Текст книги "Легенды Этриуса: Стойкость Александра"

Автор книги: Александр Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9. Неожиданный призыв

Задолго до того, как произошла история с гусем и выбитым зубом соседа, но чуть позже появления внутренних диалогов с мерзким болтливым Червем, в жизни Александра начали происходить и другие странности, о чем и сказала Яне при встрече мать ее избранника и о чем он сам никогда никому не решится рассказывать.

Как-то раз в десятилетнем возрасте мальчик участвовал в общесемейной заготовке дров для печи. Мама с Иваном пилили бревна, а сам Александр неторопливо подкатывал один за другим отпиленные чурбаны к отцу, занимавшемуся их расколкой. По желанию Александр мог меняться с братом местами, но Ивану не очень нравилось его занятие, поэтому предпочтительнее было бы не ссориться с ним и терпеливо выполнять свою работу. Однако эту рутину нарушил отец. Он предложил Александру поменяться с ним ненадолго, скорее всего, для того, чтобы немного отдохнуть и заодно посмотреть, как с этим будет справляться младший сын. Ему ничего другого не оставалось, как взять из рук отца колун и попробовать себя в колке дров. Мальчик уже неоднократно держал в руках этот увесистый инструмент и вполне неплохо с ним управлялся. Вот только следствие того, что некоторое время он работал в полусогнутом состоянии, дало о себе знать. Прежде чем нанести сверху грозный удар колуном по чурбану и расколоть его на несколько частей, Александр собирался размять спину. Он плавно разогнулся вверх, но резкая боль пронзила его в области поясницы. Ему пришлось недвижимо замереть на некоторое время, дожидаясь, когда боль отступит. Безмолвно и нерешительно он посмотрел на своих родных, но мама и брат продолжали пилить, а вот отец приковал к нему свое внимание, не понимая причины заминки.

– Что такое, каши мало ел? – спросил отец.

Боль понемногу отпускала Александра, и он размял спину. Не считая нужным отвечать на колкость со стороны отца, мальчику хотелось делом доказать свои физические возможности, ведь он был уверен, что чурбан обязательно расколется как минимум пополам. Крепко удерживая двумя руками колун, Александр занес его над головой, со всей силы обрушил вниз. Инструмент выскочил из рук, совершив перед лицом мальчика полуоборот, ударился обухом об чурбан и полетел в сторону отца. Удивительно, но отец умудрился поймать колун одной рукой, не позволив ему упасть на землю. Этот трюк был совершен с риском для здоровья того и другого участника стремительно, но не забываемо, чем немного развеселил Александра, и по большей части тем, что его восхитила невозмутимость и ловкость отца.

– Повторим? – необдуманно воскликнул мальчик.

– Ты чего творишь? Дурак! – грозно закричал на него отец, судя по всему с трудом сдерживавший себя от гнева.

– Да я не специально. У меня спина заболела, когда я разогнулся, – осекся Александр, начиная понимать, что и почему произошло, но, не зная, как объяснить это.

– Теперь оправдываться будешь, прекращай. Надо все делать осторожнее.

– Можно еще раз попробовать?

Отец протянул сыну колун. Мальчик снова замахнулся и совершил удар по чурбану. В то время как лезвие колуна погружалось в древесину, по какой-то странной случайности рукоять инструмента содрогнулась, а обе руки мальчика ослабили хватку, его стукнуло по кости средней фаланги большого пальца. Он сразу ощутил боль от ушиба, но не подал вида, что ему больно, чтобы не сердить отца, хотя проявление мужества так и осталось незамеченным.

– Саша! Не хочешь работать – не работай, – махнул на него рукой отец, – Постой в сторонке, отдохни.

Его грубость и ноющая боль пальца оказались взрывной смесью для выброса негативных эмоций мальчика. Он тоже рассердился.

– Я стараюсь! Что вы от меня хотите-то, – воскликнул Александр, развернулся и зашагал в сторону дороги. Он не задумывался о том, куда ему хотелось бы идти, просто вышел со двора и направился в конец улицы к прогону между домами. В общем-то, ему хотелось посидеть и подумать о жизни, но на брусчатку, покрытую пылью, садиться все же не следовало, а там, в прогоне, росла трава и цветы, там почти никто не ходил, и это было достаточно подходящее место для того, чтобы отдохнуть ото всех раздражающих факторов. Раздражало практически все – собственные руки, спина, боль в пальце, грубость отца, какое-то невероятное невезение, ну и все остальное.

Александр уселся на траву, вздохнул, обхватил руками колени и принялся наблюдать за бабочкой, которая кружила над цветами перед ним.

– Скучаешь? – подойдя к забору изнутри своего огорода, сказала ему девочка, с которой они водили давнюю дружбу.

– Нет, у меня сейчас плохое настроение, – ответил Александр.

– По тебе видно, что ты сердит на кого-то, хмурый такой. Что произошло?

– Я дурак. Это мне отец сказал.

– Ну ничего страшного. Он просто погорячился.

– Значит, когда взрослые горячатся, то это можно охарактеризовать как «ничего страшного», да?

– Я не знаю. Все иногда горячатся.

– А как нужно реагировать на то, когда кто-то горячится?

– Ну не знаю, Саш, ну успокоить его. Обнять. Поцеловать. В щеку.

– Поцеловать, Маришка? А если у него в руках колун и он зол именно на тебя и никто другой не собирается целовать его в щеку?

– Немного подождать, значит. Пусть он успокоится, – улыбнулась девочка, но в следующую секунду она чуть было рот не раскрыла от совершенного Александром поступка.

Он внезапно дернулся всем телом вперед, схватил ту самую бабочку, которая мирно порхала над цветами, и мгновенно запихнул ее к себе в рот целиком, тщательно прожевал и проглотил, при этом не сводил глаз с Маришки, лицезревшей проделанное им злодеяние. Девочка закрыла нижнюю половину лица руками и взвизгнула.

– Ты зачем сделал это, Саша? – возмутилась она.

– Я погорячился, наверное, – произнес он с наигранной улыбкой.

– Бабочка-то в чем виновата перед тобой? Дурак, – заявила девочка и неспешно пошла вглубь своего огорода, сомневаясь, что мальчика следует оставлять в одиночестве, но своим гневным поступком он вызвал в ней отвращение к себе.

– Все верно, надо подождать, пока я успокоюсь, – окрикнул ее Александр, но даже если Маришка расслышала сказанное им, то маловероятно, что она оценила его странный эгоистичный юмор по достоинству.

Возможно, более адекватным решением в данный момент для него было бы просто попросить подругу обнять его и это действительно принесло бы желанные результаты, нежели свершение такого поистине безумного поступка, как съедание живой бабочки. После чего не каждый увидевший подобное догадается, что, возможно, таким своеобразным способом, призывает обратить внимание или сигнализирует тот, кто нуждается в заботе и внимании.

Глава 10. Омерзение и очарование

В лечебнице тянулись долгие дни. Александр скучал по Яне и мысленно готовился к дальнейшей жизни за пределами этого угнетающего забора, в периметре которого он должен был разобраться в своих внутренних проблемах и научиться контролировать себя, не смотря на всяческие попытки мерзкого Червя выбить юношу из состояния равновесия.

Больше падать лицом в грязь Александр не желал. Ему не терпелось доказать всему Этриусу, что он действительно талантливый и умный ларг, что он понимал всегда, просто нуждался в большей поддержке и любви со стороны окружающих. Внезапно появившаяся в его жизни Яна дала ему все то, чего ему так не хватало ранее. Теперь ее любовь окрылила не верившего в себя поэта и художника, воспарила духом и вдохнула силы для новых свершений. Этой очаровательной девушке удалось сделать то, что не под силу было бы никому другому. Она его судьба, и юноша проникся к ней искренней любовью, не сомневаясь в том, что она испытывает к нему точно такие же чувства. Александр и Яна созданы друг для друга и в этом нет сомнения.

В свободное от лечебных процедур время влюбленный юноша занимался творчеством настолько, насколько это являлось возможным, ведь мерзкий Червь не давал ему покоя не только ночью, но и днем. Александр попросил разрешение у своего лечащего врача позволить ему писать картины на улице, на что получил решительное согласие. Пациенту сделали деревянный мольберт, дали в пользование несколько стареньких кистей и масляные краски. Теперь все попытки приставучего Червя выбить его из состояния душевного подъема и вернуть обратно в уныние представлялись бессмысленными, но он не унимался.

– Для кого ты рисуешь свою мазню, щенок? Кому она нужна? – докучал мерзкий голос в голове Александра.

– Не твое дело, – ответил юноша, продолжая ваять картину, которая располагалась на мольберте, поставленном неподалеку от скамейки, на которой обычно он предпочитал коротать свое время на прогулке за написанием стихотворений. Однако после того, как у Александра появился мольберт рациональнее было бы отложить свой блокнот на более позднее время, а день посвятить написанию картин, пользуясь случаем. Находиться в таком живописном месте и не создать ни одной работы было бы не уважительно к очевидной красоте природы, которая каждодневно придавала ему силы и оптимизм еще до появления в его жизни очаровательной Яны. В солнечном сиянии снег искрился вокруг так изящно и притягательно, что художник не мог не увековечить такую невероятную красоту на холсте, которую следует ценить всегда, а не только когда захочется. Александр писал не просто какую-то обычную картину, он выплескивал на него красками свою любовь и признательность к природе.

– Кому ты собрался показывать свою мазню? Тебя засмеют! – приставал Червь.

– Про предыдущие работы врачи отозвались хорошо, – не выдержал и сказал вслух Александр.

– Эй, ты что? Так ты утратишь доверие к себе, когда врачи увидят, что ты говоришь сам с собой, и тогда останешься здесь до конца своей никчемной жизни. Врачи и так пошли тебе на уступки, стараются тебя не расстраивать и похвалили твою мазню, – сказал Червь.

– Я стою спиной к окнам, а на улице только я. Врачи похвалили сдержанно, чтобы я наоборот не расчувствовался, – спокойно мысленно ответил Александр, – Но отчасти ты рассуждаешь верно. Мне нужно быть как можно сдержаннее и приучать себя быть терпимее к твоему яду, что в скором времени должно выработать во мне иммунитет к нему, как я предполагаю.

– Ты подохнешь, не сомневайся, – засмеялся Червь.

– Да и ты не вечен. Судя по твоему голосу, я предполагаю, что с тебя уже песок сыпется и что злоба отравляется тебя еще сильнее, чем ты способен выдавливать ее из себя, – парировал Александр.

– Разве ты не понимаешь, что я бессмертен. Я Сатир!

– Ну конечно! То ты Куззола, то Сатир, то мой отец. Уж определись и ври в одном русле, а то сам тут окажешься, в лечебнице.

– А я тут и работаю. Только ты никогда не узнаешь, кто издевается над тобой. Так и умрешь, ничего не поняв.

– Мне все равно кто ты. Я не собираюсь гадать. Сам рано или поздно разоблачишь себя, в чем я не сомневаюсь, и как бы мне не хотелось придушить тебя собственными руками, я даже не стану разыскивать тебя.

– Щенок, я могу попросту придушить тебя за твои глупые угрозы, – злобно прошипел Червь и Александр ощутил тошноту и спертость в дыхании.

– У тебя силенок не хватит, – прокашлялся юноша, продолжая ваять.

– Ах ты, наглец! Я буду убивать тебя медленно. Я тебя уничтожу.

– Можешь, как угодно пытаться осуществить это. Ты жалок, тебя хватает только на то, чтобы пакостить мне и отравлять мою жизнь. Не спорю, что ты принес мне много страданий и намерен продолжать делать это, пока не подохнешь, но ты глуп и мне просто смешно, осознавать это.

– Так чего же ты не смеешься, хвастун?

– Не вижу в этом смысла. Ты вызываешь во мне истерический смех, который я просто вынужден сдерживать. Ты безумец, а я хотел бы остаться здравомыслящим ларгом.

– Это не я делал все эти глупости, щенок, а ты! Ты пациент этой лечебницы, а не я!

– Заткнись. Мне надоели эти пререкания с тобой. Я был мальчишкой и многого не понимал, а ты воспользовался этим. Ты совершал не просто глупости, а уничтожал себя. Из разумного существа, ты превратил себя в бешенную мерзкую паразитическую тварь. Не могу понять, что ты намерен доказать мне? Ты так же смертен, как и я, сколько не ври. Твое жалкое существование бессмысленно и сосредоточено на мне, а не на каких-то более значительных стремлениях, какими движимы жители Этриуса. Пакостничество и самообман ведут тебя в пустоту, где ты в итоге останешься один, как изгой. Даже в животных и насекомых заложены более важные задачи. Все живое служит одной цели – саморазвитию, созиданию жизни, а ты просто ничто, – размышлял Александр, объясняясь по большей части для себя, а не для внутреннего раздражителя, изливающегося злобой.

– Ты скоро пожалеешь о своих словах. Я замучаю тебя до смерти, – пригрозил Червь, словно совершенно не понимая умозаключений юноши.

После утверждения, сказанного этим безумным мучителем, Александру только оставалось начать размышлять о чем-то другом, чтобы не блуждать в однообразных мыслях по кругу, словно арестант в своей голове. К счастью, перед ним стоял мольберт с незаконченной картиной, вдалеке виднелись величественные горы, упирающиеся в небеса Этриуса, что дальнейшая цель жизнедеятельности для пациента лечебницы была предопределена. Сейчас он развивался и созидал жизнь на холсте подобно тому, как ее созидал Сатир вокруг него, хотя юношу переполняло не только очарование природой, но и омерзение от деятельности приставучего Червя.

Глава 11. Счастливое утро

После лечебных процедур и ужина весь оставшийся вечер Александр провел за написанием стихотворения, посвященного его знакомству с Яной, но по роковой случайности оставил свой потрепанный блокнот на прикроватной тумбе. Не мудрено, что пожилой врач с аккуратной седой бородкой, по своему обыкновению придя утром будить пациента, увидел лежащий на виду тайник трудов юноши и посчитал своим долгом заглянуть в него, что делалось только исключительно с целью выявления причин возникновения проблем со здоровьем у Александра, а не ради забавы. Увиденное в блокноте в значительной степени позволило врачу проникнуть во внутренний мир своего пациента и объяснило некоторые вопросы, которые его терзали прежде.

– Проснитесь, мой дорогой друг, – в несвойственной для себя манере общения, он потеребил юношу за руку, когда тот уже начал приоткрывать глаза, – Уже утро.

– Что, так скоро? – пробормотал Александр, потягиваясь на кровати.

– Не спешите вставать, я вас не тороплю. Мне хотелось бы обсудить кое-какие вопросы, касающиеся вашего творчества, – пояснил врач и поводил перед его лицом потрепанным блокнотом.

– Неужели я так безумен и вы хотите привязать меня к кровати? – насторожился юноша и замер, будто рысь, пребывающая в готовности атаковать своего угнетателя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Легенды Этриуса: Стойкость Александра"