Текст книги "Холодная Зима"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Москва, Лубянка
31 августа 1978 года, вечер
Кабинет председателя КГБ СССР

– Картина пока непонятна, Юрий Владимирович, но вот что нам удалось узнать. Действительно, в Выхино сегодня произошла перестрелка. В убитом опознан капитан госбезопасности Пугачев Владислав Валерьевич. Причина смерти – два пулевых ранения в шею и в голову, похоже пистолет Макарова, хотя точнее скажет экспертиза. Оба несовместимые с жизнью. В момент смерти он находился в автомобиле и тоже сделал два выстрела из своего табельного оружия – но, судя по всему, ни в кого не попал. Но самое главное – еще два трупа нашли в квартире дома, рядом с которым произошла перестрелка. На четвертом этаже в одной из кварт Ир дверь была открыта, а в ней – два трупа. Но самое главное – кому принадлежит квартира, в которой обнаружили трупы…

– И кому же?

– Квартира принадлежит Соболеву Сергею Владимировичу, следователю Генеральной прокуратуры! Тому самому, который работает вместе с Калининым! – победно проговорил Журавлев

Юрий Владимирович Андропов встал из-за стола, в раздумии прошелся по кабинету. Снова вернулся за стол.

– Продолжайте.

– Один из трупов удалось опознать, он только что объявлен в союзный розыск. Тимофеев Петр Спиридонович, уголовная кличка Бриллиант. Вор в законе союзного масштаба. Только на днях бежал из СИХО N 2 при странных обстоятельствах. Объявлен в союзный розыск, только вчера. Но самое главное – следствие по факту побега почему-то ведет не МВД, а Генеральная Прокуратура и конкретно – Калинин!

– Вот оно как… Дальше…

– Калинин на месте происшествия был, причем очень нервничал. Вообще, туда сразу очень много из милиции приехали, из главка. Нас они не заметили…

Вообще то на месте происшествия работал Кондратьев, его вообще нигде никто и никогда не замечал, да и милицейские документы прикрытия у него были. А в суете, неизбежно образующейся на месте любого крупного ЧП сам черт ногу сломит. Присутствие незнакомого милиционера, когда приехало столько народа из главка никого не насторожило. Генерал Журавлев отсиживался в машине в соседнем дворе. Однако, Журавлев искренне считал, что он рисковал наравне с Кондратьевым…

– Тимофеев, судя по всему, скончался от огнестрельного ранения в сердце. Рядом с ним обнаружили нож, выпал из его руки. И третий труп – девушка, молодая, пока не опознали. Скончалась от множественных ножевых ранений в область живота. Больше ничего узнать не удалось.

Андропов помолчал, раздумывая. Дело было странным и непонятным. Вообще от всей этой истории пахло очень и очень нехорошо. Но каким то сверхъестественным чутьем Андропов понял, что эта история – и есть шанс на его спасение.

– Продолжайте работать по этому делу. Всех кто занимается расследованием – под контроль, с привлечением любых ресурсов. И если завалитесь…

Место, координаты которого неизвестны
Подмосковье, 40 километров от Москвы
31 августа 1978 года 23.00

– Вот это ты наделал делов, Сережа… – генерал Горин отхлебнул из стакана горячий, ароматный чай – вот это ты наделал делов… Ты даже сам не представляешь, в какую мясорубку ты попал…

– И что будет … – спросил я

– Не знаю, что будет. Но … короче то дело, которое вы расследовали. Дело Внешэкономбанка (я даже не удивился, откуда Горин про него знает, просто принял как должное)… Дело Пугачева. От него ниточки на самый верх вели, вы с Калининым даже представить не могли, какую паутину затронули. И теперь твоим делом попытаются воспользоваться для того, чтобы развалить дело Внешэкономбанка. Тут – без вариантов, давить будут так что…

На столе мелодично звякнул телефон. Звякнул один раз и умолк. Спецсвязь…

– Да. Да он у меня. Приезжай…

Положив трубку, генерал посмотрел на меня.

– Твой отец сюда едет. Будет здесь через полчаса. Что будем делать?

– Я готов ответить за все, что совершил – глухо сказал я, пялясь в дубовый паркет пола

– Да готов то ты готов… – задумчиво проговорил Горин – только твоя ответственность не нужна никому… Понимаешь? Важен не сам Соболев и то, что он сделал – или не сделал. Важно дело Соболева. Оно жизненно нужно Андропову как инструмент давления и торга. Раздувая это дело. Он будет давить на Калинина, на Руденко, на твоего отца… В связи с делом Внешэкономбанка у него земля под ногами горит – поэтому он будет биться до конца. А на суд тебя не выведут – потому что суд никому не нужен. Более того – суд над тобой просто опасен. Смекаешь?

– И что теперь?

– А вот что! – генерал Горин, кажется, пришел к какому то решению – ты должен исчезнуть. Да не смотри на меня так. Соболев Сергей Владимирович исчезает без вести, по весне в лесу под Москвой находят полуразложившееся тело, пистолет рядом с ним, вот этот самый, который ты мне дал. А вместо Соболева вдруг появляется Иванов Иван Иванович. Или Петров Петр Петрович. Или… в общем неважно. Главное – другой человек, ни в чем не замешанный. Этот случай наименее выгоден Андропову, так у него выбиваются некоторые козыри. Не все конечно, но пока ты жив – Андропов может манипулировать тобой как хочет.

– И как вы себе это представляете, Владимир Владимирович? Мои отпечатки пальцев есть в картотеке. Меня знают многие в Москве. Думаете, меня не опознают?

– Ну, варианты разные могут быть… – протянул Горин – хотя в чем-то ты прав. Тебе надо уехать из страны. На несколько лет. Куда то, где ты будешь не на виду, и где о тебе все забудут. А отпечатки пальцев – а что у тебя отец не генерал милиции? Отпечатки пальцев – сегодня они одни, а завтра другие. Да и после того, как по весне твой «труп» найдут – дальше искать не будут. Согласен?

– Согласен… – протянул я

– А насчет уехать… – генерал Горин перелистнул лежавший на столе справочник с номерами Генштаба и министерства обороны, снял трубку с одного из аппаратов, набрал телефонный номер.

– Михаил Павлович? Горин беспокоит из ГРУ. Добрый день, верней уже ночь. Извините что домой звоню. Не разбудил? … Ну и хорошо… У вас штаты ГВС (ГВС – главный военный советник, имеется в виду система отправки офицеров в качестве военных советников в страны социалистической ориентации – прим автора) укомплектованы? Нет? Так я и думал. Скажи, куда сейчас набор идет? Понятно… Для моего человечка место найдется непыльное? Да, оперативная необходимость…. Вот и хорошо. Завтра я тебе документы на него подвезу, оформи его как можно быстрее… Да… Вот спасибо…

Генерал положил трубку

– Послезавтра улетаешь. До отлета будешь сидеть безвылазно здесь, в моем кабинете. Вон там, в комнате отдыха.

– И куда?

– Афганистан. Слышал когда-нибудь?

– Нет…

– Там набор идет. Офицеров не хватает. Катастрофически.

– Я же не офицер.

– Да брось… Туда отправляют всех кого только можно, таких берут что… Я тебя оформлю еще и через военный атташат, и кое с кем переговорю, чтобы помогли тебе войти в курс дела. Ну и сам с тобой немного позанимаюсь до отлета. Знаешь, сколько в Великую Отечественную краткие курсы разведчика занимали времени?

– Нет.

– Две недели. Две недели – и парашютирование в тыл к фашистам. Вот так вот. Двух недель у нас с тобой нет – но есть два дня. А остальное – на месте освоишь, ребята из аппарата военного атташе тебе помогут. Вот так вот.

На столе снова прозвякал телефон…

– Пропустите!.. Твой отец приехал, через пять минут тут будет. А я пока пойду, распоряжусь, чтобы тебе документы выправили. Фамилию себе придумай какую-нибудь простенькую.

– Белов! – сходу выпалил я, не знаю, но в голову сразу пришла именно эта фамилия.

– Ну, пусть будет Белов… Сиди здесь жди отца. А я пошел…

Москва, Большая Дмитровка 15
01 сентября 1978 года
Кабинет Генерального прокурора СССР Р.А. Руденко

– Где они? Назначались, на десять часов, сейчас уже десять минут одиннадцатого! – Руденко в который раз уже недовольно смотрел на часы, одернул свой белый прокурорский китель

– Видимо задерживаются, Роман Андреевич … – первый заместитель генерального прокурора Александр Михайлович Рекунков тоже недовольно посмотрел на часы, зачем то переложил с места на место папку с материалами.

Третий, находящийся в кабинете человек сидел молча, закрыв глаза и не обращая внимания на нервничающих прокуроров. Это был сам министр внутренних дел СССР генерал армии Николай Анисимович Щелоков…

– Хорошо. Коли уж товарищи из КГБ задерживаются, предлагаю попробовать угадать, что они скажут. Вот Вы, Николай Анисимович, на месте Андропова что бы нам сказали?

– Да все просто – сказал Щелоков – для внешней разведки нужна валюта. Внешние источники ее получения могли находиться, и скорее находятся под контролем спецслужб Запада. Вот и решили раздобыть валюту и валютные ценности – в своей стране….

– Но это же бред – возмущенно проговорил Рекунков – это такой бред, что уши вянут. А как быть с тем, что несколько сот миллионов долларов выведены из страны и переведены за границу, в швейцарский банк? Это что – тоже оперативная необходимость?

– А почему бы и нет… – вздохнул Руденко – вот ты, Саша можешь точно установить, на чьи счета пошли эти деньги? На счета КГБ или на счета этих зажравшихся нуворишей? Если ты обратишься с запросом в Базельский Банк Международного Регулирования, то через пару месяцев получишь вежливое письмо – отписку. Швейцарцы на том и держатся, потому у них все деньги и хранят. Я с этим еще во время Нюрнбергского процесса столкнулся (Р.А. Руденко был главным обвинителем от СССР на Нюрнбергском процессе – прим автора). По совести рядом с Шахтом (Ялмар Шахт – гитлеровский министр экономики, получил в Нюрнберге 10 лет – прим автора) на скамье подсудимых должны были швейцарские гномы сидеть, да кто же их туда посадит. А оперативных возможностей узнать правду у нас нет. Ни у тебя, Саша, ни у меня, ни у Николая Анисимовича. Ни у кого нет. Только у Андропова. Что он скажет на ЦК – то правдой и будет, потому что никак не проверишь. Понял?

Щелоков, нахохлившись, рисовал что-то в своем блокноте, но после последней фразы Руденко на секунду оживился, черкнул туда пару слов.

Прозвякал телефон, Руденко снял трубку, выслушал…

– Андропов поднимается. И иже с ним…

Через пару минут дверь кабинета открылась. В кабинет уверенно вошел председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов, следом за ним шел генерал КГБ Семен Кузьмич Журавлев. Посверкивая линзами очков, Андропов недовольно глянул на сидевшего в кабинете Щелокова, своего давнего и лютого врага – но ничего не сказал, принялся молча устраиваться на стуле.

– Товарищи – начал Андропов – я бы хотел получить объяснения относительно вчерашнего обыска и изъятия документов во Внешэкономбанке СССР.

Руденко переглянулся со Щелоковым. Наглость, конечно, второе счастье…

– А в чем собственно дело, Юрий Владимирович? – недоуменно проговорил Руденко – прокуратура выполняет свою работу. У нас расследуется уголовное дело, один из задержанных дал показания о незаконной деятельности некоторых должностных лиц Внешэкономбанка. Прокуратура, как это и полагается ведущему следствие органу, провела задержания и выемку документов, относящихся к уголовному делу. Все в рамках закона.

– Однако, ваши действия дезорганизовали ряд важнейших операций ПГУ. Ни для кого не секрет, что у нас есть проблемы с валютой, необходимых для зарубежных операций и мы решали их в рабочем порядке через Внешэкономбанк. Вам следовало бы позвонить и посоветоваться, перед тем как производить аресты.

Руденко с трудом подавил всколыхнувшийся гнев

– Прокуратура в своей деятельности руководствуется уголовно-процессуальным кодексом, товарищ Андропов. И в нем не предусмотрено, что перед производством следственных действий мы должны звонить и с кем-то советоваться! Закон есть закон!

– И по какому же закону ваши следователи убивают наших людей и устраивают перестрелки на улицах? – нагло заявил Журавлев. Андропов промолчал, не одернул своего подчиненного – значит, они договорились заранее

– А по какому закону – вступил в разговор Щелоков – ваши люди совершают убийства и организуют побеги из-под стражи особо опасных рецидивистов? Это что – тоже оперативная необходимость?

– Именно – заявил Андропов – если вы имеете в виду побег Тимофеева Петра Спиридоновича из-под следствия из Бутырского СИЗО – то он давно находился у нас на связи и мы его извлекли из СИЗО по оперативной необходимости.

– А как тогда Тимофеев – с угрозой в голосе спросил Руденко – оказался в квартире нашего следователя Соболева, о котором вы только что упомянули, совершил там жестокое убийство, а потом попытался убить и самого Соболева? Получается, ваша оперативная необходимость перерастает в совершение особо тяжких преступлений?! Я думаю, наш разговор заходит в тупик. И проще он пойдет на Старой Площади, в отделе административных органов ЦК, вам так не кажется?

– Можно поговорить и там – нехорошо улыбнулся Андропов – но тогда и мне найдется чего сказать. Про якутские алмазы. Про Мжаванадзе. Про ювелирные магазины. Про ценности, которые изымаются у задержанных и потом куда то пропадают. Так может все-таки продолжим разговор здесь…

Генерал армии Щелоков вышел из здания прокуратуры, нахмурившись, посмотрел по сторонам. Машины по улице ехали медленно, со включенным ближним светом. Первое сентября…

Водитель подал огромный черный ЗИЛ прямо к подъезду здания генпрокуратуры на Большой Дмитровке, Щелоков сел в машину, захлопнул тяжелую дверь…

– Ну что?

Щелоков посмотрел на своего зама, генерала Виктора Семеновича Папутина

– Да примерно все так, как ты и сказал. Вывернулся, сволочь еврейская. Эх, если бы не тот пацан с его пистолетом…

– Если бы да кабы… Все равно Андропов сильно подставился, судя по всему уничтожена одна из его важнейших разработок. Не сегодня так завтра эти козыри все равно сыграют.

– Еще вот что… – вспомнил Щелоков – у Руденко мне пришла в голову одна мысль. Ее Руденко высказал и сам не заметил что сказал. Нужно создавать отдел внешней разведки на базе МВД.

– Отдел внешней разведки? – переспросил Папутин – хорошо бы но как вы себе это представляете, Николай Анисимович? Насколько мне известно, Андропов и так в истерике бьется, оттого что армейцы налаживают свою агентурную сеть и занимаются внешней разведкой. Будь его воля – он бы ГРУ включил в состав КГБ.

– А никогда не задумывался, Виктор, почему Андропов так нервно на все это реагирует. Никогда не задумывался, что деятельность ПГУ КГБ никто не может проверить? Верней проверяет ПГУ КГБ само ПГУ КГБ, там отдел внутренней контрразведки создан. Вот нас, например, прокуратура проверяет, суд. Партия, в конце концов. А Андропова и его внешнюю разведку не проверяет никто, что он докладывает тому и верят. Мне, например, в свете последних событий все эти истерики Андропова кажутся очень и очень подозрительными – видимо есть что скрывать. Поэтому и надо создавать свою, милицейскую внешнюю разведку. Сейчас приедем в министерство, я тебе дам докладную записку почитать, ее Крылов (Фамилия подлинная Крылов Сергей Михайлович, генерал-лейтенант милиции. Начальник штаба МВД СССР – прим автора) мне несколько дней назад на стол положил. Предлагает по образцу межгосударственного полицейского объединения капиталистических стран – Интерпола, создать международную милицейскую организацию социалистических стран – Интермил. Тогда я ее в долгий ящик положил, а сейчас вижу – идея в общем здравая. Я тебе ее дам до завтра – успеешь изучить?

– Постараюсь…

– Ну, вот и хорошо. А пробьем решение ЦК – на Интермил поставим либо тебя, либо Крылова. Там должность будет явно на уровне первого замминистра. Скорее всего, тебя…

– А на мое место кого? Чурбанова?

Министр не ответил…

Кубинка
Военный аэродром
03 сентября 1978 года

Сегодня дул ветер. Сильный, пронизывающий. Осень вступала в свои права, по небу неслись серо-коричневые клочья туч. Похолодало…

Черная Волга генерала Горина прошла через КПП, ее не досматривали. Дежурившие на КП части солдаты синхронно вскинули ладони в фуражкам. После КПП Волга резко повернула влево и понеслась по бетонке. Водитель вел уверенно, судя по всему, он был здесь не первый раз и прекрасно знал, куда следует ехать.

Аэродром в Кубинке – один из основных военных аэродромов СССР, жил насыщенной жизнью – грузились и разгружались громадные военно-транспортные самолеты, с длинных бетонных взлетно-посадочных полос то взлетали, то садились самые разные самолеты – маленькие вострокрылые истребители и тяжелые вальяжные транспортники. Шум работы десятков реактивных двигателей давил на уши, остро пахло авиакеросином.

Волга резко свернула раз, другой, проехала мимо длинного ряда ангаров, снова резко повернула, пронеслась в проеме между двумя из них. И резко затормозила аккурат неподалеку пилотской кабины исполинского "Антея".

Я вышел из машины, осмотрелся. Все казалось незнакомым и настораживающим. Навстречу нам, с небольшой лесенки спустился невысокий человек в летном костюме с погонами полковника ВВС. Четко козырнул, глядя на генерала Горина. Генерал ответил тем же, передал папку с документами. Летчик открыл, мельком просмотрел документы, утвердительно кивнул, махнул рукой и снова направился в сторону самолета…

– Ну что?

Владимир Владимирович подошел ко мне, мы обнялись. Крепко, до боли … Отца не было, поехать он не смог, потому что за ним могли следить.

– Вот так вот… – задумчиво проговорил Горин, поправил мне воротник новенького офицерского кителя – теперь ты начинаешь карьеру в армии… Никогда не думал, что так обернется. И отец твой не думал, даже не хотел, чтобы так вышло. Но судьба, она … сука та еще… И коли уж такое выпало… служи Сергей честно и не позорь ни отца своего ни меня. Обещаешь?

– Обещаю! – твердо сказал я – обещаю, Владимир Владимирович. Обещаю.

– Ну, вот и хорошо – Горин отстранился – тогда я пойду. Думаю, скоро свидимся. Не прощаемся.

Генерал резко повернулся, сел в машину. Не оборачиваясь. Уходя, оборачиваться нельзя, иначе не вернешься… Черная Волга резко взяла с места и через несколько секунд исчезла за ангарами.

И именно в этот момент Сергей Владимирович Соболев умер, я ощутил это именно тогда, в тот момент. И родился Сергей Владимирович Белов, капитан Советской Армии.

Четко отдав кому-то невидимому честь, я повернулся и пошел к своему Антею. Тоже не оглядываясь.