Текст книги "Him"

Зато на двух других экранах – анимация. На среднем – зеленый лужок с редко стоящими деревьями и тонкая голубая полоска неба – все очень схематично, упрощенно, как на детском рисунке. По лужку перемещаются тоже схематически изображенные человеческие фигурки разного роста. Их движение хаотично; время от времени они как бы зацепляются и приостанавливаются, затем снова начинают двигаться. В левом верхнем углу экрана – счетчик, который обновляется по мере действия. Вначале там восьмизначное число, к которому время от времени подкручиваются то десяток, то сотня единиц. Каждое обновление сопровождается слабым рингтоном.

Третий, левый, экран похож на второй – с той лишь разницей, что движение фигурок происходит на фоне морского берега (пляж, сосны на дюнах, полоска моря, полоска неба – все крайне схематично). В дальнейшем анимация на этих экранах будет фоном для происходящего на сцене; действие может переноситься в лес, за стойку бара, в дискотеку и проч. Экраны работают с момента входа в зал первого зрителя, еще до начала спектакля, и не прекращают своей работы до самого конца.

Программер не обращает никакого внимания на два анимационных экрана – он весь поглощен своими кодами. Раздается звуковой сигнал, на пульте начинает мигать лампочка. Программер с видимой неохотой отрывается от своего занятия.

П р о г р а м м е р. Шит. Ну сколько можно? Шит.

Возвращается к работе, в пулеметном темпе вбивает еще несколько строчек. Сигнал повторяется. Тяжело вздохнув, Программер переходит к обеденному столу, открывает ноутбук, качает головой.

П р о г р а м м е р. Опять. Сколько можно. Но сейчас-то я тебя поймаю, а? Как веревочка не вейся…

Щелкает мышью. На фронтальном экране в правой его части появляется лицо девочки-подростка.

П р о г р а м м е р (раздельно, в такт набираемому на клавиатуре тексту). Ну – что – ты – хо – чешь? Я – ведь – ска – за – ла – что – бу – ду – за – ня – та. У – ме – ня – уро – ки.

Закончив набирать, Программер нажимает клавишу. Девочка на экране начинает шевелить губами. Голос у нее девичий, но явно синтезированный, без выражения.

Д е в о ч к а. Ну что ты хочешь? Я ведь сказала, что буду занята. У меня уроки.

Пока девочка говорит, на фоне (лужайка с редкими деревьями) продолжают двигаться маленькие фигурки. Одна из них растет, словно приближаясь. Теперь видно, что это широкоплечий молодой красавец-мужчина. Это Артур. Наконец его лицо занимает всю левую часть экрана.

А р т у р. Я соскучился, Ландыш.

П р о г р а м м е р. Соскучился он, сука. Педофил хренов. А через пятнадцать серверов подсоединяться ты не соскучился… Думаешь, я до тебя когда-нибудь не доберусь, сволочь? Доберусь, недолго тебе бегать. Та-ак… Опа! (оживленно потирает руки) Надо же, а сейчас всего девять. Всего через девять серверов заложился! Видно, и впрямь соскучился, гад, осторожность забыл. (набирает на клавиатуре) Я – же – те – бе – го…

Д е в о ч к а. Я же тебе говорю: у меня уроки.

А р т у р. Но мы ведь друзья, правда?

Д е в о ч к а. Наверное. Откуда мне знать.

А р т у р. Ты для меня больше, чем друг, так и знай.

Д е в о ч к а (выражение меняется на улыбку). А кто?

А р т у р. Я уже говорил. Ты что, не помнишь? Кстати, какие у тебя уроки? Расскажи. Расскажи мне все. Ты сейчас одна в квартире?

Д е в о ч к а (сердитое выражение лица). Сейчас я в Хайме. Здесь у меня дома нет. И денег на него нет. Ты же знаешь, зачем тогда спрашивать?

А р т у р. Ну, это поправимо. С хорошими друзьями и деньги не нужны. Ты мой дом видела?

Д е в о ч к а. Погоди, я сейчас. Или нет. Давай, говори.

А р т у р. О чем?

Д е в о ч к а. О своем доме.

А р т у р. Я ведь уже рассказывал.

Д е в о ч к а (сердито). Ну и что? Расскажешь еще раз. Давай.

Программер отбегает от ноутбука к своему рабочему столу и принимается стучать по клавиатуре. Артур тем временем рассказывает.

П р о г р а м м е р. Месяц я за тобой гоняюсь! Ничего-ничего… Недолго тебе бегать. Девять серверов, всего девять… Сейчас мы их, как орешки… (победно вскидывает вверх кулак и тут же возвращает руку на клавиатуру) Раз!

А р т у р. Хорошо, Ландыш. Хотя лучше бы было, если б ты согласилась меня навестить. Тогда бы сама посмотрела. А? Что скажешь?

Пауза. Артур замолкает в надежде на реакцию собеседницы, но Девочка только моргает глазами, поскольку Программер занят на другом компьютере и отвечать некому.

А р т у р. Молчишь? Ну ладно, молчи. Ты же знаешь, я готов стерпеть от тебя многое. Даже неуважение. Хотя ты совсем девчонка, а я уже взрослый парень. Человек, которого ценят многие. Слышишь?

П р о г р а м м е р (увлеченно). Два! Ишь ты – в Сингапуре!

А р т у р. Ладно. Я вижу, сегодня ты не в настроении.

П р о г р а м м е р (поспешно перебегая к ноутбуку). Э-э, погоди, дядя! Не уходи, побудь со мною… Та-ак… улыбочку… Как там тебя? Артур? (быстро набирает на клавиатуре ноутбука) Не – оби – жай – ся – Ар – тур – по…

Д е в о ч к а (с улыбкой). Не обижайся, Артур, пожалуйста. Ты же знаешь, мне с тобой интересно. Просто я хочу послушать еще раз. Расскажи подробно. А за это я тоже… выполню какую-нибудь твою просьбу. Ну?

А р т у р. Просьбу? Тогда ладно. Только без обмана. Уговор есть уговор.

Пауза. Программер уже стучит на клавиатуре рабочего стола, напряженно всматриваясь в экран со строчками кода. Девочка на экране молча моргает, на лице ее застыла улыбка.

П р о г р а м м е р. Три… и сразу че… – че… – четыре! Эквадор, Чили… – невелик скачок. А теперь… теперь… Гм… эк ты следы путаешь, дядя. Почище зайца. Заяц-педофил, новое в зоологии. Ничего-ничего, и не таких догоняли.

А р т у р. В общем так. К моему дому ведет красивая лесная дорога, скорее даже аллея. Это не совсем лес, а светлая лиственная роща; знаешь, бывают такие – прозрачные и узорчатые, как ряд хрустальных фигурок на каминной полке… Там превосходно дышится и в принципе нельзя заблудиться, так что не волнуйся. Она отделяет мой дом от шоссе, и начисто глушит шум самых громогласных грузовиков. Ты ведь не любишь, когда тишину нарушает кто-нибудь, кроме тебя самой? Так ведь? Ландыш?..

П р о г р а м м е р (рассеянно). Пой, заинька, пой… пой, не умолкай… Главное, маршрута не меняй. Ты ведь у нас любишь сервера добавлять. Хитрый, сволочь… Есть! Пятый! Осталось четыре. (напевает) Не меняй маршрут, не меняй…

А р т у р. Молчишь? Ну, молчи, молчи. Молчание знак согласия. Главное, не забудь потом о нашем договоре. Да… так вот, аллея приводит к дому. С этой стороны он кажется небольшим, всего один этаж. Сплошная стеклянная стена, а перед ней – лужайка с мягкой-премягкой травой, шелковой и блестящей. Тебе было бы приятно поваляться там в купальнике… или даже… (пауза) шелк к шелку – вы бы замечательно подошли одна другой – ты и лужайка. Стеклянная стена… ах нет, об этом я уже сказал.

П р о г р а м м е р (увлеченно стуча по клавишам). Сказал, сказал. Повторяешься, сволочь. Ишь ты – в купальнике или даже без… шелк к шелку… размечтался…

А р т у р. Стена эта раздвижная, так что в хорошую погоду лужайка становится частью гостиной. Мебель легкая, плетеная – и внутри, и снаружи. А на полу ковер – красный, пушистый, похожий на траву. Стоит только прилечь – и он сам ласкает тебя, гладит по всему телу, как нежный возлюбленный. Представляешь: ярко-зеленый ковер снаружи и ярко-красный внутри… и уйма подушек, сколько угодно. Можно обложиться ими со всех сторон, подсунуть хоть под бок, хоть под грудь, хоть под живот, хоть под попу… (пауза) и просто лежать, глядя на деревья, слушая птиц и шорох листьев на ветру. А ночью – звезды! Видела бы ты мои звезды! Я заплатил за них едва ли не столько же, сколько за лужайку! Но они стоят каждого потраченного цента! Ты слышишь? Ландыш!

П р о г р а м м е р (поспешно перебегает к ноутбуку). А, черт! Слы-шу, слы…

Д е в о ч к а (с улыбкой). Слышу, слышу. У тебя очень дорогой дом.

А р т у р. Четыре миллиона хайлеров. По тогдашнему курсу это было сорок тысяч долларов. Теперь дороже.

Д е в о ч к а. Еще бы. Там ведь еще и водопад, да? Ты говори, говори, я слушаю.

Программер снова перебегает к рабочему столу.

А р т у р. Верно. Значит, кое-что ты все-таки запомнила. Но водопад – это с другой стороны. Сначала идет внутренний дворик. Небольшой такой дворик с фонтаном, но не бьющим струей с глупыми неприятными брызгами, а журчащим. Легкое такое журчание, воркочущее, словно губы, которые шепчут на ухо всякие нежности. Если твой глаз устанет от лишней свободы – это ведь бывает даже с такими молодыми красавицами, как ты… Если тебе вдруг захочется уюта, своего угла, сонного, теплого, наполненного шепотом медленной воды, ее тихим серебряным спокойствием, то нет с мире лучше места, чем это патио. Ты ведь знаешь, что такое патио, правда? (пауза)

П р о г р а м м е р. Семь! Сейчас, сейчас…

А р т у р. А водопад находится чуть дальше, если пройти через патио, а потом по коридору. Его совсем не слышно в доме, что странно: такой большой и сильный водопад и такой бесшумный! Но архитектор растолковал мне, что это особый акустический эффект. В природе таких не бывает, только в Хайме, представляешь? В общем, ты начинаешь его слышать, только когда открываешь дверь в самом конце коридора, зато сразу на всю катушку, ревом, как и положено истинному водопаду. Представь: вот мы с тобой выходим на смотровую площадку… Мы стоим на высоте семисот метров над водой фиорда, уходящего вдаль, к морю, а из-под наших ног вытекает поток, мощный и скользкий, как тело гигантского питона… и низвергается вниз, вниз, вниз! Тебе становится страшно, и ты… нет-нет, я не настаиваю, я просто говорю, что моя рука всегда здесь, наготове, рядом с твоим плечом, с твоей спиной… (пауза) И брызги, брызги водяной пыли, впитавшей в себя все радуги на свете! Словно мы с тобой вместе принимаем душ! Мы с тобой вместе… (пауза)

П р о г р а м м е р. Восемь! Последний… остался последний сервер… Только не перекинься мне сейчас… только не перекинься…

А р т у р. А спальни высечены в скале под гостиной. Их окна выходят на водопад, вернее, под него. Если ночью не спится, то можно раздвинуть тяжелые атласные шторы и смотреть на падающую воду. В чем ты спишь – в пижаме?

Пауза. Девочка на экране по-прежнему моргает, на лице ее неподвижная улыбка. Программер увлеченно стучит по клавишам.

А р т у р. Ландыш? Ты меня слушаешь?(пауза) Ландыш…

П р о г р а м м е р. Шит! (поспешно перебегает к ноутбуку) Ко-неч-но…

Д е в о ч к а. Конечно слушаю. Я не люблю пижамы.

А р т у р. Тогда в чем? А, понимаю… ты, наверно, предпочитаешь вообще без всего… это должно быть так красиво… (пауза)

П р о г р а м м е р. Заглотил, сволочь? Небось, слюной сейчас истекаешь, глазки закатил… (перебегает назад к рабочему столу) Пожуй сопли, пожуй… Мне совсем ничего осталось, минутка-другая.

А р т у р. Это должно быть просто прекрасно, Ландыш. Линии твоего тела на простыне и линии воды за окном, такие же длинные, плавные, упругие… Это настолько красиво, что я… (пауза)

П р о г р а м м е р (торжествующе). Есть! Вот он, АйПи! Так-так… теперь ты мой, слизняк, мой. Та-а-ак… ну-ка, посмотрим, что там у тебя на диске.

А р т у р. Ландыш. Ландыш! Ты все время куда-то пропадаешь.

П р о г р а м м е р. Ничего, подождешь. Теперь ты уже никуда не денешься… Опа… и семейные снимки тут же держит, сволочь. Ну и морда…

А р т у р. Ландыш!

Пауза

П р о г р а м м е р. А ну-ка, поглядим на тебя… Ну и урод…

Нажимает на клавишу, и на третьем экране появляется крупный план – фотография пожилого мужчины. Лысина, отдутловатое лицо, маленькие глазки, толстые губы. Его уродство особенно заметно в контрасте с изящным, молодым и мужественным образом анимации.

П р о г р а м м е р. Ну и урод! А туда же – «плавные линии за окном»! Сволочь. Что молчишь? Небось, рюхнул, что дело неладно, а? Стучишь сейчас по клаве, заметаешь следы? Поздно, лысый заяц. Теперь петляй, не петляй, мой ты со всеми потрохами. Ну что? Сразу тебя сдать или сначала подоить немного? (переходит к ноутбуку и набирает там текст, который тут же претворяется в голос Девочки).

Д е в о ч к а. Артур! Эй, Артур!

А р т у р. Да?

Д е в о ч к а. Почему ты молчишь?

А р т у р. Я все рассказал. Теперь твоя очередь.

Д е в о ч к а. Какая такая очередь? У меня уроки. Алгебра. Домашнее задание.

А р т у р. Ты обещала.

Д е в о ч к а. Обещала, обещала. Ладно. Чего ты хочешь, чтобы я сделала? Раздеться?

А р т у р. Зачем ты грубишь? Раньше ты не грубила.

Д е в о ч к а. Тогда что?

А р т у р. Приходи ко мне в гости.

Д е в о ч к а. Ага. Прямо так сразу и в гости. Разве сначала не идут в ресторан?

А р т у р. Хорошо. Давай я свожу тебя в ресторан.

Д е в о ч к а. Мне нечего надеть.

А р т у р. Ты прекрасна и в этой футболке.

Д е в о ч к а. Глупости. Я никуда не пойду без настоящего вечернего платья. Но у меня нет на него денег. Хорошее вечернее платье стоит восемьдесят тысяч, не меньше.

Пауза

А р т у р. Ладно. Я дам тебе эти деньги.

Д е в о ч к а. А сережки? А колье? А туфли?

А р т у р. Двести. Двухсот тысяч хайлеров должно хватить.

Д е в о ч к а. Пусть будет триста. Если останется, я тебе верну. А потом, ладно уж, пойдем к тебе. Посмотрим на твой водопад. Артур!

А р т у р. Да?

Д е в о ч к а. Давай купим на всякий случай еще и пижаму. И шлепанцы. Короче, переводи триста пятьдесят. Только давай сразу. Прямо сейчас. Мне еще уроки делать.

А р т у р. Хорошо. Вот. Уже перевел.

Цифровой счетчик на среднем экране начинает бешено крутиться, прибавив к восьмизначному числу 350 000. Звуковой сигнал от этого обновления громче и продолжительней остальных. Программер удовлетворенно кивает головой.

П р о г р а м м е р. Неплохо. С такой паршивой овцы… (набирает на клавиатуре) Ну – лад – но – по – ка…

Д е в о ч к а. Ну ладно, пока. Я вернусь часа через три.

На центральном экране крупный план лица Девочки сменяется ее удаляющимся затылком, затем спиной, через несколько секунд она сливается с беспорядочным движением неразличимых фигурок на заднем плане.

А р т у р. Пока, Ландыш. Я подожду здесь.

П р о г р а м м е р. Вот-вот, подожди. За тобой придут.

Программер потягивается – у него довольный вид хорошо поработавшего человека. Переходит к рабочему столу, прилаживает к голове скобу с микрофоном, набирает на клавиатуре номер. Слышны телефонные гудки, щелчок соединения.

Г о л о с №1. Алло!

П р о г р а м м е р. Абонент тринадцать-А-двести-девяносто-семь. Мне Шварца.

Гудки. Щелчок соединения.

Г о л о с №2. Шварц слушает.

П р о г р а м м е р. Алло, Шварц? Есть еще один. Педофил. Здесь, в городе. Готовь деньги.

Г о л о с №2. С уликами в порядке?

П р о г р а м м е р. Полный диск детской порнографии. Записи наших с ним бесед. Артуром себя именует. Артуром! А на самом деле… в общем, сам увидишь, когда пришлю. (оборачивается к фотопортрету на третьем экране) Ты бы на ряшку его посмотрел. Людей с такими глазками нужно кастрировать сразу, без всяких улик.

Г о л о с №2. Без улик не получится. Ты с ним о встрече договорился?

П р о г р а м м е р. Ну да, в Хайме.

Г о л о с №2. В Хайме – значит виртуально. За виртуальную педофилию в суд не потянешь. Мне реальные улики нужны.

П р о г р а м м е р. Реальные… виртуальные… Смешной ты, Шварц. Пора бы уже понять – нет разницы. В общем, говори прямо: нужны тебе его координаты или не нужны?

Г о л о с №2. За смешного спасибо. А координаты присылай. Походим за ним с месяцок, глядишь – и реал накопаем.

П р о г р а м м е р. О’кей. Жду перевода.

Г о л о с №2. Какого перевода?

П р о г р а м м е р (сердито). Шварц, кончай придуриваться. Сколько раз говорить: я бесплатно не работаю. Цены тебе известны. За хакеров три куска, за кредитных воров – два, за педофилов полтора. Не нравится – ищи себе другого фрилансера, подешевле.

Г о л о с №2 (примирительно). Хорошо, хорошо, не злись. Будет тебе перевод. С бюджетом сейчас плоховато. Урезают, гады…

П р о г р а м м е р. Твои проблемы, Шварц, не мои. А мне тоже на что-то жить надо.

Г о л о с №2. Жить… Ты вообще из дома-то выходишь?

П р о г р а м м е р. А зачем? Мне и тут… (звонок) Шит! Кого это черт принес? О’кей, Шварц, ко мне тут пришли… бай, короче. (звонок) Жду денег!

Заканчивает разговор, идет к двери, долго смотрит в глазок.

П р о г р а м м е р. Кто там? (вслушивается в невнятный ответ, переспрашивает еще и еще раз, снова смотрит в глазок) Похоже, пицца… но я ведь не заказывал… или заказывал? Совсем рассеянный стал.

Поколебавшись, решает открыть. Это требует времени, поскольку на двери – несколько замков, цепочек и затворов. На пороге – женщина с коробкой пиццы. Как только Программер приоткрывает дверь, женщина оттирает его плечом и входит в комнату. Программер в растерянности наблюдает за ней, затем выглядывает наружу – нет ли там еще кого? – и запирает дверь на щеколду.

П р о г р а м м е р. Э… вы кто? Вы с пиццей? Но я не заказывал. Это ошибка.

Он продолжает стоять возле двери. Женщина молчит, оглядывая комнату. Потом кладет коробку на стол.

П р о г р а м м е р. Э-э… вы меня слышите? Это ошибка. (пауза) Ну, что же вы молчите? Скажите уже что-нибудь. А лучше всего забирайте свою пиццу и уходите. Она не моя. А кто-то, наоборот, ждет свой заказ. И скоро начнет звонить, жаловаться. И у вас будут неприятности. Да и остынет, жалко. (подходит к столу, вглядывается в коробку) Да она пустая! Вы что, со мной в игры играете?! Что это за дела такие?! Вы кто? Что вам от меня нужно?

Ж е н щ и н а (сделав глубокий вдох, с крайним напряжением). Па… п-п-п-а! (отчаянно мотает головой и делает новую попытку) нн-н-ним!(снова мотает головой и замолкает, тяжело дыша).

П р о г р а м м е р (растерянно). Что? Что с вами? (поспешно отходит от двери, берет женщину за локоть и подкатывает стул) Сядьте, успокойтесь. Хотите воды? (наливает воду в стакан, приносит женщине; та берет и жадно пьет) Теперь вам лучше? Вы что-то начали говорить. По ним? По кому «по ним»?

Ж е н щ и н а (мотая головой и снова напрягаясь). Нн-нет! Пп-п-п…

П р о г р а м м е р (делает перед ее лицом движение, каким обычно дирижер останавливает оркестр; женщина и впрямь замолкает). Стоп! Подождите... Если вам так трудно сказать, то, может быть, напишете? Подождите… (перебегает к рабочему столу, возвращается с блокнотом и ручкой) Вот… возьмите…

Женщина решительно мотает головой, указывает на экраны, встает, подходит к ноутбуку, вопросительно смотрит на Программера. Тот вздыхает и кивает, махнув рукой. Женщина принимается тыкать двумя пальцами в клавиатуру. Изображение на центральном экране (там по-прежнему изображен ждущий Артур) исчезает, его сменяет другая картинка с огромной надписью HiM. Женщина продолжает стучать по клавишам. Слышится рингтон.

Г о л о с HiM. Хелло, Найт. Добро пожаловать в Хайм.

На экране появляется изображение мужского лица – красивого, мужественного. Это Найт. Он говорит по мере того, как Женщина вводит текст с клавиатуры. Голос глубокий, мягкий, под стать лицу.

Н а й т. Здравствуйте. Меня зовут Найт. У меня к вам очень важное дело.

Женщина поднимает голову и выжидающе смотрит на Программера.

П р о г р а м м е р. Что?

Женщина кивает на экран и снова стучит на клавиатуре.

Н а й т. Ну вот, теперь вы... Так и будем молчать – по очереди?

            Женщина вновь выжидающе смотрит на Программера. Тот переводит палец с экрана на нее и обратно, словно задавая вопрос.

П р о г р а м м е р. Это вы? И это вы со мной разговариваете?

Женщина интенсивно кивает и стучит по клавиатуре.

Н а й т. Конечно с вами, с кем же еще? Вы видите тут кого-то третьего, кроме нас двоих?

П р о г р а м м е р (смущенно, обводя взглядом комнату и экраны (на левом по-прежнему фото с компьютера педофила, на среднем – Найт). Ну вообще-то… а впрочем… хорошо. Здравствуйте, Найт.

Ж е н щ и н а (облегченно выпрямляясь). Ну наконец-то.

Она басит, копируя тембр компьютерного Найта, который, напротив, замолкает; теперь он просто неподвижно взирает с центрального экрана. Женщина говорит гладко, без каких-либо затруднений. Движения и походка утрированно мужские, угловатые. Программер с удивлением взирает на эту метаморфозу.

Ж е н щ и н а. Как я уже сказал, у меня к вам дело. (оглядывает комнату) Да, долго же мне пришлось вас разыскивать! Но, знаете, я именно так и представлял себе ваше убежище. Ну, разве что, компы послабее – я-то думал, у вас тут всякие мощнейшие монстры… (усмехается, глядя на ноутбук).

П р о г р а м м е р (постепенно приходит в себя). Послушайте. Вы ворвались сюда без спроса, а теперь еще и устраиваете какие-то нелепые спектакли. Сначала притворяетесь заикой, потом… Чего вам от меня надо?

Ж е н щ и н а. Вы ведь Главный программер Хайма, не так ли? Это ведь вы придумали всю систему, так? Только, пожалуйста, не отпирайтесь. Мне стоило таких денег вычислить ваш адрес! Пожалуйста!

П р о г р а м м е р (сердито). Это уже чересчур. Хватит! Уходите!

Ж е н щ и н а. Прошу вас. Умоляю.

П р о г р а м м е р. Вон! Вон! Я сейчас позвоню в полицию!

Ж е н щ и н а (спокойно). Звоните. Ну, звоните, чего же вы ждете? (пауза) Никуда вы не позвоните. Программеры вроде вас в полицию не звонят.

П р о г р а м м е р (в бешенстве). Ах ты… (мнется, подыскивая подходящее ругательство) вирус! Да я тебя…

Программер бросается к рабочему столу и принимается стучать по клавиатуре. Через несколько секунд изображение Найта на центральном экране начинает расплываться, пока совсем не тает. Женщина с ужасом наблюдает за этим.

Г о л о с HiM. Гудбай, Найт. Ваше членство в проекте Хайм приостановлено решением Главного программера.

Ж е н щ и н а (отчаянно). Нет! Нн-нет! Пэ-пэ-пэ…

П р о г р а м м е р. Вот тебе и пэ-пэ-пэ! Пошла вон! Вон!

Издавая нечленораздельные восклицания, женщина падает на колени и хватает Программера за ноги. Какое-то время они возятся так – он пытается высвободиться, она же в истерике продолжает ползать по полу и хватать Программера за одежду.

П р о г р а м м е р. Да отстань ты! Отстань! Ах ты, черт! Да откуда ты взялась… ну как есть вирус, вылитый вирус, да еще из самых липких… Вот же прицепилась! Ну ладно, ладно, черт с тобой! Пусти!

Дотягивается до клавиатуры и набирает несколько команд. На центральном экране вновь материализуется лицо Найта.

Г о л о с HiM. Хелло, Найт. Добро пожаловать в Хайм.

П р о г р а м м е р (зло). На, получи! Говори, что надо и убирайся! Но предупреждаю: в следующий раз я сотру тебя на фиг раз и навсегда! И не думай, что мне некому позвонить. Еще как есть! И в полиции, и еще кое-кому. Просто времени жаль возиться. Но если ты не оставишь мне выбора… Вылетишь отсюда пробкой! Поняла?

Женщина, всхлипывая, встает на ноги и, добравшись до ноутбука, начинает набирать текст. Найт на экране говорит, повторяя набранное на клавиатуре.

Н а й т. Ты меня чуть не убил. Не делай так больше. Пожалуйста.

П р о г р а м м е р. А приставать не надо. Знаешь, что с вирусами бывает?

Н а й т. Я не вирус, я Найт. Назови меня по имени, пожалуйста. Тогда я смогу говорить с тобой через нее.

П р о г р а м м е р. Что за чушь…

Н а й т. Ну пожалуйста. Ты ведь тоже хочешь, чтобы она быстрее ушла.

П р о г р а м м е р. Ах, черт… ну хрен с тобой… (саркастически раскланивается) Здравствуй, Найт!

Ж е н щ и н а (отходит от ноутбука, говорит снова басом, с мужскими повадками). Здравствуй, Программер.

П р о г р а м м е р. Ну? И чего тебе от меня нужно?

Ж е н щ и н а. Помощи. Для нее.

П р о г р а м м е р. Для кого?

Ж е н щ и н а. Для нее (указывает на саму себя). Ты только посмотри на эту уродину. Жирная, расплывшаяся, дурно одетая… – кому такая нужна?

П р о г р а м м е р. Ну, не преувеличивай…

Ж е н щ и н а. И не думаю. Бывает, что находят себе компанию и такие жабы, но тут не тот случай. Ты же сам слышал – она заикается так, что слова вымолвить не может, особенно, когда волнуется. А волнуется она всегда.

П р о г р а м м е р. Погоди-погоди… А почему сейчас?..

Ж е н щ и н а. Почему сейчас она говорит гладко? (смеется) Ну знаешь, Программер… – я думал, ты умнее. Сейчас с тобой говорит не она, а я, Найт. Это же очевидно.

П р о г р а м м е р. (с сомнением) Угм… очевидно… угм…

Ж е н щ и н а. Так или иначе, эта тупая уродина может реально существовать только в интернете. Вне интернета она никто. Даже не просто никто, а никто со знаком минус. С двумя минусами! С тремя! С…

П р о г р а м м е р. Я понял, с четырьмя минусами.

Ж е н щ и н а (переводит дух). Я рад, что ты наконец сообразил что к чему. По-настоящему она начала жить, только тогда, когда в сети появился твой Хайм. Он ведь твой, не отрицай. Только Главный программер может так быстро стереть и восстановить юзера, как сделал это ты пять минут тому назад.

П р о г р а м м е р (неохотно). Ну, допустим. Дальше что?

Ж е н щ и н а. Там она и живет, в Хайме. Посредством Найта. То есть меня. Вот.

П р о г р а м м е р. Почему?

Ж е н щ и н а. Что почему? Я ж тебе объяснил. Такая уродина, как она…

П р о г р а м м е р. Да я не об этом. Почему она стала именно Найтом, мужчиной? Могла бы выбрать какую-нибудь красотку, такую же болтливую, как ты. Цена, правда, побольше. Платья покупать, и все такое…

Ж е н щ и н а. Вот в этом-то и проблема. Одинокой женщине в Хайме довольно трудно… хотя и не труднее, чем там (показывает на входную дверь). А денег у нее не так много. Модные шмотки не купишь. Не говоря уже о доме и тачке. Дороговато.

П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Дороговато… Как будто там дешевле. (после паузы взрывается) Ну что ты на меня смотришь, будто я во всем виноват? Думаешь, я эти цены устанавливаю? Я всего-навсего программер, поняла?.. э… понял? Я для Хайма базу построил, а дальше уже вы всё делаете сами. Когда всё начиналось, на весь проект только и было, что этот лужок да пляж. А сейчас… Тут тебе и виллы, и яхты, и самолеты, и несколько континентов. Скоро Земли не хватит, на Луну полетим, осваивать. По-твоему, я сам бы такое мог сделать? Мое дело – коды писать, больше я ничего не умею. Ни дома проектировать, ни корабли, ни джинсы. Всё это вы же сами и рисуете. А кто рисует, тот и цену устанавливает. При чем тут я? (потупившись) Ну, беру с каждой сделки десять процентов. Всего десять процентов! Сравни с налогами там (показывает на дверь)! Мне тоже жить надо, нет?

Ж е н щ и н а (примирительно). Да я понимаю. Понимаю. (пауза) Но денег у нее все равно нет. (понизив голос) Хотя, знаешь, дело не только в деньгах. По-моему, она больше не хочет быть женщиной. Как говорится, попробовала и хватит. Женщине и так тяжело, а уж такой никчемной уродине и подавно. Сам посуди: женщины ведь обычно не заикаются. Мужчины – да, а женщины – нет. Это, можно сказать, их единственное преимущество. Кроме отсутствия простаты. Всё остальное – хуже. Работы больше, зарплата меньше, болезни всякие женские, траты эти безумные – на шмотки, на косметику, на цацки, прически, маникюр, педикюр… это ж с ума сойти можно! Одно только утешение – не заикаешься. И вот – на тебе! Даже это отобрали!

П р о г р а м м е р. Не переживай, всякое бывает. Главное, вы нашли друг друга.

Ж е н щ и н а. Да. Ты прав. Но иногда меня прямо-таки жалость переполняет. Она такая неприспособленная для реальной жизни. Мне приходится думать за двоих. Без меня она сразу теряется, как домашний хомячок в диком лесу… (останавливается перед левым экраном, где все еще видна фотография педофила). А это кто? Твой друг по Хайму?

П р о г р а м м е р (поспешно подходит к компьютеру, фото исчезает). Нет, что ты. Это так, халтурка. В Хайме кого только не встретишь. (смотрит на счетчик, потом на часы) Так деньги и не перевели, жмоты… ладно-ладно, Шварц… (поворачивается к Женщине, с ноткой нетерпения в голосе) Ты извини, но мне еще работать. Выкладывай, чего тебе надо.

Ж е н щ и н а. Хорошо. (неловко жестикулирует, не зная, с чего начать) В общем, я уже упоминал, что женщиной она быть не хочет. Но при этом… при этом… короче… как бы это сказать…

П р о г р а м м е р (нетерпеливо). Да так и скажи, что ты стесняешься, честное слово. Я ж тебе говорил – в Хайме на что только не насмотришься. Круче, чем там (показывает в зал). Так что вперед. Она что, хочет изменить пол?

Ж е н щ и н а. Ты что?! Какой пол? О чем ты?! (качает головой и, набрав воздуху, выпаливает) Она хочет ребенка!

П р о г р а м м е р. Ну? И в чем заморочка? (начинает пятиться) Ты что, привел ее сюда, чтобы я…

Ж е н щ и н а (подхватывает) …сделал ей ребенка? (после паузы) Нет.

П р о г р а м м е р. Слава-те, Господи!

Ж е н щ и н а. Ребенок уже есть.

П р о г р а м м е р. Погоди-погоди. Ты совсем недавно говорил, что она одна-одинешенька.

Ж е н щ и н а. Она в самом деле одна-одинешенька. Там (показывает на дверь). Зато здесь, в Хайме, у нее есть мальчик. То есть она в какой-то степени мать посредством меня, который отец. Что тут непонятного?

П р о г р а м м е р. Ага. Ну да. В самом деле. Она мать посредством тебя, который отец. Все кристально ясно. Значит, проблема решена?

Ж е н щ и н а. Вот именно, что нет. То есть сначала все было замечательно. Ты ведь знаешь, в Хайме детей пока не рожают. В Хайме с детьми знакомятся. Вот так и я. Мальчика зовут Постум. Странное имя, но в остальном он просто чудо. Сейчас ему 5 лет. Впрочем, ему всегда пять лет. Ведь в Хайме не стареют.

П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Отчего же? Я написал специальную программу. Правда, за отдельную плату…

Ж е н щ и н а (отмахивается). Я знаю – если заплатить, то тебя состарят на столько лет, на сколько захочешь. Но зачем? Нам и так было очень хорошо – всем троим.

П р о г р а м м е р. Троим?

Ж е н щ и н а. Ну да. Мне, Постуму и Трай. Так зовут мать мальчика – Трай.