Текст книги "Пляж"

Автор книги: Алекс Гарленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Озарение

Стоит только кому-то появиться на Бали, Пхангане, Тау, Борокае, и за первооткрывателями последуют целые орды путешественников. Их появление на Одинокой планете неизбежно, и после того, как оно произойдет, ждите Страшного суда. Но обосноваться в морском парке, куда вы даже не должны были попасть…

Чем больше я думал об этом, тем больше воодушевлялся. Ведь это не просто какой-то морской парк, а Морской парк в Таиланде. Таиланд – центр пешего туризма, земля исхоженных дорог. Единственная вещь приятнее иронии – логика. Например, Филиппины. Архипелаг из семи тысяч островов. Но даже на этой громадной, изрезанной морями территории было бы невозможно долгое время прятаться. А здесь, среди легионов путешественников, посещающих Бангкок и южные острова, кто заметит исчезновение нескольких из них?

Странно, но меня меньше всего интересовало, как первым удалось устроиться здесь. Я почти знал как. Если я что-то понял за время своих путешествий, так это следующее: единственный способ сделать дело – взяться и сделать его. Не нужно разглагольствовать о поездке на Борнео. Купите билет, получите визу, соберите рюкзак – и это произойдет.

По скупым описаниям Кити я нарисовал картину. Январь девяностого, возможно, канун Нового года. Пханган, а может быть, Хатрин. Даффи, Багз и Сэл беседуют на восходе солнца. Сэл нашла лодку, которую можно было нанять или купить, у Багза в рюкзаке были инструменты, Даффи раздобыл мешок риса и тридцать пакетиков «Маги-Нудл». Плитки шоколада, вероятно, размягчились и вновь застыли, повторяя форму его бутылки с водой.

К семи утра они уже были на берегу. Позади себя они, наверное, слышали пробивающийся сквозь глухие удары стереосистемы шум портативного генератора. Они не оглядывались, они просто оттолкнулись от песка и отправились к тайному раю, обнаруженному ими год назад.

Когда я возвращался в лагерь, рассчитывая найти Этьена в районе коралловых рифов, то поймал себя на мысли о том, что надеюсь на новую встречу с мистером Даком. Мне хотелось пожать ему руку.

Я так и не нашел Этьена с Франсуазой. На пляже я столкнулся с Грегорио. Он нес в лагерь наш улов, и, когда я сказал ему о том, что собираюсь отправиться к кораллам, он замялся.

– Мне кажется, тебе нужно подождать, – сказал он. – Подожди… этак с часик.

– Почему?

– Этьен и Франсуаза…

– Секс?

– Ну… Я не знаю, но…

– Ага. Ты считаешь, нужно часок подождать?

– Ну… – неуклюже улыбнулся Грегорио, – может быть, я слишком хорошего мнения об Этьене.

Я покачал головой, вспомнив свою первую ночь в Бангкоке.

– Да нет, – ответил я, раздраженный внезапной жесткостью в своем голосе. – По-моему, ты попал в самую точку.

Поэтому я пошел обратно в лагерь с Грегорио.

Там было нечего делать, разве только сравнивать размеры пойманных рыб. Трое шведов, как обычно, поймали самую крупную рыбину и теперь хвастались, рассказывая поварам о своей технике ловли рыбы. Мне было противно их слушать, но гораздо хуже было то, что в голову так и лезли сценки с участием Этьена и Франсуазы. В конце концов, желая чем-нибудь занять мозги, я направился к палатке Кити и достал его «Нинтендо».

Большинству боссов присуща определенная линия поведения; если разгадаете ее, то покончите с боссом. Типичный пример – доктор Роботник во время своего первого воплощения в игре «Соник I», версия «Мегадрайв», «Гринхиллз Зоун». Когда он спускается с верхней части экрана, вы спрыгиваете к нему с левой платформы. Потом, когда он начинает приближаться к вам, вы увертываетесь и прыгаете на него справа. Когда он отступает, вы повторяете все в обратном порядке, и через восемь ударов он взрывается и исчезает.

С этим боссом легко справиться. Другие требуют большей ловкости рук и больших усилий. К примеру, последний босс Теккен – кошмарный тип, упорно размахивающий кулаками.

Босс, который отвлек меня от мыслей об Этьене и Франсуазе, был не кто иной как Уорио – настоящий рок для Марио. Проблема заключалась в том, что добраться до него я мог, только пройдя несколько сложных этапов. Пока я добирался до его логова, я получал слишком много ударов и терял слишком много энергии, необходимой для того, чтобы покончить с ним.

Время от времени Грязнуля отрывался от своей стряпни и подходил ко мне, чтобы понаблюдать за моими успехами. Он и Кити были единственными обитателями лагеря, которые прошли все этапы игры до последнего. Грязнуля отпускал замечания вроде: «Ньет пауза на этто платформе». Я не стану передавать его итальянский акцент. Попробуйте сами представить его.

Я досадливо хмурился:

– Если я не сделаю остановки, меня раздавит падающий блок.

– Si. Поэтому прыгай быстрее. Вот так.

Он брал «Геймбой» и с удивительной ловкостью (принимая во внимание его большие пухлые руки) начинал управлять Марио – показывал, каким образом осуществить трюк. Потом он шел обратно к своей стряпне, а его пальцы удовлетворенно выстукивали на его гигантском животе какой-то ритм. После этого «Геймбой» всегда становился скользким и от него пахло рыбой, но я считал, что урок мастера не дается даром.

Мне потребовалось полтора часа, но я-таки добрался до Уорио, имея в запасе всю необходимую энергию. Наконец-то я мог попробовать разгадать его линию поведения. Однако едва я подумал об этом, как монохромный экран начал гаснуть.

– Батарейки «Эвереди»! – я закричал в отчаянии.

Кити, который, пока я играл, уже успел вернуться с огорода, высунул голову из палатки:

– Это была последняя батарейка, Рич.

– У тебя больше не осталось ни одной?

– Ни одной.

– Но я же почти уничтожил Уорио!

– Ну… – он примирительно пожал плечами. – Отложи игрушку на некоторое время. Если ты выключишь ее минут на двадцать, у тебя появится еще пять минут игрового времени.

Я тяжело вздохнул. Пяти минут было явно недостаточно.

Тяжелый удар – остаться без батареек. Я мог бы прожить, не уничтожив Марио, но «Тетрис» – совершенно другое дело. С тех пор как Кити рассказал мне о своем рекорде – сто семьдесят семь линий, – я изо всех сил старался побить его. Лучший результат, которого мне пока удалось добиться, – сто шестьдесят одна линия, но я с каждым днем совершенствовал свое мастерство.

– Это просто смешно, – сказал я. – А плееры? Может, нам удастся разжиться батарейками у их владельцев?

Кити вздохнул:

– Забудь о них.

– Почему?

– Давайте, и дастся вам… ибо какою мерою мерите, такою же и отмерится вам.

Я на мгновение лишился дара речи:

– Что?

– Я ходил в церковь каждое воскресенье до тех пор, пока мне не стукнуло пятнадцать.

– Ты цитируешь Библию?

– Евангелие от Луки, глава шестая, стих тридцать восьмой.

Я недоуменно покачал головой:

– Но при чем тут Библия?

– В лагере только у пятерых есть плееры, и я никогда не давал им батареек.

– Вот оно что… Тогда нам конец.

– Мда, – согласился Кити. – Похоже на то.

Невидимые струны

Судьба, однако, позаботилась, чтобы нам не пришел конец. Помощь явилась из совершенно неожиданного источника.

Мы пошли в хижину-кухню, чтобы рассказать о батарейках Грязнуле. Как только я начал объяснять ему ситуацию, он повернул к нам от огня раскрасневшееся сердитое лицо, с которого градом лил пот. Я инстинктивно сделал шаг назад, удивившись, что он так близко к сердцу принял эту новость.

– Батарейки? – спросил он угрожающе тихим голосом.

– Ну да…

– А как насчет риса?

– Риса?

Грязнуля быстро направился к одной из хижин-кладовых, и мы последовали за ним.

– Посмотрите-ка сюда!

Мы заглянули внутрь. Я увидел три пустых холщовых мешка и два чем-то наполненных.

– В чем дело? – поинтересовался Кити.

Грязнуля вскрыл ближайший из наполненных мешков, и из него посыпался рис – черные и зеленые зернышки, слипшиеся в комья от грибка и полностью сгнившие.

– Боже мой! – пробормотал я, прикрывая нос и рот от неприятного запаха. – Просто ужас, что творится.

Грязнуля показал на крышу.

– Она протекает?

Он кивнул, слишком разъяренный, чтобы говорить. А потом пошел обратно к себе на кухню.

– Ну, – сказал Кити, когда мы возвращались обратно в его палатку, – насчет риса – это не такая уж плохая новость. Ты должен радоваться, Рич.

– Что-то я не пойму тебя.

– Если риса больше нет – значит, скоро кто-то отправится за ним и мы сможем достать новые батарейки.

Кити лежал на спине и курил одну из моих сигарет. У меня осталась всего лишь сотня, но, сознавая, что я израсходовал его «Эвереди», я был не в состоянии отказать ему.

– Я думаю, – начал он, – есть две основные причины, почему народ не любит ездить за рисом. Во-первых, это очень трудное дело. Во-вторых, это означает возвращение в мир.

– В мир?

– Мир – это тоже выдумка Даффи. Мир – это все, что находится за пределами пляжа.

Я улыбнулся. Я точно знал, откуда Даффи взял это слово, – источник был известен и мне. Кити заметил мою улыбку и приподнялся на локтях:

– Что тут смешного?

– Да ничего. Просто… Джи-ай называли так Америку… Не знаю, я просто подумал, что это смешно.

Кити медленно кивнул:

– У тебя истерика.

– Так как же вы добываете рис?

– Двое берут лодку и направляются на Пханган. Там они покупают немного риса и отправляются обратно.

– У нас есть лодка?

– Естественно. Не все мы так хорошо плаваем, как ты, Рич.

– Я и не представлял себе… Я не думал об этом… Что ж, короткое путешествие на Пханган – это не так уж плохо.

– Да. – Теперь уже усмехнулся Кити. – Но ты еще не видел лодки.

Через час все обитатели лагеря сидели в кругу. Все, за исключением Этьена и Франсуазы, которые еще не вернулись с кораллов. Новость о рисе быстро обошла лагерь, и Сэл устроила собрание.

Пока мы ждали его начала, Кити толкнул меня локтем:

– Держу пари, что Джед вызовется добровольцем, – прошептал он.

– Джед?

– Он любит получать задания. Понаблюдай за ним.

Я хотел ответить Кити, но тут Сэл захлопала в ладоши и встала.

– О'кей, – оживленно сказала она. – Все вы знаете, что у нас появились проблемы.

– Чертовски верная мысль, – протянул один австралиец в противоположной стороне нашего круга.

– Мы думали, что нам хватит риса еще на семь недель, но теперь оказалось, что у нас его всего на два дня. Это не такая уж большая катастрофа, никто не умрет с голоду, но все-таки у нас осложнения. – Сэл помолчала. – Вы знаете, что это означает. Пора за рисом.

Услышав это, несколько человек присвистнули, главным образом из чувства долга, догадался я.

– Итак… Есть добровольцы?

Рука Джеда взметнулась в воздух.

– Что я тебе говорил? – прошептал Кити.

– Спасибо, Джед. Хорошо… один есть… Кто еще? – Сэл вглядывалась в лица, но многие поспешно опускали глаза. – Ну же… Ведь все мы знаем, что Джед не справится один.

Как и в тот момент, когда я спрыгнул с водопада, до меня дошло, что я делаю, лишь тогда, когда уже делал это. Казалось, к моему запястью присоединили невидимую струну, которая тянула мою руку вверх.

Сэл заметила меня, а затем взглянула на Багза. Уголком глаза я видел, как он пожал плечами.

– Ты тоже вызываешься, Рич?

– Да, – ответил я, все еще немного удивленный тем, как это вышло. – Я имею в виду… Да, вызываюсь.

Сэл улыбнулась:

– Хорошо. Тогда решено. Вы отправитесь завтра утром.

Подготовка к отплытию не требовала много времени. Нам нужны были только деньги и одежда, которой можно было бы прикрыть спину. Деньги нам дала Сэл. Остаток дня я провел, отбиваясь от Кити, повторявшего, что я спятил.

Этьен с Франсуазой вернулись с кораллов, когда уже стемнело. Они тоже удивились, что я добровольно вызвался на это дело.

– Надеюсь, тебе не наскучило жить здесь, – сказала Франсуаза, когда мы болтали у входа в дом.

Я рассмеялся:

– Ничуть. Я просто подумал, что это, наверное, интересно. И вообще, я еще ни разу не был на Пхангане.

– Хорошо. Грустно, если надоедает жизнь в Эдеме, а? Если устанешь от Эдема, что еще остается?

– От Эдема?..

– Да. Помнишь, Зеф назвал это место Эдемом.

– Зеф? – Я нахмурился, потому что, конечно же, ничего не помнил. – Да, да… Он говорил.

И тут появился взвод

Я пристально всматривался в воду. Мне просто нужно было как следует все рассмотреть. Фигура под водой продолжала двигаться, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что же я вижу.

Какое-то мгновение я видел кораллы. Красные кораллы с кривыми белыми пальцами-отростками. В следующее мгновение я уже видел выступавшие из окровавленных тел ребра. Десять-двадцать изуродованных тел… или столько же, сколько было коралловых рифов.

– Психологический тест Роршаха, – произнес мистер Дак.

– Гм.

– Это бабочки? Цветочная клумба?

– Нет. Это груда тел мертвых камбоджийцев.

Он тихо засмеялся.

– Я не думаю, что ты пройдешь этот тест.

– Не думаю, что и тебе удастся его пройти.

– Хорошо сказано, Рич. Точка излома.

Мистер Дак опустил глаза на свои запястья. Вокруг его ладоней и запястий образовались большие черные струпья. Ему, по-видимому, удалось остановить кровь.

– Скажу тебе все как есть, Рич, – заговорил он. – Остановить кровь в этих ублюдочных жилах – это был кошмар… Совершеннейший кошмар, я не шучу.

– Как тебе это удалось?

– Я обвязал руки куском ткани у самых плеч, очень туго, и кровь стала течь медленнее, а затем стала свертываться. Здорово я придумал, правда?

– Вот это мальчик, – начал было я, пользуясь случаем, но он перебил меня.

– Ладно, Рич. Хватит. – Он раскачивался на пятках, как ребенок, которому не терпится выложить какую-то хорошую новость. – Значит, так… Ты, наверное, хочешь знать, зачем я сделал это?

– Зачем залечил порезы?

– Да.

– Валяй, рассказывай.

Мистер Дак гордо улыбнулся:

– Я сделал это, потому что ты хочешь пожать мне руку.

Я в изумлении поднял брови.

– Помнишь? Ты возвращался от того дерева с вырезанными надписями и решил, что должен пожать мне руку. Поэтому я сказал себе: «Как же я могу позволить Ричу пожать мне руку, если из нее ручьем хлещет кровь! Да никогда в жизни!» – Он произнес все это, тыкая пальцем в воздух. – «Рич пожмет чистую руку! Сухую руку! Руку, которую он заслуживает!»

Я пытался сообразить, как ему ответить. На самом деле, я уже совершенно забыл о своем желании пожать ему руку и даже не был уверен, хочу ли я этого сейчас.

– Ну…

– Давай лапу, Рич! – Он протянул мне покрытую темными пятнами ладонь.

– Я…

– Давай, Рич! Ты ведь не откажешься пожать парню руку!

Он был прав. Я никогда не отказывался пожать протянутую мне руку, даже руку своего врага.

– Нет. Конечно же нет, – ответил я и с запозданием добавил: – Даффи.

Я протянул ему руку.

И тут его запястья лопнули. Их разорвали на части два красных фонтана. Кровь забила из них, как вода из находящегося под высоким давлением садового шланга, забила, обливая меня с головы до ног, ослепляя и заполняя мне рот.

– Прекрати сейчас же! – заорал я, отплевываясь и пытаясь увернуться от хлещущих струй.

– Не могу, Рич!

– Перестань сейчас же, сволочь!

– Я…

– Господи!

– Подожди! Подожди, подожди-ка… Дела идут на поправку!..

Шум хлещущей крови постепенно стал ослабевать, и она потекла медленнее. Я осторожно оглянулся по сторонам. Мистер Дак стоял подбоченившись, из его запястий по-прежнему шла кровь. Он смотрел на учиненный им беспорядок и качал головой.

– Боже, – забормотал он, – как все нескладно получилось.

Я недоверчиво уставился на него.

– Правда, Рич! Не знаю даже, как загладить свою вину.

– Ты, тупой ублюдок! Ты ведь заранее знал, что произойдет!

– Нет… Ну, вообще-то да, но…

– Ты все спланировал заранее, скотина!

– Это была шутка!

– Шу… – на мгновение я запнулся. Привкус железа и соли во рту вызывал тошноту. – Идиот!

Плечи мистера Дака тяжело опустились.

– Я действительно сожалею о том, что произошло, – грустно сказал он. – Наверное, это была не очень хорошая шутка… Пойду-ка я лучше отсюда.

Он прошел мимо меня и направился к краю скалы, но вместо того чтобы упасть в воду, он поднялся в воздух.

– Ты можешь ответить мне на один вопрос, Рич?

– Что? – раздраженно отозвался я.

– Кого ты собираешься привести с собой обратно?

– Откуда?

– Из мира. Разве вы с Джедом?.. – Мистер Дак остановился, внезапно нахмурившись. Потом он взглянул вниз, на пустое пространство, будто впервые замечая его. – Проклятье! – застонал он и камнем упал в воду.

Я посмотрел за край скалы. Когда рябь исчезла, вода оказалась мутной, и я не мог разглядеть его. Я подождал немного, не вынырнет ли он обратно, но он так и не вынырнул.

ЗА РИСОМ

Джед

Джед не дал мне разбудить Этьена и Франсуазу. Они хотели попрощаться со мной перед тем, как мы отправимся в путь, но Джед покачал головой и сказал: «Не нужно». Я стоял над ними спящими, раздумывая, что он имел в виду. Джед разбудил меня пять минут назад, прикрыв мне рот рукой и прошептав «тс-с» мне прямо в ухо, так что его борода коснулась моей щеки. Я подумал, что вот это уж действительно лишнее.

Я решил, что и его нож нам тоже не нужен. Нож появился, когда мы стояли на пляже и готовились плыть к морским скалам, – складной нож с зеленой рукояткой и спрятанным в тефлоновый чехол лезвием.

– Зачем он нам? – спросил я Джеда.

– Это инструмент, – объяснил он с многозначительным видом. Затем подмигнул и, прежде чем войти в воду с зажатым в зубах ножом, добавил: – Зловеще выглядит, да?

До этого похода за рисом Джед оставался для меня загадкой. Мы общались с ним в общем-то в первый день моего появления на острове, когда Джед сопровождал нас троих в лагерь от водопада. После этого мы с ним практически не разговаривали. Иногда я видел его по вечерам – не раньше, потому что он возвращался в лагерь поздно, – и наши разговоры всегда были очень коротки. Такого разговора мне обычно достаточно, чтобы составить мнение о человеке. Я быстро даю человеку оценку, часто совершенно неправильную, и потом неотступно придерживаюсь ее. Но для Джеда я сделал исключение и оставил вопрос открытым. Причиной тому были противоречивые черты его характера. Грязнуле Джед нравился, а Кити считал, что он козел.

– Сидели мы как-то на пляже, – рассказывал мне Кити, сморщив лоб от раздражения, – и из джунглей донесся звук. Вроде кокос упал с пальмы. Треск. Джед напрягся и бросил короткий взгляд через плечо, как будто был хорошо тренированным командос. Как будто не мог справиться со своими рефлексами.

Я кивнул:

– Он хотел, чтобы ты обратил на это внимание.

– Точно. Хотел, чтобы мы поняли, что он чертовски бдителен. – Кити рассмеялся, покачал головой, а затем перешел к своим привычным сетованиям на проклятую работу на огороде.

Но Джеда уважал Грязнуля. Иногда поздно ночью я выходил в туалет и видел, что они еще не спят, сидят возле хижины-кухни и балдеют от похищенной с поля травы. А если Грязнуля уважал Джеда, значит, он не мог быть таким уж плохим.

В морских скалах было три пещеры. Одна их них находилась у основания неровной расщелины возле коралловых рифов, другая была примерно в двухстах метрах справа, а третья – примерно в пятидесяти метрах слева. Именно к ней мы и направились.

Это был впечатляющий заплыв. От прохладной воды утренний туман в моей голове полностью рассеялся. Большую часть времени я находился под водой, наблюдая за бросавшимися в сторону рыбинами и размышляя, которые из них попадут к нам сегодня на ланч. Странно, что в лагуне всегда было такое множество рыбы. Мы вылавливали штук по тридцать в день, но количество рыбы все не уменьшалось.

Когда мы добрались до пещеры, над горизонтом уже пылала заря. Мы пока не могли увидеть солнца: восток закрывало кольцо из огибавших лагуну скал, но небо уже посветлело.

– Ты знаешь это место? – спросил меня Джед.

– Я видел его во время работы.

– Но никогда не бывал в самих пещерах.

– Нет. Я как-то доплыл до коралловых рифов и увидел там пещеру… прямо под расщелиной.

– Но никогда не бывал в самих пещерах, – повторил он.

– Нет.

Он с укоризной посмотрел на меня:

– А должен бы… Есть золотое правило: первое, что нужно сделать, когда попадаешь в какое-то место, – это узнать, каким образом ты можешь из него выбраться. Эти сквозные пещеры – единственный выход из лагуны.

Я пожал плечами:

– Понятно… Вот как ты перебираешься через водопад!

– Посмотри сюда. – Он вошел в пещеру и показал куда-то прямо вверх. Удивительная вещь: в темноте я увидел в вышине голубой кружок неба размером с кулак. Когда мои глаза привыкли к скудному свету, я разглядел висевшую в «трубе» веревку.

– Это дымоход. Можно выбраться по нему наверх без веревки, но с ней легче.

– А потом можно пробраться по скалам обратно к острову.

– Точно. Хочешь попробовать?

– Конечно, – не задумываясь, ответил я. Я понял, что он испытывает меня.

Джед поднял брови:

– Ага. А ты авантюрист. Я привел тебя сюда с другой целью.

Его слова вызвали у меня раздражение:

– Я нашел это место, и что такого в том, чтобы подняться по…

Он перебил меня:

– А может быть, это место нашло тебя. – Он посмотрел на меня искоса. Затем неожиданно улыбнулся. – Я пошутил, Ричард. Извини. У нас сейчас просто нет времени. Путешествие займет не меньше четырех часов.

Я взглянул на часы. Было уже почти семь.

– Значит, наше расчетное время прибытия – одиннадцать ноль-ноль.

– Одиннадцать ноль-ноль. – Он хмыкнул, похлопал меня по руке и заговорил с американским акцентом. – Расчетное время прибытия… Знаешь, а ты мне нравишься.

Кити познакомился с Сэл и Багзом в Чианграе. Они вместе нелегально пересекли бирманскую границу, а потом Сэл спросила его, не хочет ли он попасть в рай.

Грегорио познакомился с Даффи на Суматре. Грегорио там избили и ограбили, и когда Даффи повстречал его, он пытался добраться автостопом до Джакарты, чтобы обратиться в испанское посольство. Даффи предложил ему денег, чтобы он смог попасть на Яву. Грегорио с неохотой принял его предложение, потому что видел, что Даффи и сам нуждается в деньгах. Еще Даффи обронил: «Да пошла эта Ява…» И рассказал ему о пляже.

Сэл познакомилась с Эллой во время восемнадцатичасового путешествия на автобусе. У Эллы был с собой триктрак.

Даффи услышал, как Кэсси спрашивала работу в одном из баров на Патпонге.

Грязнуля приготовил Багзу обед из шести блюд на плавучем доме в Сринагаре. Обед начинался с горячего кокосового супа и заканчивался манговым «СПЛИТОМ».

Моше схватил манильского карманника, пытавшегося разрезать рюкзак Даффи.

Багз работал вместе с Жаном на винограднике в Бленеме в Новой Зеландии.

Джед…

Джед просто пришел в лагерь. Спрыгнул с водопада и появился в лагере с холщовой дорожной сумкой и с зажатой под мышкой промокшей охапкой травки.

Кити рассказывал, что обитателей лагеря мгновенно охватила паника. Он пришел один? Как он узнал о пляже? Может, еще кто-нибудь прибудет вслед за ним? Все суетились и нервничали. Потом появились Сэл, Багз и Даффи. Они отвели Джеда в дом для беседы, а остальные ждали у входа. Обитатели лагеря слышали, как орал Даффи, а Багз пытался его успокоить.

Скалы были метров тридцать толщиной, но за ними нельзя было увидеть открытого моря, так как неподалеку от входа свод пещеры уходил под воду. Меня не слишком радовала перспектива плыть в потемках, но Джед ободрял меня, уверяя, что свод вскоре поднимается из воды снова.

– Пустячное дело, – сказал он. – Ты и опомниться не успеешь, как снова окажешься наверху.

– Неужели?

– Да. Сейчас отлив, поэтому нам нужно будет проплыть лишь половину пещеры. Во время прилива приходится переплывать всю пещеру, но и это не проблема. – Он сделал глубокий вдох и скользнул вниз, оставив меня одного.

Я с минуту помедлил, болтая в воде ногами и прислушиваясь к разносившемуся вдоль скалистых стен пещеры эху. Ступни и голени замерзли, и места, где ощущался холод, начала сводить судорога, напомнившая мне об игре в открытом море на Самуе.

– Значит, считаешь меня авантюристом, – громко сказал я.

Он, наверное, пошутил, чтобы подзадорить меня, и, похоже, его шутка сработала. В ответ на мои слова раздалось такое сильное эхо, что чернильная вода показалась мне менее страшной по сравнению с перспективой задержаться здесь.

Джед работал в бригаде плотников первые шесть дней. Потом он был отозван и стал выполнять «задания», как выразился Кити, наверху, за водопадом.

Сначала в лагере об этом судачили. Люди считали, что он должен трудиться, и были раздражены тем, что Сэл, Багз и Даффи отказываются объяснить, почему ему позволено действовать самостоятельно. Но шло время, и по мере того, как лицо Джеда становилось для них все более привычным, вопросы отпадали. Главное, что вслед за ним в лагере больше никто не появился (а этого как раз все и опасались) и что он постоянно приносил марихуану, в которой прежде был недостаток.

Кити создал на этот счет целую теорию. Поскольку в лагерь Джеда никто не приглашал, он считался темной личностью, и поэтому, реши он уйти, тайна лагеря оказалась бы под угрозой раскрытия. Когда Сэл поняла, что Джед – любитель выполнять задания, она поручила ему их, чтобы он был доволен.

Я счел эту теорию сомнительной. Чем бы там Джед ни занимался, он делал то, что хотела Сэл. Дипломатические ухищрения были здесь ни при чем.

Против обыкновения я закрыл глаза, когда плыл и нащупывал свод пещеры вытянутыми руками, работая одними ногами. Я полагал, что каждый удар ногами означает метр позади, и внимательно считал гребки, чтобы сохранить чувство расстояния. Когда я досчитал до десяти, я встревожился. Боль в легких усиливалась, а ведь Джед уверял меня, что плавание под водой займет не более сорока секунд. Досчитав до пятнадцати, я понял, что должен решить – не возвратиться ли обратно. Я наметил предел – еще три удара, и тут кончики моих пальцев очутились на поверхности воды.

Вдохнув воздуха, я сразу осознал: что-то не так. Воздух был зловонным, настолько отвратительным, что, несмотря на острую нехватку кислорода, после нескольких прерывистых вдохов я стал давиться им. Подчиняясь инстинкту, я тупо огляделся по сторонам, но мрак был полным, так что в двух-трех сантиметрах от лица я не мог разглядеть даже собственных пальцев.

– Джед! – крикнул я.

Мне не откликнулось даже эхо.

Я вытянул руку вверх, и она глубоко погрузилась во что-то влажное, с затвердевшими завитками, которые вцепились мне в кожу. Я ощутил прилив адреналина во всем теле и отдернул руку.

– Это же морские водоросли, – прошептал я после того, как бешеный стук сердца перестал отдавать в ушах. Водоросли, облепившие скалы, поглощали все звуки.

Меня затошнило. Я рыгнул, и у меня началась рвота.

– Джед…