Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Одним тщательно рассчитанным ударом кавказские террористы, до этого всерьез не воспринимаемые, а кое-кем даже почитаемые за борцов за свободу, ворвались в мировую террористическую лигу, в высший эшелон исламского сопротивления, сделались равными таким грандам террора, как талибан и террористическая сеть Хаккани. Один дьявол знает, какое их количество сидит в Кавказских горах, куда простираются их связи и какие еще планы они вынашивают.

В дверь постучали. Заглянул Майкл О’Хара, начальник смены Секретной службы на сегодня…

– Сэр, министр Аренберг прибыл.

– Пусть зайдет… – Президент начал убирать с вида лекарства.

Министр безопасности родины Сол Аренберг вовсе не походил на несгибаемого борца с террором, не походил он и на посла, который не гнушается принимать жесткие решения, как Негропонте. Но он был хитроумным, и это было главное. Хитроумным, как любой еврей, представитель нации, которая пережила холокост и испытывала гонения на протяжении многих сотен лет. И он знал Россию – потому что сам был выходцем из России. Хотя и евреем.

– Господин президент…

– Садитесь, Сол…

Министр сел, поправил очки. Раскрыл папку, где был подготовленный доклад…

– Не надо, Сол… – президент кашлянул, – это я успею прочитать. Давайте просто поговорим.

– Поговорим, сэр?

– Да, поговорим. Просто поговорим. Мне нужно понять хоть что-то о России, прежде чем мы совершим ошибку, которая может оказаться непоправимой.

– Сэр, меня нельзя называть таким уж сильным специалистом по этой стране. Есть куда более сильные русисты, и если хотите…

– Нет, Сол, не хочу. Я знаю, кто занимается Россией. Ей занимаются либо те люди, которые покинули Россию по тем или иным причинам и не питают к ней добрых чувств. Либо те, кто покинул соседние с Россией страны и считает Россию виновницей этого. Но они тоже считают себя специалистами по стране, которую ненавидят. Скажите, как может быть профессором математики, к примеру, человек, который ненавидит математику?

Старый еврей деликатно пожал плечами.

– А вторая категория людей, которая занимается Россией, – это специалисты по проблеме России. Понимаете, по проблеме, они так себя и представляют – специалисты по проблеме. Если не будет проблемы, чем же тогда они будут заниматься? Поэтому они заинтересованы в том, чтобы не решать проблему, а сохранять ее…

Министр деликатно улыбнулся.

– Вижу, вы неплохо понимаете состояние дел в академическом сообществе, господин президент…

– Еще бы… – невесело улыбнулся человек, который во время первой кампании запомнился в том числе и своей искренней улыбкой. – Я вынужден понимать это, потому что благодаря советам этого сообщества мы и оказались в таком вот дерьме. Итак, про Россию? О’кей?

– О’кей.

Президент вдруг подумал, что не знает даже, о чем спрашивать. И вспомнил поговорку: вы не получите правильных ответов, пока не научитесь задавать правильных вопросов.

– Хорошо, для начала… русские агрессивны?

Старый еврей-профессор, волею судьбы ставший одним из ключевых лиц в деле защиты Америки, долго думал, перед тем как ответить.

– Не думаю. Скорее нет, они не агрессивны. В отличие от нас, Россия всегда имела протяженные сухопутные границы с врагами и часто подвергалась нападениям. У них не было времени на свои агрессии – они отвечали на чужие.

– А как же коммунизм?

Еврей улыбнулся.

– История России насчитывает более тысячелетия, господин президент, что для нее семьдесят лет коммунизма. Первоначально это и в самом деле была опасная для нас религия, а коммунизм – это форма религии, хотя и светской. Но в последние лет… двадцать перед падением СССР – русские совсем не горели желанием нести куда-то коммунизм. Даже то, что они делали в Афганистане… как показывают современные исследования, были в равной степени и ошибкой, и ответом на несуществующую агрессию – то есть русским не был нужен Афганистан, и они не собирались там оставаться. Вы должны понимать, господин президент, что в исследованиях истории СССР многим исследователям свойственно одно заблуждение. Они берут период до Второй мировой войны и судят по нему обо всей истории СССР. В то время, как обычному советскому человеку… скажем, начала восьмидесятых… хотелось купить машину без очереди и улучшить жилищные условия, а не пытаться где-то силой насаждать коммунизм.

– Но если бы… Политбюро, я правильно произношу… так вот, если бы Политбюро отдало приказ о нападении на Америку – русские бы выполнили его.

– Армия, – поправил Сол Аренберг, – конечно бы, она его выполнила. Равно как и наша выполнила бы такой же приказ Рейгана, глупо было бы ожидать иного.

– Хорошо… – Президент задумался над вторым вопросом. – Если можете ответить, то… как вы считаете, что русские сейчас чувствуют по отношению к Америке? Они готовы к сотрудничеству с нами?

– Интересный вопрос… думаю, вы ожидаете ответа…

– Я ожидаю правдивого ответа, Сол. Здесь, в этом кабинете, не раз и не два были люди, которые рассказывали мне об опасности России. О том, что там невозможно жить. На вашем месте сидели и русские и американцы. Они говорили мне, что США должны приложить все силы к тому, чтобы поменялась власть в России. Но я не доверяю этим людям – по своим причинам. И я помню, как четверть века назад мы уже вложились в смену власти в России. Но что это дало Америке – я так и не могу понять.

– Хорошо. Если правда, то… русские не любят нас. Не ненавидят – но никакой любви не испытывают. Это мое мнение.

– А почему так? – спросил президент.

– Потому что в девяносто первом мы сшибли их с ног. Это был нокаут, почти смертельный удар. Разрушилась их страна, они потеряли то, что триста лет приобретали усилиями царей и коммунистических диктаторов. Они помнят об этом, господин президент. Все помнят. У них может быть вторая по величине доменная зона и второй по популярности язык в Интернете, но они все это помнят. Не все, но большинство. И они ждут, пока мы споткнемся. Они этого жаждут. Честно сотрудничать они не будут, по многим причинам. Нельзя победить русских, после чего пожать друг другу руки и забыть обо всем. Нельзя обойтись с русскими, как с аргентинцами, как с иракцами, как с немцами, как с японцами. В этом они похожи на мусульман, они не примут поражения. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

– Но почему так?! – недоуменно спросил президент. – Они же сейчас пользуются всеми благами капитализма. Мать их, они за десятилетие получили от экспорта нефти валюты больше, чем смогли потратить. В девяносто первом они выбрали свободу и капитализм и сейчас пользуются плодами этого! Коммунистический режим держал их за железным занавесом, а сейчас они вольны ехать куда хотят. Количество миллиардеров в их стране уступает только нашему! Они берут с нас пример, за что же они ненавидят нас?!

– За то, что они проиграли, господин президент. В девяностые годы они пережили тяжелые, очень тяжелые времена. Я сам помню, как отправлял посылки родственникам, которые там остались. Все это – следствие того выбора, который они сделали в конце восьмидесятых. Теперь они отреклись от свободы, но оставили капитализм. И ненавидят всех, кто помог им тогда сделать выбор. И своих, и нас.

Президент тяжело вздохнул.

– То есть о честном сотрудничестве не может быть и речи.

Старый еврей пожал плечами:

– Почему нет, может. Но только если мы убедим их, что это выгодно для них же самих. И только до тех пор, пока это будет выгодно для них же самих. И даже тогда они не перестанут ненавидеть нас и ждать реванша. Им плевать, правы мы были тогда, правы ли мы сейчас, сами они тогда принимали решения или их к тому подтолкнули. Для них это очень важно – чтобы мы споткнулись, тогда они утолят жажду мщения.

– А военная операция? Хотя бы ограниченная.

– Спросите об этом Наполеона и Гитлера, господин президент. Поляков, которые утратили свою Империю. Османскую империю, которая подточила силы и рухнула из-за двухсот лет войн с русскими. Золотую Орду, которая теперь часть России. Швецию, которая стала обычной европейской страной именно после войн с русскими. Кое-кто называет кладбищем империй Афганистан, господин президент. Но на самом деле, кладбище империй – это Россия. Почти все планы установления мирового господства погибли именно в этой стране. Да, русские слабее, чем раньше, их армию нельзя сравнивать с советской. Но если мы начнем военные операции против России, даже ограниченные – я просто не представляю, что будет. Просто не представляю.

Президент откашлялся.

– Хорошо, Сол, я приму это к сведению. Теперь давайте, что там у вас…

Министр безопасности родины открыл папку с докладом…

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Документ подлинный

В Лондоне началось судебное расследование убийства беглого подполковника ФСБ России Александра Литвиненко. Тем временем в Турции активно обсуждают недавнее убийство трех чеченских эмигрантов в центре Стамбула. В этих преступлениях подозревают российские спецслужбы.

С некоторым опозданием на убийство трех беженцев из Чечни отреагировала турецкая общественность. Через неделю после преступления перед дипломатическим представительством Российской Федерации в этой стране прошел многотысячный митинг, участники которого скандировали: «Убийца-Россия поплатится!» Некоторые турецкие издания отметили, что это теракт, заказчиками которого являются власти России. В турецких СМИ распространяется версия об исполнителях ликвидации, которые служат то ли в Федеральной службе безопасности (ФСБ) этой страны, то ли в Главном разведуправлении Генштаба. На эти предположения наводит орудие преступления: по предварительным выводам следствия, стреляли из автомата российских спецслужб «Гроза». Турецкие спецслужбы назвали и фамилию подозреваемого в совершении преступления – Жирков. Впрочем, не исключено, что документы на это имя были сфабрикованы в лабораториях спецслужб.

Жертвами убийцы стали чеченцы, которых российские власти подозревали в подготовке и исполнении терактов и других правонарушениях на территории России.

Один из троих погибших, Берг-Хажи Мусаев, был близким соратником Докку Абу Усмана (Докку Умарова), возглавляющего пока не нанесенное на географические карты северо-кавказское государство Имарат Кавказ. О влиянии погибших в чеченской диаспоре свидетельствует присутствие тысяч единоверцев, пришедших на погребальный намаз в одной из центральных мечетей Стамбула.

Впрочем, география спецопераций российских спецслужб не ограничивается Турцией. Пять лет назад в Лондоне подполковник ФСБ Александр Литвиненко был отравлен радиоактивным полонием после того, как обвинил российские власти в организации взрывов жилых домов и гибели сотен мирных россиян, а также в других преступлениях. Британские спецслужбы подозревают в убийстве Александра Литвиненко его бывшего коллегу по ФСБ, а ныне депутата Госдумы Андрея Лугового.

В феврале 2004 года в Катаре был убит бывший лидер Чечни Зелимхан Яндарбиев, отошедший к тому времени от активной политики. Полиция эмирата задержала исполнителей, а суд приговорил их к пожизненному заключению. Следствие установило, что они являлись сотрудниками российских спецслужб. К делу освобождения российских киллеров подключался лично российский лидер Владимир Путин.

В 2009 году в австрийской столице среди бела дня был убит бывший охранник Рамзана Кадырова Умар Исраилов, который публично обвинил своего бывшего шефа в причастности к похищениям, пыткам и убийствам людей. Австрийский суд приговорил одного из трех обвиняемых в этом преступлении к пожизненному заключению. В том же 2009 году в Стамбуле от рук неизвестных убийц пали бывшие полевые командиры чеченского вооруженного подполья Ислам Джанибеков и Али Осаев. И это далеко не весь перечень.

Турецкие СМИ сообщают, что агент Жирков, скорее всего, принимал участие в уничтожении Осаева. А немецкое издание «Шпигель» и ряд турецких и российских сетевых СМИ указывают на то, что к преступлению может быть причастна так называемая «берлинская группа» ФСБ. По мнению турецких правоохранителей, именно в Берлине находится штаб-квартира бандформирования, организованного российскими спецслужбами с целью уничтожения кавказского подполья. Такие действия российских спецслужб легитимизировала российская власть. По инициативе Владимира Путина Государственная дума РФ еще в 2006 году приняла закон, разрешающий спецслужбам и спецподразделениям убивать «террористов» за пределами страны. При этом для ликвидации наличие приговора суда вовсе не обязательно. Немецкий «Шпигель» в аналитическом материале о последнем громком убийстве чеченцев в Стамбуле отмечает: «Приказ о ликвидации остается прерогативой президента».

Поскольку ни один из преступников, причастных к убийствам на территории Турции, до сих пор не был арестован и осужден, возникает вопрос об отношении к этим событиям турецких властей. Происходят ликвидации с молчаливого согласия Анкары или спецслужбам этой страны пока просто не удается задержать преступников?

http://www.urist.in.ua

13 июня 2015 года. Ткварчал, Грузия

– Начали!

Три внедорожника – каждый из них это русский «УАЗ» армейского типа с навесными сиденьями, позволяющими трем стрелкам на каждой стороне машины сидеть подобно десантникам по бокам «Маленьких птичек» [23] 23

«МН-6», вертолет специального назначения. Так-то в нем четыре места, считая пилотское. Какой-то гений придумал разместить скамьи по бокам вместо пилонов с НУРСами – и теперь вертолет этот может нести шестерых бойцов спецназа и еще тяжелое снаряжение в фюзеляже, например пару пулеметов с боезапасом. Эти вертолеты столь маневренны и легки, что они запросто садятся на крышу здания, чтобы высадить десант. Их использование хорошо показано в фильме «Падение Черного Ястреба».

[Закрыть] , – разбрызгивая лужи, оставшиеся после прошедшего ночью дождя, приблизились к зданию какого-то заброшенного промышленного строения, сильно похожего на те, в которых вел войну Гордон Фримен. Стрелок-пулеметчик на каждой машине прикрывал десант огнем из пулемета ПКМБ на самодельной турели. Рванули взрывпакеты, место штурма затянуло дымом – но все равно можно было видеть, как черные тени слаженно рванули к проломам и дверям, прикрывая друг друга…

– Пошел!

Внедорожник «Мицубиши Паджеро» начала девяностых катится по стрелковому полигону, который представляет собой искусственный овражек, в котором из досок и картона сделаны мишени. Водитель за рулем, пассажир стреляет из автомата Калашникова, опустив до отказа стекло. Никаких очередей – одиночный огонь в высоком темпе, по четыре-пять выстрелов на мишень, сколько возможно, сколько мишеней находится в зоне огня. Задача – свалить, причем валить наглухо, надежно, чтобы исключить возможность ответных действий или активации пояса шахида.

Вспышка! Под колесом автомобиля – рвется взрывпакет, весь перед автомобиля застилает дымом. Пассажир, а на сей раз и водитель, выскакивают из машины с автоматами Калашникова. Грамотно поделив сектора, они поражают мишени, затем начинают отступать, прикрывая друг друга. Никаких «одиночных в голову», никакого «мозамбикского варианта» [24] 24

Мозамбикский вариант– два быстрых выстрела в тело, куда попадет, навскидку, затем одиночный, контрольный, в голову.

[Закрыть] – по каждой цели выпускается минимум три-четыре пули, одиночными, в высоком темпе. Все так и есть – в жизни стреляешь во врага, пока можешь, пока тот не падает. Отстрелявшись и сменив магазины, они начинают отступать, прикрывая друг друга.

Несколько человек лежат на песке кругом, нацелив автоматы в разные стороны. Никаких «М4» – у всех автоматы Калашникова разных модификаций, у кого-то обычные «АКМ», у других – сниженного калибра, «АК-74», с которыми бойцы американских специальных сил познакомились в Афганистане. У многих – нет никаких прицельных приспособлений, кроме механических, нет фонарей, тюнинговых цевьев и всего того, что можно увидеть в любом стрелковом клубе крупного города. Это рабочее оружие, может быть, его придется бросать, может быть, покупать на рынке уже на месте – и надо учиться работать с тем, что есть. Зато отличительная черта – магазины имеют метку в виде пары мотков красной изоленты. Боевые патроны, те магазины, где холостые, – обматывают синей.

– Пошли!

Оперативники перебегают к машине, за которой можно спрятаться, оставляют за ней пулеметчика с РПК [25] 25

Американцы после Афганистана почему-то зауважали РПК, морская пехота даже начала получать «М27» вместо «М249» – хоть и скверного, но все же пулемета с лентовым питанием и сменным стволом. У нас считается нормальным для ударных задач иметь 3–4 ПКМ на группу 12–16 человек, то есть по одному ПКМ на огневую группу по американскому раскладу. Им, получается, не нужен даже куда менее мощный «Миними». Объяснение может быть только одно: американцы надеются на огневую поддержку, в то время как у нас командиры понимают, что со всем им придется справляться самим.

[Закрыть] , сами перебегают ко второй, к третьей, занимая позиции и разворачиваясь для ведения боя. Все это время по целям ведется огонь, опять-таки одиночными и в высоком темпе, никаких очередей, очередями бьет только РПК. Затем стрелки переходят в наступление, идут вперед, постоянно стреляя на ходу. Тактика, не лишенная здравого смысла, – постоянный огонь заставляет противника вжаться в землю, а одиночные – экономить боезапас. Хотя, если с противоположной стороны будет работать снайпер, все резко изменится…

Та же группа отрабатывает отход. Исходное положение – лежа «клином», пулемет в голове. Ставится дым, после чего пулеметчик первым снимается, хлопает по плечу следующего и бежит на новую позицию, уже под прикрытием дыма. Остальные продолжают стрелять. Затем снимается еще один, затем еще…

Отработка штурмовых действий. Два стрелка, совершенно нетипичное вооружение – у каждого русский ПКМ, мощный и легкий пулемет. Они наступают под прикрытием друг друга, залегая за укрытиями, пуская в сторону врага короткие очереди, неуклонно продвигаются вперед. Цель одна и та же – движение и маневр, постоянное огневое воздействие на противника. Конечно, против роты в обороне это ни разу не сработает, но с ней обучающимся и не придется столкнуться. Им придется столкнуться с завшивленными, надевшими полотенце на голову ублюдками, с автоматами «АК» стоимостью пятьдесят долларов каждый, с подпольной мастерской в Дарра Адам Хель и зверским желанием убивать. Крестьянам обычно платят по десять долларов за каждый день, когда они участвуют в войне, подрыв солдата или группы солдат – от сотни долларов до пары тысяч, в зависимости от тяжести последствий и резонанса в прессе. Подрыв бронемашины – несколько тысяч долларов, если кто-то погиб. За несколько лет долгой войны Америка истратила на нее не меньше триллиона долларов и не добилась ничего, кроме смерти долговязого старика с длинной бородой и нескольких десятков миллионов новых врагов, тех, кто готов повторить путь, приведший к 9/11. Этому не видно конца, и кто-то должен готовить смену: новых стрелков. Среди тех, кто находится здесь, можно встретить боснийского серба и бывшего британского работягу, русского и местного, бойца грузинской армии, который решил подработать. В мире не все хорошо, закрываются заводы, падают валюты, вводятся новые ограничения, люди становятся нищими. Но каким-то загадочным образом одна отрасль не испытывает экономического спада и в ней всегда найдется место тем, кто готов поставить жизнь на кон за пару сотен долларов в день [26] 26

О влиянии войны на экономический спад говорят мало. Но оно есть. Расходы на безопасность все больше и больше, конца этому не видно.

[Закрыть] . Это отрасль войны. Наемники двадцать первого века – их становится все больше и больше, и здесь – одно из тех мест, где их готовят…

– Как грузинские власти смотрят на все это?

Донелли привычно пожал плечами.

– Это хорошие ребята. И знаешь почему? Потому что они не пытаются совместить несовместимое. Они просто знают, что жизнь есть такая, какая есть, и в ней кому-то все равно не повезет. Так что они оставляют протесты правозащитников за скобками и делают вид, что здесь просто стреляют по тарелочкам. О’кей?

– Это твое?

– Мое… – уклончиво ответил Донелли, – и еще нескольких людей. Инвесторов, скажем так. Но управляющий здесь я.

– А инструкторы?

– Местные, русские. Есть парни из ГРОМа и УРНы [27] 27

ГРОМ – польское спецподразделение, создано по типу британской САС. УРНА – чешская специальная полиция. Эл Эй СВАТ – спецназ полиции Лос-Анджелеса.

[Закрыть] . Есть парень из Эл Эй СВАТ, у него даже мне есть чему поучиться. Сборная команда. Здесь можно достать дешево оружие, боеприпасы, люди не суют нос не в свои дела…

Донелли показал на квартал полуразрушенных зданий, бывших жилыми.

– Впечатляет, верно? Говорят, здесь при Советах жили очень хорошо. Квартира стоила столько же, столько в столице страны. Сейчас любой из нас может купить тут квартиру на жалованье за несколько месяцев.

– Все так плохо?

– Было еще хуже.

От откровенной, бьющей в глаза нищеты полковнику было не по себе. Мрачные, разваливающиеся скворечники, в которых продолжали жить люди, и кто-то считал это домами. Автомобили. Больше похожие на американские малолитражки семидесятых. Разбитые дороги, убогие магазины, почти никакого сервиса – даже спутниковых тарелок, которых в том же Ираке полно, – и то не видно. И все это на фоне потрясающей красоты горных пейзажей и давно умерших или брошенных подыхать промышленных предприятий. Он привык к нищете… но нищета в его сознании намертво была сцеплена с войной. Эти *censored*ны дети не желают жить мирно… и вот почему они живут в нищете. Но тут… в том-то и дело, что войны не было. Люди трудились и жили в нищете. А в паре сотен километров, даже ближе, – черноморский порт Сухуми, высотные новостройки и отели для богатеев. Никто из местных позволить себе там жилье не может. В голову лезла мысль – мы приходим и заставляем их почувствовать себя беднее, чем они есть, жалкими и униженными. Потом они берутся за оружие и мстят нам… за то, что мы такие, какие есть. А мы этого не понимаем.

– Тебя можно, скажем… нанять.

– Нет. – Ответ был простой и прямой.

– Почему?

Донелли усмехнулся.

– Это коммерческое предприятие, мой друг. Я не лезу в политику. А русские тут совсем недалеко, в горах Абхазии есть их базы. Там готовится спецназ, и все это знают. И если они решат вдруг прогуляться через границу – их вряд ли кто-то остановит. Потому что еще двадцать лет назад это была их земля.

– А теперь – наша, – сказал Кокс, в упор глядя на бывшего друга.

Донелли усмехнулся, потрепал собеседника по плечу.

– Рад, что ты сохранил оптимизм, друг. Здесь его не хватает…

Это было вежливым, завуалированным отказом.

14 июня 2015 года. Где-то в России

Город…

Как «чехи» называют Грозный просто «город», без указания, какой именно, так и я, пожалуй, буду называть его просто – «город».

В этом городе я родился и вырос, в этом городе я пошел в школу и окончил ее. Из этого города я уходил, но почему-то всегда возвращался. Одно время я делал все, чтобы перебраться в Москву, даже перебрался туда – но так получилось… что ничего, в общем, не получилось. У меня была возможность там остаться… но я понял, что Москва город чужой и опасный. Город, не просто сданный врагу, город, где подавляющее большинство людей утратило волю к сопротивлению и просто живет – так как им удается жить. Не заглядывая далеко вперед и не задавая вопросов, которые обязательно нужно задавать. Там просто живут… измеряют время от отпуска до отпуска, слишком много тратят денег на заграничный отдых, глупо суетятся и не держат своего слова… там много чего такого, что мне не нравится. И потому я всегда возвращаюсь сюда. В свой – по-настоящему свой город.

Сейчас вот пострелять пошел.

«Пострелять» здесь можно удобно прямо в городе. На центральной улице города, точнее, на перекрестке центральных улиц – отличный оружейный магазин на втором этаже с тиром на первом, а еще дальше, если пройти за стадион – еще один тир, пристроенный к легкоатлетическому манежу. И там и там меня хорошо знают, но сегодня я стреляю на «перекрестке». Идти далеко неохота… а тут совсем рядом…

Надо восстановить кое-какие навыки.

Сегодня у меня по плану и винтовка, и штурмовое ружье. Штурмовое ружье – короткий, «ноль третий» «Вепрь». Он длиной примерно с «Сайгу 410К» – но стреляет полным зарядом двенадцатого калибра, причем патроны надо подбирать с умом. Если вы одновременно стреляете и IPSC и вам одновременно нужно оружие для самообороны – готовьтесь к тому, что вам придется держать дома два типа боеприпасов. Для спорта, например – лучше всего подходит заряд в двадцать шесть грамм, есть даже специальное ружье «под спорт» – «Вепрь-206». Двенадцатый калибр – мажорный фактор выполняет по-любому [28] 28

IPSC – международная конфедерация практической стрельбы. Мажорный фактор – по правилам IPSC есть минорный и мажорный факторы мощности, в зависимости от этого начисляются очки при выполнении упражнений. «Вепрь-206» – действительно существующий спортивный карабин, охотничье-самооборонные – «Вепрь-205».

[Закрыть] . А вот короткий «Вепрь» меньше чем с тридцатью двумя граммами осекается, будьте к этому готовы.

Винтовка – она вроде как тоже под IPSC, но на самом деле нет. Переделанная «Сайга-308» с коротким стволом под американский патрон 7,62 NATO, и к нему у меня есть длинные, на двадцать пять, магазины и один пулеметный барабан на пятьдесят. Для IPSC нужен длинный ствол, здесь его нет – зато есть пятьдесят и двадцать пять патронов против десяти, как это предписано обычным гражданам. Ну и по мелочам… передняя рукоятка, короткий стальной колодец для быстрой смены магазина, дорогой Aimpoint M4 на ствольной коробке.

Люблю все-таки оружие.

Оружие – это то, что делает нас свободными. Ответственными за свою судьбу. И за судьбу тех, кто рядом с нами. Страх перед оружием мне непонятен в принципе. Когда мальчишек в девяносто четвертом пригнали на убой в Грозный, выдали по полшапки патронов и бросили в новогодний ад – кто в этом виноват? Только ли генералы? А может быть, и те, кто закрывал НВП [29] 29

Начальная военная подготовка.

[Закрыть] , кто в последние годы советской власти объявлял программу МИР – международное игрушечное разоружение. Разоружились, идиоты? Даже не идиоты. Ублюдки конченые. Враги. Ведь чеченцы, которые нам противостояли и в первый, и во второй раз, – они не были трех метров роста и не были поголовно профессионалами. Я видел порванного, попавшего под огонь БМП четырнадцатилетнего пацана – это, что ли, профессионал? Но они с детства живут в атмосфере насилия, они с детства привычны к оружию, они видят, как режут домашний скот. А у нас… обычный девятнадцатилетний срочник из маленького городка, как раз и учивший «Миру – мир» в школе: чуть что, он и захлюпал.

Мы победили их второй раз, проблема сейчас в другом – в том, что все сейчас по-другому. На югах – беспредел полный, рано или поздно вся эта тварь хлынет сюда. Почему? Да потому. Просто потому, что там уже давно нечего жрать, что там никто не платит пенсии, что там… ни хрена там нет, вот и все! И им плевать, кто прав, кто виноват, – там вообще не склонны к рассуждениям. Там хотят, чтобы все было «по ним», и готовы ради этого съесть кого угодно без соли. Терять-то им все равно нечего. А нам есть что терять. Квартирка, магазин напротив через дорогу, бабушкина пенсия. Ой, как терять-то не хочется. А выводы ни хрена не делаются. Все так же интеллигенция в сочетании с представителями власти (не оккупационной, просто глупой) – подсознательно мечтает о каком-то идеальном старом времени, когда пацаны помогают старушкам переходить улицу, милиционеры дежурят без оружия, а с залитых солнечными лучами детских площадок доносится беззаботный смех, и никто не знает слова «педофил». И, конечно, в таком мире никто не имеет оружия… как можно убивать себе подобных, себе равных…

Идиоты…

Знаю, знаю, о чем вы хотите меня спросить. Что вы думаете про Америку и про взрыв здания ЦРУ. А думаю я то, что это… никак вас не касается. И меня тоже. Коснется – тогда и будем разбираться. А сейчас есть дела поважнее, чем мозги на эту тему морщить…

Собрал свои пожитки, убрал оружие в две большие брезентовые сумки, на выходе пожал руку Константинычу, он тут за порядком присматривает и время на дорожках распределяет. Сотку двенадцатого высадил да три сотни из нареза – плечо не то что ноет, а волком воет. Сколько зарекаюсь калошу надеть [30] 30

Надеть на приклад резиновый затыльник – амортизатор, входящий в комплект поставки подствольного гранатомета…

[Закрыть] , все никак не соберусь. Коротыш – он больно дерется…

В общем… если уж вы хотите знать… в Америке все это было прогнозируемо. Я, конечно, ждал в Европе чего-то подобного – но произошло в Америке. И поделом. Знаете, я больше всего люблю наблюдать со стороны, как ведут себя европейцы или американцы, когда их ценности вступают в противоборство друг с другом или со здравым смыслом. Например, американцы… свобода для них является высочайшей ценностью, а право угнетенного народа на восстание заложено в их генах, потому что и сама их страна появилась на свет в результате восстания против британской тирании. Именно поэтому они поддержали «арабскую весну» и террористическое восстание в Сирии… да, они прекрасно видели, кто на самом деле восстал и чего они добиваются… но наблюдения и соображения здравого смысла (а американцы отнюдь не глупы) вступили в противоборство с теми идеалами, которыми живет эта страна. Это их и погубило… воюя с исламскими экстремистами в Афганистане, они поддержали таких же экстремистов в Сирии. Я прекрасно видел… невооруженным глазом можно было видеть, сколь жалко они выглядели при этом, как врали, не веря даже самим себе. Просто они не могли разом взять и отказаться от своих идеалов… потому что только с ними эта страна могла существовать, только с ними американцы могли оставаться самими собой. И теперь они заплатили цену за свои идеалы… и платят, и будут платить. Пока не поумнеют…

Накаркал…

В том смысле, что есть поважнее дела, чем мозги на отвлеченные темы морщить. Смотреть по сторонам, к примеру. Вон – машина с лишней антенной выезд со двора перекрыла. А вон стоит-переминается… бычок откормленный. Уж сходил бы до ветру… может, и убивать тебя не пришлось бы, болезного.

А так… извини.

Самое главное – спокойно. Спокойно идем к машине. Шанс будет, когда я буду убирать свое оружие. Сумка… она с виду неказистая, но открывается мгновенно. А там… лежит один полностью снаряженный пулеметный магазин, да и в винтовке в патроннике патрон остался. Вот и посмотрим… какого цвета ваша кровь… как говорили господа мушкетеры…