Текст книги "Опасные союзники"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

49

И Мартин не ошибся. Когда улица закончилась и он выбежал на площадь, где торговали свежей рыбой, за головами гомонящих торговцев и рыбаков, за рядами выставленных корзин с рыбой он увидел мятущиеся фигуры Бурраша и Рони, которые, словно гончие, неслись, позабыв об усталости.

– Ах ты!.. – воскликнул Мартин, едва не поскользнувшись на рыбьей чешуе, и, прибавив ходу, стал лавировать между людьми и прилавками, стараясь не поскользнуться снова.

Когда ему удалось преодолеть рыбную площадь, Рони с Буррашом уже скакали по дощатым настилам причалов, а двое злодеев – теперь Мартин их увидел, – не сбавляя скорости, неслись прямо к воде.

– Топиться, что ли, собрались… – пропыхтел себе под нос Мартин, и в этот момент оба беглеца, один за другим, прыгнули в воду.

Поднялись брызги, и стало ясно, что Мартину не показалось, но на этом погоня не закончилась. Бурраш, ничуть не сомневаясь, тоже сиганул в воду, а Рони остался на причале.

Вдруг слева, из переулка, топоча и пыхтя, словно секач, выбежал Ламтак, и они с Мартином одновременно подбежали к краю причала.

– Что там?! – воскликнул Мартин, глядя на пузыри и водовороты, крутящиеся по воде.

– Я… Я не знаю! – в панике закричал Рони. – Может, нам тоже нырнуть надо?!

– Ты не прыгай, я сам! – придержал его Мартин и стал скидывать сапоги, однако в этот момент на поверхности показался отфыркивающийся Бурраш, который выволок на поверхность одного из злодеев.

– Держи! – крикнул он Ламтаку, и тот, упав на помост, дотянулся до пленника и рывком выбросил его на причал. Затем подал руку Буррашу и помог ему выбраться на высокую стенку. Тем временем бесчувственный прежде пленник начал подавать признаки жизни.

– Живой вроде! – заметил Рони, наклоняясь над человеком с бородой и разлохмаченными бакенбардами. Сросшиеся на переносице брови и бледная кожа придавали ему злодейский вид.

– Ну-ка, рассказывай, кому служишь! – строго сказал Бурраш, снова хватая пленника и крепко его встряхивая. Бедняга ударился головой о дощатый настил и попытался вырваться, но Бурраш держал крепко.

– Эй, у тебя тут порез! – заметил Рони, касаясь кровоточащего плеча.

– Это меня дружок его кинжалом достал.

– Прямо в воде? – поразился Ламтак.

– В воде.

– А куда он подевался? – спросил Рони, посматривая в воду.

– На дно отправился, а этого я выгреб, – и Бурраш снова встряхнул пленника. – Ну-ка, рассказывай, кто воришек прикончил!..

– Сурнап, – едва слышно произнес пленник, с ужасом глядя на мокрого гиганта.

– А точно не ты?

– У меня нет кинжала. Кинжал у Сурнапа остался.

– Сурнап твой напарник?

Пленник устало кивнул.

– У них там что-то вроде тайника, сейчас отдохну и снова нырну, нужно разведать.

– Ну, ты, зеленый, просто змея водяная! – поразился Ламтак. – А я-то воду не люблю. Зато копаю хорошо.

– А что копаешь? – спросил Рони.

– Да что угодно. Люблю копать, и все тут. На войне очень пригодилось.

– Ты больше не ныряй, – сказал Мартин, обращаясь к орку. – Выжимай штаны, обсыхай. Я сам нырну.

И Мартин снова начал раздеваться. Оставшись в одних подштанниках, он встал на краю, мгновение помедлил и прыгнул в воду.

Вода была прозрачной и совсем не холодной, он огляделся, и в почерневшей стене причала, сложенной из дубовых бревен, увидел обрамленный водорослями пролом.

Когда-то, будучи еще молодым, он любил купаться в море и нырять среди скал, исследуя подводные пещеры. Как оказалось, за столько лет Мартин не потерял былых навыков и за пару гребков оказался возле пролома. Заглянул в него и, увидев слабый свет, проплыл через отверстие и стал осторожно подниматься, почти сразу оказавшись на воздухе.

Это был воздушный пузырь, образовавшийся под слежавшимися бревнами, которые не пропускали воздух. Кто-то доставил сюда доски, из которых собрали маленький остров, где могли располагаться два-три человека.

Мартин подтянулся на руках и забрался на островок, над которым висел едва тлеющий масляный светильник. Мартин прибавил фитиль, и света стало больше.

Он огляделся и увидел еще один пролом с темной водой, который вел неизвестно куда.

На досках нашелся лишь кожаный мешок, в котором здешние обитатели переправляли наружу одежду в сухом виде. А свежий воздух поступал из-под воды во время шторма.

Закончив осмотр, Мартин уже собирался поднырнуть обратно, как вдруг в соседнем проломе увидел ужасного монстра, который смотрел на него из-под прозрачных век.

– Приветик…

– Это ты?! – воскликнул Мартин, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит.

– Чего ты так волнуешься, мы ж виделись не раз?

– Да ты! Ты все время появляешься неожиданно!..

– Я думал, ты скажешь спасибо, ведь не всякий морлинг может переносить морскую воду.

– Ну, я помню, ты из особенного рода, – кивнул Мартин, переводя дух.

– Ваша шкатулка отплыла сегодня на шхуне «Урман».

– Куда?

– Думаю, в Змеебад. За ней тянулся длинный шлейф тамошних пряностей.

– Они их в воду, что ли, бросали?

– Сливали воду из нужника.

– Ах, вон оно что. Извини.

– Да ладно, обычное дело.

– Послушай, а как ты меня находишь?

– Мне сообщают, я плыву. Вот только сейчас и подоспел, а то бы орку вашему помочь успел – но опоздал, здесь сильное течение.

– А кто сообщает, если не секрет?

– Голос женский, думаю, это Середа.

– А кто она?

Морлинг вздохнул совсем по-человечески.

– Давай я поплыву, а то мне пора.

– Хорошо, спасибо за помощь, – ответил Мартин, понимая, что спрашивать о Середе бесполезно.

50

Вынырнув на поверхность, Мартин не видел, как по причалу бегают его товарищи и парочка местных рыбаков, пытаясь бороться с высоким пламенем, источавшим черный смрадный дым.

Кто-то требовал нести багор, другие – пожарные ведра, но пока Мартин сам поднимался по выступам, пламя погасло самой собой, и только в небе черным росчерком остался относимый ветром дым.

– Он сгорел, понимаешь?! – воскликнул Рони, обращаясь к появившемуся Мартину.

– Я понял, – сказал тот и, отойдя за ящики, выжал подштанники почти досуха. Все молчали, поглядывая то на вернувшегося Мартина, то на останки пленника. А отовсюду к месту происшествия спешили люди, кто с топором, кто с багром и ветошью, чтобы гасить доски.

– Так что это было, братцы? – спросил один из рыбаков, обращаясь к Мартину, который уже затягивал ремень на штанах.

– Колдовство это было, так что разбегайтесь отсюда, как бы чего не вышло.

В его устах это прозвучало настолько убедительно, что рыбаки поспешили прочь, спотыкаясь и поминутно оглядываясь. Они развернули и других любопытных, которые тоже стали разбегаться, поэтому вскоре Мартин, Рони, Бурраш и Ламтак остались на причале одни.

– Он что-нибудь рассказал? – спросил Мартин, подходя к остывающей золе.

– Да, – кивнул Бурраш и осторожно дотронулся до щеки. – Всю морду мне опалил, когда полыхнул!

– Страшное дело, – прошептал рядом Ламтак. – Хорошо, у тебя борода не растет, а то беда.

– Все равно печет, – пробурчал Бурраш.

– Рони, дотянись до стены, сорви водорослей коричневых, они от ожогов помогают, – сказал Мартин.

– Думаешь, поможет? – усомнился Бурраш, снова притрагиваясь к лицу.

– Поможет – проверено. Так что он успел сказать?

– Сказал, что они никакие не прицепы, а только помощники и работали за какой-то долг. Но работали давно – лет десять.

– Большой, видать, долг.

– Сказал еще, что они тут были на побегушках, чтобы за местной командой присматривать, а главным был господин Поуп. Тот все дела вел, давал деньги, которых было без счета, и у него были судно и команда из бутальеров, это вроде солдат-рабов. У Поупа этот парень видел ларец, какой нам описывали.

– А бегали за нами которые – они кто?

– Бродяги нанятые, их прямо на площади созвали, по пять медяшек дали и сказали, куда идти и когда бить кидаться.

– А про Писаря ты спрашивал?

– Так вот тут-то все и произошло. Он уже слабеть стал, а я давай ему описывать этого… Ну, как помнил, так и описывал! Он-то сначала ничего вроде не понимал и почти в забытье провалился, а потом открыл глаза и говорит: помню, дескать, такого, могу даже имя сказать. Но тут же и полыхнул.

Подошел Рони и протянул Буррашу пучок водорослей.

– Чего это? – спросил тот.

– Просто приложи к обожженному месту и подержи минут пять, – сказал Мартин. – И пойдемте отсюда, может, сюда уже стражники бегут – не хотелось бы сесть в околоток.

Мартин оказался прав, едва они дошли до первой линии складов, как появились двое верховых стражников – большая редкость в этих местах. Пришлось прибавить шагу, чтобы не попасть им на глаза.

– Так, значит, мы сейчас к заказчику потопаем? – спросил Ламтак.

– Выходит, так, – пожал плечами Бурраш, отчего намокшая куртка на нем заскрипела. – Мы сделали все быстро и правильно. Эй, Мартин, помогла твоя трава, морда совсем гореть перестала!..

– Ну и выбрось, – сказал Мартин. – Я чего вам сказать хотел, я снова с морлингом виделся.

– В море, что ли? – спросил Рони.

– Да, занырнул в провал, а там у них воздушный пузырь и лежка. Даже светильник имеется. И вот там-то меня этот… подкараулил. Напугал как – ужас просто, – Мартин покачал головой. – Зато вести новые принес, сказал, что шкатулка наша уплыла утром, на шхуне «Урман».

– А куда? – спросил Бурраш и, размахнувшись, зашвырнул пучок водорослей на крышу ближайшего склада.

– Морлинг сказал, в Змеебад, он это по запаху понял.

– А что же он – под водой нюхать может? – уточнил Ламтак.

– Ясное дело, может, – сказал Бурраш, притрагиваясь к щеке и проверяя состояние лица. – Если под водой живет, там же и нюхает. Глостеры вон – живут под землей и песком брюхо набивают.

– Да разве можно песок-то есть? – удивился Мартин.

– Не знаю, может, они, как утки, камешки глотают, но песка в них навалом.

– А откуда ты знаешь, чего у них внутри? – спросил Рони после недолгой паузы.

– Это хорошо в сече заметно, – негромко произнес Ламтак. – Как начинают рубиться, так сразу видно, что у кого внутри. У глостеров был песок.

– Однако, – выдохнул Рони.

51

Герцог Лоринджер стоял на носу корабля, закутавшись в плащ, и свежий ветер трепал его волосы. Настроение было отличное, просто восторг! Следом за его кораблем-буканиром, припадая тяжелыми гружеными боками, тащился «торговец» с полными трюмами товара. И хотя шерсть оказалась не самого высокого качества, ее количество с лихвой окупало те расходы, что пришлось понести.

Экипаж «торговца» едва не устроил им пожар, успев перебросить несколько кувшинов с горящей серой и маслом. Хорошо, что они были начеку, приготовив мокрую парусину, однако такелаж был попорчен, пришлось заменять из запасов, а это опять расходы – такелаж Лоринджер покупал самый лучший, а не какие-то подточенные жучком обноски.

Потом был абордаж, который прошел именно так, как Лоринджер и рассчитывал. Ударили из двух катапульт, подтянули «торговца» всем бортом, но вот то, что у торгашей в команде нашлось полдюжины буканиров, стало полной неожиданностью. Именно они устроили команде герцога достойную встречу.

Лоринджер снова вздохнул и обернулся.

Двое матросов зашивали в парусину шестерых погибших в этой схватке. Еще пятеро получили ранения, не позволяющие им работать в ближайшие две недели. В отличие от простодушных матросов, буканиры-охранники понимали, что пощады никому не будет, и дрались до последнего, в то время как остальные бросали оружие и сдавались.

Сейчас остатки команды «торговца» сидели взаперти на своем судне. Представитель хозяина погиб в бою, также проявив незаурядную храбрость, хотя и не блистал умением.

Но буканиры – это да. Останься они в живых, герцог взял бы их к себе, но схватка была столь яростной, что в ней не оказалось ни единого перерыва. Люди рубили и кололи друг друга, пока не стало некому сопротивляться.

Подошел Трей. Перебинтованная тряпицей рука доставляла ему боль, и, кроме него, от этой напасти пострадали еще четверо. Здешний умелец – Лело, бывший матрос пиратского адмирала Эдмона Коукера, служил у Лоринджера лекарем. И хотя сам герцог его услугами пользоваться избегал, слишком уж грубыми и простодушными казались его методы, в команде Лело уважали, ведь он знал множество лекарств от всяческих морских неприятностей – начиная с морского поноса и кончая выведением трюмных блох.

Еще он мог готовить яды, которыми протравливались стрелы и кинжалы, а также заваривал пеньку в морской воде, чтобы лечить кожный зуд от заразной зеленой мошки.

– Ну, что там у вас, скоро ты перестанешь морщиться?

– Как не морщиться, ваша светлость? Выпил полведра морской воды, жду, когда согреется.

– Вода?

– Да, Лело сказал, что вода в брюхе должна согреться. Тогда он даст трубку курить.

– А стрекальные иголки, стало быть, в табак перетер?

– Говорит, что так.

– Ну, посмотрим, как сработает. Ладно, иди, пей свою воду, а то смотреть на тебя больно.

Трей ушел, и Лоринджер снова вздохнул. Команда «торговца» применила против его бойцов иглы из гребней ядовитых рыб. Длинные, дюймов по десять, они выстреливались из легких арбалетов целыми пучками и прошивали даже кожаные накладки. А когда вонзались в тело, взывали боль, как от сильного ожога – в этот раз Лоринджер видел это собственными глазами. Раненные такими иглами матросы напрочь забывали о схватке, а один бедняга, в которого попали несколько таких игл, выпрыгнул за борт из-за жуткой боли.

Подошел капитан и негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание герцога.

– Ваша светлость, разрешите спускать за борт?

– Что? Ах, это… – герцог кивнул, увидев, что все тела зашиты в парусину. – Да, конечно, начинайте, я сейчас подойду.

52

После долгого пребывания на ветреной палубе Лоринджера потянуло в сон, и едва стало смеркаться, он ушел в каюту, где выпил травяного отвара с ромом и уснул, не раздеваясь.

Спал герцог крепко, проснулся отдохнувшим и, едва выйдя в проходной закуток, где, поджав ноги, обычно спал рослый Трей, увидел того в полном здравии, державшим поднос с завтраком для его светлости.

– Трей, ты в порядке?

– В полном, ваша светлость. Вот – несу вам завтракать.

– Ну, хорошо, я посещу гальюн и сейчас же вернусь.

– Да, сэр.

Герцог вышел на палубу и вдохнул студеный сырой воздух.

Уже к вечеру они прибудут на остров Мадрион, где он продаст товар и получит долгожданное золото. Оно ему так необходимо! Теперь, когда он снова почувствовал, как возвращенные три года довольно заметно изменили его самочувствие, он желал омолодиться еще больше!

Спустившись на пол-яруса в персональный гальюн, сколоченный из свежих сосновых досок, даже не обработанных смолой от морского грибка, герцог стал справлять малую нужду и почувствовал, что делает это с необычайной легкостью – ведь три года назад у него не было этих досадных задержек. Золота! Непременно золота и поскорее!

Обратно в каюту он вошел румяным и бодрым. Ополоснул руки в поданной чаше с теплой водой, промокнул на льняной салфетке и сел за стол, где его дожидался завтрак.

– Как твоя рука, Трей? Я вчера не дождался результата – сон сморил меня.

– Все удалось, ваша светлость. Вот, посмотрите, только крохотная ранка…

И Трей продемонстрировал совершенно здоровую руку, только кисть была немного темнее, словно от разошедшегося синяка.

– Удивительно, право слово! – кивнул герцог, посыпая корицей кашу с маслом. – Лело знает толк в этих делах! И что те – другие – тоже исцелились?

– Так точно, ваша светлость. Только у всех из раны шла черная кровь, а Томми Шубрехта, который получил целых три иголки, стошнило утренней похлебкой, так много в нем было этого яда… Ой, извините, вы же завтракаете…

– А, не обращай внимания, – отмахнулся Лоринджер, с аппетитом черпая ложку за ложкой. – Меня этим не проймешь.

После завтрака Лоринджер прогулялся по палубе, постоял на корме, наблюдая за тем, как оседает на волнах переполненный товарами «торговец». Это была его добыча, его очередной вклад в будущую молодость! Перспективы выглядели радужными, и Лоринджер даже подумал, чтобы послать королевскую службу подальше, ведь пиратство давало ему куда большие доходы, чем эти международные интриги.

Разумеется, королю это не понравится. Ингландский король славился своим злопамятством, и Лоринджер мог припомнить несколько случаев гибели бывших высоких сановников, решивших отказаться от королевской службы без разрешения монарха.

Нет, этот вариант Лоринджеру не подходил. Лучше уж сбросить дела службы на молодого Боутера и дожидаться отставки, чем воевать еще и с королем Ингландии. Лоринджер не глупец, он сможет «доить двух маток»…

Довольный собой и хорошим ветром, Лоринджер отправился вздремнуть до обеда и отлично поспал – ему снились добрые феи и цветущие сады с юными красавицами, однако череду этих соблазнительных образов прервал Трей, который толкнул герцога и выпалил:

– Ваша светлость, на горизонте пиратский барк!

– Что? – не понял герцог, приподнимаясь на подушке.

– Впередсмотрящий заметил барк с пиратским флагом, ваша светлость!

– Где?

– Пять кабельтовых справа по борту!..

– Пять кабельтовых… – сонно пробурчал Лоринджер. – Это полмили, что ли?

– Так точно, ваша светлость! Прикажете подниматься по тревоге?

– Погоди.

Герцог сел в кровати и, заметив на рукаве пижамы нитку, дернул за нее, из-за чего оторвалась манжета.

– Вот ведь, как мерзко шьют в этих варварских странах, небось в Ингландии такого бардака не бывает. Ты, вот что, Трей, подай мне одеваться, а сам сбегай за капитаном Гроутером.

– Он возле каюты, ваша светлость.

– Ну и отлично, давай уже платье, адмирал не может выйти перед капитаном в исподнем.

53

Через десять минут Лоринджер уже был на палубе перед взволнованным капитаном.

– Что за новости, Гроутер?

– Барк, ваша светлость. Пиратский барк справа от нас, и он приближается.

– Курс?

– Следует нашему, ваша светлость, а еще сигналит.

– Чего хочет?

– Чтобы оставили ему «торговца» и шли куда подальше.

– Хамят?

– Э-э… советуют, ваша светлость, – сдавленным голосом произнес капитан, который понимал, чем грозило такое противостояние.

– Значит, если оставим добычу, нас не тронут?

– А чего нас трогать, ваша светлость? Мы же голые – корабль да команда, чего с нас взять?

– Это да, – произнес Лоринджер, хотя и не был согласен с капитаном. Это что же получается – отдать все каким-то разбойникам, а самому вернуться в одних подштанниках? Ну, нет, Лоринджер имел на это собственный взгляд, иначе бы не выбрался в дипломатические советники.

– Слушайте меня, капитан Гроутер. Я согласен отдать им «торговца», пусть забирают.

– Правда? – несколько удивленно спросил офицер. Он полагал, что герцог станет возражать.

– Ты что, дурак? – в свою очередь, уточнил герцог. – Ты думаешь, я отдам добычу каким-то вонючим морским ворам?

– Но, сэр, барк больше нашего корабля и имеет полторы сотни солдат команды! Они нас просто раздавят!..

– Если сигналит «отдайте», отвечайте «отдаем» и после получения подтверждения вставайте за кормой «торговца».

– А что потом, ваша светлость?

– Вот ты мне сам расскажи, что делать потом, а я послушаю.

– Я, ваша светлость? – уточнил капитан.

– А кто еще? Ты командуешь этим кораблем и тем галеоном тоже, между прочим, – сказал герцог, указывая на шедшего за кормой «торговца».

– Ну, я бы позволил барку приблизиться к галеону, а когда между ним и галеоном будет полкабельтова, ударить в весла и вместе с полными парусами выйти между ними, чтобы провести залп из обеих катапульт горящими кувшинами с серой и смолой.

– Или…

– Или сразу уж тройниками, чтобы наверняка их смутить.

– Вот за это я тебя и держу здесь, Гроутер, за твою быстро думающую башку. Итак – приказываю, выполняй именно то, что озвучил. Ты понял?

– Как не понять, ваша светлость? Иду и выполняю, только мне для этого нужно взять на весла еще человек десять из команды «торговца».

– Бери кого хочешь, даю тебе все полномочия.

– Слушаюсь, сэр! – козырнул Гроутер и убежал выполнять приказание.

Подошел Трей.

– Ваша светлость, вам стоит укрыться.

– Разумеется, я не буду стоять тут как столб, но сначала хотелось бы увидеть маневры Гроутера.

И капитан не заставил себя ждать, сигнальщик на мачте начал размахивать руками, передавая пиратскому барку принятие его ультиматума. Тем временем со скрытого от пиратов борта галеона в шлюпку высаживалось усиление для гребцов корабля герцога.

Маневр начался. Корабль герцога стал уходить левее и сбавлять ход, давая возможность галеону выдвинуться вперед и прикрыть его своим корпусом.

На барке заметили эти перемещения и истолковали их в свою пользу. Большой пират начал приближаться, готовясь захватить чужую добычу без боя. Должно быть, там уже ликовали, герцог был в этом уверен. Но игра еще не закончилась.

Шлюпка с крепкими пленниками уже коснулась борта корабля герцога, и команда начала сбрасывать канатные лестницы, чтобы принять новых гребцов. На все ушло две-три минуты, пока галеон прикрывал их своим корпусом.

Гроутер выглядел невозмутимо, переходя от борта к борту и поднимая голову, чтобы оценить наполняемость парусов и самочувствие сигнальщика. Но, оказываясь вне видимости со стороны барка, начинал яростно жестикулировать и не стеснялся в выражениях. Однако, выходя на открытую палубу, снова напускал на себя равнодушие.

– Ваша светлость, гребцы занимают среднюю палубу, – сообщил вернувшийся из разведки Трей.

– Отлично. Надеюсь, эти воровские морды ничего не заметили.

– Как будто нет, ваша светлость. Стоят вдоль бортов ровно – с оружием.

– С оружием?

– Так точно, ваша светлость, кошки, луки, тесаки. Все как положено.

– Все?

– Не все, ваша светлость, – вздохнул Трей. – Возле борта накрыты парусиной два орудия.

– Что за орудия?

– Боцман предполагает, что это «сколопендры». Это такие…

– Уволь меня от подробных лекций, я прекрасно знаю, что такое «сколопендра», – отмахнулся герцог. Ему приходилось видеть работу этих машин еще во время далекой молодости, когда не было необходимости платить золотом за румянец на лице и возможность помочиться без резей.

В его время «сколопендры» представляли собой бочки, к которым приделывались арбалеты. Двенадцать или пятнадцать с деревянными луками или все двадцать, если со стальными. Эти машины стреляли тяжелыми железными болтами с закаленными наконечниками. Арбалеты попеременно срабатывали от одной собачки, а бочка проворачивалась с помощью рукоятки. Болты пробивали дубовые щиты и лучшие ингландские доспехи, и Лоринджер помнил, как оседали передовые шеренги рыцарей, выкошенные этими смертоносными машинами, оставляя беззащитной легкую пехоту.