Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Алекс Хван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Ну, бывает. По пьяне чего только не учудишь.

– Значит так, бандит-алкоголик-тунеядец, с этого момента до вечера работаешь на расчистке заднего двора, а после ужина топаешь к жрецу и выполняешь все его поручения.

– Понятно, начальник, – соглашаюсь я а сам думаю, что жрец пацан нормальный и курнуть не дурак. Так что сработаемся...

Работать в этот день было тяжеловато. Все таки всю ночь гулять здоровье уже не позволяет, о чем два желтых дебафа на шесть и восемь часов над полоской здоровья явно намекали. Ну ничего. Нью-Йорк тоже не сразу строился. Покопаю, порублю, в тенечке отдохну. К обеду последний пенек выкопал, а потом по указке Малании принялся огород копать. Так скоро привыкну и совсем пейзанином стану. А ведь только третий день пошел, хотя ощущенье, что уже пару месяцев пролетело. Как русские говорят, тут день за три считается. Хотя, как по мне, можно и день за месяц по любому зачесть. Так и день пролетел. Настал вечер и после ужина потопал я навестить жреца. Ого. А вокруг вигвама полоса земли серой, словно пеплом припорошенной. А вроде только вчера травка зеленела, да цветочки росли. Забавно... Помню, когда у нас федералы конопляное поле химией заливали, и то такого эффекта не было. Осторожно заглядываю во внутрь. Нифига себе как пацана торкнуло. В натуре улетел. Ну в смысле висит он в воздухе, словно йог в цветочной позе, то ли фикуса то ли лотуса, глаза закрыты, а перед ним давнишняя черепушка светится, как вывеска на стрип клубе. Сама черепушка синяя, а в дырках, на месте глаз, огонь багровый тлеет. И свечки черные горят зеленым пламенем, расставленные по углам пентаграммы. А от них дымок тонкой струйкой вверх поднимается, и переплетаются над головой парящего жреца, как будто внутри шатра еще один вигвам поставили, только призрачный... Зашибись! Хотя я в своей жизни и не такие глюки видел. Помню как то Трип, чтоб ему на том свете всегда бабы давали, меня грибочками угостил... После них у меня розетка на стене такой стриптиз устроила, что я весь обкончался. А тут всего навсего шаман летающий над черепушкой прикемарил. Хотя непорядок. Гости пришли, а хозяин в полном астрале. Нужно будить.

– Хелоу, жрец. Встречай гостей.

В этот момент я очень порадовался, что в Мире отсутствует процесс дефекации. Неизвестно откуда метнулась тень, и я оказался лежащим на полу, а на до мной, прижав кинжальные когти к шее, нависло НЕЧТО!!!!! На вид это была помесь скелета дикобраза с крокодилом, пасть которого состояла из одних зубов.

– Кккваа, – попытался выругаться я.

– Эк, тебя дебафнуло, – медленно опустился на пол жрец. – Не бойся, Бобик шутит.

– Ббббобик?

– Ага. Бобик. Я его сегодня создал. Обычная скелет-гончая.

Скелет Бобик демонстративно отвернулся и принялся что то раскапывать в углу, забрасывая меня комочками земли.

– Давай я тебя лучше чайком угощу. Правильно заваренный чаек любой дебаф снимет.

– Я бы сейчас и от спиртика не отказался.

– Ну нет. Ты мне сегодня с ясной головой нужен. Так что сегодня ни спиртика, ни трын-травы не будет.

А дальше начали мы с жрецом за жизнь перетирать, да в тему въезжать. Хотя, если честно, подумалось мне вначале, что он мне туфту гонит, но потом все разрулили, тем более когда у тебя ни пушки ни пера, а у оппонента псинка монстроподобная, такие вещи быстро решаются. Оказалось, что создал я вчера не много не мало а целых три новых алхимических рецепта. Первый был жуткий яд, представляющий собой вытяжку из вяленого кишечника фиолетового слизня, который в чистом виде представлял из себя слабый галлюциноген. Но вот после того как его обработали слезой Омана, а потом отфильтровали приобрел абсолютно новые свойства. Второй рецепт получился после того, как я вытяжку выпарил. Полученная химка на время увеличивала Интеллект и Силу Воли, но полностью дебафило Выносливость и Силу. Зато в сочетании с трын-травой получался сильнейший галлюциноген, который настолько торкнул жреца, что он рога замочил. (Замочить рога. жарг. – попасть в неприятности).

Жизнь младшего жреца храма Некроса (бога смерти), Обитуса была проста и ничем не примечательна. Родился, учился, неудачно влюбился, а потом ушел в монастырь. Начав послушником, Обитус достаточно быстро продвигался по карьерной лестнице и вскоре дорос до младшего жреца. Дальше карьерный рост несколько замедлился. Как известно, жрец – это не просто громкое слово, а еще большая ответственность. Жрец имеет право стать главой хоть небольшого, зато вполне самостоятельного храма, посвященного богу, а это не только восхваления и благословления, но и постоянный неисчерпаемый источник дохода в виде пожертвований от благодарных прихожан. Естественно, свободных вакансий на эту должность никогда не было. Единственным выходом оставалось, получить в Совете Храмов неактивный алтарь, найти в глуши поселение, где нет храма Некроса и, помолясь, воздвигнуть еще одну точку благословления от бога Смерти. Долго сидел над картами будущий жрец и наконец, взор его остановился на деревушке Маленькие Монтесумы, стоящей на окраине возле границы Свободных Земель. (Свободные земли – места где еще не живет человек. В разговорной речи также исспользуется для обозначения еще не открытых или мало разведанных территорий). Каково же было его удивление, когда купленный на последние деньги свиток телепорта перенес его в областной центр Большие Монтесумы, в котором мало того что стоит один из крупнейших храмов Некроса, так еще и старший жрец в нем такая сволочь, что конкурентов на дух не переносит и всякие подлянки им устроить готов. Делать нечего. Взял Обитиус ноги в руки и потопал куда глаза глядят, в надежде дойти до места свободного от храмов и Некросу его посвятить. Большие Монтесумы город немаленький и потому, только к вечеру жрец добрался до его окраин, где в районе трущоб разбил палатку и набил трубку трын-травой, что бы воскурив и расслабившись, подумать о вечном...

– А потом мы с тобой алтарь активировали и считай установили храм на чужой территории, – закончил рассказ жрец.

– И что теперь будет? Зарежут? – Сразу просек я. Тут ведь расклад как два пальца об стену. Если какой отморозок, в одиночку, чужой район крышевать полезет, то посмотрим сколько он после этого проживет.

– Пока не зарежут. Совет Храмов такую ситуацию давно предусмотрел и законодательно оформил. В течении месяца мы можем использовать здесь временный алтарь, и если не уйдем, то по окончанию срока он присоединяется к находящемуся ранее здесь храму.

– А че ждать? Хватай черепушку и ищи свободную деревню. Заляжешь на дно, и хрен тебя кто достанет.

– А ты ее попробуй с места сдвинь?

Я попробовал. Бодрость обнулилась, а вот алтарь ни на миллиметр не сдвинулся.

– Алтарь, после активации, становится частью местности и меняет ее. В частности, от алтаря бога Смерти, идет волна некроауры, восстанавливающая нежить, но дебафающая все живое. Хотя для людей с положительной репутацией с Некросом дебафа не происходит, а при хорошем отношении идет даже небольшой баф. А вот что бы перенести алтарь, нужно его вначале закапсулировать, а это, как минимум, тысяча праны нужно...

– Чего тысяча?

– Праны. Божественной энергии, – принялся объяснять жрец.

Оказывается, если местные маги для заклинаний использовали манну, то боги для эти дел копили прану – духовную энергию от пожертвований. В прану шло все. Универсальным мерилом праны шли деньги – десять серебрянных монет равны одной пране. Так же можно было сказать о мане – за сто единиц маны, пожертвованной на алтарь, начислялась одна прана. Кроме того, разные боги требовали разные жертвы. Некросу вполне подходило жертвоприношение живых существ, но вот начисление праны в этом случае шло в зависимости от многих факторов, включая как параметры животинки, так и ее уникальность. Как я понял, чем сильнее, страшнее и реже зверюшка, тем больше праны из нее выжмется. Половина полученной энергии сразу уходило богу, а остаток шел на нужды храма, всякие там ауры, благословления и прочая прочая... Позабавили предпочтения в пожертвованиях у различных богов. Если у Черпака – бога жратвы, алтарь был в виде стола, за которым прихожане ели, а вся сытость шла в прану, то у Мирены Виллоской – богини любви, алтарь был в виде гигантского траходрома, а поступление праны на нем высчитывалось по очень заумной формуле.

– Так в чем вопрос? Мужик ты, по глазам вижу умный, Интеллект прокачан. Башляй каждый день ману, а остаток с фраерков доберешь. Даже если половина пахану сразу уйдет, то на круг двести тонн всего нужно.(Тонна. жарг. – тысяча). За месяц по любасику справишься.

– Ага. Только вот жрецу на свой алтарь башлять запрещено. Вот млин, прицепилось словечко.

– Да кто просечет?

– Автоматом заблокировано. Слышь, послушник, начинай говорить нормально. Тут храм все таки. Бог обидится, так дебафнет, что мама не горюй.

– За базар отвечу, а вот шестерить не подписывался.

– Курить меньше надо. Сам вчера согласился Некросу служить. Забыл как вчера ману жертвовал и поклоны бил? – Завелся Обитус, а собака, возле его ног, напряглась готовясь к прыжку.

Мдя, неловко вышло. Что то такое мне в шарике утром Наставник показывал. Ну ладно, поработаем пока с жрецом-неудачником, да заодно неплохо выяснить где такие собачки водятся и себе парочку раздобыть.

– Ок, шеф. Был неправ. Я так понимаю, что нам нужно срочно много праны надыбать и в провинцию валить побыстрее. А там мы базу застолбим и всех в оборот возьмем. Будем гавриков крышевать под маркой бога Смерти.

– Да. Можно и так сказать. Я вот подумывал твои новые алхимические рецепты запатентовать, но это как минимум пол года – год, как они начнут реальную прибыль приносить. Может мне под них кредит в банке взять?

– Нахрена? Ну нафига нам эти патенты, кредиты, проценты сдались? Шеф, это ведь не наше... Возьмешь бабло, а потом всю жизнь на счетчик паши. Мы лучше барыжничать будем...

Кабинет психолога. Реальный мир.

– Слышь, Смирнофф. Я реально в полное погружение иду. Так что ближайшие пару лет ты меня не увидишь. Буду виртуальный бизнес осваивать. Так что давай. Адьюс, амиго. (Adios Amigo – исп. прощай друг).

Роберто ушел, а Смирнов соединился по голофону со своим коллегой для консультации по насущным вопросам.

– Привет, Наставник.

– И тебе привет, мозгокрут. Как дела? Как пациенты?

– Спасибо. Я вот по какому поводу звоню. Роберто, он у тебя под ником Попрыгунчик проходит. Что это за глупость с полным погружением на два года?

– А, блатной? Кстати очень неплохой пример быстрой адаптации к Миру. Я вообще хочу подать на следующем собрании предложение, всем проходящим реабилитацию пациентам отключать чат и рассылку сообщений от системы, чтоб, так сказать, органолептически ощущать прелесть виртуального мира, а не через вычитку логов.

– Это все конечно интересно, но все равно не пройдет. Опять задавят сторонники свободы слова и неограниченного права на информацию. Но я тебя о Попрыгунчике спрашивал? Он что решил полностью в виртуал сбежать?

– А почему нет? Ему тут нравится, а вот в реале он реально попал, прости за каламбур. Пропустил две стрелки, потерял весь бизнес, авторитет его упал ниже уровня Мертвого моря и много нехороших личностей теперь хотят добавить к его массе несовместимого с жизнью металла. Вот он и проплатил себе тюремную капсулу в самом защищенном в России месте. Глядишь, годик – другой и о нем все забудут. А сейчас ему безопаснее голым рейд босса завалить, чем просто по улице пройтись.

– И откуда у тебя все эти сведения?

– А знаешь, как много интересного бесы могут рассказать, когда думают что перед ними непись?

Мир.

– Але, баклан. Ты че ритуал не знаешь? Ману слил, денежку пожертвовал, марафет получил. Только так, а не на тихаря пакетики тырять, – учил послушник паству, как правильно богу молиться.

– Это... это ты написал? – Ворвался в храм-палатку возмущенный жрец.

– Ты че, шеф. Я же писать не умею. Это гоблин за дурь нарисовал.(Марафет. Дурь – жарг. Наркотик)

– Я не гоблин, я хоббит, – возмутился мохнатоногий коротышка.

– Да хоть папа Карла. Он что, по пьяни буквы перепутал? Да я же его урою.

– Нет. Грамматически все правильно, но смысл...

– А что? Правильный смысл. По нашему.

– Ну, написал бы – "Да будете благословенны под ликом Смерти", или "Живое живым – мертвое мертвым", – начал припоминать Обитус самые ходовые фразы центрального храма Некроса.

– Ага. Ты еще скажи – "Бог тебя любит" и елдак драконий пририсуй, пошипастее, – заржал послушник. – Не, а че? Фраза нормальная получилась. Не подкопаешься.

– Ладно, пусть остается, – махнул рукой жрец.

Над шатром, яркими большими буквами развивался плакат с надписью – "Бог тебя в натуре уважает!".

–

– Шеф. У нас неприятности.

– Господи. Ну что еще? – Застонал жрец.

Последние четыре недели прошли для него очень тяжело. Несмотря на то, что послушник взял на себя все организационные вопросы, Обитус чувствовал, словно попал в другой мир. В храме Смерти, в месте где отступает суета жизни и воцаряется покой и тишина, теперь звучал постоянный мат и стоял дым коромыслом. Обкуренные неписи и командующий ими новорожденный бес – казались каким то бредовым сном. Даже алтарь уже почти наполненный необходимым количеством праны не радовал глаз. А тут еще какие то "неприятности".

– Ацетон у барыг поднялся, а жвачка вообще пропала. Трава есть, а кашку бодяжить не из чего.

– Стоп, еще раз и по человечески, – оборвал послушника жрец.

– Так я и объясняю, – немного сосредоточившись начал Попрыгунчик. – В алхимических лавках жевательный лист закончился.

– Не жевательный лист, а сушеный кишечник фиолетового слизня.

– Один хрен. А на ацетон цены взвинтили.

– Не ацетон, а слеза Омана. Вот я одного понять не могу. Если ты ни одного названия не знаешь, как тогда у меня все ингредиенты для своего зелья выманил?

– А че тут непонятного? Два обдолбанных между собой всегда общий язык найдут. Вот, помню, мы с одним япошкой, из Якудзы, переговоры вели. Вначале ни хрена не понятно было, а потом кокаинчика жахнули, вискарем заполировали и сразу друг друга поняли, хотя он по нашему ни бэ ни мэ. Но я о другом твержу. Сырье кончается, скоро толкать будет нечего. Одна радость – травы полно.

– А трава откуда?

– Деляночку засеял. Здесь она как на дрожжах растет. За неделю такие кусты вымахали, что мама не горюй.

– Где эта сволочь? – Послышался снаружи чей то голос, и ворвавшаяся в шатер дородная дама схватила меня за ухо.

– Грабли убрала, дура еба..., – попытался возмутится я, но прикусил язык, после того как дамочка слегка потрясла мою тушку.

– Позвольте, а что тут происходит? – Попытался возмутится Обилус.

– Что происходит? – Еще больше взъярилась дамочка, помахивая стонущим бесом. – Открыл притон, развел наркоманов, детей совращаешь...

От неправедных обвинений жрец только открывал рот не в силах сказать ни слова.

– Мама, мы больше не будем, – сунулись в шатер Гришка с Мишкой.

– Ты что, детям наркотики продавал? – Возмутился жрец.

– Гадом буду. Не толкал дурь малолеткам. Я им репутацию поднимал.

– В смысле?

– Квест давал. Сгонять в лавку, купить жовки и ацетону. За это им репа, денежка и жизненный опыт. У меня Бодрость низкая, так мне что, самому по барыгам бегать? А так детям и монета на мороженное перепадет, и какое ни есть развлечение. А у вас, мамаша, они вечно по деревьям лазают. Того гляди упадут и что то сломают.

– Я сейчас тебя сломаю, – еще раз встряхнула беса женщина.

– Мишка, гляди. Мать ему ухо оторвала, – восторженно зашептал брату Гришка.

– Ага, и кровотечением дебафнуло.

Упавшая на пол тушка Попрыгунчика медленно растаяла в воздухе, оставив за собой только аккуратно сложенные старые штаны, рубаху, несколько монет и кучку пакетиков из серой бумаги.

Есть женщины в русских селениях

В народе их бабой зовут

Слона на ходу остановят

И хобот ему оторвут.

Вспомнились строчки неизвестно где услышанного стишка. Сижу в круге возрождения, жизнь с маной на единичке, бодрость медленно восстанавливается. Ухо болит, да значки дебафов показывают, что болеть еще будет долго. А местечко вроде знакомое. Я тут с Наставником впервые повстречался. А вот и могилка Великого Нуба, что дебафы снимает. В этот раз нога не сломана, и ползти к ней не придется. Вот и вылечился, а на улице никого... Вроде как бабка Маланья в той стороне живет, можно будет пока разборки закончатся у нее на сеновале отлежаться. Не торопясь, но посматривая по сторонам, топаю к избушке старушки.

– Явился, ирод.

Мдя. Что то бабка сегодня не в духе.

– Ты по что мне двор испоганил?

– Обижаешь, мать. Я дровишки убрал, огород вскопал, цветочки посадил. Из свалки – конфетку сделал.

Весь задний двор был густо усажен кустами трын-травы.

– Цветочки? Вот тебе цветочки! – Из рук Маланьи ударили ветвистые молнии, испепеляя ухоженную растительность. – А вот тебе ягодки...

Млин. Снова круг возрождения. А дебафов – мама не горюй. Ноги отнимаются, руки дрожат, голова кружится. Еле ковыляя ползу к нубовскому алтарю. Облом. Вроде как Наставник говорил, что откат у "могилки" то ли раз в час, то ли раз в сутки. Убей – не помню. Хотя, админы могут и такую подлянку устроить, что на месяц – но это не реально. Ладно, пошкандыляю к жрецу. Может эта, психованная, уже домой свалила.

Дорога домой будет мне долго вспоминаться в кошмарных снах.

– Фу, бесстыдник.

– Оденься, убогий.

– Мама, а почему дядя голый? Он что, штанишки потерял?

Проходя мимо дома где жили Гришка с Мишкой, я получил в лоб метко брошенным яблоком, и чуть снова не отправился в круг возрождения. Возникать, естественно, не стал, а то вдруг ихняя мать уже дома. Пустырь с пивным ларьком был пуст, а из прикрытого входа в вигвам доносился разговор.

– Заползай уже, не стой на пороге.

Пришлось войти.

Помимо жреца в шатре сидели Наставник, и какой-то мужичек, в забавной бейсболке, которую русские называют картузом.

– Явился, болезный. Рассказывай, как докатился до жизни такой? – Строго посмотрел на меня Наставник.

– А я че крайний. Нашли паровоз. Бабло значит Жрецу и Некросу, а я ответ держи.

– Религиозные сборы налогооблажению не подлежат, – авторитетно заявил мужик в кепке.

– Слышь, Наставник. Ежели ты меня учить взялся, то должен был объяснить, что дурью в Мире торговать нельзя, – пошел я в несознанку. – Тем более жрец не меньше меня замазан.

Слегка бряцая костями, подошедший Тузик тут же дал мне понять, что на счет жреца я был не прав.

– Обложили, уроды. Сами чистенькими хотите остаться.

– Господин Попрыгунчик, – официально начал мужичек в кепке. – Вы обвиняетесь в нелегальном распространение патентованного препарата под названием Трын-трава. Согласно закона, если при реализации уникального алхимического свойства в течении трех суток со дня реализации не была произведена оплата пени, то с виновного взымается штраф, равный пятидесятикратному размере от суммы долга, что составляет три золотых, двенадцать серебренных и восемь медных монет. Вы готовы оплатить задолженность?

– И где по твоему я бабки прячу? – Поняв, что по уголовке меня не обвиняют меня сразу отпустило.

– Нормальные неписи, да и бесы тоже, деньги хранят в банке. Там же и происходит автоматическое списание налогов. Так как вы открыть счет не удосужились, то и попали в такую неприятную ситуацию.

– Хрен вам. Не докажите. Все бабло Некросу на алтарь пошло. Пусть он налоги платит.

– Все сделки в Мире фиксируются автоматически, даже те что проводятся за наличный расчет.

– Чего?

– Он сказать хочет, спалился ты когда дурь налево толкал, – пояснил мне Наставник. – От предъявы не отвертишься, и крючкотворы тут не водятся.

– Если у вас нет денег, то город может предоставить вам уникальную возможность отработать долг на Монтесумских каменоломнях, с оплатой в двадцать медных монет за каждую добытую тонну камня. С вашей теперешней Силой и Выносливостью это займет примерно пять-шесть месяцев. Заодно Шахтера покачаете. Кстати, официального запрета на торговлю наркотиками в Мире не предусмотрено.

– Фигушки. Да я эти бабки за неделю отобью. Счас только гоблинов своих соберу.

– Это вы о тех хоббитах, которых десять минут назад домой в деревню отправились. Так они уже далеко, вам, с вашими дебафами, их ни за что не догнать. Хотя я уверен, будь вы повыше уровнем то обязательно они бы вас с собой взяли, как закуску.(Тонкий намек на то, что в Мире, после десятого уровня, с игроков падает не только шмот, но и мясо, а так же некоторые алхимические ингредиенты, глаз, печень, почки и т.д.).

– Ничего, других найду.

– Как я понял, вы отказываетесь оплатить штраф. Таким образом ваша репутация с провинцией Большие Монтесумы снижается на триста двенадцать пунктов, а это уже Неприязнь со всеми жителями города.

– Это я во всем виноват. Беса послушался и ради праны храм в вертеп превратил, – внезапно подал голос молчавший все это время жрец. – А ведь какой талант пропадает. Он ведь умудрился всего за одну ночь, на одной интуиции, создать три новых алхимических препарата.

– Не гони пургу. Я по жизни этой химки столько забодяжил, что мама не горюй.

– Вот и я говорю, талант пропадает. Талант – он как камень драгоценный требующий огранки опытного мастера. А он его в землю зарывает. Весь Интеллект на ругань и наркотики уходит.

– Может ему Сквернословие прокачать. Глядишь, хоть какая польза будет, – решил помочь Наставник. (Сквернословие, по другому Магия Слова. Универсальный бафер-дебафер)

– Не выйдет, – тяжело вздохнул Обитус. – Для Магии Слова нужно в нее душу вкладывать, а он просто матерится, без чувства, без задора, без огонька. Хотя, если убрать все мирские соблазны, то и этот камень можно отмыть от грязи обыденности и придать ему новую форму. Открыть неповторимую внутреннюю структуру... Все, решено! Уйду в отшельники. Буду грехи перед Некросом замаливать. А этого непутевого с собой возьму. Буду из него человека делать. Как минимум, до младшего жреца доведу...

– Але, а меня кто спрашивал? На природу – это без меня. Я пацан городской и на фазенду не подписывался. Короче, шмот верните и чао амиго.

– Все в руках Смерти, – смиренно произнес жрец, протягивая одежду.

– А дурь и бабло где?

– Конфискованы.

Бес грязно выругался и ушел.

– Ушел, но он обязательно вернется, чтобы стать моим учеником.

– Вряд ли, – засомневался Наставник.

– Все дороги идут к Некросу. Уверен, что до исхода дня, этот потерянный человек извинится и попросит меня быть его наставником.

– Думаешь? Этого беса даже могила не исправит.

– В долину Жизни ведет только один путь, а дорог в долину Смерти великое множество. Став послушником Некроса он выбрал извилистый путь, но познав Смерть, познает ее учение и примет ее сущность.

– Как у вас, у священников, все запутанно. Давай лучше так сделаем. У меня тут амулет ученика мага завалялся. Если твой послушник до вечера объявится и согласится с тобой уйти, то я тебе его подарю. Самому интересно, что из этого всего получится.

Жрец молча начал складывать шатер.

– Еще ведь не вечер. Думаешь, он уже не вернется.

– Меня это место больше не держит. Жалко только алтарь оставлять. Всего-навсего сотни праны для капсулирования не хватило. А ученика я у круга возрождения подожду, ибо, только умерев он начнет по другому относится к жизни.

– Всего сотня, – усмехнулся Наставник. Потом прикоснулся к алтарю и громко сказал; – Жертвую!

Уровень праны поднялся и перевалил за тысячу.

Не спеша топаю-шкандыбаю. Куда? Да кто его знает? Куда глаза глядят, но направление четко держу в сторону центра. Вскоре, полуразвалившиеся хибары сменили вполне приличные дома, да и высота заметно подросла. Начали встречаться двух, а то трехэтажные каменные здания. На улицах появились нубы-игроки, мелкие, лысые, кое как одетые. (Вначале все бесы одинаковые: мелкие, лысые, рахитиные. С развитием навыков их тела меняются, поэтому прокачка сильно отражается на внешности). Все куда-то бегут, суетятся, мечутся. А вот и стражник местный. Идет, как ледокол, толпу рассекая, но по сторонам поглядывает четко, на раз сечет, где что и почем.

– Стоять, бояться, – схватил меня за плечо местный шериф.

– Пусти, начальник. Гадом буду, не виноват я, – решил не спорить с местными властями.

– Запомни бесяра. Тебе тут не рады. Идешь прямо по улице и на перекрестке направо. А дальше топаешь в главные ворота и бежишь как можно дальше, чтоб я тебя в окрестностях не видел. Я понятно объясняю?

– Шеф, я же ничего не нарушил?

– Если бы нарушил, то я бы тебя на месте обнулил. А пока только мягко и вежливо прошу покинуть наш гостепреимный город.

Пока я дошел до перекрестка, до меня доебалось еще несколько патрульных, в тех или иных выражениях показав на выход.

Пьяний Йорш, Эальтера Великолепная и ХгнумЗадира сидели-восстанавливались в круге возрождения. Полученный квест на крыс в Западной канализации выполнить опять не удалось. Несмотря, на появившуюся у Великолепной возможность лечить согруппников, сагрившиеся одновременно пять крыс быстро обнулили пати, лишив жалкого шмота и начального оружия.

– Ну что, сейчас за штаны и рубаху опять квест на рубку дров брать придётся? – Тяжело вздохнул Хгнум.

– Зато есть большой шанс по деревянной дубинке получить. В поленнице всегда можно крепкую палку найти. Элька, а ты что скажешь? Пойдешь с нами квест делать?

– Гляди, Йорш. Этого нуба уже третий раз патруль останавливает.

– И что? Может это у него квест такой?

– Да нет. Я об этом на форуме читала. Если у человека отрицательная репутация с городом, то его все неписи в игнор ставят. Торговцы продавать ничего не хотят, или цены раз в сто завышают, а стражники к каждой мелочи придираются и за ворота выставляют.

– И что?

– А то. Теперь, если что, стража защищать его не будет, и не исключено, что на нем можно репу с городом поднять. Типа, скрытый квест такой. Говорю же тебе, на форуме такая фишка была.

– А это тема. Тем более мне рассказывали, что навыки лучше в бою качать. Например, для получения навыка Удар Кулаком нужно по манекену сто раз стукнуть, тогда как с реальным противником достаточно пяти-шести точных ударов.

– Так что сидим, спрашивается? Бодрость восстановили, Здоровье почти полное. Элька, как у тебя с маной?

– Уже пол резерва.

– Ну так поехали, пока его кто другой не перехватил.

Млин, как пацан на гоп-стоп попал. Иду, никого не трогаю. Только вертухаи со мной время от времени здороваются, но вежливо так... По почкам не бьют, только на дверь показывают. Типа, пора тебе на сто первый километр сваливать. А тут эта троица – гопота бесштанная. Заловили, в подворотню затащили и давай об меня кулаки чесать.

– За что, волки позорные?

– Мальчики, вы его подержите, а я тоже пару раз стукну.

– Прикинь, за две минуты уже второй уровень Удара Кулаком.

– Слышь, а если его ногой двинуть, то что качаться будет?

– А леший его знает. Приложи пару раз, а потом логи читай.

– Мальчики, вы его только сразу не убивайте, я еще Лекаря покачать хочу.

– Слышь, Попрыгун. С тебя причитается. Мы тебе Живучесть на халяву качаем.

– Урою, твари. Поймаю по одному и урою. А тебя, сучка, до смерти на болту вертеть буду.

– Ну, и нафига ты его убил?

– Мальчики, а можно я рубашку себе возьму, а то мне без одежды некомфортно.

– Так, быстро к кругу возрождения, пока у него Бодрость обнуленная – далеко не уйдет. Сейчас по второму кругу пойдем.

Очнулся я в круге возрождения с мыслью, – сколько можно? Вначале меня бешенная тетка обнулила, потом старуха молнией шмальнула, а теперь еще гопота забила. Открываю глаза... Опаньки. А Обитус с Наставникам уже тут. Поглядывают на меня с любопытным выражением на морде, типа ждут что я отчебучу. А вот и троица гопников нарисовалась. Быстро прибежали, аж даже запыхались.

– Эй, Попрыгунчик. Выползай из круга. Будем дальше веселиться.

– А в реал не уйдет?

– Хотел бы уйти, давно ушел бы. Он наверное из этих, реабилитированных, что по десять суток онлайн проводят.

– Давай, мужик, выходи. Еще Живучесть покачаем.

А жрец с Наставником – сволочи. Поглядывают с любопытством, типа кино. Ну Наставник то ладно, гад еще тот. Но вот жрец мог бы и помочь. Все таки мы с ним вместе траву курили, он меня даже к себе в ученики звал. И в этот момент идея переселится в деревню, показалась мне довольно разумной. А какого хрена? В городе мне все равно жить не дадут, а там глядишь, может в деревне бабла подниму и куда-нибудь еще свалю. Все таки Большие Монтесумы не единственный город в Мире.

– Слышь, жрец. Прости меня, бажбана. Я от этих дебафов совсем неадекватным делаюсь. А за алтарь не парься. Сейчас пару-тройку гавриков сагитируем, праны под завязку зальем и пойдем в провинцию Смерть в народ нести.

– А в ученики ко мне пойдешь?

– Легко. Зуб даю. Хочешь, прям сейчас начну тебя учителем называть?

– С активацией амулета справишься? – Спросил обалдевший от происходящего Наставник, протягивая обещанный артефакт.

– Модель простая, хоть и эпик. Настроечки только поменять и готово. Носи, ученичек, не стаптывай. Эта вещь тебе Интеллект прибавит, а там глядишь, ругаться перестанешь и головой думать начнешь.

Попрыгунчик стоял в круге возрождения в одной набедренной повязке и с эпическими бусами на шее. Если бы он умел читать, то зайдя в описание полученного предмета узнал бы следующее:

Малый амулет ученика мага.

Класс – эпический.

Прочность – неразрушимый.

Повреждение электричеством – 1-1. (на себя)

Интеллект – +10.

Скорость роста магических навыков – +10%.

Привязан.

Неснимаем до выполнения условия.

(условие снятия – достичь в храме Некроса звания младшего жреца).

Особые свойства.

Настроен фильтр цензуры.

(при употреблении мата наносит повреждение – 1-1 – удар током. игн. болевой фильтр).

Настроена опека учителя.

(при желании учитель наносит повреждение – 1-1 – удар током. игн. болевой фильтр).

–

– Твою...

Треск, удар. Минус один жизни.

– Бля...

Треск удар. Минус один жизни.

– Какого хре...

Треск, удар. Минус один жизни.

– Еба...

Подарочек оказался с сюрпризом. Не знаю, что там жрец намутил, но за определенные слова я получал болезненный разряд тока. Пока сообразил, что к чему, жизненая полоска покраснела, а Обитус принялся за первый урок.

– В нашем мире приняты два пути обучения – путь Доната и путь Задрота. Первый он проще, но дороже. Допустим, есть у тебя десять золотых и ты захотел пальцем огонь зажигать, – на пальце у жреца вспыхнул огонек.

– Круто, – перебил от избытка чувств ученик учителя. – Аху...

Треск, удар. Минус один жизни.

– Молчание – золото, – прокомментировал жрец. – Так вот. Заплатил в Гильдии Магов десять золотых и получил заклинание "Огонек". Кстати, удобная штука, если прикурить нужно или в походе костер разжечь. Купил себе огонек и активирующий элемент на него поставил. Теперь либо словом, либо пиктограмкой можешь его зажечь, если маны хватит. На активацию "Огонька" ровно сто единиц уходит. Второй путь – это путь Задрота. Если твой Интеллект достиг десяти и есть в запасе сто маны, представь себе, как на пальце возникает огонь. Как ток маны идет от солнечного сплетения по руке, а потом преобразуется в огненную стихию – в виде крохотного огонька на кончике пальца. Пытайся проделать это снова и снова, пока автоматически не запомнится порядок чувств и ощущений, для активации заклинания. Путь Доната проще и надежнее. Шанс срабатывания заклинания у донатов, на порядок выше чем у задротов. Но с другой стороны, при постоянном применении магии растет навык, и шанс срабатывания постепенно уравнивается. Тогда становятся видны явные преимущества задротов. В бою, им не нужно искать пиктограммы или произносить заклинания вслух. Когда даже не секунды, а доли секунд могут повлиять на исход сражения, пока донаты размахивают руками или орут заклинания, задроты шинкуют их мечами посылая в разные стороны волны огня. Наличие учителя сильно облегчает процесс обучения и тренировки. Учитель видит все твои параметры и дает тебе именно то заклинание, которое ты имеешь наибольший шанс выучить. Кроме того учитель объясняет, как правильно ты должен применять заклинание и какие ощущения при этом испытывать. Первое заклинание, которое как правило учит каждый новорожденный, это "Регенерация". На активацию уходит двадцать маны, а потом, оставшаяся расходуется, постепенно восстанавливая бодрость и здоровье. Как правило, это заклинание никто не любит. Мана в нашем мире ценный ресурс. Ее можно пожертвовать богам, использовать на заклинания, продать тому, кто использует накопители. Использовать ману для восстановления здоровья и бодрости, когда оно и так восстанавливается, пусть даже медленнее обычного, никто не хочет. Но, постоянное применение этого заклинания развивает навык Лечение, который в будущем поможет тебе использовать другие, более сильные заклинания. Итак, приступим. Центр магии в нашем теле находится в районе солнечного сплетения. Представь себе, как плотный, наполненный шар маны растворяется и наполняет тебя силой и энергией. Как магия превращается в жизнь. Мана проникает в каждый орган, в каждую клетку, в каждый, даже самый крохотный капилляр. Она уменьшает время дебафов, вымывает из крови яды и проклятия, вылечивает болезни.