Текст книги "Цитадели гордыни. Воин вечного льда"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

4

Граница владений клана Мамонтовых.

Научно-исследовательский комплекс компании «Новые горизонты».

Подземный уровень.

Минус пятый этаж. 00:36

Сознание мутило, мысли путались, в теле полыхал пожар жгучей боли, а память дробилась кусочками разрозненной мозаики.

Первым из глубины всплыло имя – Густав. Разум зацепился за набор букв мертвой хваткой, принимаясь выяснять, почему оно кажется ему столь знакомым.

От напряжения лоб покрылся испариной, заломило виски, появилось ощущение миллиона иголок, вонзившихся со всей силы в затылок.

Сквозь сжатые зубы вырвался стон. Не выдержав, он остановился, прижимаясь к белоснежной стене. Сверху бил яркий свет, причиняя боль уставшим глазам.

Густав.

Он точно знал это имя. И знал хорошо. Но откуда? Кто это? И как связано с ним? Может, это его имя?

Вспышка озарения пронзила мозг серебристой стрелой. Точно! Густав – это его имя. Так его зовут – Густав Бергман.

Сразу стало полегче. Дыхание успокоилось, и даже боль отошла на второй план. Получилось выпрямиться, уже не опираясь на стену.

Вслед за именем горохом посыпались другие фрагменты воспоминаний, наполняя память каскадом бурного водопада. Сначала медленно, потом все сильней и сильней, пока прозрение не начало напоминать ревущий поток.

Не выдержав, Густав вновь застонал, голова раскалывалась на части.

Он вспоминал, и это не приносило ему облегчения. Наоборот, боль становилась сильней, проникая все глубже, дотягиваясь до самых удаленных уголков ослабевшего организма. Колени согнулись, заставляя едва ли не грохнуться на пол. Он свернулся в клубок, зажимая голову руками и моля, чтобы ужасная пытка наконец прекратилась.

Трудно сказать, сколько он так пролежал. Может час, а может минуту. Восприятие времени исказилось. Но с потолка все так же бил яркий свет и вокруг все так же царствовала мертвая тишина. Никто к нему не подошел, не помог.

Постепенно боль начала отступать, давая возможность прийти в себя. Судороги сменились легким ознобом. Лишь голова все еще оставалась свинцовой, не позволяя забыть, что до обычного состояния далеко.

Густав. Вот как его зовут.

Откуда-то возникло чувство, что он может снова все забыть и перестать воспринимать себя личностью. Это так напугало, что он принялся повторять про себя: «Густав, Густав, Густав».

И опять из памяти начали всплывать фрагментированные кусочки, складываясь в цельную картину мозаики.

Он помнил себя. Как родился в Швеции. Как его родители погибли, когда ему исполнилось три года. И как маленького мальчика забрали на воспитание дядя и тетя.

Он помнил, как отучился в университете и начал работать. Как у него появилась квартира, взятая в кредит, и как все чаще стали появляться мысли о семье.

Все было прекрасно, пока однажды не случилось Великое Откровение.

Магические источники взорвались, и магия распространилась по миру. Колдовские кланы вырвались за пределы прежних границ, и разразилась война.

Сначала казалось, что тихую и мирную Швецию минуют потрясения большого мира. На территории небольшой скандинавской страны никогда не было источников магии, в отличие от соседней Норвегии, почти моментально почувствовавшей на себе, что значит иметь на собственных землях клановые владения.

Клан Олсонов атаковал клан Строгановых. В ответ русский род ледяных магов уничтожил Согне-Фьорд и стер с лица планеты Ундредал вместе со всем населением.

Именно тогда обычные люди, пожалуй, впервые поняли, насколько страшны войны кланов.

Потом вспыхнула всеобщая бойня всех против всех. Новостные строчки запестрели сообщениями как об отдельных схватках, так и о целых побоищах, прокатившихся по континентам.

Старая власть рухнула. Колдуны жестко устанавливали свои порядки, безжалостно уничтожая любого, кто вставал у них на пути.

Расправившись и подавив прежнюю элиту, маги почти сразу устроили разборки между собой. Самые сильные уничтожали самых слабых, подчиняя выжившие остатки новой власти.

Весь этот период безумия Швеция жила собственной жизнью, не задетая бушевавшим на планете штормом очередного глобального передела. Наивные, они думали, что ураган обойдет стороной, не задев их маленькую страну.

Ультиматум от русского колдовского клана ледяных владык вызвал в шведском обществе шок. Требование освободить Скандинавию многие приняли за дурацкую шутку, забыв, что они уже несколько недель живут в совершенно другом мире.

Когда началось наступление войск Строгановых, основная масса все еще надеялась, что катастрофы можно избежать, что с ледышками можно договориться. Они еще не знали, что маги не приемлют компромиссов.

Густав смутно помнил исход из родных краев. Им повезло попасть на один из первых паромов, отвозивших беженцев на материк. Тем, кто следовал за ними, пришлось ютиться в трюмах грузовых барж.

Прибыв в Нидерланды, а оттуда в Германию, основная масса вынужденных переселенцев почему-то полагала, что найдет здесь помощь и что Европа заступится за свои северные районы.

Однако несбыточные мечты разбились вдребезги о суровую реальность. Никто и не думал помогать потерявшим дом скандинавам. К этому моменту в Германии к власти уже пришли колдовские сообщества, не желавшие заниматься чужими проблемами, полностью действуя в соответствии с философией кланов и заботясь исключительно о своих.

А затем началась еще одна война. Орды живых мертвецов из Африки пересекли Гибралтарский пролив и заполонили Пиренейский полуостров. Чернокожие вожди некромантов атаковали Европу.

После этого произошел еще ряд событий. Об этих временах Густав помнил отрывками. Тетя и дядя особенно тяжело переносили невзгоды. Всем троим приходилось несладко, они были вынуждены подрабатывать уборщиками и мойщиками посуды, так как другой работы не нашлось. Ютились в грязной ночлежке, так как не могли позволить себе нормальное жилье. Питались скудно и, как правило, продуктами крайне сомнительного происхождения. Неудивительно, что вскоре тетя слегла, не выдержав свалившихся на них испытаний.

Казалось бы, куда еще хуже? Но судьба любит преподносить сюрпризы, подчас весьма неприятные.

Новые немецкие власти, состоящие уже не из колдунов (последних почти в полном составе уничтожили русские кланы, нанесшие коварный удар в спину во время битвы против носителей магии Смерти), а из обычных людей, постановили изолировать всех неграждан Германии в специальных приемниках-накопителях для дальнейшей депортации за пределы страны.

Попросту говоря, понастроили лагеря, куда и согнали всех беженцев, не учитывая никаких различий между марокканцами или шведами. Всех гребли под одну гребенку, руководствуясь исключительно принципом наличия полноценного гражданства Германии.

И вот тогда стало действительно хуже. Почти сразу снизилась норма питания на одного человека. Ужасающие условия проживания в дырявых палатках, отсутствие медикаментов, недостаток пресной воды, грязь и антисанитария.

Миграционный центр временного содержания – под таким названием проходило место, куда их поселили, – по сути, являлся настоящей помойкой, куда выбросили всех, кого посчитали недостойными жить в обновленной Германии.

И похожее творилось везде, в соседних государствах тоже спешили избавиться от лишних ртов, в первую очередь спасая местное население. Ни о какой объединенной Европе уже речи не шло. Теперь каждый боролся за свое выживание.

Сломленная болезнью, первой умерла тетя. Несмотря на неоднократные обращения клерк в администрации лагеря не вызвал доктора, выдав вместо полноценной медицинской помощи пачку анальгина, что выглядело настоящей издевкой.

Затем умер дядя. После очередного урезания пищевого пайка на них напала банда алжирцев, когда они возвращались в палатку. Густаву повезло, удар обрезком трубы лишь вырубил его, оставив на затылке кровоточащую ссадину. А вот дяде не посчастливилось – ему начисто раскроили череп.

Что было дальше, он почему-то совсем не помнил. Вместо воспоминаний остались лишь какие-то обрывки непонятных картинок. Словно его память кто-то порезал на лоскуты, не забыв некоторые из них полностью сжечь.

Дальше провал и абсолютное беспамятство. Пришел в себя уже здесь, задыхаясь от кашля, в незнакомом белом коридоре. Голова раскалывалась, тело горело, появилось ощущение чего-то странного, будто у него выросло еще по одной паре конечностей.

– A vot i nasha poteryshka, – раздавшийся сзади голос заставил Густава вздрогнуть, с испугом оборачиваясь назад.

В конце длинного и очень широкого коридора стояла необычная компания из двух человек и самого что ни на есть настоящего тигра. Чуть впереди всех находился высокий плечистый парень в сером пиджаке и темных брюках, на ногах виднелись туфли из мягкой кожи. Коротко стриженные волосы небрежно зачесаны набок, настороженные глаза цепко ощупывали фигуру Густава, медленно поднимающегося с пола.

Из-за левого плеча незнакомца, говорящего на непонятном языке, выглядывал еще один парень. Низкорослый, с четко выраженными азиатскими корнями. Он смотрел на Густава с любопытством и каким-то ожиданием, словно рассчитывал увидеть нечто необычное.

– Что здесь происходит? – спросил Густав, инстинктивно делая шаг назад.

От небольшой группы волнами исходило ощущение сильной опасности. Интуиция настойчиво советовала держаться от них подальше.

– Кто вы такие? Где я? – продолжил сыпать вопросами Густав, правой рукой опираясь на стену.

Как только он заговорил, на лице первого парня появилось выражение недоумения, он нахмурился, повернулся к более худосочному приятелю и о чем-то с ним быстро заговорил. Тот тоже выглядел удивленным, уставившись на шведского беженца, как на некую диковинку.

– Ty umeesh razgovarivat? – сказал первый, видимо главный в этой странной компании.

Густав покачал головой, показывая, что не понимает сказанного.

– Neuzheli pridurki navrali? – будто разговаривая сам с собой, проронил высокий парень и тут же сам ответил на свой вопрос: – Vryadli. Vidimo sumel poborot bezumie. Lubopytno.

Густав не понял ни единого слова, но чувство опасности не проходило. Аура молодого незнакомца с внимательным взглядом прямо-таки дышала угрозой. Кажется, он шел сюда отнюдь не с добрыми намерениями. И что самое печальное, похоже, его целью являлся Густав.

Крупный белый тигр с удивительно синими глазами коротко рыкнул, плавно приседая, будто готовясь к прыжку. Это послужило сигналом для испугавшегося Густава. Он и сам не понял, как и что сотворил. Знание вынырнуло откуда-то из глубин охваченного паникой сознания.

Хоп – правая рука сама выстрелила вперед, вскидываясь на уровень плеч. По телу пробежала дрожь, вызывая глубоко внутри некое напряжение, вылившееся в форме черных капелек эпоксидной смолы, возникших прямо на открытой ладони.

Он тряхнул рукой, и черные капли полетели в незнакомцев. По лицу парня скользнула улыбка.

Густав не стал ждать развития событий и выбросил вперед другую ладонь, из кончиков пальцев вылетел пучок извилистых молний. Он не понимал, как делал то, что делал. Это появлялось откуда-то изнутри, рождаясь глубоко, на уровне природных инстинктов.

Тигр скакнул вперед и влево, уворачиваясь от ядовито-черных брызг темной субстанции.

Второй юноша маятником качнулся вбок, выходя из зоны поражения ветвящихся молний. И лишь предводитель странной компании остался на месте, на его губах все так же блуждала улыбка.

Вместо того чтобы уклоняться от слепящих линий, крепыш почти лениво приподнял руку и отмахнулся, голой ладонью отбивая змеящийся пучок молний.

Пораженный Густав открыл рот. Причем больше всего его шокировали не действия людей, стоящих напротив, а неизвестно откуда появившиеся собственные способности к управлению магией.

Ведь это несомненно была магия. Ничем другим объяснить факт возникновения на пустой ладони клубка молнии просто нельзя.

– Neploho dlya novichka, – сказал тот, кто голыми руками умудрился отмахнуться от жалящих ярких разрядов.

К сожалению, Густав все еще не понимал его. Поэтому вместо того, чтобы что-то ответить, он сжал пальцы в кулак и сделал вид, что хочет ударить. И снова где-то внутри зародилась нервная дрожь, формируя сгусток сконцентрированной энергии.

Светящийся шар ударил резко, заходя по кривой траектории справа. Тигр успел среагировать, прыжком уходя из зоны поражения. Но зверь действовал недостаточно быстро, и небольшая частичка снопа сияющих искр все же достала его, самым кончиком полоснув по сияющей белой шкуре.

По коридору пронесся разочарованный рев раненого животного.

«Ага», – подумал Густав и попытался повторить успех, на этот раз действуя вновь против людей.

Однако, видимо, главному надоела игра. Увидев, как попали в его питомца, он вновь стал серьезным. Улыбка исчезла, глаза приобрели цепкость снайперского прицела.

Плечистый больше ничего не говорил, размеренным шагом двинулся вперед, ступая мягко, с грацией готового к прыжку хищника.

Увидав, как враг подходит, Густав мгновенно понял, что ему не выстоять. Будучи студентом, он какое-то время увлекался восточными единоборствами и мог с уверенностью сказать, что незнакомец без всяких сомнений относился к бойцам очень высокого класса.

Сбежать не получится, да и не дадут ему скрыться. Но и покорно сдаваться тоже совсем не хотелось.

Разум отступил на задний план, вперед выдвинулись рефлексы под влиянием дикого желания выжить. Он не думал, он действовал, не понимая, что и как надо делать.

Выброс адреналина, сознание стало кристально чистым.

Густав повел ладонями вокруг себя, делая круг. Воздух загустел, его пронзили короткие черточки кривых искажений пепельного дыма. Толчок от себя, пепельная субстанция на манер снаряда понеслась вперед, метя во второго парнишку. Смуглокожий всего на секунду замешкался, и этого хватило, чтобы легким мазком достать его по плечу.

Раздался громкий вскрик, полный недоумения. Брызнуло красным, в коридоре резко запахло кровью. Второй враг медленно опускался на пол, зажимая рваную рану.

Слева прилетел глухой рык. Тигр решил не оставаться в стороне, вознамерившись поучаствовать в схватке.

Еще один пасс, и в сторону зверя понесся сияющий шар с большой скоростью. Уйти с траектории его полета тигр успел, но не учел, что одновременно с этим последует еще один выпад в виде выброса сырой силы.

Крупное тело животного швырнуло о стену, как небольшого котенка. Белый красавец грохнулся на пол, попытался привстать, мотая головой из стороны в сторону. Кажется, его оглушило.

А между тем главный враг уже настолько приблизился, что между ними оставалось не больше трех метров. Он не оглядывался назад, не смотрел на товарищей, полностью сосредоточившись на противнике.

Понимая, что по нему будет попасть намного сложнее, Густав возвел между собой и плечистым завесу из матовой пленки зеркальных отблесков серой хмари. Силуэт врага сразу размазался, стал нечетким, как и часть коридора за ним. В ту же секунду раздался звук противного скрежета высокой тональности. Остро захотелось зажать уши руками.

Созданная завеса начала рушиться на глазах, буквально сминаясь под чудовищным напором с другой стороны. Попытки усилить каркас сотворенной преграды легко подавлялись волей врага.

Стало понятно, что до последнего момента с ним просто играли. Теперь игры кончились, за него взялись всерьез.

Гулкий хлопок – сотканный щит лопнул, как шарик, растворяясь в воздухе в форме мелких частичек. Больше ничего не отделяло его от основного врага.

В отчаянной попытке атаковать Густав свел перед собой руки, черпая силу извне. Но вдруг понял, что ничего не происходит. Магия кончилась, его окружала колючая пустота. Его аккуратно отрезали от источника силы, непринужденно демонстрируя, насколько в разных они находились весовых категориях.

Глаза противника тонули в густой синеве, не предвещая строптивцу ничего хорошего.

Температура в коридоре стремительно падала. Пол покрывался корочкой льда.

Внутри вспыхнула дикая ярость. Его спеленали как какого-то ребенка, а сейчас спокойно отшлепают по попке за плохое поведение. Этому не бывать! Злость придала сил, окружающая вуаль изоляции задрожала под неистовым напором взбешенного Густава. Один удар сердца – и преграда лопнула, почти точно так же, как мгновением позже разрушился его щит.

Коридор огласил торжествующий вопль мага, получившего доступ к столь желанной энергии.

Еще одна секунда и…

К сожалению, враг не дремал, вовремя заметив происходящие изменения, он не стал уклоняться, отступать или прибегать к боевым чарам. Вместо этого плечистый скользнул вперед, легко перехватил руку замахнувшегося Густава и обманчиво неторопливым ударом четко врезал ему в челюсть.

Наступила темнота.

Компания «Новые горизонты».

Граница владений клана Мамонтовых.

Подземный уровень. Минус пятый этаж.

00:55

– Здоровый бык, – выдохнул я, встряхивая ладонь. Ощущение, будто в скалу с правой пробил.

После удара беглец еще целую секунду стоял на месте, словно раздумывая – падать или еще постоять, пока наконец не грохнулся наземь.

А как он швырялся заклятьями! Быстро, точно, без спешки и без единой ошибки в построении. Как по учебнику. Управлял потоками филигранно, не упуская ни единой частицы энергии. Такое не каждому природному магу по плечу. А это дикий. У парнишки, несомненно, талант, коим грех так просто разбрасываться.

Естественно, надо его еще как следует обучить, отшлифовать способности в традиционной школе. Но уже совершенно ясно – перед нами неограненный самородок, в будущем могущий вырасти в сильного чародея.

Постулаты Силы… Мда, кто бы мог подумать… Только не совсем понятно, почему произошла такая задержка? Ясность рассудка к нему, похоже, вернулась совсем недавно, буквально несколько минут назад. Больно уж недоумевающий взгляд на лице, как у растерянного человека, очнувшегося в незнакомом месте.

Сначала я даже подумал, что Кнабе и его развеселая компания белых халатов наврали про безумие подопытного. Но нет. Такое нельзя так сыграть. Тем более – какой смысл?

– Ты живой? – я подошел к стонавшему Тио.

Джампер лежал у стены, зажимая рукой плечо, из-под пальцев тонкими струйками просачивалась кровь.

– Да, – с усилием выдохнул малазиец.

Я повернулся к Барсику. Тигр неуверенно стоял на лапах, смешно тряся широкой башкой. Здорово его приложило, до сих пор отойти не может.

– Отъел толстую жопу, еле двигаешься, – попенял я ему.

Зверь обиженно фыркнул. Еще немного постоял и с наслаждением растянулся на полу. Во дает, ничему его жизнь не учит. В следующий раз попадет сильней, если окажется столь же неповоротливым.

– Пошли, отведем тебя к медикам, – я повернулся к Тио. С Барсиком и так все понятно, легкая контузия, пройдет.

– А с ним что? – спросил пространственник, тщательно выговаривая по-русски слова с сильным акцентом, кивая на лежащего в отключке «испытуемого».

Я покосился на беглеца. Худой, изможденный, с волосами цвета соломы, торчащими спутанными лохмами, он выглядел сейчас безобидно. И не скажешь, что всего минуту назад метал «тьму» и «молнию», как заправский боевой маг.

Представляю, какое он бы устроил побоище, отправь мы на поиски обычный персонал из СБ.

– С собой возьмем. Не будем ждать охранников, – подумав, решил я.

Подошел, примерился и одним рывком вздернул бессознательное тело через плечо.

Тяжелый, зараза. Несмотря на худобу, белобрысый весил немало.

– Пошли, – я направился в сторону лаборатории, оставляя за спиной участок разгромленного коридора. Следы скоротечной колдовской схватки еще долго предстоит убирать. Обычной тряпочкой не обойдутся, нужен ремонт.

Где-то на полпути повстречали Кнабе с тремя лаборантами. Толкали каталку вместе со встроенной капельницей. Видать, профессор был так уверен в том, что я поймаю беглеца, что не стал ждать и отправился следом. Похвально.

– Принимайте, – я сгрузил пойманного шведа (финна?) на каталку и на всякий случай спросил: – У вас тут врачи есть?

Только сейчас ученый заметил гримасы на лице Тио и кровь на футболке прыгуна. К чести мага-теоретика, лишних вопросов не последовало. Короткий осмотр ранения и утвердительный кивок.

– Ничего серьезного. Сухожилия не порваны, кость не задета, повреждение поверхностное. Заштопаем.

Отлично, можно, конечно, и в больницу, но рана вроде действительно не тяжелая. Вот добавь дикий чуть больше энергии в заклятье и попади чуть более точно – вполне реально могло оторвать всю руку.

Разобравшись с джампером, профессор переключился на своего подопечного.

– Надеюсь, вы его не сильно били.

Я отрицательно покачал головой.

– Один раз стукнул, только и всего. Другого выхода не оставалось. Он там неслабо разошелся, – я сделал паузу и вкрадчивым тоном добавил: – Кстати, профессор, похоже, у вашего испытуемого вернулся разум.

Брови Кнабе взметнулись вверх. Он удивленно повернулся к лежащему скандинаву, которого как раз заканчивали фиксировать новыми ремнями лаборанты.

– Вот-вот, я тоже так вытаращился, когда он вдруг заговорил. Правда, непонятно, что он там талдычил, но явно что-то осмысленное.

– Не может быть, – пораженный ученый склонился над пациентом, за каким-то чертом проверяя его зрачки.

Меня не слишком заинтересовал научный бубнеж.

– Ладно, занимайтесь, – сказал я, уже сделал шаг к выходу и резко остановился: – Только не вздумайте проводить ему вивисекцию, или какими еще ужасами вы здесь занимаетесь. Ясно?

Я внимательно посмотрел на Кнабе. Профессор медленно кивнул.

Человек пришел в себя, перестал быть безумным психом, не являлся преступником и относиться к нему как к обычному подопытному будет как-то неправильно. Бедняге не повезло оказаться не в том месте и не в то время, не наказывать же его за это.

Тем более, глупо разбрасываться столь ценными кадрами. Глядишь, в будущем пригодится.