Текст книги "Винсент (ЛП)"
Автор книги: Алекса Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Моя, – пророкотал я, откидывая голову назад.
Я не мог дольше сдерживать победный вой волка, мой член стал вдвое больше, и сперма мощными всплесками затопила тело моей новой пары. Это было чувство целостности, по которому я тосковал. Эвелин вернула его мне.
Глава 6
Эвелин
Даже когда выкрикивала имя Винса, и каждый из его толчков подталкивал меня к кульминации, я пыталась бороться с тем, что чувствовала. Винс заставлял меня хотеть вещи, от которых обычно я краснела. Он так отличался от мужчин, которых я встречала в своей жизни. Кажется, ему ни за что не было стыдно, ни за его похоть, ни за раскрепощенность, с которыми он набрасывался на меня, как будто хотел поглотить. Винс стонал и рычал, у него не было проблем с тем, чтобы брать то, что он хотел.
«Меня!»
Это должно было бы испугать меня, как бескомпромиссно он заставлял меня принимать его. Мне никогда не нравились мачо, но с Винсом мой здравый смысл улетучивался. Меня влекло к нему самым вероломным образом хотела я этого или нет.
Только то, что я лежала сейчас под ним, не имело ничего общего с Эвелин, о которой я думала, что знаю ее так хорошо, разумной, сдержанной, умеренной. Мои опасения, что Винс был сумасшедшим, который думал о себе и своей семье, как о волках, испарились, как только он засунул руку в мои штаны. Как-будто это была самая нормальная вещь в мире. Но дала ли я ему пощечину или защитилась адекватно?
«Нет!»
Правда в том, что я позволила Винсу оттрахать меня вдоль и поперек по всем правилам искусства.
«Нормальный?» Вот в чем вопрос. Что-то в Винсе было совершенно ненормально! Последние сомнения в этом исчезли, как-только он откинул голову назад и издал довольно пугающий волчий вой. Это был момент, когда я внезапно вынырнула из моего переполненного похотью состояния и поняла, что у меня был незащищенный секс с почти незнакомым мужчиной и что было слишком поздно сожалеть об этом.
– Винс, – попыталась достучаться до него я, но он, похоже, не воспринимал меня вообще.
В тот момент я еще раз распознала странность в его лице, которая обескураживала и одновременно привлекала меня. Я поняла, что именно это неизвестное в Винсе так притягивало меня, и позволило мне отдаться ему.
Я тщетно пыталась оттолкнуть Винса от себя – все равно, что попытаться сместить гору. Винс был мужчиной выше, чем метр девяносто, с сильным, мускулистым, атлетическим телом и даже если бы он не использовал мышцы, я бы не имела никаких шансов против него.
– Я не предохраняюсь, ты слышишь?.. Винс! – закричала я в панике.
Наконец он посмотрел на меня, в его глазах все еще плескалось это странное выражение. Даже его голос звучал как-то глубже и грубее, чем обычно:
– Успокойся, все хорошо.
Его слова меня совсем не успокаивали.
– Винс, слезь с меня, пожалуйста, ты тяжелый.
Он переместил свой вес на предплечья и потерся головой о мои волосы, что я восприняла, как очень странный жест.
– Я не могу, Эвелин.
– Что ты имеешь в виду? – возмущенно спросила я, но потом почувствовала «это». Казалось, что он раздулся во мне до размера бейсбольной биты. Это не было больно, но оттолкнуть его от меня было невозможно.
«Это не нормально!»
И снова во мне распространилась паника.
Винс вздохнул, шепча мне в ухо:
– Это займет всего несколько минут, просто расслабься, Эвелин.
– Расслабиться? – мой голос звучал пронзительно, но мне было все равно.
Я снова вспомнила его слова… волчья история… я когда-то читала, что волки после спаривания не могут какое-то время расцепиться, потому что пенис у самцов набухал. Хотя мой мозг продолжал бороться с этим, правда медленно озаряла мой разум.
«Он не лгал, и он не сумасшедший!»
– О, боже, – тихо сказал я себе.
Винс поднял голову и посмотрел на меня. Теперь я могла рассмотреть это точно. Как я могла быть такой слепой? Незнакомец в его глазах… в его характере… это был волк!
«Ты проглядела это, потому что разум не воспринимает то, что кажется невозможным!»
– Эвелин, тебе не нужно меня бояться.
– Ты – волк!
– Я же сказал тебе это, – прорычал он и вдруг сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он опустил голову, прижался губами и поцеловал меня, – И теперь я буду хорошо заботиться о тебе.
Несколько минут спустя я побежала в ванную. Я была в шоке, мир вокруг меня казался совершенно нереальным. Вопросы проносились у меня в голове. Что, если я беременна? После моего выкидыша и разрыва с Томом я не предохранялась.
«Зачем?»
Я не собиралась так быстро связываться с новым мужчиной.
«Я, честно говоря, не собиралась вообще больше никогда не связываться с мужчиной!»
Но могла ли я в принципе забеременеть, если Винс… был волком? У меня сорвалось истерическое хихиканье, когда я открыла дверь ванной и в то же время вздрогнула, потому что из разбитой двери в дом врывался холодный зимний воздух.
– Не сходи с ума, Эвелин, – сказала я себе.
Позади себя я услышала, как в ванную вошел Винс. Он спокойно оделся в спальне, пока я болталась почти на грани нервного срыва.
– Эвелин, не делай этого.
– Чего? – закричала я на него и отчаянно включила воду в душе.
– Не борись против неизбежного… против нас.
Я уставилась на него.
– Нас? Нет никаких «нас», Винс. Я сделала что-то, чего не должна была делать. Вот и все. Я сейчас приму душ, а потом ты отвезешь меня в город, как мы договорились!
Его лицо ожесточилось, и в следующий момент он перешел из расслабленной позы у дверной рамы в напряженное состояние, входя в ванную комнату, как большая угрожающая тень.
– Нет, Эвелин, ты – моя пара, у нас был секс, и ты можешь быть беременной от меня.
Я побледнела.
– Тем более важно, чтобы я приняла таблетку «после этого»!
Его взгляд стал холодным.
– Ты бы убила нашего ребенка?
Он схватил меня за запястье и притянул к себе. От его тела шел сильный жар, который я раньше не замечала. Я вырвалась, но Винс последовал за мной, пока я не почувствовала спиной стекло душевой кабинки. Его взгляд был мрачным.
– Мы практически не производим потомства. Члены стай – слишком близкие родственники. Мы вымираем, через пятьдесят лет нас практически не останется, а через сто лет… – он посмотрел на меня, и решительность в его глазах не служила хорошим предзнаменованием для меня. – Может быть, это судьба, что мы познакомились, Эвелин, может быть, ты – решение. – Винс освободил мое запястье и слегка провел пальцем по моей руке: – Ты драгоценна, Эвелин, я никогда не думал, что снова скажу это женщине, тем более, человеку.
Что-то в его взгляде, когда он произносил эти слова, было настолько болезненно знакомым, что у меня на глазах выступили слезы.
«Это же безумие!»
Он не мог на самом деле ожидать, что я, ликуя, брошусь ему в объятья и позволю себя оплодотворить!
– У меня уже есть ребенок, – попыталась убедить его я.
Это не ложь. Даже если мой ребенок мертв, он жил в моем сердце и в моих чувствах, и там не было места ни для чего другого, ни для другого ребенка, ни для мужчины… и, тем более, не для волка!
Винс провел рукой по моим волосам, взял прядь и посмотрел на нее. По крайней мере ему, идея, похоже, понравилась. Вероятно, он задавался вопросом, будет ли у нашего ребенка мой цвет волос… Наконец, он отпустил прядь и посмотрел на меня.
– А где твой ребенок, Эвелин, почему он не с тобой?
Я открыла рот, готовая солгать ему, но уродливая правда выскочила, прежде чем я смогла остановить ее.
– Моя дочь мертва, она родилась мертвой.
То, как он отвел на мгновение взгляд, выразило соболезнование.
– Я понимаю твою боль, а также скорбь, но жизнь продолжается. Может быть, у тебя снова будет ребенок… и его отцом буду я.
Он сказал это так же естественно, как если бы это был прогноз погоды на завтра. Как он мог?
– Ты абсолютно ничего не понимаешь, Винс! – прошептала я раздавленная.
Сейчас мне просто хотелось смыть с себя все. Винса, секс, воспоминания, которые мучили и преследовали меня, и, прежде всего, позорный факт, что я позволила себе думать о чем-то другом, кроме Тома и нашей дочери… что на мгновение я действительно забыла страдание и скорбь.
Винс
Итак, вот он – секрет Эвелин. Я знал с самого первого момента, когда она стояла передо мной на лесной дороге, что нас что-то связывало – общая боль – но в отличие от Эвелин, я был готов начать с чистого листа. Ей нужно время для этого, и я постараюсь дать ей его. Однако это не меняло того факта, что теперь она принадлежала мне. Я привязывался к новой паре, хотя и был уверен, что никогда не смогу. И слепой бы увидел, в каком Эвелин раздрае, одинока и потеряна. Я не испытывал угрызений совести, вырывая ее в свой мир из той жизни, которая, по-видимому, ощутимо потрепала ее. Я бы защитил Эвелин и дал ей дом, в котором она нуждалась… и я бы с ней связался!
Я терпеливо ждал, пока Эвелин принимала душ. Мой взгляд упал на разрушенную дверь террасы. Мы больше не могли оставаться здесь. Зимний холод проникал во все уголки дома, хотя камин горел во всю мощь. Я бы не смог подчинить дверь по-быстрому. Из-за погоды Хэнк не вернется в лагерь до самого Рождества. Таким образом, было только одно место, куда я мог бы взять Эвелин, но там ей будут не рады. Как я мог разъяснить своей семье, что они должны принять Эвелин? Фиона и Марсель были наименьшей проблемой. Хотя они и не приняли бы Эвелин с распростертыми объятьями, но в конце концов признали бы ее. Реальной проблемой, однако, были Мона и Оливер. Ненависть Оливера и презрение Моны к людям настолько укоренились, что я не смог бы их переубедить.
«И все же»
Стая была той семьей, которая обеспечивала безопасность и защиту – даже для нашего ребенка, если Эвелин забеременеет. Возможно, она и была человеком, но теперь она стала частью семьи, теперь она была моей парой.
Войдя в спальню и упаковывая вещи Эвелин в дорожную сумку, я принял решение. Сначала мне необходимо перетянуть Фиону и Марселя на мою сторону. Оливер взбеленится, но, конечно же, не рискнет разбить стаю. Фиона и Марсель, с другой стороны, хотели бы, чтобы я взял на себя позицию альфы. Возможно, я мог бы использовать этот факт для себя. Особенно Фиона будет надеется, что конфликт между Оливером и мной обострится из-за Эвелин. Я мог бы угрожать Оливеру уйти из стаи и собрать свою собственную. Фиона и Марсель присоединились бы ко мне, а Оливер остался бы вдвоем с Моной. Перспектива была не тем, чего я хотел, но разделение стаи было последним козырем, который не часто разыгрывался. Стаи были слишком малы, чтобы позволить им расколоться. Я тоже этого не хотел. Но теперь в моей жизни было что-то, что стоило бы такого шага. Оливеру придется понять, насколько важна для меня Эвелин.
«Хороший план, если он сработает!»
Эвелин вошла, обернутая в полотенце, в спальню и обнаружила упакованную сумку. Она вопросительно посмотрела на меня.
– Ты собрал мои вещи?
– Мы не можем оставаться здесь, слишком холодно из-за дверей внутреннего дворика.
– Тебе не следовало ломать ее, – рассерженно отозвалась Эвелин и подошла к кровати, где я выложил для нее брюки и свитер.
Кроме того, я также приготовил нижнее белье, носки и ботинки.
Она нахмурилась.
– В последний раз, когда кто-то готовил для меня одежду, мне было девять!
Я проигнорировал неодобрительный тон в ее голосе.
– Я обещал заботиться о тебе.
В ее глазах горел протест, когда она отбросила полотенце и натянула на себя нижнее белье. Видимо, она постепенно теряла страх передо мной. С одной стороны, бесспорно хотелось, чтобы она перестала бояться меня, с другой стороны, в связи с этим мне придется быть предельно бдительным.
– Ты мне не отец, Винс.
О, нет ни в коем случае; и как только я благополучно устрою ее в своей комнате в нашем доме, она поймет это очень и очень быстро. Мой член снова напрягся, когда я любовался телом Эвелин. Сейчас был брачный сезон, и волка ничего не удержит от подтверждения своего права.
– Итак, ты наконец-то отвезешь меня в город, – возобновила разговор Эвелин, когда завязала свои походные ботинки.
– Нет, отныне ты будешь жить со мной и моей семьей.
Она посмотрела на меня, и чистый ужас отразился на ее лице.
– Ни в коем случае! Твоя семья с удовольствием сожрет меня, ты это забыл?
– Они примут тебя. Ты моя пара.
– Забудь об этом, я не буду жить под одной крышей с… волками!
Ее челюсть выдвинулась вперед – Эвелин была готова защищать свою точку зрения. Но я тоже был к этому готов! Я расслабленно подошел к ней и положил руку ей на шею. Это был не грубый, но доминантный доминирующий жест.
– Ты даже будешь очень близко жить вместе с одним из этих волков, спать в одной постели с ним и много-много больше, чем только спать.
Я опустил свои губы на ее рот. Поцелуи были чем-то, что я скопировал у людей. Валери находила это странным, но делала ради меня. Сопротивление Эвелин сломалось, как только я коснулся ее губ. Ее реакция на меня восхитила меня. Даже если это было против ее воли она не могла противиться мне.
– Я ненавижу тебя, Винс, – прошептала она, когда я отпустил ее, но ее глаза говорили совсем другое.
«Я не хочу хотеть тебя»
Ну… я не был хорошим парнем. Я не оставил ей никакого выбора. Это было не в моей природе и, тем более, не в природе волка.
Эвелин
Я жутко нервничала. Винс уверенно вел внедорожник через глубокий снег, но чем дальше мы ехали, тем больше я беспокоилась. Я хотела выскочить из машины и вернуться в бревенчатую хижину. Тем не менее, я знала, что у меня не было никаких шансов – Винс просто не позволил бы мне убежать. Он хотел «оставить меня себе» иначе невозможно было бы это назвать. Свидания и постепенное сближение, как в моем мире, для волков были пустыми понятиями. Эти фазы просто пропускались… вместо этого объект их выбора похищался и представлялся семье.
«Это Эвелин. Я решил сохранить ее себе и обрюхатить, привыкайте друг к другу!»
Но была лишь одна серьезная проблема. Его семья ненавидела меня! Они были волками!.. И они, вероятно, убьют меня… особенно красновато-коричневый и большой коричневый волк были совсем не дружелюбны. Поэтому я должна была быть готова к более чем нерадушной встрече с моей новой «семьей». Кроме того, была еще и моя жизнь. У меня была работа, от которой я сейчас была в отпуске, потому что колебания моего настроения медленно, но верно превращались в депрессию, а также у меня были родители, которых я, признаться, видела только два раза в год, потому что они жили в другом городе, и наши отношения никогда не были очень теплыми. Сидя рядом с Винсом в машине и размышляя о своей жизни, я жалела, что у меня не было какого-нибудь домашнего питомца, ожидающего меня дома, какой-то причины, которая морально побуждала бы меня рваться домой. Домашнее животное было бы веской причиной… Но правда в том, что никакой реальной причины не было и я опасалась, что мой катастрофически поврежденный разум в конце концов прекратит бороться с этой чудовищной ситуацией «ощенюсь» ли я в конце концов пушистыми маленькими щенками?
«Это просто не может быть реальным»
Примерно через полчаса Винс повернул внедорожник на боковую дорогу, а еще через пять минут я увидела дом его семьи. Он был намного большим, чем моя маленькая хижина, и напомнил мне ранчо. В дополнение к главному дому, который был сделан, как и хижины, из деревянных бревен, был еще сарай, а ферма была окружена густым лесом. У Винса и его семьи здесь было хорошее место для уединения, к которому даже в отпускной сезон вряд ли кто-то мог добраться. Отсюда я никогда не смогу сбежать сама!
– Дом когда-то задумывался, как ранчо для отдыха… для групп, но интерес был слишком низким, поэтому владелец лагеря «Вольфстен» предоставил его нам, – объяснял Винс. – В свою очередь, мы следим за тем, чтобы не было браконьерства, чтобы туристы не жгли костры в лесу и т. д. Это негласное соглашение с владельцами «Вольфстен», от которого все имеют выгоду.
– Как вам повезло, – подчеркнуто равнодушно ответила я и вышла из машины.
Мой желудок сжался, когда Винс взял сумку и подтолкнул меня к дому.
– Ты привыкнешь к моей семье и семья привыкнет к тебе, – попытался подбодрить меня он.
Он мог бы с таким же успехом обращаться к стенке.
Мы еще не дошли до дома, когда на крыльцо вышла молодая женщина. Она была выше меня, но не на много. Ее светло-каштановые волосы были заплетены в толстую косу. На ней были ботинки-снегоступы, узкие джинсы и пуховик. Все в этой девушке выглядело идеально, как будто она сошла прямо со страниц модного каталога. Она была приблизительно моего возраста. Я думаю, что ей было двадцать пять – двадцать восемь лет. Но самым впечатляющим в ней были глаза. Они были ярко-зеленого цвета и выглядели почти немного застывшими как сверкающие изумруды, красивые, но опасные.
Увидев нас, она подошла прямо к нам. Мне пришлось сопротивляться желанию спрятаться за Винсом. Была ли она одним из двух волков, которые хотели напасть, или одним из тех, кто защитил Винса и меня?
– Это не серьезно, Винс! – ее голос звучал со злостью, но не с ненавистью. Это немного успокоило меня. – Ты притащил ее сюда? Хочешь, чтобы Оливер убил ее?
– Сбавь обороты, Фиона, – сказал ей Винс, – Эвелин – моя пара, Оливеру придется смириться с этим… вам всем.
Я незаметно выдохнула. Видимо, она была тем молочно-кофейным волком, который защищал нас с Винсом. Это делало ее менее опасной.
Фиона остановилась в двух шагах от нас и пренебрежительно осмотрела меня. Под ее неодобрительным взглядом я почувствовала себя вынужденной защищаться.
– Я не хочу быть здесь. Он заставил меня!
Вместо женской поддержки я получила рассерженное рычание. Я сжалась. Она могла казаться безвредной, но в ее волчьей форме Фиона все равно съела бы меня на завтрак и это она мне только-что дала понять. Она даже не снизошла до ответа. Обращаясь к Винсу, она сказала:
– Еще раз мы с Марселем не рискнем своими головами ради тебя и твоей игрушки. Ты же понимаешь, что она беззащитна, она – человек… слабая… что ты вообще от нее хочешь, Винс? Я же предложила позаботиться о тебе во время брачного сезона, она тебе не нужна!
Я открыла рот, чтобы выразить протест. Эта сучка была его сестрой, насколько я могла судить, и она предлагала ему секс? Ну допустим, они были волками… и они вымирали, как сказал Винс, но ради всего святого!
Лицо Фионы скривилось от презрения. Мои мысли были открыто написаны на моем возмущенном лице.
– Смотрите-ка… а твоя игрушка ревнива.
Я быстро натянула бесстрастное лицо и прошипела мерзкой сучке:
– Вы можете здесь хоть оргии устраивать. Мне все равно, я просто хочу вернуться к своей жизни.
Рука Винса взметнулась и обернулась вокруг моего запястья.
– Теперь твоя жизнь рядом со мной, Эвелин.
– Эвели-и-и-ин, – тягуче произнесла мое имя Фиона, – Делай все, что хочешь, Винс, но не вмешивай меня и Марселя.
Она начала поворачиваться и собралась уходить, но Винс позвал ее:
– Если Оливер или Мона будут угрожать Эвелин, я оставлю стаю и уйду с ней.
Фиона остановилась и повернулась к своему брату. В ее глазах было выражение, которое я не совсем поняла.
– Значит, ты отречешься от Оливера? – она снова посмотрела на меня, на этот раз с недоумением. – Ради нее?
– Да. Она – моя пара. Я не откажусь от нее.
На мгновение Фиона показалась обалдевшей, затем вернулась и сначала осмотрела Винса, а потом меня.
– Оливер не примет ее. Ты это знаешь.
– Ради нее я готов на все! Ты понимаешь это, Фиона? На самом деле на все!
У меня было ощущение, что они заключают какой-то пакт, но о чем, я не понимала. Затем внезапно Фиона кивнула.
– Мы с Марселем не причиним ей вреда, но если ты покинешь стаю, мы присоединимся к тебе.
Ответ Винса звучал окончательно.
– Не забудь, Фиона, если что-то случится с Эвелин, у меня не будет больше причин делать такой шаг.
Фиона опять недовольно посмотрела на меня.
– Мы будем наблюдать за Оливером и позаботимся о твоей игрушке.
Прежде чем я успела о чем-то спросить, Фиона развернулась и потопала прочь по сугробам, не оглядываясь ни на меня, ни на Винса. Когда она отошла достаточно далеко, я прошептала Винсу:
– Она меня ненавидит!
Он взял мою сумку и подтолкнул меня в направлении в дом.
– Это не важно, она будет защищать тебя.
– Почему?
Я не понимала эту семью. Была это такая волчья заморочка? И будет ли Винс оборачиваться в волка каждый день перед моими глазами?
«О боже… просто не думай об этом!»
– Почему ты это делаешь, Винс? – в моем голосе звучало отчаянье, в то время как Винс искал ключ от дома в кармане куртки и отпирал дверь. – Если бы ты действительно что-то ко мне чувствовал, ты бы не делал этого.
Он ответил, не глядя на меня:
– Я не такой, как ты, Эвелин. Я хочу то, что делает меня счастливым, иметь при себе. – Внезапно он глянул на меня, и часть меня почувствовала бессмысленное тепло к этому мужчине-волку! – И я знаю – ты можешь сделать меня счастливым.
Как он мог так только думать? Так бескомпромиссно определять судьбу другого человека? Распоряжаться мной?
– Меня будут искать через несколько недель, когда Хэнк приедет, чтобы проверить меня, они найдут мою машину.
– Я позабочусь об этом, а до того времени я буду заботиться о тебе, Эвелин.
Он усмехнулся – я вздрогнула, часть меня от тревоги, а другая по совершенно другой причине. Мое тело отреагировало на слова Винса сильным покалыванием. На мгновение его зрачки расширились, затем он провел меня через дверь в дом.
– Чем быстрее я пообщаюсь с Оливером, тем будет лучше.
Глава 7
Винсент
Пока что я запер Эвелин в своей комнате. Конечно, она жаловалась и возмущалась, но прямо сейчас это не имело значения. Было непривычно снова быть ответственным за кого-то другого, кроме себя самого, особенно за пару, которая была такой слабой и беспомощной, как Эвелин. Очень эгоистичной части меня даже понравилась ее неполноценность. Я переключился в режим «в одно ухо зашло в другое вышло» и позволил оскорблениям Эвелин, которые чередовались с попытками убедить меня, отпустить ее, отскакивать от меня и запер дверь своей комнаты. Я не отпущу ее! Никогда! Мысль о том, чтобы спариться с ней снова, почти сводила с ума, приводя мой член в штанах в боевую готовность. Мы были созданы друг для друга, потому что знали и понимали боль друг друга. Могла ли из подобного пережитого возникнуть связь… любовь?
Нам нужно было время, чтобы узнать друг друга, пообщаться и укрепить связь. Но сначала мне нужно убедить Оливера. В моей комнате Эвелин была в безопасности, если бы Оливер вдруг вышел из себя. Мона, я был уверен, сама по себе не напала бы на Эвелин. Она была скорее тенью Оливера.
Едва я закрыл дверь своей комнаты, как распахнулась и громко ударилась в стену входная дверь. Морозный воздух ворвался в дом и предупредил меня о прибывшей стае. Оливер был уже на лестнице, в нескольких шагах за ним следовала Мона, Фиона и Марсель остались внизу в гостиной, видимо, пытаясь быть в стороне от конфликта.
– Где твоя маленькая игрушка? Я чувствую ее запах!
Голос Оливера был низким и сопровождался грохотанием – он был на грани трансформации. Такое могло произойти, если мы были очень взволнованы. Обычно мы избегаем менять ипостась в присутствии других. Но в этот момент я даже надеялся, что Оливер потеряет контроль и обернется. Это вывело бы его из строя как минимум на десять минут. Достаточно времени, чтобы вытащить его из дома подальше от Эвелин.
Я демонстративно заблокировал лестницу и прижал верхнюю губу, оскалив зубы, чтобы предупредить Оливера. Даже в нашей человеческой форме некоторые из наших волчьих коммуникационных средств работают лучше, чем человеческие. Он остановился в трех ступеньках ниже меня. Его черные волосы были взлохмачены и рассыпаны по плечам. Он, вероятно, спаривался с Моной где-то снаружи и учуял запах Эвелин, когда они вернулись. Оливер был одет в черную байкерскую куртку с соответствующими кожаными штанами. В сарае в дополнение к обоим внедорожникам был еще и «Харлей», на котором Оливер любил летом исчезать на несколько недель. Не одна пара женских глаз смотрела ему вслед, когда мы приезжали в деревню, чтобы забрать заказанные запасы и продукты. Оливер был красив дикой и опасной красотой, у него могло быть по десять женщин на каждом пальце, но Оливер скорее кастрировал бы себя, чем взял бы женщину не нашего вида.
– Я не позволю человеку жить здесь, в моей стае! – зарычал он на меня так грозно, что даже Мона вздрогнула от его тона.
Меня не впечатлила его альфа-херня.
– Если ей придется уйти, я тоже пойду и создам свою собственную стаю. Фиона и Марсель присоединятся ко мне.
Тон Оливера стал угрожающим.
– Ты хочешь разделить стаю? Из-за женщины? Из-за человека?
Я ответил так спокойно, как будто это уже было решено давным-давно.
– Если понадобится, да.
Он сделал шаг ко мне.
– Неудачника ты можешь забрать с собой, но Фиона остается при мне.
– Даже не надейся, – вскрикнула Фиона.
Марсель просто смотрел в пол. Я чувствовал в нем гнев… не в первый раз, я желал, чтобы Марсель выпустил его и освободился от роли омеги. Он не был слабым, не на самом деле, но он думал, что это так.
– Если Фиона захочет присоединиться к нам, это ее право, – спокойно сказал я.
– Мне насрать! Я не отпущу ее. Если ты предпочитаешь спариваться с человеком, а не с себе подобными – это твое дело, но Фиона несет долг перед семьей.
Его слова не заставили меня отступить.
– Значит, ты хочешь сразиться со мной, брат?
Мы смотрели друг на друга, пытаясь оценить, насколько далеко был готов зайти оппонент со своими угрозами. Я мог только догадываться, в какой панике была Эвелин, слыша каждое наше слово. Для нее этот спор должно быть был устрашающе непонятным. Фактически же, это было просто громкое звяканье цепями между двумя потенциальными альфами. Я сомневался, что между Оливером и мной дело действительно дойдет до боя, по крайней мере, не сегодня!
– Значит, ты принуждаешь меня принять человека в нашу семью… брат?
Оливер с ненавистью смотрел на меня, но не делал ни малейшего движения, чтобы на меня напасть. Хороший знак!
– Либо ты принимаешь Эвелин, либо я создам стаю, которая примет ее как мою пару.
Разгневанное шипение вышло не из Оливера, а из Моны, которая теперь вмешалась.
– Как ты можешь, Винс? Предпочесть эту шлюху своему роду, а что, если она забеременеет?
– Еще раз назови ее так, Мона, и ты пожалеешь об этом! – гаркнул я на нее, и она, ища защиты, спряталась Оливеру за спину. Для Моны мысль о моем ребенке с Эвелин казалась совершенно абсурдной, в то время как я видел это, как реальный шанс продолжить жизнь стаи. – Тогда наш ребенок будет членом стаи, точно так же, как Эвелин.
Мона откинула голову и завыла от ярости. В конце концов Оливер схватил ее за руку и резко наехал на нее:
– Я не согласен с этой идиотской блажью нашего брата, но я не буду рисковать распадом стаи только потому, что Винс запал на узкое влагалище! Пусть он повеселится… сезон спаривания закончится, тогда он придет в себя.
Мона уставилась на него. Короткие рыжие волосы, которые сегодня были уложены в виде ирокеза, подчеркивали ее мятежный характер.
– Я не думаю, что…
– Ты сделаешь то, что я тебе скажу, Мона! – процедил Оливер сквозь зубы.
Мона покорно опустила голову, хотя, вероятно, она с удовольствием цапнула бы его. Конечно, она не осмелилась, ей пока еще жить не надоело.
Оливер потянул Мону вниз по лестнице. Вероятно, он снова будет спариваться с ней. Если Оливер выходил из себя, он хотел трахаться. Я исходил и того, что Мона не возразит, и был рад, что он не обратил внимания на Фиону. Я чувствовал напряженность моей младшей сестры почти физически – она ненавидела, когда Оливер требовал от нее спаривания; но она ненавидела еще больше, когда на ней он выпускал свой гнев.
Когда он и Мона ушли, атмосфера в доме расслабилась. Хотя Оливер и контролировал себя, я явственно почувствовал его ненависть. Я не понимал, почему он так ненавидел людей в принципе, он едва имел с ними контакт. Тем не менее – ситуация с Эвелин не была исчерпана. Оливер только понял, что в тот момент у него на руках были худшие карты. Наконец Марсель поднял голову и посмотрел на меня.
– Это было на удивление легко, Винс. Я бы сказал, что это было слишком легко.
Фиона кивнула. Ее яркие зеленые глаза впились в меня цепким взглядом.
– Заботься хорошенько о своей игрушке, не оставляй ее наедине с Оливером или Моной. – она издевательски ухмыльнулась, – Пойдем, Марсель, Винс хочет взобраться на свою игрушку, я чую это.
Бросив последний уничижительный взгляд, она развернулась и вышла из дома. Марсель последовал за ней.
Мои мышцы ныли от напряжения, которое было вызвано противостоянием с Оливером. Я не хотел признавать это, но Марсель и Фиона были правы – Оливер и Мона никогда не примут Эвелин на самом деле. Если мой интерес к Эвелин не остынет, вся моя семья превратит жизнь Эвелин в ад. У меня также было глупое чувство, что мой план может выйти мне боком. Фиона не оставит камня на камне, чтобы получить то, что я хотел предотвратить – раскола стаи. Она ненавидела Оливера и разделение стаи было бы только ей на руку.
Эвелин
Я дрожала всем телом, когда Винс вошел в комнату. Ссора между ним и его семьей даже через дверь слышалась убийственно. Я в ужасе сидела на кровати Винса и ожидала, что каждое мгновение в комнату ворвется большой коричневый волк. Этот Оливер ненавидел меня!
– Отпусти меня, пожалуйста… просто вытащи меня отсюда, – попыталась убедить я Винса, но он, похоже, вообще не слышал меня.
Вместо этого он ходил по комнате, как разъяренное животное в клетке. Очевидно, он отчетливо понимал опасность ситуации; его поведение усиливало мой страх.
– Винс, твоя семья не хочет меня здесь, и я не хочу быть здесь!
Наконец он остановился, посмотрел на меня и подошел ближе.
– Я больше не хочу это слышать, Эвелин, ты теперь моя, я не отпущу тебя!
– Черт, Винс! – я вскочила с кровати и закричала: – Это не сработает! Это абсолютно невозможно.
Прежде чем я смогла закончить, Винс толкнул меня, и я упала на кровать. Из его горла раздалось угрожающее рычание, а он зафиксировал мои запястья одной рукой над моей головой.
– Не делай этого, Эвелин, не заставляй тебя подчинять! – из глубины его глаз на меня уставился волк. – Я взял тебя. Ничего не изменить, нет возврата!
Слова застряли на моем языке, как липкая смола. Хотя я и боролась с этим, но близость Винса ощущалась столь интенсивно, как никогда. Я вдруг неожиданно поняла, что мне нравился его запах. Моя кожа покалывала везде, где Винс касался ее, и мое дыхание ускорилось. Конечно, Винс сразу заметил мое изменившееся состояние. Его рычание превратилось в урчание – в следующий момент его рука скользнула под мой свитер и дальше под лифчик.
– Винс, мы не должны этого делать… это неправильно.
Сказать ему, что я не хотела, было бы ложью, он бы сразу понял. У моего тела было свое мнение и оно имело мало общего с моим разумом.
