Текст книги "Целитель 2 (СИ)"

Автор книги: Алекс Майнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

На отдыхе занимаюсь делом – пишу диссертацию. Тема связана с работой головного мозга. Я далеко продвинулся в исследованиях – благо подопытных кроликов хватает. Теперь вот решил поделиться своими знаниями. Каким образом и на какие участки мозга воздействовать для лечения различных заболеваний – ДЦП, эпилепсии, заикания, болезни Альцгеймера. Да и ученое звание не помешает, а то в такой клинике и не одного профессора! Настю я тоже напрягаю на научную работу. С сентября она будет читать лекции в мединституте. Меня тоже давно приглашают, но времени на это нет совершенно.

Месяц назад были выборы, Ельцина избрали повторно. А перед отъездом звонила его дочь – Татьяна, сказала, что состояние здоровья отца сильно ухудшилось. Договорились, что с 1 августа он ляжет ко мне на лечение. Сейчас вот готовятся апартаменты для него. Узнав об этом, мне, наконец, перечислили задолженность за полгода из министерства. Обнаглели вконец, индексировать сумму не хотят, еще и задерживают. Сам себя в такое положение поставил, были бы взрослые пациенты – не стал принимать. А детей отправить обратно не могу. Костины дамы сами оплачивают услуги. Но так как Костя окончил институт, с ним мы заключили договор – доходы с его клиентов получает он, за вычетом расходов на питание и проживание. Также он назначен заместителем директора. Фактически – вторым директором, просто распределил обязанности. Марина – административные вопросы, Костя – все связанное с лечением.

Тещу поставил руководить санаторием. Детям взял няню. Выбирали долго, одни не нравились мне, другие Насте, третьи детям. В результате Костя привел из института трех девочек, которые предложили бесплатно поочередно смотреть за детьми с условием, что я их возьму на работу после выпуска. Подумав согласился, не из-за денег, конечно, будет время к ним присмотреться – стоит ли брать.

В прошлом году умерла бабушка, остановка сердца. Вот так, своим близким и не могу гарантировать своевременную помощь. На мои предложения переехать ко мне родители по прежнему, пока не соглашаются. Но уже колеблются.

Мои размышления прерывает крик. Опять Егор? Вскакиваю и пулей к ним. Но на этот раз, как ни странно, он ни при чем. Кричит женщина на пирсе, там какая-то суматоха. Сильно слишком кричит, что-то неординарное случилось. Отправляюсь туда. Мальчик лежит, ему пытаются делать искусственное дыхание.

– Что случилось? – спрашиваю ближайшего мужчину

– Пацан поскользнулся, упал в воду и затылком еще об бетон стукнулся. Достали сразу, а он не дышит – разъясняет отдыхающий.

– Пропустите, я врач! – протискиваюсь через толпу, в основном детей, к пострадавшему. Кричит видимо мать, стоит рядом на коленах. Делающий искусственное дыхание поднимается, обескуражено разводит руками.

Так, легкие чистые, значит, в воду упал, уже не дыша. Хреново. Второй позвонок расколот и провернут. Голова была неестественно вывернута и её поставили на место. Если бы не это можно было запустить дыхание и срастить позвонок. А так без хирургического вмешательства не помочь, а время до смерти мозга исчисляется уже даже не минутами. Думать некогда. Рывком поднимаю женщину с колен, смотрю ей в глаза.

– У него сломан позвонок, без немедленной операции его мозг погибнет через 5 минут . Есть только один шанс вернуть его к жизни. Я могу это сделать. Ваше согласие и готовность не вмешиваться, что бы вы не увидели. Да или нет?

– Да! Сделайте что-нибудь!

– Дима! Быстро нож и полотенца! Настя, ассистировать! Таня! Следи за Егором! – Скальпеля нет, но острый нож носим с собой, порезать продукты иногда. О дезинфекции думать некогда, да и незачем.

– Убрать детей! Всем отвернуться! И вызовите скорую. Принесите если есть у кого бинты – продолжаю раздавать указания. Отвернутся не все, но детей, надеюсь, отгонят.

– Что будешь делать? – Настя внешне спокойна, но по побледневшему лицу вижу – понимает что ситуация непростая.

– Второй позвонок расколот и провернут, без вскрытия не вправить – остальное ей объяснять не нужно. Подлетает Димка, полотенца Насте, беру нож. Переворачиваю на живот мальчика, устраиваюсь так, чтобы спиной хоть чуть закрыть видимость зрителям. Разрез. Кровеносные сосуды купировать некогда, промокаем полотенцем. Режу как мясник, не заботясь о последствиях – потом восстановлю. Я вообще не хирург! Даже собак не резал! Добрался! Черт! Не могу провернуть! Одной рукой вращаю голову ребенка, волос короткий, неудобно. В звенящей тишине (только плеск волн) слышу сзади падение тела. А я говорил не смотреть! Сам бы сознание потерял, глядя под каким углом почти отрезанную голову крутят. Сдвинулся! С трудом проворачиваю и совмещаю разлом. Секунд десять спаять их. Ненадежно, но продержатся, пока запущу сердце. Промокнуть еще раз, сжать, срастить нерв, второй, замотать пока полотенцем. Переворачиваю, запуск сердца толчком с одновременным импульсом. Надавить на легкие, еще толчок. Есть! Вдох, сердце пошло! Теперь спокойно соединяю ткани. Срастить надежнее позвонок, соединительную мышцу. Резать было быстрее. А вот и скорая явилась. Идут не спеша.

– Могли бы уже и не приезжать – поднимаюсь с колен. Ноги то, как затекли! Врачи непонимающе смотрят – руки в крови, мальчик лежит спокойно, дышит, хотя в сознание пока не пришел.

– Что здесь произошло? – Женщина врач, лет 40.

– Перелом со смещением второго позвонка. Всё устранено, нуждается в фиксации и покое – Вижу естественное недоверие – Я Колесов. Слышали о таком?

– Тот самый? С Ростова? – оказывается, слышали.

– Да. Только, пожалуйста, меньше афишируйте, я на отдыхе – Впрочем, думаю отдых на этом можно заканчивать. Весь пансионат будет в курсе уже к вечеру.

До вечера меня не тревожили, хотя смотрели все с повышенным интересом. Утром мы сбежали в город. Сначала в порт, прокатились немного на катере. Потом в дельфинарий. Народу было немного, поэтому разрешили приблизиться к самой воде. Егора я предусмотрительно держал за плечи. С дельфинами плавала девушка, не знаю, как она называется, дрессировщица? Как только мы подошли к кромке, дельфины покинули её и подплыли к нам. Причем ко мне с Егором, игнорируя стоящих в трех метрах Димку с Таней. Высовываясь из воды весело стрекочат.

– Они говорят 'Привет'! – радостно смеется Егор.

Девушка подплыла тоже, так как попытки отозвать животных оказались безуспешны. На другой стороне зрители тоже подошли к воде, но кроме как к нам дельфины интереса ни к кому не проявляли.

– Вы им понравились! – поведала девушка. А то я не вижу – Хочешь поплавать с ними? Это она уже Егору. Тот в это время гладил высунувшуюся морду.

– Нет уж, спасибо – Отреагировал я – Безопаснее для дельфинов будет, если он останется на суше.

– Её зовут Джинни! – звонко говорит Егор – Она еще маленькая, ей, как и мне 4 года!

– Откуда ты знаешь? – удивляется девушка – вы уже были тут?

– Да были, кто-то рассказывал – говорю я, одновременно с трудом оттаскиваю Егорку – Нам, пожалуй, пора.

Уйти сразу не удалось, против троих мы с Настей оказались бессильны. Максимум на что согласились – это сесть на скамейки. Но дельфины не хотели отплывать от нашей стороны и по прежнему о чем-то рассказывали Егору. К счастью, тот уже не переводил, а просто весело смеялся. Анекдоты, наверное, травили. Опасаясь за психику (свою конечно, не Егора) я, наконец, утащил его на улицу. Дети уже не сопротивлялись, тоже пораженные ситуацией. А может он правда, от кого-то из зрителей услышал?

– Ну и что это было? – У Насти тоже шок. Я делаю ей предупредительный жест – молчи.

– Горечко, так что они тебе рассказывали – Спрашиваю спокойным тоном, чтобы не замкнулся.

– Я не знаю! Они, наверное, смеялись

– Так, а имя ты услышал? И возраст? Или кто-то сказал? – продолжаю допытываться.

– Я не знаю, откуда я знаю! Как-то понял – пожимает горе плечами. Не врет.

– Телепатия! – с уважением в голосе произносит Танюшка.

Некоторое время все молчим. Перевариваем. Пока непонятно, что с этим делать, но, похоже, эксперименты я не в том направлении проводил.

– А пойдемте есть мороженное! – разряжаю обстановку. Дома буду разбираться.

Через три дня поездом едем домой. Самолетом было бы быстрее, но, во-первых из Одессы нет рейса на Ростов, во-вторых я еще не избавился от страха перед полетом. И в третьих, причем это основная причина – с Егором в самолете???? На поезде и то страшно. Лучше уж по морю, там, если что дельфины спасут – они его, похоже, за своего приняли. Сейчас он необыкновенно спокойный, рисуют что-то втроем. Я пытаюсь продолжить диссертацию. По поездному радио объявляют:

– Если в поезде присутствует врач, большая просьба подойти в шестой вагон. Я что, притягиваю происшествия? Делать нечего, поднимаюсь.

– Давай я схожу? – предлагает Настя

– И что ты там сделаешь если серьезное? Пойдем вдвоем. Дима, за старшего!

– Есть! – объяснять, что это значит не нужно. Главное никуда не выпускать Егора, даже в туалет. Пусть лучше описается чем ... Да что угодно может произойти!

Наш вагон второй, проходим через три вагона, до проводника не добираемся – у одного купе милиция. Три человека, в руках оружие. Все купе закрыты.

– Мы врачи, что случилось?

Один отводит нас подальше, к тамбуру.

– На всякий случай вызвали. Преступника опознали, а он закрылся в купе, взял заложников. Вдруг будет прорываться, стрельба. Ожидайте в соседнем вагоне. Если до Кировограда доедем нормально, там уже ждут профессионалы.

До Кировограда минут 30. Отправляю Настю назад.

– Иди к детям. Видишь, как опасно ездить даже в поезде.

– Только никуда не лезь! – Настя нехотя уходит.

Полчаса прошло спокойно, доехали. Тут же из того вагона вывели всех пассажиров, в остальных закрыли и запретили выходить. Вокзал тоже пустой. Я успел выйти из вагона, метнувшемуся ко мне сержанту сказал, что я врач и участвую в операции.

– Вон туда! – указал он мне в сторону, там стояла скорая и несколько человек. Подхожу к ним.

– Что там? Ты с поезда? – немедленно забросали вопросами.

– Я сам толком не знаю – признаюсь.

Ожидание затянулось, прошло часа два. Вагон отцепили, остальные вагоны отогнали. Кольцо бойцов в камуфляже. Недалеко от нас группа, видимо руководство, обсуждают.

– Киев не даст команды, всё на нас свалил – горячится военный с погонами подполковника – Облажаемся, мы крайние будем!

– Давайте газ все-таки пустим – предлагает мужчина в штатском.

Вздохнув направляюсь к ним. Раз я притягиваю проблемы, мне и разбираться. Как ни странно, никто не остановил.

– Товарищи военные! – пять пар глаз уставились на меня – Я врач, психолог, могу быть полезным.

Некоторая заминка, смотрят на подполковника, очевидно, он старший. Тот чуть задумался

– Вряд-ли. На контакт не идет. Требует самолет и миллион долларов.

– Сюда самолет?

– Машину к двери поезда, самолет готовый к взлету в аэропорту. Заложники – женщина и два ребенка. Иди психолог, ничем помочь не сможешь.

– Я владею гипнозом, мне только приблизиться к нему. У него оружие?

– А что, это вариант! – оживился штатский – Он требовал автомат, пусть отнесет ему калаш без патронов. Вдруг получится?

– А если нет? Завалит его в придачу к остальным, что нам сделают? – Не соглашается полковник.

– Без патронов нельзя, лучше холостые положить. Иначе он разозлится – советую я, как будто вопрос уже решен.

– У него пистолет, у милиционера в поезде забрал – отвечает на мой ранее заданный вопрос майор в камуфляже.

– Почувствует газ, поймет, что терять нечего, убьет заложников. То же самое при штурме. А так есть шанс – настаиваю я. А у самого коленки дрожат. Не герой я, просто судьба такая

– Точно сможешь загипнотизировать? – сомневается подполковник. Недолго думая отключаю штатского, заставляю его попрыгать на одной ноге и рассказать стишок. Впечатлены, но и почему-то растеряны.

– Это полковник СБУ – поясняет майор.

– Лучше ему не рассказывать, он не запомнит – Да и хрен с ним что полковник. СБУ – видимо местное КГБ?

– Даже если не смогу, получив автомат – он пистолет уберет, автомат ведь лучше! И будет время его взять, пока он сообразит, что оружие не поможет. И машину тоже готовьте, возможно затянется – продолжаю убеждать.

– Ладно! – решается начальство – Сейчас попробуем поговорить, скажу, что удовлетворим его требования. Оружие принесут, а машина и самолет готовятся.

– Машина подъедет с деньгами – подсказывают ему

– Только ты осторожно, чтобы он не понял, если не получится – Это уже мне

– Всё получится! – Уверяю я, но сам в этом далеко не уверен. Человек в крайне возбужденном состоянии, загипнотизировать такого очень трудно. Да и не все поддаются гипнозу.

Переговоры прошли успешно, пришлось ждать, пока привезли холостые патроны. Надеюсь, он не специалист и не поймет разницу. Я, например, хоть и служил, холостые патроны не видел.

Привезли оружие спецназовцы. Офицер без знаков различия вручил АК-74 с магазином. Снимаю магазин, смотрю на патрон – на первый взгляд обычный, боевой. Штатский полковник тоже заглядывает.

– Это точно холостой? – с сомнением спрашивает он.

– Холостые с белой пластиковой пулей, их сразу видно – объясняет офицер – Это боевые, но без пороха. Выстрел невозможен.

И тут же демонстрирует, берет у меня автомат, щелкает курком. Негромкий хлопок капсюля, но пуля остается внутри. Передергивает затвор, патрон вылетает, опять щелчок. Нормально, можно принять за осечку.

Всё, приготовления закончены, иду к вагону. Разделся до пояса, держу за ремень автомат. Ноги трусятся. Даже не нужно делать вид, что испуган, и так видно. За спецназовца меня не принять даже с больным воображением – мускулатуры особой нет, волосы длинные, усы. Кожей чувствую, что за мной наблюдают из окна. Еще обмочится для достоверности – преступник со смеха умрет. Надеюсь, хоть чуть расслабится. Добрался к двери. Что дальше?

– Я занесу автомат – голос сорвался – Не стреляй, я ..... – хотел сказать 'без оружия', а в руках что?

– Заходи и без глупостей! – раздалось из окна.

Поднимаюсь в вагон. Купе посредине, закрыто. Естественно, снайперы сразу снимут, если высунется. Подхожу, стучу.

– Положи у двери автомат и проваливай – голос изнутри. Нет, мы так не договаривались! Что делать?

– Слушай, возьми меня вместо детей в заложники. Я не боец, я врач!

– Иди нах или стреляю! – голос на срыве, нервничает

– Подожди! Тебя обмануть хотят – говорю громким шепотом – Если деньгами поделишься, я помогу!

Тишина. Соображает. Да, нелегко ему принять решение.

– Положи автомат и отойди в конец вагона! – наконец принимает решение – Когда будешь там, крикнешь.

Делаю, как он сказал. После моего крика дверь купе приоткрывается, высовывается женская рука и затаскивает автомат внутрь. Через некоторое время слышу крик

– Подойди!

Иду к двери. Почему-то успокоился, уже не так страшно.

– Рассказывай, что там – голос уже чуть спокойней.

– Меня сейчас видят, могут заподозрить, почему долго разговариваю. Я говорил, что попробую уговорить детей отпустить, вместо меня. Давай так сделаем, потом расскажу.

– Заходи, смотри, ты на мушке!

Протискиваюсь в приотворенную дверь. На одной полке заплаканная женщина лет 25, рядом с ней два мальчика, один лет 7 другой совсем кроха. Напротив них мужик непримечательной внешности, короткая стрижка, обычная одежда. В руках, как я и говорил – автомат.

– Сел туда – указывает кивком рядом с женщиной – И рассказывай.

– Давай детей отпустим – настаиваю я – Они только мешать будут. Когда из вагона в машину будем перебираться, я и она прикрываем с двух сторон, а их некуда деть, проход узкий.

– На руки возьму! – не соглашается. Но задумался, автомат деть некуда – Постой! Если отпустим, они расскажут, что ты мне их план сдаешь!

Черт! Про это я не подумал! Повторяю эту фразу вслух. Мужик злорадно улыбнулся. Настороженно поглядывает в щель между шторками окна.

– Ну, этот точно не расскажет, он и говорить еще не умеет – показываю на меньшего.

Бандит оценивающе смотрит на мальца.

– Хрен с ним, пусть валит. А то тут становится слишком тесно – Ура! Идет на уступки.

Обрадованная женщина выпускает ребенка в коридор, объясняя ему куда идти. Сама она без второго точно никуда не уйдет.

– Повернись спиной, руки назад – командует он мне. Выполняю – Давай, заматывай кисти. Потуже!

Слышу треск скотча, кисти рук туго им обматываются. Откуда нахрен у них скотч?

– Вот теперь говори – Довольный, сука. Я еще и не придумал толком, что сочинять. Пробовать гипноз пока не рискую – сильно он напряжен. Но у него и не будет возможности расслабиться, вряд ли нас оставят в безлюдном месте. Руки, фиг с ними, даже не будь у него оружия – я с ним не справлюсь, а для гипноза руки не обязательно.

– Они хотят в машине установить баллончик с усыпляющим газом. Когда машина поедет, он начнет поступать, шипение за звуком мотора не будет слышно – Рассказывая, понимаю, такой вариант можно было на самом деле осуществить.

– А почему ты мне это рассказываешь? – Недоверие так и сквозит

– Да потому, что я полгода без зарплаты! – почти кричу – А у меня два вот таких! – указываю головой на мальчишку.

– И что? С деньгами не уйдем все равно.

– У меня есть план – На самом деле даже отдаленно не представляю что говорить. Слегка, как бы нервничая, ритмично качаю головой. Нужно чтобы он зафиксировал на чем-то взгляд, тогда можно попробовать.

– Да? Ну, рассказывай, послушаем – Нет, отвлекается на окно. А если... Когда шел сюда, оглядывался, в глаза бросился зеркальный крутящийся шар над рекламным плакатом.

– Слушай. Только не перебивай, сначала покажется абсурдом. Выгляни осторожно в окно, видишь чуть правее входа плакат? Вот над ним, прямо за шаром, смотри внимательно. То, что я предложу сейчас, будет полностью неожиданно для тебя, но тем более окажется неожиданно для них. Посмотри, как отражается луч солнца от шара, какой он яркий, как слепит глаза. Так и хочется их закрыть и уснуть, вот и они так же как ты все уснут и будут спать, пока мы спокойно пройдем мимо них во сне. В этом прекрасном сне все так замечательно, ты там маленький мальчик, бегущий по залитой солнцем зеленой поляне

Я видел, что он отключился, но продолжал говорить. Слишком опасно было позволить ему очнуться. Встаю, подхожу вплотную. Готов. Теперь быстрее! Оборачиваюсь на заложников, нет, только не это! Оба тоже в отключке! Причем мальчик с открытыми глазами, а женщина просто уснула, уткнувшись в подушку. А я рассчитывал на них. Тогда план Б.

– Сейчас мы с тобой пойдем на эту поляну. Оставь здесь свою игрушку, да, вон туда положи. И эту из кармана тоже туда. Беги впереди, ты первый на неё попадешь!

Иду следом за ним, поддерживая его состояние. Вот и выход, он почти спрыгивает со ступенек и вприпрыжку мчится по площади. Потом начинает кружиться. Спецназовцы в брониках медленно обступают его, не вполне понимая, что происходит. Я, пытаясь быстрее попасть на перрон, тоже собрался спрыгнуть. В последний момент понимаю, что со связанными сзади руками это будет сложно, пробую отменить действие. Ноги затормозили, остальное нет. Лечу! Только не головой, мелькает мысль, успел извернуться и впечатываюсь плечом в асфальт. Как больно! Корчусь, встать не могу. Поднимают, сам полковник СБУ, ощупывают.

– Куда ранен? Не молчи! Что с заложниками? – обступают еще люди

– Там. Спят. – шиплю сквозь зубы – Цел я. Ударился. Руки развяжите.

Скотч разрезают, в попытке выпрямить руку чуть не теряю сознание. Перелом, твою ж....

Бандита уже скрутили, в наручниках на коленах почти уткнули мордой в землю. С вагона выводят заложников, те сонные, еще не пришли в себя. Подбегают врачи, полковник тычет в меня пальцем

– Вот пострадавший.

От носилок отказываюсь. Иду к скорой. Без гипса не обойтись, доберусь домой, там Костя поработает. Догоняет подполковник.

– Погоди! Как твоя фамилия хоть скажи! Тебе награда полагается!

– Да идите вы с вашими наградами! – Я злой в основном на себя. Так идиотски свалится – Во втором вагоне моя жена с детьми. Колесовы. Только не пугайте их!

В больнице быстро делают рентген, перелом простой, без смещения. Достаточно простого гипса. Выхожу из процедурной уже загипсованный. На меня налетает торнадо!

– Ты гад! Как ты посмел! – Настя заливается слезами, колотит меня по груди – Как ты мог?!

Захлебывается, утыкается лицом в грудь. Прижимаю ее здоровой рукой, целую в макушку.

– Зая, ну все же хорошо. Прекрати.

– Хорошо?! Супермен недоделанный! – Новый взрыв.

Поезд на Ростов теперь через сутки. Но благодарное милицейское начальство выделяет нам микроавтобус Мерседес для доставки до дома. Егорка спокойный, прижимается ко мне, поэтому за дорогу ничего не сломалось. Нет, больше никаких путешествий!

Встречаем Бориса Николаевича. Прилетает инкогнито, городское руководство конечно в курсе, но официально он на лечении в московской клинике. Палату сделали двухкомнатную (одна под кабинет), рядом комната для охраны. Понятное дело все удобства, мыслимые и немыслимые. Финансы на это дело перечислили без вопросов, с избытком. Пациент трудный, но будет возможность за это время решить какие-то свои вопросы. Одно из неудобств – прием больных теперь контролируют люди из охраны президента. К счастью большинство моих пациентов дети, к ним претензий не возникает.

Руку с помощью Кости за неделю привел в норму. Почти не болит. И еще одно..., присутствие Егорки тоже улучшает мое самочувствие. Не знаю, каким образом, руками он точно никакого воздействия не оказывает. Хотя возможно я ошибаюсь и это самовнушение. Димка с Таней теперь достают его требованиями перевести им, что говорят кошки, собаки, птицы. Пришлось их одергивать. Контактов, ни с какими животными у него больше не удавалось наладить (специально в зоопарк ходили). Так что, происшедшее пока остается загадкой.

Ага, вот и президент пожаловал. В сопровождении милиции. Чтобы не привлекать внимания всего три машины. Встречаю у входа с небольшим сопровождением. Настя, Марина, Костя. Выходит с трудом, да сдал сильно. Делаю пару шагов навстречу.

– С приездом Борис Николаевич!

– Привет лекарь – Протягивает руку – Вот, пришло время проверить твои способности.

– Молодость вернуть не обещаю, но с болезнями разберусь. Проходите сюда, пожалуйста.

Устраиваем его в палату. Пусть чуть отдохнет с дороги, после обеда начну. Закрепил за ним Инну (терапевт) и двух проверенных медсестер. Проверенных, в том плане, что не станут таскать ему водку не доложив мне. Пока иду заниматься другими больными. Не проходит и часа, Ельцин требует к себе. А что ты хотел? Терпи теперь!

– Вот что – Не дожидаясь моих вопросов, начинает сам – Забыл тебе сказать. Американец один уговорил меня за него попросить. Рак у него, не знаю чего там. Короче, он завтра приедет.

Это так нынче называется попросить? Ладно, пусть едет, а то всех денежных клиентов разогнали сейчас. С него то я сдеру по полной!

– Что хоть за фрукт?

– Дональд Роджерс, он работает ..... Ну, экономический советник он у Чубайса. Ты меня когда начнешь лечить?

– После обеда приступим. Пока девочки подготовку проведут.

Мне еще и в санаторий заглянуть нужно. Как минимум пять человек в день там осматриваю, путевки только из-за меня и покупают. Сегодня только к вечеру попаду.

Осмотр Ельцина выявил: основная проблема сердце. Еще печень в ужасном состоянии. Остальное мелочь по сравнению с ними. Если только с ним заниматься – за неделю на ноги поставлю. Но зачем мне спешить?

– Борис Николаевич, думаю, сами понимаете состояние у вас критическое. Иначе бы ко мне не приехали. Так что теперь я буду вами командовать до полного выздоровления. Рассчитывайте на месяц. В таком случае смогу гарантировать успешное лечение.

– Ты начинай, а там посмотрим! – Вот ведь вредный тип!

Начал с сердца. Буду укреплять постепенно, а то почувствует быстрое улучшение и сбежит. Повара он привез с собой, уточняю меню. Половину безжалостно вычеркиваю и уменьшаю порции. Чисто из вредности, чтобы жизнь медом не казалась. Один хрен после выписки начнет бухать по прежнему.

На следующий день заявился американец. Рыжий высокий тип лет сорока. Сразу предлагаю ему пройти осмотр, чтобы определиться с лечением и что главное для меня со стоимостью. Укладываю на кушетку, добросовестно изображаю сканирование руками и ..... Ничего не нахожу. Если только неполадки с психикой, но для этого другие способы диагностики. Интересно. Про рак сказал Ельцин, возможно, он ошибся. Или у янки другая цель. Если он из ЦРУ, зачем я им, государственных секретов не знаю.

– Видимых проблем я у вас не обнаружил, к сожалению – спокойно информирую Дональда.

– Почему к сожалению? – Естественно интересуется американец. Говорит почти без акцента.

– Иначе я бы содрал с вас кругленькую сумму за лечение. Раза в три больше чем с соотечественника.

– Вы так уверены в своем диагнозе? – Смеется зараза. Садится на стул напротив – Могли бы придумать мне болезнь и лечить от неё.

– Для меня репутация дороже денег. В диагнозе уверен – Отвечаю коротко, вопросов не задаю. Сам расскажет, зачем приехал.

– Очень американский подход! Вы бы у нас легко освоились – Кидает леща – Не задумывались о переезде за рубеж?

– Знаете, нет. Я патриот, как бы банально это не звучало.

– Похвально. Я вот тоже патриот Америки, а живу сейчас здесь, работаю. И никто меня не упрекнет в измене. Свобода, одно из достижений демократии. Сейчас у вас также пришло это время. Никто вам не мешает любить родину и при этом зарабатывать в другой стране.

– Это демагогия. Если ваш ученый – ядерщик переедет к нам, и будет делать открытия для нас, его сочтут предателем. Если я уеду лечить людей за границу, в то время как у нас умирают – аналогично. Вы только за этим приехали? У меня мало времени – Отвечаю ему довольно холодно, уже ясно, что ничего полезного из этой беседы для меня не будет.

– Вы могли бы и оставаясь в своей стране зарабатывать большие деньги. Есть люди готовые заплатить миллионы долларов за спасение своей жизни. С вашим президентом вопрос уладим, всё будет в полной тайне.

Я задумался. Попытки сманить за границу уже были. Не первый это иностранец приехавший лечиться. Раньше меня точно из страны не выпустили бы. Сейчас не знаю, но я правда не хочу никуда ехать. Согласен, там я стану миллионером быстро. Но это чужая страна, чужой язык, чужие люди. Такое предложение прозвучало впервые. Заманчиво. Получить миллион долларов или больше всего за одного больного. Это, учитывая то, что у меня денег нет по-прежнему. Пять лет работы клиники постоянно с финансами внапряг. А имея средства можно значительно расширить деятельность. Построить еще одно здание, принять на работу опытных врачей, закупить аппаратуру.

– Мистер Роджерс, я подумаю над вашим предложением. Дайте мне .... пару дней. Поскольку лечить вас не от чего, вы можете разместиться в гостинице в городе, либо позвонить потом.

– Я подожду в гостинице. Очень надеюсь на положительный ответ – Белозубо улыбается американец.

Только проводил его, приходит Настя.

– Звонили из садика, требуют купить им телевизор

– Требуют? – удивляюсь я

– Да. Говорят – Егор виноват. И лампочки тоже закончились. Саша, нужно что-то делать с этим!

– Например? Врачу его показать? – с иронией в голосе.

– Я серьезно! У него, когда он возбужден повышенное магнитное поле, я компасом проверяла!

– И где ты компас взяла? Раз к нему металл липнет это и без компаса ясно. Ничего трагического я не вижу.

– Не видишь? – вскипает Настя – А как он будет жить, когда вырастет? Если вокруг него всё ломается и взрывается? А если оно усилится с возрастом?

– Не паникуй раньше времени. Не такой уж это и феномен, о таких случаях я и раньше слышал. Вот ты искала тему для диссертации, бери и изучай его.

– Я терапевт, а не биофизик! Не отмахивайся, а бери и сам изучай! С садиком что?

– Знаешь, из садика давай заберем. Сверстники есть тут, пусть общается. Девчонки присмотрят. В свободное время буду изучать. А телевизор, обойдутся. Детям вредно смотреть – подвожу итог.

Живем мы по-прежнему здесь, дети то с нами, то в санатории – с тещей. Начали строить домик неподалеку, но финансовые трудности не дают. Дошли до крыши.

Решили, что забираем Егорку, прикрепим одну из нянь-студенток, пусть будет рядом.

Не успела уйти Настя, Оля-медсестра зовет к больному.

– Александр Иванович, там Антонович опять капризничает, вас требует.

Антонович – это моя головная боль. Сдуру поддался на уговоры ректора мединститута, подлечить его тестя – участника войны. Это потом я понял, что он отдохнуть от него захотел! Основная жалоба на сердце, при осмотре оказалось, что у него стоит кардиостимулятор. И что прикажите с ним делать? Удалить его не так просто, электроды находятся в камерах сердца. Хирурга кардиолога у меня нет. Да и оборудование нужно соответствующее. А какой смысл лечить, не удаляя его? Пока занимаюсь остальными болячками, сердце отложили на потом. Вот и сейчас очередной раз рассказывает мне о болях в правом боку. Естественно, выпить старичок раньше был не дурак – печень угробил. Если непрерывно его лечить и то неделя уйдет, а я могу уделить ему минут пятнадцать и то не каждый день.

Вечером уже собираюсь домой, снова зовет Ельцин. Прихожу, он расхаживает по палате.

– Знаешь, а мне уже лучше стало!

– Борис Николаевич! Мы только начали курс лечения!

– Да ладно, я что, против – Машет рукой – Скучно мне тут. У тебя теннисных ракеток нет?

– А штангу вам не надо? Этажом ниже общий зал, там играют в шахматы, домино. И в карты – карты я запретил, теперь делаю вид, что не замечаю, как играют. А они делают вид, что прячут их при моем приближении.

– Раз уж я у вас, по поводу вашего американца – Вспоминаю о предложении – Болезни у него нет. Сманивал меня за бугор.

– Ах он пи.......! Я его в 24 часа вышлю из России!

– Это было бы разумно. Но после того как я отказался, сделал другое предложение. Уже более интересное.

– И что за предложение? – хмурится президент

– Лечить изредка очень богатых иностранцев, за очень большие деньги. Допустим если болезнь безнадежная, то миллиардер и сто миллионов заплатит. Беру, допустим, я с такого 10 миллионов долларов – половину из них выплачиваю в виде налога государству. Что скажите?

– Хм. А если не вылечишь?

– Деньги беру только после диагностики. Если не буду уверен, естественно и не возьмусь.

– Ну а что, хорошее предложение – Получаю одобрение – А мы еще и будем смотреть, кого лечить, а кого послать подальше! Пусть знают, что с нами лучше дружить! А не много 10 миллионов?

– Пересадка сердца в Германии обойдется в полмиллиона. Без гарантии что приживется. А тут с гарантией и без операций.

– Тогда мало! Соглашайся. А сейчас пойдем с тобой в шахматы сыграем.

В шахматы он играл не особо хорошо, проиграв мне две партии приуныл. К счастью нашлись другие желающие, которые от волнения совсем играть разучились. Так что настроение у него быстро поднялось и я спокойно отправился домой.