Текст книги "Корректор. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

«Ну, что ж, уже не плохо» – подумал я, примеряя костюмчик. А вошедшая Лиза только изобразила недоумение:

– Не поняла, у кого это ты форму одолжил?

– Не одолжил, Солнце моё, со вчерашнего дня я ещё и лейтенант. – На этот раз, к моему удивлению, Лиза поверила сразу. Обняла меня, поцеловала:

– Поздравляю, Кормилец! Ну, мы уехали, ключи на крючке возле выходной двери. Веришь, еле нашла. Ну, всё, пока! – Она махнула рукой и убежала. А я зашнуровал сапоги, надел кепи, глянул на себя в зеркало, отдал себе честь, сбежал по лестнице вниз. Закрыл дверь и пошёл на работу.

Возле дома с антеннами я остановился. Куда заходить? Маруся тоже молчит. И тут ближняя дверь открывается и оттуда выходит Кожин, тоже в камуфляже, с майорскими погонами. Тут уж я не ударил в грязь лицом. Сделав четыре строевых шага, остановился в двух шагах от Шефа, кинул ладонь к обрезу кепи:

– Товарищ майор! Представляюсь по случаю присвоения мне воинского звания лейтенант, а так же прибытия к новому месту службы. Докладываю, лейтенант Авдеев!

– Вольно, товарищ лейтенант! Ну, привет, Корректор. – Кожин пожал мне руку.

– Корректор? – Спросил я. Шеф кивнул:

– Да, это твоя должность. С особенностями и обязанностями будешь сегодня знакомиться. – Обернувшись к дому, – эй, критики! Живые есть? Поприветствуйте молодого офицера! – Как оказалось, в этом доме было много дверей. И все они почти одновременно открылись, выплеснув из дома кучу народа:

– О, Илья, привет! Привет офицерам! Когда звёзды обмывать будем, а Илюха? – Шеф поднял руку:

– Прошу тишину. Итак, товарищи Безопасники, или проще Критики. Знакомьтесь – лейтенант Авдеев, наш первый Корректор. А поскольку эта должность у нас введена с сегодняшнего числа, и, поскольку, что делать и как работать корректору ещё никто не знает, мы с вами всеми и будем строить эту должность. Давай, Илья, заходи, знакомься со своим кабинетом, с ребятами. Потихоньку вникай в специфику нашей работы, может сам, что подскажешь.

У меня свой кабинет! С ума сойти! Кстати, что я не понял, так это то, что домик этот внутри был намного больше, чем снаружи. Когда я спросил об этом ближайшего соседа, то тот просто махнул рукой:

– Про пятое измерение слышал?

– Разве только у Булгакова, Фагот упоминал, по-моему.

– Всё верно, тут у нас то же самое. – Я покрутил головой:

– Ладно, разберусь, надеюсь. – Собеседник улыбнулся:

– А что тебе остаётся делать. – Оставшись в кабинете один, я налил себе кофе и обратился к Марусе.

«Маруся, девочка моя, давай с тобой пообщаемся поконкретнее, не возражаешь?»

«Для Вас я всегда готова».

«Ну, давай решим вопрос обращения. Я хочу, что бы ты обращалась ко мне на „ты“, возражать не будешь»?

«В данном случае, воспринимаю как приказ»?

«Нет, просьбу».

«Хорошо, как скажешь».

«Вот и ладушки. Есть много вопросов и непонятностей, помоги, пожалуйста, разобраться».

«Готова ответить на все вопросы».

«Скажи, пожалуйста, каковы основные функции вашего тандема – Маруся-Ганс, кроме тех, что я уже знаю»?

«Я поняла. Кроме функций, про которые тебе уже сказали, я всё же их упомяну – чтение мыслей, доступно на расстоянии не более пяти метров, далее – остановка времени, в радиусе десяти метров, не более. Мониторинг здоровья, твоего и твоих близких. Он проводится только в пределах твоего дома и двора. Кстати, чтение мыслей. У своих родных ты мысли читать не сможешь. Эта функция для соблюдения корректности отключена. Ты можешь её включить, но не советую. По наблюдениям наших Критиков чтение мыслей у родных очень неприятное занятие». Я только подумал о том, что смогу читать мысли у Лизы или Мишки и Машеньки. Меня даже передёрнуло.

«Ничего включать не будем. Давай дальше, просвещай».

«Принято. Далее, функция молекулярного синтеза и молекулярного разложения. Что это такое? По команде любой объект, например камень, с помощью молекулярного синтеза превращаем, например в золото. Этот же камень, с помощью молекулярного разложения превращаем в песок, пыль, навоз, короче, во что угодно».

«Прости, перебиваю. Вопрос. Предмет действительно любой? Или металл в металл, кристаллы в кристаллы, дерево в дерево, и так далее»?

«Нет, имеется в виду любой в любой. То есть ты можешь превратить стакан воды в стакан песка, или в стакан свинцовой дроби. Надеюсь, что понятно. Но, тут свои ограничения. Синтез доступен на расстоянии не более трёх метров, а разложение – не более пяти метров. Пока вот так, слишком загружать сознание пока не будем. Всё постепенно. Вопросы есть»? Я задумался, кофе по глоточку проникал в желудок, в мозгах была каша, которая, впрочем, начала выстраиваться в стройные ряды.

«Вопрос. Есть ли возможность увеличить радиус действия функций»?

«Есть. Подойди к шефу и попроси для „Ганса“ блоки сведения серии „Б“, с первого по десятый». Я задумался.

«Интересно, а почему их сразу не поставили»?

«У шефа и спросишь». – Как мне показалось, с лёгкой издёвкой ответила «Маруся».

«Ладно, я всё понял. Пошёл к шефу».

Выйдя из кабинета, обратил внимание на появившуюся на двери табличку: «Лейтенант Авдеев. Корректор». «Здорово, – подумал я, – хоть кабинет без проблем буду находить», «Маруся» промолчала. Кабинет шефа найти было сложнее. Я уже говорил, что изнутри домик был намного больше, к тому же, не знаю во сколько этажей. Пока побегал, поспрашивал у народа. Все с улыбкой смотрели на меня, и показывали дорогу к кабинету шефа. Наконец, чуть лбом не въехал в дверь с табличкой «Майор Кожин В.В.». С облегчением вздохнул и постучался. Голос изнутри:

– Заходи, Илья. – Я сначала удивился, он что, сквозь двери слышит? – Нет, я мысли твои слышу, заходи. – Обалдеть. Захожу, красивый большой кабинет, за столом хозяин кабинета:

– Товарищ майор, разрешите обратиться, лейтенант Авдеев. – Кожин с иронией посмотрел на меня:

– Слушаю Вас, товарищ лейтенант.

– Товарищ майор, – я набрался духу, – мне нужны блоки сведения для «Ганса», серия «Б», с первого по десятый. – Тут уже Кожин широко улыбнулся:

– Молодец, обычно за серией «Б» ко мне приходят только через пару недель. А ты – глянь, в первый же день.

– Так, а чего тут гадать, если «Маруся» всё рассказала и научила, что делать. – Развёл я руками. – Гораздо сложнее тут по зданию гулять. Нас тут всего пятнадцать человек, а рабочий корпус как Пентагон, блин, огромный. Главное, что только изнутри. Снаружи – домик – как домик. – Кожин поднялся из-за стола, подошёл к сейфу и достал из него что-то похожее на хирургический бокс.

– Ну, подходи, будем твоего «Ганса» совершенствовать. – Я подошёл к нему:

– Снимать?

– Не надо, просто присядь и руку положи на стол. – Я так и сделал. Шеф открыл бокс. Там рядами стояли пластинки из…металла?

– Это не металл, хотя, похоже. Это биокерамический состав для ментальных преобразований. Понимаешь, о чём я? – Он достал одну пластинку, приложил к моему браслету. Пластинку, буквально всосало внутрь.

– Про ментальность – это я почти понял, почти. Но вот это! Честное слово, шокирует. – Майор достал вторую пластинку:

– Погоди, это был первый, а их десять. – Да, это было весело. Блоки один за другим всасывались в браслет. Вот втянуло десятый.

– Всё? – Спрашиваю. Кожин кивнул:

– Пока да.

– А почему, пока?

– По немного, не гони лошадей. Ты ещё к серии «Б» приспосабливайся. А там видно будет.

Странно, но свой кабинет я нашёл, буквально через три шага. Ничего не понимаю. Но тут включилась «Маруся». Не успел я зайти и присесть в кресло, в мозгах зазвучало:

«Серия „Б“, десять блоков. Начинаем процедуру слияния с разумом. Илья, будь добр, закрой глаза, процедура, несколько необычная». Я послушно закрыл глаза. Но даже сквозь закрытые глаза чувствовалось, как штормит в мозгах. Так и подмывало хоть на миг открыть хоть один глаз, но страх удержал веки крепко сжатыми. Я, вообще то труслив не очень, но тут просто не было сил преодолеть ужас. Наконец «Маруся» подала голос:

«Ещё тридцать секунд и можно будет открыть глаза». Я не утерпел и, все-таки открыл глаза, о чём тут же пожалел. Вселенная вокруг меня хаотически металась с одного края на другой.

«Этого делать не следовало, – тут же с ехидцей вмешалась „Маруся“, – слияние ментальных данных с мозгом штука не очень приятная». Я закрыл глаза, но мир и в темноте вращался так, как он хотел.

«Прости, Маруся, и спасибо, что попыталась меня уберечь от этих „американских горок“, я буду тебя слушать. Знаю, что ты мне зла не желаешь».

«Слияние завершено, глаза можно открыть».

Не знаю, что, но что-то изменилось. Немного, может быть, заострилось зрение, резче стали запахи, слух обострился? Или я всё это придумываю, чтобы немного отойти от той карусели?

«Всё верно, – Маруся успокаивает, – и зрение, и слух, и обоняние. Помимо того, добавилась функция „Телепорт“. Теперь ты может силой мысли перемещать предметы в пространстве».

«Извини, вопрос. Только ли предметы, или себя перемещать тоже могу»? «Вопрос понятен. Да, себя можешь, как и предметы, пока только массой не более тонны на расстояние не более одной тысячи километров».

«Ого, тоже дело. Я так понимаю, чтобы вырасти в своих возможностях мне нужно перейти на серию „А“, правильно»? Маруся помолчала.

«Вопрос не в моей компетенции, но ответить можно – да, нужна серия „А“. Соответственно, к ней нужно быть подготовленным. Чем мы с тобой и будет заниматься».

«Скажи тогда, раз уж ты первый запрет уже нарушила. Есть ли серии выше „А“?»

Маруся молчала.

«Спасибо, родная, я получил свой ответ».

В этот момент, в коридоре послышалось щёлканье соловья.

«Маруся, что это»?

«Перерыв на обед, всех приглашают в столовую».

«Понял, спасибо».

«Приятного аппетита».

Столовую я тоже нашёл буквально в трех шагах от своей двери. На раздаче стояла маленькая очередь, все с улыбкой повернулись ко мне. Тут уж нужно не теряться:

– Привет всем и приятного аппетита. – Все и у стойки и за столами в разнобой ответили. Вот только человек на раздаче никак себя не проявил. Даром, что лицом он мне был уж очень знаком. Вот только над правой бровью у него шрам был вертикальный прямой. Короче, единица. Вот, в чём дело, мысленно усмехнулся я. Подойдя к раздаче и опёршись на неё:

– Привет, Первый. Что у нас сегодня в меню? – Штучный, немного с удивлением:

– А откуда… – Тут же, собравшись, – Что будете заказывать?

– Интересный вопрос. – Я почесал в затылке, пытаясь глазами найти меню. – А что сегодня на обед? Что-то меню не вижу…

– Что пожелаете, то и будет. В запрете только алкоголь. – Мне стало интересно. И Маруся молчит. Снова тест. Ладно:

– Тогда, на первое – харчо, на второе шашлык и салат из овощей, на третье – мацони. Нормально? – Но Первый уже скрылся. Как мне показалось, пошёл докладывать о сумасшедшем, который заказывает грузинскую кухню. Однако я ошибся. Первый появился с подносом, заставленным моим заказом.

– Присаживайтесь за стол, – Первый увидел, куда я присел, поставил приборы около меня, – Приятного аппетита, – поклонился биоробот и с достоинством удалился.

– Спасибо, – Только и успел бросить ему в спину. Но, похоже, что напрасно. Первый никак не отреагировал. – Ну, как хочешь. – Сказал я и взялся за ложку. Однако, одна мысль грызла и не давала есть. Обернувшись, увидел рядом Виктора Ивановича:

– Виктор Иванович! – Полушёпотом крикнул я. Он обернулся:

– Илюша, не переживай, обеды у нас демократические, то есть бесплатные. Так, что, приятного аппетита.

– Спасибо, Вам так же. – Да, это действительно здорово. Интересно, подумал я, а если я закажу, что-нибудь, типа чёрной икры, или галапагосского омара? Тоже бесплатно?

– Представь себе, да! – Так шепнул мне на ухо Сеничев и понёс посуду к мойке. Да, обалдеть можно, так и растолстеть можно будет. Но тут включилась Маруся:

«Не переживай, не растолстеешь. Пока мы с Гансом с тобой, растолстеть ты будешь просто не в состоянии. К тому же, тут хороший спортивный зал и бассейн, и шеф поощряет тех, кто находит время для физ. подготовки и плавания».

«Тут есть бассейн? А где? И когда можно туда пойти?»

«Бассейн у нас на минус третьем этаже. Спортзал на минус втором, а заниматься в них можно в любое время, если нет ничего срочного».

– Ясно, – пробормотал я, допивая грузинский кефир. Только вот, так и не понял, в чём отличие мацони от кефира?

«В названии», – подколола Маруся.

– Ага, я так и понял.

Остаток дня мы с Марусей провели в испытаниях моих нынешних способностей. Как оказалось, теперь я способен молекулярный синтез проводить на расстоянии до пятидесяти метров и разложение – до ста метров. Думаю, что не плохо, для начала. Далее, мысли способен читать на расстоянии до тридцати метров, а паузу ставить в окружности в пятьдесят метров. Круто! Мне нравится. Что же будет с серией «А»? Или ещё дальше? Не знаю, как там будет называться та серия, ну, да доживём – узнаем.

Свой дом я чуть было не прошёл мимо, но Маруся, хорошая девочка, таким свойским тоном:

«И куда же это ты попёрся?» Я мигом встал, как вкопанный. Посмотрел налево.

«Спасибо, Маруся, действительно, куда я попёрся?»

Открывая тяжеленую и, такую полную собственной значимости дверь, я ощутил давно забытое чувство – «Я дома!!!» Действительно, я был дома. Не успел я снять сапоги, как меня атаковал маленький, разноцветный визжащий снаряд с косичками. Я только и успел, что подхватить это чудо – чудесное, подбросить к потолку, поймать и прижать к себе. После этого Михаил, с достоинством подошёл ко мне и, обняв за пояс, вздохнул с облегчением:

– Привет, папа!

– Добрый вечер, родные! – Я глаз не мог оторвать от Лизы. Боже, как давно я не видел это лицо таким счастливым. Она подошла к нам, обняла всех разом, меня поцеловала:

– Мой руки, ужинать будем. – Если бы вы слышали, сколько было вложено в эти четыре слова! За это стоило жить!

Коррекция

Утро. Никогда в жизни бы не мог подумать, что утро может быть таким радостным и безмятежным. Утро всегда было наполнено вечными проблемами наступающего дня, ворчанием любимой женщины, стоном Машеньки, которая никак не хотела идти в детский сад, хмурым молчанием юного бойца Михаила, и прочая, прочая… А тут и настроение, которым хочется поделиться со всем светом, и доносящиеся снизу пение моей Лизы, и воинственно-весёлые вопли обоих архаровцев. Эх, а я чем хуже? Подскочил, открыл окно, принимая порцию свежайшего воздуха. Заправил кровать, сделал пару махов ногами. Неожиданно вспомнился комплекс упражнений, который один из наших сослуживцев называл серьёзно – «Ката Школы Скорпиона»! Во, как! Теперь то я знаю, насмотрелся товарищ Брюса Ли, и давай изобретать нечто непроизносимое. Усмехнулся и давай вспоминать. Через пять минут понял, что при всём трагикомизме товарищ то наш, был не совсем уж чайником, а его комплекс под утреннюю зарядку очень даже катит. Водные процедуры я закончил вместе с криком Лизы:

– Эй, летёха, нам как, без тебя завтракать?

– Бегу уже, бегу, – на ходу подтягивая штаны, слетел я со второго этажа. Из-за стола, на кухне на меня смотрели с лёгкой укоризной три пары глаз. Сделав вид, что всё в порядке, я занял место во главе стола:

– Всем приятного аппетита.

Мамочка провожала всех нас, кого в школу, кого в детский сад, а кого и на работу. Но никого не забыла, всех наградила поцелуем. Не знаю, приметы гласят, если утро такое радостно – счастливое, жди обязательно подвоха. Так не хотелось в это верить, однако, примета – штука проверенная веками. Вот и здесь. Не успел я дойти до нашего рабочего домика, как в ухо постучалось что-то, и раздался голос Маруси: «Внешний вызов. Майор Кожин. Соединять»? От неожиданности я даже остановился: «Конечно же, соединяй».

– Илья? Доброе утро. Сразу, будь добр, зайди ко мне.

– Есть, командир, еще десяток метров.

– Жду.

Опять удивительное дело, только я открыл первую попавшуюся дверь, тут же глаза упёрлись в дверь с табличкой: «Майор Кожин В.В.». Ниччё не понимаю, чессное пионерское. Наверное, все-таки серия «Б», больше объяснений никаких нет. Постучав в дверь, услышал:

– Да, заходи Илья.

– Здравия желаю, товарищ майор.

– И Вам не хворать, товарищ лейтенант, – улыбнулся шеф, протягивая руку. – Как спится на новом месте? – Наверное, моя улыбка что-то напоминала, потому, как Кожин просто расхохотался. – Ну и чудно. Ладно, настраиваемся на серьёзный лад. Для тебя есть работа.

– Снова нужно будет умирать? – Совершенно серьёзно предположил я. Но, как видно, ошибся.

– Нет, Илюша, умирать тебе больше не придётся, разве, что в определённое Господом время. А сейчас задание очень серьёзное. На карте стоит спокойствие и согласие нашей Державы. «Ничего себе!» – Подумалось мне. «А ты как думал? – Прилетела в ответ мысль от шефа, – Мы тут не в бирюльки играем».

– А если серьёзно и конкретно. Ты, наверное, обратил внимание на то, что я наших ребят называю «Критиками»? – Я кивнул. – А ты у нас первый на должности, которую мы назвали «Корректор». Так вот, в чём состоит работа «Критика». Вот, обрати внимание, – он кивнул на монитор своего компьютера. Экран светился цветными диаграммами непонятного назначения. Однако, приглядевшись, я заметил определённую закономерность в линиях. Линия определённого цвета была подписана аббревиатурой, каждый цвет – своей. Некоторые линии упирались в узлы, которые я бы назвал, распределительными. А назвал бы так оттого, что далее от узлов шли несколько линий, разных цветов. Что-то в голове крутилось, но вот в кучу никак не складывалось. Шеф усмехнулся:

– В верном направлении идёте, товарищ Корректор. Теперь смотри. Вот этот набор линий – это линии судеб определённых фигурантов. Те, что без подписи, нам, пока, не интересны, потому как идут ровно, без загибов и скачков. А вот те, что упираются в узловые моменты – вот это уже наша работа. Критики рассматривают вероятности событий на каждом ответвлении, дают ему оценку и дальше уже, что называется, как пойдёт. Старались, конечно, то один, то другой, так, слегка подтолкнуть фигуранта в нужную нам сторону. Если получалось, то было очень хорошо. Ну а если не получалось, то так и записывали – «Фигурант упрям». Шутка. Всё шло более или менее нормально, пока узлов не стало больше, чем хотелось. Поэтому, понадобился Корректор, то есть человек, который способен своим вмешательством в события изменить судьбу человека. Понимаешь? – Понимать то я понимал, вот только никак не мог себе представить, как я смогу вмешиваться в судьбы людей без их ведома. Так, или?

– Собственно говоря, так и есть, вернее – будет. Но тут тебе на помощь придут наши помощники. Маруся всегда подскажет, подправит твои намерения, Ганс всегда поможет, если тебе вдруг станет не по себе. Ну, ты понимаешь? – Я снова кивнул. – Ладно, не будем терять время. Пойдём к нашим критикам, они тебе объяснят, что от тебя требуется на данном этапе. – Мы вышли в коридор и через два шага открывали дверь с табличкой «Зал операторов».

Помещение было не просто огромным. Посреди зала, я сначала не поверил глазам, рос огромный, величественный дуб. Мелькнула мысль, когда задрал голову, пытаясь увидеть верхушку – «И где же этот исполин снаружи? Там только антенны»…

– Шеф, привет, Илья привет, – неслось со всех сторон.

– Всем привет! – Шеф поднял руку. Я постарался не отстать. – Кто работает с Сигаевым?

– Здесь, шеф, – донеслось из угла.

– А, Святослав, отлично, – шеф повёл меня в угол, в котором я увидел парня с широченной улыбкой:

– О, какие люди! Илья, привет! Шеф, мой поклон. – Кожин покачал головой:

– Так, Илья, Святослав, оставляю вас оценивать ситуацию. А я, пока, пробегусь, посмотрю, что другие критики нацарапали. – Я проводил шефа взглядом. Потом вопросительно посмотрел на Святослава:

– Что случилось, Сват? Что шеф такой дёрганный сегодня? – Святослав сразу стал серьёзным:

– Будешь тут серьёзным, блин. Вот смотри. – Он ткнул пальцем в монитор. Там светилась синяя линия, упирающаяся в оранжевый узел. На синей линии светилась аббревиатура «СигАП». А вот дальше, от узла линии разбегались, но не далеко. Через десяток сантиметров они снова сбегались в один узел красного цвета. А вот из этого узла не выходило ничего. «Убили, что ли? Или как?» Святослав вздохнул:

– Или как, Илья. Сейчас я тебе расскажу историю некоего Сигаева Александра Петровича, доцента и профессора химии, ректора Химико-Технологического. Так вот этот самый Сигай Петрович, как любовно зовут его студенты, кстати, подполковник в отставке, шестьдесят семь лет. Возраст, сам понимаешь, не больно-то творческий, но, однако же, родил идею, а нам головную боль.

– Что же такого страшного он мог изобрести, если даже в нашем отделе поселился головняк? – Мне действительно стало интересно. Святослав немного помолчал:

– Он изобрёл субстрат вольфрамоникелевого меланина. Я понимаю, что это тебя ни о чём не говорит, но эта эссенция имеет свойство уничтожать нефть и нефтепродукты. При чём, одна капля этой химии в нефти будет себя вести подобно вирусу биологическому и компьютерному. Разлагает нефть и нефтепродукты на воду, парафин, метан и сажу, причём всё, сколько бы ни было.

– Ну и что в этом страшного? – Не удержался я, – Отличное средство для очистки водоёмов. Вон их, сколько стоит загаженных, а тут, блин! Нобелевку давать надо. – Сват с жалостью посмотрел на меня:

– В чём действительно головняк, так это в том, что дед русофил в двести пятидесятом колене. Ненавидит всё западное, мечтает Россию – превыше всего!

– Ну, – развёл я руками, – а тут то, что страшного?

– Пока, что ничего. Но вот дальше. Смотри, – Сват ткнул карандашом в линию кроваво-красного цвета. – Это его намерения. Он собирается уйти на пенсию и поехать вокруг света и посетить все нефтедобывающие страны. – До меня что-то начало доходить:

– Ты хочешь сказать, что собирается уничтожить мировые запасы нефти, оставив её только в России? – Святослав кивнул. – Да он что, давно в жёлтом доме не был? – Меня прорвало. Не нужно быть яйцеголовым, чтобы понять простую истину – пока нефть, практически, единственный энергоноситель, то тот, кто ею обладает, всегда находится под прицелом. И нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, если нефть останется только у России, то Матушке придётся воевать уже со всем миром, у которого нефти уже не будет.

– Что я должен делать?

– А вот это мы с тобой сейчас обсудим, – подошедший сзади шеф кивнул Свату, взял меня за рукав и мы пошли к нему в кабинет. Мысли у меня были чернее чёрной ночи. Но главное:

– Шеф, сколько у меня времени? Когда этот пердун начнёт свою акцию? – Мы зашли в кабинет. Шеф включил чайник:

– Тебе кофе? А на счёт, как ты выразился, пердуна, немного времени у нас есть. Понимаешь, какая петрушка. У нас тут, в Мирном, время течёт постоянно в одном и том же русле. Фильм «День сурка» помнишь? – Я пожал плечами:

– А при чём тут «День сурка»? У меня, по крайней мере, ещё ничего не повторилось? – Кожин усмехнулся:

– Я, может, немного неправильно выразился. Просто у нас каждый день «Сегодня», то есть, по календарю одна и та же дата. Деяния могут быть разные, но день один. Поэтому на въезде в посёлок стоит шлагбаум, который выставляет снаружи заданное число и время. Понимаешь? – Кажется, я начал ещё что-то понимать. Закипел чайник, мы заварили себе кофе. Я всё обдумывал, как данное обстоятельство пустить себе на пользу. Шеф только улыбался, глядя на меня. А я всё тормозил и тормозил, пока – как обухом не огрело:

– Командир, так это же проще пареной репы!

– Вот видишь, и ты сам дошёл до этого. А теперь, родной, давай будем думать, как нам этого старого дурня остановить, а заодно и мировую войну. Заодно перебрасываю тебе мыслеформу. В ней кратко дана характеристика на Александра Петровича. – В мозгу что-то звякнуло, и Марусин голос произнёс:

– «Вам пришла мыслеформа от шефа. Открыть?»

– «Да, конечно». – И тут же я понял, что знаю про Сигаева Александра Петровича, шестидесяти восьми лет от роду. Скандального соседа, любителя выпить и подраться, хотя при полутора метрах росту имел сорок шесть кило веса. Подполковник в отставке, Ветеран Вооружённых сил, орденоносец. Служил в войсках РХБЗ (Радиационной, химической и бактериологической защиты), от командира взвода до начальника службы РБХЗ дивизии. Имеет пару ранений, очень вздорный характер. Живёт Нижнем Новгороде, соседей не жалует, а они просто не обращают на него внимания. На нынешней работе держится только благодаря интеллекту и нестандартному решению поставленных задач. Русофил и англо и американофоб. Живёт по принципу – «Россия – превыше всего!»

Я поднял глаза на шефа:

– Знаете, командир, тут всё не так просто, как я думал сначала. Этот парень мне даже начинает нравиться. В смысле, как человек, как патриот. Таких как он у нас, увы, немного. Поэтому, я считаю, что необходимо в обязательном порядке сохранить деду жизнь. А вот как сделать так, чтобы и волки целы и бараны сыты? Вопрос, конечно интересный.

– Вот и подумай Илья. Времени у нас немного есть, поэтому я тебя не тороплю, надеюсь, что успеем.

– Шеф, а можно мне не в кабинете сидеть, а вокруг нашего штаба прогуляться? – Кожин кивнул:

– Давай, сам знаю, насколько легче думается на свежем воздухе.

Действительно, когда вокруг не давят стены мысли бегут быстрее. Сделав круг вокруг дома, я обратил внимание на сидящего на релейной антенне филина и сильно удивился. Первое это то, что филин птица ночная, а тут вовсю светило Солнце. И эта птица, как мне показалось, очень внимательно смотрела на меня.

«Маруся, как тебе кажется, этот филин, не слишком ли непривычен для этого времени суток. И не слишком ли внимательно он следит за нами?» Маруся молчала пару минут:

«Я не наблюдаю поблизости никаких птиц, тем более что филины здесь не водятся».

«Ты уверена в этом?» Я оглянулся и посмотрел на другие антенны.

«Абсолютно уверена. Этой птицы в перечне обитающих тут пернатых отсутствует». И действительно, когда я вернул взгляд на релейку, там уже никого не было. Странно. Странно не то, что я видел филина, а то, что его не видела Маруся. Парадокс. Ладно, будем разбираться, а пока нужно что-то с дедом делать. Защебетал соловей. Ага, пойдём, пообедаем, может, что в голову придёт на сытый желудок.

На этот раз я выпендриваться не стал, заказал уху тройную, зубатку копчёную, салат из дальневосточного краба и кофе – глясе. Пообедав, я завернул в кабинет шефа:

– Командир, один вопрос. – Кожин поднял на меня глаза:

– Слушаю.

– Как может быть ситуация, когда я вижу совершенно реально нечто, а Маруся это нечто не только не видит, но и даёт справку о том, что данное нечто в этом месте просто не может существовать? – Майор нахмурился:

«Маруся, мыслеформу мне с описанием эпизода». Через пару минут Кожин с удивлением посмотрел на меня:

– Интересно, парень, что ещё в тебе сокрыто? – Мне было не до шуток:

– Шеф, кто из нас дурака включает? Маруся, я так понимаю, по определению не может этого делать. Но я же его видел, как Вас. Более того, он смотрел на меня. И, вспоминая этот момент, мне показалось тогда, что чем-то попытались коснуться моего сознания. Понимаю, что это маразм, тем более что мой УК ничего не почувствовал. – Шеф сидел в раздумьях:

– Ладно, сделаем так. Пока оставим как есть, но если повторится нечто подобное – будем бить тревогу. – Мне стало не по себе:

– Неужели всё так серьёзно, шеф? – Кожин промолчал, а потом спросил:

– Так, что с Сигаевым надумал?

– На когда планируем акцию?

– А сам что думаешь? – Прищурился шеф. Я набрался духу и выпалил:

– Сегодня, думаю, уже поздновато, а вот завтра с утра. Это же ещё до Нижнего добраться нужно. Да и денег немного было бы неплохо получить. На билеты, на расходы, там. Да и мало ли на что.

– На счёт Нижнего – не переживай, это не проблема. А деньги… Сто тысяч хватит?

– Сто тысяч??? – Его слова меня вогнали в ступор. Майор улыбнулся:

– Вижу, что хватит. Пошли, получишь.

В восемь утра, у калитки, стоял автомобиль с шефом на пассажирском сидении. Лиза помахала ему рукой, поцеловала меня и пошла, собирать детей. Единственный вопрос задала с утра – «Почему не в форме»? Я ответил коротко:

– Командировка.

Шеф вышел из машины, поклонился Лизе, со мной поздоровался за руку и показал на водительское место:

– Занимай и привыкай. – Сев рядом, достал из бардачка кожаную сумочку. – Тут все документы. Кстати, вот получи удостоверение личности и водительское удостоверение. Их всегда носи при себе. Остальное в сумочке в бардачке. Запомнил? – Мне оставалось только кивнуть.

Место водителя было очень удобным. Приложением к нему – коробка – автомат, просто песня. Завёл, толкнул ручку коробки вперёд, педаль газа, и только в зеркале заднего вида обеспокоенная Лиза. Не переживай, Солнышко, начальник со мной, если что – подстрахует.

– Куда ехать, шеф? – Тот пожал плечами:

– Сам же сказал, в Нижний Новгород, туда и едем. Пока рули к шлагбауму, а там видно будет. – Странно всё это, а чем дальше – тем страньше и страньше… Подъехал к шлагбауму, тормоз. В голове возник вопрос:

«Число, месяц, год, место и время прибытия»? Шеф с улыбкой смотрит на меня, а я давай вспоминать какое число там, снаружи… Ага.

«Апрель, двенадцатое, две тысячи шестнадцатый, Нижний Новгород, Россия, шесть утра».

«Принято, двенадцатое апреля две тысячи шестнадцатого года, Нижний Новгород, Российская федерация, шесть утра. На перекрёстке – поворот правый. Вопросы»?

«Вопросов нет».

«Счастливого пути»!

«Спасибо». – Газ, постепенно нарастающая скорость. Через пару километров – перекрёсток. Включаю правый поворот, лево – право чисто, напротив – бравый полицейский, отдающий приветствие. Киваем в ответ, выворачиваю вправо. И тут – маленький шок. Хотя я и был к этому готов, но! Въездной символ, с надписью: «Вы въезжаете в Нижний Новгород. Добро пожаловать»! Я покосился на шефа. Ноль реакции, только лёгкая улыбка. Ладно, едем. Ожил шеф:

– Львовская улица, дом тридцать шесть, квартира три. Жилище нашего фигуранта.

– Понял, шеф. «Маруся, веди».

«Принято, едем прямо, через триста метров поворот налево… Поворачиваем налево, есть, едем прямо. Через двести сорок метров поворот направо… Поворачиваем направо, есть, едем прямо. Через пятьсот двадцать метров – остановка, Львовская тридцать шесть».

Так, блин, приехали. Что дальше? Смотрю на шефа. Он смотрит на меня:

– Идёшь в квартиру номер три. Если надо, приводи в машину, только учти, меня здесь нет, то есть Сигаев меня ни видеть, ни слышать не будет. И ты забудь о том, что я здесь. Работаешь сам. Я включусь только в самом крайнем случае. Вопросы? – Хм…Вопросы, блин…

– Интересно, где тут ближайший продмаг? – Шеф похлопал глазами. Похоже, я сумел, таки удивить и его, а не только он меня:

– Обернись. – Оборачиваюсь. Да, точно, как раз напротив, отлично.