Текст книги "История Ритшарда Эилидха (СИ)"

Автор книги: Алекс Мрачных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Мрачных Алекс
История Ритшарда Эилидха

Глава 1

Донингдон был маленьким и пресным городком в герцогстве Оуэн, куда никогда не забредала нога туриста лишь по той простой причине, что истории у города не было, и ни одно даже самое скучное привидение не останавливалось в нем. Однако, жители радовались этой пресности и с гордостью говорили, что в их городе ничего сверх ординарного, ну, точно не произойдёт. Иногда казалось, что город собирал в себе самых скучных и не интересных людей, но даже в такой серой унылости можно было встретить очень занимательных, а порой по-настоящему волшебных людей, что ещё не покрылись пылью этого городка.

И Ричи Сзилард был именно таким человеком. Жители Донингдона боялись его. Наверное, они чувствовали в нем нечто чужеродное, способное изменить их жизнь, и поэтому страшились, если не ненавидели его. О, благопристойные и почтенные жители города не могли не заметить, как одевается и выглядит мальчик, однако пристойным людям совершенно не свойственно вмешиваться в чужую жизнь. Правда подобное совершенно не мешало достопочтенной миссис О"Нил с улицы имени досточтимого тана Оука обсуждать семейство Бэйн за чашкой вечернего чая, куда, разумеется, сама миссис Бэйн не была приглашена.

– Вы слышали, что нынче вечером малыш Ричи забрался на крышу, – неизменно вежливо говорила она, и мисс Патисон слегка завистливо вздыхала по умению миссис О"Нил быть истинной леди.

Возможно, сложись жизнь маленького Ричи иначе, он тоже покрылся бы серой пылью города и стал бы совершенно обычным, насколько это мыслимо для маленького волшебника. Вот только в ночь с четверга на пятницу случилось СОБЫТИЕ, которое, наверное, ещё десятки лет сотрясало этот город.

В ту безлунную ночь северный ветер пригнал тучи. Свинцовые дождевые облака накрыли собой весь город. Они душным покрывалом закрыли небо и были готовы вот-вот разразиться грозой. Ветер продолжал гнать тучи вперед, он гнул деревья, пригибая их ветви к земле, и приносил с собой тяжелый запах гор. А потом в одно мгновение все застыло и затаилось, чтобы разразится молнией и первыми каплями проливного дождя. С первыми каплями этого дождя в город вошла кошка.

Кошка была совершенно обычная, разве только что у неё был слишком внимательный взгляд. В свете мерцающих фонарей её черная гладкая шерстка отливала синевой, а разноцветные глаза едва заметно щурились каждый раз, когда она смотрела на дома Донингдона. Нежданная гостья вальяжно и, совершенно не боясь дождя, прохаживалась по аккуратным улочкам и, казалось, что-то искала.

Кошка цепко осматривала дома, иногда дергала ушами, будто к чему-то прислушивалась, и каждый раз уходила ни с чем, пока не остановилась у дома под номером четырнадцать по улице Гонто. Дом был совершенно таким же, как остальные дома на этой улице, не считая прекрасных цветущих роз.

С раскатом грома кошка зашла в дом.

Дверь за ней с едва слышным скрипом закрылась. Во тьме коридора её глаза зловеще сверкнули, а потом, мерцая, зажглись светильники, и каждый мог бы увидеть, что длинная человеческая тень отходила от кошки. Ночная гостья важно прошла по коридору, оставляя на полу мокрые следы, и села напротив двери каморки.

Тень дрогнула, пошла рябью и налилась объемом, чтобы тягуче плавно, оставляя за собой шлейф из черного тумана, открыть шпингалет. Дверь каморки бесшумно распахнулась, и тень резко опала вниз, возвращаясь на место. Кошка устало прикрыла глаза и внимательно осмотрела маленького Ричи, что сжавшись в комочек, спал на матрасе. Черная шерсть встала дыбом, кошка зашипела, гневно прищурила глаза и...

Молния затопила ярким белым светом весь коридор. А потом ни кошки, ни мальчика в каморке уже не было. Даже влажные кошачьи следы и те пропали.

Дверь каморки с грохотом закрылась.

***

Ричи проснулся от яркого слепящего света, что бил прямо в глаза. Но в каморке не было окон, и уж тем более достопочтенное семейство Бэйн не стало бы лишний раз тратить на него свет. Это было так необычно и ново, что Ричи подумал, будто ему снится сон, прекрасный, волшебный сон, где... где он обязательно был бы счастлив!

Ричи крепко зажмурил глаза, боясь, что стоит открыть их, и он вновь окажется в каморке, а затем едва-едва приоткрыл свой левый глаз. Однако сон не желал проходить, он, кажется, даже наоборот расцвел новыми краскам. Ричи поражённо выдохнул, увидев чудесную поляну, что была засеяна множеством цветов.

– Нравиться? – мягко с какими-то мурчащими нотками поинтересовались у него за спиной.

Ричи вздрогнул, резко развернулся, но увидел лишь длинную женскую тень, что едва достигала поляны.

– Я...я не хотел Вам мешать, – начал оправдываться Ричи, однако в ответ услышал легкий смех.

– Ты такой забавный. Я лишь спросила нравиться ли тебе здесь, а не спросила, что ты здесь делаешь.

Щеки и шею Ричи залил румянец, а сам он опустил глаза вниз. Неужели кому-то здесь могло не нравиться? Сам себя спросил Ричи, и ещё раз восхищенно посмотрел на поляну. Бесчисленное количество самых разных цветов заполонили её, Ричи не знал и половины из них. И как хорошо, что здесь ему не надо ухаживать за ними!

– Разве здесь может кому-то не нравиться?

– Не многие бы согласились с тобой, – возразили ему. – Хотя не многие и бывали здесь.

Ричи видел, как неизвестная медленно обходит его по краю поляны, и как с каждым её шагом сменяет своё положение солнце. Он смотрел на стройную и высокую чужую тень и не мог оторвать взгляда.

– Знаешь, говорят с четверга на пятницу сны сбываются, – задумчиво произнесла она. – Скажи, ты хотел бы встретиться со мной? Я могла бы забрать тебя от тёти и дяди...

– К-кто Вы?

– Я буду заботиться о тебе, – продолжала неизвестная. – И...когда-нибудь ты меня простишь...

Ричи заметил, как тень протянула к нему руку, а затем безвольно опала вниз. На поляну ворвался ветер, и голос неизвестной затих, едва проникая в шум листвы.

– ...не пришла... отдала...

Ричи чувствовал, что совсем скоро всё исчезнет, растворится в мутной дымке сна, а он, Ричи, проснётся в каморке. Он видел, как тень опасливо оглянулась назад и вновь протянула к нему руку.

– Да, я хочу, чтоб ты забрала меня от тети и дяди, – пытаясь перекричать ветер, сказал Ричи, – навсегда!

– Меня зовут Беллона Эилидх, Ричи, – над самым ухом прозвучал голос, а затем поляна растворилась в мутной пелене сна.

И Ричи открыл глаза.

Однако над собой Ричи увидел высокий дубовый потолок, а не облупившуюся краску потолка. В комнате пахло хвоей, а ещё мягко потрескивал камин, и отблески пламеня играли на пузатом боку чайника.

– С добрым утром, Ричи, – знакомый голос прозвучал от камина, и только после этого Ричи заметил, что в кресле кто-то сидит.

– Б...Беллона? – неуверенно позвал он, все ещё думая, что это ему сниться.

Вот только ему не ответили. Дверь открылась, пропуская яркий дневной свет, и в комнату вошла женщина. Сеточка мелких морщин уже покрыла её лицо, а суровые серые глаза внимательно смотрели прямо на Ричи.

– Ты уже проснулся, – кивнула она, а затем взмахом руки расправила шторы. – Можешь звать меня Бертой Лэнг.

Ричи широко распахнул глаза, не в силах поверить в увиденное. Всё его внимание захватила Берта, что отлевитировала на тумбу стопку свежей одежды.

– Вы – волшебница?!

Берта скривилась будто от зубной боли, передернула плечами и тяжело уставилась на него.

– Я – маг, – гордо поправила его она, а затем степенно добавила. – Нынче ты – особенный гость, а посему добро пожаловать в "Красный лев". Скоро подадут завтрак внизу, спускайся.

И ушла. Ричи рассеяно хлопал глазами, а затем с трудом слез с перины и огляделся. Но двери в ванную нигде видно не было, был лишь узкий шкаф, что стоял в отдалении, а ещё бронзовый чан с водой. Ричи было уже наклонился к чану, чтобы умыться, когда тихий смех прервал его.

– Не верь глазам своим, Ричи, – раздался позади него приятный голос. – Не поворачивайся! – и Ричи послушно застыл. – Видишь вон тот шкаф, – и тень указала рукой в самый дальний конец комнаты, – зайди в него и ты попадешь в ванную. В мире магии не существует ничего постоянного и очевидного на первый взгляд.

Ричи послушно кивнул и едва сумел побороть в себе желание оглянуться назад, чтобы увидеть Беллону. Высокая стройная тень медленно отдалялась от него, пока и вовсе не покинула комнату, и тогда Ричи развернулся назад, надеясь увидеть хотя бы краюшек чужого платья, но ничего не было, только длинный кошачий хвост мелькнул вдалеке.

Осторожно подойдя к шкафу, Ричи храбро приоткрыл его дверцу, которая вела в большую белую комнату, что была вся заполнена паром. Пар клубился под самым потолком, каплями оседал на стенах, но даже не пытался покинуть комнату.

– И долго юный тан будет стоять во дверях? – раздался скрипучий и низкий мужской голос.

Ричи подпрыгнул, обернулся назад, но никого не увидел, разве только прибавилось полотенец на тумбе, да появился пушистый банный халат.

– Экая невидаль ванна в шкафу! – вновь послышался мужской голос. – Ну, так ты заходишь или нет?

– Кто здесь? – недоуменно спросил Ричи, вновь и вновь осматривая комнату.

– Да, вниз посмотри, дурень!

И Ричи увидел маленького старика, который едва ли доставал ему до колен. Старик был хмур и худощав, в руках он держал небольшое ведёрко доверху забитое разного рода банными принадлежностями.

– Ну? – хмуро спросил он, и Ричи поспешно закивал, заходя в ванную, едва не прищемив старику нос. – Вот дурень! И будут же у белой леди из-за тебя проблемы!

***

В это же время на светлой и просторной кухне собралась престранная компания: разноглазая кошка, хозяйка "Красного льва" – Берта Лэнг, её дочь и плут. Плут был красив, золотоглаз и лебезил перед ничем не примечательной кошкой, подовая то одно блюдце с молоком, то другой.

– Да сядь ты! – не выдержав, прикрикнула Берта, когда плут в очередной раз поменял блюдце. – И послали же наказание!

– Так отпусти же ты, о прекраснейшая из длинноухих, – в очередной раз завёл свою шарманку плут.

Лицо Берты перекосилось и покраснело, сама она застыла и зло посмотрела на плута. Её дочь – Элис, до этого дремавшая на стуле, встрепенулась и дёрнула длинноватым для человека ухом.

– Прокляну! – сквозь зубы проговорила Берта, и кажется, действительно намеривалась его проклясть, когда плут неприятно квакнув, обернулся лягушкой.

Кухонные часы неумолимо пробили двенадцать дня. Лягушка квакнула и сиганула в кружку Элис, которая уже давно допила свой чай. Тяжко вздохнув, она дотянулась до кувшина с водой и полила из него прямо на лягушку, которая то ли возмущённо, то ли благодарно посмотрела на неё.

– И так каждый день! – горестно пожаловалась Берта. – При ней так лягушка лягушкой, при мне так плут плутом! И знает же, дрянь, за что его прокляли, но не говорит.

– Так свари его в зелье, – как-то даже безмятежно отозвалась кошка, объёмная, чёрная тень за её спиной небрежно указала на лягушку, – и дело с концом.

Элис возмущённо уставилась в ответ, и Берта возвела глаза к потолку, косясь на свою дочь. Кошка отчётливо фыркнула, по её мнению так его и надо было оставить в жабьем виде – пользы больше принесёт. Но плут знал к кому втереться в доверие.

– Милая Элис, ты ещё так юна и наивна, так знай же, что люди никогда не меняются, порой они просто раскрывают свои очередные грани, но гниль всегда останется гнилью.

Объёмная тень покачала головой и в очередной раз покосилась в проход, откуда было слышно лишь говор посетителей, что изволили здесь отужинать. Берта зло посмотрела на лягушку, которая попыталась было вылезти из чашки, да так и замерла, высунув одну свою лапу на стол.

– И всё же, уважаемая Беллона, вы слишком предвзято говорите о людях. Они порой действительно способны удивлять. В конце концов тот мальчик, он ведь человек, но Вам он интересен.

– Не думаю, что это удачная тема для разговоров, – влезла Берта, не дав кошке и шанса ответить Элис. – Я отправила к мальчику Зена, чтобы тот помог ему в ванной...

– Родители сейчас не утруждают себя подобным, а позже удивляются, почему у детей немытые уши, – в очередной раз фыркнула кошка, не то чтобы она так уж не любила людей, просто отношения с ними у неё с ними совсем не складывались.

– ...думаю, он скоро спуститься вниз, и нам бы стоило подготовить ему еду. А то ещё заметить что-нибудь и будет думать, что мы хотим его запечь, как случилось тогда... – неопределённо взмахнула рукой Берта.

Кошка важно кивнула, а затем спрыгнула вниз, направившись в главный зал, откуда отлично было видно лестницу на второй этаж.

Посетители в "Красном льве" были разномастные: блондины, брюнеты, рыжие и даже лысые. Они распивали крепкое пойло, что готовила семья Лэнг с незапамятных времён, и порой тихо перешёптывались друг с другом. Наверное нигде в мире нельзя было встретить столь странную компанию в одном месте, ведь где ещё можно было увидеть богача за одним столом с нищим или калекой? Но в "Красном льве" это было обычное дело.

Кошка широко зевнула и раздражённо скосила взгляд на трёхпалого мужика, что в очередной раз наступил на её тень. Тень взвилась и ощутимо цапнула его за ногу, мужик дурным голосом взвизгнул и разразился бранью на четырёх языках, впрочем, отступая назад. Никто особого внимания на это не обратил, будто кошка с человеческой тенью такое же обычное явление, как те два закадычных врага в дальнем и тёмном углу зала распивающих за одним столом. Пожалуй только один из немногих вампиров, что присутствовал в зале, покривил губами да бросил сквозь зубы какое-то особо заковыристое ругательство, шумно отхлебнув из своего стакана.

Ричи всё не спускался. Часть посетителей уже давно ушли, только тот самый вампир с интересом косился в её сторону да распивал уже шестой стакан, а Ричи всё не было. Кошка раздражённо махнула хвостом, тень за её спиной зазмеилась теряя свои очертания и чёрной полосой покрыла зал.

– Плохой день? – как можно участливей поинтересовался вампир.

– Дурная вечность, – не согласилась с ним кошка, отлично слыша хриплый смех вампира.

– Не могу не согласиться. И всё же, что стряслось у прекрасной девы? – всё допытывался вампир.

– У девы очень дурной взгляд, – предупредила кошка, и вампир понятливо отступил.

Дверь в паб широко открылась и из холодного тумана вышли трое: две девушки и мужчина. Стоило только им ступить в паб, как из кухни резво выскочила Элис, встречая особенных гостей. Девушки были красивы, даже слишком, на их фоне молодой мужчина совершенно терялся, становясь бледным пятном, но можно было заметить как маслянисто блестят его глаза. Кошке он кого-то смутно напоминал, хотя она уже давно не бывала в людных местах.

– Ами и Еми привили своего нового раба, – сказал кто-то у барной стойки, но в образовавшейся тишине паба его услышали все. – И кто на этот раз?

– Разве не видно, что он волшебник? Только они могут так истекать слюной, – загоготал ещё один, – когда их едят.

Суккубы залились насквозь фальшивым румянцем и притворно опустили глаза, теснее прижимаясь к человеку, который казалось вот-вот потеряется себя от их чар. Часть посетителей показательно покривились, увидев такой спектакль, другая даже не посмотрела в их сторону.

– Джеймс, – насквозь плаксиво начала то ли Ами, то ли Еми, и взгляд Джеймса стал чуть-чуть осмысленным, – ты совсем меня не слушаешь! – она сложила руки под объёмной грудью и надула губы.

– Кхм-кхм, – раздражённо покашляла Элис, и Джеймс перевёл на неё рассеянный взгляд. – Что угодно?

– Столик для меня и моих дам, – Еми или Ами что-то поспешно зашептали ему в ухо, и Джеймс показательно громко ответил. – Не волнуйтесь, Наследник Сард оплачивает всё!

Посетители застыли, кто-то даже выплюнул в свою кружку очередное пойло, а Элис перевела взгляд на суккуб, что зло посмотрели на Джеймса, который опять потерял разум под действием чужих чар.

– Вы хоть понимаете, кого сюда привели? Пропажу своего героя, – выплюнула последнее слово Элис, – волшебники не могут не заметить!

– Эй, мы не тупоголовые низшие! – возмутилась одна из них. – Это не маленький Герой из Пророчества! Волшебники живут не так долго как маги, для них он – взрослый мужчина!

Разговор всё набирал громкость, но посетители более не обращали на это внимание. Элис была по-своему права: приводить в паб волшебников строжайше запрещалось! А здесь ещё он, волшебник, оказался чужим Наследником, у которого наверняка должна быть сильная ментальная защита.

Элис часто мерила волшебников мерками магов, забывая, что несмотря на то, что волшебники произошли от магов, ими они уже не являются.

– ...либо одни, либо ищите другой паб! – и в этот самый момент по лестнице спустился Ричи.

Маленький растрёпанный Ричи, который чем-то походил на Джеймса. Суккубы замолчали, заинтересованно повели носами и улыбнулись, теряя весь свой прекрасный вид. Кошка до этого застывшая, как изваяние, скосила на них взгляд, предчувствуя гадость. И суккубы оправдали её ожидания.

– А кто это такой маленький? – просюсюкали они. – Неужто волшебник? И после этого ты, Элис, говоришь нам о правилах, когда ваш постоялиц сын этого, – кивнули они на Джеймса, ошибочно приняв сходство за родство, хотя для демонов это было простительно.

Родство у демонов определялось силой крови и внешним сходством, которое всегда было выраженно столь ярко, что можно было подумать будто они близнецы или клон одного и того же существа.

Тень в очередной раз дрогнула, и вампир заметил это. Он медленно, будто неохотно поднялся из-за стола, отставив в сторону стакан, и перевёл неприятный взгляд на суккубов.

– Что Вам не нравиться в моём птенце? – положив руку на плечо Ричи, спросил вампир, и суккубы попятились назад.

Все посетители заметили несвойственную наглым Ами и Еми реакцию, заинтересованно посмотрев на вампира. Немногие поняли, что перед суккубами стоял стрикс.

Стрикс улыбнулся, обнажив нечеловеческие острые зубы и шагнул вперёд, выходя из-за спины ничего не понимающего Ричи. Его когтистые ладони были покрыты немногочисленными темными перьями, когда он медленно надвигался на суккуб. Совершенно по-птичьему склонив свою голову, он то ли заклекотал, то ли закурлыкал.

– Откуда вы достали душу мертвеца? – спросил стрикс всё больше теряя человеческие черты.

Суккубы задрожали, сжались и нервно оглянулись, самая смелая из них шагнула вперёд и дрожа всем телом, что-то зашептала ему. Стрикс внимательно посмотрел на них своими чёрными, птичьими глазами, после чего отступил, вновь обращаясь в человека.

– Теперь, милостивый басилевс выслушает меня?

Длинная человеческая тень поманила стрикса за собой.

***

Небольшой крепкий дубовый стол, ломился от разных кушаний и яств. Ричи ещё никогда не видел таких блюд, его живот требовательно заурчал, и он невольно покраснел.

– Извините, – пробормотал Ричи.

– Ешь уже, – тяжко вздохнула Берта, пододвигая ему тарелку.

Ричи неловко кивнул, ощущая на себе внимательный взгляд женщины. Берта однако уже давно на Ричи не смотрела, это лягушка выглянувшая из чашки внимательно осматривала мальчика, явно прикидывая что-то. Эта была та самая зелёная лягушка, что совсем не давно, до двенадцати часов дня, была плутом. Вот только не успел плут и подумать о том, чтобы вылезти из чашки, как на кухню ворвалась Элис. Волосы её некогда заплетённые в две тугие косы растрепались, такие же как у Берты глаза были наполнены беспокойством.

– Память не вечна, – нервно проговорила приветствие Элис, не дожидаясь впрочем ответа от Ричи.

Хотя ожидать от него ответа было по меньшей мере глупо, Ричи совсем не был обучен и даже не знал, что это за приветствие. Он только неуверенно кивнул, вгрызаясь в куриную ножку, более не обращая ни на кого внимания.

Элис ближе подошла к своей матери и что-то жарко зашептала ей на ухо, с каждым сказанным словом лицо Берты становилось всё мрачнее и старее, и вот уже на кухне стояла дряхлая старуха. Покрытые старческими пятнами ладони Берты прикрыли её рот, сама она бросила косой неприязненный взгляд на Ричи, и неудачно оперившись о кухонную тумбу она смахнула чашку с лягушкой на пол. Лягушка возмущено уставилась на старуху, осторожно обходя осколки чашки, и уже раздулась для очередного кваканья, когда Элис взяла его на руки.

– Присмотри за кухней, – решившись, сказала Берта и ловко стянув с себя передник, вышла.

Элис осмотрела ряд булькающих кастрюлек, принюхалась к открытому кувшину, и отошла как можно дальше от печи. Она расправила передник, отыскала новую чашку, наполнила её водой, посадила туда лягушку и подошла к Ричи.

– Значит, тебя зовут Ричи? – спросила она, когда Ричи жадно запивал еду морсом. – А меня Элис. Если тебе что-то интересно, можешь спрашивать у меня, – и с жадным любопытством уставилась на него.

Ричи неловко поёрзал на стуле, но взгляд Элис стал лишь ещё более заинтересованным.

– Тебе неудобно?

– Нет-нет, всё хорошо. Было очень вкусно.

– Даже не спросишь, как здесь оказался? – подалась вперёд Элис, но не дала даже времени Ричи ответить. – А тебе, что совсем не было страшно, когда стрикс оказался за твоей спиной?

– А кто такой стрикс?

– Так ты не знал? – она засмеялась, запрокинула голову вверх и захохотала.

Смех её был глубоким, бархатистым, но полным чего-то мрачного и торжественного. На секунду Ричи показалось, будто даже крышки кипящих кастрюль замерли в ожидании чего-то. Растрёпанные косы Элис упали ей за спину, и Ричи увидел длинноватые для человека уши.

– Давненько я так не смеялась. Запомни если стрикс оказался за твоей спиной, то ты уже мёртв.

– Но кто такой этот стрикс?

– Это такая птичка, – иронично отозвалась Элис. – Ночная птичка, пьющая кровь и евшая мясо.

Серые глаза Элис в упор уставились на него.

***

Переговорная в "Красном льве" была маленькой обшарпанной комнатушкой, куда едва помещались стол да пара стульев. Единственным источником света являлась просмолённая свеча, что отбрасывала тени на стены, и извечно трещала.

Берта ворвалась в переговорную в тот самый момент, когда кошка обернулась призраком молодой женщины. При жизни эта женщина была альбиносом, во всяком случаи так казалось из-за красных глаз и бледной кожи, рот её был непропорционально широк, а пульсирующий нечеловеческий зрачок пугал. Беллона не была красива, во всяком случаи по меркам людей, красота любого из Эилидх была ужасна, порой даже отвратительной, но до странного неотвратимой. Никто хоть раз видевший Эилидх без морока не мог бы сказать, что они уродливы, ибо это красота завораживала.

– Память не вечна.

– Но кровь наша чиста, – хором сказали стрикс и Беллона.

Стрикс поправил короткие чёрные волосы и внимательно посмотрел, как Берта закрыла дверь. Тени за его спиной сгустились, и стрикс повёл плечами, когда из его спины прорастали крылья.

– Ведутся переговоры между басилевсом Беллоной Эилидх и...

– Нобелем Тивуртием Долабеллы, – назвал своё имя стрикс.

– ...нобелем Тивуртием Долабеллы,– стоило только последним словам Бретты прозвучать, как комната засияла, а дверь растворилась в стене.

– И что же уважаемый нобель желает в уплату своей доброй воли? – уставилась жуткими красными глазами на стрикса Беллона.

– Но разве скромный нобель может что-то требовать от василевса?

Беллона прищурилась, чуть подалась вперёд и жадно всмотрелась в хищные черты лица Тивурия. Её широкий рот растянулся, обнажив островатые зубы, а тьма зрачков покрыла собой всю радужку.

– Не василевс, – с едва слышным присвистом сказала Беллона. – От чьего имени говоришь ты, Тивуртий?

Тивуртий улыбнулся, обнажив частокол тонких острейших зубов и опёрся затылком о стену. Казалось в этой комнате существовало нечто завораживающее Долабеллу, тьма затопила склеру его глаз. Стрикс жадно вдохнул воздух переговорной.

– О, не волнуйтесь, Дом Ночи здесь не причём. Ни я, ни мои предки не присягали им, – но Тивуртий хотел сказать совсем другое, и каждый в комнате понимал это. – Пожалуй позже, я попрошу Вас об услуге, – он вновь жадно втянул в себя запах Беллоны.

Лицо Беллоны застыло, глаза её вспыхнули горящими углями. Она всё меньше и меньше напоминала человека.

– Неприемлемо, – рокочуще ответила она, и тьма за её спиной всколыхнулась.

***

Элис вздрогнула, чуть удивлённо приподняла брови и наконец отвела взгляд от Ричи. Она к чему-то прислушалась, а затем с грохотом встала с табурета, подхватила чашку с лягушкой и практически выбежала из кухни, когда застыв, обернулась назад, к Ричи.

– Ни в коем случае не выходи из кухни, – и с шумом закрыла двери, Ричи был уверен, что при всём своём желании не смог бы их открыть.

Что-то происходило, и Ричи смутно понимал, что причиной этому стал он. Пожалуй, тётя Перринэль была права, и он приносит одни лишь проблемы. Ричи воровато оглянулся и быстро подбежал к тарахтящим кастрюлям, стараясь заглянуть внутрь, но отбежал обратно. Вдруг кто-то узнает об этом и расскажет Беллоне, и она решит вернуть его.

Он взволнованно оглянулся назад, ощущение чужого взгляда не оставляло его.