Текст книги "Доктор Лапа для властного папы (СИ)"

Автор книги: Алекс Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

16.

Если он будет и дальше так реветь медведем, то повредит голосовые связки.

Ну ладно, признаю, я выразилась не самым медицинским языком, но всё равно это был полезный совет, а Роман велел мне всегда и во всём быть откровенной.

Оценивающе смотрю на него.

После моего высказывания о его пловцах прошло минут пять. Роман вроде как наругался вдоволь, уже не такой багровый, но по-прежнему злой. Зато перестал возмущаться и рекламить своих пловцов без необходимости. Я ж просто предупредила, а он…

– Роман, ты не так понял. Это был комплимент!

– Да неужели?!

– Конечно! Ты такой умный, красивый и успешный, что я хочу, чтобы у тебя было много детей, похожих на тебя. Поэтому и сказала... то, что сказала.

– Не смей сомневаться в моих пловцах! – бурчит недовольно, но вроде как мои комплименты его немного успокоили.

– Конечно, я в них не сомневаюсь! Они самые лучшие их всех пловцов в... этой комнате.

Роман бросает взгляд вокруг – в столовой только мы с ним.

– Ты всегда такая честная?

– К сожалению, да.

Он усмехается. Если имеет какие-то претензии в отношении моей пагубной привычки всё говорить как есть, то держит их при себе.

В этот момент внезапно распахивается дверь столовой, и, не успеваю я даже повернуть голову в сторону пришельца, как раздаётся резкий женский голос, который словно выстреливает прямо в грудь.

– А это ещё что за недоразумение?

Смотрит девушка, конечно же, на меня.

С презрительным выражением лица..

Непроизвольно оглядываю себя и не нахожу ничего криминального в моём внешнем виде. У меня сегодня был длительный и подробный спор с фирмой, которая ухаживает за территорией и за растениями, поэтому одета я по-спортивному, и, вполне возможно, к волосам прицепились какие-нибудь сучки-листочки, но реакция девушки уж слишком драматичная.

Следом за ней появляется запыхавшийся дворецкий. Бросает на нарушительницу порядка осуждающий взгляд и подходит к Роману.

– Прошу прощения, господин Ахтаров! Я предупредил, что у вас трапеза, но…

– Ничего страшного. Лиза, иди в свою комнату, я разберусь с тобой после ужина. И постарайся контролировать то, что говоришь, иначе я отправлю тебя обратно к матери.

– Я не поеду к ней! Она терпеть меня не может, и я её! Она душит меня своими требованиями, понимаешь?! Я приехала к тебе, а ты... Так, значит?! То есть меня ты запираешь в комнате, а рядом с собой оставляешь эту... эту…

Девушка пыхтит от гнева, сжимает кулаки. Ещё немного – и начнёт топать ногами как рассерженный ребенок, коим, впрочем, и является.

– Лялю! – помогаю ей закончить предложение. А что? Иначе так и будет пыхтеть в дверях, и повар не сможет принести десерт А мне хочется сладенького. Роман отучил меня от здорового питания по вечерам, и я теперь грешу вкусненьким на ночь, хотя и продолжаю с этим бороться.

Вдруг замечаю, что Ахтаровы смотрят на меня одинаково непонимающими взглядами. Похоже, они не поняли слово «ляля». В том, что они отец и дочь, сомнений нет Девочка чудо как похожа на отца, и манера поведения тоже поразительно схожа с тем, как недружелюбно он встретил меня при первом прибытии. А главное – Лиза унаследовала его глаза, совершенно изумительные, – ярко-голубые, с той же глубиной и одновременно дерзкой искоркой, которая сразу цепляет внимание.

– Ты знаешь родителей твоей мамы? – спрашиваю Лизу.

Сначала она вопросительно смотрит на отца, как делают дети перед тем, как погладить незнакомую кошку, а потом кивает.

– Ну… да, знаю, а что?

– У них голубые глаза?

Она снова смотрит на отца, в этот раз с тревогой. А поздно волноваться, дорогая моя, ты уже попала в поле моего внимания, и выхода нет. Теперь буду активно причинять тебе добро.

–Д...дда. У дедушки голубые глаза.

– Ага! Я так и думала. В доме есть твоя фотография с мамой, и у неё карие глаза.

Наличие у неё предков с голубыми глазами повышает шансы рождения голубоглазых детей. Таких, как ты.

– Чего? – Лиза выглядит совершенно дезориентированной поворотом разговора.

Вот и хорошо, поделом ей. Нечего было обзывать меня недоразумением.

– Разве ты не учила правила наследования на уроках биологии? Я тебе завтра объясню, ладно?

Напротив меня раздаётся булькающий звук – это властный папа выражает своё отношение к изучению генетики. Дикарь.

– Ладно, – как-то уже покорно соглашается Лиза. Ей вроде как лет пятнадцать-шестнадцать, но из-за обильной косметики она выглядит старше. Однако моим неожиданным экскурсом в основы генетики я сбила её с толку, и теперь она кажется совсем ребёнком.

– Тебе повезло унаследовать папины глаза, они феноменально красивые.

– Ага. – Лиза смотрит на отца, теперь уже намного более спокойно, без обид и претензий. – А что такое ляля? – спрашивает вполне себе вежливо.

– Я имела в виду, что ты приняла меня за папину подружку, да?

– Ну... да. А разве нет?

– Конечно, нет. Я работаю на твоего папу. Меня зовут Лапонька.

– Только не говори, что это твоё имя!

– У меня есть и другое, стандартное имя, но я предпочитаю называться Лапонькой, потому что... твой папа очень смешно из-за этого раздражается.

В глазах Лизы на мгновение зажигается дружелюбный огонёк, как будто она готова улыбнуться. Она смотрит на отца, но тот только усмехается и продолжает есть, демонстративно не участвуя в нашем разговоре.

Меня это не устраивает.

Ещё в самом начале он сказал, что в мои обязанности входит помочь ему с дочерью. Но для этого мне потребуется и его участие, потому что, если судить по сегодняшнему знакомству, то Лиза – крепкий подростковый орешек, расколоть который будет непросто.

17.

– Лиза, если ты чуть-чуть отодвинешься, то повар сможет зайти и принести нам десерт Если хочешь, можешь присоединиться к ужину. Я уверена, что твой папа этому обрадуется.

«Папа» обрадованным не выглядит. Поднимает на меня тяжёлый взгляд, однако не возражает и не ругается за то, что я нагло вмешиваюсь в его жизнь, а это уже хорошо.

Лиза напоминает маленького раскрашенного зверька, её взгляд одновременно просящий и враждебный. И в этом взгляде есть целый спектр эмоций – интерес, настороженность, проверка границ. Почему-то мне кажется, что Роман был точно таким же в молодости, колючим и осторожным. У него и сейчас тоже такой взгляд: вроде суровый и недружелюбный, но в глубине – мягкость и нужда в человеческом внимании.

Лиза подходит к столу, но при этом морщится.

– Я не ем сладкое, у меня диета.

Замечаю, как Роман багровеет, сжимает десертную ложку с такой силой, что она сгибается. Он явно собирается высказаться насчёт диет в таком возрасте.

Я могла бы присоединиться к его возмущениям и объяснить Лизе с медицинской точки зрения, почему диета ей совершенно не нужна. Но с подростками так делать нельзя. Зачастую полезная рекомендация, особенно от родителя, воспринимается ими в штыки, как приказ или упрек.

Поэтому я сдерживаю рвущиеся наружу возражения и полезные советы и выдаю очередную неожиданность.

– Твой папа тоже на диете.

Гнев Романа тотчас переключается на самую очевидную цель – на меня.

– Я?! С какой стати?! Я не собираюсь...

– Я только что посадила тебя на диету. Лиза, представляешь, твой отец ест на ночь горы жареного сыра и ещё всякие жуткие вещи!

– Я знаю! Я поэтому никогда с ним не ужинаю, меня тошнит даже когда смотрю на его еду! – Растеряв всю враждебность, Лиза садится рядом со мной и при этом не сводит глаз с подноса, на котором расставлены тарелочки с разными десертами. —О… Что это вы едите? Всё наверняка вредное.

– Я попросила повара приготовить несколько альтернативных десертов на пробу твоему папе, вместо чизкейка, эклеров, торта-Наполеона и прочих калорийных вкусностей, которые на ночь есть не следует.

– Следует не следует... Кто ты вообще такая, чтобы мне указывать?! – ворчит Роман, но беззлобно, да и на десерты смотрит с интересом. Пододвигает к себе мусс из тёмного шоколада, пробует. Нарочно сохраняет нейтральное выражение лица, чтобы я мучилась вопросом, понравилось ему или нет. Если судить по тому, что он доедает всё без остатка, то отзыв клиента положительный.

– А мы с тобой, Лиза, попробуем черничное желе. В нём всего тридцать калорий, и мы их быстро сбросим после еды.

– Правда сбросим? – Смотрит на меня сияющими глазами.

Кажется от неприязни и недоверия мы перешли к почти приятельским отношениям.

Низкокалорийные десерты творят чудеса.

– конечно! Сразу же и сбросим, вот увидишь.

– Вы с папой всегда после ужина сбрасываете калории?

Чего это Роман закашлялся? И давится к тому же... Это же мусс, в нём нет никаких комков.

Он что, покраснел? И... плачет от смеха?

Называет меня странной, а сам при этом что вытворяет... Лиза задала вполне логичный вопрос, сбрасываем ли мы с ним калории после ужина. Что в этом смешного?

– Нет мы раньше не сбрасывали, но теперь начинаем новую жизнь.

Роман продолжает смеяться, с чего, спрашивается?

Лиза принюхивается к желе, потом осторожно подносит ложечку ко рту.

– Ты не обманываешь, что в нём всего тридцать калорий?

– Лапонька не умеет врать, – отвечает её отец.

– Правда, что ли?

– Чистая правда. – Киваю в знак подтверждения. – У меня язык как помело, все мысли вылетают наружу без таможенного досмотра.

Лиза съедает десерт с таким удовольствием, что приятно смотреть. Потом отодвигает от себя тарелочку и с вызовом смотрит на меня.

– Всё, я съела. Как будем сбрасывать калории?

– Очень просто. Сто приседаний.

– Сто? – Лиза выглядит озадаченной. То ли не ожидала настолько срочной отработки калорий, то ли не верит моим расчётам.

– Не сомневайся, Лапонька никогда не ошибается, – говорит Роман, доедая второй мусс. Если он собирается слопать все десерты, то никакой диеты не получится.

Однако я решаю оставить этот спор до завтра. Сегодня главное – найти контакт с Лизой.

– Я всё рассчитала до последней калории. Хочешь, пересчитаем вместе?

– Нет я тебе верю. Вот так просто... встать и приседать? – Лиза явно принимает мои слова за шутку.

А что? Упражнения только полезны, а если делать аккуратные и неглубокие приседания, то можно и после еды.

Поднимаюсь и даю знак следовать моему примеру. Лиза встаёт напротив меня.

Не сговариваясь, мы поворачиваемся к Роману.

Делаю быстрые подсчёты в уме и говорю.

– Два шоколадных мусса... Если учитывать твой вес, то тебе надо сделать тысячу приседаний, чтобы отработать калории. На твоём месте я бы приступила как можно скорее, а то до утра не успеешь, а нам утром бегать.

– вы утром вместе бегаете? – удивляется Лиза.

– Да. Говорю же, я работаю на твоего папу, поэтому приходится бегать за ним и записывать его распоряжения на ходу. Он очень... властный.

Я шучу, конечно, но это срабатывает. Кажется, Лизе нравится, когда я подшучиваю над её отцом, а он ругается на меня, а не на неё.

Роман окидывает нас мрачным взглядом и берёт с подноса фруктовый салат.

– Тридцать две калории, – сообщаю ему жизнерадостно.

Он демонстративно ставит салат обратно и берёт земляничный мусс.

И тут же предупреждающе поднимает руку, чтобы я не сообщала ему калорийность.

Ну, как хочет Его бока – его богатство.

– Лапонька, слушай... а можно я съем ещё одно желе? – спрашивает Лиза.

– конечно, можно. Ты знаешь ему цену.

– Еще сто приседаний?

– Совершенно верно!

18.

Выходить с Романом на пробежку каждое утро становится для меня привычкой. И для здоровья хорошо, и... приятно, но не потому что мы обсуждаем что-то важное, нет. Между нами комфортное молчание.

Не сговариваясь, мы заходим в ту часть парка, дге видели рыжего кота, однако сегодня он не появляется.

– Ты кому-нибудь сообщил о нарушении правил? Кота забрали?

– Нет я никому не сообщал. А ты?

Я? Серьёзно? Я вообще не понимаю, как можно запрещать животных.

– Нет я никому не говорила. Это хорошее нарушение.

Странно, но Роман со мной не спорит.

Пока мы завтракаем на кухне, он сообщает, что сегодня мне предстоит поехать с ним на деловую встречу. Его знакомый предложил вложить деньги в строительство медицинского центра, и Роман хочет, чтобы я присутствовала при встрече и высказала моё мнение насчёт предложения.

Смотрю на него, удивлённо моргая.

– Спасибо за доверие, конечно, но я только что закончила обучение. Никогда даже практику не проходила в частных клиниках, и в частных больницах тоже.

– Мне нужны не твои знания, а твоя способность замечать мелочи и интуиция. Так что... не напрягайся. Если не сможешь сделать никаких выводов – без проблем. А если что-то заметишь, скажешь мне на обратном пути.

Я киваю, пытаясь скрыть лёгкое волнение. С одной стороны, приятно, что он доверяет моему мнению. С другой – мне как-то боязно. Всё-таки решение касается крупных инвестиций.

В обед мы едем на встречу, она происходит в ресторане. В целом, ощущение необычное, почти как перед экзаменом, но с добавкой взрослого мира финансов и деловых договорённостей.

Роман словно ощущает моё волнение. Ловит мой взгляд и кивает. Не знаю, что именно он имеет в виду, но от этого мне почему-то становится легче.

Ходить в ресторан с Романом Ахтаровым весьма забавно. Мы с ним общаемся так просто и непринужденно, что я порой забываю, что на самом деле он человек с высоким статусом и немалым влиянием, а не простой смертный. То, как окружающие заискивают и расстилаются перед ним, застает меня врасплох.

Нас проводят внутрь через специальный вход, минуя основную часть ресторана.

Кто бы знал, что в таких местах есть скрытые проходы и закрытые комнаты, где можно разговаривать без лишних глаз и ушей? Рядом с нашей комнатой несколько помещений закрыты, чтобы наш разговор оставался полностью приватным.

Встречающий нас менеджер ощутимо нервничает: то поправит галстук, то чуть поклонится, то поспешно отходит в сторону. Кажется, что он готов в любой момент упасть ниц.

Роман вообще этого не замечает. Он привык, что к нему всегда так относятся. А я смотрю по сторонам с искренним изумлением, отмечая каждую деталь, каждый жест окружающих, как будто передо мной разыгрывается неожиданный и любопытный спектакль.

Через несколько минут появляется его знакомый, Марат. По тому, как они здороваются, очевидно, что они хорошо знакомы. Улыбки, смех, похлопывания по плечу – всё это говорит о давней дружбе, о доверии, о привычных ритуалах товарищества.

Роман нас знакомит, и я с интересом жду того, как он меня назовёт. Однако он произносит «Лапонька» без гримас и шуток. Похоже, наконец, привык. Да и его друг явно слышал моё имя раньше, потому что не удивляется.

– Ага, значит, вы и есть та самая знаменитая Лапонька! – Улыбка Марата тёплая, чуть ироничная, и я невольно краснею. Меня немного смущает такое прицельное внимание, наверное, из-за статуса и власти этих мужчин.

Я тушуюсь. Стараюсь выглядеть спокойно, но внутри ощущаю странное сочетание приятного волнения и лёгкой тревоги.

– Не уверена, насколько я знаменита.

– Не прибедняйтесь! За короткий срок вы стали любимицей всей компании. Роман рассказывает о ваших нововведениях, и я ему даже завидую. Мне бы такую Лапоньку!

– Спасибо, но... это явное преувеличение.

– Нет я так не думаю. Разве это не вы изменили меню в столовой для сотрудников?

Не вы забраковали старые кофемашины в зданиях, потому что они не соответствуют правилам гигиены, и заставили Романа сделать кухни на каждом этаже? Вас теперь за это обожают! Знаете, что мне понравилось больше всего? Что вы пересадили все кактусы на территории Романа в более здоровый грунт. Роман сказал вам, что я коллекционирую кактусы?

– Нет.

– Теперь вы знаете, что я фанат ваших нововведений. Я аплодирую вашему стремлению к совершенству. От имени кактусов большое вам спасибо.

– Моя инициатива понравилась только вам... и кактусам, но совершенно точно не тем, кому пришлось мне помогать.

– Догадываюсь! А ещё мне понравилась ваша лекция по ядам. Роман прислал мне слайды, очень интересные данные.

С удивлением смотрю на Романа. Они что, подшучивают надо мной? Вроде нет...

Выглядят вполне серьёзно.

Роман обсуждает меня с посторонними людьми? С какой стати? И я не сделала ничего особенного... а из-за кухонь мы с ними ругались целых два дня. Зато теперь и правда, в зданиях появилась совсем другая атмосфера. Пока что доставили только новые кофемашины, микроволновки и холодильники, а сами кухни ещё предстоит отделать и оборудовать, однако разница уже чувствуется. Люди ощущают себя как дома, и работать стало веселее. Кофе из доисторических машин было отвратительным, так что их давно пора было менять.

А для Романа такие траты – это копейки. Одна такая производственная кухонька равна по стоимости шикарному подарку для любовницы. Я так ему и сказала, что раз у него сейчас нет любовницы, то, считай, он экономит на кухни для своих работников. Да ещё добавила, что я горжусь им, потому что он правильно расставляет приоритеты, но его это как-то не впечатлило. Видимо, Роман не хочет, чтобы я им гордилась.

Про то, что он ни с кем не встречается, я узнала во второй день работы в его доме.

Случайно зашла в кабинет, когда Роман велел Игорю рассчитать какую-то Юлю и подарить ей что-нибудь на прощание. И при этом назвал баснословную сумму, её как раз хватило бы на пару кухонь.

Я никогда не сталкивалась с тем, что любовниц «рассчитывают», как провинившихся подчинённых, поэтому ещё долго донимала Романа вопросами по этому поводу. Вносится ли эта должность в трудовую книжку, какие документы отправляют в налоговую... вполне резонные вопросы, однако Роману они таковыми не показались. Но это так, лирическое отступление о недавно почерпанных знаниях.

Во время еды мы с Романом и Маратом непринужденно болтаем о ежедневных мелочах. Когда приносят кофе, мы начинаем говорить о деле. Оказывается, Марат – владелец целой сети медицинских клиник, а теперь решил построить нечто покрупнее и пытается уговорить своего друга вложить деньги. Клиники ограничены в возможностях. В них можно принимать пациентов только на узкий спектр процедур, а больница – это уже целый комплекс возможностей. Здесь можно создавать полноценный поток пациентов, начиная с экстренной помощи и заканчивая сложными хирургическими вмешательствами, родами и стационарным лечением. Это расширяет возможности и позволяет предлагать пациентам полный цикл лечения от диагностики до реабилитации в одном месте.

Роман задаёт вопросы, и меня поражает как быстро он улавливает суть предложения и находит новые возможности, а также потенциальные проблемы, хотя и не имеет отношения к медицине. Становится неловко, потому что по сравнению с его проницательными замечаниями, мои собственные кажутся глупостью.

Но потом Роман толкает меня локтем, наклоняется ближе и шепчет

– Не молчи слишком долго, а то лопнешь.

Его шутка одновременно и ободряет, и смешит – как будто он знает, что мне неловко, и хочет расслабить меня и разрядить обстановку. Даже удивительно, как быстро Роман разгадал все мои слабости и научился читать мои мысли. А мы ведь работаем вместе всего ничего. И видимся не так уж и часто. Бегаем по утрам, завтракаем и ужинаем вместе, это так, но в течение дня видимся не больше... пяти-шести раз? Или девяти-десяти. Всё зависит от того, как часто я ему надоедаю.

Хотя и он тоже часто меня ищет. В основном, чтобы поругаться. Например, потому что я запретила повару класть в бутерброды Романа сало. Или потому что изменила освещение в его кабинете. Но иногда он просто ищет меня... сейчас уже даже не вспомнишь, для чего.

Да, наверное, за эти недели между нами сформировался небольшой мостик доверия, юмора и лёгкости. А также уверенности Романа, что я буду снова и снова доставлять ему неприятности.

Но если он мне за это платит, то что мне остаётся делать?

Набравшись смелости, я вступаю в разговор. К моему изумлению, Марат воспринимает мои вопросы и предложения серьёзно, даже делает записи. А потом он задаёт мне вопросы о моих планах и о том, где я собираюсь учиться после того как закончу работать на Романа.

Я, конечно же, ничего не говорю про нашу сделку, да и Марат не интересуется, с чего я вдруг решила провести год, работая в немедицинской области.

Расстаёмся мы на сердечной ноте. Как-то даже не верится, что это была рабочая встреча Романа, на которую он позвал меня в качестве.

Кем я вообще работаю? Как-то запамятовала. Должность Лапоньки не имеет чётко обозначенных обязанностей. Не то, чтобы я не доверяла Роману, ведь он уже выплатил папины долги, так что именно он останется в минусе, а не я, но всё-таки.

19.

Дома нас встречает скучающая Лиза.

Она больше не притворяется крутой, не фыркает и не смотрит на меня волком. Наоборот, выходит навстречу с вопросами о том, куда мы ездили и почему не взяли её с собой.

Роман смотрит на дочь с недоумением, как будто не узнаёт. Потом качает головой и устремляется в свой кабинет. Лиза провожает его взглядом. Обиженным.

Отвернувшись, задирает подбородок.

Их отношения немного смягчились, но по-прежнему нуждаются в лёгкой реабилитации. Роман не из тех, кто с готовностью проявляет терпение, а с подростками его нужно о-о-очень много.

– Что ты будешь сейчас делать? – спрашивает Лиза, глядя в сторону. Ни за что не признается, что ей хочется человеческого общения. Предпочтительно с отцом, но напрашиваться Лиза не станет, да и если они снова поссорятся, то всё станет только хуже.

У меня очень много дел, но дочка босса, конечно же, в приоритете. Да и, честно говоря, Лиза мне нравится. Есть в ней что-то трогательное, и она очень похожа на отца. Не то, чтобы он мне нравился, но…кажется, я сама себя запутала.

– Честно говоря, мне очень не хочется сейчас работать. Я так наелась за обедом, что меня одолела лень.

Лиза тотчас оживляется, её лицо освещает улыбка.

– Тогда поехали в магазины! Папа щедрый. Если мы попросим, он и тебе тоже даст денег. Сколько хочешь.

Старательно прячу кислую улыбку. Хождение по магазинам – это самая страшная форма самоистязания. Обычно я покупаю одежду в сети или иду в два любимых магазина, где покупаю всё, что мне нужно. А просто так бесцельно бродить среди бесконечных тряпок... увольте!

Однако, кажется, что выбора у меня нет, потому что Лиза тянет меня за собой к кабинету отца.

– Папа, мы с Лапонькой едем в магазины! Можно мы возьмём твоего водителя?

Роман мрачно смотрит на дочку, потом достаёт кредитку и протягивает её мне.

Я тут же убираю руки за спину. Терпеть не могу финансовую ответственность!

– Ты чего? – изумляется Лиза. – Это же безлимитная кредитка! От неё никто не отказывается!

Безлимитная?!

Я аж чесаться начинаю от этого ужаса. Отхожу подальше от источника проблем.

– Не…нет, спасибо. «Это» я не возьму, мне не надо такой ответственности. Я сама за всё заплачу, а потом ты вернёшь мне деньги, которые потратит Лиза.

Ахтаровы смотрят на меня одинаковыми недоумевающими голубыми взглядами, потом Лиза машет рукой.

– Пап, давай я возьму кредитку.

– Нет уж.

Лиза закатывает глаза.

– Тогда переведи деньги на карту Лапоньки, чтобы нам хватило.

– А почему ты думаешь, что у меня недостаточно денег?! – возмущаюсь праведно.

Лиза хмурится.

– Прости. Сколько у тебя есть?

Открываю приложение банка.

– Двенадцать тысяч сто тридцать три рубля.

Четыре Ахтаровских глаза одинаково расширяются от удивления. Похоже они не сталкивались с людьми, у которых так мало денег на счету.

– Отправляйтесь Возьмите моего шофера. Я сейчас переведу Лапоньке деньги, —говорит Роман.

Это уже лучше. Если он переведёт, то нам будет выделена определённая сумма.

Деньги будут у меня, и я им хозяйка.

Данные моего счёта у Романа есть, ведь он собирается платить за мою работу.

– Лапонька, подожди! Послезавтра я иду на приём, и мне нужно, чтобы ты меня сопровождала. Тебе понадобится вечернее платье. Если ты не взяла с собой ничего подходящего, то купи всё, что надо. Или просто... купи. – Морщится и машет рукой. У него явно такая же выраженная антипатия к магазинам, как и у меня.

Мы вызываем шофера, усаживаемся в самую роскошную машину в мире. Я уже ездила в ней на обед, поэтому держусь невозмутимо и гордо. Ровно до того момента, когда снова открываю приложение и вижу сумму, которую прислал мне Роман.

Он с ума сошел?!

Он что, думает, что мы с Лизой уезжаем на полгода?!

Смотрю на неё, но потом решаю, что лучше не называть полученную сумму, а то девочка совсем разойдётся.

Мы выходим из машины, и... начинается…

Лиза трещит без умолку, передо мной мелькают бесконечные шмотки, имена дизайнеров, названия фасонов, лица продавщиц. Единственное, что радует, —ходим мы в основном в те магазины, которые интересуют Лизу, поэтому я могу спокойно отдыхать на диванчике около примерочной рядом со скучающими мужчинами.

– Я влюбилась в это платье! Оно реально топ! Такое кайфовое, я ору —восхищается Лиза.

Я тоже ору, но совсем по другой причине.

Лиза делает селфи, отправляет их кому-то, вешает в какой-то сети, потом подходит ко мне, и её улыбка исчезает.

– К концу каникул мне надо похудеть. Надену это платье не день рождение подруги, оно такое классное. Но точно надо скинуть килограммы. Ты мне поможешь, Лапонька?

Диета ей точно не нужна, только здоровый образ жизни, но сказать это сейчас —значит вызвать бурю негатива в ответ.

Лиза смотрит на меня с вызовом, наверняка ждёт что я стану спорить насчёт диеты.

Поэтому я просто спрашиваю.

– Ты сказала повару, что тебе приготовить?

Она фыркает и раздраженно поводит плечами.

Поэтому я просто спрашиваю.

– Ты сказала повару, что тебе приготовить?

Она фыркает и раздраженно поводит плечами.

– Ну да, как будто папа разрешит мне соблюдать диету и договариваться с поваром! Он говорит, что я типа ребёнок. Если бы он меньше работал и больше смотре по сторонам, то заметил бы, что я уже давно не ребёнок и могу жить как хочу, – с вызовом отвечает она.

Я пожимаю плечами, не пытаясь спорить.

– У нас троих теперь общая здоровая диета, так что давай вместе составим меню и рассчитаем калории, а потом я поговорю с поваром.

Лиза смотрит на меня с сомнением, но потом кивает.

– Ладно.