Текст книги "Соблазненная сенатором (ЛП)"

Автор книги: Алекс Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 1
Все кого-нибудь используют

Я ПРИПАРКОВАЛАСЬ У ОБОЧИНЫ и вышла из машины, свистнув Джону, выходящему из южного входа.

– Эй, пойдем. Мы опаздываем. Мы едем в Нантакет. Три часа езды к моим бабушке и дедушке.

Пикник в честь окончания лета, после чего они закроют свой дом и вернутся обратно на Манхэттен.

Я стараюсь обойти его, но он хватает меня и сжимает в объятиях.

– Не так уж и опаздываем, чтобы не обняться!

Я вскрикиваю и колочу его по спине, зажмуриваясь от осознания того, как по нему соскучилась.

– Ты засранец.

– Я скучал по тебе, Ксавия. Ужасно.

– Тогда, почему ты не появлялся так долго? Поездка на поезде. Не так уж и долго.

– Детка, поезд ходит в обоих направлениях, ― издевается он надо мной. ― Тебе нужно чаще приезжать в Колумбию. Я устроился на работу. А ты ― вольный студент.

– Студент, да. Свободный ― это не факт. ― Возражаю я, вырываясь из его рук и изображая, будто у меня в руках пистолет.

Джон обходит меня и идет вдоль капота моей машины, напевая что-то себе под нос. Оказавшись внутри, он открывает сумку и дьявольски хохочет.

– Тогда помоги мне и помоги себе.

– Что ты сделал? ― спрашиваю я, с подозрением глядя на него. Мой лучший друг имеет склонность верить в невозможное и совершать дикие поступки на ровном месте.

– Добро пожаловать, госпожа Кеннеди, ― говорит он и протягивает мне конверт. ― Там три копии и номер телефона. Твое контактное лицо ― Нора Свон. Позвони ей!

Я перевела взгляд с конверта на него.

– У меня есть контактное лицо? Что ты… Матерь божья.

– После этого ты должна поблагодарить меня. Черт, скажи ― спасибо!

– Очевидно, что мы по-разному смотрим на мир, ― бормочу я, открывая конверт и аккуратно вытаскивая пачку документов. ― Приложение. Стажировка в Сенате США? О, нет!

– Закрой свой рот и читай, ― командует он, переключая коробку передач.

Я ненавижу водить, и когда он в городе, то за рулем он, но сейчас я думаю иначе. Я хочу занять себя чем-нибудь, что не даст мне возможность уделить этим документам и йоту внимания. Я не знаю, в каком направлении хочу пойти после выпуска, а все эти благие намерения, предложения, связи… душат меня, вне зависимости от их предназначения.

– Я не поеду в Колумбию. Особенно не хочу приближаться к Конгрессу США. Мне достаточно лицезреть этих политических кровососов там, куда мы сейчас направляемся.

– Но ты поедешь, ― отвечает он. ― Это миссия по вытаскиванию твоей задницы из этого всего и сваливанию из Доджа. ― Ты тонешь здесь, и я вижу это. Мне просто нужен помощник ― правая рука .

– Поправка. Помощница. У меня есть влагалище, и я могу доказать это.

– Милая, я не тот, кто нуждается в подобных напоминаниях. Это одна из тех вещей, которые не нуждаются в обсуждении. Тем не менее. Я слежу за тобой. Вернемся к приложению, которое ты держишь. Нора ждет твоего звонка. Она сумасшедшая и готова даже прыгнуть с моста ради своего босса, Беннетта Стоуна.

Я смотрю на приложение. Вздыхая, я просматриваю страницы и останавливаюсь на фотографии великолепного и незабываемого мужчины, изображенного в нижнем углу листа.

– Черт! ― шиплю я.

– Что случилось? ― Джон смотрит на меня. ― Ты его знаешь?

Да, я знаю этого мужчину, точнее его рот. Незабываемые руки, его член и его способность мучить меня в течение семи недель и двух дней. Но кто же знал!

– Знаешь его?

Я не могу подобрать слов, чтобы признаться в том, что это парень из клуба. Еще в июне я сказала Джону, что встретила кое-кого. Больше, чем встретила, во всех смыслах. Он остановился не закончив начатое ― о чем мы вместе с ним сожалели, обсуждая произошедшее.

Но если он узнает, что тем парнем был этот конгрессмен… сенатор!

Что подумает мой друг? У него будут неприятности.

– Алло? ― говорит он, сделав тише музыку.

Погрузившись в воспоминания, я вновь окунулась в бездну моего стыда от того, как потеряла голову там, в темноте коридора. Вместо того чтобы выдать мой маленький секрет, я сжала губы, отказываясь говорить правду.

В течение нескольких недель я понятия не имела, кто был тот хищник из клуба, но теперь я знаю. Тот, кто целуется лучше всех на свете, носил имя Сенатора Беннетта Стоуна. Мой ночной кошмар. Незабываемая ошибка.

– Нет. Нет, конечно, я его не знаю! ― Это была правда. Я на самом деле его не знала. Он был незнакомцем, который посасывал мои губы во время поцелуя. Парень, с которым у меня был самый сумасшедший и страстный секс в моей жизни. Исключая сам секс!

– Отлично. Тогда взгляни. ― Он достает журнал.

Теперь я понимаю, почему Стоун показался мне таким знакомым. Я смотрю на обложку и бормочу.

– Он политик, побывавший на обложке «Роллинг Стоун» прошлой весной.

– Он потрясающе красив! Дерьмо, если бы он был геем, я бы сам пошел на стажировку к нему.

– Хорошо, Эйнштейн, почему ты хочешь, чтобы я была в команде у одного из самых горячих сенаторов? Он шишка и вероятно, у него очень много стажеров-цыплят, которые смотрят ему в рот и готовы бежать исполнять его приказы. Это похоже на… ошибку. ― Это слово пульсирует у меня на языке, и я вспоминаю, каково было целовать сенатора Стоуна, когда он толкнул меня к стене и схватил меня за волосы.

Джон качает головой.

– Хорошие сенаторы не такие. Стоун дотошный бизнесмен. Он только начал набирать свою команду. Мало того, что у него просто убийственный взгляд, он еще и выпускник «Гарварда», что помогает ему быстро продвигаться в Белом Доме. У тебя есть связи, которые он сможет использовать. Вы двое похожи. Стоун был немного импульсивен, и некоторое время посещал юридическую школу.

– И Мистер Красивое Личико нуждается в моей помощи? ― прищурилась я, глядя на Джона.

– Точно! Независимая двойная политика ― главная цель. Я начал прощупывать «Гарвард», и они тоже ждут твоего звонка. Все, что тебе нужно сделать ― дать этому делу ход. Поговорить с ним, как студент из кампуса.

– Ты говоришь о том, что провернул Клинтон? Ты под таблетками? ― Это правда, у меня был опыт стажировки в «Гарварде», я писала колонку для их газеты, но она была не о политике. ― Что в нем такого особенного, кроме того, что он великолепный, популярный, привилегированный?

– Этот красавчик метит в кандидаты в президенты, так написано в этой агитационной программе. И не только это. Разговоры идут из кабинета Вице-президента. Глядя на нее, есть огромный шанс, что Стоун станет ее напарником.

Человек с лицом, заставляющим выпрыгивать из трусов, за которое убили бы многие мужчины-модели ― больше, чем просто милое лицо. Я просмотрела приложение с его фотографией и девизом: «Собрать единомышленников». Звучит, как двойной выстрел. Чем больше я смотрю на лицо сенатора, тем более чувствительной становится моя кожа. Тепло окутывает мою шею, она буквально вспыхивает. Хватит этих глупостей.

Собравшись с мыслями, я читаю список доступных должностей в команде Стоуна. Все, начиная от военной реформы, заканчивая окружающей средой, образованием и внешней торговлей. Джон говорил о моем появлении в Вашингтоне для практики в конгрессе, на протяжении всего лета. Мой последний год в Бостонском колледже и мне уже пора думать о стажировке, составлять резюме.

– Еще один в команде Мистера Популярность. Не знаю. Ты понимаешь, что я еще учусь?

– Закрой свой рот. У тебя достаточно баллов для выпуска и это поможет тебе. Поработай и это поможет тебе понять, где ты хочешь быть. Надо ли напоминать тебе, что это поможет убить время? Грейс и Стен Стиллман только и ждут того, чтобы вцепиться в тебя. Ты собираешься им это позволить?

– Черта с два! Я не приму помощи от бабушки с дедушкой. Как ты можешь шутить об этом дерьме?

– Потому что, если у тебя не будет плана действий, то они превратят тебя в Монику и Джанис. Ты этого хочешь?

– Мои двоюродные сестры ― идиотки. ― Я качаю головой, думая о том, что моя семья готова продать душу за то, чтобы выбрать мой карьерный путь за меня. Будучи связанной с Кеннеди и Стиллман, непрерываемой задачей становится ― остерегаться их. Властные родственники не остановятся ни перед чем. Пытаясь распорядиться моим будущим. Когда я поступила в Бостонский колледж, я смогла увильнуть от их попытки указывать мне, что и как делать.

В отличие от моих двоюродных сестер, которые сейчас работают в банке Мидтауна. Джанис и Моника не были податливыми, они умные и способные, но им не хватало силы воли, чтобы пойти собственным путем, не поддавшись. Зная способность моей бабушки, Стиллман, вмешиваться во все: двадцать четыре часа семь дней в неделю. Теперь мои кузины прозябают на пятой авеню с нехилым хомутом на шее.

Я трясу конверт, будто это мой злейший враг.

– А как по-другому? Будто вместо вмешательства бабушки я должна радоваться твоему.

– Ш-ш-ш. Я слышал, что ты мне говорила, когда думала о переезде отсюда по окончанию учебы. Туда, где весело и интересно и что-то происходит. Ты не можешь быть уверенной, что Вашингтон ― это не твой путь. Ведь я ничего не получу взамен, кроме возможности быть все время рядом с тобой.

– Боже ты мой! ― вскрикиваю я. ― Я не такой политический наркоман, как ты!

– Ладно тебе, Кса, ― произносит он мягче. ― Ты делаешь вид, что не любишь политику из-за твоих бабушки и дедушки, но у тебя есть свое мнение. Почему бы не узнать, что, черт возьми, происходит в кулуарах ― это ведь твое? Не позволяй своей гордости встать у тебя на пути.

Он ведет грязную игру, используя мое давнее прозвище ― Кса ― сокращение от Ксавия Стиллман.

Не нужно напоминать мне о тех днях, когда я высоко летала, и адреналина было в избытке. Перед окончанием школы, я была близка к нарушению законов и катастрофе. Не спрашивая разрешения, мои бабушка и дедушка вступили в игру, сделав пару звонков, организовали мое поступление в Бостонский колледж, убивая мою мечту о переезде в Лос-Анджелес, подальше отсюда.

Один звонок, и мои документы, поданные в колледж Лос-Анджелеса, как и во множество других колледжей, были отклонены или оставлены для дополнительного рассмотрения. У меня не осталось выбора, кроме как остаться в Новой Англии. С момента поступления в Бостонский колледж, мне пришлось сократить мои ночные похождения, чтобы завершить обучение и покинуть этот чертов город. Я проводила много времени в библиотеке и это в конце лета. Под конец, я была внештатным репортером в газете «Глобус», но на самом деле, я ждала начала занятий в следующем месяце. Однако, пропуск за кулисы ― это билет к событиям вне сцены… Я не уверенна. Скептически пожимаю плечами.

– Я не знаю. Ты на самом деле лучше разбираешься в этом.

– Именно. И это хорошо. Что ты теряешь? ― Он смотри на меня, приподняв бровь, трепая мои волосы.

Я со стоном закатила глаза и выдохнула.

– Хорошо. Я подумаю об этом. Даю слово, подумаю. ― Я прочитала приложение, Джон перечислил мой опыт из колледжа. Затем я читаю ссылки, которые он приводит. Грейс и Стен Стиллман. Патрик Кеннеди. ― Имя так много значит? Тебе надо оторвать яйца. Что будет, если из офиса Стоуна позвонят моей бабушке?

– Это не такое уж и безумие ― отметить твою семью. Кроме того, посмотри на телефонные номера.

Я смотрю на цифры. Я не помню наизусть номер отчима. Один из номеров ― номер бабушки и дедушки.

– Ты вписал и свой номер. С ума сошел?

– Ничуть. Я уравниваю чашу весов. Если Нора позвонит, я прикрою тебя, и твоя семья ничего не узнает.

– А Пат? Чей это номер?

– Родерика. Он готов.

– Твой брат готов прикинуться Патриком Кеннеди? ― Его брат был моряком, но вернулся с военной службы из-за посттравматического шока. Ему было так плохо, что он вынужден был лечь в реабилитационный центр.

– С ним все хорошо. Сейчас он проходит курс и у него есть время. Он наконец-то найдет себе занятие, кроме того, как сидеть в центре, покуривая сигару и проходя групповую терапию.

– Попахивает сумасшествием, ― говорю я, запихивая бумаги обратно в конверт.

– И? Что?

– Это все сработает тебе в пользу, но я немного сомневаюсь насчет себя. Я говорю об удаче.

– Возможность не имеет ничего общего с удачей! Речь идет о твоих связях. У тебя есть неиспользованные таланты.

– О да, и что же это?

– Харизма. Когда ты решишь ее использовать. Боже, ты знаешь, сколько людей готовы убить за то, чтобы иметь твою внешность, твои связи, и те элегантность и шарм, с которыми ты родилась?

Я выдыхаю.

– Если ты хочешь знать правду, это больше похоже на проклятье.

– Черт, Ксавия. Не упусти то, что у тебя есть. Мне пришлось отдать все, чтобы достичь того, что я имею сейчас. Мы могли бы быть ближе, и мне не надо было бы возвращаться сюда, чтобы проведать тебя!

– Я слышала, что ты сказал. ― Я поморщилась, глядя на человека, который всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, но это очевидная дилемма и он не знает, насколько трудная. Там, в Вашингтоне, Джон работал последние несколько лет, как энергичный журналист. И это правда, что он был освобожден от необходимости нянчить меня и смог посвятить больше времени карьере. Он уверен, что я могу с головой уйти в стажировку у Беннетта Стоуна, я открываю браузер на телефоне. Так как я не собираюсь рассказывать Джону свой маленький секрет, мне нужно быть немного более убедительной, поэтому начинаю искать в «Google» сенатора с горячими алыми губами и требовательными руками.

Во время поездки, мы с Джоном обсуждаем Вашингтон. Стажировку в парламенте и его опыт пребывания вблизи Четверки из Конгресса. Все, кроме того, что я так и не рассказала ему о том, как сенатор прижимал меня к стене.

Я разозлено спрашиваю Джона:

– Как часто мне надо будет видеться с ним?

Он потирает лоб.

– Я не знаю. Если ты находишься в его близком окружении, то я думаю, часто. Кроме того, ты единственная из всех, кто провел годы бок о бок с мужчинами, обладающими властью. Что происходит в твоей голове?

– Ничего! ― Я перевожу взгляд вперед, интересно, во что, черт возьми, он собирается меня втянуть, мы подъезжаем к дому моих бабушки и дедушки.

***

ПИКНИК СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ ― это что угодно, но не хот-доги и гамбургеры. Официанты в белых перчатках разносят на подносах шампанское, разлитое в пластиковые фужеры, бокалы со «Скотчем», как я понимаю, еще и Маргариту, учитывая мерцающую неоновую жидкость и соленые края.

Несколько мужчин в черных костюмах и солнцезащитных очках расположились по периметру, чтобы скрыть собой гостей из правительства.

Бабушка подходит и обнимает меня, я прижимаюсь щекой к ее гладкой коже, вдыхая аромат «Дух Времени» [ «L'Air du Temps» Nina Ricci. ― прим. ред. ]. Она берет меня за руку и отступает назад.

– Ксавия, дай я на тебя посмотрю. Все так выросли! Где твоя мать?

Ах. Пусть игра начнется. Невинные заявления о том, что она действительно оценивает меня, позже превратятся в список претензий, которые, я уверенна, она уже приготовила. Список все растет и растет по мере моего приближения к выпуску. Все, что мне нужно сделать ― это согласиться на то, чтобы они с дедом сделали пару звонков, но этого не произойдет.

– Мама улетела в Сиэтл. В последнюю минуту. Как ты? ― Лучший способ защиты ― ответить ей и задать следующий вопрос. Управлять разговором, задавать направление. Журналист 101 уровня, детка.

Она отпускает меня и мягко улыбается.

– О, ты знаешь, в конце сезона мне всегда немного грустно. Мы закроем дом на следующей неделе…, ― И вот оно, время для приглашения на ланч или обед.

– Я хочу, чтобы ты пришла на обед на следующей неделе.

Бинго! Мой ход. Мне не пришлось отвечать.

– Ты помнишь Джона? ― спрашиваю я в ответ.

– Здравствуйте, миссис Стиллман. Отличная вечеринка. Вкусные моллюски, ― отвечает он дружелюбно. Джон так спокоен, почему бы и нет. Он находит контакт с любым политическим деятелем или бизнесменом. Черт, может он получить возможность выбраться из Доджа.

– Спасибо, ― отвечает бабушка, делая паузу. Она считает, что мы с Джоном тайно встречаемся, а секреты не очень хорошо уживаются с моей бабушкой, если это не ее секреты. ― Ты все еще работаешь журналистом в Вашингтоне? ― холодно спрашивает она его.

– Да, ― отвечает он. Напряжение становится ощутимым, я не дам бабушке запугивать моего лучшего друга, поэтому резко задаю вопрос.

– Где тетя Бриджид? Я видела, как она поднималась наверх. Она в порядке? ― спрашиваю обеспокоенно бабушку, зная, что моя тетя находится внутри и наверняка достает кого-нибудь из обслуживающего персонала, как она всегда делает. Либидо тети Бриджид является проклятием жизни в Нантакете для моих бабушки и дедушки. Каждое лето они отваливают немалые суммы адвокатам, чтобы замять ситуацию с жалобами от персонала. Моя тетя любит сплетни ― я дам ей повод для них. Мы все слышали слова бабушки о том, что Стиллман никогда не раздувают скандалов. И конечно, они достаточно платят, чтобы поддерживать этот статус.

– О, ты знаешь, Бриджид не любит солнце и жару, ― отвечает бабушка, бросая встревоженный взгляд на верхний балкон.

– Принцесса, ― кричит старик, приближаясь к нам с любимым напитком в руке и приветствуя гостей вокруг. Лед позвякивает в стакане моего деда, и он подзывает официанта, чтобы наполнить его. Он обнимает меня и меня тут же окутывает аромат его лосьона после бритья, а его уложенные воском усы щекочут мою щеку. Я чувствую, что это уже не первый его стакан «Бурбона». Отстраняясь от меня, он смотрит на бабушку. ― Грей, Кеннеди и президент только что прибыли.

Я напрягаюсь при упоминании семьи моего отчима, но бабушкино лицо моментально просияло, она смеется. Ноль, вот, сколько бы я дала за то, что президент находится здесь, но это по крайней мере объясняет такое количество охраны.

– Стен, я пойду встречу их и покажу дорогу, присоединяйся к нам минуты через две, дорогой. ― Она снова смеется.

– Да, комендант. ― Старик салютует ей и подмигивает мне.

– Ксавия, чуть позже найди меня. Нам надо поговорить, ― говорит мне бабушка и смотрит немного сурово. Затем сжимает мою руку и уходит прочь.

Я обмениваюсь взглядами с Джоном, в то время как официант приносит ему пиво и закатываю глаза по мере того, как удаляется бабушка. Господи, что она задумала?

– Хорошо проводишь время? ― спрашивает старик, доставая платок и вытирая пот со лба и шеи. ― Сейчас жарче, чем в прошлом году. Эль Ниньо [ El Niño ― климатическое явление имеющее заметное влияние на климат. ― прим. ред. ]… Я прав?

– Да и да, ― отвечаю я.

– Мистер Стиллман, ― Джон улыбается и пожимает дедушке руку. ― Поймали что-нибудь на рыбалке в этом году?

Мой дед смотрит на Джона и хмурится.

– Ничего. Ничего запоминающегося.

– Будет следующий год, ― произносит Джон, поднося к губам пиво.

–Так и есть, ― соглашается он, поглаживая мою руку. ― Я лучше пойду, исполню свою миссию. Не красиво заставлять твою бабушку ждать. Кто-нибудь наверняка захочет остановиться и поговорить, пока я буду идти. ― Теперь я вижу недовольство в глазах деда. Или может это просто жара. Его кожа покраснела, и он весь покрылся потом.

– Ты себя хорошо чувствуешь? ― спрашиваю я.

– Словно под дождем. Если не считать этой жары. ― Он наклоняется и шепчет мне на ухо. ― Твои двоюродные сестры здесь. Иди, поговори с ними. Пусть они расскажу тебе о последних новостях. Ты уже выпускаешься и должна начать думать о карьере.

Мой желудок сжимается, когда я вижу своих двоюродных сестер на другой стороне бассейна. Те, кто работает в «Ситибанке». Те же, кто живет в Мидтауне, и Моника помолвлена с кем-то малоприятным, на ее пальце красуется обручальное кольцо с камнем величиной с гору.

Милая, обаятельная, хорошо упорядоченная жизнь.

Я бы послала все.

Я оглядываю толпу и натыкаюсь взглядом на двоюродного брата, о котором дедушка не упомянул. Он темная лошадка. Колин. Хотя, он больше похож на пиявку, чем на лошадь.

– Конечно. ― Я киваю головой, хотя сама думаю, что не сделаю этого. Вся искусственная сестра из Мидтауна или паразит-братец ― нет. Я могла бы раскачать лодку, но зачем? Я готова спрятаться за каменной дамбой. Я готова раздеться догола и уплыть так далеко, лишь бы быть свободной от всего этого, от этой жизни в клетке, которую ведет каждый, присутствующий здесь.

Дедушка скрывается в толпе, и я обращаюсь к Джону. Он опрокидывает банку пива и опустошает ее. Он красивый мужчина, шесть футов [ примерно 180см. прим. ред. ] роста, мускулистое тело, руки в татуировках, начинающихся от запястья и исчезающими под белым поло. Он красив и многие девушки вокруг строят ему глазки, несмотря на то, что он гей. Просто в постели он играет за другую команду.

– Что ты пьешь? ― Он заправляет прядь волос мне за ухо так, как умеет только он, в то время, как я вся горю и не от жары, а от нахождения в кругу моей семьи дольше шести минут.

– Не важно, ― отвечаю я, когда ловлю официанта. ― Прости.

Джон делает заказ.

– «Хайнекен», а она будет…

Я смотрю на поднос официанта, делая свой выбор. Какого черта? Я поднимаю бокал, чтобы понюхать его содежимое.

– Это подойдет.

Официант отходит, и Джон качает головой.

– Почему тебе так важно. Кто и что здесь подумает? Твои глаза смотрели на шампанское.

– Потому что, ― говорю я. ― Я не отношусь к ним! ― Тогда я поднимаю свой бокал и улыбаюсь. Я никогда раньше не пробовала «Скотч», но многие мужчины пьют его, так что я делаю глоток… На вкус похоже на жидкость для заправки зажигалок в моей сумке. Вот дерьмо! Я схватилась руками за губы. Что, черт возьми, я только что взяла в рот? Я дрожу, а спиртное уселось на моем языке и сложило руки.

– Что случилось? ― спрашивает Джон. Глядя на меня с беспокойством. ― Тебе плохо?

Хорошо, я могу выплюнуть эту дрянь или проглотить ее. Я окидываю взглядом людей, все очень красивые, ведут интеллигентные беседы. Одетые в летние костюмы и белые лодочки. Дерьмо, выплюнуть «Скотч» будет крайне бестактно, поэтому мне приходится заставить себя проглотить его. Черт! Лучше бы не глотала. Я задыхаюсь, а затем начинаю кашлять. Джон хлопает меня по спине.

– Нет, я уже пьяна и хочу чего-нибудь другого!

***

ДВУМЯ ЧАСАМИ ПОЗЖЕ, я роюсь в кошельке в поиске ключей. Я выполнила свой долг и продержалась столько времени, сколько просила мама и скользила между людьми, не глядя на них, пока мои босоножки не ступили на пол в патио, и я не увидела, как Джон разговаривает с каким-то высоким человеком, на одежде которого была эмблема команды «Нантакет Редс».

– Простите, ― обращается ко мне один их охранников.

– Да, ― отвечаю я, глядя через плечо. Джон и его собеседник смеются, на секунду наклонив головы друг к другу. Я узнаю в собеседнике Джона одного из руководителей из Манхэттена. Какой-то крупный адвокат, кажется, также в памяти всплывает, что у этого адвоката есть жена и дети.

– Президент хочет поговорить с вами, мисс Кеннеди.

– Со мной? – Я перевожу взгляд на охранника, интересно, что президент Габриель Норс хочет от меня.

Должно быть, это дело рук моей бабушки. Десять к одному, что она ищет выгоду в общении с президентом Норсом. Ах, да ― и ― о, нет!

– Президент ждет в библиотеке. ― Он кивает в сторону дома. ― Пойдемте со мной.

Он разворачивается, чтобы уйти, будто я тут же с радостью последую за ним.

– Простите, сэр. ― Я складываю руки на груди в ожидании.

Он перестает говорить в рацию и отдавать кому-то команду «держать позиции».

– Да?

– Я не могу сейчас. Пожалуйста, скажите президенту, что я встречусь с ним позже. ― Я нахмурилась, поджимая губы и кивая.

Охранник смотрит на меня поверх очков, его зрачки становятся шире и он выглядит так, будто не знает, что ему делать. В то время пока он пытается понять, как не потерять свою работу, я пытаюсь обойти его.

– Добрый вечер. ― Я направляюсь к Джону и его приятелю. Оба смотрят на меня, а затем переглядываются. Я направляюсь к ним. Улыбаюсь Джону и зову его, чтобы привлечь его внимание.

– Уделишь мне минутку?

– Чтобы спасти тебя от охраны? Что, черт возьми, это было? ― спрашивает Джон. ― Что он хотел от тебя?

– Просто бабушкин заговор, ― издеваюсь я.

– Ксавия, приятно видеть вас снова. Давно не виделись. ― Высокий блондин и женатый адвокат протягивает мне руку. Я не могу вспомнить его имя, но протягиваю руку в ответ.

– Взаимно. К сожалению, я вынуждена вас покинуть.

– Без проблем, ― отвечает он.

Я улыбаюсь им обоим. Потом сосредотачиваю взгляд на Джоне.

– Ты готов ехать?

– Более чем готов, ― отвечает Джон и переводит взгляд на своего нового друга. ― Митч?

Теперь я смотрю непосредственно на Джона, пытаясь поймать его взгляд и понять, едет ли с нами Митч, но мой лучший друг игнорирует мой взгляд.

– Вам нужно вернуться обратно в город? ― спрашиваю я Митча. Беря быка за рога.

Зрачки Джона расширяются, и он шепчет мне на ухо:

– Обратно я еду с ним.

– Ты это серьезно…

Он дергает меня за руку и крепко сжимает ее, я хочу рассмеяться и спросить, не сумасшедший ли он. Но он смотрит на меня таким взглядом «Я-убью-тебя-когда-ты-будешь-спать».

Я чувствую леску, сжимающую мое горло. Я не хочу, чтобы он ехал с Митчем.

Я ревную Джона?

К этому блондину?

Из-за того, что они могут быть вместе? В постели?

Черт, да.

– Абсолютно готов. После Вас, ― произносит Митч, и его улыбка становится шире. Он отставляет свой напиток, и я двигаюсь к задней части дома. Я хочу уехать как можно дальше, и я ненавижу это чувство. Вместо того чтобы выйти через зал внизу, где, я уверенна, находится бабушка. Я иду по боковой дорожке.

– Подожди, Ксавия. ― Джон окликает меня, и я понимаю, что практически бежала. Мои ноги горят. Я притормаживаю и ступаю на траву, чтобы отдышаться, оглядываюсь через плечо, и наши взгляды встречаются. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы показать Джону, что я не против его друга.

– Детка? ― Джон подходит ко мне, его глаза светятся беспокойством. Мой желудок сжимается. Я эгоистка.

– Ты знаешь, каково это… Видя выход. Я не могу остановиться.

– Тогда позвони Норе, ― шепчет он, прежде чем встать рядом с Митчем. ― Хорошо?

Я вздыхаю, глядя в его темные глаза.

– Я подумаю… Помнишь? Мне нужно кое-что проверить.

Мы обходим дом бабушки и выходим к саду. Вместе мы шагаем по асфальтированной дорожке, пересекающей газон и аккуратно постриженные живые изгороди. Я иду медленно и слышу, как шепчутся Джон и Митч. Они тихо болтают и смеются, а я чувствую себя одиноко и обвиваю руки вокруг своей талии.

Я продолжаю идти, пока мы не дошли до парковки, стараясь не подслушивать их разговор, от чего меня не покидает ощущение, будто я ― «третье колесо». После того, как мы оказываемся снаружи, лицезрею вереницу машин, растянувшихся по дороге. Я пожимаю плечами.

– Эй, я думаю, что доберусь сама, слишком большая очередь!

Рядом стоят несколько других пар, ожидая своих водителей.

Джон кладет руку мне на плечо.

– Ты сможешь вести машину?

Я чувствую, как онемели мои губы от невысказанных претензий, но я стараюсь улыбаться. Я хорошо оцениваю уровень своей нетрезвости.

– Да, я в порядке, просто жарко. ― Он нахмурился.

– Я всегда могу отвезти тебя…

– Нет, ― упрямо шепчу я. Джон всегда был рядом со мной. ― Иди, повеселись. Чем дольше, тем лучше. С криками и тасканием за волосы. Ты заслужил это. Позвони мне завтра.

Оба мужчины смотрят на меня удивленно, как будто их связь ― нечто скрытое даже для меня. Я научилась читать невербальные знаки, пока работала редактором.

– Встретимся завтра. Мы должны обсудить твою работу в Вашингтоне, ― говорит Джон, подмигивая.

Мы обнимаемся, целуемся и обмениваемся дежурным «Пока».

Одна, я иду к машине, глядя на ночное небо. Интересно, где мой путь, который поможет мне изменить все.

Я оглядываюсь через плечо, как только подхожу к дверце машины. Джон снова смеется со своим новым приятелем. Новым знакомым. Этот урок стоит запомнить. Новые связи. Новые возможности.

Я передергиваю плечами, что, черт возьми, такое? Может, небольшое проникновение в парламент и старт в Вашингтоне ― как раз билет для меня.

Завтра я собираюсь позвонить Норе и обсудить сотрудничество с Сенатором Беннеттом Стоуном и его незабываемой… личностью.