняла руку.

– Верни-ка вот эту рыженькую... Ага… Вот ее я и жду в самом скором времени.

– У вас хороший вкус, – дежурно улыбнулась горничная.

– А то! – сказала Марина. – У меня масса достоинств, в том числе и хороший вкус... Ну, ступай!

– Простите, не уточните ли ваши... привычки? Это должна быть откровенная вульгарность или наоборот?

– Скорее наоборот.

– Понятно. Желаете что-то заказать?

– Обычный набор, – сказала Марина. – Винцо-фрукты-сладости... Только не старайся особенно меня выставлять, я не вчера родилась.

– О, что вы... Временны2е рамки?

– Пока мне не надоест.

Горничная бесшумно улетучилась. Марина плюхнулась в кресло, блаженно расслабилась, с удовольствием ощущая привычный охотничий азарт. События наконец-то сдвинулись с мертвой точки, начиналась работа. Игра была верная. Восемнадцать девочек, определенно постоянные кадры, не персонально к ее приходу сюда внедренные, она выбирала сама, понадобилось бы чересчур уж невероятное стечение обстоятельств, чтобы...

В дверях возник официант, по ее знаку опустил поднос на столик, получил желтый доллар и испарился. А буквально через пару минут появилась заказанная юная особа, аккуратно притворила за собой дверь, прошла в комнату, заложив руки за спину, прислонилась к стене, поглядывая выжидательно, с легонькой отработанной улыбкой. Вульгарности, и точно, не наблюдалось – желтое платьице, открытое, но строгое, маленькие золотые сережки в ушах, рыжие волосы до плеч, невинные серые глаза. Шла себе мимо девочка из хорошей семьи, направляясь из консерватории в картинную галерею, заглянула мимоходом...

Марина встала, подошла вплотную и принялась пытливо разглядывать новую знакомую. Та, не отводя взгляда, стояла смирнехонько. Потом нейтральным тоном поинтересовалась:

– Мне идти в ванную?

Усмехнувшись, Марина двумя пальцами приподняла ей подбородок, поцеловала в губы, встретив умелый ответный поцелуй, вернулась в кресло и похлопала по широкому мягкому подлокотнику:

– Иди сюда.

Юная особа уселась на подлокотник. От нее веяло хорошими духами – отнюдь не вульгарно-резко. Она уверенно протянула руку, мягким движением расстегнула верхнюю пуговицу Марининой блузки, погладила по шее кончиками пальцев, тихо спросила:

– Так?

Марина легонько отвела ее руку. Покосилась на дисплей мобильника – нет, микрофон пока что не работал.

– Не спеши, прелестное дитя, – сказала она, задумчиво водя пальцем по загорелой круглой коленке. – Побеседуем.

– Ага, с разговорами... Понятно.

– Ни черта тебе пока что непонятно, малолетняя развратница, – сказала Марина, дружелюбно улыбаясь. – И как же нас зовут?

– Аня.

– Псевдоним постоянный или выбран на сегодня, ради монархического колорита?

– На сегодня.

– Вот видишь, какая я догадливая... А как тебя зовут по-настоящему?

– В душу лезть будете?

– Ты против?

– Ну, почему? За отдельную плату.

– И часто лезут?

– Случается. Иногда заявляются журналистки. Репортаж из глухих краев о тяжелой судьбе бедненькой дикарки...

– Тебе это не нравится?

– Какая разница? Если платят...

– А сама работа устраивает?

Девчонка сделала мимолетную гримаску.

– Бывают занятия и похуже. Тут, по крайней мере, приличное заведение.

– Понятно, – сказала Марина. – И сколько тебе остается, когда свою долю забирают хозяин, эта сучка в передничке и прочие захребетнички?

– Половина.

Марина прикинула в уме.

– Ну, в общем, не золотое дно, но и не нищенские подачки.

– Вам, конечно, рассказать мою историю? Как меня, глупенькую, изнасиловал пьяный отчим, а потом бросил первый возлюбленный, и я оказалась на стезе порока?

– Уволь! – отказалась Марина. – Вот за что я терпеть не могу платить деньги, так это за сказочки!..

– Значит, вы не журналистка?

– Да нет, к счастью. Ты не поверишь, но я – твой долгожданный шанс... Как тебя все-таки зовут?

– Рита.

– Не врешь?

– Не-а.

– Прекрасно, – сказала Марина. – Знаешь, почему я остановилась на тебе? Там, в меню, были и посмазливее, но очень уж смышленая у тебя мордашка.

– Вы еще меня в постели не пробовали.

– Брось пошлости, – сказала Марина серьезно. – В другой раз я с превеликим удовольствием задеру тебе подол, но сейчас у меня на уме одни деловые соображения. Что у тебя происходит в твоей аккуратно причесанной головке, я примерно представляю.

– Интересно, откуда? – не без вызова бросила Рита.

– Не дерзи, – сказала Марина. – Лучше слушай внимательно и соображай. Так вот, насчет твоего «откуда»… Ты думаешь, мы у себя, в Питере, на Севере, все поголовно рождаемся на шитых золотом простынках? Фиг тебе, дорогая Рита! Есть и девочки вроде меня, которым пришлось выгрызать себе ступеньки в очень твердом откосе...

Ты даже не представляешь, насколько это соответствует истине, шлюшка малолетняя, подумала она с налетевшей на миг злостью. Жизнь у тебя, конечно, не сахар, даже в приличном заведении вроде этого, но, ручаться можно, тебя не болтало, одинокую и никому не нужную, как щепку на волнах, посреди бессмысленной и жестокой гражданской войны... Здесь, в Екатеринбурге, по крайней мере, ее не было, когда Россия, устало охнув, стала рассыпаться на куски...

– Смешно, но я вам верю.

– Почему? – с любопытством спросила Марина.

– У вас на миг лицо стало... жесткое.

– Умница ты моя! – сказала Марина. – Правильно я тебя выбрала. Смотри сюда, эфирное создание! Это синие баксы. Пятьсот. В любом случае они твои, потому что это твое персональное вознаграждение сверх установленной таксы. Но это такая мелочь по сравнению с тем, сколько ты можешь получить, если будешь умницей... Секса это не касается никоим образом.

– Ага, – сказала Рита, бережно складывая пополам синие бумажки. – Ситуация проясняется... Мне что, предстоит замочить кого-нибудь?

– А сумеешь?

– Не приходилось пока. Но попытаться можно...

– Мимо, зайка, – сказала Марина. – Нет ничего хуже человека, который, прельщенный большими деньгами, пытается кого-то замочить. Везде нужны свои специалисты.

– Тогда зачем я вам?

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

– А этим благородным делом давно занимаешься?

– Три года.

– Наркотики?

– Нет, спасибо. Насмотрелась, что бывает...

– Ну, вот видишь, я правильно угадала, – сказала Марина. – Ты, милая моя, ждешь, когда представится случай поймать шанс...

– А вы нет?

– И я, – сказала Марина. – Как все безумные люди... Так вот, я и есть твой долгожданный шанс. Вполне возможно, не самый ослепительный, но лучшего пока что нет. Три года, стало быть... То есть, ты вполне взрослая девочка. Профессионалка, смышленая, не наркоманка... Неплохо знаешь жизнь и этот город, а?

– Пожалуй.

– Так уж сложилось, что мне именно это и нужно. Человек, который знает здесь все, все ходы-выходы, теневую сторону сверкающей витрины... Усекла или тебе долго объяснять?

– Не нужно. Сколько?

– Пока что – пять тысяч. За то, что ты будешь моей тенью. Готовая к услугам в любой момент. С твоей сводней я все урегулирую. Версия для прессы проста: я тобою настолько пленилась, что абонировала на все время своего пребывания здесь. Она согласится?

– За хорошие деньги? Нет проблем! А что мне нужно будет делать?

– Что подвернется. Но, безусловно, не убивать. Это я и сама умею, признаюсь тебе по секрету. Меня в первую очередь интересует твое знание обстановки.

– Понятно. А вы шпионка или работаете на каких-нибудь гангстеров?

– У тебя свои предрассудки?

– Ничего подобного. Просто... нужно знать заранее, кто может свалиться на хвост в случае чего...

– Разумный подход, – кивнула Марина. – Хочешь, я тебе отвечу честно? Я сама еще не знаю, кто мне может упасть на хвост. Вероятно, никто. Или кто угодно... Такой оборот дела подходит?

– Тут все дело в сумме...

– Не задирай цену, лапочка, – сказала Марина ласково. – Во-первых, я сказала, что с пяти штук только начинаю. А во-вторых, я тебя еще не проверила в деле.

– Логично...

– Так как?

– Согласна, – сказала Рита.

На лице у нее было примечательное выражение – с таким люди очертя голову бросаются в холодную воду с приличной высоты. Азарт, надежда, яростная решимость выгрызть у судьбы свой шанс… Именно это выражение Марине понравилось.

Одним неуловимым движением она в мгновение ока завалила девчонку себе на колени, подхватила ее шею на сгиб локтя, двумя пальцами левой руки легонечко сжала шею под нижней челюстью и произнесла с расстановкой:

– Только имей в виду, пленительное создание... У меня есть дурная привычка убивать людей, которые меня предают. Это делается просто. Применительно к нынешней позиции – достаточно нажать здесь и здесь...

Рита лежала у нее на коленях, не дергаясь и даже не ойкнув, смотрела снизу вверх серьезными глазами – уже не наивными, а умными не по возрасту.

– Ты, конечно, можешь отказаться, – сказала Марина, ослабив хватку. – И умотать отсюда с пятью сотнями. Но если останешься, накрепко запомни нехитрые правила: хорошие деньги за абсолютную верность, похоронный марш за любую попытку предать... Устраивает?

– С небольшими уточнениями, – сказала Рита, от напряжения легонько прикусив нижнюю губку. – Дело даже не в деньгах... Увезете меня отсюда?

– Куда это?

– К вам. Дайте мне только возможность отсюда выбраться...

– Это не так просто сделать, – сказала Марина.

– Но ведь можно, если постараться? А я, со своей стороны, готова в лепешку разбиться... Увезите меня отсюда!

Марина вдруг почувствовала, как лицо у нее цепенеет, стынет. Это было слишком похоже на ее собственный крик двенадцать лет назад, когда она, растрепанная, грязная, в лохмотьях, стояла перед своим нежданным спасителем и, совершенно не владея собой, кричала:

– Увезите меня отсюда!

Нет, в ней не проснулась ненужная сентиментальность. Просто именно так все выглядело двенадцать лет назад, на окраине полуразрушенного города, когда она, чумазая, истощавшая и насмерть перепуганная, стояла среди людей, словно явившихся из другого мира... Вот и все.

– Посмотрим, – сказала Марина медленно. – Ничего не обещаю, но вдруг да заслужишь...

– Кто же вы все-таки?

– Частный сыщик. Читать умеешь?

– Ага.

– Детективчики почитываешь?

– Чаще смотрю.

– Значит, имеешь некоторое представление. Вот только оно мало общего имеет с реальностью. Потому что на деле профессия частного сыщика – олицетворение неожиданностей. Шпион имеет дело главным образом со шпионами, гангстер – с себе подобными. А вот на кого вынесет частного сыщика, заранее сказать невозможно... Тебя такие нюансы, часом, не пугают?

– Ни хрена, – сказала Рита, решительно нахмурясь. – А спросить можно? Почему вы не вербанули какого-нибудь мужика? Наверное, это глупый вопрос, но я и в самом деле не понимаю...

– Ну что ты, – сказала Марина задумчиво. – Вопрос не глупый, а исключительно деловой. Понимаешь ли... Во-первых, зачем мне мужик? Стрелять и бить по морде я неплохо умею и сама. Во-вторых, создание вроде тебя, особенно если нарядить соответственно, на манер прилежной школьницы, вызовет гораздо меньше подозрений. И, наконец, мне, я уже говорила, нужен знаток здешней обстановки, и неважно, какого он пола и возраста... Теперь более-менее понятно?

– Ага. Как вас зовут?

Марина хмыкнула.

– Называй меня Фея. Знаешь, если разобраться, я не более чем маленькая фея по имени Свобода. Шляюсь по белу свету в поисках истины. А она, как написано в какой-то старой книжке, делает человека свободным. Вроде бы так: и ты узнаешь истину, и она сделает тебя свободным...

– Ага, – сказала Рита. – Вообще-то истина частенько делает людей и покойниками...

– Ну вот, я рада, что в тебе не ошиблась... Ладно, слезай с колен, а то у меня начинают бродить неделовые мысли, – она тем же мгновенным и сильным движением подняла девчонку обратно на подлокотник. – А вообще-то меня зовут Наталья. В настоящий момент.

– «Фея» мне больше нравится.

– Признаться, мне тоже. Но красивые прозвища, по моему глубокому убеждению, выбирают себе не самые умные люди. Не говорю, что глупые, но – не самые сообразительные. Усекла?

– А какое у вас прозвище?

– Незатейливое, – усмехнулась Марина. – Дикарка. Полностью отвечает моему характеру и, что немаловажно, мне самой нравится. Ладно, оставим пустую болтовню! Ты слышала про такой отель – «Бунгало Ашота»?

Рита кивнула.

– Что за заведение?

– Второразрядное. Я там однажды месяц работала. Не притон, конечно, но и не первый класс. Фасад пристойный, но многие в курсе, что за хорошие деньги там можно и укрыться от жизненных передряг, и заключить самые разные сделки с самыми разными людьми, если вы понимаете, о чем я...

– Понимаю. Чего тут сложного? Таких по всей планете хватает.

Узнаю Тимофея, подумала она. Подобное заведение он и выбрал бы в качестве надежного убежища. И, между прочим, совершенно правильно.

– Попробую угадать сама, – сказала она энергично. – Хозяин, конечно, не откровенный гангстер, но знает всех и вся, поспособствует в любой сделке, лишь бы платили, и даже будет свято хранить тайну... Пока ему не заплатят гораздо больше.

– Вот именно.

– При чем тут Ашот?

– Это хозяин. Ашот Гукасян. Мне про него кое-что известно, если вас интересует...

– Меня все интересует. Только в первую очередь – не те грехи, что за ним имеются, а что он за человек. Насколько можно ему доверять и при каких условиях...

Глава пятая
Очень ветреная блондинка

Чуть сбросив газ, плавно поворачивая машину, Марина бросила беглый взгляд в зеркало заднего вида и на мгновение поджала губы. Темная машина по-прежнему висела у нее на хвосте, вполне профессионально и умело, ни разу не оказавшись слишком близко и не отдаляясь, все время маневрируя так, чтобы между ними шли два-три автомобиля. Огни уличных фонарей яркими полосами скользили по чисто вымытому капоту. Машина была вроде той, на которой ехала сама Марина – не большая и не маленькая, не роскошная и не убогая, достаточно быстрая и маневренная. Кто бы там ни сидел за рулем, свое дело он знал. Преследователь прицепился, едва Марина отъехала от гостиницы на подогнанном Петром сером «Опеле». Она уже успела убедиться, что случайностями тут не пахнет. Достаточно покружила по городу, чтобы сделать уверенный вывод. И, разумеется, ни разу не попыталась оторваться. Подобные знаки внимания были, наоборот, крайне интересны. Впервые за краткое время пребывания здесь она столкнулась с самым настоящим посторонним интересом.

Переехав широкий мост, окаймленный рядами желтых фонарей, Марина издали увидела пляску разноцветных огней и огромные неоновые буквы, столь вычурные и украшенные массой завитушек, что они не сразу сложились в ее сознании в довольно стандартную надпись «Кассиопея-клуб». Кроме этого, на фасаде сияло еще множество светящихся узоров, гирлянд сине-желтых лампочек, два огромных телеэкрана – на одном маячили какие-то психоделические пятна и зигзаги, на втором медленно танцевала блондинка в серебряном платье, на фоне каких-то дурацких ядовито-зеленых пальм и оскаленных тигриных морд.

Марина свернула направо, издали высмотрев свободное местечко, лихо загнала машину меж белым спортивным «Хорьхом» и какой-то «японкой» с разбитой левой фарой. Вылезла, нажала нужную кнопку на брелоке сигнализации, остановилась возле багажника, краем глаза наблюдая за преследователем.

Темная машина – оказалось, довольно новый «Датсун» – медленно проехала мимо. Водитель на Марину, конечно, не смотрел, старательно притворяясь, будто тоже выискивает подходящее место для парковки, что было вполне мотивировано. Мужчина. Молодой, лет тридцати. Физиономию эту, можно поклясться, она никогда прежде не видела. Ничего удивительного, учитывая, что большинство населения Земли ей совершенно незнакомо...

Шустро подбежал юнец-парковщик в желтой жилетке с эмблемой клуба «Кассиопея» и такой же кепочке. Марина сунула ему бумажку, получила жетончик с номером, но осталась стоять с расслабленным и ленивым видом человека, который никуда не спешит.

«Датсун» отыскал местечко метрах в тридцати от нее и тоже воткнулся туда довольно ловко. Водитель вылез, расплатился с подскочившим юнцом и, не оглядываясь, направился к входу в клуб с таким видом, словно исключительно ради этого сюда и приехал.

Марина стояла на ярко освещенной асфальтированной площадке, поглядывая в ту сторону, откуда должен был появиться синий «Мерседес», который она обогнала пару минут назад, когда убедилась, что он идет в предсказанном направлении.

Вот и «Мерс», наконец... В окне виднелась белокурая головка, девушка была одна в машине, что, безусловно, облегчало задачу. Марина терпеливо ждала, когда синяя машина отыщет себе местечко и втиснется туда – чуть неуверенно, немножко наискосок, едва не касаясь соседа справа задним крылом.

Девушка вылезла, размашисто распахнув дверцу так, что она с явственным легким стуком царапнула по боку соседнего авто. То же самое заметил и парковщик, подошел, что-то сказал. Светловолосая девушка в зеленом платье рассмеялась так беззаботно, что слышно было и Марине, стоявшей в отдалении, чуточку пошатнулась… Дальнейших слов Марина не разобрала, но, судя по бесшабашным жестам, хозяйка «Мерседеса» заверяла, что в состоянии себе позволить оплатить ущерб и повесомее. Небрежно швырнула юнцу что-то напоминавшее визитную карточку, поправила волосы и, уверенно постукивая каблучками, направилась к входу.

Встрепенувшись, Марина последовала за ней на недалеком расстоянии, как выслеживавший добычу хищник. Никаких сомнений не оставалось – это Женя Клименко, очаровательная и беспутная дочка богатого папы, пассия Тимофея Сабашникова. Вполне в его вкусе, вынуждена была признать Марина после недолгого наблюдения. За милю чувствуется его любимый типаж – натуральная блондинка, шлюха по призванию. Ну, в конце концов, джентльмены, это все же не педофилия...

Марина уверенно шагала к ярко освещенному входу – черный брючный костюм, расшитый белыми и красными узорами, темные волосы плещутся за спиной, на правом запястье позванивает парочка тонких браслетов. Ничего особенно вульгарного. У Жени явно никакого оружия при себе, поэтому Марине не стоит пока обвешиваться пушками.

Она на ходу достала из нагрудного кармана пластмассовую безделушку и приколола на левый лацкан в полном соответствии с наставлениями осведомленной в этих тонкостях Риты. Одна-единственная красная вишенка на длинном черенке – значит, пришла одна и к случайным знакомствам готова. Два листика на черенке разноцветные, белый и зеленый, – объявляют окружающим, что предрассудков лишена полностью, может крутить мимолетные романы как с мужчинами, так и с женщинами. Два браслета – к платному общению вовсе не стремится, иначе браслетов было бы не менее трех. С одной стороны, какая-то дикарская символика, словно у примитивных племен, а с другой – помогает избежать лишних сложностей и недоразумений.

Судя по всему, внешний вид и уверенность Марины идеально сработали на образ постоянной гостьи. Охранники в безукоризненных костюмах, торчавшие внутри у входа, как полагалось, пронзили ее внимательными взглядами, но не задали ни одного вопроса и не поинтересовались, нужна ли помощь в ориентировке.

Зеленое платье мелькнуло впереди, у аркообразного входа в бар, оформленный под пещеру со скелетами вымерших животных по углам, со свисавшими с потолка огромными полотнищами паутины, со столиками в виде валунов и стульями в виде неошкуренных чурбанов. Очень символично, весело подумала Марина, оказавшись в полумраке, где под потолком среди паутины горели немногочисленные тусклые огни, в углу, в некоем подобии первобытного очага, клубился тяжелый серый дым над багровыми углями, и непонятно откуда доносилась тихая, резковатая музыка. Самое подходящее место для охоты на человека...

Женя уже сидела неподалеку от стойки, и перед ней стояла пузатая бутылка с тонким горлышком. Когда она успела что-то заказать? Ну конечно, ее тут прекрасно знали и моментально выставляли на стол обычную порцию. Неплохо заряжается девочка, подумала Марина, глядя, как ее светловолосая дичь осушила большой бокал вина. Чувствуется немалый опыт и наработанная хватка...

– Что вы желаете?

Перед ней стояла официантка в соответствующем заведению наряде – всего две полоски пятнистого синтетического меха на бедрах и вокруг бюста. Ожерелье из медвежьих когтей на шее наверняка было такой же имитацией, как скелеты доисторических тварей и пластмассовая паутина. Марина неожиданно ощутила легкое раздражение. Она считала себя настоящей дикаркой, и эти глупые декорации для благополучных, сытеньких мальчиков и девочек выглядели сущей профанацией.

– Коктейль, – сказала она. – Не особенно крепкий, и его должно быть много.

– Вам помочь каким-нибудь советом? – спросила официантка с дежурной улыбкой, бросив взгляд на одинокую вишенку на лацкане.

– Сама справлюсь, – ответила Марина вежливо.

Откинулась на спинку стула, имитировавшую высокий кусок коры, рассеянно огляделась вокруг с безмятежным видом прожигательницы жизни, намеренной обосноваться тут надолго. И моментально засекла человека из «Датсуна». Он разместился в углу, в одиночестве, и что-то вдумчиво объяснял официантке, вроде бы не обращая внимания на окружающих.

В секунду Марина его сфотографировала, подняв к глазам мобильник и притворяясь, будто просматривает память. Отпила глоток принесенного с похвальной быстротой коктейля, вновь огляделась, лениво и непринужденно, с самым скучающим видом.

И, похоже, переиграла: к столику подошла молодая красивая китаянка в изящном черном платье без рукавов, с такой же вишенкой над левой грудью, улыбнулась и спросила на сносном русском:

– Вы кого-нибудь ждете или можно присесть?

Браслетов у нее на руках не было. При других условиях это могло превратиться в небезынтересное экзотическое приключение, но сейчас, увы, Марина находилась на работе. И она с самой доброжелательной улыбкой пожала плечами.

– Простите, ко мне сейчас подойдут...

Китаянка вновь улыбнулась – безукоризненно вежливо, ничуть не огорченно – и отошла к своему столику.

Марина пригубила коктейль, прилежно изучая окружающее. Откуда-то сверху, из танцевальных залов, доносилась громкая музыка, а здесь по-прежнему звучали в полумраке негромкие разговоры, сновали официантки в синтетических шкурах. Кто-то хотел заправиться горючим перед танцами, кто-то завязывал знакомства. Пора, подумала Марина. Пока ее кто-нибудь не снял...

Встала, прихватила свой стакан с дольками каких-то фруктов по краю, решительно подошла к Жениному столику, уселась без приглашения, улыбнулась как можно обаятельнее и сказала:

– Привет!

Женя вскинула на нее пьяноватые глаза. И вот тут произошло нечто примечательное. Взгляд светловолосой красотки явственно вильнул, глаза расширились на миг, на лице мелькнула непонятная гримаса – и тут же все пришло в норму. Женя опять смотрела совершенно равнодушно, как на незнакомую, чуть удивленно. И все же...

Она меня знает, подумала Марина, ощущая внутри пьянящий холодок охотничьего азарта. Определенно, она меня знает, тут нет никакой ошибки. Кто-то ей показал мои фотографии... Ах, какой интересный поворот сюжета... И этот хмырь за спиной... Что же, началась карусель?..

– Привет! – повторила она. – Извини, что я к тебе подсела так запросто, но я только что прилетела, никого тут не знаю, вот и решила познакомиться с первой же очаровательной девушкой. Если я помешала...

– Ну что ты! – воскликнула Женя как-то слишком доброжелательно, торопливо. – Я все равно одна торчу... Ты откуда?

– Из Питера, – сказала Марина.

– Точно?

– С места не сойти. Вот...

Марина достала из сумочки визитную карточку – прямоугольную, роскошную, с голографическими изысками, короной и золотой каймой. Подтолкнула к девушке.

– Ого! – подняла брови Женя, прочитав все, что там значилось. – Наталья Романова, потомственная царевна… Настоящая?

– Будь уверена, – сказала Марина. – Мой род, как ему и положено, восходит к седой древности.

Ухмыльнулась про себя. Нет особого прегрешения в том, чтобы выдавать себя за титулованную особу, пока это не связано с безусловно осуждаемыми законом аферами. Ну, а нахально присвоенная царская корона на визитке порой чертовски помогает в общении с людьми, проверено на опыте.