Текст книги "Художник, что рисует... (СИ)"

Автор книги: Алекс Войтенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Да, пошел, ты! – Бросил я в сердцах и отодвинув его плечом выбрался из подвала во двор техникума.

О чем беседовали директор и заведующий я не знаю, но по возвращении, директор протянул мне ключ и сказал, что он все уладил и меня трогать никто не будет. Я в ответ отрицательно покачал головой и отказался.

– В чем причина отказа? – несколько устало спросил директор.

– Но ведь вы же понимаете, что слова, это только слова. Да, Гани Мансурович не будет загружать меня дополнительной работой, но я больше чем уверен, в итоге мне рано или поздно придется покинуть это учебное заведение, только потому, что меня поставят в такие условия, что просто придется это сделать. Вы считаете, что завуч забудет об это скандале? Может это не коснется моих плакатов, но оценки будут умышленно занижаться и в итоге меня отчислят из-за неуспеваемости. И наверняка это произойдет где-нибудь в середине учебного года, вы предлагаете рискнуть? И что прикажете делать тогда? Ночевать на вокзале? Или с позором возвращаться домой? Поэтому, отдайте мне пожалуйста мои документы, я еще успею подать их в железнодорожный техникум. Экзамены там начнутся только с понедельника.

Директор немного помолчал, что-то обдумывая, и похоже соглашаясь со мной, хотя вслух сказал совсем другое.

– Ну что ж. Это твой выбор. – После чего передал мне папку с документами и, попрощавшись занялся своими делами.

Я же выйдя из стен техникума, сучайно заметил ухмыляющуюся рожу завуча, довольно потившего руки. Похоже на место художника предполагался кто-то из его знакомых, а тут в него влез я. Вот и началась вся котовасия с выдавливанием меня из мастерской. Повернувшись к нему лицом демонстративно плюнул в его сторону и пошел на выход.

Железнодорожный техникум мне тоже вполне подходил, хотя разумеется связывать свою жизнь с железнодорожным транспортом мне не хотелось. Это когда-то давно мечталось о дальних поездках во главе огромного поезда, но затем вдруг выяснилось, что поездные бригады ездят по строго ограниченному маршруту. Даже если поезд следует например из Такшкента в Москву, то машинист самое много отдаляется от Ташкента на сутки езды, то есть пять сотен километров, а после возвращается назад. Вот и выходит, что романтика дальних путешествий жестко обломалась действительностью. А пилить всю жизнь по одной и той же дароге туда-обратно, уже как-то и не интересно. Разумеется маршруты могут меняться, но все равно в итоге получаешь тоже самое.

Но деваться было некуда и потому поехал туда, куда еще вроде бы успевал поступить. В принципе, если выбирать любое профтехучилище, можно было бы особенно не торопиться. Прием документов там был до первого сентября, да и вступительные экзамены не требовались. Но хотелось бы действительно получить какие-то знания, а не просто навыки будущей профессии. Все же это несколько разные понятия, как мне кажется.

Оказалось, меня сдали со всеми потрохами. Едва я переступил порог железнодорожного техникума, как девушка, сидевшая на приеме документов, едва взглянув в папку с моим личным делом тут же воскликнула.

– Андрей Марков? Зайдите, пожалуйста, к директору, вас ждут.

Честно говоря, захотелось тут же забрать документы, и уйти прочь. Иногда умение делать что-то особенное приносит больше проблем, чем привилегий. Но понимая, что в этом случае, мне остается, только ПТУ, решил посмотреть, что именно хотят мне здесь предложить. Предложение исходящее от директора, относительно молодого человека, лет тридцати пяти, было идентичным тому, что я получал пару недель назад от директора Автодорожного техникума. Я занимаюсь изготовлением наглядной агитации, а за это, меня не привлекают ни к каким другим работам. Ну и соответственно я могу не беспокоиться за вступительные экзамены.

– А можно мне просто поступить в техникум на общих основаниях и не заниматься никакой дополнительной деятельностью, а только учиться.

– А что тебя не устраивает в моем предложении?

– Я занимался примерно тем же и в автомобильном техникуме. Только, что оттуда. Но помимо этого, хотя ранее было оговорено, что я занимаюсь только наглядной агитацией, стендами, плакатами и стенгазетами, от меня вдруг начали требовать и работу грузчика, и слесаря, и заставляли чистить забившиеся унитазы. Вот скажите честно, почему я не могу, просто, как все нормальные студенты учиться и иметь свободное время. Почему я должен с утра до вечера делать дополнительную работу, и еще получать за это упреки и выслушивать чье-то недовольство. Прошлый художник в том техникуме пил беспробудно, а виноватым в том, что в прошлом году не был изготовлен тематический стенд, оказался я. А стоило мне только отказаться пробивать забившуюся канализацию, к которой я не имею никакого отношения, как заведующий спустил на меня собаку, и приказал уматывать из техникума вон. Вы считаете, что здесь будет иначе? Я сомневаюсь в этом. Чем я хуже других, тем, что умею хорошо рисовать? Извините, но меня это не устраивает. Наелся досыта! До свидания.

Развернувшись, вышел из кабинета, забрал свои документы и присев неподалеку на лавочку закурил, задумавшись о том, что же делать дальше. Оставался только вариант с профтехучилищем. Хотя можно было попытаться устроиться и в какой-нибудь кинотеатр, на изготовление афиш. Платили там немного, но зато предоставляли мастерскую, которую можно было использовать в качестве жилья. Но опять же проблема состояла в возрасте. Если здесь я считаюсь студентом техникума, и поэтому никому нет дела до меня, стоит мне устроиться художником в кинотеатр, сразу же этим заинтересуется милиция, а там и до интерната недалеко. До совершеннолетия, я считаюсь ребенком, и соответственно надо мною должна быть опека. А то, что я самостоятелен, никого не волнует. В общем, куда не кинь, всюду клин.

– Еле нашел тебя.

Рядом со мной присел слегка запыхавшийся руководитель Железнодорожного техникума.

– Вообще-то я не директор. – произнес он первые слова. – А как раз заведую учебной частью, и то только три месяца. Просто директор заболел, его заместитель отдыхает в санатории, и потому я временно исполняю его обязанности я. А так как, именно я отвечаю за всю работу, которую хотели поручить тебе, могу дать гарантию, что никто не станет стоять у тебя над душой, или заставлять тебя выполнять какую-то другую работу. Любая подобная попытка, и ты тут же связываешься со мной, и мы совместно приходим к общему знаменателю. Да. Работы много. Почему-то все художники, приходящие со стороны, вначале обещают золотые горы, а затем не просыхают от пьянки. И ладно бы пили, но выполняли свои обязательства, так ведь нет. Ставку художника я дать тебе не смогу, но гарантирую, что тебя не будут привлекать ни на какие дополнительные работы. За это, в свободное от учебы время, хотя бы час-два часа в день, ты будешь уделять на художественное оформление нашего учебного заведения. Над душой стоять не буду, обещаю. Если что-то не понравится, будешь просто учиться, как все остальные. Стенды твоего исполнения я уже видел у "Дорожников" поэтому даже проверять тебя не стану. Ну как согласен?

По большому счету, у меня просто не было выбора, и потому я согласился.

Глава 11

11.

Похоже, отдавать для подобного рода мастерских часть подвального помещения, вполне стандартный подход, во всех учебных заведения. Помнится один знакомый еще в прошлой жизни, учился в военном училище, и у них тоже имелась подобная мастерская, и точно так же находилась в переоборудованном, для этого подвальном помещении. Впрочем, я не жалуюсь. В отличие от «Автодорожника» комната была всего одна, правда больших размеров, но с единственным окном расположенным в торцевой части здания, рядом с выходом из подвала. Зато так же как и в первом случае, здесь имелся вполне приличный туалет и даже (о, Чудо!) ванная. Видя мой удивленный взгляд, завуч пояснил, что помимо обычного оформления плакатов и прочих наглядных пособий, придется еще делать небольшие афиши, для кинотеатра.

– Ничего художественного я не требую. Просто надпись на белом холсте размером сто двадцать на сто двадцать сантиметров. Это для нашего кинотеатра.

Как оказалось при техникуме имелся и такой. Большей частью он предназначался для показа учебного видео-материала, но вечерами крутили и художественные фильмы. Причем не только для учащихся, но и для всех желающих живущих неподалеку. При этом мне, как художнику позволялось посещать показы фильмов бесплатно. Учитывая, что афиша рисуется гуашью на загрунтованном холсте, а затем смывается водой, то наличие ванны просто необходимо. Хотя в обчных кинотеатрах пользуются чаще шлангом, смывая холсты на заднем дворе кинотеатра. Но учитывая небольшие азмеры афиш, да и больший порядок, решили что ванна подойдет лучше. С чем я был обеими руками "за". А заодно и самому можно помыться во вполне человеческих условиях.

Похоже, прошлый художник был эстетом и предпочитал горячительным напиткам – чудо траву. Во всяком случае, в небольшом с любовью оборудованном уголке отдыха, возле окна, было все для приятного времяпрепровождения. Здесь находилось довольно приличное раскладное кресло, из которого можно было получить вполне удобное ложе для сна, письменный стол, и присутствовали даже цветы на подоконнике вполне себе облагороженной рамы с прозрачными, чистыми стеклами.

В столе оказалось около сотни карандашей как простых разной твердости, так и цветных, стопка папиросной бумаги, открытая пачка капитанского табака, для трубки и комок «мацанки». Завуч, показывающий мне все это богатство, просто отмахнулся сказав:

– Это паста «ГОИ». Шурик был помешан на надраивании всяких блестящих предметов, и постоянно держал у себя полироли.

– А вы понюхайте эту пасту, – предложил я, не став даже касаться ее рукой. – Уж очень специфический запах, как бы года на три за хранение наркотиков не влететь.

Завуч удивленно взглянул на меня, а затем поднял этот серо-зеленый комок и поднес к своему лицу. Большинство из тех кто живет в Узбекистане, либо прекрасно знают этот запах, либо хоть раз, но пробовали это курить. Поэтому изумленное выражение лица завуча трудно было не заметить.

Был у меня когда-то знакомый в армии, призвавшийся со Ставрополья. Вот он и рассказывал, как добывают подобную «мацанку» и почему она называется именно так. В то время в тех краях еще практиковали выращивание конопли, при этом поля, разумеется, охранялись, особенно в момент цветения, но тем не менее находились ушлые ребятки, которые совершали набег на поля, чтобы добыть себе «легкий наркотик». У нас его называли Анашой, в Европе – Марихуаной, но суть была одна и та же. Перед набегом напивались до одурения чаем, кофе или еще чем-то, что вызвать обильное потовыделение, затем раздевались догола и забегали на поле. Наибольшая концентрация наркотика находится не в листьях или стеблях, а именно в пыльце, находящейся на поверхности растения. Вот побегав так по конопляному полю мальчишки и девчонки, получали на поверхность своего тела максимальное количество пыльцы прилипшей к разгоряченным и потным телам под жарким Кавказским солнцем. Если их обнаруживала охрана, они тут же одевались и сдавались в руки блюстителей правопорядка. Если в отделе находился душ, то их заставляли мыться, чтобы удалить с себя попавшую на тело пыль, или отвозили в баню, где заставляли делать то е самое. Если же обошлось без задержания, детишки вновь собирались вместе, и перед тем как одеться, тщательно выглаживали – Мацали, друг друга, собирая с поверхности тела всю попавшую на него пыльцу. Отсюда и название получившегося наркотика, который в тех краях считался наилучшим среди прочих. По словам моего сослуживца, с одного тела, за один заход можно было получить от двадцати до пятидесяти граммов наркотика. Как говорится: – Бизнес – ничего личного.

Как оказалось, Шурика, который обитал здесь до моего появления, просто забрали в армию, сразу же по окончании техникума, и потому некоторые личные вещи так и остались в подвале. Завуч давно ушел озадаченный моей находкой, а я осваивался в выданной мне мастерской.

Кстати, оказалось, что техникум и его общежития, находятся компактно в одном месте. И помимо ключей от мастерской, чуть позже, мне принесли направление на заселение в общагу. Разумеется, я не отказался от этого. Все-таки ночевать в нормальной постели гораздо удобнее, чем кое-как в раскладном кресле, в подвале здания. Здесь можно отдохнуть, поработать, уединиться, когда тебе это понадобилось, но жить ночевать и жить лучше с людьми, а не в одиночку. Как говорил Оноре де Бальзак: «Одиночество – прекрасная вещь, но рядом должен быть кто-то, кому можно рассказать, какая прекрасная вещь одиночество»

Комната, оказалась вполне приемлемой. И хотя большинство помещений, сейчас в связи с наплывом абитуриентов, выглядят как банки с килькой, по загруженности, меня подселили в двухместную комнату. Кто именно будет жить со мной, пока неизвестно, потому что он находится на практике, но одно то, что комната на двоих, уже обнадеживает. Если так пойдет и дальше, придется приложить все силы, чтобы оправдать предложенные мне удобства. Разместившись в комнате, я все же решил пока свои вещи хранить в подвале. Хотя ключ от комнаты, находится только у меня и на вахте, кто знает, что может произойти при таком наплыве студентов.

Позже, уже после хлопка и начала занятий, оказалось, что моим компаньоном по комнате оказался комсорг техникума. Вполне приличный парень, хотя и слегка повернутый на лозунгах, цитатах и прочей атрибутики партии. Впрочем все это было вполне предсказуемо, хотя бы из-за того, что его родители занимаю какие-то должности в партийном аппарате, а сам он тоже собирался пойти по их стопам. Техникум же обеспечивал ему запись в трудовой книжке покаказывающую то, что он как бы является выходцем из рабочей среды.

Хотя судя по всему, он ни разу не держал в руках никакого инструмента. Даже забивая гвоздь в комнате, умудрился отбить себе два пальца. Честно говоря, я едва сдерживал свой смех, когда слушал его рассказ о том, как он умудрился сделать это. Вначале промазал и вместо шляпки гвоздя, попал по большому пальцу. Затем перебинотовал его и попытался все же забить гвоздь. Проавда учитывая то, что большим пальцем делать это было болезнено, решил придержать гвоздь указательным. При этом сколько не корячился, у него ничего не получалось, и он решил, положить палец на шляпку гвоздя, а в последний момент, убрать палец. Не успел. И со всего маху засандалил молотком по ногтю. Гвоздь он все-таки забил. Вначале проковыряв в стене гвоздем небольшое отверстие, от чего тот остался торчать, а после осторожно постучав по нему молотком.

А вообще техникум оказался очень приличным. Железная дорога, вообще богатая организация, и потому здесь и студенческие корпуса, и общежития выглядят более чем прилично. Кроме того имеется свой спортивный зал, стадион, плавательный бассейн и даже кинотеатр. Отличников премируют путевками в санатории и дома отдыха, а то, что готовят в местной столовой, вряд ли можно сравнить с обычным общепитом. Еще бы, особенно если учитывать то, что шеф повар столовой, в прошлом занимала ту же должность в вагон-ресторане, а сюда пристроилась после выхода на пенсию. Кроме того, оказалось, что в отличии от «Дорожника» здесь присутствует и слабый пол, проходящий обучение на диспетчеров, проводников и составителей. В общем жить было можно.

Решив не затягивать со взятыми на себя обязательствами, в тот же день нарисовал стенгазету, которую тут же выставил на всеобщее обозрение в рекреации. И судя по замеченной улыбке Завуча не прогадал со своей инициативой.

Работы было конечно много, но я не жаловался. Рисовать мне всегда нравилось, а здесь за это еще и платили. Конечно не деньгами, но хорошими оценками, что в данный момент, было гораздо важнее. Зачислили меня буквально на следующий день, не дожидаясь окончания вступительных экзаменов. Впрочем, кроме меня таких пришедших вне конкурса было около двух десятков. Большая их часть имела отличные аттестаты, и зачислялась по среднему балу. Другая часть будущих студентов, шли по целевому направлению, кто-то после армии, кто-то от конкретного предприятия. Как оказалось, здесь можно было поступать и таким образом. Поэтому, когда в рекреации появился список с уже принятыми на учебу людьми, это никого те удивило, а меня, так и обрадовало. Правда раннее зачисление, вовсе не означало, что новоявленные студенты, будут проводить время в неге и довольстве.

Припрягли к работам буквально всех, и отличников, и приблатненных. И я не раз замечал некоторые завистливые взгляды, но скорее сторону тех, кто сдавал экзамены в общем потоке. С одной стороны, вроде бы зачислили и гора с плеч, а с другой те кто готовится к экзаменам и сдает их ничем кроме этого не занимаются, а тут приходится вкалывать как папа Карло. К моменту начала хлопковой компании, я успел вывесить три новых стенда, собранных по заданию завуча, поэтому после того как директор вернулся на работу после болезни и увидел мои изделия, вопросов не было. Примерно прикинув объем работы, мне было спущено задание, на весь период борьбы за урожай.

– Ты, конечно не перетруждайся, но и дурака не валяй.

Получив напутствие, я засел в своем подвале, и за месячный срок хлопковой эпопеи, выдал даже больше обещанного.Заодно и подтянув собственные способности. Чтобы наловчиться в рисовании окон и дверей, я изрисовал уелый альбом. А однажды попытался приложить вырваный из альбома лист к списанному из канцелярии сейфу и выброшеному на кучу металлолома, который как и в обычных школах повсеместно собирали учащиеся. И к моему удивлению все прекрасно сработало. Более тго, пока лист висел на стенке сейфа, проем в него был открыт. Специально проверил это тем, чтоотойдя в сторону перекурил, затем прогулялся вокруг кучи ржавого железа, и наконец вернулся назад. Открытый проем оставался на месте. Но стоило только потянуть за лист бумаги, как с листа исчезло изображение, а вместо проема остался гладкий железный бок сейфа, без каких либо повреждений.

С того момента как я поселился в подвале, пошла вполне нормальная жизнь. С утра после завтрака учеба, после учебы обед и пара часов в подвале. Если было настроение, выполнял очередное задание завуча или какого-то преподавателя, если нет, просто отдыхал, благо, что все для этого у меня имелось в наличии. Уже ближе к ноябрьским праздникам вспомнил о своей прическе, решив, что пора постричься, но самыми большим удивлением были не отросшие волосы, а их цвет, который так и остался огненно-рыжим. И даже из головы лезли именно рыжие пряди.

Первый курс пролетел, как один день. Казалось еще недавно, выставлял из своей мастерской первые плакаты, и только собирался на первые лекции, а уже один из коридоров заполнен моими наглядными пособиями, а первая лекция успела, основательно выветрится из головы. Зато сейчас вместо «художки», голова забита предстоящими экзаменами. Все дополнительные работы отложены в сторону, а я углубился в изучение, повторение, а местами и зубрежку того, что давали в течение всего года. Хоть Александр Яковлевич – наш завуч, и пытался успокоить меня в том, что уж меня-то точно не будут с пристрастием пытать на экзаменах, но хочется самому, чтобы хоть что-то в голове осталось, а иначе, зачем все это?

Весна в Ташкенте начинается рано. Кое-кто из моих здешних знакомых уже в конце февраля открыл купальный сезон, успев окунуться в Чиланзарском озере. Правда следом за этим последовал привод в милицию, стражи правопорядка вдруг решили что паренек изрядно набрался, и его нужно слегка привести в чувство. Но в чувство он пришел сам, едва оказавшись в ледяной воде. Правда и выпил перед тем всего ничего, но бумага в техникум все же пришла. А восьмого марта, уже зацвела черешня, растущая на чьем-то участке за забором огораживающим техникум. А уже четырнадцатого апреля, я сидел на гребне бетонного забора и лакомился спелой красной черешней, вспоминая точно такой-же день годом ранее, когда меня обвинили в том, что я, или вернее тогда еще Семен, взломал какой-то шкаф в кабинете, будущего, как он надеялся тестя. Потом происходили не совсем приятные события из которых мне все же удалось вывернуться. Сейчас вроде все наладилось, но я все же с тревогой смотрю вдаль оживая чего-то еще более каверзного.

Под Новый год, я все-таки решился, и наменяв целую кучу пятнадцатикопеечных монеток, ринулся в переговорный пункт и попытался связаться с бабулей. Как бы то ни было, хоть я и не чувствую к ней особой привязанности, но она все же родная для этого тела и я многим обязан ее заботам. Звонить решил Антонине Ивановне, все же где-то внутри сидел небольшой страх, говорящий о том, что телефон прослушивается, и меня могут вычислить по нему. Да и бабке тоже не хотелось доставлять неприятностей. Вдруг обвинят в том, что она скрывает мое местоположение. Может за это ничего и не будет, но нервы потреплют однозначно. Стоило только произнести первые слова:

– Алло?

– Здрасте, теть Тонь, Это Сёма.

Как едва не оглох от ее крика. Причем хотя кричала она и в другую сторону, но явно так громко, что у меня зазвенело в ушах, причем в обеих сразу.

– Лизка! Бегом сюда, это Семен!

Следом за этим последовал долгий разговор о том, как я устроился, все ли в порядке, не нужно ли мне чего-нибудь, несколько слов удалось услышать и о бабушкином житье, но боле так, мельком.

– Ой, да что со мной сделается?

Кстати на меня вывалили новости о том, что моя судимость снята, а вот Владимир Алексеевич, сейчас снят с должности и отправлен руководить каким-то колхозом в западной Сибири. По словам бабули, о том, что я инициировался одаренным с каким-то редким, но очень ценным даром она узнала от представителя гильдии одаренных, который ее навещал еще в августе. Тогда же она и рассказала о своем видении ситуации, в результате которой я и попал в тюрьму. Представитель гильдии якобы объяснил ей, что одаренные не подлежат общественному суду. Все преступления совершённые ими рассматривает коллегия одаренных, во главе с верховным судьей СССР. И как итог отбытие наказаний происходит в специальных зонах созданных именно для них.

– Но ведь я инициировался уже в вагоне? – Удивленно произнес я.

– Это не имеет значение, тем более, что нельзя утверждать что на момент проведения суда ты не был инициированным колдуном.

Тут же фоном послышался шлепок, и скороговорка от баба Тони.

– Лизка, ты что совсем сдурела. Забудь это слово, если не хочешь неприятностей.

– Да ладно баб, успокой свою подружку, я не обижаюсь на это. – влез я со своими словами.

– Отстань Нин, я ж не с кем-то а с внуком. – произнесла баба в сторону и продолжила.

– В общем дело было пересмотрено. К тому же оказалось, что все звонки либо входящие с общественных номеров, или обращенные на них с телефонов партийных руководителей записываются. Как сказал барон – представитель гильдии, делается это, чтобы можно было оправдать действия руководителей в случае каких либо претензий. В данном случае, произошло наоборот. Кстати на этот раз я присутствовала на суде, заменяя тебя как потерпевшего. Как оказалось это тоже привилегия одаренных. И все слышала своими ушами.

Бабушка рассказывала очень своеобразно, то перечисляя все факты подряд, то отвлекаясь от основной нити повествования и уходя куда-то в сторону, затем резко прерываясь и возвращаясь к начальному повествованию. И хотя я в общем-то можно сказать был чужим для нее, но почему-то мне было приятно и слышать ее голос и слушать то что она говорит.

– В общем было доказано, что Шаповалов сам вызвал тебя на беседу, а не ты выбрал момент когда в его кабинете никого не было и решил его ограбить. А еще у него оказался соучастник, который все и организовал. Майор милиции Стаканов, пьяная фамилия какая-то аж противно, Это именно он подсказал Владимиру Алексеевичу, как стоит поступить и организовал наличие инструментов, лестницы и всего остального. А еще на суде сказали, что после того как приговор был зачитан, тебя по его приказу посадили в другую камеру, где жестоко избили и ты повредился головой.

– Ну да, было что-то подобное, я не слишком хорошо помню тот момент. – Отделался я общей фразой.

– Ну так за это ему дали пять лет, и он сейчас лишен звания, должности и отправлен в тюрьму. Кстати твоя бывшая любовь замужем за его сыном.

–Я уж и забыл про нее.

– Слава тебе господи. – послышалось в телефоне и я почувствовал как бабуля накладывает на себя крестные знамения.

Прервав ее едва успел сказать, что ели что нужно можно написать на Ташкент главпочтамт до востребования на Андрея Борисовича Маркова. И деньги на этом закончились.

Конечно о многом было не сказано, но я был рад хотя бы тому, что поговорил с родным человеком. Удивительно, но хотя я в процессе учебы несколько раз наведывался по месту жительства своих родителей из прошлой жизни, сейчас я не чувствовал к ним той привязанности что было раньше. Я скорее воспринимал их как очень похожих на моих родных родителей людей, но не более того. Тем более, что хотя они и жили в том же месте, что когда то и я, но многое было совсем по-другому. Например у них вместо меня было две дочери, да и жили они гораздо обеспеченнее, чем это было в моей прошлой жизни. А вот разговор с бабулей, наоборот всколыхнул мои чувства.

Глава 12

12

Разумеется, всех новостей я не услышал, по той простой причине, что закончились деньги. Но с другой стороны, бабушка теперь знала мой адрес, и я надеялся, что очень скоро получу пухлый конверт, где все будет расписано подробнейшим образом. Так оно и произошло.

Если углубиться в подробности произошедшего, то происходило это в следующем порядке. Первым делом к бабушке приехал представитель гильдии, разузнав все подробности случившегося. Во всяком случае, как это происходило с точки зрения бабули. Оставил ее в покое, и все остальное она услышала, находясь в суде. Причем в отношении самого Шаповалова, никакого суда не было. Просто ей дали ознакомиться с постановлением о том, что из-за выявленных нарушений, он отстранен от своей должности и назначен председателем колхоза «Светлый путь» где-то в Западной Сибири. Там назывался, какой-то поселок, но она его не запомнила. А вот деятельность майора Стаканова разбиралась довольно подробно, но опять же, по словам бабушке там было столько мутных формулировок, что она не знала куда себя деть и едва выдерживала эти заседания, которые длились по восемь часов в течении целой недели. В итоге судья вынес приговор, что тот осужден на пять лет. Хотя прокурор и просил больший срок, но там нашлись какие-то обстоятельства. В общем дали, что дали. Бабуля больше была довольно тем, что наконец все завершилось, а меня оправдали. Большего ей было и не нужно.

И хотя я был оправдан, но с другой стороны, она все же кое-чего опасалась. Как я понял из ее письма, меня оправдали по статье инкриминирующей Кражу со взломом. Но про то, что я совершил побег, в суде вопрос не поднимался. Вроде бы перед законом я чист, а с другой стороны наказание за побег на мне как бы еще висит. Во всяком случае, бабуля советовалась со своим знакомым участковым, и тот не советовал мне в ближайшее время возвращаться обратно домой. Вроде как пока меня нит, все будет спокойно, но появись я на глаза, и вполне могут вспомнить про это. И совсем не для торжества закона, а скорее из-за того, что был наказан партийный деятель. Как бы все под богом ходим, но за кого-то могут и спросить. Уголовная ответственность за "Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи" предусмотрена ст. 313 Уголовного Кодекса. Там 3 части: 1 и 2 части – преступления средней тяжести, часть три – тяжкие. Следовательно, согласно ст. 78 УК, сроки давности по 1 и 2 части – шесть лет после совершения преступления, по части 3 – десять лет. Учитывая, что замешан секретарь горкома, пусть даже не первый даже по прошествии десяти лет, могут вспомнить. Правда, там уже ничего не сделают, но нервы помотают.

Нечто подобное я предполагал и сам. С другой стороны, я и здесь неплохо устроился и меня совсем не тянет обратно. А вот бабушку было бы неплохо сюда перетащить, тем более, что иногородний обмен Ташкент на Подмосковье, совершается просто влет из один к одному. То есть наша двухкомнатная квартира там, на здешнюю в хорошем районе меняется в два счета. Еще и благодарить будут. Конечно если вспомнить историю, то через каких-то двадцать лет все может измениться, но все же есть кое-какая надежда, что здесь все пойдет иначе. Почему? Да хотя бы из-за наличия одаренных. Тот же Брежнев сейчас скачет как молоденький козлик, совсем не обращая внимания на свой возраст, а ведь ему уже шестьдесят девять. Да и речь его вполне нормальная, во всяком случае, Социалистические Страны – совсем не кажутся сосисками-сраными, да и в остальном тоже дикция не пострадала. Так что, скорее всего, проживет еще достаточно долго. Да сколько я не прислушивался, а ни разу, ни про Андропова или Горбачева не слышал, хотя по идее первый уже должен возглавлять безопасность, а второй вроде уже должен быть кандидатом в Политбюро. Но его имя ни разу не произносилось, в материалах недавнего съезда тоже не мелькало. А раз так есть надежда на лучшее. Разумеется, тут же было отправлено обратное письмо, с предложением переселиться ко мне. Бабуля не чужой человек, почему бы, если нельзя возвратиться в Москву, не перебраться в Ташкент? Климат здесь вполне нормальный, летом правда с непривычки жарковато, зато зимой не холодно. Люди, пока еще вполне приветливые, одним словом, жить можно. На всякий случай письмо было брошено в почтовый ящик проходящего почтового вагона. Насколько было известно, письма из таких ящиков изымаются в определенное время, и отметка, поставленная на письмо, указывает на конечную станцию, к которой этот вагон приписан. То есть отправив письмо из Ташкента, можно смело утверждать что местом отправления может быть что угодно но не этот город.

Следующее письмо я получил только в середине мая. И к моему удивлению письмо было заказным, а конверт содержал в себе довольно много бумаг. Кроме письма, здесь оказалась справка об освобождении и снятия с меня судимости по статье 892 «Кража с взломом». «За недоказанностью преступления» – как было сказано в заключении. О статье связанной с побегом даже не упоминалось. Вообще создавалось впечатление, что побега как бы не было. Но учитывая предупреждение знающего человека, появляться туда, все же не следовало. Мое старое свидетельство о рождении, выписанное на имя Семена Степанова, сберегательная книжка, открытая на мое старое имя в Калининском отделении Сберегательной Кассы. И зачисленной на нее суммы в размере восьми тысяч трехсот сорока двух рублей. Самым же страшным документом оказалась справка о смерти бабули, оказавшаяся среди прочих бумаг.