Текст книги "Грабители"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

20

Начальник финансового отдела Имперского торгового агентства последний раз пробежался глазами по цифрам и отбросил документ в сторону.

«Проблемы, проблемы, проблемы. Каждый день приносит новые проблемы», – мысленно сокрушался он, помешивая ложечкой остывший кофе.

– Зельда, замени мне кофе, этот совсем остыл! – обратился он к секретарше и в ожидании горячего напитка поразмышлял еще, а когда заметил, что кофе все еще не заменили, рявкнул, как бешеный буйвол: – Зельда, твою мать! Тварь! Без работы! На улицу…

И тут до мистера Харченко дошло, что его вопли никто не слышит, поскольку только вчера по его личному указанию дверь и стены кабинета подвергли дополнительной звукоизолирующей обработке.

– Чего, собственно, орал, толстый болван, – обругал себя Харченко. Он любил себя поругать и считал это проявлением самокритики. – Старый придурок, толстый козел и сухой парикмахер, мечтающий трахнуть свою секретаршу! – произнес Харченко длинную тираду и даже весь залоснился от удовольствия: мол, вот он какой объективный.

Неожиданно дверь открылась, и появилась Зельда с подносом, на котором стояла чашка горячего кофе.

– Зельда?! Ты чего тут? – испугался Билл Харченко.

– Но вы же сами просили кофе, – удивилась та.

– Но ведь… звукоизоляция.

– Да, сэр, звукоизоляция, – подтвердила стройная Зельда и поставила кофе на стол. – Только нужно хоть изредка выключать селектор, а то в приемной перед посетителями неудобно…

Забрав холодный кофе, секретарша вышла, как всегда вызывающе повиливая бедрами.

Когда она захлопнула дверь, Билл по привычке хотел произнести вслух пару «тепленьких» о походке Зельды и ее ягодицах, но тут же зажал себе рот обеими руками. Селектор был все еще включен.

Харченко осторожно потянулся пальцем к кнопке и нервно надавил. Селектор мигнул лампочкой и вроде бы отключился, однако определенно ничего сказать было нельзя. Это была новая модель с элементами интеллекта и функцией РАМН. Что такое РАМН, Харченко не знал, но подозревал, что какая-нибудь гадость.

Решив не рисковать, он встал с кресла и выдернул из селектора провод питания.

Только после этого Билл снова вернулся к своим бумагам.

Итак, выходило следующее. Четыре робота металлических «скаут» по двенадцать миллионов кредитов за штуку, да еще двадцать танков по шестьсот семьдесят тысяч за коробочку, да еще пехота разная на сумму около двадцати миллионов одних только посмертных пенсий и страховок, а еще реклама… Точнее, обоснование исчезновения – партизаны и все такое. Нужно же еще что-то подать на телевидение, в газеты, в сеть «Спейснет», в конце концов. Опять же платить журналистам, а эта сволочь по нынешним временам очень вздорожала. Очень…

– Ладно, – произнес вслух Харченко. – Округлим все до девяноста миллионов. Или нет, лучше до ста – мне же тоже чего-то кушать надо, – добавил он уже тише.

От мысли, что появится возможность взять «еще немного», Биллу стало существенно лучше.

– Ха-ра-шо! – раскатисто произнес он. – Подведем итоги.

И стал быстро подсчитывать выручку от продажи уже добытых артефактов. Получалось полтора миллиарда кредитов.

– Итого в прибыли значится миллиард четыреста миллионов, а потери меньше семи процентов!

Это были отличные показатели, и, несмотря на пропажу разведывательного отряда, Билла ждало поощрение.

– Тара-ра-ра, ра-ра, тырым-тым-тым! – начал напевать он и, выйдя из-за стола, принялся пританцовывать.

На заключительном аккорде, когда Харченко выкрикнул финальное «тыц-тыц-тырыц!», дверь снова открылась.

– Сэр, – произнесла Зельда, – гроссадмирал Петен не может к вам прозвониться…

– Да?

– Да, – сказала стройная Зельда и добавила почти умоляюще: – И, пожалуйста, выключите селектор, перед посетителями неловко.

– Так что же я выключил вместо селектора?

– Наверное, телефон.

21

Из-за отключенного телефона Билл Харченко опоздал на совещание к гроссадмиралу, поэтому был вынужден занять ближайшее свободное место.

По мнению Билла, столь далекое расположение от гроссадмирала не соответствовало его рангу, однако он опоздал, а Петен этого не переносил. Он был настоящим воякой от лысеющей макушки до пяток, а нестроевого Харченко терпел только потому, что тот хорошо управлялся с финансами.

– Адмирал Локарт, что вы думаете о происшедшем? – произнес Петен после долгого молчания и всестороннего осмысливания ситуации.

– Сказать могу только одно, сэр: авиация и космические силы постоянно держали отряд под контролем, а затем он просто исчез… При более подробной расшифровке записей следящей аппаратуры стало видно, как колонна вошла в некое туманное облако. Химический анализ взятого на месте воздуха ничего не дал. И магнитные составляющие тоже в норме. Можно сказать, что отряд исчез бесследно.

– Профессор Кенвуд, ваши комментарии.

Профессор Кенвуд, ведавший изучением этого феномена и знавший о нем больше других, неопределенно пожал плечами:

– Все, что можно сказать достоверно, так это то, что пропадают только те люди, которые участвуют в э-э… разработках древних захоронений.

– То есть вы хотите сказать, что это дело рук каких-то духов и мертвецов?

По тону гроссадмирала нельзя было понять, спрашивает ли он серьезно или желает зло посмеяться.

– Совсем не обязательно, сэр. Мстить за осквернение могил могут и живые.

– Отлично, профессор. – Петен оскалил зубы в недоброй улыбке. – Просто отлично. Вы столько времени изучали этот вопрос, истратили кучу денег и не можете теперь выдать хотя бы пару подходящих версий! Если есть эти самые живые, то скажите нам, где они находятся. Мне нужно их точное местонахождение, чтобы мы могли послать туда эскадру или, если нужно, десять эскадр… Мы больше не можем мириться с тем, что у нас неизвестно куда проваливаются целые полки!

– Не у нас одних такие потери, сэр, – обронил профессор. Он уже переборол свою робость и теперь четко выговаривал каждое слово.

– То есть?

– Точно таким же образом пропадают охотники за артефактами и в других мирах.

– Они вам что, телеграммы шлют? – спросил заместитель Петена генерал Вольф. Все военные сдержанно засмеялись.

Однако Кенвуда это не смутило:

– Из свидетельств солдат, ведших на Конфине ночной бой с неприятелем, следует, что противник двигался походной колонной и только потом, в спешке, стал разворачиваться в боевые порядки. Это и определило исход боя. Силы полковника Вильямса были готовы к нападению, а ночные визитеры – нет. Стало быть, они двигались себе преспокойно в каком-то другом мире, но затем внезапно были перенесены на Конфин. И не просто перенесены, а брошены на другую военизированную группу. Такая вот своего рода защита пирамид, когда одни грабители воюют с другими.

Кенвуд замолчал. Молчал и гроссадмирал Петен. И все остальные тоже. Профессор говорил вещи логичные, но неудобоваримые. Государству требовались новые артефакты, а получаемые от них сверхприбыли перевешивали любые, даже самые разумные аргументы.

– С этим ночным боем еще не все выяснено, – миролюбиво заметил Петен. – Возможно, они базировались на Конфине, а потом… – Петен замолчал, встретившись глазами с профессором Кенвудом. – В общем, нести эту чушь в качестве политического обоснования я вовсе не собираюсь. Здесь собрались люди сведущие и, смею заметить, преданные долгу.

Гроссадмирал покосился на пухлую фигуру Харченко, и тот, поняв это как приглашение, привстал.

– Как раз сейчас наш финансовый гений сделает подробное сообщение, – добавил Петен, вместив в слово «гений» все свое презрение к гражданским лицам. Людям, по мнению гроссадмирала, абсолютно никчемным.

Получив таким образом отмашку, Билл поднялся из-за стола и, чувствуя свою правоту и значимость, начал:

– Джентльмены, не буду задерживаться на этическом аспекте состояния дел и отражу только их финансовую составляющую…

Петен поморщился, и Харченко это заметил.

– Учитывая потери четырех роботов «скаут», двадцати танков «КХ», а также предстоящие выплаты страховок и пенсий родственникам пропавших солдат, наши убытки составляют сто миллионов кредитов. Сюда же входят и затраты на агентские соглашения с телекомпаниями и свободными журналистами… – Харченко сделал паузу, приосанился и продолжил: – Но, господа, существуют и приятные моменты. Добытые на момент пропажи отряда артефакты уже удалось продать с прибылью, в пятнадцать раз превышающей наши убытки… Ни одна финансовая операция не может приносить таких доходов, и мое мнение – нужно посылать дополнительные войска и продолжать добычу.

– Хорошо, мистер Харченко. И спасибо вам за ваше мнение. Кто-нибудь еще желает высказаться? – Петен обвел взглядом всех присутствующих. Никто не смотрел гроссадмиралу в глаза. Артефакты приносили бешеные деньги, и о судьбе пропавших солдат рассуждать никому не хотелось. – Ну что ж, так я и думал. Полковник Барнаби?

– Слушаю, сэр, – вскочил из-за стола названный офицер.

– На вас ложится обязанность информационного сопровождения наших дальнейших действий. Не нужно, чтобы досадные недоразумения становились легкой добычей для журналистов. Пусть лучше пишут о цивилизованном освоении периферийных миров.

– Есть, сэр.

22

Ночь прошла без приключений. Лишь два раза «скауты» стреляли куда-то в темноту, ориентируясь только на показания собственных приборов.

Солдаты спали тревожным сном в полном обмундировании и в любой момент были готовы отразить нападение.

Жаку Монро заснуть не удалось, он только проваливался время от времени в легкую дрему и видел непонятные картины, бывшие не то воспоминаниями о будущем, не то кошмарными снами.

Когда небо начало светлеть, снова забеспокоились «скауты». Жак услышал их тяжелые шаги и жужжание приводов.

Вскоре заработала рация полковника Вильямса, который лежал рядом с Жаком на солдатском спальном мешке.

– Слушаю, – услышал Жак его глухой голос.

– Это Хафин, сэр. Недалеко от городской черты заметны какие-то перемещения.

– Войска? – В голосе полковника сквозило отчаяние.

– Не похоже, сэр. Какие-то повозки и вьючные животные. В принципе мы можем достать их ракетами.

– Лучше пока этого не делать. Если они не будут активизироваться, подождем до рассвета.

Закончив разговор с Саломеей, полковник вздохнул и тяжело поднялся.

– Ты спишь, Монро? – спросил он.

– Нет, сэр. Не сплю, и уже не хочется.

– Тогда поднимайся, твоя девчонка сообщила, что возле города какое-то движение.

Жак никак не отреагировал на упоминание о «девчонке» и, выпростав руку из спальника, достал из нагрудного кармана гигиеническую жвачку. Он положил ее в рот и начал старательно пережевывать.

– У тебя перечная мята? – спросил Вильямс.

– Да.

– Давай махнемся на малиновую. Мятная сильнее освежает.

– Да ладно, сэр, берите так. У меня еще есть, – расщедрился Жак.

Когда рот наполнился обжигающей свежестью, он решительно расстегнул мешок и выбрался наружу. Затянув ослабленные на ночь доспехи, взял винтовку и, смахнув с нее осевшую влагу, забросил на плечо. Затем поднял шлем и, выгнав из него какую-то букашку, осторожно надел на голову.

За ночь все отсырело. И внутренняя подкладка шлема, и одежда. Ощущения были преотвратительные.

Жак сделал несколько приседаний вместе с оружием, и это его взбодрило.

Вскоре сами, без команды, стали подниматься и солдаты. Они тихо переговаривались, а некоторым медик Бакстер уже менял повязки.

Маленький лагерь, ощетинившийся башнями двенадцати зарытых танков, постепенно просыпался.

Капралы Касагава и Ландсбергис срочно налаживали военный уклад, и вскоре на переносных спиртовках уже разогревался кофе. Воду для него удалось собрать с травы, которая пригибалась под тяжестью осевшей за ночь росы.

Медик Бакстер бросил в кастрюльку незнакомую таблетку, и на этом вся дезинфекция была закончена.

С одного раза кофе всем не хватило, пришлось греть вторую порцию. К ней как раз подоспели Бони и Саломея, которых сменили Грэй и Фэйт.

– Привет, девушки, как настроение? – спросил пилотов Вильямс и лично подал им пластиковые стаканчики с душистым горячим напитком.

– Пока непонятно, сэр, – первой ответила Бони. – Слишком уж сыро. Начиная от воротника и до самых потаенных мест.

Услышав остроту Бони, все вокруг рассмеялись.

– А ты чего молчишь, Саломея? – спросил полковник.

– У нее, наверное, сухо, – сказал кто-то из солдат и тут же спрятался за спины товарищей.

– Это кто такой разговорчивый? – строго спросила Саломея, однако никто не признался. Бойцы снова засмеялись, и даже полковник заулыбался. В данной ситуации этот солдатский смех дорогого стоил.

– У нас все тихо, сэр. В кустарнике никого не обнаружили… – заговорила рация Вильямса.

– Хорошо, можете возвращаться, – ответил полковник.

– Кто это? – спросила Бони.

– Лейтенант Монро. Я разрешил ему подключить свою рацию и отправил вон к тем зарослям, слева. Необходимо было их проверить.

– Подумать только, у Монро рация, – сокрушенно покачала головой Бони и покосилась на Саломею. – Ой, что теперь в эфире начнется…

Саломея не ответила. Она молча пила свой кофе, а затем повернулась к Вильямсу, почувствовав, что он мучается неопределенностью.

– Спрашивайте, сэр, – сказала она.

– Что ты там видела?

– Не знаю, сэр. Какие-то люди, но на пехотинцев, с которыми мы имели дело, они совсем не похожи. Всего я насчитала пять повозок и рядом с ними человек сто.

– Сто – это немного.

В это время на запах кофе вышел главный танкист – капитан Фарнбро. Его люди завтракали возле своих танков, настороженно поглядывая в ту сторону, куда были направлены ракеты их грозных машин.

Фарнбро тоже дали кофе, и он блаженно вдохнул его аромат.

– Какие у нас планы, сэр? – спросил капитан.

Ответить ему не успели. Рация полковника приняла сообщение от Грэя:

– Сэр, в нашу сторону движется какая-то повозка!

– Одна? – спросил Вильямс.

– Да, сэр, одна повозка, запряженная то ли лошадью, то ли собакой – туман мешает определить точнее. Управляет животным один человек… Цель уничтожить?

– Подождите, Грэй. Повозка быстро движется?

– Нет, сэр, не очень. До нас будет ехать не менее получаса…

– Хорошо, оставайся на связи. Сейчас мы примем решение…

В этот момент над горизонтом показался краешек солнца, и его первые лучи стали предвестниками надежды.

– Может, это парламентер? – предположил Фарнбро, глядя на светлеющее небо.

– Может, – согласилась Саломея, но тут же добавила: – Или у него в повозке фугас.

– Правильно. Нужно осмотреть повозку, – подвел итог Вильямс и повернулся к подошедшему Монро: – Жак, сейчас сядешь на броню одной из машин капитана и подскочишь к этой телеге. Посмотри, не прячут ли они там бомбу. Ну и, само собой, будь осторожнее.

– Хорошо, сэр, – кивнул Жак и посмотрел на Саломею. Их взгляды встретились.

23

Лохматая животина равнодушно тянула возок, то спуская его в неглубокие низинки, то вытягивая на пригорок. Возница машинально подергивал вожжи и озирался. Он боялся неожиданного появления тех, к кому направлялся.

Между тем мощные оптические системы двух «скаутов» следили за приближающимся объектом, а их пушки настороженно смотрели в сторону незнакомого города.

Возок проехал высокую болотную траву, миновал кусты, а когда оказался на открытой местности, прямо перед ним поднялся во весь свой рост «скаут».

Возница вскрикнул и резко натянул вожжи.

Животное мотнуло головой и покорно остановилось.

Парламентер осторожно слез с телеги, достал из-под сиденья белую тряпку. Показав ее стальному исполину, он медленно пополоскал ею в воздухе.

Однако в позе гиганта ничего не изменилось. Он все так же стоял на одном месте, широко расставив ноги и покручивая роторными пушками, словно забавляясь.

– Я… к тебе… с миром… – скованно жестикулируя, произнес человек.

Но гигант по-прежнему оставался на месте, и было непонятно, слышит ли он слова парламентера.

– Я к тебе… с миром, – повторил человек и еще раз помахал белой тряпкой.

В тумане послышались тяжелые лязгающие шаги, и рядом с первым колоссом появился еще один.

– О! – вскрикнул человек. Он и не подозревал, что великанов здесь несколько. Другой на его месте испытывал бы страх, но любопытство Торрика было сильнее страха.

В это время издали донесся какой-то шум и пощелкивание. Шум быстро нарастал, и вскоре на ближайшем пригорке показалась приземистая машина, разбрасывающая куски дерна и комья взрытой земли.

Не замечая страшных монстров, лабух Торрика спокойно щипал траву, однако приближение новой машины повергло его в ужас. Лабух мекнул, захлопал ушами и вывалил целую кучу помета. Торрик был вынужден схватить животное за повод и ударить его кулаком по носу. Только после этого лабух перестал храпеть и замер на месте под страхом новых тычков.

Между тем машина подъехала ближе и остановилась. С нее слез человек, одетый в рубчатую скорлупу. Его голова была сделана из железа, а в руках он держал оружие.

Следом за ним шел еще один воин, но Торрик безошибочно определил старшего именно в первом человеке.

– Ты кто? – спросил он Торрика.

– Я пришел к вам с миром, – повторил Торрик и снова помахал над головой белой тряпкой.

– Парламентер, что ли? – глухо произнес вооруженный человек.

– Да, я парламентер. Я пришел к вам с миром…

– Откуда знаешь наш язык?

– Василий обучил.

– Кто такой Василий?

– Мудрый человек… Только он уже давно мертвый. – Торрик развел руками.

– Ладно, – сказал человек, приехавший на машине, и неожиданно расколол свою железную голову. Часть ее открылась, словно дверь. Под ней оказалось лицо.

– Оу-вах! – снова удивился Торрик и, задрав голову, посмотрел на «скаутов». Он ожидал, что и у них откроются головы и там тоже появятся лица.

– Что в повозке? – строго спросил человек, на шлеме которого были написаны известные Торрику буквы.

– «Лейтенант Монро», – прочитал он.

– Так ты и читать умеешь? – удивился Жак.

– Василий учил меня. Я хорошо читаю… – Торрик улыбнулся. – Пойдем, Лейтенант Монро, я покажу повозку.

– Смотри в оба, – приказал Жак сопровождавшему его пехотинцу, хотя это было лишним. «Скауты» все еще грозно возвышались рядом, гарантируя полную безопасность.

Монро подошел к повозке и, убедившись, что в ней ничего нет, заглянул под ее днище, а затем стукнул по оси.

Испуганное животное снова дернулось, но Торрик тотчас шлепнул его по крупу.

– Как он называется? – спросил Монро.

– Лабух. Он очень глупый.

– Понятно…

Лейтенант включил рацию и стал докладывать:

– Это лейтенант Монро, сэр.

– Ну что?

– Повозка пустая. На ней приехал местный житель, говорит, что он парламентер.

– Как он выглядит?

– Да так же, как и те пехотинцы, что атаковали нас вместе со своими мясорубками… Сероватая кожа, по виду шершавая, немного сплюснут нос, а в остальном выглядит как мы. Да, и еще читать умеет и говорит по-нашему почти без акцента. Будто его научил какой-то Василий, который уже умер.

– Как имя парламентера?

– Эй, как тебя зовут? – запоздало спросил Монро.

– Меня зовут Торрик, – сказал парламентер и поклонился.

– Его зовут Торрик, сэр, – доложил Жак.

– Ладно, веди его к лагерю, я поговорю с ним лично.

– Есть, сэр.

24

Подгоняемый ревом танкового двигателя, лабух шустро рысил по высокой траве, а повозка подпрыгивала на болотных кочках, и временами казалось, вот-вот опрокинется.

Следовавший позади повозки танк обогнал ее перед самым лагерем и остановился возле ожидавших парламентера полковника Вильямса, капитана Фарнбро, а также Бони и Саломеи. Все остальные занимались другими делами – чистили оружие и продолжали благоустраивать лагерь.

Остановив лабуха перед бруствером, Торрик бросил вожжи и сошел на землю. Затем подошел к Вильямсу, отвесил ему поклон и произнес снова:

– Я пришел к вам с миром.

– Приятно это слышать, мистер Торрик. Так, кажется, вас зовут?

– Откуда вы знаете? – удивился парламентер. – Вам сказал человек по имени Сэр, который живет в маленькой коробке? – Торрик указал на рацию, прицепленную к бронежилету лейтенанта Монро.

Поняв, в чем дело, Жак рассмеялся. Вильямс, однако, совершенно серьезно разъяснил:

– «Сэр» из его коробки сообщил «Сэру» из моей, – полковник показал свою рацию, – а уж он сообщил мне.

– Я понял, – кивнул Торрик и с интересом уставился на полковника, ожидая услышать что-то еще.

Вильямс, в свою очередь, ждал предложений парламентера.

– Ну так что вы хотели нам сообщить, мистер Торрик?

– Я пришел к вам с миром, – снова повторил тот и, достав белую тряпку, взмахнул ею над головой. Очевидно, он не особенно понимал смысл этого ритуала.

– Кто вас послал к нам? – стал задавать полковник наводящие вопросы.

– Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар, – нараспев произнес Торрик. Затем указал на Саломею и сказал: – Она очень красивая, только чего-то боится… А эта, – он кивнул в сторону Бони, – хочет иметь большое потомство.

– Ну, выдал, – обронила Бони.

– Не отвлекайтесь, мистер Торрик. Вы решили сдать нам город?

– Нет, не решили.

– Нет? Значит, вы хотите сражаться с нами?

– Я пришел с миром, – снова повторил парламентер и, посмотрев на девушек, счастливо заулыбался.

– Послушайте, Монро, поговорите вы с ним, – попросил полковник. – Что-то у меня не получается.

– Хорошо, сэр. – Жак шагнул к туземцу, тронул его за плечо и строго произнес: – Торрик, смотри на меня. Соберись, Торрик. Зачем ты к нам пришел? Кто тебя послал?

– Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар… – отбарабанил тот.

– Отлично, Торрик, тогда пусть ваши солдаты придут сюда и сложат свое оружие. Понял?

– У нас нет солдат, – неожиданно заявил парламентер. – Солдаты ушли.

– Когда ушли? Куда? – не удержался полковник.

– Обратно ушли. Ночью.

– А откуда они приходили?

– Из Энно-Вайс, долины больших городов.

– То есть мы можем войти в город, Торрик? – спросил Монро.

– Да-да, – радостно закивал тот. – Все идите в город. Мы будем рады принять вас как гостей.

– Ну, ты хитер, братан, – неожиданно заявил пехотинец, сопровождавший Монро. Он все еще сидел на броне ракетного танка и с интересом прислушивался к беседе.

Увидев, что все обратили на него внимание, солдат виновато улыбнулся и сказал:

– Извините, сэр.

– А почему мы должны тебе верить? – задал вопрос полковник. – А вдруг в городе засада?

– Засада?

– Да, засада.

Торрик поскреб нестриженую голову и признался:

– Это слово я не знаю.

– Ну, враги, понимаешь? Вдруг в городе спрятались враги, тогда что?

– Врагов нет, – замотал головой Торрик, – они ушли ночью в долину больших городов…

– В Энно-Вайс, это мы уже слышали. Какие гарантии? – не унимался полковник.

– Так мы ничего не добьемся, сэр, – сказал Жак. – Ведь этот язык для него практически иностранный. Может, он и сам не понимает половины из того, что говорит. – Лейтенант повернулся к Торрику: – Расскажи про Василия, который обучал тебя.

– Василий был хороший человек, но очень старый. Он умер…

– А откуда он здесь взялся?

– О-хо-хо, – вздохнул Торрик и покачал головой. – Была большая война – везде. – Он обвел рукой вокруг себя. – Василий и другие солдаты вынырнули из воздуха и напали на Фо-Менко Четвертого. Была страшная битва, и все солдаты Василия погибли, а Фо-Менко Четвертый испугался и бросил все. Потом ушел в Энно-Вайс.

– А что он бросил?

– Все, что взял в мертвых домах. – Торрик указал на частокол черных пирамид, высившихся у самого горизонта. – Это было давно. Меня не было…

– М-да, – вздохнул полковник. – Нужно, чтобы кто-то пошел с ним в город и проверил, так ли все, как он нам тут напел.

– Пусть пойдет она, – сказал Торрик, указывая на Саломею. – Она красивая.

– Нет, пилотами я бросаться не буду. Об этом, парень, даже не думай.

– Тогда он, – Торрик кивнул на Жака, – я его знаю.

– Хорошо, я согласен, – сказал Вильямс. – А ты, Монро?

– Без вариантов, сэр. Оружие взять можно?

– Бери. Побольше патронов и гранат. В случае чего продашь жизнь подороже…