Текст книги "Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА 2 (СИ)"

Автор книги: Алекс Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

— И чего ж не вышла? — осторожно интересуюсь.

— Да хрен их, бабские дела какие-то. Попросила Лариску за себя отработать. Может укатила куда…

— Девка видная, сам понимаешь. Мужики за ней таскаются, только в путь. Звезда, че уж. Пусть и местного разлива.

Выслушивать рассказы о букетах и презентах, получаемых моей «сотрудницей» от поклонников, слушать не смог. Благо Серж позвонил уточнить детали завтрашней поездки, и под шумок я свалил из бара.

Посидели хорошо, но осадочек остался. Зато теперь понятно, что Лена времени даром не теряет. Укатила, значит. Работу прогуляла, проект поставила под угрозу. Ничего. Я ей этого не прощу. Как босс, конечно. Ничего личного, только бизнес.

Вернувшись домой, прохожу по темным комнатам и медленно опускаюсь на диван. Ослабляю ворот рубашки, откидываюсь на подушки и тупо пялюсь в потолок.

Кто-то называет это медитацией, я же банальным отключением говорильни в мозгу. Но как ни назови, это действительно помогает.

Пару минут ловлю возникающие образы, но постепенно они прекращают наступление, и победа в этой битве остается за мной. В голове, наконец, пусто.

Насладившись покоем, выдыхаю и провожу ладонями по мягкой ребристой обивке и нащупываю что-то постороннее. Сжимаю и подношу ближе к лицу, чтобы рассмотреть, что это, и меня в миг уносит от яркого аромата возбуждения женщины. Трусики…Точно! Я же сам их сунул под подушку. Хорошо, Милу отправил, ограничив ее работу наведением порядка в кухонной зоне.

Чувствую себя диким кобелем, учуявшим запах суки, и член тут же наливается кровью. М-да…Медитация здесь бессильна.

Достаю телефон, включаю запись выступления Лены и злорадно улыбаюсь. Если ты использовала меня в своих целях, готов ответить тем же. Да, детка! Я сделаю это, глядя на тебя!

Дергаю ширинку и с силой сжимаю в руке налитый член. Он этого становится только тверже, а возбуждение нарастает, отдаваясь приятным теплом в бедрах. Женские трусики лежат на моей груди, вышибая остатки мозгов своим терпким ароматом. Я дрочу с такой яростью, будто член виноват в том, что так дико отзывается на все, что связано с Леной, и кончаю за пару минут, так и не сводя глаз с крана.

Сука! Что ты со мной делаешь, Лена?!

Эйфория оргазма быстро уходит и накатывает такая тоска, что выть охота. «Как раз вон и луна на небе. Можешь начинать, кобель драный,» — смеюсь сам над собой, встаю с дивана и с расстегнутыми штанами плетусь в гардеробную. Туда, где спрятана моя гитара.

Возвращаюсь в темную гостиную, ложусь на подушки и начинаю перебирать струны, даже не задумываясь, что выйдет. Когда-то именно так рождались новые песни. Но, кажется, это было в другой жизни. В этой я уже так не смогу. Но внезапно, слова складываются в четкий ритм, а мотив наигрывается сам собой.

Не хочу! Я не хочу слышать это внутри своей головы! Пальцы вжимаются в гриф. Я не хочу снова жить на поводу этого страшного чувства!

Но вдохновение окрыляет, даря ощущение полета, когда кажется, что это лучшее, что может случиться в человеческой жизни.

Быстро набрасываю на бумаге ноты, выхватываю слова, что еще не успели померкнуть в памяти. Помню, что, если не записать сразу же, не ухватиться за хвост этой птицы, улетит безвозвратно.

Перечитываю и понимаю, что все это о НЕЙ.

Не смотря на время, набираю Боя. Как ни странно, он отвечает сразу же.

— Можем собраться? — по телу прокатывает мелкая дрожь от предвкушения чего-то особенного.

— Да не вопрос! — не задавая лишних вопросов, отвечает он. Знает, если приперло, надо делать все быстро! — э! Вы как? Дым че-то намутил!

В трубке раздаются гыканья, но слышу, что все готовы.

— К тебе, или ко мне, — ржет, а на заднем плане свист, которым обычно тормозят проезжающее такси.

— У меня не студия. Хотя звукоизоляция на высоте.

— Обижаешь, начальник. Все свое ношу с собой!

Слышу, как пьяные, но воодушевленные мужики грузятся в пойманную тачку.

— Пожрать есть че? — последнее, что бросает Бой, — и адрес давай.

Пока жду группу, отношу в спальню свое вдохновляющее сокровище — Ленины трусики, и прячу их под подушку. Надеюсь, это не последнее, что мне осталось от женщины, что вернула мои крылья. Ведь и правда думал, что отстегнув их однажды, потерял навсегда.

Заказываю еды из ночного ресторана десятком этажей ниже, решаю дополнить выпивкой и раздвигаю массивную мебель, чтобы было удобно устроиться рядом.

Адреналин шарашит так, что сна как и не бывало. Смотрю на набросок с текстом, а в уме все четче слышу то, что из этого может получиться.

Один за одним в мое логово заходят нетрезвые мужики с баулами. Если не знать, что это музыканты, можно подумать, что торгаши с рынка. Только хипповатые слегка. Проходят осторожно, боясь испачкать грубыми рокерскими ботинками ковры. Вспоминаю, как Лена легкой поступью плыла по ним же.

— Как вас в такси только пустили! — кошусь на количество музыкальной техники, сваленной в центре гостиной.

— Такси херня. Охрана ваша шманала в два захода! — обижено ворчит бас, уметая бутерброды с паштетом из гусиной печени. Мимоходом думаю, что еды я заказал мало.

— Ооо! Ну пипец! Что за сопли, Дым?

Жека уже изучает листок, лежащий на низком столике и пробует на вкус аккорды.

— А мне нравится. Душевно так, — стебется Василий, готовый увернуться от удара в бок.

Выпадаю из реальности до момента, пока небо не начинает светлеть, а после и вовсе яркое красное пятнышко неспешно появляется из-за горизонта. Всем не до сна. Мы увлечены музыкой, и я понимаю, как много потерял за все годы, что не брал в руки инструмент.

Улыбаюсь тому, что теперь в моей жизни две отдушины: глушь и музыка. Казалось бы, несовместимые вещи, но столько в них энергии заложено, что хватит горы свернуть.

— Надо Ленке показать. Она круто споет! — предлагает Жека, — всякие там штучки добавит, она такое любит.

— Не доработано еще! — возмущаюсь, понимая, что не хочу, чтобы она слышала это. А тем более пела.

— У тебя вечно все не доработано. Перфекционист херов! Играем!

Заканчиваем в районе шести. Пишу сообщение Миле, предупредив о б очередных гостях, задержавшихся до утра. Оставляю ребят спать, а сам быстро бросаю вещи в дорожную сумку и, глядя на часы, спускаюсь вниз. Сбор уже через час. И лучше бы Лена поимела свою совесть и явилась ко времени отправления группы. Почему-то мне кажется, что так и будет.

На подъезде к месту сбора сотрудников, отправляющихся на локацию, телефон оживает. Прикрываю глаза, не спеша смотреть на экран, силой воли сдерживаю улыбку и на ощупь смахиваю, чтобы ответить.

— Доброе утро, Давид Александрович.

Рита. Разочарованно выдыхаю.

— Сотрудники на месте, настроение боевое! — докладывает она, и даже через трубку чувствуется ее энтузиазм отдохнуть и поработать в непривычной обстановке.

— Все на месте?

Надеюсь, что ей не нужно уточнять. Девка умная, должна сама понять.

— Даже Сергей Александрович с девушкой и ребятами из его компании. Ну и Нина, — про Нину добавляет с пиететом, а может ужасом.

— Я о на́ших сотрудниках, Рита, — цежу сквозь зубы.

— Все, кто уже официально трудоустроен, — мнется она, соображая, что при группе не стоит уточнять, кого мы оба имеем в виду.

— Я понял. Тогда меня не ждите. Можете ехать. Там и встретимся!

Меняю планы за секунду. Да, я хотел поехать вместе со всеми, сплочение коллектива и все дела, но не стоит им видеть мою кислую рожу. У людей настроение хорошее в отличие от меня.

— Поехали, — бросаю Стасу, — хотя тот уже и сам все понял.

Отключаю мобильный, закрываю глаза, только сейчас чувствуя, как хочется спать. Благо, я эмоционально вымотан, и мне уже плевать на все. Ну почти на все.

В деревню приезжаем к часу дня. Автобус с сотрудниками и их семьями, естественно, едет не так быстро, как мой внедорожник, поэтому у меня есть несколько часов тишины и возможности побыть один на один с любимым местом.

Выхожу из машины, набираю полную грудь воздуха, предвкушая, как счастье побежит по венам, но ничего не чувствую. Не радует ни голубое небо, не желтый луг, встречающийся с ним на горизонте.

Опускаю голову и, смотря под ноги, плетусь к реке. Трава оставляет зеленые полоски на белых кроссовках, и мне хочется думать только об этом, но в мыслях совершенно другое.

Стою над низким обрывом, наблюдая, как по речке плывет тонкая веточка. Слышу всплеск и успеваю заметить выпрыгнувшего из воды ерша, а следом еще одного.

Обычно в этом месте я мгновенно отключаюсь от остального мира, будто невидимый колпак отделяет меня от него. Здесь мой телефон всегда выключен, да и вообще я забываю о нем на все время, которое разрешаю посвятить только себе. Но сегодня не выпускаю его из рук.

Смотрю на экран и решаюсь набрать Лену. Не может же человек быть недоступен так долго!

Ожидаю услышать гудки, но вместо него автоответчик.

Не дышу, сглатываю, мысленно выговариваю девчонке, что за сутки сумела скрутить в узел мои нервы.

Подхватываю камень, лежащий у ног, и запускаю его лягушкой по водной глади. Вот стерва!

Я заставлю ее приехать! Никто ее не вынуждал соглашаться. Я доверил ей самое ценное, отказался от топовых специалистов, давая возможность ей показать себя, заняться тем, что ей по кайфу, и вот так она мне платит?

Набираю Стаса. Тот отвечает быстро, но явно удивлен. Обычно я не звоню ему, когда нахожусь здесь.

— Найди Лену! Из-под земли достань и привези сюда! Понял?

— Понял, — кратко отвечает тот, и не задавая лишних вопросов кладет трубку.

Уже стоя у ее квартиры, перезванивает мне, чтобы уточнить, какую причину скорого отъезда озвучить девушке. В том, что она дома, сомнений нет, он уже проверил.

— Работа, Стас. Единственная причина — работа! — рычу в трубку, озираясь на замерших у стола с шашлыком сотрудников. И правда, чего это я так бешусь. Сегодня мы отдыхаем.

Через пять минут снова он. Предусмотрительно отхожу подальше от шумной компании и отвечаю.

— Босс, тут…не знаю, как сказать…— мнется как девочка.

— Не тяни! — сжимаю телефон так, что он вот-вот хрустнет в моей руке.

— Короче, выглядит она херово. Бледная, аж синяя. И, кажется, ревела, глаза красные.

Сглатываю. Перебираю возможные причины ее состояния. Но Стас накидывает варианты сам.

— Мне долго не открывала, пришлось…

— Дальше! — знаю я его методы. Но просто так Стас не злоупотребляет.

— Таблетки у нее тут под кроватью. Снотворное. И бутылка шампанского разбитая в раковине. «Кристалл». Ну дорогое, которое. Хотя перегара нет.

Впадаю в ступор. Из-за мужика страдает что ли? Не из-за меня, надеюсь? Когда накосячить-то успел? А может из-за Вани? И «Кристалл» этот…не думаю, что она позволила бы себе подобные траты. А Ваня мог? В принципе мог, но не заметил я, чтобы Лена относилась к нему по-особенному.

А может…еще кто-то есть?

Вспоминаю ее слезы, после того, как мы переспали. Не спроста это все. Может, со мной в отместку кому-то решила потрахаться?

— Блядь! — стучу по перилу ограды кулаком, — сюда ее вези.

— Собирается. В душ пошла. Но какая-то неадекватная она.

— Стас, если б к тебе амбал двухметровый ввалился в квартиру, посмотрел бы я на тебя.

— Ну так не открывала она, — обиженно мычит, — мало ли что.

— Ладно, не оправдывайся. Жду вас.

Палец зависает над кнопкой отбоя.

— И аккуратно там едь.

— Понял. И еще, босс…

Напрягаюсь.

— В статусе у нее «меня нет». Херня какая-то.

— Не видел.

Хотя заходил в мессенджеры каждые полчаса, проверял, была ли она.

— А вы этим не пользуетесь. Потому, наверное, не видели.

Выдыхаю. Она нашлась. Уже легче. А с остальным разберемся.

18

Лена

Снится, что я стою под отвесной скалой, чувствую холод от черной реки, несущейся мимо меня, и с неба начинают валиться камни. Огромные, серые, они летят один за другим, с грохотом сталкиваясь, раскалываясь на мелкие части, и исчезают в глубокой опасной воде.

Это не прекращается так долго, что даже во сне я понимаю, что происходящее нереально. Зато, когда все затихает, я умиротворенно выдыхаю, чтобы спокойно спать дальше.

— Лена…Ле-на!

Незнакомый мужской голос эхом отражается от каменных стен, и я снова возвращаюсь в то же самое место, только камни больше не сыпятся.

— Лена!

Распахиваю глаза, с трудом соображая, где реальность, а где сон, и вижу перед собой лицо Стаса. Водителя Давида.

Охренеть! Кажется, с таблетками перебрала.

— Лена, подъем! — командует он, нависая надо мной, и тянет одеяло.

Наверное, только благодаря успокоительным так тихо реагирую на мужика, проникшего в мою спальню.

— Руки убрал! — цепляюсь за край одеяла и тяну его обратно.

Тот отходит назад и выпрямляется во весь свой пугающий нормальных людей рост.

— Лена, босс ждет!

— Я уволена! — огрызаюсь, попутно соображая, КАКОГО ХРЕНА?

— Пять минут на сборы! — игнорирует меня и скрепляет руки в замок, стоя, широко расставив ноги.

— Я болею. Мне плохо.

— Скорую? — издевается он.

— Полицию! — издеваюсь в ответ, но его не впечатляет. — Выйди! — ноль эмоций, — я сказала, выйди из моей спальни. И квартиры! — повысить голос нет сил.

— А я сказал, приведи себя в порядок. Выезжаем через четыре минуты. Босс ждет.

Зверею на глазах. Да что он вообще возомнил о себе!

— Лена, босс доверил вам ответственное задание. Вы же не хотите подвести всю команду? — смягчается Стас, — все вас ждут с самого утра. Пожалуйста, давайте без скандалов. Я просто выполняю свою работу.

Поджимаю губы. Этот верзила нашел, на что давить. Ладно. Поеду. Не хочу подводить команду. Только вот и работать с Давидом больше не хочу. Найду себе замену и сразу же уеду.

— Я приму душ, — выдыхаю, сползая с кровати.

— Хорошо. Но поужинаете в дороге. Времени мало.

Поужинаю? Уже вечер? Совсем счет времени потеряла.

Беру телефон, иду в душ. Включаю. Разряжен. Пока на трясущихся ногах стою под теплыми струйками, телефон заряжается, на раковине.

Включается сам, как только батарея оживает. Сообщения сыпятся одно за другим. Вытираю руку и мельком просматриваю, глубоко в душе надеясь увидеть что-нибудь от Давида. Но он не писал. Вот как… Значит, я действительно нужна ему лишь для работы.

Пока едем, отказываюсь от еды. Кутаюсь в плед на заднем сидении, чувствуя, нарастающую боль. Лезу в сумочку и стараюсь незаметно для Стаса проглотить таблетки. Осталось по одной. Черт! Но уже завтра станет легче.

Дорога пролетает незаметно. Я в полубредовом состоянии даже не понимаю, куда мы едем. Ненадолго прихожу в себя, когда под колесами начинает шелестеть гравий.

Как оказываюсь в номере тоже помню смутно. Знаю, что Стас все время шел рядом, нес мою спортивную сумку с парой сменных спортивных костюмов.

Рассматривать, где я, нет сил. На этот момент мне достаточно видеть кровать и стакан воды, чтобы запить очередную горсть спасения.

Давид

Слежу за красной точкой на экране мобильного. Стас почти на месте, и минут через пять я взгляну в бесстыжие глаза своей незадачливой работницы. За что ее Ильич хвалил? За прогулы?

Очень удачно замечаю в стороне ото всех Катюшу и Олю, Лениных подружек. Кто-кто, а они должны знать, что с ней происходит.

Подхожу и в лоб задаю вопрос.

— Что с Леной? — девушки переглядываются, не решаясь отвечать, — она срывает проект! И надеюсь, осознает, как не права.

Тупо прикрываюсь работой, понимая, что не готов даже самому себе признаться, что бешусь отнюдь не поэтому поводу. Мне плевать на то, какой она сотрудник и за что там ее так нахваливал Ильич.

Катя решается первой, все-таки с ней я знаком ближе, благодаря ее отношениям с моим братом.

— Давид, у Лены есть проблема. Небольшая. Она слишком чувствительная, понимаешь? Может на пару дней выпасть из жизни, но потом возвращается и все окей.

Оля кивает. Я замираю. Чувствительная…точно из-за мужика.

— Да, в «Дримерс» на это не обращали внимание. Это никак не сказывалось на проектах.

— И как зовут эту «проблему»?

Подружки мнутся. Видно, что знают, но говорить не хотят.

Молча разворачиваюсь и ухожу в номер, чтобы дать себе время успокоиться, иначе просто придушу эту женщину. Что за херня вообще?

Пока добираюсь, приходится решить несколько текущих вопросов по работе. Говорю об одном, а у самого в мозгу счетчик шагов. Лена должна быть уже на месте.

Стучу в ее дверь громко, с порога желая обозначить свое настроение. Пусть делает со своей жизнью, что хочет, но проект она закончит. А то, что случилось между нами…сделаем вид, что не было ничего. Пусть страдает дальше. Дура.

Не открывает.

В наглую опускаю ручку, дверь открыта. Вхожу.

Лена, замотанная в плед из моей машины, лежит на заправленной кровати, ноги поджаты к груди, руки обнимают голову, а на полу разбросаны пустые упаковки из-под таблеток.

Сердце останавливается. В мозгах что-то взрывается и льдом рассыпается по телу.

Не успеваю ничего подумать. Бросаюсь к ней, пытаюсь растормошить, но в ответ только мычание. Ее глаза подкатываются, голова болтается.

— Нина! — ору во весь голос. Знаю, что она была на этаже.

«Меня нет»

Осознаю, что возможно появление Стаса помешало ей натворить дел, а вот сейчас девчонка решила закончить начатое. Хочется встряхнуть ее и бросить в ледяную воду, чтоб одумалась. Но это уже не спасет.

Абсолютно не соображаю, что делать с этой ненормальной. Знаю, что надо срочно промыть желудок, но как?

— Нина, мать твою! Нина!

Горло сводит от крика, а внутри все сжимается от такого знакомого чувства полного бессилия. На моих руках уже второй раз умирает женщина, а я ничего не могу сделать.

Подхватываю Лену на руки, выбегаю в коридор.

— Нина!

Смотрю на бледное лицо, губы, и чувствую, как страх и отчаяние сковывают мои конечности.

— Что? — Нина, едва справляясь с одышкой, мигом оценивает ситуацию.

— В номер! — толкает дверь в первый попавшийся, который оказывается моим.

— Таблеток напилась. Я зашел, а там упаковки пустые.

— Дура! — в сердцах бросает врач, — в ванну ее!

Нина перехватывает из моих рук обмякшее тело Лены, разворачивает ее лицом к ванне, открывает кран и брызгает девушке на лицо.

Та лишь нечленораздельно мычит, слабо извиваясь. Краем глаза замечаю, что народу за моей спиной собралось немеряно. Но не хочу ни на кого отвлекаться и тратить драгоценные секунды, чтобы выгнать их. Только Лена важна сейчас.

— Держи ноги! — командует мне врач, а сама берет Лену в захват, и просовывает ей пальцы в рот, — ничего, девочка, сейчас тебе желудок промоем, капельничку поставим, потом головушку твою дурную в больничке подлечим.

Получаю пяткой по голени и слышу тихое шипенье Ниночки.

— Себе голову полечите, придурки! — слабо хрипит ожившая Лена, опираясь ватными руками о борт ванны, и смотрит прямо на недоумевающую Нину.

— Леночка, детка, надо желудок промыть! Давай, моя хорошая! — Нина, привыкшая к разному, снова обнимает Лену, чтобы закончить начатое.

— Отвали! — уже рычит моя Лена, но вырваться из стальной хватки Ниночки не может.

— Сдохнешь же! — не отступает Нина, меняя тактику, — такая молодая, красивая. Давай, а? Это не страшно!

— Да пустите же! — дергается опять, пытаясь выкрутиться из наших рук, правда безрезультатно, и начинает подрагивать.

Вижу, что по щекам слезы катятся. Она в полной растерянности. Впрочем, как и я.

— Не пущу! На хрена таблеток нажралась? — Нина теряет терпение, а может понимает, что времени на уговоры больше нет, и, не смотря на сопротивление Лены, все же засовывает ей пальцы в рот.

Гортанный крик Ниночки оглушает. Она инстинктивно одергивает руку и трясет укушенными до синевы пальцами. А Лена, едва дыша, смотрит на нее, потом переводит убийственный взгляд на меня, сидящего на полу у ее коленей.

— Месячные у меня! Живот болит! — скалится, оседая в кольце моих рук, что до сих пор держат ее колени.

Тишина…Никогда не думал, что в такой толпе может быть так тихо.

— Шеф, ты это… кажись перебдел малясь, — Нина вытирает пот со лба, садясь на бортик ванны, а я облегченно выдыхаю. Перебдеть лучше, чем недобдеть. Но, то, что нехорошо вышло, это точно.

— Концерт окончен! — машет руками Ниночка, выпроваживая зрителей из моей ванной.