355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Бушков » Сокровище антиквара » Текст книги (страница 2)
Сокровище антиквара
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:06

Текст книги "Сокровище антиквара"


Автор книги: Александр Бушков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава вторая НЕСТАНДАРТНЫЙ ЗАКАЗЧИК

К офису «Чароит-плюс» Смолин был доставлен быстро, мимо охраны в вестибюле проведен молниеносно, в приемную препровожден предупредительно. В приемной тоже не случилось ни малейшей задержки: крашеная кукла Барби, настоящее произведение искусства, едва его завидев, разулыбалась так, словно лет пять уж мечтала ему отдаться. И еще секунд через пять Смолин оказался в кабинете большого босса.

Кабинет был не такой уж грандиозный, но, разумеется, вполне на уровне, в серых и светло-синих тонах. Хозяин простер гостеприимство до того, что встретил Смолина пусть и не у двери, но примерно на середине кабинета, проводил к столу, усадил, осведомился насчет кофе или чего-нибудь покрепче, а получив вежливый отказ, уселся на свое законное место. За прошедший год он, в общем, не изменился: крепенький мужичок с залысинами, напористый такой, нахрапистый, привыкший переть по жизни целеустремленным бульдозером.

Правда, сейчас обычной нахрапистости в нем что-то не наблюдалось, странновато он поглядывал, то ли виновато, то ли смущенно, это легко просматривалось. У Смолина появились кое-какие рабочие версии, но он вежливо помалкивал. Потом, когда молчание стало напряженным, он все же спросил нейтральным тоном:

– У вас какие-то проблемы с антиквариатом, Олег Викентьевич?

– Пожалуй, – ответил Багров с явным облегчением, видя, что ситуация сдвинулась с мертвой точки. – Я слышал, вы в холодном оружии хорошо разбираетесь…

– Есть немного, – сказал Смолин. – Лет двадцать занимаюсь, тут наберешься кое-какого опыта…

– Про тайну и так ясно?

– Конечно, – ответил Смолин со светской улыбкой. – У нас, знаете ли, на том все и держится…

– Я вам сейчас покажу одну вещичку, а вы мне сделаете квалифицированное заключение…

Он резко – слишком резко – отодвинул кресло, прошел к высокому, во всю стену, светло-серому шкафу, распахнул бесшумную дверцу. Извлек саблю в черных ножнах с вычурным эфесом. Вернулся к столу.

Идти ему было всего-то шага четыре. Едва он достал саблю, Смолин уже сделал в уме заключение касательно ножен. Когда Багров одолел полпути, Смолин уже сделал кое-какие предположения касательно эфеса. А приняв у хозяина кабинета саблю и бегло оглядев эфес, в предположениях утвердился.

– Вы ее выньте, что ли, посмотрите… – сказал Багров с натянутой улыбочкой.

– Успеется, – сказал Смолин. – У каждого эксперта свои методы, знаете ли… Вы это купили или только собираетесь?

– Купил.

– И как вам охарактеризовали вот это? – Смолин небрежно ткнул пальцем в новехонькие ножны, смастряченные максимум полгодика назад из черного кожзаменителя (качественного, правда, неплохой имитации натуральной кожи) и прямо-таки сверкающих бронзовых полосок.

– Как саблю, принадлежавшую кому-то из участников восстания поляков против императрицы Екатерины. Какому-то знатному шляхтичу – вот видите, на обеих сторонах гербы? На лезвии есть надпись и дата…

– Посмотрим, – сказал Смолин, привычно вытягивая саблю из ножен. – Что у нас здесь? У нас здесь раскудряво выгравирована надпись на чистейшей польской мове «Ojczyna i wolnosc! 1793». Что в переводе означает «Родина и свобода» – ну и, соответственно, год. Все правильно, в этом году ляхи в очередной раз и бунтовали… А здесь, возле самого эфеса, у нас клеймо… видели, конечно? Голова рыцаря, точнее, рыцарский шлем… – Он уже исключительно для порядка поднес клинок к самым глазам, присмотрелся к гравировке, осторожно опустил тяжелую байду на полированный стол.

– Что скажете? – быстро спросил Багров.

– А что тут можно сказать? – пожал плечами Смолин. – Вы деньги уже отдали?

Долгих пару секунд хозяин кабинета переживал некое внутреннее борение. Потом, словно одним прыжком ухая в холодную воду, сказал:

– Отдал…

– А продавец еще в пределах досягаемости?

– Да, в принципе… А что?

– Сколько вы ему заплатили – секрет, или?

– Триста тысяч. Ну, понятно, не долларов…

– Все равно, – сказал Смолин сумрачно.– Дело ваше, но лично я этой сабелькой… фуфлом этим преохался бы продавцу по хребтцу. И не раз. Можно вдоль, можно поперек… Нельзя же так… В конце концов есть некая профессиональная этика…

Он, конечно, самую чуточку лукавил душой. Не видел ничего особо скверного в том, что порой набитому бабками лоху впаривают откровенное фуфло, да и сам этим не единожды грешил – все ж таки это не пенсию у бабульки выжуливать, лохи для того и существуют, чтобы их стригли. Но сейчас он в качестве хорошо оплаченного эксперта обязан был посочувствовать облапошенному клиенту, на манер хорошего венеролога.

«Не наша работа, – подумал он. – Что-то не помню я у наших умельцев такой сабельки… да для наших и позорно было бы такое фуфло лепить, наши изящнее работают…»

– Фуфло?

– Полное и законченное, – кивнул Смолин.

– И вы это вот так, с ходу определили?

– Я профессионал, – сказал Смолин. – Хотя, разумеется… За тысячу долларов вы имеете право на подробнейшие разъяснения… Начнем с того, что ножны – натураль-нейший новодел…

Багров прервал:

– Насчет ножен так и говорилось…

– Ну, хоть в чем-то вам сказали чистую правду, – пожал плечами Смолин. – А что до остального… Эфес сделан вчера-позавчера, хотя и качественно. Я не могу вам объяснить в технических терминах и гладких фразах, почему он поддельный. Я просто-напросто вижу издали, что это фуфло. Когда за двадцать лет через твои руки прошли сотни клинков, такие вещи начинаешь видеть… Я не знаю, звучит ли это для вас достаточно убедительно…

– Звучит, – с кривой улыбочкой заверил Багров. – Я понял. Вы профессионал, и вы умеете отличать фуфло от подлинника… Что еще?

– Эфес делал хороший мастер, но о правдоподобии он ничуть не заботился, – сказал Смолин. – Верно, вот тут, справа и слева, мы видим гербовые щитки. Два герба. А так не должно быть. Хотите кратенькую лекцию о польских гербах?

– Давайте.

– Практически во всех остальных странах у каждой благородной фамилии был свой герб, – сказал Смолин. – В Польше обстояло как раз наоборот. Там было примерно восемьдесят с лишним базовых, так сказать, гербов. Один и тот же герб мог принадлежать нескольким фамилиям, иногда десятку-двум. Наверное, не стоит копать слишком уж глубоко и объяснять, почему так исторически сложилось?

– Не надо. Суть я просек.

– Здесь два базовых герба, – сказал Смолин. – Два одновременно. Такого быть не могло. Нигде, никогда, ни за что. Это полностью противоречит старым польским традициям. Так никогда не делали. Один – встречается и нередко. Но два базовых герба одновременно… Чушь собачья. То ли мастер в истории и геральдике был не силен, то ли цинично ухмылялся под нос, когда блудливыми рученьками это творил… Бывали соединения гербов, конечно – в других странах и по другим причинам. Вот, посмотрите.

Он достал свой серебряный портсигар и придвинул его к Багрову. Тот взял, присмотрелся – сразу видно, ничегошеньки не понимая.

– Герб разделен продольной чертой на две половины, – сказал Смолин не особенно и менторским тоном. – Слева три сосны на горе, справа кораблик. Сверху корона о семи зубцах, то есть дворянская. В германском гербовнике тысяча семьсот третьего года издания они еще присутствуют по отдельности. Сосны на горке – герб Рейнвальдов. Кораблик – герб Вейхеров. Портсигар изготовлен в конце девятнадцатого. Самое вероятное объяснение – фамилии к тому времени успели породниться. В таких случаях гербы сплошь и рядом соединялись. И не только в Германии. Есть английский герб, где в результате браков и отдельных гербов собралось штук семьдесят – занятное зрелище, глаза разбегаются. Но в Польше ничего подобного не было… Циничным шутником был наш мастер… И наконец… – он вытащил из ножен клинок примерно с ладонь. – Вот это клеймо. Я не буду пускать вам пыль в глаза и врать, что знаю наизусть все германские оружейные клейма. Нет необходимости забивать себе голову, есть отличные, подробные справочники, их у хорошего антиквара куча. Но это клеймо, рыцарский шлем, я знаю прекрасно, потому что оно встречается очень часто. Это «Киршба-ум и Бремсхей» из Золингена. Начали это клеймо ставить в восемьсот пятьдесят восьмом, а перестали уже через пятнадцать лет, в восемьдесят третьем, когда фирма слилась с другой золингеновской фирмой «Братья Вайерсберг». С тех пор рыцарский шлем хоть и присутствовал на клинках, но непременно с буквами WKS, либо в сопровождении профиля человека в короне, либо, по третьему варианту – рыцарский шлем, голова в короне и буквы WKS. А это, – он коснулся пальцем клейма, – стопроцентный «Киршбаум и Бремсхей».

– Тысяча восемьсот пятьдесят восьмой?

– Вот именно, – сказал Смолин. – А поэтому отсюда автоматически проистекает, что к полякам в семьсот девяносто третьем году никак не мог попасть клинок, изготовленный самое раннее через шестьдесят пять лет после бунта… Кстати, надпись несомненно сделана не вручную, а гравировальной машинкой… каких в восемнадцатом веке просто-напросто не существовало. Короче говоря, перед нами – стандартный армейский германский клинок, изготовленный в промежутке меж восемьсот пятьдесят восьмым и восемьсот восемьдесят третьим… украшенный современной надписью и современной работы эфесом. Такое вот заключение. Разумеется, если вам нужно, я могу вам привезти каталоги оружейных клейм, другие источники, иллюстрации подобрать…

– Не нужно, – хмуро сказал Багров. «Ну и ладушки, – подумал Смолин. – Думается, штуку баксов я и так отработал по полной…

Как дети малые, честное слово, – размышлял он с легким злорадством и несомненным превосходством. – Серьезный бизнес у человека – инвестиции в высокие технологии. И на этой делянке он шагу не ступит без экспертов, адвокатов, консультантов и прочих консильери. А вот в антиквариат они, все эти крутые, лезут наобум, полагая, что там все просто и собственным умом справятся…»

– У меня и экспертное заключение есть… – сказал Багров.

– Интересно было бы взглянуть, – сказал Смолин.

Собеседник проворно извлек из ящика стола лист бумаги в прозрачном файлике: печатный гриф некоего учреждения, подпись, печать…

Уже в следующую секунду Смолин опознал подпись и, должно быть, не удержался от брезгливой усмешки. Багров быстро спросил:

– Так это что, одна шайка?

– Нет, что вы, – сказал Смолин, бегло пробежав очередное, бог весть которое по счету, словоблудие Перепела. – Автор этого опуса, скажу вам по секрету, чересчур невежествен для того, чтобы быть принятым в любую мало-мальски серьезную шайку… Господин Перепел-кин просто-напросто классический невежа. Полагающий, что если он тридцать лет назад получил ученую степень кандидата искусствоведения, то в антиквариате разбирается круто. На деле, признаюсь, шантарская антикварка мнение господина Перепелкина никогда не берет в расчет… Ну конечно, его любимый оборот… «Предмет представляет значительную историческую и культурную ценность»… Самое печальное, что он всегда сам верит в то, что пишет – и эти бумажки ляпает за смешные копейки… Поверьте, все обстоит именно так, как я вам излагаю. Мы над ним подшучивали в свое время, приносили откровенное фуфло и получали такие вот ксивы… но это уже давно приелось, его оставили в покое…

Пожалуй, сказано было все. Смолин поднял голову, послал финансовому воротиле крайне выразительный, красноречивый, недвусмысленный взгляд: мол, какого тебе еще рожна надобно, старче? Все обговорили…

Багров, похоже, понял правильно.

– Ну что же, с этим все, – он неприязненно покосился на клинок и творение Перепела. – Это все очень убедительно, у вас репутация профессионала, я навел справки… раньше бы их навести… да что теперь… Но деловой разговор у нас с вами, Василий Яковлевич, только начинается.

«Интересно, – подумал Смолин, решительно не представлявший, в каком же направлении разговор теперь двинется. – То-то гонорар за консультацию оказался таким крутым. Не швыряется попусту деньгами долларовый миллионер, тут что-то посерьезнее и посложнее…»

– Итак? – произнес он вопросительно.

– Василий Яковлевич… – без паузы отозвался Багров. – Меня крупно кинули. Не в деньгах дело, сумма, в конце концов, где-то даже и смешная… Меня чуть не подставили серьезнейшим образом. Не стоит напоминать, что разговор у нас насквозь приватный? – Он уперся колючим взглядом так, что Смолин чуть ли не физически ощутил прикосновение холодного металла. И ответил:

– Конечно. Мы, как врачи…

– В общем, я это покупал не для себя. Я этими вещами как-то не увлекаюсь, если помните. Есть в Москве один человечек… очень нужный мне человечек, до зарезу. Вы ведь сталкивались с ситуациями, когда даже деньги не все решают? Независимо от суммы?

– Ну разумеется, – кивнул Смолин. – Он что, коллекционер?

– Заядлый. Холодное оружие собирает… с упором на Польшу. У него оттуда корни тянутся, вроде бы всерьез… Человек занимает такое положение и достиг такого уровня благосостояния, что деньги его частенько и не интересуют. Деньги ему принесут всегда, мимо него не пройдешь в некоторых случаях. А вот качественный старый клинок…

– Понятно, – сказал Смолин. – Дальше можно не объяснять. Я прекрасно понимаю, что такое настоящий коллекционер, они меня всю сознательную жизнь кормят, и я их изучил, как хороший токарь свой станок… И он, конечно, знаток!

– Серьезный. Если бы я ему припер это… фуфло…

Он вздохнул и сделал многозначительную гримасу.

– Да, конечно, – сказал Смолин. – Случалось похожее и в Шантарске, ничего сложного… Что ж, если вам нужны качественные, подлинные клинки, это не проблема…

Багров энергично вскинул ладонь.

– Нет-нет! То есть… Мы к этому обязательно вернемся, но не сейчас. Сейчас дело в другом… Я, господи прости, не по Христовым заповедям живу. Получив по левой, правую не подставляю. Давайте не будем тянуть кота за хвост. Этот тип меня едва не подставил серьезнейшим образом… И я хочу той же монетой рассчитаться. Что вы так смотрите?

Мило улыбаясь, Смолин сказал как можно нейтральнее:

– Но ведь всегда можно наказать поганца без особых комбинаций…

Понимающе улыбаясь, Багров звучно постучал кулаком в левую ладонь.

– Ага?

– Ну, примерно… – тонко улыбаясь, кивнул Смолин.

Багров погрустнел:

– Василий Яковлевич, сейчас не девяносто второй год и даже не девяносто девятый… Все мы нынче примерные и цивилизованные, правовая демократия на дворе… Респектабельные все нынче… увы. Во-первых, времена не те, и не стоит оно того. Во-вторых… Стратегически размышляя, какой толк от того, что этому субъекту в один прекрасный вечер отшибут потроха обкурившиеся тинейджеры? Грубо, пошло… и ужасно мелко. Серьезно. А вот если этот тип сам в свою очередь выложит приличные деньги за совершеннейшее фуфло, да при этом не сможет их вернуть… Так, по-моему, не только изящнее будет, не только респектабельнее, но еще и приятнее…

– Пожалуй, – сказал Смолин. – В этом есть большая сермяжная правдочка… И что же вы намерены ему подсунуть?

– Я? – Багров поднял брови. – Я в антиквариате совершенно не разбираюсь… У меня не получится. Вы – профессионал. Вам и флаг в руки. Короче говоря, я хочу вас нанять. Впарьте ему что-нибудь убедительное… и весьма недешевое. Чем больше денег он ухнет, тем лучше. Все, что вы с него получите, оставите себе. Мало того, я вам даю честное слово, что прикрою от любых неприятностей… хотя вряд ли их следует ожидать. Ну и я готов заплатить за… операцию…

Он извлек из пластиковой коробочки квадратный листок бумаги, быстро черкнул на нем что-то и придвинул Смолину через стол. Пояснил:

– Это гонорар за мелкую пакость. А вот если вы его нагреете этак на полмиллиончика, а лучше бы на миллион, сумма автоматически увеличится вдвое-втрое… Разумеется, я беру на себя все… накладные расходы – нужно же приготовить нечто убедительное. Итак?

Смолин молчал совсем недолго.

– Согласен, – сказал он с улыбочкой. – И сумма мне нравится – в любом варианте – и задача, в общем, вполне подъемная… И кто же мой клиент?

– Может, вы его даже и знаете… – сказал Багров, снова выдвигая бесшумный ящик стола. – Хороший снимок, узнать легко…

Смолин рассматривал фотографию недолго.

– Ну как же, как же, – сказал он медленно. – Этот московский хорь с годик уже у нас отирается, частенько наезжает и надолго задерживается… Кариков, Париков…

– Яриков.

– Правильно, – сказал Смолин. – Ну конечно, Яриков, Константин как-его-там…

– Корнеевич.

– Да, вот именно. У меня осталось в памяти что-то такое… Ко-Ко… Ка-Ка…

– Вы с ним дела ведете?

– Ни малейших, – сказал Смолин чистую правду. – С ним большая часть наших старается дел не иметь.

– Почему?

– Как вам объяснить… – сказал Смолин. – Антиквар, как и любой другой бизнесмен, всегда старается купить на грош пятаков. Дело житейское. Но у господина Яри-кова эта тенденция настолько ярко выражена и настолько поставлена во главу угла… Лично мне такие не по нутру. С ними никогда невозможно наладить взаимовыгодный бизнес, понимаете? Нет никакой возможности. А потому я с ним почти сразу же перестал контачить. Где вы с ним пересеклись?

– В «Раритете», у Тарабрина.

«Ну конечно, – сказал себе Смолин, – один Врубель с этим субъектом и корешит-ся, остальные давно послали подальше по тем же мотивам».

Он вновь взял со стола фотографию. Нет, конечно, субъект выглядит не просто благопристойно – респектабельно: гордая посадка головы, лицо породистое, красивая проседь. Можно принять за солидного профессора или киноактера, интеллектуала, в общем. Но по сути – обычная столичная шушера, из тех, кто безосновательно полагает, что во глубине сибирских руд у аборигенов до сих пор можно выменять горсть натуральных золотых самородков за яркие стеклянные бусики. Давненько уж у Смолина руки чесались втюхать этому живчику какое-нибудь убедительное и дорогое фуфло, чтоб знал наших, да все как-то руки не доходили за более серьезными и насущными делами. Но теперь, когда предлагают то же самое сделать за приличные деньги, откажется только идиот…

Багров продолжал не без виноватых ноток в голосе:

– «Раритет» считается приличным салоном, чуть ли не самым старым в Шантарске, там бывает масса серьезных людей… Кто бы мог подумать… С этим, – он ткнул пальцем в фотографию, брезгливо поджал губы, – там и свел знакомство. Кто ж знал?

– Он вам сам сабельку продал?

– Если бы! – горько поморщился Багров. – Он мне порекомендовал некого человечка… И, вспоминая теперь, раз или два вскользь упомянул, что ничего гарантировать не может… Именно что вскользь, мимоходом, так что это совершенно в общей беседе затерялось, мимо ушей прошло… С него, кропотливо анализируя, как бы и взятки гладки: в случае чего всегда может сказать, что предупреждал, не подкопаешься…

– Язык у него подвешен, – сквозь зубы сказал Смолин. – И дальше?

– Он дал мне номер, я позвонил… Подъехал этот самый Грачев-Овчинников…

– Кто-кто? – не удержался Смолин.

– Грачев-Овчинников. Так он назвался. Я же не проверял документов… Что вы так смотрите?

– Всякие совпадения возможны, но… – сказал Смолин, старательнейшим образом погасив улыбку. – Но больше всего это похоже не на совпадение, а на черный юмор. У этих господ определенно присутствует чувство юмора… Видите ли, почти сразу же за Фаберже шли ювелиры Овчинников и Грачев, точнее, братья Грачевы. Да нет, какое там совпадение… Юмор такой.

– Хотите сказать, они еще надо мной и прикололись дополнительно?

– Боюсь что да, – сказал Смолин нейтральным тоном. – Что-то не верю я в совпадения… Пошутили ребятки…

Багров таращился куда-то сквозь него свирепым взглядом так, что Смолину уже стало казаться, что от его услуг откажутся, а взамен наймут парочку крепких ребят с бейсбольными битами. «Есть у людей чувство юмора, – подумал он не без уважения. – Мне подобное с лохами как-то и в голову не приходило, надо будет запомнить… Грачев-Овчинников… Еще бы отрекомендовался, стервец, как Никольс-Плинк… Тоже были ювелиры не из последних, Никольс и Плинк, до сих пор подделывают…»

Собеседник довольно быстро овладел собой, продолжал, зло посапывая:

– В общем, он подъехал, навешал лапши на уши, показал саблю, экспертное заключение, говорил, что товар дефицитный, что всегда найдется другой покупатель, что на рынке застой, вернее, затишье из-за каких-то ментовских наездов… В моем деле меня и на рубль не кинешь, но тут…

«Ничего-ничего, – мысленно приободрил Смолин.– Не смертельно. Всего-то на триста штук влетел, и не «условными», и презент преподнести не успел. В следующий раз умнее будешь и сначала с понимающими людьми посоветуешься…» – И вы купили.

– Купил.

– А снимочка этого Грачева-Овчинникова у вас нет?

– Вот чего нет… Описать могу подробно. Он и в самом деле описал прохвоста с вымышленной, конечно же, фамилией так ярко и детально, что Смолин мог его, пожалуй, при встрече и опознать… но он понятия не имел, кто это. Совершенно незнакомая персона, абсолютно не связанная в памяти с тесным и немногочисленным, в общем, мирком шантарских антикваров – ни среди крупных такого нет, ни среди многочисленной мелочи. Стоп, а кто сказал, что липовый Грачев-Овчинников вообще имеет отношение к антикварному миру? Вовсе не факт. Шестерка нанятая – или использованная – для единичного задания… Между прочим, умно…

– Совершенно не представляю, кто бы это мог быть, – сказал Смолин. – Возле наших пенатов никто похожий не болтался… Ну, в конце концов, это и не важно. Работать мне все равно не с ним, а с Яриковым.

– У вас есть идеи?

Смолин улыбнулся открыто и весело:

– Найдутся. Собственно, даже не идеи, а одна старая заготовочка, которую я давненько уж держал про запас, подходящего случая не подворачивалось. А теперь, чует мое сердце, самое время…

– И что это?

– Позвольте уж я это пока при себе подержу, – сказал Смолин. – Из чистого суеверия – удачи не будет… Потом, когда все будет готово, и мне понадобятся деньги на накладные расходы…

– Аванс?

– Спасибо, не надо, – сказал Смолин. – Можно я фотографию заберу?

– Да ради бога. Еще? У меня их с полдюжины.

– Давайте, – сказал Смолин. – Пригодится… Думаю, уже денька через два я вам сообщу, как идут дела.

Багров, поднявшись вслед за ним, сказал мечтательно:

– Только как-нибудь так, чтобы он влетел на хорошие бабки…

Глядя ему в глаза, Смолин легонько постучал согнутым указательным пальцем по столу, надеясь, что это все же не пластик, а натуральное дерево.

– Если все пройдет, как я задумал – тьфу, тьфу! – он влетит на хорошие бабки. И при этом правоохранительные органы будет обходить за километр…

– Серьезно?

– Если все получится, – сказал Смолин. – Не переживайте, вы платите по факту.

– Да не в деньгах дело. Умыть гада хочется… «Самое смешное, что мне тоже, – подумал Смолин. – Говорить об этом не стоит, но есть тут и маленький личный интерес. Чем меньше подобных долбаных варягов ползает по Шантарску тем воздух чище. И уж если подворачивается возможность не просто подложить свинью неприятному субъекту, да еще и приличных денег поиметь, нужно хвататься обеими руками…»

– Я сейчас парнишку своего вызову, – сказал Багров. – Вас домой забросить?

– Нет, – сказал Смолин, улыбаясь все так же безмятежно и отрешенно. – Я скажу ему, куда. Прямо сейчас и начнем работать…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю