Текст книги "Артур Хейс. Северное сияние"

Автор книги: Алекс Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Алекс Рейли
Артур Хейс. Северное сияние

Пролог

Апрель 1872 года, Дублин

Лунный свет, пробираясь сквозь невысокие дома, серебристой дорожкой проникал в центр комнаты. Тысячи звёзд осыпали небо, словно кто-то устелил его узорчатым ковром. Ветки деревьев, покачиваясь на ветру, бросали тени причудливой формы на высокий комод в комнате. Ночной воздух приятно освежал и дарил чувство безмятежности – ощущение полёта.

Мальчишка с взъерошенными рыжими волосами, которые танцевали на его голове словно языки пламени, неспешно потянулся в своей кроватке. Он зевнул, а затем отбросил прочь одеяло. Сонными глазами мальчик наблюдал за загадочными тенями, резво пляшущими на комоде. Тени приобретали формы диковинных зверей, невиданных птиц и сказочных чудищ. Они быстро наскучили ему, и мальчик спрыгнул с высокого матраца, чтобы подойти к окну.

Он с любопытством высунулся в него. Артур облокотился всем телом на подоконник. Теперь его внимание переключилось на серую ободранную кошку, которая что-то тщательно пыталась найти в щели дома – то ли туда юркнула мышь, то ли там завалялись мясные объедки. В воображении рыжего мальчугана заиграли чудные образы кошки с повязкой, будто бы она – одноглазый пират, а в лапе своей ловко держит самую настоящую саблю, чтобы насадить на неё юркую мышь! Такие истории ему всегда рассказывал отец, которого Артур, к сожалению, видел редко. Только вместо кошки в историях обычно был надоедливый попугай на плече старого пирата. Воображение – одно из чудес света. Удивительный дар, которыми наделены люди, особенно – дети. Так всегда говорил отец Артура.

Медленно, закручивающейся вверх воронкой, поднимался густой серый дым. Он противно пах и жёг глаза. Хозяин комнаты поспешил закрыть окно и вернулся в тёплую постель. Мальчик сладко зевнул и повернулся на левый бок – он снова видел сны, где кошка в образе пирата воевала с чёрными тенями.

Воздух, наполненный едким дымом, сдавливал грудь. Таинственное серое облако, словно одеяло, накрыло собой весь дом. Дым цвета воронова крыла вихрем врывался в ночное небо, поглощая яркие звёзды своей широкой пастью. Он проникал в комнату, точно ночной кошмар отравляет ясные сновидения. С каждой минутой становилось всё жарче. Мальчик с рыжими волосами, торчащими в разные стороны, испуганно держался за края большого пухового одеяла, пытаясь спрятаться в нём. Дрожащим голосом он попытался позвать маму, но ответом ему был лишь треск обугленного дерева.

Кто-то пытался кричать. Огонь медленно поглощал дом. Снопы искр вылетали из окон первого этажа. Пламя налегало на дверь детской комнаты. Испуганными глазами мальчишка смотрел туда, и воображение рисовало ему огромного огненного монстра, извергающего из пасти горячее пламя, словно гигантский дракон.

Больше всего мальчику хотелось видеть рядом с собой маму. Или хотя бы ту серую кошку с саблей в лапах – в момент трагедии никому не хочется быть одиноким. Прижав к себе мишку в сиреневом костюмчике, мальчик спрятался под одеяло и зажмурил глаза. Он рисовал в голове образы маминых рук, которые дарили ему тепло и заботу, слышал в своей голове её успокаивающий голос, ласково напевающий колыбельную. Скоро всё закончится, ему не будет страшно, ведь это всего лишь на всего дурной сон. Вот-вот он проснётся, и мама потреплет его за чумазую щёку, он недовольно нахмурит брови и спустится к завтраку. Испачкаться он успел, поедая шоколад, что припрятал в фольге под подушкой. Родители не разрешали ему наедаться посреди ночи сладостями, но Артур пренебрегал их советами, пряча под подушкой шоколад. Он машинально сунул руку под одеяло – там валялись одни лишь фантики. «Почему мама не поднимается ко мне, почему она так долго стучится в дверь!» Становилось жарче, под одеялом было невозможно дышать, но вылезти было страшно. «Я хочу к маме…»

Надо ущипнуть себя – неожиданно вспомнил Артур, – и тогда плохой сон уйдет прочь, только сон всё никак не хотел заканчиваться, сколько бы мальчик не пытался себя щипать.

Улица наполнилась голосами. Пронзительный вой сирены. Стало очень жарко и слишком шумно. Маленький Артур сильнее прижал к себе мишку и плотнее закутался в пуховое одеяло. По его щёчкам побежали слёзы – мысленно он представлял маму рядом. Она почти коснулась его своей рукой.

Он чувствовал, как глаза начинают болеть и тяжелеть, а тело теряет контроль. Поспешные шаги раздались за дверью. Незнакомый голос что-то бормотал. Кто-то вбежал в комнату и сильными руками схватил одеяло, в котором запутался испуганный Артур. «Наверное, мама пришла меня разбудить», устало подумал мальчик, крепче сжимая своего плюшевого друга. А слёзы всё продолжали бежать по его щекам, будто за него знали финал.

Вокруг слышался противный треск и шипение. Одеяло становилось обжигающе горячим, и было нечем дышать. Чьи-то руки крепче прижимали к себе маленького Артура.

Внезапно лёгкий ветерок сменил ощущения душной комнаты. Ночной воздух снова приятно освежал, и дышать стало намного легче. Ноги сами по себе коснулись твёрдой поверхности. Маленькие голубые глаза испуганно озирались вокруг, выглядывая из-под краешка одеяла. Некогда двухэтажный дом превратился в одно сплошное ярко-красное огненное пятно.

Это был его дом.

Вокруг суетились люди. Все носились с вёдрами и тушили пламя. Его шипение отзывалось злобным смехом в ушах вновь пребывших.

В голубых глазах, отчаянно искавших среди незнакомцев родные лица, злобно танцевали языки пламени, извиваясь, как ядовитые змеи. Они доедали остатки деревянного дома.

Время тянулось медленно. Артур ничего не понимал. В толпе он старался найти маму или увидеть высокий силуэт папы. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем огонь стал утихать. Скинув жаркое одеяло, Артур робкими шажками проследовал к развалинам. Высокий мужчина в сером пальто и такими же серыми глазами искоса посматривал на мальчика. Артур осторожно приблизился и пристально стал разглядывать мужчину своими.

– Где моя мама? – слабым голосом, но с очень требовательной интонацией спросил рыжеволосый мальчик, крепче прижимая мишку, ухо которого почернело.

Мужчина сочувственно посмотрел в детские глаза и не смог произнести ни слова; на его густой бороде появились несколько новых седых волос за этот вечер.

– Сэр, пожалуйста, передайте ей, что я её жду здесь, что я никуда не уйду, – настойчиво пролепетал нежный детский голос, – передайте маме, если вы её встретите, хорошо? Она будет волноваться за меня.

– Как тебя зовут? – ласково поинтересовался мужчина, протягивая смышлёному мальчишке руку.

– Артур, сэр, – ответил тот.

– А моё имя Двейн,– улыбнулся он, поднимая Артура на руки.

– Какие у вас смешные усы, – заметил Артур.

– Когда станешь взрослым, тоже сможешь носить такие усы, и даже, может, бороду себе отрастишь.

– Я не хочу взрослеть, – сонно ответил Артур, – мама говорит, что лучше всегда оставаться маленьким, она у меня всё знает, – гордо заметил он, поднимая указательный палец вверх, – вы сами всё поймёте, когда познакомитесь с ней, – он застенчиво улыбнулся, – она очень красива, сэр, но не влюбляйтесь в неё – её сердце уже занято моим папой.

Даже Двейна тронули слова мальчика. Они задели его за живое. Внутри мужчины затрепыхался огонёк, который давно потушили.

– Твоя мама мудрая женщина, – задумчиво ответил Двейн, не замечая, как его собственные руки начали трястись.

– Да, сэр. Ещё она очень храбрая, моя мама самая храбрая в мире. Как думаете, она снова отправилась с папой в плавание, а мне ничего не сказала? Они делали так раньше, когда я спал.

– В плавание?

– Да, мои родители постоянно плавают, они самые настоящие искатели сокровищ, сэр. Обычно я остаюсь с дядей, вернее я остаюсь с ним очень редко. За мной смотрит такая седая женщина в очках, я никак не зову её, просто Бо.

Двейн устало посмотрел на малыша, он хотел было сказать ему правду, но не смог; что-то в глазах мальчика не дало Двейну Бродерику сказать правду. Двейн крепче прижал к себе ребёнка и проклял сегодняшний день. Он проклял всю чёртову жизнь. И то пламя, что забрало с собой жизни двоих.

В их сторону направлялся молодой неуклюжий паренёк с пшеничного цвета волосами – совсем зелёный резервный констебль Кейси Стюарт. Парню от силы было лет шестнадцать – семнадцать. Двигался он поспешно, но в силу его врождённой неуклюжести, получалось у него медленно. Констебль слегка запыхался. Зелёные глаза парня были мрачнее тучи, а выражение лица опечаленным. Двейн собрал всю волю в кулак, прежде чем констебль успел заговорить.

– Старший инспектор Бродерик, сэр, – запыхавшись, проговорил парень,– боюсь, у нас плохие новости. В доме проживала семья, родители мальчика, как я понимаю, сэр, – он неуверенно поправил ворот пальто и выдержал долгую паузу,– они… – констебль опустил глаза вниз, дальше продолжать не было необходимости.

– Вы в этом уверены, Кейси? – строго спросил Двейн.

– Да, сэр,– промямлил Кейси; он был новичком и не привык к подобным делам. Пожар потряс юношу не меньше, чем обычных зевак.

– Артур, у тебя есть родственники?

Но ему уже никто не ответил. Двейн Бродерик почувствовал, как маленькая ручка разжала рукав его серого пальто. Он посмотрел на сладко спящего Артура и заботливо заправил непослушную прядь рыжих волос за ухо. Он оглянулся вокруг: густой смог, развалины и ничего, что бы указывало на надежду.

– Надо выяснить, есть ли у мальчика кто-нибудь из родных,– обратился старший инспектор к Кейси,– займитесь этим немедленно. Мы не можем долго ждать – выясните это, Стюарт.

– Старший инспектор Бродерик, сэр, отдать малыша пока в приют? – робко, теребя пуговичку пальто, спросил Стюарт по природе своей очень застенчивый и всегда краснеющий без повода юноша.

– Нет, не стоит, пусть поживёт у меня: местные приюты не место для таких детей – точнее, для всех детей, констебль, – обеспокоенно заметил Двейн, – поскорее отыщите ближайших родственников мальчика, я буду вынужден скоро уехать.

– Уехать, сэр? – удивлённо воскликнул резервный констебль.

– Да, Кейси,– Двейн печально улыбнулся, – но ненадолго, вы и не успеете по мне соскучиться.

– Сэр, один вопрос, позволите?

– Да.

– Пожар – не случайность?

– С чего вы решили? —глаза старшего инспектора потемнели.

– Пламя очень быстро разошлось и моментально охватило дом. К тому же не похоже, чтобы родители мальчика попытались выбраться, и такой пожар, она должны были заметить его. Это просто смешно. Я боюсь высказать свою мысль, но их могли убить до пожара или подсыпать им снотворное.

– Возможно, вы и правы, Кейси, но сейчас нам незачем этим заниматься. Возвращайтесь домой, и постарайтесь заснуть – завтра предстоит тяжёлый день.

***

На улице едва забрезжил желтовато-розовый рассвет. Раздался робкий стук в дверь. Двейн Бродерик устало слез с протёртого дивана и натянул на себя халат. Ночь выдалась долгой: бумажную волокиту перед отъездом никто не отменял. Да и маленький Артур требует постоянного внимания и заботы, что тоже отнимает время. Хотя Артур и не спрашивает про родителей, его глаза говорят всё сами.

У Двейна не было детей. Его дорогая возлюбленная умерла в период Великого Голода. Больше полюбить он не смог. Несмотря на свой суровый характер, Бродерик часто приходил на её могилу и спрашивал совета. Он не видел ничего постыдного в своей любви, в отличие от многих людей, которых Двейн знал, глупцы, так он считал. Сердце старого начальника сжималось, когда во сне Артур звал маму. И обычно он просто выходил из дома на крыльцо покурить трубку с любимым табаком, который наполнял дом ароматом лесного ореха.

Мужчина поддерживал фантазии Артура на счёт путешествий его родителей. Просто Двейн добавил несколько деталей от себя, стараясь намекнуть, что путешествие может затянуться на очень долгое время.

Двейн отворил дверь и увидел перед собой Кейси Стюарта, смотревшего в пол.

– Доброе утро, – застенчиво сказал Кейси, – я с хорошими новостями, сэр. Аластар Физ, родной дядя мальчика, брат его матери. На данный момент проживает в деревне Сентфильд в графстве Даун в Северной Ирландии, владеет старинной лавкой антиквариата в центре Дублина.

– Ты встречался с ним лично?

– Да, сэр.

– Ты рассказал ему о событиях прошедшей ночи?

– Да, сэр. Аластар готов взять полную опеку над мальчиком.

– Хорошо, констебль Стюарт, вы отлично постарались, а теперь идите домой.

– Спасибо, сэр, – робко ответил Кейси, сделал поклон и направился в сторону дома.

Двейн вернулся в дом и сел за письменный стол, пододвигая ближе керосиновую лампу. Его зрение уже было не тем. Он потянулся к бутылке виски, которую получил в подарок от старого друга, заместителя начальника полиции Кревана Коулмана, и добавил несколько капель в кофе. Залив в себя приятно горчащую жидкость, Двейн достал коричневую папку с делом о пожаре от 15 апреля, где трагически погибли родители Артура Хейса. Он долго разговаривал об этом деле с Креваном, и оба пришли к выводу, что поджог был умышленным. Однако начальство упорно отказывалось их слушать и велело закрыть дело. Это был несчастный случай – отмахивались они. Но что-то здесь не сходилось. Двейн сделал вид, что уничтожил все показания свидетелей и все бумаги, что есть о пожаре, как его и просили. Сейчас, сидя в своём кресле, он вновь и вновь перечитывал каждую строчку, пытаясь найти хоть одну зацепку.

С той самой ночи Двейн никогда не переставал вновь и вновь возвращаться к делу. Он лично переписал все показания своей рукой и никогда не выпускал эти бумаги из вида. Оригиналы документов были уничтожены, кроме одного.

Перед своим отъездом Двейн Бродерик отправил Аластару письмо, где рассказал точные подробности произошедшего, а также просил не говорить Артуру, что на самом деле случилось с его родителями. Он попросил дядю мальчика придерживаться истории о том, что они отправились в экспедицию и их корабль затерялся, что, скорее всего, они живы. Двейн также написал, что всегда будет рад помочь всем, чем только сможет. В следующий вечер Аластар прочитал письмо.

Двейн задремал за письменным столом. Его разбудил требовательный детский голос. Артур дергал мужчину за рукав.

– Я хочу есть, – в руках мальчишка держал своего медвежонка.– Когда я вырасту, то буду работать разгадывателем тайных дел и заниматься поискам пропавших родителей.

– Разгадывателем? – Двейн медленно поднялся с кресла и тяжёлыми шагами потопал на кухню.

– Да, – Артур следовал за ним, – я буду связывать мысли, вернее, как говорит папа, буду следить за ходом своих мыслей. Тогда я смогу найти ответ. Мама всегда говорила мне, что связывать мысли я умею лучше всего, – мальчишка довольно улыбнулся.

– Что же, – Двейн поразился услышанному, и ему стало даже слегка неловко, – это хорошая профессия, Артур. Ты славный парень, думаю, всё у тебя получится, а я помогу, – он неловко похлопал мальчика по плечу и дружелюбно подмигнул. – Теперь мы немного подкрепимся!

– Что на полночный ужин будет?

– Хм, – Двейн сурово сдвинул густые брови, – вообще-то уже завтрак.

Кухонька была маленькой, но не настолько, чтобы в ней было неудобно развернуться. Двейн был человек не хозяйственный, но домашний уют поддерживать старался, потому его квартира была чистой, а сам он всегда выглядел опрятным. На кухне стояла газовая плита – настоящая редкость, это был подарок из Лондона от старых друзей. Повсюду висели деревянные шкафчики, там были стеклянные банки с разной крупой, на полу возле стола валялся мешок картошки. Двейн пожарил два яйца и картошку. Он сварил кофе и налил немного Артуру, обильно разбавив его молоком. И сахаром.

– Странный вкус, – Артур сильно причмокивал, ему казалось, что так он сможет лучше распробовать кофе, – но мне очень нравится, спасибо. Картошка очень вкусная.

– Да, Артур, картошка действительно вкусная, особенно после Великого голода, малыш.

– Что такое Великий голод?

– Странно, что родители не рассказывали тебе. Великий голод пришел в Ирландию в 1845–1849 годы. Голод был спровоцирован массовым заражением картофельных посевов. Это были тяжёлые времена, Артур, многие не смогли выдержать их, но всё же мы справились.

– Мы молодцы, – Артур причудливо облизал тарелку в масле и спустился вниз, – я ещё немного посплю.

– Да, Артур, ложись, тебе предстоит действительно трудный день. Как и всем нам.

Северное сияние

Глава 1

1903

Неспеша в светлом пальто прогуливался мужчина по забелённому первым снегом брусчатому тротуару. Он курил трубку – воздух вокруг пронизывал тонкий, нежный аромат ореха. Ещё вокруг пахло выпечкой из булочной на углу улицы. Если разломить тамошний хлеб пополам, можно услышать хруст корочки и ощутить аромат пшеницы и ржи в её изначальном виде. Запах бесконечных полей и золотистых колосьев пшеницы.

День был спокойным, не солнечным. Мимо мужчины с быстротой дикой кошки пронёсся мальчишка – ещё немного, и на светлом пальто красовались бы пятна. Мальчик задел господина в светлом дорожном пальто рукой.

Мужчина остановился, закурил, рукой вытащил конец трубки, причмокивая губами. Несколько колец дыма выплыла из его губ.

Несмотря на важный визит, мужчина решил заглянуть в булочную к своему доброму приятелю. Здание пекарни расположилось очень удачно – почти напротив дома Артура, где он снимал квартиру у пожилой английской леди. И каждое утро, когда Артур покидал квартиру, мистер Маккони, владелец булочной и известный пекарь в городе, дружелюбно махал Артуру.

На всеобщее удивление горожан, мистер Маккони был человеком худым, так сразу и не скажешь, что булочная его бизнес. У него была большая родинка на щеке, которая не сильно его красила, но и не уродовала. Местные привыкли к его особенности и давно не обращали внимания. Ходили слухи, что семья мистера Маккони уходила во французские корни, а прадед его был суровым мужчиной дальнего Севера, русским. Артур слышал как-то от одного местного старичка, что якобы Маккони не настоящая фамилия, а изменённая от О’Махони, и якобы тот является учредителем Братства в США11
  Изначально Братство было организовано в Ирландии. Крестьянство же состояло преимущественно из придерживавшихся католицизма ирландцев. Так что в стране постоянно чувствовались и межнациональная, и имущественная, и религиозная вражда. Немудрено, что в 1761 году, когда положение крестьян, всегда плохое, сделалось и вовсе невыносимым, в стране возникло тайное католическое братство уайтбоев, носивших поверх одежды белую рубашку. Ложи ордена появились даже в Манчестере и Лондоне, далее распространившись в США, Канаде и колониях, и магистром лондонской какое-то время был сам герцог Йоркский.


[Закрыть]. Артур отверг данное предположение. Мужчина никаким образом не походил на Джона О’Махони22
  Ирландский революционер, основатель общества фениев


[Закрыть].

Артур Хейс дошёл до полицейского участка, но решил подойти к цветочным клумбам сперва и выдрать все засохшие бутоны и колючки. Он осмотрел лавочку и стряхнул с неё какие-то крошки. Наверное, один из констеблей вышел пообедать и решил покормить голубей. Артур доброжелательно улыбнулся и вошёл внутрь участка.

В это утро Артур Хейс намеревался оставаться дома. В последнее время его занимал вопрос строительства трансконтинентальной дороги. Он представлял, сколько чернорабочих-иммигрантов потребуется на все это дело и за какие гроши им придется выполнять тяжёлую грязную работу. В итоге окажется, что большинству даже и не понадобится платить: смерть заберёт их раньше, чем они потребуют своё. Что ж, на данный исход скорее и было рассчитано это предприятие. Артур знал, что идёт громкое соперничество между двумя строящими компаниями, которые готовы дойти до финальной точки вопреки человеческим жизням. От старых друзей он узнал, что план дороги не продуман как следует – умы инженеров больше занимала гражданская война в США и постоянные нападки со стороны коренного населения, которые противились прогрессу. Местные чиновники знатно обогащались. Если будущая железная дорога проходила через дом, жителю предлагали мизерную сумму или просто-напросто выставляли на улицу несговорчивых. К работе привлекли китайских рабочих и почти 4000 ирландцев. В день им платили не больше полутора долларов. Артур знал, что ирландцев продают в Америку на работу, это угнетало его ум.

Артура в научном смысле возбуждал прогресс, но он также разделял чувства жителей, чью землю беспардонно отняли, лишив дома, забетонировав их принципы, ценности и традиции жестоким путём, угрозами и в конечном счёте убийствами. Ему был очень интересен вопрос коренных индейцев. Артур чтил традиции и понимал, с какими трудностями приходиться сталкиваться несчастным поселенцам. Один из его добрых приятелей был индеец, с которым он познакомился, когда путешествовал по Америке.

В это утро на порог квартиры заглянул мальчишка. Чумазый. Драная рубашка, поверх – овечий жилет на несколько размеров больше. Мальчуган напоминал самого Артура в детстве. Ботинки испачканы, над верхней губой полоса шоколада. Мальчишка молча подошел к Артуру.

– Простите, сэр, что побеспокоил.

– Слушаю, – Артур протянул руку мальчишке и учтиво кивнул головой.

Парень протянул ему конверт, забрал свой золотой и удрал обратно на улицу.

Артур аккуратно вскрыл конверт, бережно выбросив клочки бумаги в урну под письменным столом.

Сегодня ему особенно не хотелось никуда идти. Научную работу для университета он давно закончил, статьи дописал вчера. Поэтому ему виделась перспектива провести день за чашечкой ароматного кофе с молоком и булочками в стенах своего дома.

Ночью ему снился кошмар. Мужчина рано проснулся, прогулялся по городу, застав едва забрезживший рассвет. У него сильно разболелись коленки, и без трости ему было не обойтись. Дубовой трости с серебряною тяжёлою головою льва в индейском оперении. Подарок того самого индейца.

***

Кейси Стюарт – детектив. Разведён. Семью любит безмерно, но на расстоянии, дабы не подвергать любимых опасности. Невысокий, рост средний, плотное телосложение с слегка выпяченным животом, но не толстый. Кейси мягок, нетороплив, но очень хитёр. Влюблён в шахматы и книги. Самоучка. Кроме бывшей жены и двух сыновей, у него больше никого не было. Родители погибли. Отца застрелили, мать повесилась после смерти мужа, не перенеся горя.

Стюарту было за сорок пять. Артур и Кейси давно знали друг друга. Именно он привёл мальчика к Двейну Бродерику, когда его родителей не смогли вытащить из-под чёрных обугленных обломков. Большинство детских воспоминаний Артура были запечатаны глубоко в его памяти.

Артур хорошо помнил Кейси в период своей учёбы в Тринити-колледже. Он часто пересекался с полицейским в библиотеке колледжа или за обедом. Несколько лет Артур проходил практику в полицейском участке под руководством Стюарта, но путного из этого ничего не вышло. Такая работа молодого юношу не привлекала, бунтарская натура требовала свободы, и Артур сбежал из страны в море. Вернулся в Ирландию мужчина по прошествии пяти лет. По приезду он занялся научной работой, ему стала интересна психология.

Артур написал несколько научных книг, продолжает писать статьи для журналов и газет, создавать учебные пособия и по сей день. Мужчина влюбился в писательское ремесло и даже издал сборник рассказов о своих путешествиях, что и стало основным источником его доходов, не считая сбережений его покойного дяди, у которого Артур провёл почти всё своё детство. В обществе Артур Хейс был человеком скромным и очень уважаемым, но дурная слава его опережала – он был излишне дотошным и всегда совал нос не в свои дела.

В это утро Артур накинул своё пальто и взял трость с головой льва. Он спустился по улице Монтгомери и завернул к цветочной лавочке, за которой виднелся полицейский участок. Он зашёл внутрь. Стюарта не оказалось на месте. Дежурный, вежливый старичок с сухим лицом и морщинистыми руками, наказал Хейсу двигаться в сторону улицы Вайнтаверн к дому 86 б, где сейчас был Стюарт.

Дежурным сегодня, как и последние пять лет, был человек по имени Бэртлимид. Артур помнил его с юношеских лет. Ведь именно Бэртлимид научил его стрелять, несмотря на сильную неуклюжесть Артура. Его лицо было сухое, каменное с того первого дня, как Артур зашёл в полицейское здание. Позже констебль спас ему жизнь. После этого между ними завязались тёплые отношения. Артур иногда спрашивал совета у Бэртлимида, который всегда находил, что сказать.

Минут двадцать спустя Артур оказался около нужного дома.

– Артур, – к мужчине подошёл человек в тёмно-синем пальто. Его пшенично-рыжие усы элегантно завивались наверх.

– Доброе утро, детектив Стюарт, – поприветствовал друга Артур, пожимая крепкую руку приятеля,– рад видеть вас во здравии и хорошем расположении духа.

– Я бы не назвал его добрым, впрочем, как и каждое утро в этом городе, Артур.

– А я так надеялся, что мы просто пропустим по чашке кофе и разойдёмся, – пошутил Артур.

– Не в этой жизни, мой друг.

– Если не в этой, когда ещё? – Артур мягко улыбнулся. – У тебя есть кофе?

– Да, – после короткого ответа Стюарт протянул Хейсу флягу с горячим горьким напитком.

– Что же, теперь давай приступим к сути дела.

Они прошли в деревянный дом, выкрашенный в серый цвет; окна его были под стать дому – такие же грязные и серые. Время и погода не сжалились над ним.

Внутри, однако, всё было не так уныло: голубовато-белые, судя по остаточному, но уже не бросающемуся в нос запаху краски, выкрашенные недавно стены и широкие подоконники с наполовину засохшими цветами. Мужчины поднялись по обветшалой деревянной лестнице, скрипучей к тому же, на второй этаж и остановились перед дверью с кривыми металлическими цифрами 45.

Артур прошёл вперёд и подтолкнул дверь ногой: это оказалась довольно просторная квартира со старой мебелью. А вот запах в ней был ещё тот: какая-то непонятная смесь то ли химикатов, то ли экскрементов. В прихожей вонь стояла особенно сильно. Артур и Кейси прикрыли лицо руками, чтобы немного уберечь себя от этого отвратительного запаха. Чувствительный к таким вещам, Хейс погасил в себе рвотный рефлекс. Если бы запах можно было увидеть, то в этом случае помещение окутал бы зеленовато-коричневый густой туман. Спёртый воздух. Душно. Темно.

– Должен быть источник запаха, Кейси, – сквозь прикрывающую руку процедил Артур, – вряд ли так пахнет свежий труп.

– Свежий? – Кейси немного удивился.

– Думаю, да. Район здесь густонаселённый, шумный, не центр города, но тем не менее люди общаются друг с другом, кто-то да заметил отсутствие соседа продолжительное время.

Хейс прошел в гостиную: квадратная комната с невысоким потолком и двумя окнами, выходящими во двор, которые были плотно закрыты изнутри. Следов взлома не было. На подоконниках ничего примечательного тоже не нашлось. Обстановка, хотя сама квартира и казалась уютной, была скудна: чайный столик в углу с немытым кофейным сервизом, ковёр со странным узором, словно кто-то здесь что-то разлил, камин, в котором ещё теплились два поленца, и два старых кресла. В одном из которых сидел мужчина. Мертвец. Бедняга сидел в кресле напротив окна, которое было слегка занавешено шторами из плотной ткани.

Прежде чем начать осматривать труп, Артур обошёл все комнаты. Спальня. Центральное место занимала большая кровать, которая была застелена идеально. Слева от окна находился туалетный столик с разными пузырьками на нём (духи, довольно дорогие, банное мыло – кажется, французское). Хейс подошёл к залитому солнечным светом комоду и аккуратно открыл его. Внутри, на его удивление, вещи оказались женскими и лишь пара мужских. Окна были завешены плотными шторами бордового цвета с цветочной вышивкой внизу. Спальня выглядела чистой, уютной и опрятной, в отличие от предыдущей комнаты. Здесь всё наглядно говорило о заботливых женских руках.

– Он был один?

– Да.

– Жил он явно не один, – ухмыльнулся Артур.

– Матушка? – озадаченно спросил Кейси.

– Нет, точно нет, слишком уж много туалетных принадлежностей и пёстрых платьев не для пожилой дамы. Надо узнать у соседей, кто наша незнакомка и как связана с жертвой.

– Хорошо.

– Кто обнаружил труп?

– Мы.

– И как же? Нечаянно наткнулись?

– Соседи сегодня утром в участок пришли, послали за мной, сказали, что уже три дня стоит мерзкий запах, но на все попытки достучаться в квартиру им ответом была лишь тишина.

– Три дня? Странно. Это точно не трупный запах, Кейси. Как вы попали внутрь?

– Вскрыли замок.

– Закрыт изнутри?

– Нет, было заперто снаружи.

– Забавно. Сейчас нужно опросить всех жителей дома, можно даже обратиться в соседние дома – кто-то точно должен знать, что за девушка с ним проживала. Может, кто-то видел что-нибудь.

– Проживала, Хейс?

– Да, думаю, она больше не вернётся, в спешке собрав самые необходимые вещи. Всё дело в том, что в комоде рылись, а поверх комода небольшой не запылённый участок – думаю, это что-то наподобие коробки, скорее даже, это шкатулка. Видишь, Стюарт, тонкий слой едва заметной пыли, а вот здесь прямоугольник?

– Да-да, очевидно, шкатулка.

– Я думаю, наша жертва была в близких отношениях со сбежавшей незнакомкой. Я нашёл в комоде портрет, смотри, – Артур протянул детективу слегка примятый лист жёсткой бумаги.

Фотокарточка. Края слегка погнуты и бумага помята. Мужчина: гладкие волосы, зачёсанные назад, улыбчивое лицо, высокие скулы. Большие, глубоко посаженные глаза, кустистые брови, нос заострённый вверх, с горбинкой и небольшая родинка под правым глазом. Он улыбался, взгляд был устремлён на маленькие ручки, обвивающие его шею. Девочка: она смеялась. Глаза сощурены. Чёрные, как дёготь, кудрявые волосы, большие пухлые губы. Девочке было от силы лет семь, может, восемь, но не больше.

Хейс взял фотокарточку, аккуратно сложил и убрал к себе под дорожное пальто в карман клетчатого жилета.

Они вернулись в гостиную. Артур подошёл вплотную к жертве, наклонился вперёд и стал внимательно его осматривать. Перед ним с закрытыми глазами сидел мужчина, на вид лет пятидесяти-шестидесяти, с небрежной щетиной, но тем не менее аккуратно подстриженными каштанового цвета волосами. На нём был длинный халат и домашние тапочки. На его голове торчала рассада из редких седых волос. Они были сальными, будто перепачканные в масле. Морщинистый лоб, но всё такие же кустистые седые брови. Сухие, грубые руки, худое тело. Артур внимательно рассматривал лицо покойного. Приоткрытый рот, в правом углу засохшая слюна.

Мужчина достал деревянную палочку и стеклянный пузырёк. Он аккуратно приоткрыл покойному рот и принялся скоблить нижнюю губу, сбрасывая какой-то белый порошок внутрь пузырька.

– Артур?

– Да.

– Что-нибудь удалось найти?

– Думаю, яд в его слюне. Скорее всего, отравление. Самый простой способ убить человека за приятной беседой. Если повезёт, жертва даже ничего не поймёт.

– Его отравили?

– Возможно, но я не исключаю варианта, что он мог сделать это сам.

– Зачем?

– Глупый вопрос, – Артур слегка напрягся, – как я могу тебе ответить – я не знаю. Я лишь могу сказать, что умер он около двух дней назад. Трупное окоченение – видишь, его мышцы-сгибатели более мощные, чем разгибатели, черты лица более чёткие, иссушённые. Пока я больше ничем помочь не могу.

– Мы опросим свидетелей.

– Да, сейчас это лучший вариант, что можно сделать. Я попробую отыскать таинственную незнакомку.

– Свои источники?

– Так точно, – улыбнулся Артур, пожал руку Стюарту и удалился прочь.