Текст книги "Соблазненная сенатором (ЛП)"
Автор книги: Алекс Эллиотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Что ж, видимо, это все же не так. Я вступила в ряды людей с сомнительной репутацией, когда встретилась с сенатором, который легко может сорвать трусики с девушки, а если быть точно, то с конкретной девушки.
Сенатор Стоун с его улыбкой на миллион долларов и потрясающим ртом... Он кусал мою кожу, оставляя дорожки следов, которые не может скрыть мыльная пена. Он открыл мне дверь ― дал ключи. Если я достаточно смелая, чтобы согласиться на то, что он предлагает, награда будет фантастической. Но это огромный риск!
Я стою под каскадом воды, который стекает с моих волос вниз по телу и падает на пол, утекая в сливное отверстие.
Но воспоминания о Беннетте и о том, как мы трахались, не покидают меня.
Как он брал меня.
И оставил в таком виде, будто по мне проехался каток.
Мне нужно собраться с мыслями и придумать, как получить то, чего я хочу. Я выключаю воду и вытираю капли, попавшие на глаза, понимая, что придется покинуть душевую кабину.
Не будь слабачкой!
Глядя в мутное от пара стекло, я не могу видеть всего, что находится за ним. Я практически ослеплена. Хорошее напоминание о том, что мне надо прислушиваться к своим инстинктам. Я не знаю, смогу ли выйти из душа и сохранить контроль... Как Беннетт контролировал меня.
Он был тем, кто сказал, что научит меня самоконтролю.
Мои мысли колеблются, а я пытаюсь удержать дверь душа. Интересно, почему Беннетт готов поиграть с огнем? Если он настолько хорошо все контролирует.
И контролирует ли? Разве мы не создали нестабильную ситуацию? Здесь есть определенно что-то, что мне недоступно.
Он похож на бабушку с ее одержимостью безопасности.
Если я не скажу. И он не будет говорить...
Все равно... это безумие.
Жесткий секс с сенатором Соединенных Штатов? Проснись! За секунду мои мысли показали мне другую сторону ситуации, и я оказалась перед выбором. Здесь нет ничего скрытого, все четко и ясно. Секс ― замечательный и ни с чем несравненный; секс ― или ничего.
В конечном итоге мне понадобится бабушкина команда адвокатов? Я стану главной темой бесед за закрытыми дверями дома в Нантакете?
Черт, нет! Если мы с Беннеттом не станем рассказывать о том, что мы сделали прошлой ночью и договоримся не повторять этого снова... то, кто узнает? Боже. Это то, чего я хочу?
Когда передо мной встал выбор... Я не могу стать второй тетей Бриджид, хранить секреты не так уж и сложно, если не накручивать себя. Беннетт достойный учитель ― мастер своего дела, так почему бы и нет?
Все необходимое оказалось простым. Я больше не поддамся его власти, которой он влияет на меня. Я могу учиться у него, не снимая одежды. Никакой.
План придуман!
Правильно. Голос вернулся, и я стиснула зубы.
Закрыв дверь, я выхожу из душа, окутанная облаком пара.
– Верь в это! ― говорю я с большей уверенностью, чем есть.
Глава 8
Отлично, я буду проклята
Я ЕДУ ОБРАТНО в такси сквозь тоннель, когда мой телефон начинает звонить.
В тусклом свете заднего сидения, я достаю телефон из сумки и нажимаю «ответить».
– Привет, Джон, ― говорю я, и мой желудок сжимается. Он хочет спросить, как все прошло прошлой ночью и я, опережая его, даю заранее придуманный ответ. ― Мы работали до поздней ночи. Ты был прав. Сенатор Стоун ― тот еще кретин.
– Это не новость, ― отвечает он смеясь. ― Он великолепен, высокомерен и богат. Чего ты ожидала?
– Ничего, ― говорю я.
– Думаю, ты ему нравишься.
– Я нравлюсь? Не знаю, с чего ты это взял, ― отвечаю я, пытаясь понять, к чему идет эта беседа и как ее прекратить.
Джон фыркает.
– Любовный вирус. Держу пари, вы двое вечно сталкиваеть лбами, и этого наш популярный Сенатор Стоун не ожидал. Но, кажется, он воспринял твою дерзость... нормально.
– Он тот еще тиран. Мне нужно было съездить домой, принять душ и переодеться, ― выдавливаю я со смехом. ― Мы не можем, обсуждать его так открыто. Та записка, что ты написал... Про «интим помощь» ― это ужасно!
– Черт. Прости, я потерял ее вчера, а потом увидел, как он держит ее. Ты права. Никаких больше шуток, когда вы с Сенатором Стоуном вместе.
– А что насчет тебя?
– Я собираюсь заехать за вами.
– Хорошо, ― отвечаю я, думая о предстоящем дне и стараясь не задумываться о Беннетте, который может лежать голым в постели.
– Угадай, куда я поеду, чтобы сделать свою грязную работенку для «Пост» на следующей неделе?
Я задумываюсь, радуясь тому, что можно сосредоточиться на чем-то помимо Стоуна.
– В офис вице-президента?
– Практически.
Джон побывал во всех уголках Вашингтона. Его новая работа может быть связана с любым человеком.
– Я не знаю. Куда?
– В офис Спикера. Неподражаемого Джексона Картера! ― кричит он мне в ухо. ― Мы будем вместе. Ты можешь поверить в это?
Да, могу. Я должна была предположить это. Он был горяч и занимал не самое последнее место в Белом Доме, поэтому мы с ним встретимся там. Я обязана ему... многим; надеюсь, что он не окажется слишком бдительным. Это лучшее, что могло произойти, но я нервничаю, что если нас заметят где-нибудь неподалеку от Белого Дома. Он может прочитать все на моем лице. Что ж, Кса, значит, сегодняшний день должен пройти гладко!
– Я потеряла дар речи. ― И более того, я просто в ступоре.
Я уговариваю себя успокоиться. Вероятность того, что у Картера и Стоуна есть совместные дела, должна быть практически нулевой. Картер, будучи спикером, наверняка закопан в парламентском дерьме по самые яйца. Достаточно для того, чтобы не участвовать в других проектах. Картер и Стоун из разных партий, разных комитетов, более того ― из разных миров.
Я спрашиваю, как бы невзначай.
– Так, где находится офис Спикера?
Джон отвечает не задумавшись.
– Офисное здание. 1011 Лонгворз. Я запомнил адрес. Я повторял его с тех пор, как услышал вчера поздно вечером. Боже, он так горяч.
– Подожди, а что случилось с Митчем? ― спрашиваю я.
– Неужели то, что это было мимолетное увлечение ― так ужасно?
– Ох... ― произношу я медленно, зная, сколько было у Джона мимолетных увлечений. ― Итак, он женат.
– Не важно. Ни для тебя, ни для нас обоих. Спикер слишком великолепен, чтобы свести меня с ума и отвлечь от одного горячего адвоката.
Несмотря на то, что мы с Джоном друзья, и чувствуем друг друга, я не могу спокойно сидеть и слушать о его фантазиях после того, что сама сделала. Я грубо перебиваю его, но тяжелые мысли безжалостно накидываются на меня.
– Замечательно! Я рада, что по счастливому стечению обстоятельств, мы окажемся с тобой вместе в стенах Белого Дома. ― Мои щеки вспыхнули, и я закатила глаза, напоминая себе, что не должна больше обращать внимание на босса. Никогда.
– Это просто отлично. Я провожу некоторые исследования. Мой редактор хочет, чтобы я нашел что-нибудь, что взорвет прессу. Есть какие-нибудь идеи? Что-нибудь про Стоуна?
– Откуда мне знать? Мы только встретились, ― отвечаю я, сжимая телефон.
– Совсем ничего? Он не приставал к тебе?
– Ты сам говорил, что он не связывается с персоналом... или со стажерами. Разве нет?
– Нет, конечно, нет! Мой редактор иногда сводит меня с ума. Количество наших читателей резко снизилось, нас вызвали на ковер и сказали копать, как можно глубже.
– Как сотрудники желтой прессы? Ты шутишь!
– Эй, не я выбираю, что будет главной темой следующего выпуска «Пост». Есть группа редакторов, которые решили, что скандал поможет нам в расширении нашей аудитории. А это как раз то, чем занимаются депутаты после дебатов. Ты знаешь. Маленькая чертовка.
– Господи, Джон! Я не хочу в этом участвовать. Обещай мне. Я еду в Белый Дом ради стажировки, а не ради того, чтобы стать участницей грандиозного скандала.
– Никогда. Клянусь. Я когда-нибудь тебя обманывал?
Мой ответ был очевиден, никогда.
– Ты прав, ― говорю я, и смотрю на мелькающие за окном огни тоннеля.
– Я заберу вас где-то через час. Может, удастся взять небольшое интервью у Стоуна? Вы говорили обо мне?
– Нет. Мы обсуждали стратегию кампании, и ты прекрасно знаешь, что это не обсуждается до официального старта. Я только начала с этим работать и не могу ничего рассказать. ― Я так рада, что он не может видеть мое лицо, пылающее всеми оттенками красного до самых волос.
Такси выезжает из тоннеля и впереди показывается силуэт отеля, размытый каплями начинающегося дождя.
Есть время, чтобы успокоиться и собраться. На улице 22 градуса, а я плавлюсь на заднем сидении.
– Позвони мне, когда доберешься до отеля, и спасибо за то, что ты сделал. Ты знаешь с командой Стоуна и его связями... ― Мой желудок сжимается.
– Как говорится: все наши поступки возвращаются к нам. Эй, о чем речь, если ты поможешь мне заполучить интервью, ― отвечает Джон. ― Или я могу сделать это сам. Мне просто нужно заткнуть моего редактора, который говорит, чтобы я находил информацию по́том и кровью.
– Хорошо, ― вздыхаю я, прежде чем повесить трубку. Не знаю, почему, но его разговор с Беннеттом кажется мне проблемой.
Что ж, может это потому, что Джон ищет грязную информацию!
– Надо бежать. У сенатора весь день расписан. Одна из встреч ранним утром, мне надо спешить.
– Я скоро буду. ― Он отключается.
Затем водитель объявляет:
– Мы на месте, Мисс. Не волнуйтесь, я припаркуюсь прямо у входа, так что вы не намочите свои туфли.
– Спасибо большое. ― Я смотрю в окно, пока такси разворачивается, чтобы подъехать к отелю.
Взяв сумку, я иду вперед и чувствую, как все мое тело пульсирует от того, что через несколько минут я окажусь лицом к лицу с Беннеттом.
Как и обещано, мы останавливаемся прямо у входа, и водитель выходит, чтобы открыть мне дверь. Порыв влажного воздуха будоражит мои нервы получше утреннего душа. Надеюсь, перспектива увидеть Стоуна не означает, что я тут же окажусь без трусиков.
Мы стоим у главного входа, я отдаю деньги водителю, и он приподнимает кепку, прежде чем уйти. Убрав кошелек останавливаюсь и достаю его снова. Ключ от номера Стоуна прошлым вечером лежал здесь. О, черт. Это значит, что он рылся в моем кошельке. Я смотрю на фотографию, на которой изображены мы с Джоном, гадая, заметил ли ее сенатор. Что он мог подумать? Может то, что я попросила друга побыть нашим водителем? Или что я не профессиональна? Я говорила Норе, что Джон мой знакомый и ее все устроило, даже машина на прокат. Почему Стоуна должно это волновать?
Прежде чем убрать кошелек в сумку, я достаю ключ от своего номера.
Пока я иду по холлу, меня не покидает ощущение, что за мной наблюдают. И это уже не в первый раз. Я перевожу взгляд в сторону источника моего дискомфорта.
Ущипните меня.
Мой глаза встречается с затуманенным взглядом Беннетта, и он поднимает кружку в знак приветствия, самодовольно скалясь. Я чувствую знакомую вибрацию, прокатившуюся по моему телу. Он опускает кружку и с вызовом играет бровями. Выйдя из-за своего столика в ту зону, где люди обычно читают и смотрят новости, он застегивает пиджак и смотрит на меня. Вся моя уверенность, что я смогу не реагировать на Беннетта, тут же летит к чертям. Испаряется!
С гладко выбритым лицом и уложенными волосами он выглядит, как лучший конгрессмен и его внешний вид не оставляет сомнений в том, почему он выиграл в номинации «Самый сексуальный сенатор» журнала «Космополитен».
– Доброе утро, мис Кеннеди. Я надеюсь, Вы хорошо спали, ― говорит он, лукаво улыбаясь.
– Спала, ― повторяю я за ним, будто впервые слышу это слово. Все мои планы рушатся, потому что в них не входили упоминания о прошедшей ночи.
– Да. Тебе нужно было поспать. Так ты спала? ― Он разрывает зрительный контакт, гуляя взглядом по моему телу.
Он вызывает во мне приступ ярости, такое ощущение, что я трещу по швам. К черту мои планы. Я должна выяснить, почему он так действует на меня.
– Что ты сделал со мной прошлой ночью? ― шиплю я сквозь зубы и замечаю неподалеку мужчину, который направляется в нашу сторону. ― Нам нужно поговорить.
Его взгляд снова встречается с моим, и он кивает.
– Согласен. Мне интересно, куда ты исчезла. Я пришел в твою комнату в надежде, что мы сможем... поговорить.
– Мне нужно было переодеться, ― отвечаю я.
– Да, я вижу. ― Взгляд Стоуна опускается на мою грудь, и он наклоняется ближе, затем шепчет. ― Пойдем со мной.
– Я бы не стала этого делать.
Наши взгляды встречаются, и улыбка исчезает с его лица. Мы в нескольких сантиметрах друг от друга ― достаточно близко, чтобы я могла чувствовать напряжение, исходящее от его тела.
– Ты пойдешь, даже если мне придется нести тебя взвалив на плечо.
– Ты всегда будешь таким первобытно доминирующим?
– Если это то, что тебе нужно, ― отвечает он, и мы продолжаем смотреть друг другу в глаза. ― Тогда, да.
– Что, черт возьми, это значит? ― злобно шепчу я.
Ни один из нас не отрывает взгляда, и он подходит ближе. Чем ближе он ко мне, тем сильнее горит мое лицо. Еще сантиметр, и мы поцелуемся.
– Ты ― то, чего я хочу. Я хочу обладать тобой. Полностью.
После его признания мурашки пробегают по моей шее. Я оттягиваю пальцами шарф, обернутый вокруг нее, и его взгляд тут же перемещается туда, он делает шаг назад, по-прежнему стоя напротив меня так, что я могу видеть, как расширяются его зрачки, пока мы смотрим друг на друга. Боже, я не могу дышать, и мое сердце бьется слишком быстро. Где же конец той силы, которой он действует на меня?
– Остановись, ― произношу я. ― Не играй со мной, будто я ненормальная. Я очень хорошо понимаю, как мы рискуем, и какая опасность нам грозит, если мы ошибемся. Тебе это знакомо?
– Я не обижу тебя. ― Он смотрит на меня и его лицо искажается, словно от боли или будто он собирается сказать мне что-то обидное, из-за чего я напряглась.
– Как я могу быть в этом уверена?
– Иисусе, я обещаю тебе, ― рычит он. ― Дай мне пять минут.
– Для чего? ― спрашиваю я, и смотрю на него, пытаясь найти ответ... И чувствую, что то, что он предлагает мне ― он может просто взять, если я не буду осторожна.
– Все еще упрямишься, ― произносит он.
Прежде, чем я успеваю сказать «да» или «нет», или «иди к черту», он сокращает расстояние между нами, затем берет мою сумку. Беннетт берет меня за запястье и говорит:
– Лучше пойдем со мной.
Я могу последовать за ним. Или отдернуть свою руку, и смотреть, как он уходит. Но у моих ног есть собственный разум, я делаю шаг вперед, стараясь идти в ногу с ним. Мы возвращаемся к лифту, и он нажимает кнопку вызова.
Он смотрит через плечо и произносит так тихо, что я едва ли могу слышать его:
– Мвою мать.
– Почему ты злишься? ― спрашиваю я, не понимая и боясь, что сейчас он попросит забыть все.
– Я не злюсь. Я изголодался. ― Он притягивает меня ближе к себе и проводит губами по моей щеке до уха. ― Ты принимаешь противозачаточные?
Глава 9
О ее рте
У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН. Она ― Ксавия Кеннеди, и она быстро становится проклятьем моей жизни. Я вижу, как она заходит в холл, мягко улыбнувшись таксисту минуту назад, и это заводит меня и заставляет член встать.
Но да, у меня же все под контролем. Однако я определенно себя не контролирую, когда иду через холл, улыбаясь во весь рот. Я и мое чертово эго возомнило, что мы могли бы выиграть эту игру, не нарушая правил. Эта девушка заводит меня и сама даже не подозревает об этом.
Что ж, через мгновение она это поймет. И я открываю чертову дверь, спрашивая про противозачаточные. Обычно я не трахаюсь без защиты, но с ней я хочу чувствовать ее кожей. Если мне придется держать себя в руках до субботы, то это единственное, что поможет мне утолить мой аппетит… Неуемное желание и дикий стояк. Все, что мне нужно ― это потерпеть несколько дней, а потом она станет моей сабмиссив. Я буду обладать ее прекрасным хрупким телом. И владеть ею так, как я того захочу.
– Почему тебя это интересует? ― спрашивает она, и звук ее голоса разжигает огонь в каждой клеточке моего тела.
Я поворачиваюсь и наклоняюсь к ее уху, вдыхая ее неповторимый аромат.
– Потому что то, что я собираюсь сделать, может повлечь за собой проблемы. Я трахну тебя у первой же стены, у которой мы окажемся. Вот почему. ― Стоя в холле на первом этаже, я готов найти укромное место и закончить то, что начал в клубе два месяца назад. Я притягиваю ее ближе, осматривая коридор на наличие места, в которое можно затащить ее и трахать до беспамятства. Звенит звонок лифта, отвлекая меня.
– Меня спас звонок, ― шепчет она.
– Нисколько, ― отвечаю я. ― После тебя.
Вызов брошен и если она зайдет в лифт, то она знает на что идет. Мне нужно трахнуть. Ее. Я на волоске от того, чтобы сделать это прямо в лифте, если этот стервозный ротик ответит на вопрос.
То, что мне нужно, спрятано за закрытой дверью и в этот раз не будет никаких игр. Четр. Она сводит меня с ума. Я стискиваю зубы, чтобы удержаться от желания научить ее некоторым манерам, но рано или поздно я сделаю это. Пока она дает мне дозу... дразнит, мучает, я подожду до субботы. Тогда я получу ее, и она будет играть по моим правилам.
Мы смотрим друг на друга, и она опускает глаза.
– Хорошо, что ты такой потрясающий лжец. Иначе, я дала бы тебе пощечину.
– В день, когда ты ударишь меня по лицу, будь готова. Детка, ты прекрасно знаешь, что поплатишься за это. ― Я приглашаю ее пройти в лифт и она, вздернув подбородок, удивляет меня тем, что заходит внутрь.
Ее бедра чувственно двигаются, когда я опускаю взгляд вниз по ее телу. Я собираюсь раздеть ее, и наслаждаться ее вкусом часами, пока мы не приедем в Вашингтон и я не раскрою все ее маленькие грязные секреты. Одетая в костюм и шарф, она не обманет меня. В мою память глубоко врезались ее прикосновения. Я понятия не имею, какое белье на ней надето, но замечаю, что туфли не менее впечатляют, чем те, что были вчера. На этот раз тонкие ремешки не перетягивают ее лодыжки, но каблуки делают ее ноги более сексуальными и вызывающими. Она снова надела чулки, клянусь своими яйцами, что у нее есть еще пара кружевных подвязок, помимо тех, о которых я думал, пока дрочил ночью.
Я захожу внутрь и становлюсь рядом с ней.
– Ты потрясающе пахнешь, ― бормочу я, и соблазнительно улыбаюсь, нажимая на экран своего телефона и открывая PDF файл. ― Я пах тобой несколько часов и ты даже не можешь себе представить, как это невыносимо.
– Скажи мне, этот прием работает с другими женщинами, которых ты соблазнил? Правда, тебе не нужно быть таким... Не со мной.
– Я не соблазняю женщин, ― говорю я, удивляясь тому, с чего она это взяла, мои плечи и шея напряглись.
– Это потрясающе. Почему девушки готовы пасть к твои ногам, когда ты улыбаешься и смотришь на них своими зелеными глазами?
– Дорогая, я имел в виду, что не преследую женщин. И я не сторонник спонтанного секса. Ты первая за долгое-долгое время.
– Ты лжешь.
Двери лифта открылись, а мы не двигаемся.
– Это не ложь и ты знаешь, что если пойдешь за мной, то я трахну тебя, а потом мы поговорим. Обсудим план.
– Ты бредишь?
– После прошлой ночи ― возможно. А теперь пойдем, я уверен, ты можешь идти и читать одновременно. ― Я поднимаю руку, в которой держу телефон и результаты медицинских анализов высвечиваются на экране.
Взяв ее за запястье, я тяну ее за собой, и мы выходим из лифта. Она шла нехотя, но мне нравится заставлять женщин делать то, что надо мне. Я придвигаюсь ближе к ней, говоря как можно тише.
– Не спорь со мной, Кса. Мы оба хотим секса. Нам обоим нравится этот экстрим. Я хочу показать тебе, как далеко мы можем зайти. Обещаю, что ты не пожалеешь, если разрешишь мне обладать тобой.
Она смотрит на мой телефон и ее глаза округляются. Я смотрю, как она читает, а затем поднимает глаза.
– Мне не нужны результаты твоих анализов.
– Прошлая ночь была реальностью, а не моей фантазией, но у тебя не так много опыта. Ведь так?
– Это имеет значение?
– Когда ты проверялась в последний раз? ― спросил я, заранее зная ответ, спасибо компьютерному гению Арчеру.
Черт, я очень хочу эту девушку.
– В июне. Я чиста... И я не сплю с кем попало. Куда мы идем? ― спрашивает она, ее глаза по-прежнему большие словно блюдца, и краска заливает ее милое личико.
Я стараюсь не смотреть на ее ротик, чтобы не взять ее прямо в коридоре.
– Не важно. Твой номер или мой?
– Мой, ― говорит она, и я киваю.
– Дай мне свой ключ.
Мы останавливаемся перед дверью, и она отдает мне ключ. Мы в секунде от жаркого секса.
– Так ты принимаешь противозачаточные? ― Я сдерживаю себя от того, чтобы войти, затем сжимаю зубы. Могу ли я это сделать, если она скажет, что перестала принимать таблетки? У нее в сумке нет таблеток, может она из тех, кто не берет их с собой без острой необходимости. Трахать ее в задницу после того, как отшлепаю, будет потрясающе ― для меня... Но не для нее.
– Да, ― шепчет она, входя в свой номер.
Закрыв дверь на ключ, я следую за ней.
– Какие?
– Показать тебе рецепт, Мистер Зануда?
– Мне нравится держать все под контролем.
– Поймала! Ты помешан на контроле.
– Лучше бы ты поблагодарила меня. ― Я поднимаю бровь в тот момент, когда она фыркает и поворачивается на каблуках. Я притягиваю ее обратно к себе и черт с ними, моими идеями о том, чтобы не играть с ней больше. ― Куда, черт возьми, собралась?
– Ты всегда будешь так делать? ― Она останавливается напротив меня, обдавая жаром мое лицо. ― Полностью контролировать меня?
Она спрашивает о моей потребности в контроле, и я киваю.
– Это часть того, что меня заводит. И не ври. Тебе это тоже нравится.
– Ты напрашиваешься на комплимент?
– Возможно. Ты напрашиваешься на хорошую порку?
– Боже, ты победил. Что мне нужно делать... Сэр?
Я поднимаю голову и смотрю поверх нее. Я хочу попросить ее, чтобы она называла меня «Мастер» или «Сэр», так как мне это привычнее. Я хочу, чтобы она стояла передо мной на коленях до тех пор, пока я не разрешу ей встать. Она заводит меня, и я готов впустить ее в свой мир.
– Разденься. Оставь только белье и туфли. И жди у кровати. ― Я обхожу ее, снимая свой пиджак, направляюсь к шкафу и спокойно наблюдаю за ней. Она идеальна ― то, что мне надо. Я беру вешалку и вешаю пиджак, убирая его в шкаф. Скоро я научу ее, как правильно преподносить себя. Голой и с опущенной головой. И поднятой попкой. Я вижу, что она изо всех сил пытается расстегнуть юбку, я подхожу к ней.
– Позволь мне.
– Не порви ее.
– Тогда не спорь, ― шепчу я, отказываясь признавать, что эти блестящие голубые глаза и умный ротик сводят меня с ума. Она говорит тем самым тоном, который заставляет мой член стать твердым, словно камень, и она специально закатывает глаза.
Я буду наслаждаться игрой по моим правилам в Доме, и покажу всем свидетелям, что мис Кеннеди принимает мою власть над ней. Я расстегиваю замок, надеясь увидеть ее кремовую кожу, считая секунды до того, как пара подтяжек, пересекающих ее аппетитные ягодицы, покажется мне. Та пара, по которой я скользил пальцами прошлой ночью... но черт, на ней были плотные трусики. Я еле сдержал стон, пытающийся вырваться из моих легких, глядя как она выступает из своей юбки. Я сжал пальцы в кулак, желая увидеть ее обнаженное тело. Обнаженное для меня. Только для меня.
Черт, я начинаю сомневаться, что готов к тому, что кто-то еще увидит ее голой, кроме меня в Доме.
Позволю другим мужчинам смотреть, как я трахаю ее. Конечно, они будут в другой комнате, отделенной от нас окном. Но смогу ли я смириться с этим?
С отвисшей челюстью я смотрю, как одежда соскальзывает с ее тела. Она снимает шарф, расстегивает блузку и когда она наклоняется, я могу видеть ее бедра и каждый изгиб ягодиц. С каждой минутой я становлюсь все тверже, и молния брюк явно мешает мне. Мышцы моих плеч и рук напряжены до предела. Черт, еще секунда и я кончу себе прямо в штаны. Мне нужно расстегнуть ремень и молнию.
Я подхожу к тому месту, где она ждет меня, как я и просил. Ее волосы заплетены в косу ― прекрасный вариант для того, чтобы можно было намотать их на руку. Сейчас я очень сильно возбужден, и я смотрю на ее прекрасное лицо. Подняв ей подбородок, я смотрю на следы, которые оставил. Боже, за один вечер я оставил ей множество напоминаний о себе и о причинах, почему подобные игры должны оставаться в стенах Дома.
Она заставила меня желать нарушить правила, и мне нужно убедиться, что мы не переходим недопустимую черту. Речь идет не только о здоровье, но и о тех вещах, которые я хочу показать ей. О том, что никто не должен слышать от меня.
– Думаю, настало время для стены. Тебя когда-нибудь трахали стоя? ― Не дожидаясь ответа, я обнимаю ее за талию, а свободной рукой берусь за попу, сжимая одну из ягодиц.
– Хватит болтать, просто возьми меня, ― отвечает она с привычной дерзостью.
– Кеннеди. Следи за тоном! ― Я так близок к тому, чтобы отшлепать ее, стремясь напомнить, кто здесь главный. Подойдя к ней сзади, я толкаю ее к стене, мой член напрягается еще сильнее и начинает подрагивать. ― Ты искала меня, чтобы я сделал это?
Она смотрит на меня и медленно поднимает бровь, прежде чем взять меня за член и сильно сжать его.
– Как я сказала, меньше слов, больше дела.
Я двигаю член у нее в руках, смакуя ощущение ее шелковой кожи поверх моей. Ощущать ее пальцы так прекрасно, что я не уверен, смогу ли продержаться долго. Она снова делает это со мной, показывает мне, что я не победитель в этой игре.
– Обхвати меня ногами, Кса.
Мы смотрим друг на друга, и она закусывает губу, а я понимаю, что хотел бы ощутить ее зубы на своей коже. И это все попахивает безумием. Я не единственный, кто позволяет женщине оставлять отметки на своем теле ― кусать, царапать и так далее. Но с Кеннеди я хочу чувствовать ее полностью, взять все, что она может мне дать. Не могу сказать, что удивлен тем, что мы снова здесь, полуголые, но я готов взвыть лишь от одного ее прикосновения.
Что ж, в эту игру могут играть двое. Я скольжу рукой между ее бедер, просунув указательный палец ей в трусики. Ее глаза темнеют, и я провожу губами по ее щеке. Она часто дышит и ставки растут, я отодвигаю кружево, пробираясь к входу, затем провожу пальцами по нежной коже ее киски.
– Такая мокрая, ― выдыхаю я, желая чувствовать ее не только пальцем, но и ртом. Мне не хватит рук, чтобы сделать все то, что я хочу сделать с этой девушкой.
Я провожу пальцем по ее клитору, очерчивая медленные круги, показывая, что я тот, кто контролирует ее удовольствие. Ее взгляд прикован ко мне. Всего одно движение и я не выдерживаю, погружая свой палец глубоко в нее, давая то, что ей нужно. Она извивается, постанывает, и я вознаграждаю ее. Переместив свой палец на клитор, нажимаю на этот возбужденный бугорок.
Я хочу показать ей, что если она будет слушаться, она будет получать удовольствие. Это не так трудно запомнить, но эта девушка очень упряма.
– Что тебе нужно? ― спрашиваю я ее, пропуская ее клитор между пальцами.
– Пожалуйста... Ты знаешь.
– Если ты будешь спорить, то можешь и не получить то, чего так желаешь.
Желание возразить четко читается на ее прекрасном лице. Понимает ли она то, насколько легко ее прочитать? Наверное, нет. Я жду, мои пальцы на расстоянии менее сантиметра от входа в ее киску.
– Просто скажи мне, что тебе нужно. Я не пытаюсь проверить твою силу воли, просто скажи о том, что я должен сделать.
Ее горящий взгляд фокусируется на мне, словно она находится внутри моего тела, или даже головы.
– Пожалуйста, научи меня.
Я моргаю. Я рассчитывал услышать слово «ласкай», но она попросила не об этом.
– Научить тебя? ― выдыхаю я, давая себе время осмыслить ее просьбу, пока смотрю в ее горящие диким огнем глаза, любуясь их светом и огнем, которые хорошо видно даже в полумраке номера.
– Да. Я хочу научиться тому, что делаешь ты.
Боже, эта девушка словно бомба замедленного действия.
– Ты умна, ― говорю я, раздвигая ее губки, глядя на свои пальцы, окутанные ее влажностью. Я погружаю палец в нее. Глубоко. Теперь пришло время показать ей, кто командует здесь и это то, о чем она просила. Я погружаю палец лишь наполовину и наслаждаюсь ее всхлипами, тем, как дико пульсирует вена на ее шее. Пришло время дразнить ее, соблазнять, мучить ― это тот урок, о котором она просила и тот, что я собирался ей преподать.
– Я так близко, ― стонет она, скользя руками по моим плечам.
– Что еще тебе нужно... кроме уроков покорности?
Она прикусывает губу. Черт, она продолжает перечить мне. Мой член дергается, и капля сока стекает с головки. Мы оба хотим одного и того же. Но черт, я не уверен в том, кто из нас уступит... черт. Хватит!
– Давай, Кеннеди. Дай мне это, детка. Позволь мне войти в тебя. ― Я нуждаюсь в ней, как в кислороде. Я жду, задержав дыхание и медленно, с шумом выдыхаю, когда она кивает. Должно быть, мои слова возымели правильный эффект.
Она обнимает меня за плечи и сквозь стон произносит мое имя.
– Стоун. Возьми меня.
Я на грани, поднимаю ее за бедра, пока не уперся в ее киску.
– Это будет жестко. Быстро. Тебе сейчас это нужно.
– Да? ― спрашивает она, подняв бровь, прожигая меня насквозь ледяным светом своих глаз. Нотки сопротивления в ее голосе доходят прямо до моего члена. ― А звучит так, будто ты говоришь о себе.
Я не успел погрузиться в нее и преэякулят продолжает капать. Неужели она собирается и здесь пререкаться со мной.
– Попроси вежливо, ― произношу я.
Ее ответ безмолвен. И стар, как мир. Выгибаясь, она поднимает бедра, направляя свою киску на мой член. Маленькая полоска ткани разделяет нас, черт возьми, эта девушка дразнит и провоцирует меня, мои соски твердеют, и я стискиваю зубы так, что не могу дышать. Желание наполняет кровь. Удовольствие прокатывается по моему телу от осознания того, что я полностью контролирую ее удовольствие. Ее боль. Без презерватива. Мы будем кожа-к-коже. Она влажная. Горячая. И мне нужно быть внутри нее. Прямо сейчас.
– Ох, чего же ты ждешь? Или ты хочешь, чтобы я встала на колени? ― Теперь пришла моя очередь удивляться.
Ее глаза горят, и она встряхивает головой.
– Пожалуйста, ― произносит она, протяжно выдыхая.
Этого не достаточно. Она должна научиться. Я приближаюсь к ней настолько, что теперь мы дышим одним воздухом.
– Пожалуйста, что?
Она смотрит на меня, пронзая взглядом насквозь, и ее щеки пылают. Какой же у нее темперамент!
– Пожалуйста, не будь таким придурком.
– Черт, Кеннеди, ― вскрикиваю я, толкая ее назад к стене, и мы смотрим друг на друга. Я взбешен, как никогда ранее. ― Скажи мне, и я дам тебе все, чего ты хочешь.
– Пожалуйста, трахни меня, ― мягко шепчет она.
– Хорошая девочка, ― говорю я, накрывая ее губы своими, и снова запускаю палец в ее трусики.
– Стоун... ты серьезно... опять?
– Ты научишься. Когда ты рядом со мной, лучше тебе не надевать трусики.
Взяв в руку член, я нахожу ее вход, притягивая ее стройные бедра к себе, разворачивая ее лицом к себе. Мышцы плеч содрогаются с каждым движением моего члена. Мне необходимо быть в ней. Она тугая. Такая, черт побери, тугая, когда я вхожу в нее, притягивая за бедро. Ее влага окутывает мою кожу. Желание сводит меня с ума, и если я не буду осторожен, то причиню ей боль.
