Текст книги "Идем на Восток"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Лахедж. Княжество Лахедж, регион Абдали
03 мая 1949 г. (Продолжение)

– Честный вор, значит…

Митяй пожал плечами

– Какой есть. Мне, господин хороший стыдиться нечего, какой есть такой и есть. Каким уж уродился.

Волков – вместо ответа достал пачку египетского Кэмела, приглашающее протянул, сам, впрочем, не взяв

– Будешь?

– Не-а

– А чего? Брезгуешь?

– Не курю.

– Давно?

– Да вот щас и бросил… – на кураже сказал Митяй. Ему уже все надоело и он решил – да хоть убейте.

Волков – медленно убрал пачку в карман.

– Дурак ты – сказал он пальцы веером, а в голове пустота. Тебя твои же и травили. Думаешь, если в вашем законе блатном, бандитском написано, что правильному вору негоже с легавыми пастись, так это для всех правило. Нет, дорогой, только для таких как ты. А этот твой… профессор деловой – он тебя блатным заказал. Ты и сам это знаешь, просто признать не хочешь.

Митяй промолчал.

– В принципе, ты мне не интересен, особо. Если не одно «но». Местный язык знаешь? Арабский, имею в виду?

– Откуда?

– А с рынка как выбрался тогда?

Митяй неопределенно пождал плечами

– Скок – поскок. У нашего брата вора шкура скользкая. Не ухватишь.

Видя помрачневшее лицо Волкова – поспешно добавил

– По крышам ушли. Потом – пожар крикнули и смылись. Дело нехитрое. В иных городах каждый месяц большой шмон бывает. Пожар крикнут – и…

– А еще так сможешь?

– Чего ж хитрого.

Волков вздохнул

– Значит, так. Я тебе не мама, не папа. Учить тебя надо было, когда ты поперек лавки лежал – а сейчас и вдоль не помещаешься. У меня тут дела есть. Как раз для такого как ты – со скользкой шкурой. Ты мне интересен даже не тем, что стрелять умеешь. А тем, что ни один человек не поверит. Будто такой как ты работает на нас. Сделал дело – получил бабки. Нет – гуляй. Как то так.

Волков посмотрел выжидающе. Спросить, устраивает или нет он не подумал – другого предложения не будет.

– Ксиву бы мне, Ваше Благородие – осмелел Митяй

– Чего?

– Ксиву. Паспорт.

Волков покачал головой.

– Правило раз. При мне называй все вещи своими именами. А не вашими идиотскими кличками. Правило два – нет ничего невозможного. Понял?

– Да. То есть понял.

– От этого – правило номер три. Впрягайся и тащи – да так, чтобы жилы рвались. Заметят и отметят. Все понял?

– Понял.

Волков поднялся с корточек.

– Стреляешь, говорят хорошо.

– Муху на лету собью.

– Муху… Ну-ну пойдем, глянем…

Корабль Черноморского флота «Принцесса Анастасия»
01 мая 1949 года

«Принцесса Анастасия» была последним в череде из четырех гидрокрейсеров, заложенных в двадцатые годы для Черноморского флота. Она устарела, наверное, еще на стапелях: четырнадцать тысяч тонн водоизмещения было слишком много для носителя гидросамолетов и слишком мало для того, чтобы можно было считать Анастасию авианосцем. Почти сразу после спуска ее на воду – пришлось полностью перестраивать надстройки для того, чтобы обеспечить базирование уже полноценных истребителей корабельной авиагруппы: таких удалось разместить всего восемнадцать штук. В итоге – ее все-таки ввели в состав флота как легкий эскортный авианосец. Однако, уже в середине тридцатых – он был выведен из состава действующего флота в активный резерв, и использовался как судно для первоначального обучения пилотов посадке на палубу авианосца. Все дело было в том, что в тридцатые – сороковые годы авиация развивалась стремительно, и если в начале тридцатых вполне нормальным еще считался фанерный биплан, который мог воевать еще в Великую войну – то в конце сороковых уже существовали самолеты, способные пройти звуковой барьер. И бипланы, базировавшиеся на Анастасию – к концу тридцатых устарели даже как учебные.

В середине сороковых – два гидрокрейсера были поставлены на стоянку с перспективой разделки на металлолом, частично разукомплектованы, один был переоборудован под госпитальное судно. Однако, неожиданно устаревшим гидрокрейсерам нашли новое применение – они оказались самым дешевым решением для создания кораблей морской пехоты, вооруженных вертолетами. В составе авианосного ордера таким кораблям тоже находилось место – для базирования противолодочных и спасательных вертолетов. Вертолет, несмотря на то, что делал еще только первые шаги – уже обзавелся аппаратурой, позволяющей выслеживать и атаковать подводные лодки…

«Принцесса Анастасия» первая прошла капитальный ремонт и модернизацию – и на ней на первой разместили двенадцать вертолетов С-5, Сикорский – 5[41]41
  В нашем мире Сикорский С5 совершил первый полет в 1943 году, принят на вооружение в 1945 году


[Закрыть], способных поднимать трех человек и летать на пятьсот восемьдесят километров. Но группа, в составе которой был и князь Шаховской, предстояло пользоваться еще более тяжелым и мощным вертолетом – моделью 19, способным нести десять десантников с грузом[42]42
  Н55 в нашем мире совершил первый полет 10 ноября 1949 года. В этом мире чуть пораньше, к тому же – он изначально снабжался более мощным мотором, чем его американский прототип – как наш Ми-4. Еще более тяжелый вертолет, С37, способный поднять двадцать шесть десантников полетит в 1953 году


[Закрыть]. Таких на Анастасии было четыре, и это были первые четыре вертолета этой модели, произведенные и закупленные Российским Императорским флотом еще далеко до завершения приемочных испытаний ВВС.

Схема заброски групп в тыл противника – была отработана за несколько дней. Каждые два вертолета 19 – шли в связке с вертолетом модели 5, в варианте, предназначенном для борьбы с подводными лодками. На нем – была специальная аппаратура, включавшая в себя радар, способный работать и по земле и комплекс оборудования для «слепых» полетов, включая даже летный прибор ночного видения. На С-19 – кроме пилотских «ночных очков» не было почти ничего, вертолеты были экспериментальными, и кроме того – стремясь получить максимальные ТТХ во время испытаний, воздухоплавательное товарищество Сикорского максимально облегчило машины, изъяв из них все, что только можно и оставив самый минимальный комплект приборов. От этого – в полете машину трясло, а рев двигателя (от бомбардировщика), расположенного за стенкой – заставлял ныть зубы.

В нескольких полетах над побережьем и над прибрежной территорией – они отработали высадку с посадкой и без таковой, с помощью лестницы, снятой со спасательного вертолета. Побороли страх перед вертолетами – когда ротор с бешеной скоростью крутится вверху, кажется, что он вот – вот снесет тебе голову. Хотя вертолет девятнадцатой модели был намного выше предыдущей, пятой модели и вообще казался этаким бегемотиком. Отработали так же экстренную эвакуацию – когда с вертолета сбрасывают спасательную корзину, они цепляются за нее все вместе – и вертолет поднимает человеческую гроздь в небо. Отработали посадку с прожектором, а так же «ночную охоту» – использование совмещенного с прожектором пулемета для поражения целей на земле и на воде.

Вечера – князь коротал в офицерской кают-компании – его приняли радушно, все-таки высокородный аристократ, известный на все ВВС нонконформист, хулиган, в то же время – опытный летчик, совершивший немало подвигов, один из которых – бой в одиночку на штурмовике против двух британских палубных истребителей. В котором он не одержал победы – но победой было то, что он остался жив и лишил победы англичан.

Князь мало пил, играл по малой и прислушивался. Вот и сейчас…

– Нет, господа, все-таки англичан надо давить на их земле, если мы не хотим, чтобы они приперлись к нам… – глубокомысленно заявил летный капитан Шапиро, выкладывая на стол свою комбинацию карт

– Пойди, да и подави. У них авианосцев вдвое больше нашего…

– А что – в чем проблема – запальчиво сказал Шапиро – Илластриес крутится у самого оманского берега. Все перевозки оттуда. Одна торпеда – и…

– Мальта дежурит в двухстах милях мористее. Хочешь рискнуть[43]43
  Класс Мальта – проект мощнейшего ударного авианосца для британского флота, существовавший и в нашем мире. Водоизмещение – пятьдесят тысяч тонн, это больше, чем у любого другого военного корабля той поры, больше чем у любого линкора, Вдвое больше чем у Энтерпрайза, наиболее мощного американского авианосца. Серия планировалась из четырех кораблей, первый уже строился, когда Уинстона Черчилля прокатили на выборах, и все планы развития Британской Империи пошли псу под хвост. В этом мире – к описываемому периоду были спущены на воду Мальта и Новая Зеландия, на стапелях стояли Гибралтар и Бомбей


[Закрыть]?

– С Мальтой? Нет, не хочу…

– Господа, вопрос разве в авианосцах. Вопрос в том, какую поддержку они имеют на земле. Тот же Соломон…

– Да брось. Его не существует.

– Не существует? Тогда на кого я выбросил целую тонну бомб?

– На сношающихся верблюдов…

Так – князь Шаховской снова услышал о Соломоне – или Сулеймане, если переводить это имя на арабский. Он не раз слышал это имя и тогда, когда служил здесь. Но ничего конкретного про Соломона – узнать не удавалось, хотя разыскивали его мощно, и казаки, и армия и флот.

– Соломон это миф, фикция. Хотите, скажу, что это такое? Бриташки обтяпывают свои делишки. А чтобы отвлечь нас – пустили в ход сказку о неуловимом горном воине Соломоне. Вот мы и бегаем за ним сломя голову, пока они делают дела.

– Может, его возят на вертолете? Я сам слышал на берегу – его видели вживую…

На вертолете…

– А что, господа? – заметил Шаховской – у англичан есть вертолеты в горах?

Играющие – взглянули на него. Один поручил – цыкнул зубом

– Отстали вы от жизни, Ваше Высокоблагородие… – сказал он – наглы уже давно площадки в горах мостят. А не так давно – бегали тут по эфиру, ловили волну. Наткнулись на чужую. Похоже на приводной маяк, Ваше Благородие. Где-то в горах…

Князь – проторчал в кают-компании еще с полчаса, но ничего дельного не услышал. Вышел на палубу, подышать свежим ветерком. Анастасия смещалась в направлении оманского берега, подувал ветерок, небо было чистое и звездное, что обещало завтра хорошую погоду. Днем последний прогон – а вечером высадка. Пока их забросят на свою территорию и с несложным, можно сказать с учебным заданием – обследовать с земли квадрат. Радиоразведка засекла обмен, хотя дневной флотский разведчик, посланный на задание – привез ноль. Пустышку. Но квадрат все равно надо было проверить.

На носу, у гнезд носовых зенитных орудий – тлел огонек сигареты. Стараясь не шуметь, князь зашагал по палубе, но человек услышал его почти сразу. Сторожко обернулся, затушил сигарету, сунул в карман.

– Курите, курите…

– Не положено, господин капитан. Извините.

– Без разрешения не положено. Курите. Потом долго придется без курева обходиться.

– Благодарю…

Человек запалил еще одну сигарету. В воздухе – поплыл незнакомый, пряный аромат – сигарета была с каким-то наполнителем. Не коноплей, конечно…

– Завтра высадка…

– Так точно.

– Готовы все? Если кто-то не готов – лучше его оставить.

Багыш покачал головой

– Вы все еще плохо нас знаете, Ваше Высокопревосходительство. Если кого-то оставить – он прыгнет в воду, даже не умея плавать. Мы люди гордые. Каждый лучше умрет, чем скажет, что он не готов…

– Почему вы в армии, Багыш? – вдруг спросил князь.

– Я дворянин, как и вы. Только своего народа.

– Но вас же не призывают. А вы вызвались сражаться с вашими единоверцами.

– И что?

– Я должен понимать – почему. Там – моя жизнь будет зависеть от вас. А ваша – от меня…

Багыш долго молчал. Потом сказал.

– А давайте… как это у вас… баш на баш… Вы расскажете мне, почему вы в армии, а я – почему в армии я. Идет?

Князь пожал плечами

– Давайте, попробуем. Кто начнет?

– Могу и я…

Ретроспектива. Горный район Туркестана. Недалеко от озера Иссык-Куль
Апрель 1927 года

Алла-а-аху Акбар!

Дедушка Кирыз всегда помнит время молитвы – хотя у него нет часов. Он так же знает, в какой стороне находится Мекка – потому что сам там был несколько лет назад. Дедушка Кырыз – хаджи, вот почему он пользуется таким уважением односельчан. Хаджи – это тот, кто совершил хадж в Мекку. Дело долгое и тяжелое, путь туда далек и опасен. У дедушки – он занял ровно пять месяцев – но теперь он вправе носить зеленую ленту в своей чалме. К его мнению – прислушиваются все в деревне. Ему даже предлагали стать кади, исламским судьей – но он отказался, сказав, что не дело, когда кади становится простой крестьянин. Он так и продолжал пасти свои стада овец, перегоняя их с одного пастбища на другое…

Багыш – его внук, точнее – один из внуков, семьи то большие. Дедушка пасет стадо один, со своими собаками, больше похожими на волков – но время от времени, к нему посылают одного из внуков, чтобы проведал деда. Узнал, здоров ли и отнес немудреные припасы. Впрочем, припасы старику почти что и не нужны, он отлично умеет прокормиться с земли, травой же – он и лечится. Внуков – он учит молитве. Но Багыш непочтительный, он только бубнит невнятное, а в нужный момент громко говорит – Аллаху Акбар.

Это значит – Аллах велик. Аллах более велик, чем любой из тех, кто жил или тех, кто живет ныне. Аллах – начало и конец всего.

Дедушка на память читает ракааты. У него дома есть книга, которую полагается читать – но в горы он ее не берет – боится потерять, да и тяжелая она. Читает по памяти.

Багыш повторяет за ним. Аллаху Акбар… Аллаху Акбар…

Пожитки – дед держит в большом переметном мешке. Вместе с мешком – он держит старое, большое ружье. Это ружье потеряли здесь русские, когда брали Бухару. Но у дедушки – оно все еще стреляет…

Двое молятся. Подросток и старик

Овцы – едят первую весеннюю траву…

Закончив с молитвой – они встают. Дедушка – достает из принесенной Багышем торбы лепешку, ломает ее пополам. У него есть и мясо – зажаренный в земле сурок – пустынник. Чтобы поймать его – нужно большое умение. Но дедушка умеет.

– Как дела дома…

Багыш обстоятельно рассказывает Дедушка хмурится – ему не нравится, что отец посадил плодовый сад, как это делают русские. Тот, кто посадил плодовый сад – уже не тронется с места, а жизнь кочевника – это дорога.

Они с отцом часто говорят на эту тему. Поэтому – сам отец никогда не ходит на пастбища…

– Русские, русские… – говорит дед – вот увидите, вы осядете на земле и станете как они. А вы воины!

Багыш знает, что он воин. Как воин – он давно собрал ватагу и ходит драться с казачатами. Них есть рогатки – это такие штуки из рогулины дерева и такой резинки из еврейской лавки – чтобы ее раздобыть, надо либо ехать в город, либо стащить у матери. Мать заметит – не оберешься бед. Но без резинки – проблем не оберешься…

– Отец говорит, что хочет, чтобы я шел работать на дорогу – говорит Багыш – те, кто работает на дороге, много получают и пользуются уважением…

Дед сердито топорщит усы

– Воистину, раб не пользуется уважением. Тем более тот раб, который уже наполовину в аду!

Они говорят про железную дорогу. Дел ее видел не раз, когда гонял скот – а они с отцом ездили зимой продавать мясо и шкуры и Багыш тоже ее видел. Это такая стальная струна на дороге, их две, они ровные и идут далеко – далеко. И по ним, тяжело шипя и плюясь дымом, ходят такие машины. Сначала он думал, что эти машины живые – как живыми бывают вол и мулы, но потом увидел чумазое лицо усатого машиниста. Он сам, честно говоря, боится. Не представляет, как можно управлять такой штукой. Но раз отец сказал…

– Шкуры сдали?

Шкуры – еще одна проблема. Можно либо сдать евреям – они принимают, но по очень низкой цене. Зато за деньги. Либо на пошив – но и там цена не очень. И когда пошьется – неизвестно. А деньги платят только когда продадут…

– Нет, не сдали.

– Плохо. Возьмешь еще две.

– Две? А что случилось?

– Одна охромела. Другую зверь задрал…

Зверь – это волк. Они тут бывают, дед никогда не говорит «волк», только – зверь. Словно боится произносить имя зверя.

Даже собаки не помогают…

Дед пьет родниковую воду. Оглаживает бороду

– Запомни, Багыш, ты не просто киргиз. Ты кипчак, сын воинственного племени, племени воинов, а не крестьян. Будь достоин своего народа…

– А кипчаки лучше киргизов?

– Когда то давно – кипчаки были хозяевами здесь и во всей великой степи.

Багыш хмыкает

– А почему сейчас не хозяева, дедушка?

Дед недовольно трясет головой

– Из-за таких, как твой отец! Для кого собственное сытое брюхо дороже чести! Зачем он заложил этот сад? Его придут и сожгут!

– Русские?

– Да какие русские… – кривится дед – запомни, мы хоть и правоверные, но правоверные бывают совсем разные. Бывают такие правоверные, которые оправдывают джихадом собственные злые дела! Они говорят про джихад, вскакивают на коня и едут грабить!

– Басмачи! – догадывается Багыш

– Не говори этого слова! Не говори его! Эти обиженные Аллахом даже такого названия не заслуживают! Они еще хуже, чем те, кто осел на земле. Те, кто осел на земле хоть думают о своем брюхе! А эти – вообще ни о чем не думают!

Дедушка басмачей не любит. Их вообще мало кто в горах любит. Басмачи – бандиты, они грабят караваны. А как не стало караванов, как стали делать нормальные дороги – часть из них стала грабить простых пастухов, угоняя скот на мясо, противопоставляя себя обществу. Раньше они грабили купцов – но такова была участь купцов. Теперь они грабили своих… хотя какие они свои? Большая часть – дикари из нищих семей феллахов, а то и вовсе пришлые. Горцы опасаются грабить друг друга – в семьях строгий порядок, а грабеж может столкнуть с места лавину кровной мести….

– Мы скотоводы – объясняет дед – скотоводами и должны оставаться. Аллах не дал нам богатой, жирной земли, чтобы хозяйствовать на ней – но скота у нас достаточно, хвала Аллаху. А люди всегда будут хотеть кушать мясо…

– А отец говорит, он договорился с русскими и те пробурят ему колодец. Как только это будет, земля станет богатой и плодородной. Он говорит, что Аллах всю землю сделал богатой и плодородной, просто к какой-то земле люди уже приложили руки, а к какой-то – только предстоит приложить. Но в воле Аллаха – чтобы люди жили с любой земли, какая у них есть.

Дедушка не согласен. Он считает, что орошать землю – идти против воли Аллаха. И даже слова, что из века в век предки копали колодцы и даже подземные ходы, чтобы провести землю куда надо – его не убеждают. Хотя на деле он боится, что скот просто негде будет пасти, если молодежь вместе с русскими перекопает всю землю…

Горит костерок. На костерке – доспевает пастушеский суп из мяса с травами. Мясо есть – если две овцы пали.

– Запомни, Багыш… – говорит дедушка – хвали Аллаха за то, что у тебя есть и не проси большего. Аллах сам даст тебе то, что тебе принадлежит…

Багыш, хоть и не говорит этого – он не согласен. Когда он с отцом ездил в город – он увидел такие штуки, черные, сделанные так, как будто над ними поработал скульптор. Они двигаются, русские это называют «машина» или «мотор»[44]44
  В начале века в России не было слова «автомобиль», было слово «мотор». В дневниках Августейшей семьи часто встречается слово «помоторили» – то есть покатались на автомобиле. Император Николай Второй первым среди монархов купил себе автомобиль, первым завел гараж. К началу Мировой войны его гараж был крупнейшим в мире. В 1922 году он же станет первым в мире монархом, регулярно пользующимся самолетом.


[Закрыть]. Если честно – он бы с большим удовольствием работал на таком вот моторе. Но отец успел разузнать, что на мотор просто так не попадешь, а на железной дороге всегда требуются люди…

Дедушка снимает с костра казан, пробует. Потом – внезапно резко поворачивает голову, смотрит куда-то в сторону…

– Ложись!

Горячее варево выхлестывает на костерок, туша его. Пуля, прилетевшая откуда-то сбоку – с сочным звуком щелкает по валуну. Дед не отвечает – прикрываясь валуном, он целится куда-то в сторону, но не стреляет. Патроны дороги.

Раздается еще один выстрел, рев собаки, переходящий в визг. Дед тоже стреляет. Звук выстрела просто оглушительный

– Эй, Данияр! – внезапно кричит он – что тебе надо?! Ты забыл дорогу к себе в степь!?

– Салам алейкум, Кирыз! – слышится крик в ответ – из уважения к твоей старости я не возьму много! Дай мне десять жирных баранов – и паси своих овец дальше!

Данияр – имя не местное. Это имя, какое может быть у разбойника с равнин. У них коротконогие, но резвые кони и они не боятся гнева Аллаха…

– Ты сказал старости, Данияр – кричит дед – а не немощи! Я не дам тебе ни одного барана и позволю уйти! Уходи, пока жив!

– Аллах Акбар, старик! Ты почитаешь Аллаха, но не платишь закят!

– Кому я должен его платить, уж не тебе ли разбойнику?! Последний раз предупреждаю – уходи, пока жив…

– Ты должен платить тем, старик, кто сражается с русскими! В этом твой долг, как мусульманина, старик!

– Прежде чем говорить про долги, Данияр, вспомни про свои, какие ты оставил в Бухаре! Русские мне не друзья, они неверные – но грабишь меня ты, а не русские! Ты думаешь, что если ты и убьешь меня, некому будет отомстить!?

– Твой сын снюхался с русистами, старик! Он не будет мстить!

Дед внезапно повернулся в сторону и выстрелил. Багыш увидел, как по каменному склону катится обмякшее тело…

– Что, Данияр, думал меня обмануть! Аллах накажет тебя за твою подлость!

– Аллах свидетель, ты не оставил мне выбора, старик!

С ровным, скрежещущим грохотом – из-за склона горы появляется самолет, он летит низко – низко, виден белесый круг бешено вращающегося винта и остекление кабины, похожее на глаза какого-то насекомого. Овцы в панике, сгрудившись, бросаются бежать… но больше никто не стреляет. Дедушка – в ужасе падает на землю и закрывается своим вязаным, верблюжьей шерсти одеялом. Но Багыш смелее, он знает, что такое самолет и смело выглядывает из-за камня. Самолет, дребезжа мотором, делает вираж над горным склоном, обезумевшие от паники овцы табуном несутся от ужасно грохочущей машины – а в другой стороне видны улепетывающие со всех ног несколько всадников на коротконогих степных лошадках…

* * *

– Значит, тебя спас самолет… – сказал князь.

Багыш кивает. На море – небольшое волнение, но на палубе это почти неощутимо. Вертолетоносец, первый в русском флоте – стоит на воде как влитой…

– Они охотились на волков. Наши пожаловались русским, что в горах много волков – и они вылетели, чтобы стрелять волков с воздуха на самолете. Данияр не знал, что такое самолет – и сбежал.

– А твой дед жив?

– Жив. В горах долго живут…

Багыш помолчал и спросил

– А какова твоя история? Ты ведь тоже – не просто так сюда попал.

– Моя… Меня тоже, можно сказать – спас самолет…