Текст книги "Оберегая Лили (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Я взял её руку, открыл перед ней дверцу джипа и посадил её внутрь, подняв. Схватив с заднего сиденья сумку, я положил её на колени Лили. Они были всё ещё теплыми.

– Моя мама готовит самые лучшие маффины с шоколадными кусочками, я подумал, что ты, возможно, захотела бы съесть один. Или три.

Я подмигнул ей и увидел, как её лицо, уставившееся на сумку, загорелось. Закрыв дверь, я обошел джип, к тому времени, когда я забрался внутрь, то ощутил запах, разлившегося в воздухе кабины, тёплого шоколада.

– Это сделало мой день, – говорит Лили, откусывая маффин.

Я наблюдаю за ней и вижу, как начинают блестеть её глаза, когда она улыбается – и всё это делает не просто мой день, а целый год. На уголке её рта от маффина осталось шоколадное пятнышко, и я не смог сдержать себя.

Наклонившись вперёд, я прижимаю ладонь к её щеке, поворачивая голову к себе. Она выглядит немного испуганной, но не боится меня.

– Я хочу поцеловать тебя, Лили Паркер. Потому что ты самая сладкая и самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, и если я этого не сделаю, то умру. Но как только я тебя поцелую, ты будешь принадлежать мне.

Она облизывает губы и смотрит на меня. Когда в её ярких голубых невинных глазах появляются огоньки, я могу заметить в них желание.

Нежно касаюсь её губ, мягких как шёлк, своими. Они полные и сладкие, и когда она чуть приоткрывает губы, мой язык врывается внутрь. Она на вкус как мята и шоколад, и у меня возникло желание съесть её. Но это всего лишь наш первый поцелуй – один из многих, и я стараюсь продвигаться медленно и осторожно.

Недостаточно его одного, но я отодвигаюсь назад и, прислонившись своим лбом к её, вдыхаю аромат Лили. Она пахнет Рождеством и домом одновременно. Волнение, уют и головокружительное чувство охватывают меня с ног до головы.

Я ждал её всю мою жизнь.

Глава 11

Лили

Я снова хотела почувствовать его губы на моих и потянулась к нему. Весь мир растворился в его поцелуе, и я хотела, чтобы он никогда не кончался. Как вчера в столовой, он окружил нас защитным пузырём, который я никогда бы не захотела покинуть. Мне не было никакого дела до остального мира в этот момент, всё сузилось до одного поцелуя. Я всего лишь девушка, которая впервые поцеловала мальчика. Хотя я не уверена, что Рэна можно назвать мальчиком.

Я хотела, чтобы он узнал, как плохо мне было этим утром, и боялась его реакции, если он узнает. Не желая столкнуться с ним, я решила пойти пешком. Это было неразумно и глупо, не имело никакого смысла, но я испугалась. По необъяснимой причине. Он пришёл, и у меня возникло чувство, что он всегда будет приходить за мной.

Я придвигаюсь к нему вплотную, углубляя поцелуй. Его губы раскрылись, и мне захотелось попытаться подарить ему то же мягкое прикосновение языка, что и он мне раньше. Звук вылетел из его горла или, может, из моего. Я прижалась к нему крепче, не желая оставлять между нами никакого пространства. Он обвивает мое тело руками, а ладони кладет на спину.

Я дернулась от боли, пронзившей всё моё тело, но не могу пошевелиться, так как руки Рэна всё ещё обнимают меня. Мои глаза встречаются с его, и я вижу беспокойство на его лице.

– Извини, – шепчу я, надеясь, что он не будет задавать вопросов. Но надежда быстро угасла.

– Повернись, – приказывает он.

– Ничего страшного, я просто упала и ударилась о стол. – Сегодня утром я не стала рассматривать свой синяк, поэтому не знала, насколько плохо он выглядел. Не могла заставить себя посмотреть на него, но я его чувствовала. Мне не хотелось лишний раз вспоминать события прошлой ночи. Я бы предпочла забыть об этом или попытаться притвориться, что ничего не произошло.

– Повернись, малышка. – Он говорит так нежно, что я сдаюсь. Медленно развернувшись на сиденье, я слегка наклоняюсь вперёд и чувствую, как он приподнимает пальто и рубашку, чтобы осмотреть нижнюю часть моей спины.

– Чёрт, – слышу я его бормотание. Его большая рука мягко касается синяка, а потом я чувствую его губы. Прикосновение настолько нежное и сладкое, что на глаза наворачиваются слёзы. Кто же знал, что такой гигант может быть настолько нежным?

– Болит, малышка? – спрашивает он, и моё сердце начинает сильнее колотиться в груди. Каждый раз, когда он называет меня «малышкой», внутри становится очень тепло.

– Нет, всё в порядке. – Он поправляет рубашку и пальто, и я поворачиваюсь к нему. Беспокойство написано на его лице. – Я в порядке, правда. – Пытаюсь его успокоить. Приятно, когда кто-то заботится о тебе. Даже если речь идёт о каком-то синяке.

Он наклоняется ко мне и мягко целует.

– Дай мне знать, если он начнет тебя беспокоить.

Я киваю и улыбаюсь. Я так рада, что, увидев синяк, он не просит рассказать меня больше.

Джип съезжает с бордюра, и мы направляемся в школу. Снег такой обильный, хорошо, что мне не придётся идти пешком. Я не могу остановиться и всю дорогу бросаю взгляды на Рэна. Я откусила ещё чуть-чуть от маффина, который он дал мне, наслаждаясь его сладким вкусом.

Он поймал меня в тот момент, когда я в очередной раз бросила на него взгляд, он улыбнулся мне, от чего его глаза заблестели, а я покраснела. Боже, какой он красивый. У меня дыхание перехватывает из-за него. Интересно, для него наш поцелуй тоже был первым, но из-за застенчивости не решаюсь спросить. Возможно, что нет. Если учесть, что девочки в школе не сводят с него глаз. А он сам является звездой футбола. Впрочем, я бы предпочла не знать о каких-либо других поцелуях.

– Не двигайся, – говорит он мне, когда въезжает на школьную парковку. Он хватает мой рюкзак, вылезает из джипа и направляется к моей стороне. Открыв дверцу, он помогает мне спуститься вниз, и я протягиваю руку, чтобы забрать рюкзак. Он качает головой и снова дарит мне одну из своих умопомрачительных улыбок. – Я возьму его, малышка. Кроме того, у тебя спина болит.

Рюкзак не мешал бы моей травмированной спине, но я знаю, что он всё равно его не отдаст. Он берёт меня за руку, после того как закрывает дверь джипа, и мы идём в школу. Я замечаю взгляды, обращенные на нас. Несколько человек приветствуют Рэна. Он кивает им в ответ, но ничего не говорит. Понятно, что он популярен, но я не уверена, что ему это нравится.

Когда мы доходим до его шкафчика, я всё ещё чувствую взгляды вокруг себя. Не уверена, смотрят ли они на него или же на меня. Я не обращаю никакого внимания, пока Рэн расстегивает моё пальто, помогает мне его снять вместе с шапкой и перчатками. Он убирает все мои вещи внутрь, затем свои и захлопывает дверцу.

– Мифология? – спрашивает он меня, закрыв дверцу шкафчика, и мне требуется минута, чтобы понять, о чём идет речь.

– Да, у тебя тоже? – не свожу я с него глаз, надеясь.

– Может быть. – Он хватает мою руку снова и ведёт меня вниз по коридору.

Может, у нас одинаковое расписание? Как он может не знать, одинаковые у нас уроки или нет? Мы проходим мимо хихикающих Кристен и Керри, которые, увидев нас, тут же замолкают. Глаза Кристен сузились, прежде чем она разочарованно покачала головой. Я не знаю, что значит этот жест. Рэн же вообще не смотрит на них, продолжая идти. Он, если честно, вообще ни на кого не смотрит, кроме меня. Люди расступаются перед ним, поскольку он идёт в центре коридора, но он, похоже, этого не замечает.

Он заводит меня в класс, и я выбираю свободное место в конце класса. Он ставит мой рюкзак рядом со стулом, на котором я сижу. Затем кладет обе руки на стол, наклоняется ко мне, будто защищая меня от чьих-либо взглядов и заполняя всё пространство вокруг меня собой.

– Не уходи без меня. Если меня не будет в классе после звонка, подожди меня.

Я кивнула ему. Его гиперопека зарождает что-то глубоко во мне.

– Скажи мне, малышка, – говорит он, приподнимая бровь.

– Я буду ждать тебя.

Он наклоняется ко мне, быстро целует, и вот уже я смотрю, как он решительно выходит из класса. Я сижу и чувствую сладость от его губ ещё долгое время, после того как учитель начал урок.

Глава 12

Рэн

Я потратил большую часть утра в бюро консультации, переделывая своё расписание. Кто-то может и скажет мне, что я сумасшедший, потому что меняю своё расписание так, чтобы у Лили и у меня были одинаковые предметы. Но мне было всё равно, о чём думают люди. Я сумасшедший. Кроме того, никому вообще не должно быть интересно, какие уроки я посещаю. У меня уже есть приглашение в колледж.

Было достаточно всего несколько поцелуев между нами, чтобы отправить мой разум в аут. А безумие не отступало. Я никогда не жил нормально, но с тех пор, как она появилась в моей жизни, я не мог представить ни минуты без неё. Она очень быстро стала центром моей вселенной, и мне это нравится. До этого я никогда не был ни кем и ни чем одержим. Ни победы в футболе, ни высокие баллы. Ни времяпрепровождение за бессмысленной видео-игрой или тюнинг моего джипа. Но с тех пор как глаза нашли Лили, она заняла все мои мысли. Я никогда не встречал такой девушки, как она, да и в некоторой степени был рад этому потрясному событию, случившемуся в моей жизни.

– Хорошо, Рэн. Вы хорошо подготовились к этому разговору. – Консультант просмотрел заметки и вернулся к моему расписанию. – Вы уже получили приглашение в колледж, а ваши оценки выше, чем предполагается. Поэтому я не вижу необходимости в изменении вашего расписания в конце года, но, если честно, эти уроки будут для вас неким бонусом, который мы можем предложить для вас. Изменение расписания не отразится на вашей посещаемости, и я также не вижу преподавателей, которые были бы против этого.

Я кивнул, просматривая своё изменённое расписание на сегодня, и улыбнулся. Мифология, гражданское право, обед, а потом рисование. У нас обоих по три свободных окна в конце каждого учебного дня, что даёт нам больше времени проводить друг с другом вместе.

– Спасибо, мистер Грин.

– Нет проблем. Но могу я задать вопрос – почему такие неожиданные изменения? – Он наблюдал, как я встал и схватил свой рюкзак.

– Пытаюсь расширить кругозор. – Я не мог больше терять ни минуты, отвечая на вопросы мистера Грина, поэтому развернулся и поспешно покинул комнату, чтобы успеть встретить Лили после её первого урока.

Звонок прозвенел, когда я достиг двери, заглянув внутрь, я нашёл её сидящей на месте, в то время как все остальные поднимались и собирали свои вещи. Я прохожу сквозь толпу, и она замечает меня, улыбаясь так широко, что на щеках появляются ямочки. От этого вида у меня перехватывает дыхание. Она поистине красавица.

Я хватаю её сумку, беру Лили за руку и веду её прочь из комнаты в коридор.

– У нас гражданское право перед обедом, а потом рисование.

– Так у тебя, и правда, такое же расписание, как у меня? – сияет Лили, и я рад, что стал причиной этого сияния.

– Пришлось немного поменять местами предметы, но последний семестр самый легкий. Я лучше проведу время с тобой.

Щёчки её покраснели, и она наклонила голову.

– Это очень мило с твоей стороны. Спасибо.

– Не благодари меня. – Я сжал её руку, и она взглянула на меня. – Просто не исчезай.

Я подмигнул ей, а она пихнула меня локтем. Игриво и весело, я не могу вспомнить того момента, когда кто-то заставлял меня почувствовать себя таким особенным. Внутри тепло и сладко, я чувствую себя одним из тех мультипликационных персонажей с сердечками вместо зрачков. Боже, я должно быть выгляжу полным дураком, следуя за ней, как щенок. Но я бы предпочёл и дальше быть её щенком, чем никем. Если верно следовать за ней считается криминалом, то лучше заприте меня.

На гражданском праве мы сели рядом друг с другом, и я, протянув руку, воспользовался полученным шансом коснуться её. Я должен был постоянно удостоверяться, что она настоящая. Когда я касаюсь её, она улыбается мне, а её лицо загорается. Похоже, что её никто никогда не касался, и она льнёт ко мне, желая всё больше внимания. Когда урок заканчивается, рука об руку мы идём на обед, и, как и прежде она ждёт меня за столиком, в то время как я накладываю еду на подносы. Только в этот раз нас никто не прерывает, и мы вместе приканчиваем брауни.

– Ты сладкоежка? – спрашивает она меня, и я улыбаюсь в ответ.

– Люблю сладости почти так же, как и тебя. – Я подмигиваю ей, и она снова пихает меня локтем. Я начинаю думать, что ей тоже нравится меня касаться. – А если серьезно, сладости, как ахиллесова пята для меня. Испеки мне торт, и я женюсь на тебе.

Её лицо краснеет.

– Очень плохо, что ты пропустила мой День рождения. Ты могла бы испечь один для меня. – Поддразнил её я.

– Когда он был?

– В День благодарения. Моя мама шутит, что я родился в правильный день, потому что люблю поесть. Когда у тебя?

– Эмм. – Она отводит взгляд в сторону, а потом снова смотрит на меня. – В пятницу.

– Уже в эту пятницу? – в моей груди нарастает волнение.

Она кивает и пожимает плечами.

– Это не так уж и важно. Всего лишь 18.

– Эй. – Я беру её подбородок и тяну голову вверх, чтобы встретиться с ней глазами. – Это очень важно. Мы обязательно отпразднуем. Договорились? Я знаю отличное место, где пекут самые вкусные именинные торты.

Её лицо будто начинает светиться изнутри, и она кивает. Маленькая тучка рассеялась, и я дал самому себе клятву делать это всю мою оставшуюся жизнь. Разгонять тучки её печали и убедиться, что её лицо освещают только солнечные лучики.

Покончив с обедом, мы заходим в класс рисования вместе, и я замечаю, как сильно меняется Лили, находясь здесь. Я вижу волнение в её глазах, когда учитель объявляет, над чем мы будем сегодня работать. Она просит нас зарисовать статую перед нами углем, и я устанавливаю мольберт рядом с Лили. Она лучезарно улыбается мне в ответ, пока берёт уголёк, и сразу же начинает рисовать. Я не очень хорош в рисовании, но стараюсь, как могу, прилично нарисовать эту статую. Это женщина, завёрнутая в плащ, поэтому её изгибы и тени, отбрасываемые ею, сложно запечатлеть. Уверен, что если бы я занимался рисованием в течение четырех лет средней школы, то сейчас я бы понял, что именно должен делать. Но это был мой первый рисунок, поэтому как-нибудь уж я смогу довести дело до конца.

Несколько раз бросив взгляд на Лили, я вижу, что она полностью погружена в работу. Мне нравится наблюдать за её лицом, когда она рисует и концентрируется на картине.

Когда незаметно пролетает час, учитель просит нас остановиться и проверяет наши работы. Я не вижу работу Лили с того места, где я сижу, но замечаю, как вспыхивают глаза учителя, когда он смотрит на её работу.

– Мисс?

– Паркер. Лили Паркер. Я студент по обмену.

– Ах, да. – говорит миссис Бэннет и просматривает картину. – Моя дорогая, у вас необычный талант. Я буду с нетерпением ждать следующего урока. – Она бросает на мою работу беглый взгляд, прежде чем звенит звонок, и все начинают собирать свои вещи.

Я подхожу к сидящей Лили и смотрю на потрясающий рисунок, сделанный её рукой. Это так реалистично, что у меня появляется ощущение, что женщина может сию минуты сойти с полотна.

– Вау, невероятно, – говорю я, имея в виду каждое произнесенное мной слово. У неё дар.

– Спасибо, – отвечает Лили, глядя на меня. – Мне нравится рисовать.

– Ты потрясающая. – Я смотрю прямо ей в глаза, когда произношу эти слова, и замечаю, как она снова краснеет.

Взяв её за руку, я тяну её из класса, мы заскакиваем за нашими вещами, которые лежат в шкафчике, прежде чем подойти к джипу. Когда я подсаживаю её на сиденье, то тяну на себя и быстро целую.

– Пристегнись, малышка. Следующая остановка – хозяйственный магазин.

Глава 13

Лили

– У меня такое чувство, что моя мама заглянет в магазинчик сегодня вечером, – говорит Рэн, поглядывая на меня со своего водительского сиденья. Он выезжает со школьной стоянки и двигается по направлению к хозяйственному магазину. Мы рано выехали, и я рада, что поработаю больше, прежде чем вернуться домой.

– Хорошо, – я заправляю прядь волос за ухо. Я знала, что его родители – владельцы того магазина, в котором я теперь работаю. Но я никогда не думала о встрече с ними.

– Сегодня она должна быть в больнице, но, зная мою маму, она не сможет удержаться и не увидеть тебя. – Неуверенная улыбка появляется на его лице, как бы извиняясь за то, что все мамы одинаково себя ведут.

– Это потому, что она хочет познакомиться с новой сотрудницей или потому…

– Потому что ты моя, – говорит он, прервав меня. Я снова смотрю на него. Его глаза и мои встречаются в красном свете светофора.

– Как парень и девушка? – спрашиваю я.

Ведь это так называется, правильно? У меня не было бойфренда с 4-го класса, мой первый возможный парень стал последним, после того как на последнем тайме я обыграла его в кикбол. Джонни потянул за одну из моих косичек и назвал меня коротышкой. Я всегда была самой маленькой в классе, подумав, я решила, что наши отношения закончились. С тех пор я никогда больше не играла в кикбол.

Рэн потянулся ко мне, схватил мою руку и потянул к себе на колено.

– Как бы ты это не называла, малышка.

– Тебе нравится так звать меня. – Рэн медленно вырисовывал круги большим пальцем на моём запястье, ожидая, когда загорится зелёный свет.

– Тебе не нравится?

– Нет, нравится.

– Хорошо, потому что, думаю, что не смогу перестать это делать. Это происходит непроизвольно.

– Ты так мил со мной. – Я снова смотрю на него, не в силах остановиться. Я всегда смотрела куда угодно, но только не на людей, стараясь оставаться как можно чаще незамеченной, но не с ним. Мне нравится, когда он смотрит на меня. Его щеки чуть покраснели, и от этого я начинаю улыбаться. Я смотрю на него весь день. И не могу вспомнить тот момент, когда столько улыбалась. Чувствую, моё лицо будет болеть завтра. Он не похож на того, кого можно было бы назвать милым, но он действительно такой. И он не похож на того, чьи щёки могли бы залиться румянцем, если говорить откровенно.

– Такого никогда не было со мной раньше.

– Я знаю это чувство. И я никогда не разговаривала так часто с людьми, но ты другое дело. Я едва знаю тебя, но всё же я здесь, в твоей машине, разговариваю с тобой.

– Не останавливайся. Я хочу больше узнать о тебе.

Я пожимаю плечами. Мне не хочется говорить о себе. Я бы предпочла обсудить настоящее или поговорить о будущем, но я понимала, что должна хоть что-то рассказать ему.

– Мой папа и я переехали сюда из Брентвуда.

– Брентвуда? Это же в двух часах езды отсюда, правильно?

– Да. – Я не рассказываю ему, что почти не знаю этот город. До Брентвуда был Гринвилл, Клинтон, Франклин, город, в котором я родилась, – Мэдисон. Может, я пропустила один. Кто знает? Все города смешались в беспорядочную кучу, которую я не хотела и не пыталась разгрести. Я хотела лишь забыть всё это.

– А твоя мама? – Он сжимает мою руку, когда я печально смотрю на него. – Ты потеряла её тогда же, когда получала этот шрам?

Я застыла и попыталась вырвать ладонь, но он этого не позволил. Мы въехали на стоянку, и он отключил двигатель.

– Прости. Ты можешь не говорить. – Он не сказал «пока», но рано или поздно всё равно узнает об этом. Я не хочу об этом говорить. Я бы хотела притвориться, что всего этого никогда не было. Хочу, чтобы это всё исчезло. Я отстегиваю ремень безопасности, наклоняюсь вперед и касаюсь своими губами его. Каждый раз, когда мы целуемся, весь мир замирает, боль исчезает, а меня окружает безопасность.

Его рука скользит по моим волосам, и он усиливает поцелуй. Я прижимаюсь к нему, мне хочется большего, чем нежного касания наших языков.

– Малышка, остановись.

Я стону и продолжаю его целовать. Боже, так хорошо. Я никогда в своей жизни ничего подобного не чувствовала. Я двигаю бедрами и осознаю, что каким-то образом забралась на его колени.

– Лили. – Зовёт меня Рэн, и в его голосе звучит боль. Я открываю глаза и смотрю на него. Он тяжело дышит, его лицо сосредоточено, как будто он пытается сдержать гнев. Я делаю попытку отстраниться – мне не нравится жёсткость на его лице, но отступать некуда. Я зажата между его телом и рулем, и я почти уверена, что сама стала причиной такого положения наших тел.

– Извини, – выпаливаю я. Я не знаю, что на меня нашло. Я только хотела быть как можно ближе к нему. Я так отчаянно стремилась забыть своё прошлое, думать только о нём, о том пузыре, который он создал для меня.

– Никогда не извиняйся за это, Лили.

– Ты выглядишь злым, – отвечаю я ему.

– Не злым, малышка. – Он делает глубокий вдох, пытаясь взять под контроль своё тело. – Доверься мне. Я чувствую сейчас, что угодно, но только не злость. Я пытаюсь контролировать себя, а это очень сложно – особенно тогда, когда ты сидишь на моих коленях.

Мои глаза расширились, а губы чуть приоткрылись. Я почувствовала твердость под моей попкой и покраснела ещё сильнее. Одно я могу сказать точно – ему нравится, когда я сижу на его коленях, и когда мы целуемся, но по какой-то необъяснимой причине он хочет остановиться. Я не хочу останавливаться. Я хочу вернуться к тому моменту, когда он произнёс моё имя своим грубым хриплым голосом.

– Я больше всего на свете хочу положить тебя на спину и позволить тебе тереться об меня так долго, как только ты захочешь, но не здесь, не на стоянке, где нас может увидеть любой.

Мои губы чуть вытягиваются, образуя «О», потому что я совершенно забыла, где мы находимся. Осмотревшись вокруг, я поняла, что мы стоим на парковке хозяйственного магазинчика Хендриксов, а рядом со входом в магазин стоит пожилая пара. Они оба смотрят на нас.

Я смотрю на человека, который очень похож на Рэна, только чуть ниже по телосложению.

– Боже мой. – Я зарылась лицом в его шею, моля землю разверзнуться подо мной и проглотить меня. Я взобралась на Рэна прямо перед его родителями.

Глава 14

Рэн

– Мам, пап, это моя Лили.

Я сжал её руку, давая ей понять, что всё хорошо. Я удивлен, что, дыша так глубоко, у неё хватает смелости смотреть в глаза моим родителям и протягивать им почти не дрожащую свободную руку.

– Очень приятно познакомиться с вами, миссис и мистер Хендрикс.

Моя мама выглядит так, будто готова взорваться, как хлопушка, от восторга, пожимает руку Лили и лучезарно ей улыбается.

– Пожалуйста, зовите меня Дженет. А его – Риком. – Указывает она головой на моего отца.

Мой отец трясёт руку Лили, излучая при этом спокойствие.

– Мы слышали о вас столько хороших вещей. Очень рады познакомиться с той, кто украла сердце Рэна.

Лили чуть покраснела, но в остальном она отлично справляется.

– Рэн может показать вам магазин, чтобы вы узнали, где что лежит. После этого зайдите ко мне в офис, обсудим с вами график работы, – говорит мой отец.

– Спасибо, мистер Рик. Я очень признательна Вам за работу.

– Нам нужна помощь, так что отлично, что Вы сможете у нас поработать, – добавляет моя мама. Она понятия не имеет, было ли что-то между нами или нет, но, тем не менее, я счастлив, что она не игнорирует Лили. – Итак, вы будете работать здесь после окончания учебного года? Что насчет летних каникул и осени? Есть планы поступить в колледж?

– Мама, – говорю я, пытаясь вклиниться в её речь, чтобы предотвратить поток вопросов, посыпавшихся на Лили. Но Лили снова удивляет меня, отвечая.

– На данный момент я планирую поступить в муниципальный колледж, но у меня есть приглашение от Миннесотского университета. Если я перееду в Миннесоту, то хотела бы там учиться.

– Ответ уже получили? – спрашивает мой отец. Предполагаю, он думает о том письме, полученном мной несколько месяцев назад.

– Для утверждения стипендии требуется чуть больше времени. Очень много желающих, они тщательно проводят отбор, – пожимает плечами Лили, как будто это совершенно неважно.

Прежде я спрашивал её про школу, но не понимал, что она всё ещё ждала ответа.

– Ответ на получение спортивной стипендии пришёл рано. Им хочется как можно быстрее заполнить места, прежде чем начнётся сезон игр, – говорю я, пытаясь её успокоить. – Мне повезло с колледжем. Часть его городка отведена под кампусы, где нам разрешено жить. Я могу жить дома и приезжать на уроки или же жить в кампусе, чтобы быть ближе к ребятам из команды.

Я хочу, чтобы она знала, что у меня есть возможность остаться здесь, если она решит жить в этом городе, но если она переедет вместе со мной, то мы оба будем жить в кампусе. Я уже думаю о нашем будущем вместе и не хочу ни на секунду разлучаться с ней. Она застенчиво улыбается, как будто понимает, что я имею в виду. Её светло-голубые невинные глаза блестят, и я чувствую, как недостающий кусочек мозаики, наконец, встал на своё место.

Повернувшись к родителям, я заметил, что оба, глупо улыбаясь, смотрят на нас. Закатив глаза, я тащу Лили к чёрному входу. Когда мы входим внутрь, я помогаю ей снять пальто и вешаю его на крючок.

– Извини за них. Они никогда раньше этого не делали.

– Что? Здоровались с кем-то? – спрашивает она, улыбаясь. Я подаю ей рабочий фартук, и она оборачивает им своё тело.

– Не встречались с девушкой, которую я приводил домой. Или, эм, в магазин. Я никогда их раньше ни с кем не знакомил.

– О, – она замолкает, – никогда?

– Неа. В общем-то и девушки у меня никогда не было. Так что и для меня это всё ново, – надев фартук, я неуверенно улыбаюсь Лили. – Не уверен, стоит ли говорить, но сегодня я впервые с кем-либо целовался. Снова впервые.

Я подхожу к ней и указательным пальцем приподнимаю её подбородок, помогая закрыть рот. Она и не заметила, что он раскрылся от произнесённых мною новостей. Было немного смешно, и вслед за мной засмеялась и она.

– Это был и мой первый поцелуй тоже, – застенчиво говорит она. – Мне это нравится. Что мы друг у друга первые.

– И последние, – добавляю я, целуя её. Поцелуй был таким нежным и таким быстрым, но не хотелось давать моим родителям возможность застукать нас здесь. Они только и ищут предлога поговорить с Лили, я чувствую это. – Позволь мне показать тебе это место.

Я потратил много времени, показывая Лили, где что лежит, и что я делаю, когда работаю здесь. Она помогала мне заполнять товаром полки, поливать цветы и подметать полы. Я показал ей, как пользоваться сканером, и мы забили некоторый инвентарь в базу данных.

Было весело работать вместе и узнавать друг о друге много нового.

Лили хотела получить специальность по искусству и однажды преподавать его, думаю, из неё получился бы удивительный учитель. Она робкая, но очень терпеливая, и будет самым невероятным художником. Я видел её страсть, сквозившую в её разговорах об искусстве, и хотел бы воплотить все её мечты.

– Во сколько обычно заканчивается рабочий день? – спрашивает она меня, в то время как мы идём обратно, чтобы снять и положить на место наши фартуки.

– Мы закрываемся в 6, иногда раньше. Отец обычно сам закрывает магазин, а я еду домой, чтобы приготовить ужин, если моя мама на смене, или ужинаю вместе с мамой, если она вернулась после смены, – я улыбаюсь ей, и она качает головой.

– Всегда думаешь о еде, – говорит она и вручает мне свой фартук.

– Всегда голодный, – отвечаю я, убирая фартуки и притягивая её в свои объятия, чтобы поцеловать.

Я жду её перед офисом отца, куда она зашла, чтобы забрать кое-какие документы. Через несколько минут они выходят, и я вижу, как Лили сжимает конверт в своём кармане.

– Всё в порядке? – спрашиваю я, а она улыбается и кивает. Я помогаю ей надеть пальто, а потом застегиваю его, прежде чем мы попрощались с моим отцом и вышли из магазина.

Путь к её дому прошёл в молчании.

– Всё в порядке?

– Да, только думаю, что твой отец заплатил мне слишком много.

Я смеюсь и хватаю её за руку. – Он хорошо платит школьникам, потому что это почти свободный труд. Он ведь дал тебе наличные, не так ли? – Она кивает. – Он тоже платит мне наличными. Зарплата в конверте, это всего лишь несколько дней в неделю, и не принесет какого-либо вреда.

– Очень мило с его стороны. Оба твоих родителя очень милые.

– Может, я смогу в скором времени познакомиться и с твоим отцом. – Она замирает, и я чувствую, как меняется атмосфера в машине. – А может в другой раз. В таком деле лучше не спешить. Я просто хочу быть уверенным, что нам не надо будет прятать наши отношения. Я не хочу встречаться с тобой тайно, Лили.

– Я тоже. – Говорит она так тихо, что я почти её не слышу.

Кажется, я что-то упускаю, мне это не нравится, но я не хочу давить на неё, поэтому меняю тему.

– Итак. – Я бросил взгляд на нее, когда мы подъезжаем к дому. – Хочешь, привезу тебе завтра маффины с шоколадными кусочками, а может рогалики? – Она улыбается мне, и напряжение постепенно исчезает.

Я бы хотел сделать всё возможное и невозможное, чтобы эта улыбка как можно чаще появлялась на её лице.

Глава 15

Лили

Я уставилась на себя в зеркале, придирчиво оценивая платье – достаточно ли оно красивое. Простое хлопковое облегает грудь и талию, чуть расширяясь на бедрах. Длина чуть выше колен, но в целом вещь очень хорошо на мне сидит. Оно заставляет меня почувствовать себя девушкой. Мягкое, розовое и простое. Я почти уверена, что получила его в одном из магазинов эконом класса прошлым летом, но я никогда его не носила. Оно единственное, самое красивое, что у меня есть, но я понятия не имею, понравлюсь ли я Рэну сегодня, надеюсь, что да.

Сегодня утром он приехал вместе с маффином с шоколадными кусочками и воткнутой в него свечой. Это было так мило, и я заставила разделить маффин пополам. Школьный день пролетел быстро, и вот я чувствую, как порхают бабочки в моём животе при напоминании сегодняшнего вечера, интересно, что запланировал Рэн. Он ничего не сказал мне. Даже не намекнул.

Как приятно снова чувствовать это волнение перед днём рождения. Я не праздновала его с тех пор, как не стало мамы, и я уверена – мой отец и вовсе забыл этот день. Он ушёл рано утром, прежде чем я проснулась, и я молилась, чтобы его не было дома допоздна. Я бы предпочла, чтобы он вообще не знал, что меня нет дома. Не знаю, какова будет его реакция. Может, ему будет всё равно, но если нет, то будет плохо.

Он позволил мне работать на выходных, но я никогда больше ни о чём его не просила. Не было причин для этого. Никаких разговоров о мальчиках. Иногда мне кажется, что он хотел бы, чтобы я ушла, и был бы счастлив, если бы однажды, придя домой, не увидел бы меня. Но когда я завожу разговор о работе в ночную смену, это злит его, и он говорит нет. Я не понимаю его, предполагаю, что мозг алкоголиков понять нельзя. Может, он и любит меня, потому что не хочет остаться один или с моей помощью снимает скопившуюся боль. Я надеюсь только на то, что буду дома до его прихода. Ночь пятницы как обычно принадлежат ему и его друзьям.

Копаясь в рюкзаке в поисках маленького тюбика блеска для губ, я нахожу его и отвинчиваю крышку. Он делает мои губы полными и блестящими. Я в последний раз проверяю волосы, проведя по ним пальцами. Всё так, как и должно быть.