Текст книги "Судья (СИ)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

Нора

Смит спросил меня о школе, и это самое шокирующее из того, что он мне сказал. Может быть, потому, что никто никогда не спрашивал, как прошел мой день.

– День был долгим, – признаюсь я, глядя на свою еду и внезапно чувствуя смущение. Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

– Котенок. Что не так? – Я встречаюсь с ним взглядом.

– Это глупо. – Я качаю головой, и он притягивает меня к себе на колени.

– Это вовсе не глупо. Скажи мне. Я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывала. – Выражение его лица становится нежным, показывая мне человека, который стоит за всей этой силой. Более мягкая его сторона. Мы все еще многого не знаем друг о друге, но каким-то образом он – самый близкий человек из всех, кто когда-либо был в моей жизни.

– Я не хочу между нами никаких тайн, – признаюсь я. Он улыбается мне, но я вижу предупреждение в его глазах. Он не позволит мне скрывать что-то от него. Так или иначе, он узнает обо мне все.

– Это очень хорошо, котенок, потому что между нами их и не будет. – От его слов мне становится очень тепло. Смит не только завоевал мое тело, но и легко похитил мое сердце.

– Я подумала, что не могу припомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь спрашивал меня об этом.

Задумавшись над моим ответом, он хмурит брови.

– Никто никогда не спрашивал, как прошел твой день? – спрашивает он с явным шоком в голосе. Я пытаюсь вспомнить, но ничего не получается.

– Нет, насколько я помню. Может быть, те, кто работал на моего отца, но нет. На самом деле, они не хотели знать ответ, просто спрашивали из вежливости. – Я нежно улыбаюсь ему. – Мне кажется, что ты задаешь вопросы не просто из вежливости.

Он откидывает голову назад и смеется. Смех глубокий и насыщенный, и впервые я не вижу в его теле напряженности.

– Нет, котенок, я задаю вопросы не из вежливости. – Он качает головой, все еще улыбаясь. – Боже, ты освежаешь. Глоток свежего воздуха, о котором я даже не подозревал.

Он глубоко вздыхает, и его тело расслабляется.

– Это хреново, но не уверен, что мои родители когда-нибудь спрашивали меня об этом. Когда я был моложе, они оставляли это няням. Единственная ситуация, когда отец спрашивал о школе – если я облажался или когда приходило время переходить в школу получше.

– Они распланировали всю твою жизнь? – Я знала таких родителей. Часто видела их в своей старой школе.

– Ага, я соглашался, хотя в мыслях у меня были другие планы. – Он издает невеселый смешок. – Но, в конце концов, отец получил то, что хотел. – Смит пристально смотрит мне в глаза. – Но время еще есть. Думаю, что все еще могу заполучить то, что хочу. Я думал, что сбился с пути, но теперь пришел к выводу, что просто ждал подходящее время.

Я ерзаю у него на коленях, желая быть ближе к нему.

– Время для чего? – спрашиваю я, желая узнать о нем все, что смогу. Все в нем притягивает меня, и я хочу всего его. Он принадлежит мне. Я знаю это.

– Я хотел стать адвокатом. Просто не хотел быть таким, как они. Не хотел, чтобы выбор карьеры стал моей жизнью. Я хотел того, что было в других семьях. – Он проводит рукой по моему бедру, прижимая меня к себе. – Я хотел показать отцу, что он поступил неправильно. Он мог бы сделать карьеру и при этом иметь семью, с которой мог бы быть близок. Что не нужно выбирать что-то одно.

– Еще не поздно, – соглашаюсь я. Я всегда этого хотела. Семью, которая заботится друг о друге. Хочет проводить время вместе. Не потому, что должны делать это время от времени, а потому, что хотят этого.

– Именно поэтому я и купил этот дом. Это был мой первый шаг. Я не ошибся, когда стал судьей. Я до сих пор не уверен, был ли мой отец счастлив от этого. Ему никогда не нравилось, что я предпочел работать на город, а не заниматься семейной практикой.

– Зачем ты это сделал?

– Это мое призвание. Когда сфокусирован на цели, я могу стать чем-то вроде бульдозера, чтобы получить то, что хочу.

– А я и не заметила, – поддразнила я, борясь с улыбкой, но проиграла битву.

– Но тогда это был только дом. Я купил его, но меня никто не ждал в нем, так что я продолжал работать. Начал думать, что, может быть, я такой же, как отец. Просто решил не жениться, чтобы никем не пренебрегать.

– Так вот почему ты хотел, чтобы я знала, что ты собирался заехать за мной сегодня? – спрашиваю я. Я была удивлена, когда он сказал это.

– Мне действительно жаль, котенок. – Я вижу вину на его лице.

– Эй, ты новичок в этом, – пытаюсь успокоить его. Не хочу, чтобы он сравнивал себя с отцом. – Что бы это ни было, – быстро добавляю я, когда осознаю, что сказала, потому что, честно говоря, понятия не имею, кто мы друг для друга. Я чувствую, как горят мои щеки.

– Не делай этого. Между нами никаких секретов, помнишь? Я говорил о тебе, когда сказал, что, возможно, просто ждал. Вот почему я не сделал следующий шаг в своей жизни. Ждал, когда появится маленькая воришка и украдет мое… – Он на мгновение замолкает. Мое сердце начинает колотиться. Я хочу, чтобы он закончил свою фразу. Украла его что?

Я не сразу понимаю, что громкий стук это не только в моем сердце, кто-то стучит во входную дверь.

– Оставайся на месте. Я отошлю того, кто бы это ни был, – говорит он мне. Легко вставая, он снимает меня со своих коленей и усаживает на стул. Я смотрю, как он выходит из комнаты. Все еще хочу знать, что он собирался сказать. Неужели я украла его сердце? Потому что почти уверена, что он украл мое. Нет, я в этом абсолютно уверена.

Я встаю, когда слышу голоса. Моя первая мысль, что это женщина. Всё, как это было у моего дяди. Они появлялись одна за другой. Никогда не повторяясь, кроме Саши. Я даже заметила, когда несколько дней работала с ним, что его офис в основном заполнен мужчинами. Не думаю, что ему нравится держать поблизости одну и ту же женщину, но по какой-то причине ко мне и Саше это не относилось. Мне становится нехорошо, когда я вспоминаю об этом. Никогда этого не пойму. Я видела женщин, которые приходили и уходили. Они были прекрасны. Он мог выбирать, но по какой-то жуткой причине сосредоточился на мне.

Я иду по коридору, и меня наполняет облегчение, что голоса, которые я слышу, мужские. Но облегчение недолгое, потому что, когда заглядываю за угол, вижу двух полицейских, стоящих у входа. Смит стоит, скрестив руки на груди, и выглядит готовым к бою.

Оба копа замечают меня, чем привлекают внимание Смита.

– Ешь свой ужин, – приказывает Смит. Та нежность, что была у нас несколько минут назад, исчезла. Серьезность вернулась. Не то чтобы я возражала против этого. Мне нравятся обе его стороны, но это совсем другое. То самое дикое чувство, которое я почувствовала ранее, снова появляется. Как я могу так легко понимать его за то короткое время, что мы знакомы? Это не какой-то особый набор навыков, который у меня есть, иначе я бы уже давно увидела своего дядю насквозь. Так только со Смитом. Думаю, со мной он чувствует то же самое, но предполагаю, что большинство людей он видит насквозь.

– Мисс Нора Вон? – спрашивает один из офицеров. Обоим на вид лет по двадцать пять, и они напоминают мне парней из колледжа в форме. Я киваю и выхожу из-за угла.

– Нам нужно, чтобы вы пошли с нами. – Я встаю немного прямее, чувствуя, как по спине ползет страх.

– Она никуда не пойдет, – растягивая слова, говорит Смит, входя в поле моего зрения и заслоняя собой офицеров. – Вы ее видели. Она в порядке. Вы можете идти. – Его слова резки. Окончательны.

– Судья Прескотт, у нас действительно нет выбора, – говорит один из них. – Ее нужно доставить на допрос.

– Допрос? – спрашиваю я, пытаясь выглянуть из-за спины Смита.

– Ваш дядя делает какие-то дикие заявления и угрожает выдвинуть обвинения. Он говорит, что вас удерживают против вашей воли, и судья Прескотт – ваш похититель. – Я впиваюсь пальцами в рубашку Смита. Но не из-за страха, меня взволновала мысль о том, что я могу стать его пленницей. И тут мой разум снова затуманивается. Как и всегда, когда не следует в такие моменты. Я прижимаюсь к нему. Мое тело сливается с ним.

– Она никуда не пойдет. Неразумно заставлять меня повторять, парень.

– Вы не в зале суда, Смит, – наконец вмешивается другой коп, скрестив руки на груди. Думаю, он пытается выглядеть внушительней, чем есть на самом деле. В некоторых случаях это может сработать, но не рядом со Смитом.

– Судья Смит или Ваша Честь, – поправляет его Смит. Он делает шаг к офицеру. Я вмешиваюсь, потому что не хочу, чтобы все вышло из-под контроля. Его угроза насчет Пола до сих пор не выходит у меня из головы. Если я чему и научилась за последние двадцать четыре часа, так это тому, что Смит одержим мной, и все это может кончиться очень плохо. Я не хочу, чтобы из-за меня у него были неприятности.

– Я могу пойти и ответить на вопросы. Покажу, что я в порядке, – подаю голос я. Смит слегка поворачивается и смотрит на меня сверху вниз. Я знаю, что заплачу за это, но у меня такое чувство, что оно того стоит.

– Они не заберут тебя, – снова говорит он. Его глаза выглядят немного дикими.

– Я вернусь. – Я встречаюсь с ним взглядом, желая, чтобы он не усугублял ситуацию. – Давай покончим с этим. Тогда мы сможем перейти к тем планам, которые ты для нас построил. – Я прикусываю губу, думая о них. Провести все выходные в его объятиях – это не просто мечта, ставшая явью.

Я хотела пропустить ужин, когда он еще в офисе рассказал мне о своих планах. Он был так близок к тому, чтобы взять меня. Я хотела почувствовать его глубоко внутри себя. Быть соединенной с ним. Как бы мне этого ни хотелось, я хочу поскорее покончить с возникшими проблемами. Если есть способ навсегда убрать дядю из моей жизни, я хочу им воспользоваться. Я могла бы начать все сначала со Смитом. Хочу быть тем человеком, который даст Смиту ту жизнь, о которой он мечтал в детстве.

Я тоже хочу такую семью. Настоящую. Это всегда было моей мечтой. Когда люди спрашивали меня, что я хочу делать со своей жизнью, у меня никогда не было ответа. Я хотела пойти в колледж только ради того, чтобы быть как можно дальше от дяди. С отцом я тоже говорила о колледже, но лишь потому, что это был следующий шаг в жизни. Я думала, что должна была сделать это. Дело в том, что мне уже восемнадцать, и я могу делать все, что захочу, и мой выбор – быть со Смитом.

Он притягивает меня к себе и целует так глубоко, что у меня перехватывает дыхание. Меня пронзает смущение от того, что рядом стоят двое полицейских, но еще больше от того, что он этого не скрывает. Я не придавала этому большого значения, но то, что происходит между нами, со стороны выглядит не очень хорошо для репутации Смита. Ведь он – судья.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спрашиваю я, когда мы разрываем поцелуй. Облизываю губы, все еще ощущая его вкус. Хочу взять свои слова обратно, но он отбрасывает все страхи, которые я испытываю.

– Я хочу этого больше всего на свете. Думаю, на данный момент это довольно ясно. – Я борюсь со слезами, зная, что они, скорее всего, не помогут ситуации.

– Это самое милое, что мне когда-либо говорили или делали для меня, – говорю я ему. – Ничто не сможет удержать меня от тебя. Так что давай разберемся с этим побыстрей.

– После этого я займусь тобой. – Я улыбаюсь ему, предвкушая, как он будет заниматься мной. Поворачиваюсь, чтобы идти с офицерами, но он тянет меня обратно к себе. – Прости, – говорит он, чем застает меня врасплох. Даже полицейские резко выдыхают в унисон.

– Сначала я был холоден с тобой. Но потом…

– Я знаю. Я тоже это почувствовала. – Он одаривает меня одной из своих редких улыбок. Мы перевернули миры друг друга с ног на голову. Поначалу его реакция была резкой, но я бы солгала, если бы не признала, что он меня притягивает. Мне нравилось пытаться понять его и наблюдать, как он вел эту заведомо проигранную битву. Возможно, мне не следовало радоваться тому факту, что я заставила этого мужчину сломаться из-за меня, но я радуюсь. Если бы он не был придурком, я бы никогда не узнала, каким он может стать для меня.

– Я до тебя доберусь. – Он еще раз целует меня. В этот раз быстро, но я знаю, что мне нужно идти.

– Я знаю это. – Смотрю на него последний раз, и затем позволяю офицерам вывести меня за дверь.

Глава 9

Нора

Я сижу на заднем сиденье полицейской машины, и с каждой секундой мое беспокойство растет. Что-то не так. Я чувствую это. Думаю, мы едем не туда. Никогда раньше не была в полицейском участке, но, уверена, видела его в центре города. Может быть, есть и другие. Это большой город. Их, должно быть, больше одного.

Прикусываю нижнюю губу, чтобы не нервничать и не показывать своего беспокойства. Может быть, мы едем не в полицейский участок. По крайней мере, я думала, что они отвезут меня туда, где я буду отвечать на вопросы. Пытаюсь вспомнить, что они говорили. Делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Все нормально. Я знаю, что Смит будет неподалеку. Смотрю в заднее окно машины, но дорога, на которую мы свернули, пуста. По обе стороны улицы расположены старые склады.

– Ты уверен, что хочешь сделать это, Алекс? Мы еще можем передумать, – говорит офицер на пассажирском сиденье. Я почти уверена, что слышала, как другой назвал его Буллом. Полагаю, это прозвище. (Примеч.: Bull – бык). Оно ему совсем не подходит. Я обдумываю его вопрос, гадая, о чем он говорит. Он нервничает, и это не помогает моему растущему беспокойству.

– Все уже спланировано. Теперь отступать некуда. Мы делали и хуже за меньшие деньги, – отвечает Алекс, слегка пожимая плечами. Это он дерзил Смиту. Я уже знаю, что очень скоро он об этом пожалеет. В отличие от своего напарника, он совсем не нервничает. Он смотрит в зеркало заднего вида и встречается со мной взглядом.

– Она горячая штучка и все такое, но я не понимаю, почему судья и Гарри так жаждут ее. – Я еще сильнее вжимаюсь в свое сиденье. Они плохие копы. Из тех, кто делает хорошим дурную славу. Мне становится нехорошо. Ужас сжимает сердце. Перед глазами появляется лицо Смита. Я так сильно хочу его прямо сейчас – моего страшного, нежного великана.

– Да, но мы же идем против судьи, чувак. – Булл качает головой. – У нее, должно быть, замечательная киска, если Гарри готов заплатить нам по пятьдесят штук каждому. Я все еще с ужасом представляю, как нам обставить всё, чтобы это выглядело законно. – Он проводит рукой по лицу.

– Пятьдесят штук, и ты можешь обставить всё как надо, поверь мне, – смеется Алекс. – Хотя я тоже начинаю думать о ее киске. – Он смотрит в зеркало, и на этот раз, облизывает губы. Сердце в груди начинает колотиться.

– Куда мы едем? – Я не обращаю внимания на их грубые слова, зная, что даже если скажу что-то об этом, они либо начнут еще больше говорить, либо проигнорируют меня. Я знаю их типаж. Черт возьми, я хожу в среднюю школу с такими, как они. Они хулиганы. Им нравится делать людей несчастными. Совсем как моему дяде. Уверена, именно к нему мы и направляемся. Кто еще заплатит за меня столько денег? Единственный другой человек, который мог бы это сделать, – Смит, но ему не нужно платить за то, что и так принадлежит ему. Смит их убьет. Я в этом даже не сомневаюсь. Он вышел из себя из-за парня, который дал мне свой номер, а потом хотел подраться с этими копами, когда они сказали, что хотят задать мне несколько вопросов. Что бы ни случилось после этого момента, кровь будет пролита. Я не хотела этого ни для кого. Больше всего на свете я не хочу, чтобы Смит из-за меня оказался в тюрьме.

– На твоем месте, я бы держал свой хорошенький ротик закрытым. Ты во вкусе Булла. – Алекс подмигивает мне. Я отвожу взгляд от зеркала заднего вида. Не хочу, чтобы они видели страх в моих глазах, не только за мое благополучие, но и за их.

– Что, черт возьми, это значит? – Булл бьет Алекса по руке. – Не делай вид, что тебе тоже не нравятся молоденькие. – Они оба начинают смеяться. Я хочу задать еще один вопрос, но держу рот на замке.

– Она действительно чертовски хорошо пахнет. Клянусь, я чую ее невинность, но она ни в коем случае не невинна, учитывая то, как вел себя с ней судья. Бьюсь об заклад, он уже оприходовал ее.

– В том-то и кайф молоденькой киски. Хорошо и туго все время. – Они оба начинают смеяться. У меня бегут мурашки по коже. Это совсем не похоже на то, когда Смит говорит со мной пошло и грубо. Мне это противно, и они знают об этом. Думаю, на самом деле, они наслаждаются тем, что с каждым мгновением заставляют меня бояться все сильнее.

Когда мы подъезжаем к складу, я начинаю дрожать, зная, кто будет внутри. Я была так близка к тому, чтобы получить все, но он собирается забрать это у меня. Не понимаю, почему он так на мне зациклился. Я должна прекратить попытки понять. Он сумасшедший, и это все, что нужно о нем знать.

Оба копа выходят из машины. Булл открывает мою дверь, тянется ко мне и с силой вытаскивает наружу. Я падаю на него. Пытаюсь вырваться, но он не позволяет мне этого сделать.

– Не надо, – говорит ему Алекс, заставая меня врасплох. Я смотрю в темные глаза Булла и вижу в них похоть. – Он сказал не трогать ее. Кроме того, тебе уже нужно надрать задницу, чтобы все выглядело так, будто на нас напали. Не давай им повода, чтобы все стало хуже. – Стояк Булла прижимается ко мне, и меня начинает тошнить. Мне приходится бороться, чтобы не закашляться, зная, что это разозлит его. Он еще на мгновение удерживает мой взгляд.

– Она почти стоит того. Мне кажется, я начинаю видеть ее привлекательность. – Он ухмыляется, прежде чем отпустить меня. – Иди. – Он указывает на большую металлическую дверь. Я оглядываюсь, зная, что другого выхода нет. Если попытаюсь бежать, они легко поймают меня, и никто не услышит, как я кричу.

Я делаю то, что мне говорят. Подойдя к двери, распахиваю ее. Она тяжелая и издает такой громкий скрип. Я оглядываюсь на двух полицейских, которые стоят позади, но они не идут за мной.

– Заходи, – говорит мне Алекс. Я не знаю, что страшнее: оставаться здесь и умолять их не заставлять меня идти внутрь, или действительно войти туда. По крайней мере, с дядей я знаю, что будет дальше. Я уже отбивалась от него раньше. Хотя, не думаю, что тогда он ожидал этого от меня. Теперь он знает. Он будет лучше подготовлен.

Захожу внутрь, и меня окутывает запах плесени и ржавого металла. Дверь за мной захлопывается. Мне не нужно далеко заходить, прежде чем я вижу своего дядю. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на его губах появляется ухмылка. Саша стоит рядом с ним, как всегда ухоженная. Ее дорогие туфли выглядят так неуместно на грязном полу старого склада. Она смотрит на меня убийственным взглядом. Она держит Гарри за руку.

– Гарри. Пожалуйста. Не делай этого. Я люблю тебя, – умоляет она, притягивая его к себе. Он не обращает на нее внимания. Я даже не уверена, что он замечает, как она цепляется за него.

– Прекрати, – говорит он ей, но его взгляд остается прикованным ко мне. – Он забрал ее у меня много лет назад. Может, это и не она, но, по-моему, она еще красивее, – говорит Гарри с благоговейным трепетом, окидывая меня взглядом.

– Она мертва! – орет Саша Генри. Я впервые слышу, чтобы она разговаривала с ним каким-то иным тоном, кроме ласкового или деловитого. Он резко отворачивается от меня, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, так же удивленный, как и я. Может быть, он не знал, что в ней это есть. А я знала. Она часто со мной так говорила. – Она была глупой девчонкой, которая делала глупые вещи и из-за этого умерла!

Понятия не имею, о ком они говорят, но лицо Гарри становится сердитым, а затем он наотмашь бьет ее. Шлепок такой сильный и громкий, что я вздрагиваю. Она спотыкается, падает на грязный пол и хватается за щеку, слезы текут по ее лицу, портя идеальный макияж. Мне почти жаль ее. Почти. Если кто и знает, что за человек Генри, так это она. Она такая же сумасшедшая, как и он, потому что хочет быть с ним.

– Не смей говорить так о Барбаре. – Имя моей матери шокирует меня. – Она была в замешательстве. Она не знала, что я был лучшим выбором! Я мог бы уговорить ее остаться! – кричит он. – Почему она предпочла его мне? Я был лучше его во всем. – В его словах слышится гнев и смятение. По-моему, он больше не говорит с нами. Больше сам с собой. Я знаю, что он говорит о моем отце.

Его взгляд возвращается ко мне. Я делаю шаг назад, прижимая руки к бокам и пытаясь унять дрожь.

– Кому нужен твой отец? – Он качает головой. – Она выбрала его. Она должна была стать моей, но потом забеременела! – кричит он. Его взгляд блуждает, будто он вспоминает прошлое. Теперь я понимаю, почему ни дядя, ни отец не хотели говорить о моей матери. Настоящая причина, по которой уехал моей дядя – они поссорились из-за женщины. Моей матери.

– Это ты убил ее? – спрашиваю я. Хотя я не думала об этом, когда пыталась получить информацию о ней, но вот мы здесь. Я запуталась. Теперь дядя смотрит на меня как на сумасшедшую.

– Она сбежала после твоего рождения. Через несколько лет погибла в автомобильной аварии. – Странно, но я ему верю. На его лице отражается печаль. Может быть, он действительно любил ее. Я действительно думаю, что любовь может заставить делать безумные вещи. Я и сама поняла это за последние двадцать четыре часа. – Она никогда не могла долго оставаться на одном месте, – рассеянно говорит он.

– Или остаться с одним мужчиной надолго, – огрызается Саша с того места, где все еще сидит на полу. Она просто хотела еще раз уколоть мою мать, женщину, которую я никогда не знала и никогда не узнаю. Она тоже меня бросила.

– Это не имеет значения. С этим покончено. Теперь у меня есть она. – Его взгляд возвращается ко мне. Гнев и печаль так легко исчезают с его лица. Он встает чуть прямее и идет ко мне.

– Пожалуйста, не надо. – Я поднимаю руки. – Я не она. – Я пытаюсь урезонить его.

– Нет. Ты лучше. Не только красивее, но еще та нежная невинность, которая витает вокруг тебя… Это опьяняет. Разве ты не видишь этого? Все всегда хотят тебя. Вот почему я пытался держать тебя взаперти от остального мира. Ты вышла только на мгновение, и даже несгибаемый твердолобый судья Прескотт был готов рискнуть всем, чтобы заполучить тебя. – Он останавливается передо мной. – Он лишил тебя невинности? – Дядя скрипит зубами. – Никогда не видел, чтобы этот мужчина хотя бы смотрел на женщину, но, держу пари, он вошел в тебя так быстро, как только мог.

Гарри тянется ко мне, но я уворачиваюсь. Знаю, что от этого будет только хуже, но все равно стараюсь. Он издает тихий смешок, наслаждаясь моей попыткой удержаться подальше от него. Он – хищник, играющий со своей добычей.

– Держу пари, твоего отца тоже постоянно не было рядом. Все время работал. Да, он работал, но он работал эти долгие часы, чтобы не пытаться пробраться в твою комнату ночью. Я боролся с этим искушением больше года. Понятия не имею, как он делал это все время.

Я стою в шоке, пытаясь осмыслить то, что он сказал. Должно быть, я неправильно его расслышала. Я качаю головой, но он продолжает улыбаться, будто попал в точку. Собираюсь сказать ему, что он ошибается, но звук открываемой гигантской металлической двери заставляет нас обоих обернуться. Прежде чем успеваю понять, что происходит, Смит прижимает Гарри к бетонному полу и снова, и снова бьет его. Слышен треск ломающейся кости. Я оглядываюсь и вижу, как через металлическую дверь вбегает спецназ. Чтобы оттащить Смита от Гарри требуется четверо из них. Я стою, прикрыв рот руками.

Смит сражается с мужчинами и пытается добраться до Гарри. Тот перекатывается на спину, кровь заливает его лицо, и он издает хныкающий звук. Саша бежит к нему, но другой спецназовец хватает и останавливает ее. Она борется, а затем расслабляется, когда понимает, что не вырвется из его хватки. Беззвучно рыдая, она сдается.

– Судья, возьмите свою девочку. – Я слышу голос одного из мужчин. Эти слова заставляют Смита прекратить попытки добраться до Гарри. Его взгляд останавливается на мне, и так же быстро, как он оказался возле Гарри, еще быстрее он добирается до меня. Дрожь, охватившая мое тело, мгновенно прекращается, когда он заключает меня в объятия.

– Никогда больше не выпущу тебя из виду, мать твою, – клянется он мне в волосы. Я прижимаюсь лицом к его шее, вдыхая его запах. Я тоже больше не хочу терять его из виду. Я так боялась, что больше никогда его не увижу.

– Посмотри на меня, котенок, – требует он. – Мне нужно посмотреть на тебя. – Он еще крепче обнимает меня. Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.

– Я люблю тебя, – говорит он мне. – Я так чертовски боялся, что никогда не смогу сказать тебе это…

Я прерываю его, целуя. Мне плевать на то, что происходит вокруг. Все, что меня волнует, прямо тут. Он – все, что теперь имеет значение, и я знаю, что он защитит меня.

Когда я слышу, как кто-то прочищает горло, Смит рычит мне в рот, прежде чем разорвать поцелуй.

– Скажи это в ответ, котенок, – требует он, слишком широко улыбаясь для того, что происходит вокруг прямо сейчас.

– Я тоже люблю тебя, – говорю я то, что он требует. Не потому, что он так сказал, а потому, что я люблю его так же сильно, как и его требовательность.

– Сэр. Судья, – быстро исправляется мужчина. – Два продажных копа. – Мужчина сжимает челюсть, когда говорит это, явно разозленный. – Они должны отправиться в больницу. Потом на них заведут дело.

Смит кивает мужчине.

– Уверен, ты справишься, – говорит он.

– Да. Конечно. Лично прослежу. Сделаем из них пример для других. – Я слегка улыбаюсь мужчине, зная, что, должно быть, тяжело видеть, как кто-то из своих стал плохим.

– Уверен, избиение, которое я им устроил, только начало того, что ждет этих двоих.

Я снова смотрю на Смита.

– Сколько человек ты сегодня избил? – Я приподнимаю бровь, глядя на него.

– Каждого ублюдка, который мешал мне добраться до тебя. – Я снова целую его, наслаждаясь его сладкими, грубыми словами. Они так подходят ему. Он выносит меня из склада и не останавливается, даже когда несколько человек окликают его по имени.

– Как ты нашел меня? – спрашиваю я, когда он сажает меня в свою машину, припаркованную как можно ближе к складу.

– Ты все еще носишь на лодыжке браслет. – Он подмигивает мне, затем пристегивает ремень безопасности и закрывает дверь. Как я могла забыть об этом?

– Ты ведь никогда не позволишь мне снять эту штуку, правда? – Я смеюсь, когда он садится на водительское сиденье.

Он пожимает плечами и отъезжает.

– Я не собираюсь больше выпускать тебя из виду, так что он тебе может и не понадобится. – Я жду, что Смит улыбнется мне дразнящей улыбкой или усмехнется, но он этого не делает. Мысль о том, что я не смогу быть рядом с ним после всего, что случилось, пугает.

– Нам обязательно ехать в полицейский участок прямо сейчас? – Я еще не готова. Хочу как можно скорее остаться с ним наедине.

– Думаю, ты знаешь, куда мы направляемся.

Все мое тело покалывает от возбуждения. Как самый ужасный день одновременно может быть и самым лучшим? Я перешла от того, что не имею ничего и нахожусь в бегах, к тому, чтобы иметь все и никогда не хотеть покидать это место.

– Знаю. – Я откидываюсь на спинку сиденья. – Я готова к тому, чтобы ты сделал меня своей.

Смит сильнее нажимает на педаль газа и смотрит на меня.

– Ты всегда была моей.