Текст книги "Спасти СССР. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– А проверить? Была же прокуратура…

– Проверяли – согласился Молотов – реабилитировали, и это было. Маленков первым спохватился, провели несколько постановлений[12]12
  Это правда, террор остановил Маленков несколькими решениями. Сначала было принято постановление о необходимости согласования всех назначений в НКВД партийными органами. Затем о восстановлении прокурорского надзора над НКВД. Затем о необходимости согласования арестов определенных категорий лиц с партийными органами, что вывело из под удара номенклатуру. Роль Маленкова в остановке террора куда более значительна чем роль Берии и именно Маленков предъявил обвинения Ежову от имени партии.


[Закрыть]. Только потом, когда уже поздно было. А тут… войну ждали в тридцать восьмом, может в тридцать девятом… времени на проверки то не было. Надо было страну готовить к плохому. К совсем плохому. Оппозиции мы допустить не могли, иначе как в семнадцатом было бы. Иосиф то что было тогда на всю жизнь запомнил и я тоже. Допустить такое… Думаешь, мы не понимали, что у рабочего, у крестьянина отбираем последнее – мы, советская власть!

Молотов вдруг страшно выматерился. Даже я вздрогнул

– Вам сейчас проще, вы вон какую махину отстроили. Атомная бомба есть. В магазинах товары всегда есть, люди квартиры, машины получают. А нам… Вот представь себе – нет товарных фондов. Потому что все средства бросаешь даже не на первую категорию, а на производство вооружений. На пушки, на танки, на укрепрайоны, на новые и новые корпуса. Потому что надо. А люди не понимают, что надо – и не поймут, пока война не начнется. И вот ты сидишь в кабинете и читаешь сводку. Там голод. Тут нехватка товаров, рабочие выходить отказались, с трудом директор и секретарь парткома справились. А там в открытую говорят – власть не наша, не народная, при царе лучше было. А ты, большевик – сидишь и думаешь…

___

– Когда кампанию какую-то проводишь, то проводишь ее всегда до конца, до достижения результата. Иначе ты не руководитель, а хвост собачий. Вот мы и проводили… Иосиф на органы Ежова поставил – скромный парень, вроде, наш, из рабочих, к чекистам никакого отношения никогда не имел. Если сам не остановит, когда надо – так хоть доложит. А он… с. а, мразь.

___

– Я потом уже, много лет спустя кое-что понял. Когда сидишь на даче, когда телефон не звонит все время и ехать никуда не надо. Где проще всего скрыться врагам? В органах. Чтобы тебя не обвинили, обвиняй сам и как можно больше. Вот они и проникли. В органы, прежде всего. А те кто не проник в органы – они даже перед судом нам вредили, называли честных людей, топили их, клеветали на них – мы умрем, но и они умрут. И вот попробуй – не поверь. Да и мы… во время войны то солдатского, то крестьянского мятежа ждали. Иосиф после войны уже сказал – многие пострадали безвинно. Да что толку.

Я молча сидел и думал. Человек, который когда-то был вторым человеком в государстве – он в принципе ничего не понимает о правах. Вот в принципе. Ноль. Он не понимает, не думает о ни, не принимает их в расчет, и я его не убедю… убежу, что строительство государства – нормального государства – начинается с системы прав и ограничений. Как в США – конституция и билль о правах. Которые прежде всего дают гарантии здесь живущим от произвола, и в том числе от произвола государственного. В СССР этих гарантий не было заложено по определению, а те, что были – были сняты всего лишь несколькими, узким составом принятыми решениями – например, снять хоть куцый, но все же какой-то надзор прокуратуры и вести дела хоть по несовершенному, но закону, и хоть в несовершенном – но суде. Потому что суд и закон и есть ограничители, которые придуманы не для хорошего – а от плохого. Проблема не в Ежове и не врагах в органах. Подонков хватает везде и всегда, в США полно молодых и амбициозных, готовых идти по головам, некоторые и перед расстрелом не остановятся. Но пока в США хоть как то но работают гарантии и сдержки, предоставленные законом и Конституцией – там тридцать седьмой по определению невозможен. Хотя люди, готовые там его повторить – уже есть. Все эти БЛМщики, пробужденные, антифа – это готовые хунвейбины. Или комбедовцы-раскулачники. Те, кто знает, как жить правильно, и если вы живете неправильно – считают что вам лучше умереть, чем жить, так как вы живете. Но они – там. А мы – здесь.

Здесь, б…

СССР изначально строился как государство для полномасштабного социального эксперимента, а не просто для жизни, и потому вмешательство государства в дела граждан изначально предусматривалось, а границы его не устанавливались, потому что считали, что это вмешательство – "для добра".

Только вот проект под названием СССР – изначально осуществлялся при жесточайшей нехватке всех видов ресурсов, в крайне враждебной внешней среде и при расколотом, прошедшем школу насилия обществе. И вмешательство – стало осуществляться не ради утопических экспериментов – а просто ради массового изъятия ресурсов для того чтобы выжить и развиться. Государство приходило и отнимало все что могло, выживание одного человека было ничем перед выживанием и развитием народа в целом. Выжили и развились – но какой, черт возьми, ценой?! Сейчас большинство советских людей в душе знает, что игры с государством всегда заканчиваются в пользу последнего, и потому твое есть то, что ты утащил в норку и сожрал. И тащат. И жрут. И никому не верят. Как построить на такой вот основе нормальное государство? И сколько поколений надо чтобы тупо эту власть – простить? И поверить ей.

Я встал

– Спасибо за чай, Вячеслав Михайлович. И за беседу

Молотов не ответил. Он сидел за столом, крепкий для своих лет, прямой как палка. Посверкивали стекла очков, но лицо его оставалось в тени…

12 мая 1985 года
Стамбул, Турция

Милтон Берден, только что отошедший от гостеприимства Пешавара, где он пытался обменять двадцать машин марки Тойота – пикап на предположительно захваченного моджахедами офицера ГРУ (как оказалось, это не был офицер ГРУ, но машины во избежание скандала пришлось все же подарить) – смотрел на Босфор через иллюминатор разворачивающегося для посадки Боинга.

Стамбул – был городом шпионов, промежуточной точкой для полетов из Азии в Европу для тех кто не хотел лететь через СССР. Тогда это был еще совсем не тот город, каким он станет потом, Стамбул жил имперскими воспоминаниями, это был город где еще сохранялась многоэтажная деревянная застройка, где с многих улиц был виден Босфор и вся жизнь крутилась вокруг Босфора, город, где любили, жили и умирали как везде – но тут это было более обострено, чем где бы то не было. Здесь была активна местная компартия, здесь же, не в Анкаре, а именно здесь – искала своего шанса оппозиция. Ну а политика здесь всегда была жесткой – крайний раз коммунистическую демонстрацию с крыши из автомата расстреляли крайне правые.

Сейчас Стамбул был под властью правого правительства. Генерал Кенан Эврен бывший военный атташе в Москве – пришел к власти на штыках армии[13]13
  За время правления Эврена пятьдесят человек были казнены по политическим мотивам, около пятисот умерли от пыток и несколько тысяч пропали без вести. В 2014 году суд приговорил Эврена к пожизненному заключению, но уже в 2015 году он умер. Помимо прочего, правление Эврена отличалось расцветом наркоторговли


[Закрыть], повесил предыдущего премьер-министра и избрался президентом на безальтернативных выборах в условиях чрезвычайного положения. Правительство Эврена начало массовое преследование национальных меньшинств, после чего в горах вспыхнула война. К ЦРУ этот режим был так же близок, как и режим «черных полковников» в Греции. Но следовало и опасаться – под видом партизан мог напасть кто угодно…

Есть

Колеса коснулись бетонной полосы, и самолет побежал по ней, замедляя ход…

Понятное дело, что проходить таможню Бердену не пришлось. Черный седан Форд с американскими номерами стоял прямо у трапа самолета, рядом с ним – нетерпеливо притопывал полноватый, средних лет человек. Это был Филипп Джиралди, начальник станции в Стамбуле[14]14
  Имя и должность подлинные. Сейчас Джиралди возглавляет группу называемую «совет по национальным интересам». Возглавлял внешнеполитическую команду кандидата Рона Пола на выборах 2008 года. Претендуя на должность госсекретаря в случае победы. Так же бывший начальник станции в Мадриде


[Закрыть].

– Милт… добро пожаловать

Машина – рванула по бетонной полосе на выезд

– Что нового в Пешаваре?

– Ничего из того что можно было бы назвать хорошим.

Берден и впрямь был недоволен собственной работой, особенно тем как она шла в последнее время. И ранее пакистанских партнеров нельзя было обвинить в добросовестности, но все же что-то они делали, и понятно почему – враг на пороге. Сейчас же они перестали делать и то что делали раньше, все время требуя только денег. По непонятным причинам – генерал Гуль попал в немилость, а новый глава МВД был скорее умеренных взглядов и в отношениях с афганцами был склонен поддерживать монархистов и тех, кто ориентируется на ближневосточные монархии.

– Я слышал, там неприятности в Зоне Племен?

Берден сделал вид что не заметил вопроса, но про себя подумал – как странно всё…

Странно.

Зона племен – это наследие договора, заключенного сэром Мортимером Дюрандом, индийским Высоким комиссаром с афганским эмиром. Новая граница, прочерченная между Афганистаном и тогда еще единой Индией – разделила зону проживания пуштунских племен на две части. Британцы сделали это не просто так – разделяй и властвуй. Во времена Британского раджа, когда не было таких оборонных бюджетов – опасную границу охраняла так называемая Армия границы, состоявшая из племенного ополчения местных феодалов. Феодалы на свои деньги собирали и снаряжали полк – а взамен получали вице-королевский патент полковника со всеми вытекающими[15]15
  До 1МВ – армия Индии и армия Великобритании были отдельными армиями, причем в индийской служили офицеры либо с королевским (британским) либо с индийским (вице-королевским патентом). Большая часть индийской армии действительно была частной, вообще Индия покорялась за частные средства и только потом королева приняла титул и королевы Индии. Частная армия Ост-Индской компании была больше чем вся британская армия


[Закрыть]. Потом Индии не стало, и Индия получила (точнее потребовала и получила) независимость в 1947 году, а Пакистан – только в 1957 году, причем по желанию самой Великобритании. Зона племен никак не участвовала в пакистанском государственном строительстве, у нее была своя граница, на ней стояли таможенные посты и для поездки в Зону племен нужна была виза. Граница была проведена не навсегда, территория Зоны племен под британской короной была взята в аренду на сто лет, как и Гонконг, и срок истекал в 1994 году. Когда же в соседнем Афганистане начались массовые беспорядки, а потом и революция – на территорию Зоны племен бежали многочисленные афганские пуштуны. Племенные пуштуны это еще терпели, но в какой-то момент на их землю стало прибывать отребье со всего Ближнего Востока – на джихад. Появились лагеря подготовки и склады, причем за большинство из них пуштунам никто не платил. Тогда они решили грабить караваны, которые идут в Афганистан, потому что тем они занимались и сто и двести лет тому назад – нападали на караваны. Тогда пакистанские войска стали охранять караваны и проводить ответные карательные операции. Тогда два самых крупных племени – Африди и Шинвари – восстали…

Американцы давно предлагали разобраться тем или иным способом с непокорными и мешающими борьбе с советами племенами и генерал Уль-Хак был с этим согласен. Но когда восстание произошло – он повел себя так, как того не ожидал никто. Он пригласил лидеров племен в Исламабад, совершил с ними совместный намаз, а потом заявил изумленным американцам, что племена правы[16]16
  В нашей реальности генерал Уль-Хак приказал применить химическое оружие против восставших


[Закрыть]. И если даже они не могут доказать права на земли документами – за размещение лагерей и за проход каждого каравана надо платить. Причем – что было наиболее возмутительно – заплатить надо и за те караваны, которые уже прошли и за то время, пока лагеря стоят на пуштунской земле. Обрадованные племенные вожди выкатили такую сумму, что это было сравнимо со всем годовым бюджетом ЦРУ на поддержку моджахедов. Обеспокоенный Билл Кейси позвонил Турки аль-Фейсалу, руководителю саудовского Мухабаррата – и тот вылетел в Пешавар, проводить переговоры с лидерами племен. Он напомнил им, что они все мусульмане и что в Коране сказано о тех, кто поглощает лихву – и вожди согласились уменьшить свои требования и взять часть долга рисом, топливом и автомобилями Тойота. Все выплаты за прошлые периоды согласился взять на себя саудовский Король – но за всю текущую деятельность приходилось платить им, и обнаглевшие племенные теперь за каждого пленного, за любую помощь начали требовать Тойоты, дизель-генераторы, оружие, патроны, дизтопливо, одежду – в общем, все что заблагорассудится. Все нормальное снабжение отрядов моджахедов было сорвано, летняя кампания, судя по всему так же не состоится, станция в Пешаваре теперь занималась переносом складов из зоны Племен и прикидывала новые маршруты – и в целом все занимались всем, кроме собственно войны с русскими.

И все стало намного сложнее, чем еще пару месяцев назад – даже пакистанские офицеры разведки, которые раньше так и норовили раздербанить какую-нибудь поставку – теперь сторонились и не приглашали домой. А в мечети теперь не протолкнуться и сам уль-Хак теперь каждую пятницу ездит намаз стоять…

– Неприятности везде есть. Я слышал, в Грузии антисоветское восстание.

– Погоди. Подождем еще одного человека

Форд – проехав по авеню Кеннеди, так называлась прибрежная дорога – остановился у паромной переправы через Босфор. Джиралди первым взялся за ручку двери

– Давай-ка, прогуляемся…

Они встали в очередь на паром. В Стамбуле, как ни в одном другом городе мира – паромы были обычным средством городского транспорта, причем очень удобным. Билет стоил как на автобус, пробок не было, можно было сесть, выпить чаю, съесть бублик – да и просто отдохнуть душой, посмотрев на Босфор и на чаек.

Матросы бросили на пристань сходни – и толпа ринулась внутрь, как по аппарели десантного корабля

По крайней мере, там не подслушаешь…

Они вышли на верхнюю палубу, небо хмурилось, но дождя к счастью не было.

– Кого мы ждем?

– Увидишь. Это будет сюрприз…

Паром был долгим, шел он со всеми остановками. Они сошли на остановке вокзал Хайдарпаша – артефакт великих времен, часть так и не построенной дороги Берлин-Багдад[17]17
  На самом деле большая часть дороги все же была построена. Но жемчужины проекта – моста через Босфор – нет до сих пор, хотя турки построили тоннель под Босфором и он активно работает.


[Закрыть]. Два вокзала было построено – Сикерджи, с которого отходил знаменитый Восточный экспресс и Хайдарпаша, но они были на разных берегах, и это так и оставалось.

На берегу, в тени вокзала их ждала пожилая, худая, высокая женщина со старомодной, более характерной для межвоенного периода стрижкой. Она была одета не как местная, но и не как европейка – нечто среднее. Скорее она напоминала даму колониальных времен на охоте, но ни в коем случае не американскую туристку с фотоаппаратом, горластую и наглую.

Это была баронесса Дафна Парк. Легенда британской разведки, начавшая работать еще во время войны – а во время вьетнамской войны она была начальником станции в Ханое, лично знала Ле Зуаня, Ле Дых Тхо и Вон Нгуен Гиапа[18]18
  Главнокомандующий, генерал Гиап умер в 2013 году в почете и уважении. Один из немногих военачальников, разбивших американцев. Удивительно, но он вообще не имел никакого военного образования, все его военное обучение (он был школьным учителем истории) заключалось в изучении кампаний Наполеона и Юлия Цезаря


[Закрыть]. За время службы, она возглавляла пять станций, в том числе и московскую. С Москвой был связан ее крупнейший провал – именно при ней разоблачили и арестовали Олега Пеньковского. Хотя непосредственно к провалу она отношения не имела – с Пеньковским работали, минуя московскую станцию.

Сейчас баронесса Парк, последним назначением которой был Улан-Батор – официально была директором колледжа в Соммервиле[19]19
  Отец баронессы так же был разведчиком, с ним она путешествовала по Африке. В 1943 году присоединилась к диверсионной группе Джедбург, участвовала в поддержке антинацистского сопротивления. Первой ее станцией была Вена в 1946 году. В нашем мире в 1990 году она стала пэром Англии. Умерла в 2010 году.


[Закрыть].

– Мадам…

– Филипп – баронесса отдернула руку – тренируй свою любезность на ком-нибудь еще. Я не расположена для светских бесед.

Джералди подумал, что возможно то, что про нее говорят, и не все неправда.

– Прогуляемся…

Про Бердена она ничего не спросила – многих американцев она знала в лицо, даже тех кто не знал ее…

Они пошли к выходу из вокзала, минуя носильщиков, и вездесущих продавцов мидий и симит – стамбульских бубликов…

– За нами точно не следят? – спросил Берден

– Конечно же, следят – ответил Джиралди – только у них нет аппаратуры записывать разговоры в такой толчее. Мы знаем какая у них есть потому что сами ее и поставляем…

– Вы просили о встрече? – спросил Берден

– Да – ответила баронесса – скорее это пока просто любезность как с вашей так и с моей стороны. Колин просил пока встретиться на низком уровне, чтобы задать несколько вопросов, ответы на которые нам надо знать сейчас.

Колин – это был сэр Колин Фредерик Фигурс, еще один неизвестный рыцарь Холодной войны. Он работал в половине европейских стран, поддерживал восстания в Праге и Будапеште…

– Какие вопросы?

– Как США относятся к новому лидеру Горбачеву?

Джиралди усмехнулся

– Дафна, я не могу говорить от имени США

– Но твое начальство может, верно? Вопрос не требует немедленного ответа.

– Допустим. Но этот ответ что-то может изменить?

– Колин хочет знать, насколько он может рассчитывать на помощь США.

– В чем же?

– Перенести войну на территорию противника.

Джиралди присвистнул

– Ты имеешь в виду СССР?

– Именно.

– Это невозможно – вклинился в разговор Берден

– Почему?

Берден не ответил, хотя ответ знал. В 1984 году была проведена командно-штабная игра, посвященная возможному обострению вокруг Афганистана и Пакистана. Она привела к неутешительным результатам – в семидесяти случаях из ста начиналась неконтролируемая эскалация во всем регионе с вовлечением в войну и возможный обмен ядерными ударами нескольких стран. Поэтому были введены операционные ограничения, в частности запрещено использование для снабжения тяжелых грузовых самолетов, которые могут быть приняты на экране радара за бомбардировщики.

– У нас операционные ограничения, мы не можем их игнорировать.

Баронесса была явно недовольна.

– Сейчас, в это самое время – сказала она – двумя сотнями километров севернее, в Тбилиси – сотни молодых мужчин и женщин вышли бороться за свободу…

Джиралди стоически выслушал спич

– Дафна, я все передам. В точности.

– Уж будь любезен.

Баронесса развернулась и отправилась к многочисленным такси, ждущим клиентов

– Что это было – спросил Берден, беря с подвернувшегося лотка обсыпанный какими-то семенами большой бублик

– Думаю, у миссис Тэтчер снесло крышу после Фолклендов. Они и понятия не имеют что мы для них сделали.

В ЦРУ об этом знали хорошо. Когда стало известно что в Перу приземляются самолеты с советскими ракетами воздух – корабль, Рейган понял, что надо действовать. Он надавил на хунту через чилийцев, и на Францию, чтобы та и не думала поставлять противокорабельные ракеты Экзосет. Война прекратилась вовремя – ровно до того как стать затяжной и как англичане столкнулись бы с суровой дилеммой – или атаковать материк и стать врагом всей Латинской Америке очень надолго – или уходить несолоно хлебавши.

В любом случае Черное море не Атлантика, оттуда не уйдешь…

– Я то тут при чем?

– Скажем так… ты нужен.

– А подробнее?

– Не здесь

14 мая 1985 года
Москва, РСФСР

Утром – утренняя программа новостей «Сегодня» (мое, кстати, предложение) сообщило о ходе посевной и о том, что вчера полиция США сбросила на дом, где находились чернокожие борцы за гражданские права бомбу, в результате чего сгорел шестьдесят один дом. Про беспорядки в Тбилиси не было сказано ни слова.

И правильно.

Утро у меня началось с зарядки на тренажерах (наконец-то тело начинает поддаваться, а то мамон нарастил, стыдно смотреть). После чего перехватил на кухне наскоро и поехал на работу…

После того, как Лигачев сказал мне, что совмещение должностей предсовмина и генерального секретаря запрещено, я решил гусей не дразнить. Предсовмина сейчас Маслюков, а я – занял должность председателя ГКЭР (государственного комитета по экономической реформе) и сейчас под меня готовится МЭР – министерство экономического развития.

Почему так? Любой действительно серьезный управленец вам скажет: если нет людей или структур для выполнения определенной функции – она и не будет выполняться. Одна из причин провала Перестройки – не было ни комиссии по экономической реформе, ни министерства, а сами действия выполняли люди, которые работали и до реформы и считали ее ненужной. Вот все и провалилось.

Реформы должны выполняться

– Новыми людьми

– Занимающимися только реформой.

– Комплексно, то есть должен был план реформ, с этапами, разрабатываемый не на ходу.

Кроме того, я сразу прекратил работу всех групп, которые занимались реформой ранее (Абалкин, Аганбегян, Ситарян), а их сотрудников и их самих мы сейчас интегрируем в штат ГКЭР и нового министерства. Программа должна быть только одна и ни в коем случае нельзя допустить разных программ и конкуренции между ними. Понятно, что если будет конкуренция, то ничего хорошего не будет. Как было прошлый раз – было две основные программы, Абалкина и Ситаряна, и была программа "ничего не делать, просто пересмотреть цены" которую продвигал Павлов и еще кое-кто. Заслушали обе программы, ничего не выбрали решили сделать одну из двух. Потеряли время еще и на этом. Потом появилась еще более радикальная программа, пятьсот дней, ее испугались… а время то шло, шло и шло. Потому и потеряли страну – иногда лучше делать хоть что-то чем не делать ничего. Программа должна быть одна еще и потому что никто все равно не знает, какими они должны быть – реформы.

Но одновременно с этим работает еще одна группа – во главе с Валовым, он работает программу "реформы без реформ", то есть как уйти от показателей вала и обеспечить управляемость экономики на основе новой системы показателей. Эта программа хороша тем что ее намного проще внедрить, надо просто поменять систему показателей (мотивацию). Какое соотношение между двумя программами, реформаторской и консервативной – пока не знаю. Консервативную – то есть новый учет – будем внедрять уже со следующего года, первого года новой пятилетки. На раскачку радикальной нужно будет несколько лет и то какое-то время они будут сосуществовать – государственный и коммерческий сектор. И в государственном должен быть нормальный учет.

Сколько я отвожу времени на такое вот "сосуществование"? Лет двадцать. Построить рынок за пятьсот дней – опасная утопия, за пятьсот дней институты не создаются, равно как и люди, готовые работать в новых условиях. В конечном итоге пойдем по китайскому пути госкапитализма – то есть приватизируем все, включая и тяжелую промышленность. Просто приватизация приватизации рознь. Приватизировать так как приватизировали в девяностые – это преступление. Приватизировать без инвесторов, без "длинных денег", в условиях экономического кризиса, нарушенных хозяйственных связей, инфляции – это безумие. Китайцы выходили на IPO в совершенно других условиях, причем у них наиболее ценные активы – не сами предприятия, а банки, которые держат их кредиты. В итоге, в десятке крупнейших банков мира то ли три то ли четыре китайских. Из десяти. А у нас – что?

Нельзя ли избежать приватизации? Поверьте – нельзя. Даже если у государства останется где-то контрольный пакет – это и то лучше чем госпредприятия, в которых работают чиновники, получают большую зарплату и ни за что не отвечают. Пытаться бороться с воровством и злоупотреблениями через ОБХСС – это как пальцами затыкать дыры в плотине: пальцев не хватит.

Впрочем, это я забегаю вперед. Посмотрим, что наработает Валовой – идеи у него здравые, а компьютеры и интернет на пороге, что позволит добиться принципиально иного уровня управляемости. Может, пройдет и второй вариант, который я держу в голове. Если удастся без приватизации основных активов, и вообще только с чисто косметическими дополнениями и несколько большей степенью свободы в малом бизнесе, за счет инвестиций и иной, более здоровой системы мотивации выйти на длительный период, на рост ВВП 7-10 % или даже выше как в Китае – то оседлаем эту волну и посмотрим, куда она нас вынесет. Рост семь процентов в год на протяжении десяти и более лет – на выходе будет совсем другая страна. А ведь китайцы и большего добились.

Не оставляет меня одна мысль, связанная с позиционированием СССР в новом мире. Китай – это хорошо, это понятно, но есть куда менее известный, но более показательный пример. Южная Корея. Знаете, какую отрасль экономики они развивали в приоритетном порядке до того как… ну в общем я сюда попал? Никогда не догадаетесь. Шоу-бизнес! В Южной Корее министерство культуры стало не менее важным, чем министерство промышленности, оно строит за госсредства лучшие в мире студии звукозаписи, спонсирует поп-группы, вкладывает государственные деньги в фильмы и сериалы. Не стоит, кстати смеяться, это продуманная на десятилетия политика. В Иране самые популярные сериалы – корейские. Как и на Кубе – там, когда один из актеров в гости приехал, толпа чуть ли не автомобиль на руках несла. Южная Корея тщательно и вдолгую выстраивает статус страны – лидера третьего мира. Перехватывает у американцев культурную повестку дня – уже во многих странах на первом месте отнюдь не Голливуд и американские рэперы. Южнокорейские фильмы и сериалы более семейного скажем так типа, более простые и душевные, невозможно себе представить чтобы южнокорейский исполнитель вляпался в секс-скандал: вляпается больше сниматься не будет. Невозможно себе представить, чтобы южнокорейская культура продвигала, например педерастию. Как там мадам Клинтон сказала – права человека это права геев? Ну так все больше людей на земле в том мире отказывались от голливудской параши, пропагандирующей эту грязь. И замена – это Южная Корея, с ее строго соблюдаемыми традиционными ценностями. А смысл?

Сегодня ты смотришь сериал. Завтра идешь в магазин и покупаешь телефон Самсунг. А послезавтра автомобиль Хундай – кстати в южнокорейских фильмах и клипах продакт-плейсмент иногда совершенно бесстыдный, как рекламный ролик смотришь. Но это дает о себе знать. Китайцы кстати этого и близко не смогли: у них дешевые товары, но на этом все. Свою культуру они не экспортируют. А южнокорейцы экспортируют сначала культуру, потом товары. За счет этого страна в которой нет и ста миллионов населения – на многих рынках на равных сражается с полуторамиллиардным Китаем. И побеждает. И в отличие от США – в третьем мире Южную Корею не воспринимают как врагов или колонизаторов, их культуру как культурное порабощение и развращение, их товары как товары врага, которые не следует покупать просто потому, что это товары врага. Южная Корея в третьем мире незаметно, но все более явно занимает роль старшего брата, который делает всем добро, помогает выбраться из ямы – но не пытается развратить или колонизировать. К Китаю, кстати, в том же мире относятся уже иначе – из-за наглых попыток на всем заработать.

Я к чему это вам все говорю? К тому, что у СССР есть уникальный культурный актив. Статус друга и старшего брата для половины мира. И уникальная, иного слова и не подобрать – культура. Причем как высокая, так и простая. СССР – естественный лидер не только второго, но и третьего мира. Мы не только потомки победителей фашизма, мы половину мира избавили от колониальной зависимости. Миллиардная Индия смотрит на нас как на друга и старшего брата, они так и говорят – наш северный брат. И наша культура – говорит в унисон с культурами десятков народов, страдавших и боровшихся.

Все это мы просрем.

Или – нет? Или все же не стоит просирать, и попробовать сохранить и конвертировать в деньги, рынки, влияние?

Ведь кроме культуры – есть и материальное. Наш Москвич даже сейчас – отлично подойдет для индийских дорог: пусть он немного устарел, но он по карману и способен ездить по самым дурным дорогам, а ремонтироваться в самой простой мастерской самыми простыми инструментами. Так какого черта мы стоим и теряем время? Может, стоит повторить – в материальном производстве путь Китая, в культуре – Южной Кореи. Они ведь заняли те места, которые не смогли занять мы. Тем более – я ведь знаю, в какую непередаваемую нудятину и мерзость превратится американская голливудская культура двадцать лет спустя…

Снова позвонил Лигачев, в машину. Тут кстати, есть мобильная спецсвязь, я уже разговаривал насчет этого с Маслюковым и приказал снимать через меня гриф секретности и срочно готовить на нее базе гражданскую мобильную связь. КГБ закупит Моторолы в США, разберем… в общем, думаю, году к восемьдесят девятому в Москве и Ленинграде уже начнем разворачивать.

– Михаил Сергеевич… – тон был какой-то странный – сегодня Политбюро у нас.

– Помню.

– Мне только что Чебриков звонил. Свободная Европа сообщает о восстании в Грузии, больше пятидесяти убитых. Этот вопрос на Политбюро все равно поднимется.

– Ну, вот и посмотрим, кто у нас по ночам в Политбюро БиБиСи слушает.

– Михаил Сергеевич… это не шутки. Сейчас косяком послы пойдут… не говоря уж о том как мы будем выглядеть…

Куда послали, туда и посол…

– Егор Кузьмич. Давайте не будем играть в подтанцовку всяким голосам. Послы пойдут – Андрей Андреевич их примет вместе с их озабоченностью. Если кто на Политбюро вопрос поднимет – я отвечу, готовить не надо, я экспромтом отвечу. Всё, Егор Кузьмич, я до середины дня на Ногина, работы невпроворот. Как из Татарии приехал…

На самом деле, я был далеко не так в себе – и в стране уверен – как мне бы хотелось. Ну, закроют США поставки зерна, введут санкции – и что делать? Ведь до того как дадут эффект меры по развитию сельского хозяйства – лет пять – семь еще.

С другой стороны – они что, враги себе?

Набрал прямо из машины номер министерства внутренних дел.

– Дежурный, полковник Горелов…

– Генеральный секретарь Горбачев. Я буду у вас через двадцать минут, подготовьте связь с Тбилиси.

– Есть

Старший прикрепленный повернулся ко мне

– На Житную заедем, Михаил Сергеевич?

– Ага, давай…

Тогда еще не было видеоконференцсвязи, но когда я прибыл на Житную – связь уже установили. Министр был в здании МВД в Тбилиси, и я подумал, что видеоконференцсвязь все-таки надо делать. Сначала хотя бы между министерствами, потом и все остальное. У нас как в США не получится, у нас инициатором внедрения должно быть государство. Но и в этой модели можно провести крайне успешные реформы и вообще – нам бы не США смотреть, а на опыт Китая и Южной Кореи…

– Игорь Иванович… – связь была на динамике

– Да, Михаил Сергеевич, у аппарата

– Как обстановка в Тбилиси?

– Постепенно нормализуется, Михаил Сергеевич, основные бандгруппы рассеяны, лидеры задержаны. Сейчас под стражей триста восемьдесят один человек…

– Игорь Иванович… с цифрами потом доложите. Западные голоса сообщают о пятидесяти убитых…

– Это ложь, Михаил Сергеевич, убитых четыре человека. Раненых чуть более двухсот, часть не обратились в больницы…

– Понял, понял.

– Сейчас порядок в центре наведен, на окраинах еще есть факты грабежей и разбоев, но в течение двух-трех дней порядок будет наведен и там.

– Как проявила себя местная милиция?

– Умело и мужественно, Михаил Сергеевич…

Да щас…

– Игорь Иванович… если ситуация стабилизировалась, оставьте кого-то вместо себя и возвращайтесь. Вы мне здесь, на своем месте нужны. Списки на награждение с собой захватите.

– Понял, Михаил Сергеевич… вечером вылетаю…

Перед тем как покинуть Житную и ехать дальше – пожал руки, всем кто был в штабе и толкнул короткую речь о важности работы милиции. Мелочь – а люди запомнят…

На Ногина – накинулись уже на этаже, всем подписать надо. Пока ни аппарата нормального нет, ни канцелярии, ни общего отдела – вообще ничего нет. Министерство и госкомитет – все в процессе становления. Пока обходимся аппаратом рыжковской комиссии при Политбюро, сам Николай Иванович у меня замом. Исключительно чтобы не натворил ничего, может и поучился – потому что таким плохим премьером, каким был он – надо постараться быть.

В кабинете я был уже за девять. И разбираясь с документами, наткнулся на такое, от чего у меня остатки волос на голове зашевелились.

Это был проект совместного постановления Политбюро и Совмина о повышении статуса Якутской АССР с автономной республики до союзной.