Текст книги "Корректор. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Часть вторая
Стажёр

Знакомство

– Как самочувствие? – Кожин встретил меня крепким рукопожатием.

– Спасибо, – осторожно ответил я, – Вашими молитвами.

– Ну, на счёт молитв, с Вами нам не сравниться. Спасибо Вам за содействие. Помощь Ваша просто неоценима.

Я ошалело посмотрел на него.

– Так кто кому помогал, я так и не понял.

Кожин улыбнулся:

– Вы решали свои задачи, попутно решая и наши общие.

– То есть?

– То есть, своими действиями Вы предотвратили крупный террористический акт и, попутно, спасая жизни своим домочадцам, Вы спасли жизни ещё более чем сотне людей. Правда, они об этом никогда не узнают.

Я задумался:

– Тогда, простите меня, я не совсем понимаю. У нас с Вами был договор на три жизни, в итоге, отработано на четыре. И тут я узнаю, что… – я помотал головой, – ничего не понимаю!

– Всё поймёте в своё время. А пока у меня к Вам есть деловое предложение. Предлагаем Вам работу.

– Но у меня есть работа.

– Да, я знаю. Но, то, что я хочу Вам предложить, во-первых, совершенно необычно в понимании простого обывателя. Во-вторых, всё, через что Вы прошли было, как бы, тестом на профессиональную пригодность. И, честно говоря, поначалу в Ваших действиях Вы поступали как совершенный дилетант. Однако с каждым разом рос профессионализм, и последняя акция была, практически, безупречна. Говорю как профессионал. При всём притом, что Вы даже понятия не имели о том, что надлежит делать, и какие поступки и деяния необходимы именно в этот момент. В-третьих, поверьте, пока, на слово, есть масса преимуществ работы в государственном учреждении.

Я, несколько скептически посмотрел на него.

– Да, да, уважаемый Илья Андреевич, можете думать всё, что угодно, но в нашем учреждении зарплаты высокие, да и льготы немалые.

Я не удержался:

– И сколько, если не секрет?

– Дадите согласие работать, узнаете. А пока, – он развёл руками, – государственная тайна.

– Так уже сразу и «государственная», – пробурчал я. Терпеть не могу, когда меня ставят перед выбором, когда приходится что-то менять в жизни. Тем более что выбор у меня невелик – что на что менять.

– Мне нужно посоветоваться с женой, – пустил в ход я последний аргумент.

Майор подошёл к двери:

– Я подозревал нечто подобное, и поэтому простите за мою небольшую самодеятельность. – Он открыл дверь, и, выглянув наружу, сказал – Проходите, пожалуйста.

В кабинет вошла Лиза. Собственно, я ожидал что-либо подобное, но готов к этому не был.

– Привет, – с глупой улыбкой произнёс я, – ты то откуда здесь?

Почему-то всегда, когда я вижу свою любимую, становлюсь маленьким, глупеньким мальчиком, и на лице появляется совершенно идиотская улыбка. Я не знаю, может быть это и нормально, потому, что в другое время считаюсь очень даже неглупым мужчиной. Лиза посмотрела на меня, тяжело вздохнула и, обратившись к Кожину, спросила:

– Что он натворил?

Майор рассмеялся:

– Ну что Вы, Елизавета Сергеевна, всё нормально. Ваш муж заинтересовал нас по другому вопросу. – Увидев недоверие в её глазах, закончил, – даю Вам честное слово!

– И что же за вопрос стал так интересен нашим любимым органам?

– Мы предлагаем ему работать у нас.

Лицо у Лизы вытянулось от удивления:

– Странно как-то, насколько я понимаю, чтобы работать в ФСБ необходимо закончить специальное учебное заведение, а профиль его института, ну никак не совпадает с вашими требованиями.

– Да, мы прекрасно знаем, что Илья Андреевич закончил факультет технологии обработки металлов. Но, поверьте, что в его случае это будет только плюсом. Ему совершенно не нужно знать принципы вербовки и пере вербовки агентов. Он будет занят немного другой работой.

– Интересно, и какой же?

Кожин рассмеялся:

– Знаете, что? Я знаю, что ваш сын сейчас в школе, а дочь в детском саду. Поэтому я предлагаю вам обоим маленькую поездку с экскурсией. Вы не против?

Мы переглянулись. Терять было нечего, у обоих, я так понимаю, в карманах лежали повестки, так, что полный рабочий день нам были обязаны оплатить…

– Поехали, – пожал плечами я, – партия прикажет, комсомол ответит – есть!

– Всё шутит, – оборвала меня Лиза, – считай, дошутился.

Я прекрасно знаю свою жену. Она никогда и ни в чем не видит хорошего. Особенно в том, чего не понимает. Тут я с ней был совершенно согласен. Я и сам ничегошеньки не понимал, хотя, что-то уже со мной происходило, что-то страшное и совершенно необъяснимое. Какие из этого делать выводы – я не знал, не хватало информации. Что же, как говорится, сам виноват, прописная истина – сначала получи информацию, потом делай выводы. Я сам про себя заткнулся, и целиком предался поездке.

Автомобиль был какой-то, то ли немецкий, то ли японский, я так и не разобрал, но очень удобный. Кожин сам сел за руль, а мы с Лизой расположились на заднем сидении. Жена моя о чём-то угрюмо думала, а я попытался сосредоточиться на поездке.

Из этого, правда, мало что получалось. В голове то и дело всплывали подробности тех, «фантомных», приключений. Я не удержался:

– Владимир Вениаминович, можно вопрос?

Кожин глянул на меня через зеркало заднего вида:

– Конечно.

– У меня из головы всё никак не выходит тот тип, со шрамом. Кто это?

Майор немного замялся:

– Это объяснить достаточно сложно. На нашем сленге его называют «Штучный». Он искусственный, сделанный человек. В разное время существовали различные названия для подобных организмов, это и «гомункулус», и «киборг», и ещё, Бог пойми как. В общем, искусственные люди. Мы их называем «штучные», собственно, на русском это и звучит, как штучный экземпляр. А вот на польском, украинском, на чешском, по моему, тоже – «штучный» – искусственный.

– А зачем они нужны?

– Расходный материал, пушечное мясо. Человек уже при зачатии одушевлён, то есть имеет душу. Это же создание без души, поэтому человеком называться не может. Поэтому, теоретически, живым может не считаться.

Лиза смотрела на нас широко раскрытыми глазами:

– О чём это вы?

– Подожди, милая, я тебе потом всё объясню. Так что же это, получается, где-то есть лаборатория, а то и целое производство этих, как Вы сказали «штучных», и они проникают в человеческое общество? С какой целью?

– Вот видите, Илья Андреевич, а Вы ещё сомневаетесь. Не успев дать согласие, Вы уже приступили к работе?

– Так, мужчины, – решительно вступила в разговор Лиза, – Я ничего не понимаю, поэтому, или, сначала, вы мне всё объясните, или прекратите эти ваши страсти! У меня, между прочим, тоже душа не на месте!

– Повинуюсь, мадам, – засмеялся майор, – Тем более что мы почти приехали.

Проехав мимо поста ГИБДД, на котором навытяжку и отдавая честь, стоял бравый полицейский, мы свернули в лес и, проехав около километра, остановились перед шлагбаумом.

– Кстати, – Кожин повернулся ко мне, – у Вас права есть?

– Нет, – растерянно ответил я.

– А водить машину умеете?

– В общем-то, да, – сдвинул я плечами, – Хотя…

– Нормально, – подытожил майор, и, увидев, что шлагбаум поднялся, надавил на газ.

Мы ехали ещё пару километров по очень хорошей брусчатке. Вскоре, за очередным поворотом показался небольшой посёлок, в который и направилась наша машина.

Аккуратные, на первый взгляд, небольшие коттеджи, выстроились в ряд. Однако, при дальнейшем рассмотрении, я понял, что они не такие уж и маленькие – два этажа, примерно метров по двести квадратных.

Душа моя заныла. Я всю жизнь мечтал жить в таком доме – два этажа, с большой гостиной, чтобы каждому по своей комнате, плюс кабинет. Но… Мечты, мечты.

В центре посёлка стоял большой одноэтажный дом, на крыше которого теснились антенны – спутниковые, релейные, сотовые и ещё не пойми какие. Похоже, было на поселковое управление. В дверях стояла дама, очень напоминающая директора сельской школы. Что её отличало от классной дамы – это широкая и совершенно искренняя улыбка.

Когда мы вышли из машины, она закричала куда-то внутрь дома:

– Эй, народ, шеф приехал!

На улицу высыпали люди. Их было немного, человек шесть или семь, но тот ажиотаж, который они подняли, был присущ, наверное, больше бразильскому карнавалу. Нас тоже захватил этот весёлый «сумасшедший дом». Всё дело было в том, что эти люди ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были нам рады, а не изображали восторг.

– Илюха, привет, чёртушка! – ко мне подбежал парень, лет тридцати и хлопнул меня по плечу.

– Эй, «критики», гляньте, кто к нам приехал!

Народ быстренько развернулся в мою сторону.

– Ба, да это же Илюша! Илья, привет! Какие люди нас посетили!

Я повернул голову к первому парню:

– Э-э-э…

– Ну да, конечно, ты же ещё ничего не знаешь! Ты у нас герой! Такие коррекции у нас редко кому удавались! Кстати, меня зовут Святослав, можно просто Сват. Я тут по технической части. Это – он указал на «классную даму» – Варвара Степановна, она у нас завхоз и старший аналитик. Это …

Дальше я всё равно не запомнил. Скосив глаза, я увидел улыбающегося Кожина и свою Лизоньку, у которой челюсть грозила пробить асфальт.

Майор пошёл меня спасать. Он поднял вверх руки:

– Ну, всё, всё, достаточно! У вас ещё будет море времени, чтобы выразить свой восторг. Давайте-ка, мои дорогие критики, по местам, дайте людям отдышаться.

Сбоку ко мне подкралась Лиза:

– Илья, немедленно признавайся, кто эти люди?

«Давай, Илья, увидимся, пока!» – неслось со всех сторон.

– Лизонька, зайка, честное слово, – заблеял я.

– Вы, Елизавета Сергеевна, не очень на него, – пришёл на выручку Кожин, – Он ведь и правда, ничего не знает.

– Чего он не знает!!! – Моя жена была близка к истерике. Про меня можно было не вспоминать.

– Спокойно, спокойно, – примирительно поднял руки майор. – Пойдёмте ка, я вам лучше ещё кое-что покажу.

О том, что с нами творилось в эти минуты, лучше не вспоминать. Мы с Лизой, в обнимку, пошли вслед майору, как на заклание.

Вскоре мы подошли к симпатичному коттеджу. Кожин открыл калитку, пропуская нас вперёд:

– Заходите, заходите, посмотрите, как мы тут живём, может понравиться.

Мощёная дорожка шла вдоль ухоженного газона. Там и сям были клумбы, на которых росли совершенно мне не известные цветы. Газон был того типа, как у англичан, который получается после ста лет тщательного ухода за ним. А дом… Я уже упоминал. Это не дом – это мечта! Поднявшись по ступенькам и взявшись за кованую ручку замка, посмотрел на нашего сопровождающего. Тот ободряюще кивнул.

Дверь открылась так, как и положено такой двери – медленно, с достоинством. Холл… Да, это был холл, не прихожая, нет, действительно холл. Справа был вход на кухню. Когда мы туда вошли, моя Лиза судорожно сглотнула. Я не очень разбираюсь в кухонных причиндалах, но тут я понял, что стою на пороге Лизиной мечты. С другой стороны холла за дверью был… кабинет. Книжные шкафы, письменный стол, стол под компьютер, с компьютером во главе, кресло. Короче, я больше не мог находиться в этом помещении.

Мы вышли в холл, и пошли по центральной лестнице наверх. Это добивало! Две детские спальни с мебелью для мальчика и девочки и спальня для взрослых.

У меня сжались кулаки:

– Зачем Вы это делаете? – С дрожью в голосе спросил я у Кожина.

– Зачем? – Тот исподлобья смотрел на нас. – Я знаю, что вы снимаете комнату у какой-то старушки? Я не ошибаюсь?

– При чём тут это? – Заорали мы на него в один голос.

– А при том, дорогие мои, что теперь этот дом ваш.

– ЧТО???

– Этот. Дом. Теперь. Ваш.

Дальше я ничего не помню. Лизонька оказалась покрепче. Пока я отсиживался в викторианском кресле в полуобморочном состоянии, она трясла майора, сначала за грудки, потом за руку, потом прижала его голову к своей груди и, в голос, по бабьи, разревелась.

Я, думаю, не нужно говорить, что это был за день. Стресс за стрессом. Но такие стрессы, по-моему, только продлевают жизнь. Когда я стал в состоянии что-либо соображать то встал, принял строевую стойку и отрапортовал:

– Товарищ майор, старший сержант запаса Авдеев, для дальнейшего прохождения службы прибыл.

Майор так же принял строевую стойку:

– Спасибо за службу, товарищ Авдеев, но это только начало. Дальше будет намного сложнее, но Вы справитесь, я в Вас верю! Вольно!

Лиза в восхищении переводила взгляд то на меня, то на Кожина.

– Ну, что, Илья Андреевич, пойдём, нам нужно кое-что закончить.

Лиза всполошилась:

– А как же я?

– А что Вы? – Улыбнулся майор, – Я же сказал, этот дом теперь ваш, Вы теперь в нём хозяйка, так, что исследуйте его. Единственное, что хочу сказать, это то, что холодильник полон. А погреба, продуктовый и винный достойны его хозяев. Если у Вас есть какие-нибудь пожелания, то я Вас слушаю.

– Скажите, а, сколько человек живёт в этом посёлке?

Майор на секунду задумался:

– Ну, если с вами и вашими детьми, то теперь ровно пятнадцать человек.

– Боже мой! – Всполошилась Лиза, – А как же дети?

Кожин посмотрел на часы:

– Через двадцать три минуты они будут дома. То есть здесь.

Елизавета моя уже уставшая сегодня удивляться приняла этот доклад как должное:

– В таком случае я приглашаю всех сегодня к нам на ужин! Нужно же нам всем познакомиться, правда?

– Я с Вами согласен, уважаемая Елизавета Сергеевна. Более того, беру на себя труд оповестить всех, что у семейства Авдеевых сегодня новоселье…

Обратно в управление мы шли не спеша.

– Ну, что, Илья, как настроение?

– Знаете, товарищ майор…

– Извини, что перебиваю, но тут у нас не армия и обращение «товарищ» не в ходу, поэтому лучше по имени-отчеству, а так как уж получилось у меня так громоздко, то все меня называют просто «шеф». Ага?

– Ну, я не знаю, попробую привыкнуть. А так, в общем, какое может быть настроение, если одномоментно, вдруг исполняются все желания.

– Ты очень удивишься, родной, когда узнаешь, что это ещё не все сюрпризы.

– Шеф, я Вас умоляю, не пугайте!

– Ладно, ладно, сюрпризы будут приятные, а кое-какие даже очень.

Когда мы шли до управления, я рассматривал прилегающие пейзажи. И скажу вам честно, был немало удивлён. Про дома я говорить ничего не буду, но вот, что поразило меня. Поселок со всех сторон был окружён лесом. И хотя до него было достаточно далеко, около километра, я смог увидеть, что лес этот, доложу я вам, был,… как бы это выразиться… странен. На дворе стоял май месяц, то есть самый разгар весны, а тут, слева, условно говоря, на западе лес был подёрнут желтизной. Чем дальше на север, тем желтее. Строго на севере он был белый, словно покрыт снегом. Чушь, конечно, но это факт. И далее на восток чем восточнее, тем белизны меньше. Строго на востоке – он чёрный, а далее, на юг, чем южнее, тем зеленее. Не знаю, ерунда полная, но вот такие у меня были наблюдения, пока мы не пришли в управление.

Заглянув в кабинет завхоза, шеф сказал:

– Варвара Степановна, у меня к Вам большая просьба. Авдеевы хотят сегодня вечером устроить небольшой вечер знакомств, поэтому, не сочтите за труд, с девочками помочь Елизавете Сергеевне. Познакомьте её с нашими традициями и привычками. А мы с мужчинами появимся часа через два, два с половиной.

В кабинете, с табличкой «Майор Кожин В.В.», шеф сел за стол. Я сел напротив. Открыв, какую то папку, которую он достал из сейфа, вынул из неё лист бумаги и протянул мне.

– Прочитай и распишись.

– Что это?

– Расписка в получении специального оборудования.

– А само оборудование?

– Не гони лошадей. – Кожин встал, подошёл к сейфу, открыл его и достал два пенала.

– Расписался? Получи.

Я открыл пенал, то, что потолще, и увидел там обыкновенный браслет, только уж очень толстый, а на нём часы. Тоже очень странные.

– А тоньше не было? – решил я пошутить.

Шеф улыбнулся:

– Это не часы, это УКС – универсальный корректор состояния. Мы, между собой, зовём его «Ганс».

Я пожал плечами:

– Ганс, значит Ганс.

Когда открыл второй пенал, настроение улучшилось. Там лежал суперсовременный hand free телефон. Но только наушник.

– А разве это не приложение к Гансу?

– Нет, родной, это Ганс сюда приложение. Это УК – универсальный коммуникатор. Между собою мы зовём его «Маруся». Носить его постоянно, снимая только на ночь, перед сном. Он пыле-водо-газо-и бог знает чего непроницаемый. Разрушить его практически невозможно. Украсть его у тебя невозможно в принципе. Собственно и УКС и УК настроены конкретно на тебя, на твои биологические параметры. Потерять их тоже невозможно. При отдалении от объектов более чем на тридцать метров раздаётся сирена, по мощности сравнимая с пароходной.

Теперь о назначении. «Ганс» выравнивает все твои биологические характеристики, то есть приводит в полный порядок твоё здоровье. Пока он с тобой ты никогда, ничем не заболеешь, все раны, нанесенные тебе, кроме несовместимых с жизнью, излечиваются в кратчайшие сроки. Кстати, как приложение ко всему, он ещё по ночам, когда ты его снимаешь, проводит диагностику и, если нужно, коррекцию здоровья твоих родных. «Маруся» никогда не позволит тебе получить рану, несовместимую с жизнью. Она всегда предупредит о предстоящих неприятностях, даст анализ событий, как в прошлом, так и в недалёком будущем. Кроме того, она может работать и как обычный телефон. Как ты, наверное, успел заметить, иногда она позволяет даже читать мысли собеседника. А это, порой, бывает совершенно неоценимо, хотя, может быть, и не совсем этично.

Вот такие вот пирожки, Илюша. Ты спросил, сколько ты будешь тут получать денег? Не дёргайся, я прекрасно понимаю, что у тебя семья. Отвечаю, от государства – ни копейки.

– Не понял?

– Всё дело в том, что наша программа не финансируется официальными структурами. Мы не получаем денег от государства.

– Как это? – Я получил почти нокаут.

– Вот так. Мы не получаем из бюджета ничего, мы сами себя финансируем, а попутно ещё кучу разных проектов. Поэтому и говорю, что официально в конторе – ни копейки. А как мы зарабатываем на жизнь, я тебе сейчас покажу…

Мы прошли в бухгалтерию. Кожин показал на стоящий в углу агрегат:

– Это наш Артефакт «Бездна», вернее он не наш, его нам подарили наши друзья. Сбоку у Артефакта есть дверца, которую мы раз в день открываем. Бывает, что приходится открывать и дважды и трижды.

– Зачем? – Не удержался я. Кожин улыбнулся:

– Артефакт «Бездна» имеет хорошую функцию. Он восстанавливает безвозвратно утерянные купюры любых валют и любых номиналов. Нашим бухгалтерам остаётся только их вынуть, рассортировать, съездить в банк и обменять их на рубли. Такая поездка, обычно бывает раз в неделю, но может быть и чаще. В зависимости от того, сколько валюты жители Земли безвозвратно теряют. Так, что, сам понимаешь, не Россия нам, а мы России финансово помогаем. Вопросы? – Я задумался. Вопросов был вагон и маленькая тележка.

– Вы хотите сказать, что это, нечто вроде, Философского Камня? – С лёгкой иронией спросил я.

– Можешь издеваться, можешь просто поверить, но так его тоже называют. – Я покрутил головой. Больно уж сегодняшний день был похож на сказку. А чудесное спасение моих родных, это не сказка? Кстати:

– А как заряжаются аккумуляторы у Маруси и Ганса?

– Питание приборов происходит за счёт твоего собственного биополя. Так, что в этом плане всё нормально, проблем нет.

– Уже легче, – пробормотал я. – А откуда, интересно, такие технологии, из каких лабораторий, ФСБ, КГБ или ЦРУ?

Шеф загадочно улыбнулся:

– Это наша самая охраняемая тайна. Эти разработки – подарок представителей внеземной цивилизации.

Я не слишком удивился, потому, что ожидал чего-то такого. Уж слишком всё это выглядело неправдоподобно для Земли и её обитателей. Но, всё равно…

– Как-то это всё выглядит слишком дико. Честно говоря, я ничего не понимаю.

Шеф усмехнулся:

– Ничего страшного, со временем всё станет на свои места. А пока прими всё на веру, тем более что допуск у тебя по максимуму и ты узнаешь все тайны человечества.

– Так уж и все? – Я всё ещё пытался иронизировать.

– Я тебя прекрасно понимаю, и ещё раз призываю всё принять на веру, а там посмотрим.

Тут меня пронзила мысль:

– Товарищ майор, а как же все стандартные процедуры, типа подписания договора, контракта, что ли, обязательств по секретной части и так далее и тому подобное?

Кожин пожал плечами:

– А зачем? Милый мой, все, что ты узнаешь здесь, настолько дико в человеческом понимании, что тебе, как минимум, никто не поверит. Представь себе, когда какие-то крохи информации просачиваются наружу, то никто, кроме жёлтой прессы не решается их напечатать. А каково доверие у нас к бульварным изданиям? Вот то-то и оно. Тем более что присягу преданности Родине ты однажды уже произнёс. А стандартная формула верности неоднократно проскакивала и в речах твоих и мыслях. Так, что мне, лично, просто не о чем беспокоиться. А наши работодатели нам доверяют полностью. Так, что не парься попусту, считай, что все формальности соблюдены.

– Да, кстати, а кто у нас работодатель?

– Формально, Федеральная Служба Безопасности России. Но они о деятельности нашего отдела имеют самое поверхностное представление. Ну а о настоящих работодателях тебе расскажу не я. – Он прижал пальцем наушник, – Виктор Иванович, зайди ко мне, пожалуйста. Сейчас я тебе представлю поистине уникального человека. А вот и он.

В дверь вошёл мужчина среднего возраста и атлетического сложения в тёмно-синем блейзере.

– Вызывали, шеф? Привет ещё раз, Илья.

Я уже почти привык к тому, что меня здесь знают все.

– Да, Витя, заходи, присаживайся. Вот, Илья, знакомься, это Виктор Иванович Сеничев, астронавт номер один.

Мы пожали руки друг другу.

– Знаете, шеф, я уже ничему не удивляюсь, но…. Насколько помню, первым в космосе был Гагарин…. Хотя я уже не знаю, кого слушать и во что верить.

– Ты меня плохо слушал, Илюша, первенство Юрия Алексеевича никто не оспаривает, а Виктор Иванович первый астронавт, то есть первый человек, ступивший на Луну.

Блин! Ему, наверное, нравится доводить меня до состояния шока. Я выглядел, наверное, так же как себя чувствовал. Это было настолько явно, что они оба расхохотались.

– Шеф! – Взмолился я, – Я всё понимаю, но как же быть с известным всеми постулатом, о том, что на Луне были американцы и что первого астронавта, всё-таки зовут Нейл Армстронг?

Мои собеседники переглянулись. Кожин чуть заметно кивнул.

– Понимаешь, Илья, самое мерзопакостное то, что американцы дальше павильонов Голливуда не летали, но раструбили на весь мир об экспансии нашего спутника. Мы же, конкретно я, – молвил Сеничев, – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был на Луне, но вынужден молчать об этом. И молчать только по одной простой причине – мне никто не поверит. Да и подтверждений пребывания ТАМ представить я не могу, опять же по простой причине. Те, кого я там встретил, очень просят не афишировать наше знакомство. Впрочем, это не выгодно и нам. Думаю, сам понимаешь.

Шоковое состояние не проходило. Я никак не мог переварить всё услышанное. Ну не переваривалось оно и всё тут! Это было сродни тому, как в детстве ты неожиданно узнаёшь, что Деда Мороза не существует, а под его бородой прячется воспитательница детского сада.

– А что, с американцами они в контакт не входят? Вроде бы тоже одна из лидирующих стран. – Сеничев тяжело вздохнул:

– Ты видел в интернете фотографию мёртвого инопланетянина?

– Да муляж какой-то. – Махнул я рукой, – Инопланетянин получился больно на игрушку похожий.

– А вот теперь, Илья, представь себе, что так выглядят наши друзья, а этот, как ты говоришь, муляж, есть их товарищ, которого американцы убили. Пару раз, через посредников, наши друзья пытались выкупить за любую цену своего товарища. Но американцы не удостоили даже ответом. Поэтому Эссентилы, или Эссы, кстати – Эссентила, так они называют свою планету, поэтому они полностью игнорируют американцев, и даже разумными не считают.

– Тут я с ними согласен, без вопросов. – Пробормотал я. – А скажите, Виктор Иванович, а как там на Луне? – Собеседники улыбнулись:

– Слетаешь сам и посмотришь. – Меня снова ввели в прострацию. Я – и на Луну?

– Шутите? – Кожин совершенно серьёзно так:

– Нет, родной, шутки кончились. Учёба будет проходить, в том числе и в космосе, на Луне, в частности. Минутку, – Он прижал наушник. – Да, я понял, спасибо, уже идём. Пошли, парни, девочки нас уже ждут с праздничным ужином.

Ужин получился на славу. В холле нашего (НАШЕГО!) дома был накрыт изысканный стол, на столе чего только не было. Я так понимаю, что наши добровольные помощницы приложили к столу не только своё умение, но и свои деликатесы. Сбоку стола стоял столик для детей. Наших Машеньку и Михаила (он так старался выглядеть взрослым) опекали ещё три девочки лет, примерно, двенадцати-тринадцати. Нужно сказать, что девочки вовсе не старались плотно опекать наших малышей, поэтому всем было весело. Вина на столе было немного, но то, что я попробовал, можно было назвать – шедевр.

Постепенно взрослая часть населения переместилась во двор, где стояли лёгкие и очень удобные кресла. Женщины дружно опекали Лизоньку, а та просто таяла от такого избытка внимания. А я просто взял стакан грушевого сока и присел чуть в сторонке от всех. Мне просто необходимо было всё обдумать, во всём разобраться. Рядом тоже молча, присел шеф. Помолчали, и тут меня озарило:

– Командир, вопрос можно? – Кожин усмехнулся:

– «Командир», так меня ещё не называли, но тоже неплохо. Слушаю?

– Я тут, ещё днём, обратил внимание на то, что здесь лето, а вот с четырёх сторон, как будто, разные времена года, это как понимать?

– А вот так и понимать, дружище, с северной стороны – постоянно зима, в любой момент бери лыжи и иди, катайся. Кстати, который час? Ага, нормально, просто в два часа ночи тут всегда идёт тёплый дождь. Примерно на полчаса. Так, что время у нас ещё есть. Да, с востока – вечная весна, кстати, там, на весенней стороне неплохая рыбалка. На юге – вечное лето, отдых, купание, опять же рыбалка, загар. Ну и на западе – осень. А это грибы. Сам понимаешь, грибная охота – лучшее лекарство от переутомления. Вот так. Всё правильно ты увидел.

– Но как? – Я снова был в прострации. Шеф посмотрел на меня, наверное, думал, стоит ли говорить мне это, пойму ли я?

– К твоему сведению, посёлок наш стоит в пространственно-временной складке. Как это сделано, боюсь, не знает никто. Но посёлок наш, кстати, он имеет название Мирный, так вот, наш посёлок нам подарили, опять же, наши инопланетные друзья. А Мирный он потому, что сюда просто так проникнуть невозможно в принципе. Мы проезжали шлагбаум, помнишь? Так это мощный сканер, который считывает информацию не только внешнюю, но и поверхностный информационный слой мозга. И сразу определяет кто, с какой целью едет к нам. Если этого человека нет в списках, мало того, даже если он и есть в списке, но везёт с собой негативные эмоции, шлагбаум пропустит. Но не в посёлок, а сквозь него. Человек проедет, ничего не заметив, и попадёт центральное шоссе и дальше. – Я сидел, молча переваривая полученную информацию. Да, пока всё было очень сложно. Но я сложностей не очень боялся, более того, сложности заставляли меня мобилизовать все свои силы.

– Спасибо Вам, Владимир Вениаминович. Я буду очень стараться, что бы оправдать доверие.

– Верю, – Сказал Кожин, подымаясь из кресла. – Внимание всем. Половина второго, давайте поможем навести порядок и будем готовиться к завтрашнему дню. День, возможно, будет не из простых. Илья, тебе советую до сна познакомиться со своими приложениями. И только потом – отдыхай. У нас рабочий день начинается в девять утра. Это если нет тревоги, а так – как и в любом спецподразделении, рабочий день не нормирован. Вы уж простите, Елизавета Сергеевна.

– Лиза, просто Лиза, – Сказала моя любимая, прижимая к себе детей. Шеф развёл руки:

– Ну, тогда и Вы меня просто Володя. Договорились? – Лиза кивнула. – Вот и чудно. Ну что ж, смотрю, порядок навели, давайте прощаемся до завтра. Да, Лиза, ещё момент. Автобус за ребятами заедет в половине девятого. Советую Вам съездить с ними и посмотреть, куда мы их устроили, чтобы сердце не болело.

Пока Лиза укладывала ребят, я попробовал примерить свои приложения, как их назвал Шеф. Браслет лёг на руку словно родной, что не могло не радовать. Для меня была вечная проблема с подбором ремешков и браслетов для часов. Ну не хотели они признавать меня и – точка! А тут, словно родненький. Полюбовавшись на то, как примостился на руку браслет, надел наушник. Поправив немного, был ошарашен голосом: «Носитель – человек, мужчина. Как Вас называть?»:

– Илья, – немного растерянно ответил я. Голос продолжил: «Носитель – человек, мужчина, имя Илья. Проба голоса – есть. Прошу пробу мысли». «Мысли, – подумал я, – а о чём подумать»? «Есть проба мысли. Прошу задавать вопросы». «А Вы, наверное, Маруся, как говорил шеф»? Ответ немного озадачил: «Вы можете меня называть так, как Вам будет удобно». «Спасибо, Маруся, я подумаю, какое имя будет красить Вас больше всего. А пока, идёт моя супруга, думаю, что нам пора отдыхать. Завтра рабочий день». «Спасибо, и спокойной ночи Вам, Илья и Вашей супруге».

Ночь прошла быстро, Лиза и я почти не спали. Всё обговаривали случившееся. Наконец, уставшие, до не могу, уснули, крепко обнявшись.

Утро провозгласил «Ганс» лёгкой вибрацией на моём запястье. Удивительно, но и Лиза проснулась вместе со мной.

– Доброе утро, милый! – Поцеловала она меня в висок, и, оставив в лёгком ступоре, пошла в ванную. Так она ещё никогда не приветствовала по утрам. Вот, что такое гнездо для женщины. Свой дом – для женщины, практически всё. А когда приходится часто менять жилище, тогда она всё чаще заглядывается на сторону, на самцов, готовых приютить её под тёплой и надёжной крышей. А тут уже слышу, как гремит посуда и доносится нежный голос моей любимой, поющей:

– Ах, как же долго я тебя ждала… – Дойдя до ванной, я увидел Мишу и Машу с широко открытыми глазками. В руках они держали щётки с пастой:

– Папа, а с мамой всё хорошо? – Шёпотом спросил Миша. Я улыбнулся и обнял обоих:

– Ну конечно, с мамочкой теперь всё хорошо. Человек поёт тогда, когда ему очень хорошо, понимаете? – Дети серьёзно кивнули, а Машенька добавила:

– Тогда и я буду петь. Мне тоже очень хорошо. Можно? – Мы с Мишкой расхохотались:

– Конечно, пой, тогда мы всегда будем знать, когда тебе хорошо.

Завтрак прошёл весело и вкусно. Ребята мои, под маминым руководством, собрались в садик и школу. А я в это время залез в платяной шкаф, что бы найти себе что ни будь, в чём пойти на работу. Но сначала, спохватившись, надел на ухо «Марусю». И сразу же: «Доброе утро, Илья. Как настроение?»

– Спасибо, – ответил я, – у нас всё хорошо. Посоветуй, что одеть на первый день работы.

«Смотрите, на вешалке висит камуфлированный костюм, под ним стоят шнурованные полусапоги, наверху кепи. Советую на первый день одеться так».

«Маруся, но тут на погонах лейтенантские звезды, а я только старший сержант» – Подумал я.

«Довожу до сведения, – Маруся была краткой, – приказом по ФСБ за номером 0112-ОГ Вам от вчерашнего числа Вам было присвоено звание „лейтенант“».