Текст книги "Мораль красивых девушек"

Автор книги: Александер Макколл Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Я сама решаю, браться ли мне за какое-либо дело, рра, – сказала она. – Я не могу помочь всем. Я пытаюсь помочь людям по мере сил, но если я не могу чего-то сделать, я так и говорю: жаль, но я не могу помочь. Вот так мы работаем в «Женском детективном агентстве № 1». В вашем случае я даже не вижу, как мы могли бы узнать то, что вам нужно. Это внутрисемейная проблема. Я не представляю себе, как чужой человек может здесь что-то выяснить.

Государственный человек молчал. Он взглянул на мма Макутси, но она опустила глаза.

– Я понял, – сказал он несколько минут спустя. – Я вижу, вы не хотите помочь мне, мма. Ну что ж, это очень печально для меня. – Он сделал паузу. – Есть ли у вас лицензия на занятия вашим бизнесом, мма?

У мма Рамотсве перехватило дыхание.

– Лицензия? Разве существует закон, требующий лицензию на занятие частными расследованиями?

Государственный человек улыбался, но глаза его оставались холодными.

– Возможно, нет. Я не проверял. Но он мог бы быть. Мы должны регулировать бизнес. Поэтому существуют лицензии уличных торговцев или торговцев товарами повседневного спроса. И мы можем отобрать их у тех, кто не подходит для такой работы. Вы знаете, как это делается.

И тут устами своей дочери, своей Прешас, заговорил Обэд Рамотсве:

– Я не слышу того, что вы говорите, рра. Не слышу.

Вдруг мма Макутси громко зашуршала бумагами на своем столе.

– Конечно, вы правы, мма, – сказала она. – Нельзя просто так подойти к этой женщине и спросить, не собирается ли она убить своего мужа. Так не выйдет.

– Да, – подтвердила мма Рамотсве. – Поэтому мы тут ничего не можем сделать.

– С другой стороны, – торопливо продолжала мма Макутси, – у меня появилась мысль. Кажется, я знаю, как к этому подойти.

Государственный человек повернулся на стуле, чтобы лучше видеть мма Макутси:

– Какая у вас мысль, мма?

Мма Макутси сглотнула. Ее сильные очки сияли, зарядившись ее идеей.

– Ну, – начала она. – Здесь важно попасть в дом и послушать, что говорят люди, которые там живут. Важно понаблюдать за женщиной, которая собирается совершить это злое дело. Важно заглянуть ей в душу.

– Да, – согласился государственный человек. – Я хочу, чтобы вы сделали именно это. Вы заглянете ей в душу и обнаружите зло. Тогда вы извлечете на свет это зло и скажете моему брату: «Посмотри! Посмотри на злую душу своей жены! Посмотри, как она интригует, все время плетет интриги!»

– Это не так однозначно, – возразила мма Рамотсве. – Жизнь не так проста. Совсем не проста.

– Прошу вас, мма, – обратился к ней государственный человек. – Давайте послушаем эту умную женщину в очках. У нее очень дельные мысли.

Мма Макутси поправила очки и продолжила:

– В доме есть слуги, не так ли?

– Пять человек, – ответил государственный человек. – И еще приходящие слуги. Люди, которые смотрят за стадом. И старые слуги моего отца. Они больше не могут работать, а просто сидят на солнышке около дома. Мой отец хорошо их кормит. Они все очень толстые.

– Так вот, – сказала мма Макутси. – Слуги, живущие в доме, видят все. Служанка заглядывает в постель мужа и жены, ведь так? А повар заглядывает в их желудки. Слуги всегда в доме, они наблюдают. Они разговаривают между собой. Слуги знают все.

– То есть вы собираетесь пойти поговорить со слугами? – уточнил государственный человек. – Но станут ли они разговаривать с вами? Они забеспокоятся, как бы не потерять работу. Они будут молчать и скажут только, что ничего не происходит.

– Но мма Рамотсве умеет разговаривать с людьми, – продолжала мма Макутси. – Люди откровенны с ней. Я видела сама. Сумеете ли вы сделать так, чтобы она пожила несколько дней в доме вашего отца? Сможете ли вы устроить это?

– Разумеется, смогу, – ответил государственный человек. – Я могу сказать родителям, что эта женщина оказала мне политическую поддержку. Ей нужно уехать из Габороне на несколько дней из-за каких-то неприятностей. Они примут ее.

Мма Рамотсве посмотрела на мма Макутси. Не дело помощницы предлагать подобные вещи, особенно если в результате придется взяться за дело, за которое не хочется браться. Нужно будет поговорить об этом с мма Макутси, но не хочется смущать ее в присутствии этого высокомерного человека с диктаторскими манерами. Она возьмется за это дело, вовсе не из-за плохо завуалированных угроз – она ясно сказала, что не слышит их, – но потому что ей показали, каким способом можно выяснить то, что нужно.

– Отлично, – сказала она. – Мы беремся, рра. Не потому, что вы что-то сказали мне, в частности то, что я не слышала. – Она сделала паузу, чтобы можно было прочувствовать смысл сказанного. – Но что нам делать, буду решать я, раз я взялась. Вы не должны вмешиваться.

Государственный человек с энтузиазмом закивал:

– Прекрасно, мма. Я очень рад. Сожалею, что сказал то, чего не нужно было говорить. Вы должны понять, как много значит для меня брат. Если бы не мой страх за брата, я бы ничего такого не сказал. Все дело в этом.

Мма Рамотсве взглянула на него. Он действительно любил брата. Наверное, тяжело видеть брата женатым на женщине, которой он совсем не доверяет.

– Я уже забыла, что было сказано, рра, – успокоила она. – Не тревожьтесь.

Государственный человек встал со стула.

– Вы поедете завтра? – спросил он. – Я должен все организовать.

– Нет, – ответила мма Рамотсве. – Я поеду через несколько дней. У меня много дел здесь, в Габороне. Но не беспокойтесь, если что-то можно сделать для вашего бедного брата, я это сделаю. Когда мы беремся за дело, то работаем как следует. Я вам обещаю.

Государственный человек наклонился над письменным столом и обеими руками взял ее руку:

– Вы очень добрая женщина, мма. Все, что о вас говорят, правда. Каждое слово. – Он повернулся к мма Макутси: – И вы, мма. Вы умная дама. Если вам когда-нибудь надоест работать частным детективом, приходите работать в правительство. Правительство нуждается в таких женщинах, как вы. Большинство женщин, работающих в правительстве, никуда не годятся. Они только сидят и красят ногти. Я видел. Вы бы работали как следует, я уверен.

Мма Рамотсве хотела что-то добавить, но государственный человек уже ушел. Они видели в окно, как шофер ловко открыл ему дверцу автомобиля и с шумом захлопнул.

– Если бы я пошла работать в правительство, – сказала мма Макутси и быстро добавила: – Но я, конечно, не собираюсь. Но все же интересно, как долго мне пришлось бы работать, прежде чем у меня появилась бы вот такая машина с шофером.

Мма Рамотсве рассмеялась.

– Не стоит верить всему, что он говорит, – заметила она. – Такие люди любят раздавать обещания. Он очень глупый человек. И очень высокомерный.

– Но ведь он говорил правду о жене своего брата? – с беспокойством спросила мма Макутси.

– Возможно, – ответила мма Рамотсве. – Не думаю, что он это сочинил. Но не забывайте, что говорит Клоувис Андерсен. У каждой истории есть две стороны. Пока мы слышали только одну. Глупую.

Жизнь становится довольно сложной, думала мма Рамотсве. Она только что согласилась взяться за дело, которое может оказаться очень непростым и потребует ее отъезда из Габороне. Это само по себе достаточно проблематично. Кроме того, ситуация осложняется, если иметь в виду мистера Дж. Л. Б. Матекони и «Быстрые моторы». Да еще проблема с детьми. Теперь, когда они поселились у нее на Зебра-драйв, ей нужно наладить их жизнь. Роза, служанка, очень ей помогает, но нельзя же взвалить все на ее плечи.

Список, который она составляла утром, начинался с подготовки офиса к переезду. Теперь ей показалось, что на первое место следует поставить авторемонтную мастерскую, а офис уже потом. Затем запись о детях: она написала заглавными буквами «ШКОЛА» и ниже номер телефона. Дальше шли записи: «ПОЗВАТЬ МАСТЕРА ПОЧИНИТЬ ХОЛОДИЛЬНИК», «ПОКАЗАТЬ РОЗИНОГО СЫНА СПЕЦИАЛИСТУ ПО АСТМЕ», а самая последняя была: «ВЫЯСНИТЬ ЧТО-НИБУДЬ ПО ДЕЛУ ПЛОХОЙ ЖЕНЫ».

– Мма Макутси, – сказала она. – Мне кажется, вас нужно отвезти в мастерскую. Мы не можем покинуть мистера Матекони в беде, даже если он ведет себя странно. Вам пора приступить к вашим обязанностям временного управляющего. Я вас отвезу.

Мма Макутси кивнула.

– Я готова, мма, – отозвалась она. – Я готова быть управляющим.

Глава VI. При новом управляющем

Авторемонтная мастерская «Быстрые моторы Тлокуэнг-роуд» находилась недалеко от дороги, примерно в полумиле за двумя большими магазинами, построенными на краю района, известного как Виллидж. Мастерская входила в группу из трех зданий. Два других были – магазин товаров повседневного спроса, где имелось в наличии все, от дешевой одежды до керосина и светлой патоки, и строительный склад, где были бревна, доски и гофрированное железо для крыш. Мастерская была с восточной стороны, вокруг росло несколько терновых деревьев, а перед ней стояла бензозаправочная колонка. Мистеру Дж. Л. Б. Матекони обещали более современную бензоколонку, но нефтяная компания не собиралась позволять ему конкурировать со своими торговыми точками, поэтому предпочла позабыть о своем обещании. Компания продолжала поставлять бензин по договорным обязательствам, но делала это без энтузиазма и имела склонность забывать, когда следует завезти топливо. В результате цистерны с бензином часто бывали пусты.

Но это не имело большого значения. Клиенты обращались в «Быстрые моторы», не когда им нужно было топливо, а когда хотели, чтобы их автомобили починил мистер Дж. Л. Б. Матекони. Люди чувствовали разницу между хорошим механиком и человеком, который просто ремонтирует автомобили. Хороший механик понимает машину, он может выяснить, в чем проблема, просто прислушиваясь к работе двигателя, – примерно так же, как опытный врач видит болезнь при одном взгляде на пациента.

– Двигатели разговаривают с вами, – объяснял он своим ученикам. – Слушайте их. Они расскажут, что с ними не в порядке, если только вы будете их слушать.

Разумеется, ученики не понимали, что он имеет в виду. У них был совершенно другой взгляд на механизмы, они были не в состоянии постичь, что двигатель может капризничать, проявлять характер, может ощущать стресс или нажим либо быть ровного, покладистого нрава. Наличие учеников было актом благотворительности со стороны мистера Дж. Л. Б. Матекони, который тревожился по поводу того, что в Ботсване не будет хватать хорошо обученных механиков, когда его поколению придет время уходить на пенсию.

– Африка никуда не продвинется, пока у нас не будет механиков, – однажды заметил он в разговоре с мма Рамотсве. – Механики – это фундамент здания. Наверху другие люди. Доктора. Медсестры. Учителя. Но все целиком стоит на механиках. Вот почему так важно научить молодых людей быть механиками.

Подъехав к «Быстрым моторам», мма Рамотсве и мма Макутси увидели одного из учеников рядом с колесом автомобиля, который другой ученик медленно подталкивал вперед, в гараж. Увидев подъехавший фургончик, ученик, толкавший автомобиль, оставил свое занятие, и автомобиль покатился назад.

Мма Рамотсве поставила фургончик под деревом и вместе с мма Макутси пошла ко входу в офис.

– Доброе утро, мма, – сказал тот ученик, что повыше. – Подвеска в вашем фургончике не совсем в порядке. Вы слишком тяжелы для этой машины. Смотрите, как ее перекосило. Мы можем вам ее отремонтировать.

– С моей машиной все в порядке, – резко ответила мма Рамотсве. – Мистер Матекони сам следит за этим фургончиком. Он ничего не говорил о подвеске.

– Он вообще ничего не говорит в последнее время, – сказал ученик. – Он молчит.

Мма Макутси остановилась.

– Меня зовут мма Макутси, – сказала она, глядя на парня сквозь сильные линзы очков. – Я ваш новый временный управляющий. Если вы хотите поговорить о подвеске, приходите ко мне в офис. А скажите, чем вы сейчас заняты? Чей это автомобиль и что вы с ним делаете?

Ученик покосился через плечо на товарища, ища поддержки:

– Это машина женщины, которая живет за полицейским участком. Я думаю, она, типа, легкого поведения. – Он засмеялся. – Она разъезжает на этом автомобиле и подцепляет мужчин, а теперь он не может тронуться с места. И она не может найти себе мужчин. Ха!

Мма Макутси рассердилась:

– Не может тронуться, да?

– Да, – ответил ученик. – Не может. Поэтому нам с Чарли пришлось поехать на грузовике и притащить автомобиль на буксире. Теперь мы толкаем его в гараж, чтобы посмотреть двигатель. Думаю, предстоит серьезная работа. Может быть, нужен новый стартер. Вы знаете, о чем речь. Они стоят кучу денег, и очень хорошо, что мужчины дают этой женщине деньги, и она может заплатить. Ха!

Мма Макутси сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на ученика поверх стекол.

– А как насчет аккумулятора? – спросила она. – Может, это аккумулятор. Вы пробовали запустить его от внешнего источника?

Ученик перестал улыбаться.

– Ну? – спросила мма Рамотсве. – Вы пробовали подсоединить?

Ученик отрицательно покачал головой:

– Это старый автомобиль. У него не в порядке что-то другое.

– Чепуха, – сказала мма Макутси. – Откройте капот. У вас есть хороший аккумулятор в гараже? Возьмите провода и подсоедините.

Ученик бросил взгляд на товарища, тот пожал плечами.

– Давайте, – сказала мма Макутси. – У меня много работы в офисе. Делайте.

Мма Рамотсве молча наблюдала вместе с мма Макутси, как ученики затолкали автомобиль в мастерскую и соединили его аккумулятор с другим. Затем один из них угрюмо вскарабкался на водительское место и включил зажигание. Двигатель завелся сразу же.

– Зарядите аккумулятор, – приказала мма Макутси. – Затем смените масло и отвезите автомобиль хозяйке. Извинитесь, что починка заняла слишком много времени, и скажите, что в возмещение мы сменили масло даром. – Она повернулась к мма Рамотсве, которая стояла рядом и улыбалась: – Постоянство клиента очень важно. Если ты что-то делаешь для клиента, он от тебя не уходит. Это очень важно в бизнесе.

– Очень, – отозвалась мма Рамотсве. Если у нее и были какие-то сомнения относительно способности мма Макутси руководить мастерской, они исчезли.

– Вы хорошо разбираетесь в машинах? – между делом спросила она свою помощницу, когда они начали сортировать бумаги, скопившиеся на письменном столе мистера Дж. Л. Б. Матекони.

– Не очень, – созналась мма Макутси. – Но я понимаю в пишущих машинках, а ведь одна машина похожа на другую, разве не так?

Надо было решить, какими автомобилями заниматься в первую очередь, а какие записать в книгу заказов на будущее. Старший из учеников, Чарли, был вызван в офис, его попросили написать список просроченных работ. Выяснилось, что таких автомобилей восемь, они припаркованы за гаражом в ожидании запчастей. Некоторые из деталей заказаны, некоторые нет. Как только список был составлен, мма Макутси обзвонила по очереди всех поставщиков и потребовала с них детали.

– Мистер Матекони очень сердится, – решительно говорила она. – Если вы не дадите нам возможности работать, как мы сможем заплатить вам за прошлые заказы? Вам это понятно?

Обещания были даны и по большей части выполнены. Запчасти начали поступать через несколько часов, их привозили сами поставщики. Детали были с надлежащими этикетками – такого раньше никогда не было, сказали ученики, – их выкладывали на стенд в порядке срочности работ. В это время ученики, действия которых координировала мма Макутси, деловито меняли детали, проверяли двигатели, а потом показывали машины мма Макутси. Она спрашивала их, что было сделано, иногда инспектировала работу, а затем, так как не умела водить машину, передавала ее мма Рамотсве для пробного пробега, прежде чем позвонить хозяину и сказать, что ремонт закончен. Мы просим оплатить только половину счета, такова компенсация за задержку, объясняла она. Это смягчало сердца владельцев машин, всех, кроме одного, который заявил, что в будущем будет ремонтировать свой автомобиль в другом месте.

– Что же, тогда вы не сможете воспользоваться нашими бесплатными предложениями, – спокойно сказала мма Макутси. – Это жаль.

Ее замечание произвело нужное впечатление. К концу дня «Быстрые моторы» вернули владельцам шесть автомобилей, и, судя по всему, владельцы не были на них обижены.

– Первый день прошел хорошо, – сказала мма Макутси, наблюдая вместе с мма Рамотсве, как уставшие ученики бредут по улице. – Эти парни работали, как следует, и я дала им премию в пятьдесят пула каждому. Они были очень довольны, и я уверена, что в будущем они будут работать лучше. Вот увидите.

Мма Рамотсве была поражена.

– Думаю, вы правы, мма, – сказала она. – Из вас вышел потрясающий управляющий.

– Спасибо, – отозвалась мма Макутси. – Но нам пора домой, завтра у нас много дел.

Мма Рамотсве везла свою помощницу домой в маленьком белом фургончике, по улицам, забитым людьми, возвращавшимися с работы. Там были переполненные маршрутки, опасно кренившиеся на сторону, велосипеды с пассажирами, сидевшими на багажнике, и просто люди, которые шли, размахивая руками, насвистывая, думая, надеясь. Она хорошо знала дорогу, потому что не раз подвозила мма Макутси домой, ей были знакомы эти полуразвалившиеся дома, около которых играли стайки взъерошенных любопытных детишек. Она высадила свою помощницу у ворот и смотрела, как та, огибая дом, шла к своей шлакобетонной лачуге. Ей показалось, что она видит фигуру в дверях – возможно, это была тень, – но тут мма Макутси обернулась. Мма Рамотсве не хотелось, чтобы мма Макутси подумала, что она подсматривает, и ей пришлось уехать.

Глава VII. Три жизни одной девочки

Конечно, служанка есть не у каждог о, но если у тебя хорошо оплачиваемая работа и дом такого размера, как у мма Рамотсве, то нежелание держать служанку – или даже нескольких слуг – может показаться эгоизмом. Мма Рамотсве знала, что есть страны, где обходятся без слуг, даже если спокойно могут их нанять. Ей это казалось необъяснимым. Если люди, которые могут иметь слуг, предпочитают обходиться без них, что же тогда делать слугам?

В каждом доме на Зебра-драйв – или в каждом доме, где есть две спальни, – держат прислугу. Существуют законы относительно того, сколько следует платить слугам, но их часто нарушают. Есть люди, которые плохо обращаются со слугами, платят им очень мало и хотят, чтобы они работали с утра до вечера, и таких людей, насколько известно мма Рамотсве, большинство. Об этой темной тайне Ботсваны – о такой эксплуатации – предпочитают не говорить. Конечно, никому не хочется вспоминать о том, как в прошлом относились к бушменам, действительно как к рабам, и если кто-нибудь упоминает об этом, люди начинают отводить глаза и меняют тему разговора. Но это было, и еще случается время от времени. И во всей Африке случается нечто подобное. Рабство было великим злодеянием, совершенным против Африки, но здесь всегда были услужливые работорговцы-африканцы, которые продавали свой собственный народ. А сейчас огромное количество африканцев работает за жалкие гроши в условиях, близких к рабству. Это тихие, слабые люди, и прислуга принадлежит к их числу.

Мма Рамотсве удивляло, что люди так бессердечно относятся к своим слугам. Как-то она была дома у своей подруги, которая между прочим обмолвилась, что отпуск у ее служанки пять дней в году, причем неоплачиваемых. Эта подруга похвалилась, что недавно урезала служанке жалованье, потому что считает ее ленивой.

– Но почему же она в таком случае не уйдет? – спросила мма Рамотсве.

Подруга рассмеялась:

– Куда? Полно народу готово занять ее место, и ей об этом известно. Она знает, что я могу нанять кого-нибудь вместо нее за половину жалованья, которое она получает.

Мма Рамотсве ничего не сказала, но в этот момент решила, что их дружба закончилась. Это дало ей повод для раздумий. Можно ли быть другом человека, который поступает дурно? Или у дурных людей все друзья дурные, потому что только у других дурных людей достаточно с ними общего, чтобы дружить? Мма Рамотсве подумала об известных дурных людях. Иди Амин [1]1
  Амин, Иди (1925–2003) – президент Уганды.


[Закрыть], например, или Хендрик Фервурд [2]2
  Фервурд, Хендрик Френс (1901–1966) – премьер-министр Южно-Африканской Республики.


[Закрыть]. С Иди Амином, конечно, было что-то не в пор ядке; возможно, он был плох по-ином у, не так, как мистер Фервурд, который, хотя был вполне здоров, обладал ледяным сердцем. Любил ли кто-нибудь мистера Фервурда? Держал ли его за руку? Мма Рамотсве допускала, что такие люди были. Ведь на его похоронах присутствовало много народа, разве нет, и разве они не плакали, как плачут на похоронах хорошего человека? У мистера Фервурда были приверженцы, и, возможно, не все они были плохими людьми. Они, должно быть, еще живы сейчас, когда в Южной Африке все изменилось. Возможно, они поняли, что поступали неправильно, но даже если нет, то их, по большей части, простили. У простых африканцев в сердце нет места ненависти. Они иногда бывают глупы, как в любых других местах, но они не таят злобы, как показал всему миру мистер Мандела. И еще Серетсе Кхама, думала мма Рамотсве, хотя нигде в мире, кроме Ботсваны, о нем, кажется, не помнят. Но он один из величайших людей Африки. Однажды, когда он приезжал в Мочуди и разговаривал с людьми, он пожал руку ее отцу, Обэду Рамотсве. И она, Прешас Рамотсве, тогда совсем девочка, видела, как он вышел из машины и люди столпились вокруг него. И среди этих людей ее отец, с поношенной шляпой в руке. А когда Кхама пожимал руку ее отцу, ее сердце переполняла гордость. Каждый раз, глядя на фотографию этого великого государственного деятеля на своей каминной полке, она вспоминала этот случай.

Ее подруга, которая плохо обращалась со служанкой, не была дурным человеком. Она была добра к членам своей семьи и неизменно расположена к мма Рамотсве, но, когда дело касалось служанки – а мма Рамотсве видела эту старательную, работящую женщину из Молепололе, – она, казалось, не признавала в служанке человека. Мма Рамотсве пришло в голову, что такое поведение продиктовано невежеством, неспособностью понять надежды и стремления других. Такое понимание, думала мма Рамотсве, есть начало всей морали. Тот, кто понимает, что ощущает человек, представив себя на его месте, несомненно, не сможет причинить ему боль. Это означало бы причинить боль себе.

Мма Рамотсве знала, что сейчас любят рассуждать о морали, но, по ее мнению, все довольно просто. На первом месте – традиционная ботсванская мораль, истинная мораль. Если человек следует ей, то будет поступать правильно, ни о чем не беспокоясь. Разумеется, существует и другая мораль. Есть десять заповедей, которые мма Рамотсве выучила наизусть еще в воскресной школе в Мочуди много лет назад. Они тоже истинны. Этим моральным кодексам надо следовать, как следуют Ботсванскому уголовному кодексу, – повинуясь каждой записанной в них букве. Нельзя делать вид, что ты сам – Верховный суд Ботсваны и сам решаешь, какую часть кодекса соблюдать, а какую нет. Моральные кодексы не подлежат сомнению, к ним нельзя подходить избирательно. Нельзя заявить, что одному запрету будешь следовать, а другому не будешь. Я не украду – конечно нет, – но прелюбодеяние другое дело: для других людей это дурно, а для меня нет.

Мораль, думала мма Рамотсве, определяет, как поступать правильно, так сложилось в результате многолетнего признания и соблюдения определенных правил. Нельзя создать свою собственную мораль, потому что твоего опыта всегда будет недостаточно. Что дает тебе право говорить, что ты лучше знаешь, чем твои предки? Мораль существует для всех, и это значит, для ее создания нужны суждения не только одного человека. Именно это делает современную мораль, с ее особым вниманием к индивиду и выработке индивидуальной позиции, такой слабой. Если дать людям возможность выработать собственную мораль, они будут стремиться дать себе поблажку, найдут самый легкий для себя вариант, который позволит им делать то, что их в большинстве случаев устраивает. По мнению мма Рамотсве, это просто эгоизм, каким высоким именем его ни назови.

Как-то мма Рамотсве слушала Би-би-си, и вдруг у нее просто дыхание перехватило. Это была передача о философах, которые называли себя экзистенциалистами и которые, как выяснилось, жили во Франции.

Эти французы говорили, что нужно жить таким образом, чтобы чувствовать себя действительно существующим, и что так вести себя и значит поступать правильно. Мма Рамотсве слушала с удивлением. Не нужно ехать во Францию, думала она, чтобы встретить экзистенциалиста, их найдется множество и здесь, в Ботсване. Например, Ноте Мокоти. Выходит, она сама, не подозревая об этом, была замужем за экзистенциалистом. Эгоисту Ноте, который никогда не считался с другими – даже со своей женой, – экзистенциалисты пришлись бы по вкусу, а он – им. Наверное, это очень в экзистенциалистском духе – каждую ночь ходить по барам, когда твоя беременная жена сидит дома, а еще более в экзистенциалистском духе – гулять с девушками, молоденькими девушками-экзистенциалистками, которых встречаешь в барах. У экзистенциалиста хорошая жизнь, а у других, тех, кто его окружает, неэкзистенциалистов, вовсе нет.

Мма Рамотсве не вела себя со своей служанкой Розой в экзистенциалистском духе. Роза работала у нее с того дня, когда она переехала на Зебра-драйв. Как обнаружила мма Рамотсве, существует сеть безработных, и по ней передается сигнал о том, что кто-то переехал в новый дом и может нуждаться в прислуге. Роза появилась в доме спустя час после самой мма Рамотсве.

– Вам понадобится служанка, мма, – сказала она. – А я очень хорошая служанка. Я буду много работать, и вам не надо будет ни о чем заботиться всю оставшуюся жизнь. Я готова начать прямо сейчас.

Мма Рамотсве приняла решение мгновенно. Она видела перед собой приличную, опрятно одетую женщину лет тридцати. Но в то же время она видела мать, одна из дочерей которой ждала у ворот. И она задала себе вопрос: что сказала мать своей девочке? «У нас будет еда сегодня вечером, если эта женщина возьмет меня в служанки. Будем надеяться. Жди здесь и стой на цыпочках». «Стой на цыпочках». Так говорят на сетсвана, когда надеются, что что-то получится. Примерно в этом значении белые говорят «скрестить пальцы».

Мма Рамотсве посмотрела в сторону ворот и увидела, что девочка действительно стоит на цыпочках. И поняла, что может дать только один ответ.

Она посмотрела на женщину.

– Хорошо, – сказала она. – Мне нужна служанка, и я дам тебе работу, мма.

Женщина хлопнула в ладоши от радости и жестом подозвала дочь. Какая я счастливая, думала мма Рамотсве. Счастливая, потому что могу обрадовать кого-то, просто сказав слово.

Роза поселилась в доме и вскоре доказала свою незаменимость. Прежние владельцы оставили дом на Зебра-драйв в плохом состоянии, они были неаккуратны, во всех углах дома скопилась пыль. Три дня Роза мыла и терла, и во всем доме запахло мастикой для пола, а все поверхности засверкали. Она оказалась опытной поварихой и вдобавок прекрасно гладила. Мма Рамотсве хорошо одевалась, но ей всегда было трудно выгладить блузки так, как ей бы хотелось. Роза занималась этим со страстью, об этом можно было судить по накрахмаленным швам и гладкому, без единой морщинки, белью.

Роза жила в помещении для слуг на заднем дворе. Это был небольшой блок из двух комнат, к которому были пристроены с одной стороны душ и туалет, а с другой – крытая веранда, где можно было готовить. В одной комнате спала сама Роза, в другой двое ее маленьких детей. У нее были еще дети, старшие, один из них работал плотником и неплохо зарабатывал. Но и при этом из-за дороговизны у нее оставалось очень мало денег, особенно с тех пор, как ее младший сынишка заболел астмой и нуждался в дорогих ингаляторах.

Отвезя мма Макутси и вернувшись домой, мма Рамотсве нашла Розу в кухне. Та оттирала закоптившуюся кастрюльку. Мма Рамотсве вежливо спросила служанку, как прошел день, и получила ответ, что день прошел очень хорошо.

– Я помогла Мотолели выкупаться, – сказала Роза. – А сейчас она вон там, читает своему братику. Он устал, набегался за день, того гляди уснет. Мне кажется, он не спит только из-за ужина.

Мма Рамотсве поблагодарила ее и улыбнулась. Дети приехали из приюта, благодаря мистеру Дж. Л. Б. Матекони, всего месяц назад, и она только привыкала к их присутствию в доме. Это была его идея – и он даже не посоветовался с ней, прежде чем согласился стать их приемным отцом, – но она приняла его решение и скоро привязалась к детям. Мотолели, которая передвигалась в инвалидном кресле, насколько могла, старалась быть полезной в доме. Кроме того, она заинтересовалась ремонтом автомашин – к радости мистера Дж. Л. Б. Матекони. Ее брата, который был намного младше, понять было труднее. Он был подвижным и резвым мальчиком. Когда с ним заговаривали, отвечал вежливо, но, казалось, предпочитал быть один или с сестрой, а не играть с другими детьми. Мотолели уже завела себе друзей, но мальчик, казалось, робел.

Мотолели начала учиться в средней школе Габороне, которая находилась неподалеку, и ей там нравилось. Каждое утро одна из девочек ее класса подходила к дверям, чтобы отвезти инвалидное кресло в школу.

Это произвело впечатление на мма Рамотсве.

– Это учителя попросили вас отвозить Мотолели в школу? – спросила она у одной из девочек.

– Нет, мма, – послышался ответ. – Мы дружим с Мотолели. Вот почему мы это делаем.

– Вы добрые девочки, – сказала мма Рамотсве. – И вырастете добрыми женщинами. Отлично.

Мальчика отдали в местную начальную школу, но мма Рамотсве надеялась, что мистер Дж. Л. Б. Матекони сумеет оплатить его обучение в школе Торнхилл. Обучение стоило дорого, и сейчас она раздумывала, насколько реальна такая перспектива. Это была одна из многих проблем, которые требовали решения. Проблемы авторемонтной мастерской, учеников, дома около бывшего клуба Вооруженных сил Ботсваны, приемных детей. Да, еще свадьба – если она состоится, – хотя мма Рамотсве сейчас едва осмеливалась об этом думать.

Она прошла в гостиную и увидела, что мальчик сидит около инвалидного кресла сестры и слушает, как та читает.

– А, читаешь рассказ своему братику? – сказала мма Рамотсве. – Хороший рассказ?

Мотолели, улыбаясь, обернулась к ней.

– Это не рассказ, мма, – объяснила она. – Вернее, это не настоящий рассказ из книжки. Это рассказ, который я написала в школе, а сейчас читаю ему.

Мма Рамотсве присела на валик дивана.

– Может быть, ты начнешь сначала? – спросила она. – Мне хочется послушать твой рассказ.

– Меня зовут Мотолели, мне тринадцать лет, почти четырнадцать. У меня есть брат, которому семь лет. Мои мама и папа умерли. Мне грустно думать об этом, но я счастлива, что не умерла тоже и что у меня есть брат.

Я – девочка, у которой три жизни. Моя первая жизнь – это жизнь с мамой, тетями и дядями на юге, в Макадикади, около Ната. Это было давно, я была совсем маленькая. Они были бушменами и кочевали с места на место. Они умели найти в лесу пищу, выкапывая корни. Они были очень умные люди, но их никто не любил.