Текст книги "Винсент (ЛП)"
Автор книги: Алекса Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Алекса Ким
«Винсент»
Оригинальное название:
Vincent (Wolf Breed #1) by Alexa Kim
Алекса Ким – «Винсент» («Волчья порода» книга 1, разные герои)
Переводчик: Golda Web
Редактор: Анастасия М.
Обложка: Анастасия М.
Перевод группы: vk.com/lovelit
ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Глава 1
Эвелин
Увидев знак с надписью «Вольфстен», я облегченно вздохнула. Было уже четыре часа дня, небо было темным, а в воздухе пахло снегом. Уже час назад я поняла, что было не лучшей идеей выезжать так поздно. Хотя мой внедорожник и был полноприводным, извилистые узкие дороги, по которым мне пришлось плутать больше часа в зимней чаще, были настоящей проблемой для такого неподготовленного водителя, как я.
«Тебе обязательно нужно было выбрать лагерь отдыха в Тевтобургском лесу»
Было начало декабря, и мое спонтанное решение теперь казалось довольно глупым. Обычно я такой не была. Я всегда была уравновешенной и надежной – женщиной, которая контролирует свою жизнь и все планирует. До определенного момента это отлично работало… пока не наступил тот проклятый день, когда я получила удар Судьбы.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы, которые в последнее время так и подступали к глазам. Еще в прошлом году в декабре моя жизнь была в полном порядке. У меня был Том, и мы с нетерпением ждали рождения нашего первого ребенка. А сейчас? Ничего не осталось… «мертворождение» на седьмом месяце! Девочка… Наша с Томом дочь. Мы даже еще не подобрали ей имени. Имя, которое стояло на могильном кресте, было так чуждо мне, что я никогда не использовала его, когда говорила о моей малышке. Мы с Томом быстро выбрали его… в нашей печали и беспомощности. Два месяца спустя, в июле, мы с Томом расстались. На самом деле, наши отношения были разрушены в тот день, когда наша дочь родилась мертвой. Мы старались поддерживать то, как мы жили до беременности. Но мы знали, что чего-то не хватает, и видели это в глазах друг друга – пока не перестали смотреть друг на друга, потому что это было слишком больно.
«М-да»
С тех пор я знала, что невозможно спланировать жизнь. Мне пришлось понять это болезненным способом.
Я обрадовалась, когда обнаружила дорожку, которая привела бы меня к административному зданию лагеря отдыха, и смогла подавить темные воспоминания.
«На время»
Я вырулила перед большим административным зданием и выключила двигатель внедорожника. Перед бревенчатым домом я увидела потрепанную деревянную доску с надписью. Краска в некоторых местах уже была облуплена, но я смогла разобрать надпись «Лагерь отдыха Вольфстен».
С облегчением вышла из машины. Ноги затекли от долгой езды, а пальцы окоченели. В электронном письме о бронировании говорилось, что я должна забрать ключ от моей бревенчатой хижины в администрации базы отдыха.
Прежде чем я успела постучать в дверь, мне открыл пожилой человек. На нем были поношенные джинсы и красная клетчатая рубашка дровосека. Его глаза сверкнули под кустистыми бровями. У него, похоже, было не очень хорошее настроение.
– Заходите внутрь, фрау Мартин.
Он произнес мое имя на немецкий манер, потому что не мог знать, что на самом деле оно – французское. Мои дедушка и бабушка эмигрировали из Франции в Германию, чтобы найти здесь счастье. Однако все, что осталось от моих французских корней – это имя, Эвелин Мартен. Я не говорила по-французски и даже не умела хорошо готовить.
– Вы опоздали, я уже хотел спускаться обратно в деревню. Похоже, скоро пойдет снег, и тогда вы не сможете выбраться отсюда. – Он нахмурился и критически меня оглядел. – Вы уверены, что хотите пойти в хижину? Следующие гости прибудут сюда более чем через две недели перед самым Рождеством, а до тех пор вы останетесь там одна.
Часть меня хотела уступить желанию отказаться от этого дурацкого плана спрятаться здесь до Нового года и вернуться домой.
«Где воспоминания и печаль прячутся в каждом уголке квартиры, чтобы захлестнуть меня»
– Со мной все будет в порядке, – ответила я более уверенно, чем чувствовала.
– У вас есть еда на три недели. Зимой сотовые почти не ловят, есть только рация, если понадобится помощь, но для того, чтобы кто-то добрался сюда, потребуется несколько часов.
– Если здесь нет хищников, что может произойти? – Я сама не верила в то, что только что сказала, но мне просто нужно было подчеркнуть твердость своего решения.
Управляющий еще сильнее сдвинул свои кустистые брови. Вероятно, он подумал, что я устала от жизни, и на самом деле какая-то часть меня была уставшей. Не то чтобы я намеревалась покончить с собой, но мое чувство опасности было ослаблено.
– Я не могу вас отговорить, кроме того, владелец уволил бы меня, если бы я отговорил вас от всего этого, – он вздохнул, – Не бойтесь хищников, их здесь уже давно нет. Они просто хорошо «продаются».
Он постучал пальцем по флаеру на прилавке небольшой стойки регистрации. Все здесь было ностальгически американским – охотничья романтика. Приемная, как и весь дом, была сделана из деревянных досок. На стенах висели медвежьи капканы и даже голова бизона, как будто они все еще здесь жили со времен каменного века! Но мне было абсолютно все равно – я, наконец, хотела получить свой ключ, а затем добраться до хижины. Скоро стемнеет, и если ко всему прочему начнется снегопад, будет еще хуже.
– Меня зовут Хэнк.
«Ага… а я Бедовая Джейн1»
– Эвелин Мартен, – на этот раз я произнесла свою фамилию правильно, Хэнк снова нахмурился:
– Ах… вы француженка?
– Мои дедушка и бабушка прибыли из Франции.
Он снял с ключной доски ключ с резным брелком в виде волка и положил его на прилавок передо мной.
– Итак, просто продолжайте следовать по той же дороге. Примерно через пятнадцать минут поверните налево. Поворот легко пропустить, это всего лишь небольшая развилка, ведущая к хижинам. Так что будьте внимательны. Если вы пропустите поворот, вы окажетесь в чаще, короче говоря, нигде. Там обитает только одна семья. Они не доставляют неприятностей, иногда спускаются в деревню и заказывают продукты. Во время курортного сезона следят за тем, чтобы здесь все было тихо-мирно, без пожаров в лесу, браконьеров и подобных вещей. У них есть соглашение с владельцем лагеря. Он отдал им один из неиспользуемых особняков. Таким образом, они абсолютно безвредны, но нелюдимы и не любят, когда к ним приближаются незнакомые люди. Так что, не пропустите поворот.
Я кивнула и взяла ключ со стойки. Я действительно хотела бы побыстрее добраться до своей хижины, на улице уже стало темно.
– Спасибо, Хэнк. Увидимся.
– Я прихожу сюда каждую неделю, если снег не останавливает меня, – он приложил палец к своему лбу, как стрелки в западных вестернах. – Желаю вам приятного пребывания в «Вольфстене».
Двадцать минут спустя я, нервно прищурив глаза, вглядывалась в темноту, а стеклоочистители внедорожника сметали снег с лобового стекла на самых высоких оборотах. Я едва могла разглядеть что-нибудь в густой метели и была уверена, что проехала развилку. Дерьмо! Мне нужно сворачивать, но где? Дорога была слишком узкой. Я просто вынуждена была продолжить движение и искать подходящее место. Хруст под шинами означал, что снег не тает. Конечно, я не подумала о снежных цепях.
Внезапно я увидела перед собой в снегу на дороге темное пятно. Запаниковав, я ударила по тормозам, и внедорожник остановился.
– Проклятье!.. – отчаянно вскрикнула я. Только веток на дороге не хватало. Проклиная всех и вся, я открыла дверь и потопала по снегу до препятствия, пока оно не начало шевелиться.
Я испуганно остановилась, вздрогнула и заморгала в луче света фар. Это была не ветка, а животное! Ну, хорошо. По крайней мере, оленя, в отличие от пятидесятикилограммовой ветки, легко прогнать с дороги.
– Эй… кыш… проваливай! – громко крикнула я и помахала руками.
Оно не шевелилось. Постепенно мне становилось не по себе. Животное двинулось в моем направлении.
– О, боже! – вскрикнула я, когда оно тяжело ступая, вошло в луч фар.
То, что стояло менее чем в десяти шагах от меня, было большим коричневым волком. Я хотела было убежать, но потом вспомнила документальный фильм о волках, который видела только несколько недель назад по телевидению. Если бы я побежала, волк мог бы подумать, что я – добыча. Поэтому я осталась стоять, дрожа и ожидая точно так же, как волк. Ни один из нас не сдвинулся с места – волк, к счастью, не выглядел особенно агрессивным, может быть, он уже поел сегодня – но разве можно это увидеть по дикому животному?
– Эй, все хорошо, хорошая собачка… Я не хотела тебя беспокоить… – тихо говорила я, пытаясь сохранить спокойный голос, с чем справлялась с большим трудом.
Я была слишком напугана. Мой голос дрожал, по крайней мере, так же сильно, как и мое тело. Волк, казалось, выслушал мои слова, опустил голову и отступил назад на два шага – как будто для того, чтобы мне стало ясно, что он понял меня и не хотел причинять мне вреда. Смешно… это был волк, черт возьми!
Я двинулась назад, шаг за шагом, осторожно ступая, чтобы не споткнуться и не упасть. Добравшись до открытой двери внедорожника, я вскочила на место водителя, закрыла дверь и вжала кнопку автоматической блокировки, как будто волк смог бы открыть дверь автомобиля. Плевать! Я чувствовала себя безопаснее с запертыми дверьми.
– О боже, управляющий сказал, что здесь нет волков! – прошептала я тихонько, закрывая глаза и пытаясь дышать спокойно.
Я никогда не слышала о волках в Тевтобургском лесу. Когда открыла глаза и уставилась на заснеженное ветровое стекло, волк исчез. Я включила стеклоочистители, чтобы лучше видеть, но его не было!
Я подождала несколько минут, пока не успокоилась, чтобы суметь запустить двигатель. Все еще дрожа, я нашла свободную вырубку со сложенными рядом с дорогой бревнами, где можно было развернуть внедорожник. На этот раз я пристально высматривала поворот и, наконец-то, нашла его. Но еще до того, как я добралась до бревенчатой хижины, во мне проснулось и усилилось чувство, что я отправилась в очень опасное приключение.
Винсент
У меня в носу все еще стоял ее аромат, когда я медленно выпрямился, чувствуя, как от зимнего холода дрожит тело. В волчьей форме я не чувствовал холода, но как только я переходил в свою человеческую форму, мне нужна была теплая одежда. Я вытащил свои вещи из выдолбленного ствола дерева, где прятал их во время охоты или рейдов по лесу.
Надев джинсы и натянув черный свитер через голову, я подумал о ее лице – о том, как она испугалась, хотя я пытался показать ей, что не причиню ей вреда. Она посчитала меня собакой, это раздражало меня. Мне обычно было наплевать на то, что люди говорили, думали или делали, но с ней все было иначе. Она коснулась чего-то во мне, наверное, потому что была несчастна точно так же, как я. Даже если я не знал, почему, горечь, которую я воспринимал под острым запахом ее страха, говорила о многом.
Зашнуровав свои трекинговые ботинки, я направился к дому.
Уже издалека я ощутил электризующий запах секса – Оливер спаривался с Моной, я знал запахи членов моей семьи как свои пять пальцев, так же, как и острый запах неприязни моей сестры Фионы. Мона любила спариваться с Оливером, но Фиона ненавидела Оливера и его посягательства. Мне стало жаль мою младшую сестру, но я не мог ничего с этим поделать.
Оливер был нашим братом и альфой стаи. Он имел право требовать спаривания с самками стаи, даже если они были его сестрами. Инцест не был чем-то необычным в нашем роду. Нас осталось мало, поэтому у семей часто не было выбора, кроме как спариваться друг с другом. Сезон спаривания только начался, и уже третий год Оливер пытался зачать потомство для стаи.
В моем сердце томилась горькая боль. Мне повезло с моей парой Валери. Она пришла к нам из другой стаи и она была беременна от меня. У нас мог бы появиться новый член стаи этой зимой, если бы не несчастье. Валери… Мои мысли вернулись к прошлой зиме. Я нашел ее голой на снегу около ста метров от нашего дома… у нее в животе зияла уродливая кровоточащая рана. Валери была мертва, когда я ее нашел – застрелена охотником, который, должно быть, принял ее за блуждающего волка. Она сбежала от него с тяжелыми ранениями, свидетелем тому был кровавый след на снегу. Ей почти удалось добраться до дома. Наш вид был стойким, но травмы Валери были слишком тяжелыми. Она и наш неродившийся ребенок умерли в одиночестве на снегу… и с ними причина, ради которой я жил! Меня не было рядом, чтобы помочь им.
Невероятным усилием воли я сопротивлялся стремлению издать болезненный вой. Почти год я скорбел о своей паре, и моя семья сочувствовала и принимала мое состояние. Управляющему базы отдыха мы сказали, что Валери отправилась учиться в США. Ложь далась мне гладко, я «функционировал», но все более и более нетерпеливо стая ожидала, что через год я преодолею свое горе. Внешне я делал над собой усилие, но внутри все было по-другому.
Без стука я открыл дверь бревенчатого дома, который предоставил нам в пользование владелец базы отдыха, и начал сбивать снег с ботинок. Особняк был нашим домом уже на протяжении последних четырех лет. Я не обращал внимания на резкие крики Моны или рычание Оливера. Мона и Оливер никогда не были деликатными – ни по отношению ко мне, ни по отношению к Фионе, и, конечно же, ни по отношению к нашему младшему брату Марселю, который в иерархии стаи был в самом низу.
Краем глаза я увидел, что Мона наклонилась над обеденным столом, с джинсами, спущенными к лодыжкам, а Оливер стоял позади и трахал ее, как будто у него не было женщины как минимум несколько недель. Руки Моны, увитые трайбл-татуировками, были вытянуты вдоль стола, а Оливер запустил руку в ее короткую рыжую шевелюру. Оливер требовал секса круглый год, но во время брачного сезона он и Мона были безудержны.
– Закрой дверь, холодно, – бросил Оливер мне.
Когда я закрыл дверь, его рычание превратилось в громкий вой. «В яблочко!» Он выплескивал свою сперму в Мону, но я сомневался, что она забеременеет этой зимой, как и в прошлую зиму. Мы были слишком тесно родственно связаны. Кровосмешение означало, что уровень рождаемости был низким и снижался, чем чаще члены семьи спаривались друг с другом. Даже наши родители были кровными родственниками, не родными, но двоюродными братом и сестрой. Хотя все знали, насколько маловероятно, что у нас будет потомство, мы притворялись, что проблемы не существует.
– Вы что, не можете хотя бы пойти в свои комнаты? – спросил я раздраженно, а Оливер замер над Моной в ожидании, когда узел на его члене спадет.
Мона явно наслаждалась ситуацией. Наша сестра была амбициозной – если бы она забеременела раньше Фионы, она стала бы альфа-самкой стаи.
– Иди и скажи Фионе, что я приду к ней позже, – приказал Оливер, когда узел его члена уменьшился так, что он смог вытащить его из Моны.
Она неохотно выпрямилась, натянула брюки и скрылась по лестнице в комнату Фионы. Она и Фиона ладили между собой, но когда доходило до «этого», Мона видела в сестре конкурентку – не менял дело и тот факт, что Фиона ненавидела каждое прикосновение Оливера.
– Честное слово, мужик, ты всегда должен делать это на наших глазах?
Оливер потер трехдневную щетину и отбросил назад свои длинные темные волосы. И только тогда натянул штаны. На самом деле наш старший брат был похож на рок-звезду и имел такие же закидоны. Я подозревал, что Оливер скопировал свой стиль у какой-то группы Hard&Heavy, увиденной по телевизору, хотя в остальном людей он презирал.
Оливер выпрямился и демонстративно расправил плечи передо мной, хотя вообще-то был всего на палец выше меня.
– Я возглавляю эту стаю, если тебе не нравится, как я это делаю, ты можешь покинуть ее, Винс.
Я знал, что Оливер хотел запугать меня. Я был для него серьезным конкурентом… единственным. Мы были одинаково сильны, и хотя я не собирался претендовать на его позицию в качестве альфы, Оливер никогда не упускал возможности покрутить у меня перед носом своей «альфовостью».
– Разве ты не можешь оставить Фиону в покое? – попробовал я апеллировать, по крайней мере, к его состраданию, хотя и знал, что это бесполезно.
Он скрестил руки на груди.
– Фиона знает правила, наша семья нуждается в потомстве, иначе стая вымрет.
– Что, может быть, и не худший вариант, – возразил я и повернулся к двери.
Оливер презрительно фыркнул.
– С тех пор, как умерла Валери, ты стал просто нытиком, Винс. Соберись наконец-то, мы все сожалеем о случившемся, и все мы понимаем твое горе, но жизнь продолжается.
– Не для меня, – прорычал я и решил, что предпочту компанию морозной зимней ночи тому, чтобы оставаться в одной комнате с Оливером.
Снегопад кончился, температура опустилась ниже нуля, и снег теперь был покрыт легкой коркой льда, который хрустел под моими ботинками. Мне было холодно, потому что я не надел куртку, но, по крайней мере, я избавился от раздутого эго Оливера.
На полпути к сараю, где стояли наши два внедорожника и «Харли» Оливера, я остановился и принюхался. По-видимому, я был не единственным, кто хотел избежать компании Оливера. Я повернул направо и пошел по запаху за сарай, где и нашел нашего младшего брата Марселя. Он прислонился к стене, его отросшие светлые волосы падали ему на лицо. Марсель поднял плечи и засунул большие пальцы в карманы джинсов. В конце концов, он был умнее меня, раз оказался одет в теплую толстовку с капюшоном, подбитым флисом. Марсель увидел меня и горько улыбнулся.
– Оливер и Мона трахаются в доме.
– Они уже закончили, – коротко ответил я, как будто это было самое нормальное в мире, что наш брат и сестра спаривались в гостиной на наших глазах.
– Тогда он пойдет к Фионе.
Его голос был полон сострадания; Марсель никогда не станет альфой. Он был слишком мягким. Иногда я не знал, кого больше жалеть… Марселя, страдающего от притеснений Оливера, Фиону, вынужденную спариваться с братом, которого она ненавидела, или себя самого, потерявшего все, ради чего я жил и дышал на этом свете.
– Хотелось бы мне, чтобы ты был альфой стаи.
Марсель, как всегда, поднял тему, которую я, насколько мог, избегал. Я знал, что Марсель и Фиона надеялись, что я брошу вызов Оливеру. Но для чего? Чтобы спариваться с моими сестрами? Я спаривался только с Валери, для меня существовала только она. Как бы я ни жалел Фиону и Марселя – во мне не было ничего, что хотело бы сражаться. Я просто не видел смысла за что-либо бороться.
– Винс…
Я покачал головой.
– Ты знаешь мой ответ.
– Да, – ответил он обреченно.
Меня, конечно же, грызла совесть. Но все надежды я похоронил рядом с безжизненным телом Валери на поляне, на которой мы в первые встретились.
– Оливер таков только потому, что не хочет признавать то, что мы все знаем давно. Наша семья не имеет будущего.
Марсель оттолкнулся от стены. Он был на полголовы ниже меня, но не слабак. В его взгляде сквозил этот тихий упрек, который становился все яснее.
– Но это не делает ситуацию более терпимой, Винс, ни для Фионы и ни для меня, – он вздохнул. – Я пошел спать… если смогу закрыть глаза хоть на минуту при уровне тестостерона Оливера.
Он потопал по снегу к дому. Некоторое время я оставался на месте, хотя моя задница почти застыла. Я просто не мог больше этого терпеть. Лобовые атаки Оливера, обвинения Марселя, печаль Фионы… плюс мое одиночество. Я был счастлив с Валери. Я не знал одиночества.
К моей грусти внезапно примешались другие картинки – только короткие кадры, но настолько ясные, что заставили меня потерять дар речи. Испуганное лицо молодой женщины, которая видела меня в моей волчьей форме. Сначала я попытался проигнорировать эти картинки. Затем я попытался оттолкнуть их, но они отвлекали меня от моего горя, поэтому я позволил им приблизиться, даже пригласил их заполнить мой разум. Я начал задаваться вопросом, кем была та женщина, как ее зовут и почему она заехала в середине зимы на внедорожнике так глубоко в Тевтобургский лес. Она не выглядела как турист-экстремал. И там была горечь, которая окутывала ее, как вуаль – такое знакомое мне чувство. Она что-то потеряла… точно так же, как я. Что, если она прибыла, чтобы убить себя? Иногда люди испытывали такие реакции, когда впадали в отчаянье. Во мне проснулось нехорошее чувство. Хотя это было абсурдно, но часть меня чувствовала ответственность за нее и еще одна часть считала ее привлекательной.
«Ты сумасшедший, Винс! Мы держимся подальше от людей по уважительной причине. Это не твоя проблема!»
Чтобы побороть странные мысли, я поплелся по снегу к дому. Мне нужен был душ, что-то поесть и отвлечься. Тогда эта мысль исчезнет, эта сумасшедшая, невозможная, запрещенная мысль… я хотел снова ее увидеть.
Глава 2
Эвелин
В маленькой бревенчатой хижине от дровяной печи шло приятное тепло. В доме было всего четыре комнаты: спальня с двуспальной кроватью, небольшая кухня, ванная комната и уютная гостиная, в которой был камин. Я быстро устроилась, зажгла камин, проверила запасы еды и затем приняла горячую ванну. Теперь я сидела в пижаме, завернутая в одеяло, на уютном кожаном диване, и смотрела на потрескивающее пламя камина. Хорошо, что Том показал мне в доме своих родителей, как разжигать камин. Приятная истома делала мое тело вялым и сонным. Это была не такая уж плохая идея – приехать сюда.
Мой взгляд скользнул на большие часы с маятником на стене. Приближалась полночь, и я устала. На самом деле стоило бы пойти спать, но мне не удавалось оторваться от гипнотического пламени. В конце концов, я просто растянулась на диване и закрыла глаза. Мне потребовалось не более пяти минут, чтобы задремать.
Непонятный звук заставил меня вскочить. Сразу же я подумала о двери на веранду – она была сделана из стекла. Кто-то пытался ворваться в дом?
Встревоженная, я вскочила и схватила кочергу у камина. В случае необходимости я использовала бы ее как оружие против грабителя. Я подкралась к двери внутреннего дворика и испустила испуганный крик, когда посмотрела в те же желтые волчьи глаза, что и раньше на дороге. Как и тогда, волк, похоже, не боялся.
– Убирайся прочь, убирайся отсюда! – на этот раз я громко закричала, делая вид, что замахиваюсь на него кочергой, хотя дверь на террасу все еще была между нами.
Волк отступил и опустил голову.
– Убирайся, я принесу свое охотничье ружье и застрелю тебя!
«Ради всего святого! Теперь я уже разговариваю с этим животным! Не говоря уже о том, что у меня вообще нет ружья, даже лицензии на охоту или, по крайней мере, разрешения на ношение огнестрельного оружия!»
Словно поняв меня, волк спрыгнул с террасы и побежал к лесу. Я проследила, как он исчез за группой деревьев, и облегченно вздохнула. И на этот раз все закончилось удачно.
Дрожа от пережитого, я отбросила кочергу. Я чувствовала себя как в плохом фильме ужасов. Завтра я попытаюсь дозвониться до Хэнка по рации. Небольшое приключение на дикой природе могло бы быть приятным, но это было уже слишком!
Винсент
«Черт!»
Я не хотел, чтобы женщина снова увидела меня. Она испугалась почти до смерти, и кто мог ее винить?
Перед тем, как добраться до нашего дома, я остановился и сконцентрировался, пока не почувствовал знакомый жар в своем теле, что было первым признаком того, что я возвращаюсь в свою человеческую форму. Это началось в груди и медленно распространилось по всему телу. Время трансформации длилось где-то около десяти минут, и все это время я дрейфовал в каком-то промежуточном состоянии, в котором инстинкты волка смешивались с мыслями человека.
Эти десять минут между изменениями формы были чрезвычайно опасны. Врагу было бы легко справиться с любым из нас, что неоднократно повторялось время от времени – альфа-волк стаи подвергался нападению во время трансформации и бывал убит его преемником. Это не считалось особенно честным, но это случалось. Поэтому каждый член нашей семьи искал укромное место достаточно далеко от других, чтобы пройти через трансформацию.
Когда я, наконец, выпрямился, инстинкты волка звучали во мне все еще необычайно сильным эхом. Его желание было ясно – спариться с этой женщиной.
– Теперь начнутся осложнения, Винс, – сказал я себе. – Она – человек.
Я вдохнул холодный воздух и попытался очистить разум. Даже в моей человеческой форме волк оставался активным, хотя и был подавлен человеческой стороной, но его инстинкты все равно оказывали влияние на меня. Я неохотно поглядывал на свой член, пока натягивал штаны. Он был тверд… впервые после смерти Валери.
Осознание этого потрясло мое мировоззрение до такой степени, что я почувствовал растерянность. Сама мысль о том, что я могу захотеть другую женщину, кроме Валери, была для меня невообразимой, но человек – это еще хуже! Стая никогда не примет человека.
Из уст в уста ходили старые истории, в которых наш вид спаривался с людьми. Большинству историй было более ста лет, некоторые из них уходили корнями в средневековье и, вероятно, скорее принадлежали к мифам и легендам. Только одна история была достаточно правдоподобной.
Во времена Французской революции во Франции появился альфа-волк, который спас молодую дворянку от гильотины. Она осталась с ним, и он спарился с ней. Их два сына, Жак и Ремон, были основателями последних двух кланов, которые до сих пор проживали во Франции.
Теоретически спаривание между нашими видами было возможно, но зачем? Волк делал нас слишком дикими для людей, мы были доминирующими и жили в иерархии стаи, которую наши женщины понимали и принимали. Когда я встретил Валери, она не была готова немедленно стать моей парой. Я похитил ее и подождал, пока у нее не началась течка, и тогда подчинил ее. После этого Валери приняла меня, и это принятие превратилось в любовь.
Вот, как это работало у нас. Но ведь поведение человека при спаривании было совершенно иным. Они знакомились друг с другом постепенно, позволяли женщине выбирать время для спаривания и даже тогда никто не мог быть уверен, что пара останется вместе, или что женщина позволит следующее спаривание.
Я покачал головой.
«Слишком сложно!»
Когда у меня начинался гон, я не позволял женщине принимать решение. Мой секс-драйв был слишком сильным. Возможно, мысль о том, чтобы взять эту женщину, была заманчива, но мы были слишком разными.
Лучше всего поскорее избавиться от этой идеи и от этой женщины, которая стала для меня трудно контролируемым соблазном. К сожалению, я уже второй раз напугал ее до полусмерти.
«Может быть, так даже лучше… тогда она упакует свои вещи, сядет в машину и никогда не вернется!»
К сожалению, пока не растает снег, это невозможно, а он растает, вероятно, только в конце января.
А до этого она останется одна в этой бревенчатой хижине. В это время другие шесть хижин были не заселены. Туристы или отдыхающие редко приезжали сюда зимой. Большинство предпочитало кататься на лыжах в Швейцарии.
Ситуация становилась все более сложной – человеческая часть хотела избавиться от нее, волк хотел приблизиться к ней.
Но факт остается фактом – она женщина, и она не выглядела так, как будто сама сможет справиться со всем этим. Поэтому я должен буду присматривать за ней, хочу я этого или нет.
Эвелин
Спина затекла, и синяки под глазами говорили о многом. Ночь была короткой – после второй встречи с этим волком я не сомкнула глаз. В конце концов, душ немного помог.
Сидя в своем голубом махровом халате за кухонным баром и потягивая кофе, я раздумывала, что сказать Хэнку. Было немного неловко позвать на помощь в первый же день, с другой стороны, никто никогда не говорил мне, что здесь есть волки. Следы на снегу за террасой ясно доказывали, что я это не выдумала.
– Итак, Хэнк, есть проблема, – тихо сказала я сама себе, но затем начала придумывать другое предложение, – Хэнк, знали ли вы, что в «Вольфстене» водятся волки?
Вздохнув, я подумала о рации в спальне. Хэнк, вероятно, принял бы меня за сумасшедший городской парниковый цветочек. Но, по крайней мере, неопровержимое доказательство моей правоты было – следы волка на террасе если не пойдет снег, пока Хэнк или кто-либо другой доберется сюда. Может быть, я просто слишком сильно отреагировала, на самом деле волк вел себя довольно мирно.
– О, пожалуйста, Эвелин, это волк и он, конечно же, не стоял перед дверью твоей террасы, чтобы поздороваться с тобой, – успокаивающе сказала я себе.
Резкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Горячий кофе вылился на руку, я вскрикнула и отставила чашку на кухонный бар. Затем встала и направилась к двери.
Снова кто-то постучал, на этот раз более энергично. Мое сердце забилось. Хэнк сказал, что здесь кроме меня не было никого. Постепенно этот отпуск начал превращаться в приключение из фильма ужасов.
Нерешительно я замерла у входной двери и прикусила нижнюю губу.
– Я знаю, что вы там, вам нечего опасаться, я просто хотел посмотреть, все ли с вами в порядке, за вашим домом волчьи следы.
Не задумываясь, я распахнула входную дверь.
– О боже… вас послало мне небо, я…
Слова выскочили так быстро, что я даже не обратила внимания, как очевидно пялюсь на незнакомца. По крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы проигнорировать это.
– Меня зовут Винсент, надеюсь, я вас не напугал.
Я все еще пялилась на высокое видение ростом более чем метр девяносто, хотя моя система безопасности работала на полную катушку, пытаясь найти кнопку включения разума. Мужчина был просто… «Вау!»
Он был мускулист, как атлет, с притягательными зелеными глазами, сверкающими золотыми пятнышками. Черты его лица были поразительны… короче… он был очень-очень привлекательным. В этой чаще я ожидала встретить что угодно… волков, потенциальных охотников, таких, как Хэнк, но отнюдь не такого мужчину. Что он здесь делает? Разве не должен он неспешно прогуливаться с обнаженным торсом в какой-нибудь рекламе вместо того, чтобы в неприметной одежде шагать через Тевтобургский лес? В любом случае, он теперь стоял прямо передо мной и шевелил губами.
«Он говорит с тобой» – нетерпеливо вклинилась моя защитная система.
– …действительно не хотел пугать вас, моя семья живет немного дальше, и мы приглядываем за парком отдыха «Вольфстен».
– Хм… да… Хэнк что-то такое говорил.
«Выкрутилась», – передразнила моя защитная система и переключилась обратно в режим ожидания.
Я прочистила горло и протянула руку незнакомцу с довольно необычным именем.
